Ни один огонь не сожжёт меня, потому что я и есть огонь!
Прошла неделя. И ничего не изменилось. Франц по-прежнему находился в опале. Общалась с ним лишь Гермиона. За что «получала» от Рона и Гарри, которых не устраивало общение их лучшей подруги с чертовым лгуном.***
— Гермиона, как ты можешь после всего этого не то, что находиться с ним в отношениях, а просто общаться?! — без конца задавал этот вопрос Рон, которого злость брала от того, что Гермиона выбрала не его, кто всегда был рядом и поддерживал ее, а этого ниоткуда появившегося богача-лжеца, да ещё и сына Снейпа! — Я согласен с Роном! — кивал Гарри. — Гермиона, ты уделяешь ему больше времени, чем нам! И это после всей той лжи, которой он окутал нас! Он лгал всем: отцу, директору, декану, профессорам, соседям, нам, ученикам, тебе! — С чего вы взяли, что он лгал мне?! — потеряла тогда терпение Гермиона, раздраженно захлопнув книгу и заставив друзей замолчать. — Я знала и о его брате-близнеце, и о его младшем брате, и о его отчиме… Гермиона хотела продолжить. Ведь она знала ещё один секрет Франца, о котором он не желал распространяться. — Почему ты нам ничего не рассказала?! — взвинтились сразу парни. — Потому что эта не моя тайна, не моя семья, и я не имею никакого права разглашать эту информацию! — возмутилась Гермиона такому тону. — Если вам не нравится Франц, это ваше право с ним не общаться! Но он мой парень, и не нужно каждый раз мне выговаривать, какой Франц плохой! Тем более, это неправда… — Неправда?! — воскликнул Поттер. — Гермиона, ты себя слышишь?! Это сын Снейпа… — Сын Снейпа, который каждый раз вытаскивает тебя из неприятностей с Малфоем, сын Снейпа, который каждый раз помогает тебе на зельях, когда ты так и норовишь взорвать зелье и окончательно остаться слепым, сын Снейпа, который каждый раз был добр к тебе, когда тебе нужна была помощь! И сейчас вы оба, — Гермиона перевела взгляд с Гарри на Рона, — так говорите о нем после всего, что он сделал для вас! Он соврал не потому, что не верит вам, а потому, что ему страшно за всю семью! Франца уже несколько раз пытались убить, — в глазах Гермионы стали скапливаться слёзы, — и эти люди уж точно не побрезгают убить его братьев, чтобы заставить его отречься от всего и сломать его окончательно! Как вы можете так говорить о нем?! На этом разговор Рона, Гарри и Гермионы закончился. Больше о Франце они не разговаривали.***
Франц даже не пытался помириться с отцом. Гермиона пыталась его образумить, но Франц был непреклонен. И вот сейчас, уже после отбоя, Гермиона сидела в комнате Франца на его постели, заправленной роскошным покрывалом прямиком из Франции, уперевшись спиной в резную спинку кровати, разговаривала с Францем, который что-то читал на немецком в старинной книге, лёжа головой у неё на коленях, и старалась убедить своего парня помириться хотя бы с отцом. — Я не считаю себя виноватым, Гермиона, — устало прикрыл глаза Франц, переворачивая страницу. — Подай мне очки, пожалуйста. — Я думала, Гарри упёртый, — закатила насмешливо глаза Грейнджер, подавая очки. — Но ты всех переплюнул. — Это точно, — хмыкнул Франц, надевая очки. — У меня голова сейчас взорвется. Мой мозг уже отказывается распознавать языки: то ли польский, то ли немецкий, а может вообще французский?! — Отложи и доделай завтра, — Гермиона дотронулась до рук Франца, пытаясь забрать у него бумаги, и нечаянно тронула перстень на его пальце. — Ай! Почему он обжигает меня? — Потому что ему не нравится, когда люди, не носящие фамилию Райс, трогают его, — беря другой рукой руку Гермионы, ответил Франц, после чего поцеловал место на руке Гермионы, где осталось небольшое красное пятно. — Так ты будешь хоть с кем-нибудь разговаривать? — выдохнула Гермиона, заглядывая в глаза Францу. — Планирую поговорить с Поттером и Уизли — меня не устраивают их разговоры с тобой обо мне, — поморщился Франц. — Одно дело, когда они обсуждают нас между собой, и совсем другое, когда они начинают давить эмоционально на тебя, — Франц резко лег на постели, привлекая Гермиону к себе. Они молча лежали в постели и смотрели в потолок. Гермиона просто наслаждалась обществом Франца, хотя чувствовала его напряжение из-за сложившейся ситуации. А вот Франц Снейп чувствовал, что завтра случится что-то… страшное.***
Франц привычно ждал Гермиону у входа в гостиную Гриффиндора. Грозно зыркнув на Рона и Гарри, Франц взял девушку под руку и направился с ней в Большой зал для завтрака. Расставшись с Гермионой у стола ее факультета, Франц, не обращая внимания на взгляды, полные злобы и осуждения, сел на своё привычное место за столом факультета рядом с Полумной. — Снейп, тебе не кажется, что ты здесь сидеть не должен? — гадко прошептал ему прямо в лицо его однокурсник, чьего имени Франц не помнил. Франц поднял глаза на парня, опасно прищурившись. Парень, казалось, уже пожалел о сказанном. «В этом мире если ты не можешь перетерпеть то, что с тобой случилось, беды не оставят тебя, ты не сможешь даже сделать шага вперед». Франц помнил эти слова. И вспоминал каждый раз, когда наступали темные времена. Эти слова ему сказал перед своей смертью дед Ральф, император Магической Германской империи Райс. И он следовал им безукоризненно. — А тебе не кажется, что я тебя не спрашивал, где я должен быть? — также тихо спросил Франц, насмешливо улыбаясь. Парень покраснел от такого ответа и уткнулся в тарелку, стараясь больше не смотреть на Франца. Франц от переизбытка эмоций даже не стал проверять еду на наличие яда, как делал обычно, просто быстро стараясь все съесть и уйти к себе, выкурив сигарету (за последние дни он стал чаще курить, чему был очень недоволен, но контролировать себя не мог). Наконец, Франц доел завтрак и встал с места самый первый, быстро двигаясь к выходу. — Мистер Снейп, ради приличия, вернитесь на месте! — прикрикнул строго профессор Флитвик. И Франц остановился. Но не из-за оклика профессора. «Твою мать…Яд… В еде был яд…» — Мистер Снейп, вы меня слышите? Сядьте немедленно за стол! — вновь повысил голос уже профессор Снейп. Франц молча развернулся. Профессора тут же поднялись с мест. Франц был бледен, как смерть, его губы посинели. — Мистер Снейп, что с вами? — произнёс обеспокоено профессор Дамблдор. — Франц, ты проверил еду на наличие яда? — обиду и злость на сына сняло как рукой. Франц хотел ответить. Но открыв рот… у него пошла кровь. Много крови. Ученики в ужасе закричали. Франц не торопился падать или кричать о помощи. Будто в первый раз его пытались убить. Он скорее удавится, чем попросит о помощи, тем более сейчас. — Вам срочно нужно в Больничное крыло, — бескомпромиссно произнесла профессор Макгонагалл, беря Франца под руку. — Я сам, отпустите меня, — отмахнулся Франц, чувствуя, как из его рта вытекает кровь, даже не думая останавливаться. Франц выдернул свою руку из хватки профессора Макгонагалл. И очень зря. Мир вокруг помутился от резкого движения. Франц почувствовал, как проваливается во тьму. Ещё не до конца отключившись, он почувствовал нестерпимую боль, неосознанно выгнув спину на пределе.***
Перед глазами Франца предстал дворец империи Райс. Сейчас он находился перед комнатой… своей тети, Урсулы Райс. И тут Франц мгновенно все понял. Понял, что это был за яд. Этим ядом отравили и убили его тетю. Франц почувствовал, что у него земля ушла из-под ног. Он помнил, как нашли Урсулу. Она лежала на полу в своих покоях, а под ней была огромная лужа крови, которая натекла из ее рта. Экспертиза установила, что яд разорвал легкие принцессы Урсулы. И тоже самое сейчас могло случиться из с ним.***
Больничное крыло было полно разных людей: профессоров, врачей, медсестёр… Шел третий час, как Франца отравили. И кровь никак не останавливалась. Франц то отключался, то вновь приходил в себя. Он видел все ужасно размыто: все лица казались одними и теми же. Зрение сфокусировалось лишь один раз и перед собой он увидел ужасно напуганное лицо отца. Когда то понял, что Франц пришёл в сознание, то стал засыпать его вопросами, пока целители пытались выяснить, что с Францем. — Я знаю, что это за яд, — харкая кровь, выпалил надрывно Франц. — Отправь через это, — он дал отцу пергамент и ручку из кармана мантии, — письмо Мэрилин Харма. Она знает, что делать. — Франц… — попытался что-то сказать Северус, но тут сын его перебил и Северус в ужасе ещё сильнее побледнел: — Если ты сейчас этого не сделаешь, — Франц надолго закашлялся кровью, морщась от ужасной боли, — у меня разорвутся легкие нахуй! — Иди, Северус, быстрее! — нервно дрожа, произнесла Минерва. Профессор кивнул и, последний раз взглянув на своего сына, который уже отключился, бросился к себе в апартаменты. Северус вбежал к себе, громко хлопнув дверью, и, мгновенно разобравшись с магическим пергаментом, принялся вызывать человека, который единственный знал, как спасти жизнь его сыну.***
Гермиона сидела на уроке трансфигурации, едва контролируя себя. Профессор Макгонагалл задерживалась, и в классе царил кавардак: все только и делали, что обсуждали смертельное отравление Франца. — Как думаете, через сколько эта имперская полукровка помрет? — нахально спросил Драко, сидя на парте и искоса глядя на Грейнджер. Гермиона зло подняла голову, но тут почувствовала руку на плече. Это был Теодор Нотт. — Не обращай внимания, — шепнул он, глядя на Драко. — У Франца крепкий организм. С ним все будет хорошо… Ахуеть… Гермиона хотела осадить Теодора за неподобающую лексику, но проследив за взглядом Нотта тоже едва не выматерилась. Позади Драко и его свиты стоял брат-близнец Франца. Фредерик. — Я вот считаю, что Франца и след простынет уже к вечеру, — продолжал рассуждать вслух Малфой. — И будет его призрачная харя летать и пугать… — БУ! — схватив Малфоя за бока, крикнул парень, пуля в пулю, как Франц. Только с шрамом на глазу и в очках в серебристой оправе. Малфой вскрикнул и упал на пол с парты. Но никто не засмеялся. Все смотрели на высокого юношу. — Это что… — шокировано зашептал Рон. — Да, — кивнул не менее поражённый Теодор. — Брат Франца. Фредерик Северус Райс-Снейп. — Итак, — прокашлялся Фредерик. — Кто отведёт меня к брату в ваш медпункт, или как он у вас там называется? — Больничное крыло, — поправил его Рон. — Да хоть лапка, мне без разницы, — поморщился Фредерик. — Ну! — Я отведу, — вызвалась Гермиона. — Так бы сразу, — кивнул Фредерик. Фредерик надменно оглядел класс и щёлкнул пальцами: — Идём.***
Фредерику пришлось применить угрозы, чтобы войти в Больничное крыло. Гермиона ощутимо вздрогнула, когда Фредерик с помощью магии сделал свои глаза устрашающе красными, словно у самого Дьявола. Как только напуганная мадам Помфри пропустила Фредерика и Гермиону в помещение, Фредерик тут же подлетел в постели брата, в бреду и практически всего в крови (кровь продолжала бежать изо рта, ее не успевали убирать), беря его за руку, а Гермиона осталась стоять на пороге. Она не была напугана. Она была в ужасе. — Гермиона, сходи у нашему отцу, спроси насчёт Мэрилин Харма, — бросил грубо Фредерик. — Чего ты встала?! Бегом! Гермионе было некогда возмущаться тону Фредерика в разговоре. Она тут же вылетела из Больничного крыла и понеслась со всех ног к профессору Снейпу, по дороге захлёбываясь слезами. Она нагнала его уже по пути в подземелья. И уже не одного. За ним шла высокая худая женщина с собранными в низкий хвост рыжими волосами и фиолетовыми глазами. На ней была роскошная темно-синяя мантия с различными магическими рунами. В руках у неё была сумка, в которой явно были какие-то зелья. Женщина была невероятной красоты, словно она была воплощением магии. Гермиона тут же узнала ее из описания Франца. Это и была Мэрилин Харма, профессор прорицания и магических ритуалов. — Мисс Грейнджер, как Франц? — тут же увидев студентку, спросил профессор Снейп. — Он в создании? — Он… — Гермиона не смогла продолжить, ведь ее голос нервно оборвался. — Он весь в крови… Все Больничное крыло в крови… — Это точно тот яд… — таинственным шепотом, словно не капли не волнуется, прошептала Харма с эстонским акцентом. — За мной!***
Харма распахнула двери Больничного крыла одним движением руки, заставив Гермиону открыть рот от удивления. Она вбежала следом за профессорами в Больничное крыло и ужаснулась: крови стало ещё больше. Франц уже не приходил в сознание, он лежал на постели без движения, едва дыша, а из едва приоткрытого рта по уголкам губ бежали струйки крови. Фредерик сидел близ него, держа за руку, и что-то шепча. — Как он, Фред? — садясь на край постели, спросила Мэрилин, не глядя на Фредерика. — Мне удалось остановить кровь на десять минут, — дрогнувшим голосом ответил Фредерик. — Но она опять хлынула… — У Урсулы было тоже самое, — нахмурилась Мэрилин, прощупывая легкие Франца. — Успели, пока легкие не сильно затронуты. Если бы позже позвали, через час бы началось разложение… — Профессор Харма, давайте без подробностей! — воскликнул Фредерик. — Я итак знаю, что бывает, — я всё-таки учусь в Академии с медицинским уклоном. — Мистер Снейп, уведите девушку, — кивнула на Гермиону Мэрилин. — Мистер Снейп, вы слышите меня?! Уведите девушку! Северус вздрогнул, оторвав взгляд от Фредерика, который старательно не смотрел отцу в глаза, сосредоточившись на Франце. Как только Гермиона вышла из Больничного крыла, Мэрилин Харма принялась за работу, доставая из своей сумки различные травы и колбы. А когда Северус увидел ритуальный эстонский нож, ему стало не по себе.***
Идя по коридору и стирая слёзы с щек, Гермиона неожиданно наткнулась на Оливера и Уильяма. — Как он?! — тут же воскликнули парни. — Плохо, — выдохнула слёзно Гермиона. — Они даже кровь не успевают убирать — там весь пол в крови Франца… — Гермиона не закончила и, не сумев сдержаться, расплакалась. — Иди сюда, — обнял ее Уильям. — С ним все будет хорошо. — Франц — сильный парень, — обнимая Уильяма и Гермиону, продолжил Оливер. — Он справится. — Гермиона! — раздался до боли знакомый голос. — Где Франц?! Гермиона подняла глаза и увидела того, кто сейчас ей был нужнее всего, кроме Франца. Ее кузен, Раса. И вместе с ним та самая Коралина Поттер. — Раса, — выдохнула Гермиона и тут же отказалась в объятиях кузена. — С ним же все будет хорошо? — Конечно, как же иначе? — уверенно ответил ей Раса. Хотя сам, глядя на Коралину, видел в ее глазах ужасный страх. А Коралина не боялась ничего. До сегодняшнего дня.***
Ужин вышел шумным. Профессора оставили надежды успокоить учеников и просто сидели и с усталым видом наблюдали за учениками, которые обсуждали лишь одно, — выживет ли Франц Снейп. Ни для кого уже не было секретом, что все Больничное крыло к обеду было залито кровью и только сейчас его смогли убрать. Наконец, дверь Большого зала отворилась и на пороге его показалась Мэрилин Харма. Все мгновенно замолчали, усевшись на свои места, а профессора выжидающе глядели на профессора Харма, привстав с мест. Женщина подействовала на всех успокоительно: от неё веяло теплом. Она оглядела всех присутствующих и, наконец, произнесла: — Опасность миновала. Все облегченно выдохнули и радостно вскрикнули. Оливер и Уильям от радости стали обнимать всех сокурсников, а бедная взволнованная Гермиона расплакалась вновь в плечо кузена, который сам едва не плакал от счастья. Коралина же незаметно открыла фляжку и хлебнула их неё предварительно чокнувшись с Фредом Уизли.***
Франц открыл глаза в два часа ночи. Первое, что он почувствовал, ужасное обезвоживание. Хотелось пить, есть и дышать полной грудью. Он с счастьем обнаружил, что дышать он способен, хоть пока и не совсем хорошо. Северус открыл глаза, когда услышал шевеление в постели. Он с облегчением выдохнул, когда увидел Франца, тянущегося к стакану воды. — Убери руки, я сам, — отмахнулся Северус и сам взял стакан воды, поднося его к растрескавшимся кровавым губам сына и давая ему напиться. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем утром, когда блевал кровью, — усмехнулся Франц, ложась обратно в постель и морщась от боли. — Больно, кошмар… — Сильно больно? — обеспокоено спросил Северус. — Терпимо, жить буду, — выдохнул Франц. Он исподлобья глянул на отца: — Фредерик был здесь? — Был, — поджал губы отец. — Разговаривать не захотел, он меня избегал весь день. Уехал вместе с мисс Харма час назад. — У него смена сегодня, он работает, — видя недопонимание в глазах отца, он продолжил: — Фредерик учится в Магической Академии Швейцарии с уклоном на медицину. С девятого класса у них начинается практика — они работают в больницах. У Фредерика сегодня смена в Магической хирургии. — Ясно, — ответил Северус. — Как он вообще учится? — Как ни странно, он отличник, с его то характером, — улыбнулся Франц. — Фредерик может по месяцу не посещать школу, потому что «Франц, я итак не высыпаюсь», — спародировал голос брата Франц. — Что у него с глазом? — задал вновь вопрос Северус. — У него шрам… Франц сморщился. — Когда была междоусобная война, за младшими наследниками пришли, чтобы задушить их… Нам едва исполнилось восемь лет. Мы уже учились в школах: я — в Риме, Фредерик — в Цюрихе. Но из-за семейных проблем нам пришлось уехать обратно в Альбатраус. Это была глубокая ночь. Все младшие наследники трона, в том числе и мы, остались во дворце моей покойной ныне тети, Луизы. Нам с Фредериком никак не удавалось уснуть. Стресс, часовые пояса, нет рядом матери — нам было страшно спать. Вместе с нами сидели воспитатель Фредерика, полководец Скандинавской армии Лагерта, моя няня Фредерика и моя наставница Хюррем Бахтейжар. Когда стукнуло ровно два часа ночи, мы услышали странный шум. — Караул! Во дворце повстанцы!!! Франц на две минуты замолчал, смотря пустым взглядом в стену. — Это была самая страшная ночь за всю мою жизнь. Мы приняли решение пытаться бежать через чёрные ходы, пока Лагерта и Хюррем вместе с нашими войсками отбивались. Но ничего не вышло. Их было слишком много. Я помню, что меня, Фредерика, Роланду, Фридриха и Оливию затащили в какую-то заброшенную комнату дворца. Самым старшим из нас был Фридрих. Ему было двенадцать. Его и убили первым. Ему удалось развязаться, и его зарезали, как какую-то свинью. Самой младшей была Оливия. Ей едва исполнилось пять. Ее тоже убили быстро. А надо мной, Роландой и Фредериком решили издеваться. Нас решили задушить. Им практически удалось убить нас. Меня и Фредерика. Роланда умерла. Мне накинули ветерку на шею последнему. Я помню, что слышал ужасные звуки, хрипы. И смех. Эти твари смеялись над нами. — В наших руках погибает сам императорский попаданец!!! * И из-за этой фразы мы и Фредериком и выжили. Попаданцем назвали меня. И меня это разозлило не на шутку. Моя стихийная магия сработала как раз кстати: я почти был мёртв, можно сказать. Неожиданно послышался хруст и звук падения чего-то тяжелого. И мы упали на пол, стараясь вдохнуть побольше воздуха. Когда я смог сфокусировать зрение, я понял, что это был за звук. Моя стихийная магия свернула шеи этим тварям и они лежали, захлебываясь в собственной крови. Франц поднял ненароком глаза на отца, который с нескрываемым ужасом смотрел сквозь сына. Франц, вспоминая эти ужасы войны, потрогал шею. — Когда я убил одного из повстанцев, который душил Фредерика, тот достал нож и хотел зарезать его. И когда я свернул ему шею, он ненароком полоснул Фредерика по лицу, и прямо по глазу, — Франц поджал губы. — Чудо, что он жив остался и не ослеп. Франц вновь перевёл взгляд на отца, который сейчас старательно избегал глаз сына. «Я столько лет считал, что смертью Лили я потерял все, что я испытал самую сильную боль, которую только мог испытать человек. Но сейчас я понимаю, настолько был слеп». Франц сделал вид, что не услышал мыслей отца. Он хотел произнести эту фразу у себя голове, но все же решился: — Ты меня ненавидишь? Северус тут же резко повернул голову к Францу. Его сердце болезненно сжалось. Франц выглядел сейчас, откровенно говоря, отвратительно. Из-за большой потери крови он был буквально белоснежный, как труп на холоде, на нем просвечивались вены, где не было татуировок, а они сами выглядели достаточно нелепо на такой белом, чуть не обескровленном теле. Глаза Франца казались ещё больше, ещё темнее. И Северус только сейчас заметил, что у Франца разные глаза. Один глаз — чёрный, как у него самого, а второй — темно-синий, как у матери. Волосы Франца были все мокрые от пота — во время отравления у Франца сильно подскочила температура. Северус прикрыл глаза. В волосах Франца вновь были те белые пряди. — Молчание — знак согласия? — грустно улыбнулся Франц. — Франц, ты с ума сошёл, — поморщился Северус от боли в сердце. — Я не ненавижу тебя! С чего ты вообще это взял? Франц выдохнул, слегка закалявшись, и посмотрел на отца: — Я свалился тебе, как снег на голову. Ты, судя по всему, не хотел, чтобы я здесь учился и жил с тобой в принципе, и я тебя в этом не виню. У меня дурной характер, я всегда огрызаюсь, никогда не извиняюсь, всегда спорю с тобой на людях, могу тебя оскорбить, даже послать и не извиниться перед тобой за этой. Я часто прихожу домой пьяный, профукав очень много денег на выпивку. Я без конца попрекаю тебя тем, что ты бросил меня, хотя у тебя могли быть на это весомые причины. Я всегда напоминаю тебе о том, что я выше тебя по статусу. Но я забываю о своих грехах: я без конца вру. Я вру всем, и тебе в том числе. Я врал тебе о том, что у тебя есть ещё один сын! Я не оправдываюсь, но у меня были на это причины! — Франц поморщился: у него стали скапливаться слёзы в глазах, дыхание сперло, а сердце беспокойно забилось. — Я боялся, что если я расскажу о том, что у меня есть братья, то на них тоже могут начать покушаться, ведь они тоже принадлежат к династии Райс. Я никому об этом не говорил, — выдохнул Франц хрипло, — но нас не трое, а четверо. Я, Фредерик, Ральфас, сын Эрнеста и мамы, и сын Эрнеста, Коннор. Ему двадцать три года, он не имеет никакого отношения к маме. Он мой сводный брат. И я боюсь, что о них кто-то узнает, и из-за меня они подвергнутся опасности! — Франц непроизвольно схватился рукой на грудь, потому что дышать становилось тяжелее. Он даже не заметил, как отец взял его свободную руку в свою. — Я никому не позволю пережить того, что пережил я. Я не могу допустить, чтобы Фредерика, Ральфаса и Коннора пытались убить! Ральфасу всего восемь, я не могу подвергать его такой опасности! Коннор вообще не принадлежит династии Райс, его смерть будет ужасно нелепой и несправедливой! А Фредерик… — Франц запрокинул голову, чувствуя, что не может сдержать слез. — Лишиться его — все равно, что лишиться части себя. Когда Франц закончил свой монолог, в Больничном крыле воцарилось молчание. Франц быстро стирал слёзы с лица и корил себя за свою слабость. Он не имеет никакого права показывать свои слабости, он не должен этого делать. Франц вздрогнул, когда Северус достал палочку и поднес ее к его голове. Секундная вспышка. — У тебя проявились седые пряди, — глухо произнёс Северус, отводя палочку от сына и пряча в карман мантии. Он тут же встал с места: — Тебе надо отдохнуть и попытаться поспать. Ты потерял много крови, поэтому тебе плохо… — он хотел сказать что-то ещё, но замялся и… — Спокойной ночи. С этими словами он скрылся из Больничного крыла. Франц с минуту смотрел вслед отцу. «Да как ты…» — ААААА! — заорал Франц, схватив графин с водой и запустив его со всей силы в стену. — Как же ты меня достал!!! — Кто тебя достал? — усмехнулся знакомый женский насмешливый голос. — Кому морду набить? Франц тут же развернулся и улыбнулся: из-под мантии-невидимки Поттера вынырнула Гермиона, а Раса и Коралина сняли с себя заклятие невидимости. Он хотел встать, но не смог. — Лежи, тебе нельзя вставать! — возмутилась Гермиона, садясь рядом с головой Франца на край постели. — Как ты? — спросил Раса, садясь на другую сторону. — Выглядишь, честно говоря, паршиво. — Во-первых, меня слегка подташнивает и слегка тяжело дышать, — Франц недовольно зыркнул на капельницу. — Во-вторых, что ты несёшь, Раса?! Я всегда прекрасен! — Тему не переводи! — воскликнула Коралина. — Кто тебя достал? Отец? — Вы не слышали разговор? — удивлённо спросил Франц. Поняв, что нет, он взорвался: — Да потому что он меня уже достал! Я к нему и так, и этак, а ему никак не угодишь! Да, я ему врал о Фредерике, но я делал это не потому, что не хотел, чтобы Фредерик с ним общался (хотя, Фредерик и не хочет с ним общаться, но не суть). Я делал это, потому что мне страшно за свою семью! Я думал, это логично! — Мне кажется, это не все, — протянула Гермиона. Франц недовольно поджал губы. — Ему серьезно так сложно сказать, что он меня любит?! — возмутился Франц не на шутку. — Я его сын, что такого сказать мне: «Франц, я тебя люблю». Я большего не прошу! — Франц, мне кажется, профессор Снейп — не то человек, от которого стоит ждать проявления нежности… — усмехнулась Коралина. — Ага, конечно, — закатил глаза Франц. — Своей Лили Эванс бы, если бы была возможность, сразу признался бы в любви, а сыну сказать это у него язык не повернётся! Какого черта мой отец он, а не Эрнест?! Я от отчима чаще слышал «люблю тебя, сынок», чем от этого куска льда!!! Франц не понял, что случилось. Неожиданно в Больничном крыле ярко полыхнули все свечи. — Твою мать! — выругался Раса. — Это что?! Гермиона, напуганная до смерти, посмотрела на Франца. По его глазам, которые сияли красным светом, она все поняла: — Это ты. — Я уже понял, — в ужасе ответил Франц. Он нервно рассмеялся. — Кру-у-уто.***
На следующий день Францу стало куда лучше. Особенно от письма, которое ему принесла с утра Ора.Поймали людей, которые попытались отправить тебя. Я думаю, пришла пора показать, кто здесь сила. Кто здесь Император Магической Германской империи Райс. Кто действительно достоин трона. Утром во время завтрака директор вашей школы согласился принять этих тварей. Сделай, что посчитаешь нужным. Твоё первое решение в роли кронпринца даст понять твою опасность для Кармины и власть перед народом. Поступи правильно. Великий полководец Магической Германской империи Райс, Хюррем Бахтейжар.
Франц надменно улыбнулся и скрутил письмо. Он открыл сундук, присланный вместе с письмом и достал содержимое. Вместе со всем этим лежала записка.В Эстонии говорят: «Сильный росток всегда найдет дорогу к солнцу». Надеюсь, ты найдёшь ее. Мэрилин Харма
— Найду, профессор Харма, непременно, — прошептал Франц.***
Вновь в Большом зале после завтрака остались лишь ученики старших курсов. Профессор Дамблдор уже объявил им о том, что сейчас Францу предстоит встретиться с людьми, покушавшимися на его жизнь. И вот они. Перед ними. Это было двое мужчин лет тридцати. Они являлись слугами Кармины Райс, которая и подослала их, чтобы отправить Франца. Выглядели они достаточно жалко. Они старались показать, что не боятся Франца, но получалось у них плохо. Они были наслышаны, что Франц был полной копией… нет, не матери. И даже не деда. А самого прародители Ральфа Шервуда Райса. Северус уже хотел встать, чтобы расквитаться с неудавшимися убийцами сына, но тут… — Дорогу! — воскликнул стражник. — Главный престолонаследник Магической Германской империи Райс, сын регента Сюзанны Маргарет Райс, внук Ральфа Генриха Райса, — кронпринц Франциск Ральф Северус Райс-Снейп! Двери отворились и на пороге показался Франц. Выглядевший совсем не так, как я его привыкли видеть. На нем был традиционный немецкий императорский наряд чёрного цвета. Роскошный костюм, сделанный о современному крою. Его отличала лишь императорская накидка с узорами из белого золота. На шее у Франца было уже три кулона: первый — христианский крест, второй — Луна, обозначившая принадлежность рода Райс некогда к исламу, и третий. Кулон Ральфа Генриха Райса, а по легенде — самого прародителя Ральфа Шервуда Райса, основателя рода Райс. На руках Франца было несколько колец, и три бросались в глаза абсолютно всем. Первое кольцо принадлежало Францу. Его подарил ему император Магической Германской империи Райс, его дед, на его рождение — оно было сделано из сапфира. Второе кольцо принадлежало его покойной матери. Темно-фиолетовый изумруд. И третье. Самое знаковое кольцо. Печать императора. Красный изумруд. Франц выглядел сейчас не как принц. Сейчас он был действительно настоящим Императором. Все вздрогнули, когда звук каблуков ботинок Франца разнесся по помещению. Франц уверенной королевской походкой шел прямо к этим мужчинам. Преподавателям удалось увидеть глаза Франца. Они ужаснулись. Его глаза отливали дьявольским огнём. И этот взгляд имел свой эффект. Ранее уверенные в себе слуги, отравившие Франца, тут же упали на колени, не смея поднять головы. Франц остановился на расстоянии двух шагов от них. — Посмотрите на меня, — произнёс Франц. «Это не Франц, — подумал Северус, пристально следя за сыном. — Это Франциск». Голос Франца действительно не был ничем похож на его привычный тон. Сейчас это был властный, не терпящий возражений голос. Будто если ему откажут, он казнит на месте. Хотя… Почему «будто»? Мужчины тут же опасливо подняли головы. Они ощутимо затряслись, глядя на Франца. — Кем, — нарочито тихо произнёс Франц, после чего резко сорвался на бешеный крик: — Кем вы себя возомнили?! Рабское отребье, вы знаете, чем грозит вам покушение на кронпринца?! — Мы… — пролепетал слуга. — Мы выполняли приказ… — Значит, вы выполняли приказ?! — рассмеялся Франц. Тут в одно мгновение он стал серьезен. Его лицо выражало такой силы гнев, что некоторым студентам стало страшно. — Значит, за грехи надо платить… — Франц надменно поднял голову и, не глядя назад, махнул рукой: — Стража! — Что прикажете, Господин Райс? — склонив перед Францем голову, спросил стражник. Франц брезгливо оглядел слуг, стоявших перед ним на коленях. Слова Франца заставили всю школу словно содрогнуться. Северус подавился воздухом от услышанного: — Казнить на главной площади Альбатрауса это отребье, — Франц прошёл мимо дрожащих от плача слуг, даже не взглянув на них. — Привести приговор в исполнение прямо сейчас. — Господин Райс, прошу вас, не надо! — вскричал мужчина, которого уже вели к выходу. Франц поднял руку, заставив замолчать слугу, а стражников остановиться. Франц медленно подошел к слуге. Он дотронулся пальцами до его лба и глаза мужчины стали бесцветными: — Когда будешь стоять на эшафоте, произнеси следующие слова: «Главный престолонаследник нашей Великой державы передал со мной послание: «Я буду бороться за престол до последнего вздоха и ни один человек в мире не заставит сделать меня этот вздох, кроме Бога». Госпоже Кармине Хильде Райс Господин Франциск Ральф Северус Райс-Снейп просил передать следующие слова: «Ни один огонь не сожжёт меня, потому что я и есть огонь!» — Франц убрал руку со лба мужчины и его глаза тут же стали того же цвета, что и были. — Уведите их отсюда. — Как прикажете, — поклонился стражник и увёл слуг вон из Большого зала. За дверьми послышался звук аппарации. Франц молча прошагал к столу Слизерина и остановился прямо напротив Малфоя. — Встань, — резко приказал Франц. Какого было удивление учеников (да и преподавателей), когда Драко сразу же послушно встал. — Ещё раз ты откроешь свой поганый рот, и твой папаша лишится наследника, ты понял меня? — Драко молча с ужасом смотрел на Франца. Молчание вывело Франца из себя. Он схватил Драко за волосы и поднял его голову: — Я не слышу ответа!!! — Я понял! — закричал Драко, чувствуя электрические разряды тока по всему телу. — Вот и молодец, — Франц грубо отшвырнул Драко на стул. — Сиди и не вякай лишний раз. А то проснёшься в один прекрасный момент без языка… — Ты мне угрожаешь? — воскликнул удивлённо и все ещё дрожа от ужаса Драко. Франц развернулся к Драко и самодовольно усмехнулся: — Даже если и так, то что ты мне сделаешь? — Франц в открытую насмехался над Драко. Впервые Поттер был так счастлив. Наконец, этого чертового аристократа поставили на место. Нашлась на него управа. Да ещё какая — императорский ребёнок, кронпринц! А следующие слова Франца заставили всю школу вновь почувствовать к Францу не страх и некогда отвращение, а гордость: — Где ты и где я, Малфой? Да по сравнению со мной ты просто пыль в воздухе! Ты слишком высокого разобрался, Малфой. Но знаешь, как говорят у нас, в Империи? — Франц склонился к Драко: — Как бы ни высока была гора, любой ее склон может стать тропой, а может стать концом. Будь аккуратен. С этими словами Франц развернулся и двинулся к столу своего факультета. Когда он сел, оглядел замерших студентов и, бросив на рядом сидевших Оливера и Уильяма мимолётный взгляд, взмахнул рукой: — Продолжаем завтрак, товарищи!***
— Франц, подожди! — раздался позади крик. Это были Оливер и Уильям. — Слушайте, — Франц устало выдохнул, — я знаю, что я бездушная тварь, у этих людей могли быть семьи: жены, дети так далее, — но у меня не было другого выбора… — Ты о чем? — непонятливо поморщился Уильям. — А ты? — спросил в ответ Франц. — Ко мне просто уже шесть человек подходило с фразой: «Ты просто монстр!» — Мы хотели извиниться… — начал Оливер. — Мы повели себя очень глупо… — Мы понимаем тебя: ты хотел защитить семью, тебе было страшно, что их могут убить… — подхватил Уильям. — Мы просто разозлились, что ты нам не доверяешь и… — Ой, ладно, забыли! — воскликнул Франц. — Я не обижаюсь. Я правда должен был вам рассказать. Забыли. Парни облегченно вздохнули. Оливер оглядел Уильяма и Франца. — Обнимемся? — Франц удивлённо вскинул бровь. — В знак дружбы! Франц рассмеялся, но все же обнял Уильяма и Оливера. И сейчас он понял, что может доверить им любой свой секрет. Им и Гермионе. Им и Гермионе. Но не отцу.