Если ты боишься, то любовь — самые надежные доспехи. Надень их. А если хочешь сбежать, любовь — самое прекрасное убежище.
Открыв глаза утром, Франц увидел перед собой лицо Гермионы, которая размеренно дышала во сне. Франц осторожно, чтобы не разбудить ее, убрал с ее лица упавший локон и заправил его ей за ухо. Искоса глянув на часы, Франц увидел, что на часах было почти шесть утра. Сегодня на уроки он не явится. Весь день он посвятит сборам во дворец, повторит план и, если понадобится, внесёт в него изменения, предварительно связавшись с кем-то из своих приближённых. В обед к нему прибудет Эда, которая должна помочь ему собрать вещи и что-то самостоятельно переправить во дворец… За своими размышлениями Франц не заметил, что Гермиона проснулась и неотрывно смотрела на него, изучая каждый изгиб на любимом лице. Гермиона, затаив дыхание, с сияющей любовью в глазах старалась запомнить каждую, хоть и маленькую, и для неё такую весомую деталь. Ей нравилось наблюдать за живой мимикой лица Франца, которая разительно отличалась от отцовской. Сейчас Франц был погружён в свои мысли, думая о чём-то явно очень важном: его густые чёрные брови были сведены к переносице, отчего между дугами бровей образовалась милая морщинка, которую Гермионе так хотелось разгладить; чёрные, густые, длинные ресницы подрагивали, на них после сна остались капли слез (когда Франц зевал, из его глаз бежали потоком слёзы, что очень его раздражало); щеки были закушены с обеих сторон, что давало скулам ещё больше выделиться на бледном аристократичном лице. Гермиона неосознанно сама закусила нижнюю губу, когда это сделал Франц, но то, как это делал он, не мог повторить не один человек — его белоснежные зубы впились в нижнюю губу, налившуюся кровью и припухшую от яростных вчерашних поцелуев. Гермиона едва сдерживалась, чтобы не вытянуть руку и не провести кончиками пальцев по шее и кадыку Франца, где красовалось целое созвездие родинок. Она невольно вспомнила, как неделю назад они шуточно переругивались, когда Франц заявил, что хочет сделать татуировку на шее, прямо на месте этих родинок. — Только попробуй тронуть их, Франц Северус Снейп! — стукнула по его колену Гермиона. — Я тебе не позволю! — Почему? — рассмеялся Франц. — Это просто родинки! Что в них такого? — Ты никогда не замечал, на что они похожи? — обиженно надула губы Гермиона, с удовольствием видя на лице Франца и желание ей угодить, и сделать так, как он хочет, а теперь ещё и непонимание. — Я вообще мало внимания обращаю на родинки, — пожал плечами Франц. — Что в них такого? Ты прямо как Раса! Гермиона невольно рассмеялась и переползла на колени к Францу, улыбаясь тому, как он тут же собственнически обхватил ее стан. Она провела кончиками пальцев по скоплению родинок. Тут ей пришла в голову идея, как оригинально показать Францу, что же это у него на шее. — Дай мне своё самозаполняющееся перо! — воскликнула она. — Зачем? — непонятливо поморщился Франц, глядя в лицо девушки. — Не будь упрямцем! — вспылила Гермиона, потрясся Франца за плечи. — Ладно-Ладно! — рассмеялся Франц и, взяв палочку в руки, призвал попрошенное перо. — Держи. Но я все равно не понимаю… — Молчи, — Гермиона положила ему на губы два пальца, дабы он замолчал, но она ужасно смутилась, когда Франц их поцеловал. Франц вздрогнул, когда его обнаженной шеи коснулся кончик пера. Он терпеливо дожидался, когда Гермиона стала сосредоточенно выводить на его теле какие-то линии. Наконец, она замерла. Она взяла свою палочку и призвала зеркало. — Возьми, — Франц принял из ее рук зеркало и увидел, что она нарисовала на его шее. И невольно задержал дыхание, тут же поняв, почему Гермиона не давала ему залить чернилами эти маленькие родинки. — Они тебе что-нибудь напоминают? — Да, — улыбнулся Франц, разглядывая их. — Это созвездие Девы. Гермиона почувствовала, как ее щеки запылали, и кивнула, не в силах сдержать улыбку. Она нахмурилась, когда Франц скосил взгляд на ее шею и ключицы. — Что ты… — она громко выдохнула и приоткрыла рот. — Что ты творишь?.. — Не дергайся, я проверяю свои догадки, — сосредоточенно ответил Франц, выводя теперь пером линии на нежной коже девушки. — Сейчас извини. Гермиона хотела было спросить, но тут же вновь томно выдохнула, когда Франц стянул верх ее свитера и оголил тем самым ее, оставив в одном бюстгальтере. Гермиона чувствовала себя странно, сидя перед Францем в бюстгальтере, но она попыталась сосредоточиться на том, что он делал. Наконец, он отбросил перо, критическим взглядом разглядывая свою работу. Франц осторожно спустил Гермиону со своих колен и встал. Она пропустила вздох, когда Франц снял футболку, после чего подал ей руку. — Подойди к зеркалу, — таинственно улыбаясь, попросил Франц. — Ну… Гермиона смущённо улыбнулась, но все же вложила ему руку в ладонь и встала с постели. Франц подвёл ее к зеркалу и убрал волосы за спину, давая ей полный обзор. Франц не смог сдержать полной любви улыбки, когда услышал трепетный вздох со стороны Гермионы. Она дотронулась пальцами до выведенных на нежной коже линий, не веря своим глазам. — Это… — неуверенно начала Гермиона, все ещё держа руку поверх узоров на коже. — Да, — едва не рвя лицо от радостной улыбки, прошептал ей на ухо Франц, сжимая Гермиону в объятиях. — Созвездие Водолея. Гермиона откинула голову на обнаженную грудь Франца, чувствуя, как бьется его сердце. Она громко выдохнула, когда Франц сильнее сжал ее в объятиях и опустил губы ей на висок. Гермиона прикрыла глаза и улыбнулась, когда Франц зашептал ей на ухо: — Мы просто созданы друг для друга… — Гермиона? — она сильно вздрогнула и вышла из своих мыслей, когда ее лицо стала поглаживать рука. — Гермиона, ты слышишь меня? — Да… — выдохнула Гермиона, — да, я слышу… Задумалась, извини… — Ничего, — улыбнулся Франц. — Я тоже ушёл в себя — не заметил, что ты проснулась, — он тронул пальцем носик Гермионы, с удовольствием смотря, как она мило морщится. — Ты идёшь сегодня на занятия? — все ещё тихо спросила Гермиона. — Нет, — поджал губы Франц. — Мне нужно собрать вещи, заняться планом переговоров, потом прибудет Эда и переправит некоторые вещи во дворец… — Сообщи мне, как только будешь на месте? — попросила Гермиона. Она дотронулась до щеки Франца, видя, как он блаженно улыбнулся. — А то я себе места не найду… — Конечно, — Франц притянул ее к себе и стёр между ними всякое возможное расстояние. — Все будет хорошо, не переживай, — Гермиона прикрыла глаза, когда Франц опустил губы ей на лоб. — Ты ведь будешь мне писать? — в надежде спросила Гермиона. — И не только, — рассмеялся Франц. Он повернул ее голову в другую сторону и указал на большое зеркало, стоящее напротив его кровати. — Видишь его? — Гермиона кивнула, смотря на красивое, высокое, резное зеркало. — Это зеркало я привёз из Империи. Оно зачарованное. Ты можешь подойти к нему, произнести название комнаты и увидеть, что в ней происходит. Поэтому, — Франц притянул ее в поцелуй, — если у нас выдастся свободная минута, мы можем поговорить. От столь неожиданной и приятной информации Гермиона растянула губы в улыбке, от которой невольно сводило скулы, и буквально набросилась на Франца, со всей силы сжав его шею руками. Ей удалось контролировать поцелуй лишь минуту, после чего над ним власть взял Франц. Столь страстный поцелуй продолжался бы ещё дольше, если вы в лёгких влюблённых не закончился кислород. — Собирайся, — тихо прошептал Франц, оглаживая большим пальцем щеку Гермионы. — Я хочу запомнить, как ты одеваешь… Гермиона выдохнула ему в губы и кивнула, зарываясь в его волосы.***
Гермиона собиралась нарочито медленно, дабы подольше оставаться с одной комнате с Францем. И он был совершенно не против: он с удовольствием смотрел, как она вытирает волосы после их совместного приема душа, как пытается расчесать их, как после выхода из ванной привычно не сдерживается, вырывает расчёску из его рук и, садясь позади, сама расчесывает его влажные волосы; как садится за его письменный стол, достаёт небольшое зеркальце и начинает приводить себя в порядок, что обычно занимало у ее не более десяти минут, а теперь она старалась как можно медленнее красить ресницы, как можно медленнее красить губы вишневым блеском, который с появлением Франца в ее жизни держался теперь от силы пятнадцать минут, потому что ему невероятно нравилось целовать ее с ним на губах; как она поднимается из-за стола, убирает все на места, а после идёт к его шкафу, где для неё были выделены отдельные полки, достаёт юбку, блузу, джемпер Франца, который уже превратился в ее, свою мантию, которая аккуратно висела на вешалке, и белые тёплые гольфы; как она медленно, смущаясь под его пристальным взглядом, одевается в школьную форму, как поправляет ее перед зеркалом… И громко выдыхает, откидываясь на его грудь, чувствуя невероятное тепло от любимого тела, этот прекрасный запах, который она узнает закрытыми глазами: дорогие духи, мятная зубная паста, горький шоколад, пергамент, лёгкая примесь табака… Ее вишневый блеск, который он не сдерживается и, не продержавшись и пяти минут, слизывает с ее губ… Она отвечает на его поцелуи, вставая на носочки и обвивая крепкую шею руками, после сдвигая их на могучие плечи. Франц первым прерывает поцелуй: — Почему ты не носишь украшения, которые я тебе дарил? — шепотом спросил ее Франц, разглядывая ее лицо. — Они тебе не нравятся?.. — Нравятся, очень! — возразила тут же Гермиона, чувствуя, как щеки пылают под пытливым взглядом Франца. — Просто… — она запнулась, смущаясь своих слов, зная, что за этим последует. — Франц, они же такие дорогие… Слова Франца ее и поставили в ступор, и очень смутили, и невероятно обрадовали, заставив ее сердце колотиться с невероятной скоростью: — Какая Девушка, такие и подарки, — улыбнулся Франц, целуя Гермиону в лоб. — Наденешь ради меня? И Гермиона не смогла отказать ему. Было тяжело противиться этим чёрным глазам, которые затягивали ее, как чёрная дыра, так и маня, этим губам, растянутым в улыбке надежды… Гермиона открыла шкатулку и принялась дрожащими руками выбирать, что ей надеть. Она попыталась выбрать самые, как ей показалось, неприметные украшения, которые не будут бросаться в глаза так сильно. Ее внимание привлекли серьги в форме полумесяца, концы которых, вставляющиеся в уши, были выполнены в виде маленьких звездочек. На первый взгляд казалось, что украшение очень простое, но человек, разбиравшийся в ювелирном деле, сразу смог бы понять, что эти серьги были очень дорогими. Бриллианты говорили сами за себя. Также они вдвоём выбрали ожерелье, которое Гермиона посчитала самым лучшим вариантом для школы, чем вызвала у Франца закатывание глаз. — Не закатывай глаза! — шуточно прикрикнула Гермиона. — Я же не могу надеть на себя корону и ожерелье с синими сапфирами! — С синими нет, можно с красными, — усмехнулся Франц. — С мантией хорошо будет смотреться. — Франц, мы в школе, а не во дворце, — выдохнула Гермиона. — Поможешь застегнуть? Франц молча кивнул и подошел к ней со спины. Гермиона прикрыла глаза и пропустила вдох, когда руки Франца убрали ее длинные волосы, перекинув их на плечо и открыв ему полный обзор на тонкую девичью шею. Он взял украшение из белого золота и надел Гермионе на шею, осторожными движениями застегивая замок. По телу Гермионы невольно прошлась полна дрожи — украшение было холодным. Наконец, Франц закончил и поднял темные глаза на зеркало, рассматривая Гермиону. Она едва не вскрикнула, когда он взял заколку из ее шкатулки и сцепил ее волосы. — Так будет лучше, — улыбнулся Франц, обнимая Гермиону со спины и кладя ей подбородок на голову. — Выглядишь потрясающе. Гермиона невольно зарделась, но тоже улыбнулась и кивнула.***
Завтрак в Большом зале проходил в непривычно тихой атмосфере. Даже близнецы Уизли сидели, понурив рыжие головы. А на Когтевран было страшно взглянуть — за их столом царило гробовое молчание. Весть о том, что поздно вечером Франц Снейп отбывает из Хогвартса в свой дворец, распространилась мгновенно. На каждом углу разговаривали лишь об этом. И теперь все с придыханием ожидали, когда Франц в привычном обществе Гермионы войдёт в Большой зал. Наконец, на пороге Большого зала появились эти двое. И взгляды всех студентов были прикованы к ним. Даже сэр Безголовый Ник замер над столом Пуффендуя. Франц даже бровью не повёл, спокойно входя в Большой зал с Гермионой под руку и ведя ее к столу её факультета. — Почему все так смотрят на нас? — тихо спросила Гермиона, ужасно смущенная всеми этими взглядами. — Видимо, все уже в курсе, что сегодня мой последний день в школе, — усмехнулся Франц. Наконец, они дошли до ее стола. Руки Франца обвились вокруг ее талии: — Когда закончатся уроки, приходи ко мне? Гермиона широко улыбнулась и кивнула: — Обязательно, — ответила она, после чего Франц коротко поцеловал ее в губы. — Увидимся. — Обязательно, — улыбнулся Франц и, усадив Гермиону под своим чутким надзором рядом с Джинни и Гарри, предварительно пожав парням руки, направился за свой стол. Как только он сел между Оливера и Уильяма, он, не дожидаясь их вопроса, произнёс: — Я не иду на уроки, — парни тут же закрыли рты. — Мне нужно собрать вещи. Поздно вечером выдвигаюсь. Франц грустно улыбнулся, видя в их глазах неподдельную печаль. — Нам будет очень тебя не хватать, — выдохнул Оливер. — Ты стал для нас настоящим другом, — кивнул на слова Оливера Уильям. Он тут рассмеялся: — Кто бы мог подумать, что нашим лучшим другом станет сын самого Северуса Снейпа! Да ещё и будущий император! Франц не смог сдержаться и тоже рассмеялся. — Честно сказать, — неожиданно решил признаться Франц, — я… я не хотел ехать в Хогвартс. Хотел поехать учиться в Швейцарию или Лихтенштейн, или, на крайний случай, в США, к Коннору. Но Мама настояла. И, — он оглядел Большой зал, — я очень счастлив, что послушал ее. Я очень рад, что у меня есть такие друзья, как вы. Оливер почувствовал, как к его глазам неожиданно подступили слёзы, и тут же отвернулся. — Эй, ну, ты чего? — снисходительно рассмеялся Франц, положив руку на плечо Оливера. — Я же вернусь. Не надо меня хоронить заранее. Если я сяду на трон, я все равно буду обязан получить образование. Поэтому, — он придвинулся ближе, — от меня вы не отвертитесь ещё как минимум два года. Оливер смахнул слёзы и рассмеялся, обнимая Франца в ответ. Уильям улыбнулся этой картине. — Ты тоже не надейся о нас отвертеться, — рассмеялся Уильям, трясся Франца за плечи, отчего тот рассмеялся на весь Большой зал и между тремя подростками началась шуточная драка. Преподаватели смотрели на эту картину и чувствовали боль в груди. Смотря на троицу, весело о чём-то переговаривающуюся и шуточно дерущуюся между собой, у них сжалось сердце. Им даже не хотелось думать о том, что один из них… Может оказаться мёртв… И, наверное, это был первый раз, когда Северус осознал, что Франц действительно… другой. Глядя в глаза других детей, тех же Оливера и Уильяма, Северус видел ещё детскую веселость, жажду жизни, надежду… А в глазах Франца… была тьма. В этом взгляде не было ничего детского, подросткового. Северус видел в этих глазах взрослого мужчину. И не просто мужчину. А повидавшего страшные вещи, травмированного всеми ужасами жизни мужчину. И единственное, что было схожим с другими детьми была… Надежда. Надежда на то, что все будет. Но… и эта Надежда была другой. Если в глазах всех студентов Надежда была огромной, великой… То в глазах Франца это самая Надежда почти угасла. Францу хотелось верить. Но он понимал, что это… не поможет.***
Как Франц и говорил, на уроки он не пришёл. И из-за его отсутствия на Зельях была невероятно напряжённая атмосфера. Но, вопреки ожиданиям, профессор Снейп не лютовал, не снимал баллов по поводу и без повода. Он, на удивление, был максимально отстранён, был погружён в свои мысли. Собственно, в таком же состоянии была и Гермиона. Она была очень задумчива и тиха, ей не хотелось делать ничего. Из-за своей задумчивости Гермиона едва не обварила себе руку. — Боже, Гермиона! — воскликнул Невилл, хватая руку Гермионы и отодвигая до огня. Ожог остался, но не сильный. — Ты в порядке? «Франц узнает — прибьёт», — обреченнно подумал Невилл. — Все хорошо, Невилл, не переживай, — вымученно улыбнулась Гермиона, хотя ей действительно было больно. — Мисс Грейнджер, — откуда не возьмись появился профессор Снейп, — покажите руку. Гермиона не стала противиться и подняла руку. На внутренней стороне руки был внушительный ожог. — Идите к мадам Помфри, рану нужно обработать, — приказал профессор. — Мистер Долгопупс, встаньте в пару с мистером Дарлингом. На удивление всех студентов, профессор Снейп вышел из кабинета вместе с мисс Грейнджер. — Что-то случилось, профессор? — спросила Гермиона, когда он приблизился к ней. — Мисс Грейнджер, — выдохнул Северус. — С вашим сегодняшним настроением вам лучше не идти на уроки, — она удивлённо воззрилась на него. — Я оповещу преподавателей. После Больничного крыла идите… — он легонько улыбнулся, — и побудьте с Францем. С этими словами он развернулся и скрылся в кабинете. Гермиона несколько минут стояла и молча смотрела в стенку. Осознав, что профессор только освободил ее от занятий и она может идти к Францу, она, забыв об ожоге, стремглав понеслась к Францу.***
Франц закрыл последний чемодан и сел на постели, когда в дверь постучали. В уверенностью, что это отец, он встал и пошёл открывать. Но он даже слова не смог вымолвить, увидев перед собой Гермиону. Они смотрели молча друг другу в глаза, ничего не говоря. Франц едва не упал, когда Гермиона кинулась к нему в объятия, но даже не обратил на это внимания, сжимая девушку в своих руках. Он захлопнул дверь комнаты ногой и двинулся в комнату. Сев на постели и усадив девушку себе на колени, Франц прикрыл блаженно глаза, когда она огладила рукой его лицо. Франц неосознанно взял ее за другую руку, отчего Гермиона громко вскрикнула и выдернула ее из его хватки. Он тут же испуганно открыл глаза, не понимая, что случилось. Франц в ужасе подумал, что его стихийная магия от переизбытка эмоций вырвалась наружу и обожгла ее. — Что случилось? — испуганно спросил Франц. — Я что-то сделал… — Нет, — отмахнулась Гермиона. Она выдохнула: — Я обожгла руку на Зельях. Франц опустил взгляд и увидел на бледной ручке Гермионы уже раздувшийся красный волдырь. — Садись, — он бережно пересадил ее со своих колен на мягкую постель. — Давай руку. Гермиона посмотрела на Франца и несмело протянула ему руку, думая, что он намеревается сделать. Франц взял руку Гермионы и заключил в плен своими руками. Гермиона уже хотела спросить, что он делает, как… почувствовала странное тепло, исходящее из его ладоней. Оно распространилось от кончиков пальцев на руках и медленно растеклось по всему телу. Наконец, Франц осторожно убрал свои ладони от руки Гермионы и, взглянув на неё, широко улыбнулся, видя, как девушка в удивлении разглядывает свою руку, — ожог прошёл! — В империи учили залечивать раны, — объяснил Франц, видя ее замешательство. — Вообще, существует более высокий уровень заживления, даже говорят, что можно повысить уровень магии до такой степени, что можно будет воскрешать мёртвых. Но, — Франц пожал плечами и сел рядом с ней, — он не всем даётся. Редкий дар. — И это ты говоришь о редких дарах? — улыбнулась Гермиона. Франц неловко рассмеялся, не в силах оторвать от неё взгляда. Гермиона шумно выдохнула, когда Франц взял ее в охапку и улёгся с ней на постель. Так они лежали почти час: в полной тишине, в объятиях друг друга. Столь интимную тишину решил нарушить Франц: — Помнишь, когда мы только начали встречаться…***
У Франца и Гермионы за время из отношений скопилось много романтичных и смешных историй. Первая их история была связана с первой значимой датой в их отношениях — первая неделя с момента начала отношений. Хоть на первый взгляд дата могла показаться совсем незначительной, Франц горел желанием сделать приятно Гермионе — договорился с преподавателями, что они отпустят его с Гермионой в Лондон, где он сводит ее в театр, а потом в ресторан… Но когда он направился к гостиной Гриффиндора, его встретила Джинни. Без Гермионы. — Франц, Гермиона не пойдёт на занятия, — с сожалением сообщила Джинни. — Что-то случилось? — начиная беспокоиться, тут же спросил Франц. — У неё вчера вечером поднялась температура, — объяснила Джинни. — Утром у неё начался сильный кашель, а температура так и держится. Она сейчас в Больничном… Джинни не успела договорить, как Франц сорвался с места и побежал вниз по лестнице.***
— Привет, — произнёс тихо Франц, присаживаясь рядом с постелью девушки и беря ее за руку. — Как себя чувствуешь? — Франц привстал и коснулся рукой ее лба. — У тебя сильный жар. — Наверное, простудилась на квиддичном поле, — хриплым от кашля голосом ответила Гермиона, после чего тут же закашлялась. — Франц, я тебя заражу… — Не пререкайся! — отчеканил Франц. — Я останусь с тобой и это не обсуждается! Гермиона обреченно вздохнула и покачала головой, но в глубине души была рада, что Франц остался рядом с ней. С ним ей было спокойней. — Я отправлю отцу Патронус, — произнёс Франц, доставая палочку. Гермиона залюбовалась орланом, который выскользнул из палочки Франца. Франц передал отцу информацию о том, что он сегодня останется с Гермионой в Больничном крыле. На удивление, Северус Снейп отреагировал очень спокойно, даже пообещал, что после уроков занесёт мисс Грейнджер зелья, чтобы она быстрее выздоравливала. Весь день Франц провёл с Гермионой, ухаживая за ней. Мадам Помфри, видя Франца, который отлично разбирается в лечении девушки с ее болезнью, со спокойной душой оставила его с ней наедине и ушла на ужин. Францу это было как раз на руку. Пока Гермиона спала после зелий, которые послал профессор Снейп, Франц приготовил ей сюрприз прямо в Больничном крыле. Открыв глаза после сна, Гермиона почувствовала, как краснеет: Больничное крыло было украшено множеством свечей и несколькими букетами пионов, любимыми цветами Гермионы. — Так как мой сюрприз в Лондоне потерпел крушение, — произнёс Франц, присаживаясь рядом с Гермионой на постель и беря ее руку в свою, — он приедет к тебе! Ты же не думала, что я не найду выхода? Гермиона рассмеялась и покачала головой. Она прекрасно знала, что Франц найдёт способ, как обыграть сложившуюся ситуацию. Несмотря на упорство Франца и уже начинавшуюся ссору с мадам Помфри, первому пришлось покинуть Больничное крыло. Франц, выходя из палаты, улыбнулся Гермионе и послал ей воздушный поцелуй, отчего Гермиона заливисто засмеялась и ответила ему тем же. Она уснула практически мгновенно, вдыхая аромат прекрасных пионов, стоявших на ее тумбочке. Открыв утром глаза, Гермиона широко улыбнулась, увидев Франца, который, подпирая щеку рукой, спал на соседней койке. — Развёл с утра пораньше истерику, что не уйдёт, пока не увидит тебя, — насмешливо произнесла мадам Помфри. — Пришлось пустить, иначе бы весь замок перебудил. Гермиона понятливо кивнула и привстала с постели. Она выпила нужные зелья, уже чувствуя, что чувствует себя намного лучше: жар спал, кашель прошёл. Она могла идти сегодня на уроки. — Как ты себя чувствуешь? — Гермиона едва не выронила зелье, когда услышала сонный голос Франца. — Прекрасно, — улыбнулась Гермиона, ставя пустой флакон на поднос. Она подошла к Францу и села к нему на колени, обвив руками его шею. — Все благодаря тебе, — она приблизилась к его лицу и осторожно поцеловала его в губы. Она почувствовала, как Франц улыбнулся ей в губы. Он обвил одной рукой ее талию, усаживая на себе поудобней, а второй зарылся в ее копну волос. — Молодые люди, — Франц и Гермиона вздрогнули и отстранились друг от друга, когда услышали позади насмешливый голос мадам Помфри, — я все понимаю, но вам уже пора. Они улыбнулись и кивнули, после чего, собрав вещи, вылетели из Больничного крыла, держась за руки. — Если ты думаешь, что я забыл о подарке, ты ошибаешься! — рассмеялся Франц, заводя Гермиону за угол и прижимая к стене. — Закрой глазки. Гермиона недовольно покачала головой, но все же закрыла глаза. Она громко выдохнула, когда почувствовала на шее что-то холодное. Наконец, она услышала, как цокнула застежка. — Можешь открыть глаза, дорогая, — прозвучал сверху голос Франца, после чего он опустил ей губы на лоб. Гермиона медленно открыла глаза и опустила взгляд. Ее сердце пропустило удар, когда она увидела, что надел на ее шею Франц. Это было роскошное колье из белого золота. — Франц, — забывая дышать, произнесла Гермиона, — я… это… Это слишком… — Нет, не слишком, — твёрдо отчеканил Франц. — Я считаю, что ты его достойная обладательница. Ты доставишь мне невероятное удовольствие, если примешь его. Гермиона вновь хотела привести кучу аргументов против этого, но… Взглянув в глаза Франца, тут же передумала. Он смотрел на неё с такой надеждой, с такой любовью… Отказать ему было выше ее сил. — Мой подарок будет выглядеть ужасно нелепо по сравнению с твоим, — зардевшись, прошептала Гермиона, обнимая Франца за шею. — Я буду рад любому подарку, — улыбнулся Франц, опуская губы ей на лоб. — Для меня подарок то, что ты поправилась. Гермиона буквально растаяла от этих слов и не знала, что сказать. Но она все же собрала волю в кулак и потянулась к своей бездонной сумочке. — Ты говорил, что тебе нравится поэзия Александра Блока, — неловко протягивая Францу книгу, обвёрнутую атласными серебряными лентами, произнесла Гермиона. — Я решила подарить ее тебе. Гермиона с непередаваемой радостью видела, как на лице Франца расцветает счастливая улыбка. Он провёл тонкими длинными пальцами по выпуклым серебристым буквам на обложке. — «Стихи о Прекрасной Даме», — прочитал Франц, все ещё улыбаясь. — Очень символично — Прекрасная Дама дарит «Стихи о Прекрасной Даме». Гермиона ужасно раскраснелась, услышав это, но тут же сосредоточилась на губах, которые накрыли ее губы. Она прикрыла глаза и отдалась нежным губам Франца Снейпа, обвивая его шею и с приятным тёплом внутри чувствуя, как он собственнически притягивает ее за талию к себе. Это было, наверное, самое милое и нелепое событие в их жизни.***
Следующая история и романтичная, и смешная одновременно. В выходные дни Гермиона, как правило, любила проводить время с Францем. И в этот день был тот же случай. Гермиона в приподнятом настроении направлялась в комнату Франца и, когда, наконец, оказалась у дверей, постучала. — Открыто, принцесса! — послышалось за дверью. Гермиона без задней мысли отворила дверь и, когда закрыла дверь и развернулась лицом к Францу, вскрикнула и тут же закрыла глаза. Франц стоял голый. Совсем. Вообще. Без верхней одежды, без белья. Совершенно обнаженный. Он явно был после душа, так как он держал в руках банное полотенце… Но черт возьми! — Франц, ты дурной что ли?! — воскликнула Гермиона, все ещё держа глаза закрытыми. — Мог бы сказать, что ты раздетый! Франц с ехидной улыбкой посмотрел на раскрасневшуюся девушку, старательно избегающую смотреть на него. Он покачал головой и медленно прошёл мимо неё к шкафу. Он набросил на себя чёрный халат и, завязав пояс, повернулся к Гермионе: — Открывай глаза — я оделся, — в его голосе все ещё слышалась насмешка, ему явно понравилась реакция Гермионы. Гермиона опасливо убрала руки от лица и, убедившись, что Франц одет, возмущённо топнула ногой: — Зачем ты сказал, чтобы я вошла? — Франц едва держался, чтобы не рассмеяться. — Что ты улыбаешься?! — Извини, я просто привык, что в моей школе на это особо внимания никто не обращал, — развёл руками Франц. — Привычка. Кора вообще внимания не обращала, поэтому… — Ты жил с девушкой? — возмущённо спросила Гермиона. — Почему ты не говорил мне? Франц непонятливо воззрился на Гермиону и, увидев ее лицо, понял ее реакцию. Он примирительно улыбнулся и, подойдя к ней, обвил ее талию руками: — Принцесса, не злись, — оставив на лбу девушки поцелуй, произнёс Франц. — Кора для меня все равно, что сестра, также как и Раса — брат. Мы жили с ними в одной квартире, но это не значит, что мы были в отношениях! — Гермиона медленно кивнула, чувствуя, как вновь краснеет. — Кора вон, мои вещи воровала! По-моему, — Франц недовольно поморщился, — она мою пижаму так и не отдала. — Зачем ей твоя пижама? — уже остыв, рассмеялась Гермиона. — Она больше неё в пять раз! — Она ее как-то корректировала магией и ходила так в школу, — пожал плечами Франц. — Кстати, круто смотрелось. Гермиона вновь рассмеялась, но ее смех тут же прервался, когда он заметила изучающий взгляд Франца на своём теле. — Почему ты так на меня смотришь? — не выдержала Гермиона, сжав плечи Франца сильнее. — Представляю, — протянул Франц, продолжая блуждать по телу девушки, — как на тебе будет смотреться моя пижама. Гермиона шумно выдохнула от этих слов и шуточно толкнула Франца в плечо, вызвав этим его улыбку. Но уже спустя два дня этот разговор вновь имел место быть. Ведь произошла точно такая же ситуация. Только наоборот. Франц привычно утром входил в гостиную Гриффиндора, где ждал, сидя в кресле, когда же его любимая девушка соберётся. Но в этот раз Францу не сиделось на месте. Он взглянул на часы, отметив, что они уже начинают опаздывать, и решил подняться и поторопить свою принцессу. Поднявшись по лестнице, он заметил, что дверь приоткрыта. Франц не имел привычки подглядывать и подслушивать. Но в этот раз не смог сдвинуться с места — его взгляд упал на Гермиону, и он едва сумел удержать нижнюю челюсть на месте. Она стояла около своей постели и о чём-то говорила с Джинни. Все бы ничего, но вот то, в каком виде была Гермиона, и пригвоздило его к полу и не дало возможность отвести взгляда. Она стояла в нижнем белье. Франц стоял, едва не забывая дышать. Казалось, он даже не моргал. Его мозг отключился и все мысли заняло тело Гермионы. Франц неосознанно закусил губу, блуждая взглядом по изгибам тела любимой девушки, отмечая про себя, что она невероятно красива. Ему хотелось изучить каждый миллиметр своими руками, губами, и он уже стал невольно строить в своей голове планы относительно этого, как дверь резко распахнулась… И показалась Джинни. Она едва не вскрикнула, увидев Франца, а после замерла и ехидно улыбнулась — у неё в голове родилась идея. — Ну, я пойду, Гермиона! — крикнула, как ни в чем не бывало Джинни, отчего Франц улыбнулся. — Буду ждать тебя в гостиной!.. Давай! — тихо произнесла Джинни, тронув плечо Франца. Франц положил руку на сердце и шутливо поклонился, чем вызвал у Джинни усмешку, после чего, дождавшись, как та скроется, вошел в комнату, тихо затворив дверь. Ближе Гермиона была ещё прекрасней: ровная осанка, тонкая талия вкупе с округлыми формами ее бёдер и ягодиц смотрелась просто прекрасно, тонкая шея, видневшиеся позвонки, которых Францу хотелось коснуться губами, среднего размера грудь в белоснежном бюстгальтере давала Франца возможность увидеть в отражении зеркала темные соски, отчего его едва не повело в сторону. А более всего Францу в теле Гермионы нравились они — родинки. Они были расположены по периметру всего тела: на шее, ключицах, груди, животе, ногах, бёдрах, ягодицах… — Какого черта ты тут делаешь?! — Франц едва сам не закричал, услышав непривычным визг Гермионы, которая тут же схватила халат и прикрылась. — Как ты вообще зашёл?! — Я… — Франц невольно зарумянился и нервно рассмеялся, — Джинни… она пустила меня… Гермиона раздраженно зарычала и топнула ногой. Она заметила, что Франц не может оторвать от неё взгляд и ужасно покраснела, чувствуя, как сердце колотится в груди. — Отвернись, пожалуйста, — тихо прошептала Гермиона, неожиданно чувствуя, как к глазам подкатывают слёзы. — Я не могу… не… Франц поморщился, не понимая, что с ней. А потом его сердце сжалось, когда он увидел, как по ее лицу побежали слёзы. — Принцесса, ты чего? — успокаивающе произнёс Франц, подходя к ней и беря ее лицо в свои ладони, смахивая проступившие слёзы на ее лице большими пальцами. — Не плачь… Так, Гермиона, — Франц сбавил свой голос на шёпот. — Что случилось? Взглянув в ее глаза, наполненные слезами, Франц невольно влез в ее мысли, прочитав их. И все тут же понял. — Ты с ума сошла, — Франц нежно обвил руками ее талию, отчего она вздрогнула. Гермиона прикрыла глаза, когда Франц осторожно заправил выбившийся локон за ушко, после чего прошептал ей прямо в губы: — Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Слышишь меня? — Гермиона сжала его рубашку руками и опустила голову ему на грудь, чувствуя, как его рука тут же стала поглаживать ее по волосам. — Твои загоны по поводу твоего тела и страхи относительно этого бессмысленны. Гермиона, — он вновь взял ее лицо в свои руки и улыбнулся ей, целуя ее в лоб, — ты невероятно красивая. Поверь мне — ты самая прекрасная девушка на свете. Гермиона невольно улыбнулась и выдохнула, когда Франц прильнул к ее губам.***
— Я, кстати, так и не понял, что тебе не нравится в тебе, — произнёс Франц, накручивая волосы девушки на пальцы. — Как по мне, все просто шикарно. Гермиона взглянула на Франца, думая, шутить ли он или нет. — Ты правда так и не заметил? — тихо спросила Гермиона, чувствуя, как щеки пылают. — Что? — поморщился Франц, оглаживая ее бёдра. Он непонятливо вскинул брови, когда Гермиона убрала его руку и выпучил глаза, когда она задрала юбку. И все равно ничего не понимал, глядя на обнаженные бёдра. — Либо я идиот, либо у меня ужасное зрение и надо провериться, — выдохнул Франц, касаясь кончиками пальцев нежной кожи. — Я ничего не понимаю… — Растяжки, — выпалила Гермиона, отводя взгляд от парня. Франц прищурился и заметил едва заметные белые полоски на бёдрах. Он закатил глаза, продолжая поглаживать ноги девушки. — Во-первых, растяжки есть у всех, — стал перечислять Франц. — Во-вторых, это просто белые полосы, все равно, что родинки. В-третьих, этого не нужно стесняться! По-моему, — он провёл по одной из полос пальцем, слыша томным вздох, — очень красиво смотрится. Гермиона несколько секунд удивлённо смотрела на Франца, а после нежно улыбнулась ему и, обвив его крепкую шею руками, накрыла его губы своими. Франц улыбнулся в поцелуй и прижался к ней ближе, углубляя его. — А ты помнишь… — отстранилась от губ Франца Гермиона…***
И, конечно, Франц помнил. Помнил ту ночь, когда они впервые остались с Гермионой у него в комнате. Остались на ночь. Чтобы заняться любовью. Франц, наложив Заглушающее на все поверхности комнаты, не сдерживал себя, как и Гермиона. Кровать уже отъехала от стены, ее ножки стучали по полу, а по комнате разносились громкие стоны, переходящие со стороны Гермионы в крики. Франц едва мог что-то соображать: слишком долгим было воздержание, чтобы теперь контролировать свои эмоции и чувства. Он даже не замечал, как под его напряженной рукой, сжимавшей спинку кровати, она начинала прогибаться и послышался треск дерева. Не замечал, как громко он стонал, не чувствовал боли в горле. Не чувствовал боли от царапин, которые оставляла Гермиона на его спине. Но он тут же замер, когда почувствовал, как Гермиона со всей силы дёрнулась под ним, словно от невероятной боли, гортанно вскрикнула что-то несвязное и укусила его за плечо. «Черт, черт, черт! — зарычал про себя Франц. — Идиот, контролируй себя! Ты же не один! Ей может быть больно!» Гермиона закусила губу и улыбнулась с закрытыми глазами, когда руки Франца взяли ее за голову, зарывшись пальцами в растрепанные, влажные кудри, и притянули ее в нежный поцелуй. — Тебе больно? — немного отдышавшись, спросил Франц, замерев в Гермионе. Она открыла глаза и непонятливо посмотрела на него. — Если тебе неприятно, скажи… Гермиона поняла, к чему был этот вопрос и, улыбнувшись, покачала головой. — Все прекрасно, — проведя дрожащей рукой по его влажным чернявым волосам, прошептала Гермиона. — Продолжай… — она рвано выдохнула. — Франц… давай… Он кивнул и, вновь уперевшись рукой в стену, стал раскачивать бёдрами, вновь слыша громкие стоны на грани с криками. Франц зарычал, когда цепкие пальчики Гермионы впились к его волосы, а она вжала в подушку голову, начиная трястись в предоргазменной дрожи. — Ещё… — Франц широко открыл рот и застонал, слыша где-то за пределами реальности срывающийся голос Гермионы. — Быстрее… Франц!.. Франц выдохнул и последовал ее просьбе, двигаясь быстрее и быстрее с каждым толчком, тем самым усиливая проникновение и уже ни капли не нежно доводя Гермиону до исступления, а грубо и жестко. Он почувствовал, как ее ноги стали соскальзывать с простыней от накрывающей дрожи, не давая ей упереться в скомканную постель, быстро схватил и забросил их себе на талию, начиная слышать громкие, мокрые шлепки их бёдер друг об друга. Франц, слыша оглушительные крики Гермионы под собой, хотел остановиться и вновь спросить, больно ли ей или так она поощряет его, как Грейнджер завопила под ним со всей силы и затряслась, теряя связь с реальностью: — ФРА-А-А-АНЦ!!! — широко открыв рот, закричала Гермиона, сжимая Франца ногами и руками. От этих невероятных криков Францу даже не пришлось стараться, чтобы самому достичь оргазма — под крики любимой девушки Франц прикрыл глаза и, уперевшись носом в ее носик и открыв широко рот, излился в неё, чувствуя, как мышца влагалища сжимаются хаотично вокруг его члена, буквально выжимая из него сперму. Уже лёжа в постели после громкого завершения, Гермиона приподняла голову и посмотрела на Франца, который уже начинал засыпать. — Франц, — дотронувшись кончиками пальцев до его лба, тем самым убирая мокрые пряди с лица, — слышишь меня? — Слышу, — улыбнулся Франц, не открывая глаза. — Что такое? Гермиона несколько секунд помолчала, не понимая, как спросить, но, поняв, что более деликатных слов она не найдёт, выпалила все прямым текстом: — Зачем ты спрашивал… больно мне или нет? Франц распахнул глаза и удивлённо уставился на неё. — А что я должен был делать? — рассмеялся Франц, поглаживая ее волосы. — Наплевать на это? Я… — он невольно нервно рассмеялся, — испугался, что тебе неприятно, думал, что ты кричишь от боли. Я остановился, чтобы убедиться в том, что все нормально. По-моему, все логично. Гермиона ничего не ответила, а просто прикрыла глаза и вновь уложила голову Францу на плечо, чувствуя, как он прижимает ее к себе и целует в лоб. Она невольно улыбнулась своим мыслям, засыпая с приятным чувством внутри…***
Франц и Гермиона практически не ругались. Их отношения можно было с уверенностью назвать идеальными, на них нужно было равняться. Но и у них были моменты, когда происходили ссоры, пускай и несерьезные. И, как правило, эти ссоры были всегда на одни и те же темы: ревность (даже не ревность, а собственничество) и подарки. Дорогие подарки Франца. Очень дорогие подарки Франца, которые заставляли Гермиону чувствовать себя некомфортно. — Франц, сколько раз можно повторять! — уже в который раз кипятилась Гермиона, не зная куда деться от ужасного чувства смущения, когда Франц вновь преподнёс ей ужасно дорогой подарок в виде колье с огромным синим сапфиром. — Мне не нужны дорогие подарки, мне и твоего внимания достаточно! — Я не могу ничего с собою сделать! — воскликнул Франц. — Почему я не могу дарить тебе подарки? — Ты можешь дарить мне подарки! — обреченно произнесла Гермиона. — Но не те, стоимость которых превышает стоимость целого поместья! Франц разочарованно вздохнул и медленно кивнул. — Значит, — он ехидно улыбнулся, — я могу дарить что-то чуть меньше стоимости дома! Гермиона разочарованно выдохнула и закрыла глаза руками. Франц улыбнулся и обвил руками ее тело. — Ладно-Ладно, — пропел Франц, целуя Гермиону в нос. — Больше не буду. Не буду так часто дарить подарки. Но, — он взял ее личико за подбородок и приподнял, заставляя ее посмотреть в свои глаза, — на какие-то важные даты я буду всегда дарить тебе подарки. Гермиона, — он тронул ее носик, отчего она не смогла сдержать улыбки, — тебе все равно не удастся меня заставить дарить тебе дорогие подарки. Дело даже не в том, сколько они стоят. Дело в том, что я считаю, что именно они достойны тебя. Гермиона была растрогана этими словами и более не смогла злиться на Франца, который своими глазами буквально молил ее о прощении, хотя и просить не за что было. И она не устояла, отдаваясь в его руки…***
Гермиона раньше никогда не нарушала правила школы по собственной инициативе. Да, нарушала, но это было вынужденной мерой, и, как правило, инициаторами были Гарри и Рон. Но с появлением в ее жизни Франца Снейпа Гермиона неожиданно открыла в себе желание… нарушить правила. Наплевать на последствия. Сделать что угодно, только чтобы видеть улыбку на любимом лице. Франца выписали из Больничного крыла после покушения спустя неделю. Шрамы на теле затянулись, оставив рубцы, которые скрывали чернила татуировок, но огромный, уродливый шрам, похожий на проволоку, продолжал действовать ему на нервы, заставляя чувствовать себя ущербно. Ему не хотелось никуда выходить. Ни с кем общаться. Хотелось сидеть в комнате, лежать на постели и ни о чем не думать. И Францу это практически удалось. Но тут в комнату постучали. Франц поднялся с постели и глянул на часы. Полночь. В душе невольно поднялась волна ужаса и страха. Сердце зашлось беспокойством. Франц достал из-за подушки палочку и кинжал и двинулся к двери. Но распахнув дверь, Франц не увидел убийцы… А увидел Гермиону Грейнджер. Франц отбросил кинжал на постель, спрятал палочку в карман и потянулся руками к ней, как замер. Гермиона положила одну руку ему на плечо, а другой закрыла ему рот. Жест был бессмысленным, Франц все равно не мог говорить, но обоим было не до этого. — Идём, — тихо прошептала Гермиона, взяв его за руку и потянув за собой. — Я тебе кое-что покажу… Губы Франца расплылись в улыбке, и он кивнул, выходя из комнаты и двигаясь за Гермионой. Он выдохнул от неожиданности, когда вокруг его глаз обвилась чёрная лента, закрывая обзор. Франц невольно потянулся к ней, но замедлил движение, когда Гермиона взяла его за руку. — Ты мне веришь? — также тихо спросила Гермиона. Франц тут же кивнул, даже не задумываясь. — Тогда пойдём со мной. Франц кивнул и двинулся за возлюбленной, которая держала его за руку и вела по коридорам Хогвартса. Франц вместе с Гермионой вошел в какое-то помещение. Он поморщился, услышав звуки шумящей воды. Наконец, он замер и задержал дыхание, когда Гермиона развязала ленту на его глазах. Франц сфокусировал зрение и, увидев, где он находится, распылился в широчайшей улыбке. Они были в ванной старост. — Помнишь, ты так возмущался на счёт того, что у нас нет места, где можно спокойно помыться? — улыбнулась Гермиона, вспоминая возмущения Франца. Франц кивнул, тоже улыбаясь. — Это ванная комната старост. Тут могут находиться только старосты, но… — она смущённо рассмеялась и пожала плечами, — кому это важно, правда? Франц был очень тронут такому жесту со стороны Гермионы и притянул ее к себе и накрыл ее губы своими. Наконец, отстранившись друг от друга, Гермиона, начиная краснеть, произнесла: — Залезай. Франц улыбнулся и, немного отойдя, стал стаскивать с себя одежду. Гермиона отвела взгляд, когда Франц потянулся к нижнему белью и прикрыла глаза, когда услышала, как он заходит в воду. Когда Франц погрузился в ванную, полную горячей воды и мыльной пены, Гермиона развернулась и тут же завизжала — Франц плеснул в нее водой, сотрясаясь от немого смеха. — Франц, — продолжая улыбаться, не в силах злиться на Франца, произнесла Гермиона, — я теперь вся мокрая… «Ты можешь залезть ко мне в ванную, пока твоя одежда будет сушиться, — предложил Франц, и его слова отразились в блокноте, который летал за ним по пятам. — Я отвернусь!» Гермиона несколько секунд смотрела на Франца и, наконец, приняла решение. Лицо Франца вытянулось, когда… Гермиона стала снимать мантию. — Отвернись! Ты обещал! — шутливо крикнула Гермиона, теребя пуговицы на блузке. Франц обреченно вздохнул и отвернулся. Он закусил нижнюю губу, когда услышал шорох одежды — судя по звуку, это должна быть юбка. Он прикрыл глаза и задержал дыхание, услышав иной звук. «Нижнее белье, — вынес вердикт Франц. — Черт, она сняла бюстгальтер…» Гермиона неловко прикрыла грудь руками и свела ноги, боясь, что Франц развернётся… но он этого не делал, что стоило огромных усилий. Франц сглотнул, когда Гермиона вошла в воду. — Можешь повернуться, — тихо произнесла Гермиона, оставляя поцелуй на позвонках Франца. Он облегченно выдохнул и, развернувшись, тут же притянул Гермиону в поцелуй. Когда им перестало хватать воздуха, они отстранились друг от друга, глядя в румяные от горячей воды лица. Франц прикрыл глаза, когда Гермиона опустила руки на его плечи. — Иди сюда, — кивая головой к бортику ванны, произнесла Гермиона. Франц, не задумываясь, двинулся за девушкой. Гермиона схватила полотенце и, быстро обмотавшись им, села на бортик ванны. — Откинься на него, — нежно прошептала ему на ухо Гермиона, с удовольствием глядя, как Франц слушается, кладя локти на бортики и откидывая голову. Франц вздрогнул и довольно замычал, когда на его напряженные плечи опустились нежные руки Гермионы, начавшие массировать плечи и спину. Он шумно выдохнул, когда Гермиона оставила на затылке, в районе клейма, поцелуй, а после погладила татуировку. — Сильно болит? — спросила Гермиона, бережно обводя кончиками пальцев ещё не затянувшийся шрам. Вместо ответа Франц откинул голову и, взяв возлюбленную за подбородок, притянул к себе, накрывая ее губы своими.***
После нежных воспоминаний Франц и Гермиона лежали в постели, ни о чем не думая, лишь глядя друг на друга с непередаваемым чувством, о котором не ведал ещё ни один человек на земле. Неожиданно взгляд Франца зацепился за часы и он шумно выдохнул. Был уже вечер. — Что случилось? — прошептала Гермиона, погладив Франца по щеке. — Уже поздно, — поморщился Франц. — Я обещал отцу поужинать с ним. Думаю, он расстроится, если я не приду. — Конечно, иди! — воскликнула Гермиона, освобождая Франца от своих рук и вставая вместе с ним. Она в надежде посмотрела на Франца: — Может, мы с тобой… — После ужина я приду к вам в гостиную, чтобы попрощаться, — опередил ее Франц, улыбаясь уголками губ. Он приблизился к ее лицу и оставил лёгкий поцелуй на ее губах. — Я должен идти.***
Северус Снейп нервно расхаживал по комнате, поминутно глядя на часы. Франц опаздывал уже на десять минут, что очень беспокоило его отца — Франц никогда не позволял себе такого. Уже начиная думать, что с Францем что-то случилось, он хотел выйти из своих комнат и направиться к сыну, как дверь со скрипом отворилась. — Здравствуй, — прикрыл за собой дверь Франц, неловко улыбаясь. — Извини, что задержался. Я проводил принце… Гермиону до гостиной Гриффиндора. Северус облегченно выдохнул и, не став заострять внимание на «оговорку» сына, пригласил его за стол. Ужин прошёл в звенящей тишине. Оба Снейпа не торопились начинать разговор, боясь спугнуть впервые возникшую между ними атмосферу отца и сына. Но, когда ужин был завершён, Северус вытащил из мантии палочку и молча призвал какую-то шкатулку. — У тебя в детстве на одежде, — начал рассказывать профессор Снейп, крутя небольшую резную шкатулку в руках, — была брошь в виде… — Чайки и ворона*, — перебил его нехотя Франц. Увидев удивлённый взгляд отца, он рассмеялся: — Я ее помню, смутно, не помню. Она пропала, когда мы отправились в эвакуацию. Я носил ее до смерти Ральфа, но после начала междоусобицы снял. Мама и тётя Луиза тогда сказали, что эта брошь может стать своеобразной мишенью. По ней повстанцы могли понять, что я нечистокровный волшебник и… Мы приняли решение на время снять ее. Но потом, когда мы уже были в Италии… Мы не смогли найти ее. Мы искали ее везде, но так и не нашли. Подняв глаза на отца и увидев его улыбку, он, не веря, уставился на отца. — Да нет… — протянул Франц. — Этого не может быть… Но увидев, как отец открывает шкатулку, он обомлел. Это была та самая брошь в виде чайки и ворона. — Но как это… — нахмурился Франц, ещё не до конца придя в себя. — Эту брошь, — прочистил горло Северус, — подарил тебе я. В твоей стране принято дарить какие-то магические реликвии новорожденным, которые должны быть с ними всю жизнь. Мама подарила тебе… — Кольцо, — продолжил Франц, невольно дотрагиваясь до перстня на руке. — Дед подарил брошь с гербом империи Райс… Да, много чего подарили. — А эту брошь подарил тебе я, — кивнул Северус, грустно улыбаясь от воспоминаний. — Ты прав, брошь пропала. Сюзанна отдала мне ее за неделю до смерти. Как она рассказала мне, ее нашла фрау Фредерика, когда разбирала комнаты ваших сестёр. Брошь закатилась под кровать твоей тети, Луизы. Найдя ее, — он повертел изысканную вещицу в руках, — она сразу вернула ее твоей матери. Сюзанна просила… отдать ее тебе, когда придёт время. Мне кажется, — он поднял глаза на Франца, который слушал его, затаив дыхание, — сейчас как раз это самое время. Подойди ко мне. Франц тут же буквально выскочил из-за стола, подходя к отцу. Он прикусил нижнюю губу, когда Северус осторожно прикрепил брошь ему на пиджак, после поправляя. Франц почувствовал, как отец взял его за плечи, слегка сжав. — Будь осторожен, — глухим голосом произнёс Северус, смотря в лицо Францу. — Если начнётся война, не лезь в самое пекло. Возможно, — он поморщился, — по мне этого не скажешь, но… я действительно боюсь за тебя… Франц хотел что-то сказать, но тут же замолчал: отец резко принял его к себе, крепко обнимая. Франц прикрыл глаза и ответил на отцовские объятия. — Береги себя, — тихо прошептал Франц, дотронувшись рукой до волос сына. — Хорошо, — также тихо ответил Франц. — Все будет хорошо. Простояли они так недолго. Северус осторожно отстранил Франца от себя и, все ещё держа его за плечи, взглянул ему в глаза. — Смелость — это хорошо. Но в меру, иначе это глупость, — с расстановкой произнёс Северус, после чего опустил руки, убирая из с плеч Франца. — Иди, попрощайся с друзьями. Осталось мало времени, — он глянул на часы. Франц молча кивнул и, договорившись вернуться к нему ровно в одиннадцать вечера, оставил отца одного. Как только Северус Снейп услышал, как шаги Франца стихли в коридоре, он буквально упал в кресло и закрыл лицо руками. Ему стоило огромных усилий, что сдержаться перед сыном и не заплакать при нем. И теперь, оставшись один, он мог позволить себе эту слабость. Северус никогда никому не признаётся в этом. Даже себе. Но теперь было бессмысленно отрицать это, когда это случилось. Северусу страшно. Страшно, что вслед за всеми самыми важными людьми в его жизни он может лишиться и сыновей. Северус был готов на все, что угодно. Лишь бы его дети продолжали жить.***
— Куда вы меня ведёте? — уже в который раз спрашивал Франц, которого ужасно нервировала повязка на глазах. Она заставляла его чувствовать беззащитным. — Ещё немного, и ты все узнаешь, — ехидно произнёс Фред, ведя Франца под одну руку, а Джордж — под другую. Франц услышал звук отворяющихся тяжелых дверей и напрягся ещё сильнее. Наконец, она оказались в каком-то помещении. Близнецы отпустили его, и Франц уже хотел раздраженно сорвать повязку с глаз, как замер, почувствовав рядом знакомый запах. Пионы, вишнёвый блеск для губ… и его духи. — Не дергайся, все хорошо, — тихо произнесла Гермиона, беря концы ленты, обмотанной вокруг глаз, и начиная их развязывать. Наконец, повязка спала с лица Франца. Он открыл глаза, щурясь от яркого света, а когда смог сфокусировать зрение, не смог сдержать широкой улыбки. Он находился в Выручай-комнате. Где сейчас были все те люди, которые поддерживали его на протяжении всего времени нахождения здесь. Франц не успел рта раскрыть, как едва заметно вздрогнул, когда близнецы Уизли и Симус Финниган взорвали несколько хлопушек. Он с наслаждением почувствовал, как Гермиона схватила его за руку от испуга, и притянул ее к себе, ощущая, как она тут же обняла его. Франц опустил глаза и усмехнулся: она была в его темно-красном свитере, который был ей аж по колено. — Мы не хотели делать из твоих проводов траурное шествие, поэтому, — вскинули руки близнецы, — мы решили устроить небольшой праздник! — За это время, — неожиданно произнёс Гарри, — ты стал для нас очень близким человеком. Ты много сделал для всех нас, всегда поддерживал и помогал нам. Это — лишь малая часть того, что мы могли сделать для тебя. Франц улыбнулся и молча кивнул, не в силах что-то сказать, потому что казалось, он только откроет рот — и слёзы обильным потоком хлынут из его глаз.***
Вечер проходил очень весело, никто даже не вспоминал, с какой именно целью Франц уезжает из Хогвартса. Франц сидел в одном из кресел, попивая красное вино в тон к свитеру Гермионы, которая привычно устроилась на его коленях, обнимая его за шею и почти каждую минуту оставляя на его лице поцелуи. Франц поставил опустошенный бокал на стол и ненароком глянул на часы. Был уже одиннадцатый час. — Ты не опоздаешь? — тихо прошептала ему на ухо Гермиона, после сразу целуя парня в губы, отчего он довольно заурчал, сильнее сжимая ее бедро. — Наверное, надо уже идти, — согласился Франц. — Проводишь меня? Гермиона улыбнулась и кивнула, не в силах сдержаться и вновь оставляя лёгкий поцелуй на губах возлюбленного. Но попытавшись отстраниться от них, она не смогла — Франц притянул ее к себе за шею и укусил за нижнюю губу, углубляя поцелуй. Гермиона сильнее уперлась рукой в его грудь и отстранилась, услышав одобрительные возгласы близнецов Уизли, их младшей сестры, Гарри и однокурсников Франца. — Мне уже пора, — разочарованно вздохнул Франц, вставая вместе с Гермионой на ноги. — Через час я уже буду в другой стране, надо перетаскивать чемоданы к отцу… — Франц повернул голову и нахмурился, взглянув на Гермиону. Она требовательно посмотрела сначала на него, а потом перевела взгляд на компанию друзей. Тот сразу все понял и произнёс: — Обнимемся? От человека с фамилией Снейп это звучало как нельзя странно, но тем не менее, все восприняли это предложение хорошо. Прощание вышло, несмотря на плохие ожидания, очень тёплым. — Пригласишь на коронацию? — рассмеялся Дин, обнимая Франца. — Всегда мечтал побывать на таком мероприятии! — Конечно, — улыбнулся Франц, хлопая Томаса по плечу. — Сразу пришлю вам весточку. Костюмы должны быть соответствующими! — Пиши нам, как появится возможность, — произнесла Полумна. — Мы будем скучать по тебе! — Будь аккуратен, — кивнул Теодор Нотт. — И Фредерику это передай — у него вообще тормозов нет! — Обязательно! — сильнее сжимая талию Гермионы, рассмеялся Франц. — Франц, — произнёс Оливер, — я тебя умоляю — не лезь в самое пекло! — Мы тебя знаем, — согласился Уильям, — тебя как занесёт, так и не вынесет! — Хорошо, — выдохнул Франц. — Не переживайте. Все будет хорошо. Вы меня даже забыть не успеете, а я уже тут! Все рассмеялись и кивнули, и у каждого в голове промелькнула мысль: «Лишь бы так и было».***
У Франца и Гермионы был ещё целый час, поэтому они могли позволить себе попрощаться. По пустым коридорам подземелий разносились тихие вздохи и стоны вперемешку со звуками мокрых поцелуев. Франц прижимал Гермиону к холодной стенке, упираясь одной рукой в стену, а другой влез под свитер и требовательно сжимал ее ягодицы. Гермиона едва могла отвечать на столь требовательный поцелуй Франца: он напористо орудовал в ее рту своим длинным языком, буквально трахая ее рот. Она со всей силы сжала его чернявые волнистые волосы и притянула ближе к себе, с придыханием чувствуя на своём животе вставший член Франца сквозь брюки. Гермиона открыла широко рот и жалобно выдохнула Францу в губы, когда он резко подхватил ее за ягодицы, заставив сплести ноги на его талии, после чего со всей силы толкнул ногой дверь рядом стоящего кабинета. Франц опустил Гермиону на стол, только сейчас увидев, что это за кабинет. Кабинет Зельеварения. «Черт с ним, живем один раз», — пришёл к выводу Франц, оглаживая стройные ножки Гермионы и медленно забираясь к ней под одежду, с тянущим чувством внизу живота чувствуя, как она дрожит и старается сдержать стоны, кусая губы. Франц усмехнулся, глядя на то, как Гермиона запрокинула голову и неосознанно раздвинула ноги перед ним. Но как только он провёл двумя пальцами по промокшей ткани нижнего белья, Гермиона поняла, что они творят… на столе. На столе, в кабинете профессора Снейпа. — Франц, а если нас кто-то увидит? — тяжело дыша, спросил Гермиона, чувствуя, что практически теряет связь с реальностью от прикосновений парня к ней. Она не сдержалась и громко застонала, закинув голову назад, когда Франц отодвинул край нижнего белья и провёл двумя пальцами между ее половых губ. — Франц… пожалуйста… — Больно нужны мы кому-то… — тихо прошептал Франц, не останавливая движений пальцами. Гермиона ещё громче застонала, когда он провёл языком по ее шее, после прикусив мочку уха: — Я поставил Заглушающее и запер дверь. Нас никто не… — Замолчи, — дрожащим голосом выпалила Гермиона, упираясь одной рукой в стол, а другой хватая Франца за волосы. Тот оценил этот жест как призыв к действию, опускаясь между ее ног. Гермиона громко вскрикнула, даже не сумев что-то сказать, развела ноги и опустила взгляд, ещё сильнее застонав, видя черноволосую голову Франца между своих дрожащих ножек. Она закатила глаза и тяжело вздохнула, сильнее сжав волосы парня, когда его движения языком ускорились. Гермиона уже не обращала внимания на громкие хлюпающие звуки снизу, трясясь в предвкушении оргазма. Она разочарованно вздохнула, когда Франц отстранился от ее чувствительного места между ног, быстро вытер лицо рукавом рубашки и требовательно притянул Гермиону к себе. Он на грани контроля разума зарычал ей в губы, кусая их до крови, когда почувствовал, как быстро и ловко она расстёгивает его ремень на брюках. Наверное, они никогда не раздевались так быстро: минута, и брюки, пиджак и рубашка Франца валялись на полу, а свитер, надетый на Гермионе, был неизвестно где. Гермиона не была в состоянии думать о чём-то ином, когда Франц стоял между ее ног, держа их в разведенном состоянии, терся сквозь ткань белья своим стояком об неё, ощущая, какая она мокрая, и целовал, покусывая, ее грудь. Она надрывно застонала, когда Франц резко дёрнул за застёжку бюстгальтера, быстро спустил его и отбросил на пол, лаская языком уже обнаженную грудь, прикусывая затвердевшие соски. Гермиона подняла голову и с придыханием увидела, как Франц потянул ее насквозь мокрые трусики вниз по ногам. За этим зрелищем Гермиона не заметила, как Франц спустил с себя трусы. Но явно заметила и почувствовала, как Франц, взяв в руку свой возбужденный член, провёл им по ней, собирая влагу у входа во влагалище. Гермиона жалобно заскулила и дернула бёдрами: — Давай уже… — чуть не плача, практически молила Франца Гермиона. Она безвольно откинулась на холодную поверхность стола, когда Франц грубо ворвался в неё одним движением, выбив из неё весь воздух. Гермиона не помнила, чтобы так кричала под Францем. Чтобы он так занимался с ней любовью. Это больше походило не на занятие любовью, а на животную дикость. Франц сжимал свои челюсти и громко рычал, двигая бёдрами рывками, грубо и жестко проникая на всю длину. Он уже не спрашивал, как себя чувствует его любимая. Ее лицо говорило само за себя: раскрасневшееся, с искусанными губами, с расширенными зрачками… А из приоткрытого рта вылетали такие сладкие стоны… Голос Гермионы начинал срываться, а по всему телу начали расползаться невероятные своей силой волны удовольствия. — Чья ты? — схватив со всей силы края стола и начав ускоряться, зарычал Франц. Поняв, что она ничего не слышит из-за накатывающих волн оргазма, он ослабил напор, начав двигаться чуть медленнее. Не дождавшись ответа, он резко схватил ее за шею, отчего Гермиона застонала и приподняла голову. — Кому ты принадлежишь? — нарочито спокойно спросил Франц, входя на всю длину. — Тебе, — выпалила на одном дыхании Гермиона, метаясь под Францем. Франц склонился над ней, не ослабляя напора движений, и, широко открыл рот, когда она схватила его за волосы. — Я твоя… Только твоя… Франц закусил губу и прикрыл глаза, чувствуя, как его начинает трясти, но услышав то, что после этого произнесла Гермиона, не смог сдержаться и гортанно застонал. — А ты — Мой… Франц резко впился в губы Гермионы, кусая их и зализывая, крепче сжимая ее бёдра и с наслаждением чувствуя ее острые ноготки на своей спине. — Я люблю тебя, — дрожащим голосом прошептала Гермиона Францу в губы. — Люблю… — Я тоже люблю тебя, — уперевшись в ее лоб своим, произнёс Франц. — Люблю больше жизни…***
— Мистер Райс-Снейп, — грустно улыбаясь, произнёс Альбус Дамблдор, сжимая плечо Франца, облаченного в дорожному богатую одежду империи и стоявшего рядом с Эдой, — если вдруг вам понадобится наша помочь, сразу сообщите нам! Мы будем готовы оказать вам поддержку в любую минуту! — Хорошо, — кивнул устало Франц, бросая взгляд на отца. — Ещё увидимся. — Конечно, увидимся! — оживлённо воскликнула профессор Макгонагалл, стараясь сдержаться от слез. — Пока вы мне не сдадите С.О.В. и Ж.А.Б.А., я от вас не отстану даже на том свете! Франц не сдержался и рассмеялся. Он невольно признался себе, что очень привязался и к директору, и к профессору Макгонагалл, и к профессору Флитвику… и даже к профессору Трелони и Амбридж. — Не беспокойтесь, профессор Макгонагалл, — усмехнулся Франц. — Я обязательно сдам Трансфигурацию на «Превосходно», чего бы мне это не стоило! Профессор Макгонагалл не сдержалась и притянула, ко всеобщей неожиданности, Франца к себе и крепко обняла его. Франц от неожиданности замешкался, глядя вопросительно на отца, но, увидев его лицо, обнял преподавательницу в ответ. Неожиданно он почувствовал, как она что-то вложила ему во внутренний карман дорожной мантии. — Используй только в самом крайнем случае, — тихо, чтобы тольк он услышал, прошептала Минерва, отстраняя мальчика от себя. — Извините. — Ничего, Минерва, мы все понимаем, — отмахнулся Филиус. — Франц, удачи тебе. — Спасибо, профессор Флитвик, — улыбнулся Франц. — Эда? — Порт-ключ активирован, — кивнула сдержанно женщина, хотя в душе ее саму потряхивало. — Можем отправиться в течение пятнадцати минут. Франц уже хотел взять со стола порт-ключ в виде кольца, как неожиданно на него налетела Гермиона Грейнджер, которая не смогла оставить его в такой момент. Франц тяжело вздохнул, прикрыв глаза, и крепко сжал ее в объятиях. — Пожалуйста, будь осторожен, — прошептала ему на ухо Гермиона, целуя его в висок. — Знаю, — также тихо прошептал Франц. — Все будет хорошо… Наконец, тягостное прощание завершилось. Франц подошел к столу и с промедлением взял в руки кольцо. — Нужно провернуть камень трижды, чтобы портал активировался, — холодно произнесла Эда, беря Франца под руку. Франц тяжело вздохнул, успокаивая едва заметную дрожь в руках, и начал проворачивать камень по часовой стрелке. Мир начал медленно уплывать из-под ног, когда Франц услышал голос отца в голове: «Я люблю вас, Франц. Берегите себя».***
Перемещение прошло благополучно. Франц открыл глаза и его сердце словно перестало биться. Вот он. Его дом. Дворец империи Райс. — Мой Господин, — Франц резко поднял голову, видя перед собой женщину в длинном чёрном платье, поверх которого была надета светло-серая шуба. Фредерика протянула ему руку. Франц, понимая, зачем она это сделала, протянул свою руку, обрамлённую кольцами. Фредерика взяла кисть его руки и поднесла к своим губам, целуя тыльную сторону ладони в знак почтения. — Здравствуй, Фредерика, — кивнул головой Франц. Он, не разворачиваясь, холодным и тяжёлым, словно сталь, голосом приказал: — Отнесите мои вещи в мои покои. Живо. Слуги тут же подхватили три чемодана, направляясь во дворец. Дворец ни капли не изменился — Фредерике надо было отдать должное, она отлично заботилась о нем. Каждая статуя, каждая картина, каждый изгиб — все было начищено до блеска. — Желаете чего-нибудь, мой Господин? — произнесла Фредерика, идя позади Франца и не смея обогнать его. — Я хочу увидеть покои моей матери, — твёрдым голосом, не терпящим возражений, произнёс Франц. — Что-то ещё? — словно читая мысли бывшего воспитанника, спросила Фредерика. — Да, — Франц круто развернулся к женщине. — Я не желаю, чтобы в покои моей матери и моих покойных теть и дядь впускали кого-либо. Я запрещаю входить туда. Тем более, в покои моей матери. — Как прикажете, — склонила голову Фредерика, опираясь на трость. — Не надо мне кланяться, Фредерика! — отчеканил Франц. — Ты меня воспитала, как собственного сына, ты мне все равно, что мать! Мать не должна склонять голову перед сыном. Фредерика слегка опешила, но кивнула, едва сдержавшись, чтобы не поклониться. — Прикажи, чтобы приготовили мои покои, — он устало потёр глаза. — Ещё я желаю принять ванну. — Эрла, — призвала Фредерика служанку. — Прикажи Ларре приготовить покои Господина Франциска, Виктор и Алек пусть приготовят баню… Когда Фредерика развернулась к Францу, она увидела, что она уже стоял у дверей в покои матери. Он резко распахнул их и захлопнул прямо перед носом слуг. Здесь ничего не изменилось. Даже постельное белье было тем же. Франц прошёл к постели и опустился на неё. Взглянув на неё, он невольно расплылся в улыбке. Как будто сейчас он видел, как Мама сидит на постели с новорожденным Ральфасом на руках, рядом с ней сидит Эрнест, едва не плачущий от умиления, а он с Фредериком заглядывает им за плечи. Как давно это было… Франц безвольно опустился на подушки и уставился в окно. Завтра… нет. Уже сегодня. Сегодня его жизнь ждёт самое настоящее испытание. И он пройдёт его. Пройдёт, потому что знает, что он нужен. Нужен отцу. Нужен Эрнесту. Нужен бабушке. Нужен братьям. Нужен Гермионе. Нужен друзьям. Он нужен. И только поэтому он сделает все, что только от него потребуется.***
Гермиона не могла уснуть, поэтому расхаживала по коридорам Хогвартса в мантии Франца, которую он забыл у неё. Неосознанно он набрела на комнату Франца. Вспомнив слова Франца, она потянулась к ручке и отворила дверь комнаты. Она ужасно смутилась, увидев там профессора Снейпа, который что-то читал, сидя на постели сына. Он тут же оторвал взгляд от книги и увидел Гермиону. — Мисс Грейнджер, — спокойно кивнул он девушке, вставая с постели. — Франц говорил мне, что оставил вам ключи от его комнаты. Он… — неожиданно профессор Снейп запнулся, — он просто вам передать, чтобы вы следили, чтобы никто не ошивался около его комнаты, и чтобы вы следили за порядком. Гермиона улыбнулась, узнавая слова Франца, и кивнула: — Хорошо, профессор. Северус кивнул и направился к двери. Как остановился уже у порога. — Мисс Грейнджер, — Гермиона развернулась к нему лицом, — если вам вдруг понадобится помощь или… вы захотите поговорить о Франце, вы всегда можете обратиться ко мне. Удивленная таким заявлением Гермиона смогла только кивнуть, молча наблюдая за тем, как профессор уходит. Гермиона присела на край кровати, невольно потянувшись к книге, лежавшей на тумбочке. Она улыбнулась, прочитав название.«Фёдор Михайлович Достоевский. Преступление и наказание».
Гермиона прижала книгу к груди и легла в постель. Она все ещё пахла ей… Францем и ей. Гермиона уткнулась в подушку, насквозь пропахшую шампунем Франца, запах которого не мог пробить ни один кондиционер для белья, и забылась во сне. Казалось, даже сейчас она ощущала прикосновения Франца к ней… Только сейчас, лёжа в холодной постели, одна, без Франца, в полной тишине, в его мантии, без него, Гермиона осознала, что теперь… она одна. Да, Франц ещё был с ней, он был полностью её. Но его не было рядом с ней… От осознания этого Гермиона закусила подушку и затряслась от плача…