молчание благородно

«Двое неидеальных встретили друг друга… Полюбили… И стали идеальными друг для друга…» -Виталий Гиберт Итак, молча просиживая это утро на слегка холодной крыше старого здания, девочки осознали всю правду о их жизни, победах, здоровье и о человеке, которого считали наставником. Нет, не тренером, именно наставником. Какой бы жесткой Этери не была на тренировках, она иногда им помогала. Любезно приносила покушать (хотя теперь это кажется уж далеко не любезным), частенько шутила, даже приносила девочкам подарки. — И что нам делать дальше? — решила прервать тишину Аня. — Есть идейка. Сёрежа попросил меня узнать информацию, значит возможно он догадывался о содержании. Просто найду его и спрошу? — Прикольно придумала, Алён — с усмешкой, немного по сучьи дерзнула Саша — только как? Он сменил номер, как мы недавно поняли. Ни адреса, ни какой-либо личной информации о нем у нас есть. — Ну, вообще у меня есть идея… Когда я уходила, времени было мало, так что он не успел рассказать всё, но я видела… ну, когда отъезжала от академии, что он показывал на небо. Сначала я не понимала с чем это связано, но пока мы тут сидели до меня дошло, что это может быть парк, где мы… — Да хватит стесняться! Заебала! Все итак в курсе ваших отношений, говори уже! — тут уже не выдержала и тихоня Аня… Никто не ожидал такого взрыва, так что просто проигнорировали это резкое изменение в поведении Щербаковой. — Ладно, там мы часто смотрели вместе на звёзды. — Отлично, говори адрес. Саша уже думала вставать и бежать к велику, как её остановили, схватив за запястье. — Вы реально не понимаете что самое сложное в нашем плане? Ребят, нам на тренировку через 3 часа, где придётся играть милых чемпионок, смотря в глаза своей убийце. — Аня все ещё удивляла своим непривычным тоном. Кого-то это начинало подбешивать, а кому-то это даже нравилось:) — Вот чёрт… Ты права… Не придем, заподозрят. — Спасибо. А теперь поднимайте свои жопы, садитесь на велики и марш! Не дай бог нас ещё кто-то увидит. — Хорошо, мамочка — фыркнула Алёна. Кому-кому, но ей такие изменения не сразу пришли по вкусу. Незаметно по одиночке заходя в Хрусталь, девочки почувствовали себя в логове какого-то монстра, где важно играть свою роль. Малейшее непослушание и тебе не поздоровится. И правда, самым сложным оказалось притворяться, что ничего не произошло. Тренировка началась как обычно для всех, кроме нашей троицы. Невозможно смириться с непереваренной идеей, что только давит и давит, но приходится терпеть. — Косторная! Этого они боялись, но ожидали больше всего. Этери Георгиевна наверняка заметит усталость девушек и вызовет на «разговор». — Почему триксель не тренируешь? Лодыря гоняешь?! Специально халтуришь, чтобы меня подставить?! Так запомни. Мне насрать что у тебя, где и когда. Медаль мне принесёшь и вали на все четыре стороны. Будто у меня есть силы с тобой таскаться, как с трупом. — Простите, Этери Георгиевна…. — Боже, начинаааается. Плясьтите Этели Гёгивня! Коньки сняла и сюда пошла, научу тебя отстаивать свои права. — Этери Георгиевна… — БЫСТРО! Сердце начало биться со скоростью выброса, ноги подкашивались, из-за чего было трудно ехать. Старые проблемы с дыхалкой взяли своё, из-за чего начала кружиться голова. Алёна пыталась пустить «незаметный» взгляд девочкам, чтобы попросить помощи, но те были заняты прыжками. Или притворялись? Это было уже неважно, ведь сейчас её за руку выводила с катка тренерша, что обычно не заканчивалось хорошо. Тем самым Саша с Аней спокойно тренировались, накатывали программы, тренировали прыжки и вращения. Вообщем играли свою роль на Оскар. Тянули улыбку, когда сами хотели взять коньки и бросить их в тренеров (и не важно попали бы в них ботинки или лезвия). Если Саша держалась как могла, то Ане было тяжелее. Летняя травма, старая пневмония, переходный возраст. Всё давит и мешает сконцентрироваться. Как же было тяжело выезжать с прыжков, когда хотелось упасть на лёд и разбить себе голову. Как же было тяжело держать точку на вращениях, когда ногам хотелось бежать. — Щербакова! Сюда подойди. — послышался голос Даниила Марковича — Что с тобой? Ты сейчас будто в обморок завалишься. — Я… Да всё нормально… — У неё женские дни, Даниил Маркович — на помощь очень вовремя прилетела ракета — Она попросила меня о средствах личной гигиены. Они в раздевалке, могу я её проводить? — О боже… Только быстро. У Ани будто груз спал с плечей. Девочки быстро побежали со льда, по дороге пытаясь не заржать на весь каток. — Женские дни? Боже, Саш, хпахпхапх. — Мужик боится слова месячные, что с ним поделаешь. Лучше похвали как круто я сообразила. — Ну ты прям мегамозг. — Ладно, пошли искать Алёну. Этот процесс занял не так много времени, как ожидалось. Косторная сидела на диванчике в коридоре и… она была нормальной? Без крови, растрепанных волос. Обычная улыбчивая Алёна. — Чего так светишься, лучик? Разве тебя не должны были потаскать за волосы по всей школе? — А, Георгиевна отвлеклась на журналистов. Хотят взять интервью перед началом сезона, а мне сказала прятаться, чтобы не увидели в таком жалком состоянии. — Повезло. — немного с удивлением, но удовлетворением сказала Саня. — Это ещё не всё. Мне написал Серёжа! Ну, я не могу утверждать, что это он, но кто ещё? Девочки просто немного в шоке смотрели на Косто, чтоб не дай боже не перебить. — Ну, сказал идти на «наше» место. Кто это ещё мог быть? — Уууууу… И что же это за «ваше» место? — Парк возле школы. — Даже спрашивать не буду почему оно «ваааааааше». — Спасибо. — Когда пойдёшь? — в разговор вписалась и Аня, отойдя от своей тренировочной панички. — Планировала сегодня… Сразу после вечерней тренировки. — Нам идти с тобой? — Не думаю… Я вам напишу, если это правда он. Если долго молчу, можете беспокоиться. — Ладно. Оставшийся день прошёл без приключений. Ну, когда на заминке Этери принесла поесть, они еле сдерживались, чтобы не заорать всем о правде, но в итоге просто молча ели… а оставшееся время блевали. Когда тренировочный день был наконец закончен, они обнялись напоследок в раздевалке, будто прощаясь и просто ушли. Алёна на таинственную встречу, а Саша с Аней решили пойти домой и отдохнуть после тяжелых событий последних дней. Но придумали, что будет лучше отдыхать вместе. Во-первых страшно друг друга отпускать после таких новостей, во-вторых нужно продумать завтрашний день, следующий ход. Алёнка шла на встречу, сама не понимая свои эмоции. С одной стороны она может встретить человека, которого так долго ждала, по которому безумно сильно скучала… с другой стороны это мог быть маньяк или чего хуже Этери… Но все сомнения мимолётно исчезли, когда она увидела знакомого мужчину на лавке в дальнем углу забытой территории парка. — Ну привет… — И тебе… — Нашли? — Да. Ты знал что там будет? — Присядешь? Немного гнетущая атмосфера холодного вечера давила, но Косторная молча села на другой конец лавки, как можно дальше от собеседника, что лишь вызвало у него ухмылку. — Эх, Алён, ты хоть помнишь это место, м? В ответ лишь молчание. Доверие между этими двумя упало после того, как он выгнал её из школы. Тихо, резко, больно. — Ну ладно. Хочешь молчать, помолчим. — Я хочу знать ответы. — И всё? А я думал ты скучала. Посмотрев на девушку, Сережа увидел лишь уставшего подростка, смотревшего на свои разодранные руки. Она пыталась сдержать слёзы, кусая губы до крови. — Я думала она тебя убьёт… Тут уже стена сопротивления рухнула и слёзы полились двумя ручьями по щекам. — Ну что же ты… Серёжа подвинулся поближе, положил тяжелую голову себе на плечо и пытался успокоить это сломленное дитя. Получалось тщетно, но утешало то, что она не отвернулась, не убежала. Они снова, как и почти три года назад сидят на этой забытой богом лавочке. Алёна плачет, а Серёжа просто молча рассматривает звёзды. — Эта бешеная сука угрожала, что снесёт академию, если мы тебя не вернём. Будто ты её игрушка. Тогда Евгений Викторович сказал, что это не первый раз. Он знал, что что-то с этой безбашенной не так, поэтому предлагал мне вернуться, что-то узнать и уйти, но я не смог… А ты смогла. — Издеваешься? Сам выгнал меня. — Я знаю, что ты и сама думала уйти. Не строй из себя ангела. Я просто предложил Плющу, чтобы шпионом стала ты. Он мне не доверял. А я доверяю только тебе. И ты справилась. Сделала то, что никто не мог. — Я была не одна. — Охохо, возвращение легендарной троицы? — Заткнись. — Вот она, моя крошка со своими когтями. И что же вы нашли? Пока Косторная пересказывала события прошедших дней, девочки сидели дома у Саши и просто… молчали? Как же без того, что у Саши на коленках лежала Элла, а у Ани Лана. Кто бы что не говорил, собаки успокаивают. — Не хочешь обсудить то, что было там возле окна? — Не особо… — Саш, я не хочу терять лучшую подругу. — Подругу… — Объяснишь? — А что, если я не хочу быть друзьями? — Что… Я думала у нас всё хорошо, что ты такое говоришь… — Я люблю тебя. Давно люблю. Не как подругу. Я хочу каждый день тонуть в твоих глазах. Я хочу каждый день сидеть на бортике и слушать наши песни. Хочу каждый день держать тебя за руку на разминках. Хочу делать это гребенное вращение, пока голова не закружится, потому что в этот момент я знаю, что ты в моих объятиях и никуда не убежишь. Я готова уступить тебе, отдать всё золото мира, лишь бы видеть твою улыбку на пьедестале. — Саш… — Пожалуйста, если чувствуешь тоже самое, то хватит мучать меня своей невъебейшей улыбкой и сделай что-то. Неожиданно для Трусовой, Аня не ушла, а решила сократить расстояние между ними и накинулась с объятиями. У обеих будто сердце остановилось, хотелось бы чтобы этот момент остановился вместе со всем миром. Только они вдвоем лежат на кровати и ржут со слезами на глазах. И именно в то мгновение Саша поняла, что больше не хочет терпеть одиночество и просто рискнула. Перед ней её любимая девушка, её карие глаза, наполненные слезами, её ниспадающая улыбка, её красные щёки, тёмные волосы, спадающие по плечам, длинные ресницы и засохшие губы… губы… Ане несомненно нравилась эта новая, взрослая Саша, пришедшая в их группу, на смену той маленькой козявке, бегающей по льду и крутившей свои четверные. Она хотела кричать о своих чувствах в те моменты, когда видит, что Трусова катает Фриду со своей потрясающей дорожкой, когда выезжает пятый квад, когда пронзает тренеров взглядом после чистой Круэллы. Это не сравнится со взглядом, что она видит сейчас. Родные глаза с небольшими мешочками. В них хочется согреться после долгой тренировки, успокоиться после неудачного проката, прожить всю жизнь, наблюдая только за ними. И вот она увидела, что эти глаза больше не смотрят в её. Но куда? — И что мы будем делать? — То, что скажет сердце. Каждые слова, что произносила королева квадов своим хриплым, бархатистым голосом давали какой-то сигнал. Тогда она чуть-чуть, будто проверяя реакцию Трусовой пододвинулась. Расстояние было всё меньше… Как вдруг их обеих напугало громкий сигнал уведомления, он будто выхватил их из сказки обратно в тяжелую реальность. Смущенные они оторвались друг от друга и посмотрели причину их тоски. — Алёна встретила Серёжу. — Рада за неё. — Ага…