Обещанный Неверленд: Новый рассвет

      Вся решимость испарилась в одно мгновение.       Эмма поднялась с места так резко, что концы коротких волос рассекли воздух и взъерошились. В груди похолодело. Взгляд метнулся к закрытым дверям, и Эмма уставилась на них то беспомощно открывая, то закрывая рот. Слух обострился, пытаясь, сквозь радостный гомон младших различить звуки стремительных шагов.              Остальные старшие дети всполошились не меньше. Стулья заскрипели по деревянному полу, когда бледные ребята повскакивали с мест.       — Не бойтесь, — пролепетала Сиана, переводя взгляд от одного ребёнка к другому. — Я… я могу запереть все двери, чтобы вы успе…       — Нет нужды, — отрезал Рэй и отдал команду беспокойно ропщущим близким. — Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие.       Эмма не успела спохватиться, как чьи-то пальцы вцепились в локоть и рванули в сторону так резко, что она чуть не споткнулась о свои ноги. Развернулась и увидела обескровленное лицо Рэя.       — Нет времени на вступление, потому слушай внимательно, — начал он сбивчиво, но тут же вернул контроль над голосом. — Говорить будешь ты. Будь дружелюбной, покажи, что мы не представляем опасности, попытайся наладить контакт, как ты это умеешь. Действуй по ситуации. Твоя основная задача — мягко убедить его выслушать наши условия. Я позабочусь о том, чтобы он не причинил тебе вреда, так что о безопасности не волнуйся. Помни о своей цели и…       Рэй не успел договорить. Двери столовой резко распахнулись, и сильный поток воздуха смахнул стопку нот с пюпитра, рассыпав громко шелестящие листки по клавишам и полу. Эмма услышала испуганные вздохи за спиной.       Малыши, что толпились у пианино, вздрогнули, оглянувшись на выход из столовой. И их молчание тут же сменилось громкими криками. Алисия, Марк и Росси в панике бросились к Гильде, Анне и Дону, пытаясь спрятаться за старшими. Джамима обхватила Эмму за ногу, кутаясь в длинный подол юбки.       Он стоял там.       Высокая фигура в чёрно-белой одежде, коричневом жилете и травянистом плаще на плечах полностью закрыла собой дверной проём. Взгляд чёрных глаз медленно скользил по комнате. Глубокие тени под глазами и посеревшее лицо выдавали измотанность, но ничто в его чертах не намекало на злобу или ярость.       Незнакомец был подозрительно спокоен...       Эмма только сейчас заметила, что Крис отбился от других малышей. Вероятно, мальчик растерялся и не успел удрать, когда это сделали его братья и сёстры. И теперь он, застыв от страха, стоял перед дверью прямо напротив мужчины, пока тот пристально глядел на него, как коршун на потерянного утёнка.       Едва заметная улыбка на костлявом, покрытом щетиной лице стала шире:       — Бу!       Крис содрогнулся, а затем, спотыкаясь и сдавленно повизгивая, устремился к Рэю и вцепился в его ногу.       Густую удушливую тишину столовой нарушали лишь тяжёлые дыхания.       Мужчина шагнул вперёд, медленно, будто подкрадываясь, проходя в комнату. Неприятное ощущение сетью опутало беспокойный разум. Даже когда ОН не смотрел на неё, Эмме всё равно казалось, что незнакомец следит за ней, видит каждое движение. Он готов в любую секунду наброситься на неё и её родных. Даже без оружия.       Эмма мягко разжала ладошки Джамимы и увела девочку за спину, отстраняясь. С силой сжала глаза и снова открыла их, сглотнула собравшуюся во рту слюну, пытаясь взять под контроль учащённое дыхание и бьющееся о рёбра сердце. Она бы откашлялась, но боялась даже пискнуть. Понадобилось собрать и выжать из себя последние остатки воли, чтобы заговорить. Её голос должен звучать уверенно. От этого зависит всё.       — Доброе утро, сэр.       Стоило первому слову слететь с губ, он уставился на неё. Чёрные, скрытые за тяжёлыми веками, омуты блестели холодом и презрением, но не злостью. От этого немного полегчало.       — Мы как раз ждали вас, — Эмма попыталась улыбнуться настолько непринуждённо, насколько это было возможно. Смягчила голос так, чтобы он был похож на беззаботное щебетание шустрых птичек. — Сожалею, что вчера у нас не было возможности познакомиться. Меня зовут Эмма, а вы…       — Я не хочу и не собираюсь называть вам своё имя, — жёстко, но не резко оборвал он, не сводя с неё глаз. — Убирайтесь отсюда.       Эмма тихо выдохнула. Начать со знакомства оказалось верным выбором — имя было для него больной темой, и потому именно этот вопрос смог зацепиться за его разум. Он уже вступил в разговор.       — Как вам будет угодно, сэр, — она попыталась вспомнить свои чувства в тот момент, когда распаковывала подаренные на день рождения коробочки, чтобы улыбнуться как можно искреннее и дружелюбнее.       Шагнула к столу и схватилась за спинку стула, отодвигая его.       — Присаживайтесь.       Ответом стало лишь угрюмое молчание. Эмма растерялась, но лишь на мгновение.       — Л-ладно, тогда я сама присяду.       Она медленно опустилась на сидение, осознавая, насколько сильно напряглись ноги и руки. Её движения лишились всякой лёгкости и, должно быть, выглядели механическими, как у деревянной куклы. Эмма выдохнула, пытаясь хоть немного расслабиться.       «Итак. Что дальше?»       Мужчина продолжал стоять на одном месте и сверлить её взглядом, что было и хорошо, и плохо одновременно. С одной стороны, он всё ещё не предпринял попыток напасть, но с другой — такое поведение не позволяло прочитать ни эмоций, ни мыслей. Вот почему Эмма до сих пор находилась в напряжении. Всё из-за этой гнетущей неопределённости.       Молчание затягивалось и угнетало.       Эмма заставила себя на секунду отвлечься от мужчины. Оглянулась, ища в толпе Гильду.       — Гильда, ты не могла бы…       Кажется, подруга с полуслова поняла суть просьбы, так как тут же бросилась к кухне со словами:       — Одну секунду.       А Эмма снова обернулась к мужчине:       — Как вы себя чувствуете?       Он хрипло усмехнулся, и на его губах появился кривой оскал.       — Отвратительно.       — Простите за то, что привязали вас к столу. Нам… очень жаль, что первая встреча закончилась именно так. Вы, должно быть, проголодались…       Как раз в этот момент сзади раздался тихий стеклянный звон. Гильда спешила с дымящейся тарелкой супа в руках.       — Спасибо, — Эмма улыбнулась подруге, и та немедля отступила туда, где стояла, когда мужчина вошёл в зал. — В качестве извинения предлагаю вам на завтрак свежий суп. Мы приготовили его всего час назад, и он очень вкусный, — она склонилась над тарелкой, втягивая ароматный пар, а затем протянула её мужчине. — Попробуйте.              Мужчина медлил.       На секунду Эмме показалась, что сейчас он выхватит эту тарелку и разобьёт ей о голову, а обжигающее содержимое обожжёт лицо и шею, однако мужчина не сделал ничего подобного. Он заглянул в тарелку, пристально осматривая суп, а затем… опустил посуду на край стола. Даже на пол не вылил.       «Значит, бережное отношение к еде перевешивает ненависть к нам», — отметила про себя Эмма, посчитав это хорошим знаком.       — Этот суп нам пришлось приготовить из тех запасов, что мы нашли в столовой, однако, так вышло только потому, что мы были очень голодны и не успели поймать что-нибудь за пределами убежища. Можете быть уверены, мы сумеем своими силами добывать себе еду, будем ходить на охоту и не потревожим ваши запасы. Мы не займём много места в вашем доме, а воду и электричество будем использовать с экономией. — Ей пришлось сказать это. Поставить себя в более низкое положение, намеренно соглашаясь на любые неудобства, лишь бы направить разговор в нужное русло. — Вас не затруднит разделить с нами ваше убежище на таких условиях?       — Чёрта с два, — выплюнул он, едва дождавшись конца её речи. — Похоже, вчера до вас не дошло, тогда повторяю ещё раз: «Выметайтесь. Отсюда. На хрен!» Я не хочу, чтобы вы оставались здесь, и тем более не намерен жить с вами день за днём.       — Хорошо — сразу же продолжила она, поднимая ладони в знак капитуляции. — Мы уйдём. Уберёмся подальше, будто нас тут и не было. Даю вам слово, что так и будет. Но при одном условии.       Мужчина внимательно прошёлся взглядом по её лицу, а его брови изогнулись в недоверии и удивлении. Он долго молчал, но всё же ответил.       — Что за условие?       «Отлично!»       — Вы хотите, чтобы мы ушли, так? — продолжала Эмма уже с большим энтузиазмом. — У нас тоже нет желания оставаться здесь — наша изначальная цель вовсе не была в том, чтобы поселиться в вашем убежище. Мы хотим найти Уильяма Минерву… — она проигнорировала его хриплую усмешку и невозмутимо продолжила, — и нам уже известно, куда нужно идти. Точка «А-08-63». Золотистый пруд — вот куда мы собираемся отправиться.       Она намеренно произнесла название пункта назначения, чтобы увидеть его реакцию, но мужчина сохранил безучастность. Ни один нерв на его лице не дрогнул.       — На эту вылазку пойдут только двое из нас. Это будем я и Рэй. В наших планах — добраться туда, чтобы найти Господина Минерву. Сразу же после того, как мы сделаем это и вернёмся сюда, наша семья покинет ваше убежище. Мы уйдём отсюда навсегда.       — Да что ты…       Мужчина наконец прервал молчание. Запустил пальцы во взъерошенные волосы с проседью.       — Поёшь хорошо, пожалуй, даже слишком, и в этом всё дело. Ну и в каком месте вы решили надурить меня?       «Значит, он не против нашего временного прибывания здесь? Готов пойти на такой компромисс в обмен на бо́льшую награду в будущем? Либо на возможность избавиться от наших близких, пока нас здесь не будет...»       — Никакого обмана, — поспешила ответить Эмма. — Только одна просьба. Нам не справиться без вашей помощи, сэр. Вам нужно только согласиться сопроводить и защитить нас по пути к Золотистому пруду. Этого будет достаточно. Всего одно действие с вашей стороны, и мы исчезнем отсюда…       Мужчина закрыл лицо ладонью и глухо рассмеялся.       — Исчезните отсюда… — когда он успокоился, его рука мягко соскользнула вниз. — То есть вы предлагаете мне заключить сделку? Думаете, я соглашусь отправиться в рискованную вылазку с балластом в виде двух сопляков, да ещё и буду защищать вас? Если вы реально рассчитывали на это, то вы полные тупицы.       Эмма поджала губы, чувствуя, что хрупкий мост, который ей с трудом удалось выстроить, начинает разваливаться. Где она оступилась? Может, нужно было говорить иначе, по-другому задавать вопросы?       — Я клянусь, что когда вы выполните часть уговора, мы сразу же уйдём отсюда. Вы же этого хотите?       — Надо же, как проницательно, — съязвил он. — Вот только я не стану ради этого тащиться в такую даль через кишащий людоедами лес. Для меня гораздо легче покончить с вами здесь и сейчас.       Всё произошло слишком быстро. Эмма не успела уследить за резким движением, но разглядела то, что он сжимал в левой руке, скрытой за складками плаща. Сверкающее остриё большого ножа устремилось прямо к её голове.       Она приготовилась уклоняться, когда услышала испуганный визг и знакомый щелчок за спиной.       Мужчина тоже услышал его.       Нож замер в воздухе буквально в нескольких сантиметрах от прикрытого рыжей чёлкой лба.       Едва сдерживая дрожь в теле, Эмма попыталась повернуть голову.       Боковым зрением разглядела фигуру Рэя. Друг направлял на мужчину его собственный пистолет. И рука не тряслась.       — Бог создал людей сильными и слабыми, а полковник Кольт сделал их равными, — вдруг проговорил Рэй, сузив глаза, отчего стал выглядеть ещё более злобно и мрачно. Совсем под стать их противнику.       «Они даже чем-то похожи».       На этот раз мужчина усмехнулся звонко, нахально и будто со снисхождением.       — Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом, да казалось, его лицо немного просветлело, однако он не убрал нож. — Ты не выстрелишь в меня, парень. Пусть ты знаешь теорию, но из моего «Миротворца» никогда не стрелял. Вообще, никогда не стрелял. И уж тем более ни разу в жизни не убивал человека, а это не так-то просто, как кажется. Вдобавок к этому, я нужен вам живьём…       Мужчина оборвался на слове, когда в свободной руке Рэя показался пульт управления убежищем.       — Сиана, сообщить о состоянии системы самоуничтожения.       Эмма только сейчас осознала, что фигура Сианы исчезла из комнаты. Она перестала быть видимой.       — Система самоуничтожения восстановлена, — звонко раздалось отовсюду.       — Уточню, ради ясности, — заговорил Рей. — Мы хотим заключить сделку, и вы на неё согласитесь. Иначе это место взлетит на воздух.       Понимание сути происходящего ослепительным светом озарило сознание. Эмма поняла, что ей нужно сделать.       — Именно так, — она широко улыбнулась, разводя руки в стороны. — Если вы правда решили убить нас, и мы обречены, то нам нечего терять. Раз смерть неизбежна, мы можем уйти и взорвать убежище. А как насчёт вас, мистер? Для нас это место пока ничего не значит, но вы провели здесь пятнадцать лет. Это не просто дом, в котором вы живёте. Если мы взорвём убежище, вы… больше не сможете устраивать чаепития.       Через мгновение она поняла, что попала в яблочко. Лицо мужчины исказилось и побледнело, он глухо зарычал.       — Хватит чушь пороть! — заревел он. — Я, может, и сумасшедший, но не дурак! И на ваш жалкий блеф я не куплюсь. Вы только недавно сбежали, теперь у вас нет дома. Сколько из вас может бежать на своих двух достаточно быстро, чтобы не стать кормом? Двое? Шестеро? На вас грузом висит десяток мелких, которые не то что бежать, жопу подтирать едва научились. Вам не выжить такой толпой посреди лесов людоедов, и вы это прекрасно знаете! Иначе говоря, это место важно для вас не меньше, чем для меня, потому что убежище — единственный шанс не стать обедом для чудовищ. Да ни один дурак не уничтожит надёжное укрытие.       — Но это не блеф, — нежным голосом зазвучало по комнате, после чего мерцающая девушка возникла прямо рядом с Эммой. Сиана с нескрываемой печалью посмотрела на мужчину. — Доброе утро тебе.       Мужчина проигнорировал её слова и приветствие:       — Сиана, живо запри дв…       — Я больше не подчиняюсь тебе, — сообщила она. — У тебя нет доступа к управлению мной.       Эмма заметила, как нож медленно отстранился и, наконец, перестал угрожать в любой момент резануть её по лицу. Она невольно выдохнула и почувствовала расслабление.       Мужчина уставился на светящуюся фигуру, приоткрыв рот в немом возмущении и недоверии, а затем тонкие брови поползли к переносице.       — Ах ты, предательница, — прорычал он. — Я знал, что рано или поздно ты выкинешь что-то подобное, подлая тварь! Совсем как твой папочка.       Сиана вспыхнула, но заговорила ровно.       — Система самоуничтожения восстановлена. Дети не лгут тебе в этом. И если ты откажешься пойти с ними, они покинут это место, но тогда я отдам команду системе. Забрать пульт и подчинить меня насильно ты тоже не сможешь, эта функция теперь заблокирована. Твой доступ к пульту закрыт, пока я сама не решу, что могу выполнять твои команды.       Взгляд мужчины просветлел, в нём мелькнуло что-то странное, схожее с паникой.       — Ты совсем спятила! — вдруг закричал он. — Нет, ты не сможешь уничтожить это место. Если система сработает, ты тоже погибнешь…       — Ну и пусть, — с улыбкой ответила Сиана, делая шаг вперёд. — Даже если так, я умру с честью и достоинством, чувствуя гордость от исполненного долга. Так, как это и должно быть. В конце концов, я всего лишь FAIS, а не настоящий человек. Единственная цель моей жизни — служить людям, оберегать и помогать им. Всем людям. И сейчас ты мешаешь мне исполнять мои обязанности. Это место не принадлежит только тебе одному — убежище «В-06-32» принадлежит всему человечеству. Мой отец создал его для того, чтобы каждый нуждающийся мог получить здесь помощь и обрести дом. И если мне придётся отдать жизнь ради того, чтобы защитить идеалы моего отца, я сделаю это без всяких сомнений.       Мужчина тяжко вздохнул, снова закрывая лицо ладонью.       — Бред, — глухо пробубнил он. — Всё равно всё упирается в одно — только дурак откажется от мягкой постели, тёплой еды и безопасности. Уничтожить единственное укрытие — всё равно что добровольно прыгнуть в пасть к людоедам.       Эмма поймала на себе его взгляд, а затем мужчина медленно осмотрел всех собравшихся. Он молчал. Острое лицо приобрело напряжённое выражение, будто он долго обдумывал, что делать дальше.       — Что ж, — наконец произнёс он, пряча нож среди складок плаща. — Раз вам так не терпится сдохнуть, рад помочь.       Эмма на мгновение замерла. Неужели, она не ослышалась? Он и правда соглашается пойти с ними?       — Так и быть, я устрою вам экскурсию к Золотистому пруду, только не раскатывайте губу раньше времени. Заявляю сразу, защищать ваши задницы никто не собирается, я не нанимался ничьим телохранителем или нянькой, и не буду рисковать собственной жизнью ради двух сопляков.       За спиной послышались вздохи облегчения. Эмма оглянулась на родных и увидела слабые улыбки на лицах Гильды, Дона, Анны и Нэта. Наконец-то эти переговоры привели к итогу, да ещё к какому — мистер «я не назову вам своего имени» принял почти все важные для них условия.       Эмма посмотрела на Рэя как раз в тот момент, когда тот прятал пистолет в рюкзак.       «Молодец», — беззвучно произнёс друг одними губами, когда взглянул на неё.       — Значит, мы с вами договорились? — уточнила Эмма у мужчины. — Тогда, можно нам теперь познакомится с вами?       Мужчина повернулся к ней спиной. Из-за массивного травянистого плаща он походил на надутую, распушившую перья, птицу.       — Я же сказал, что не стану называть вам своё имя, безмозглая Антенна.       — Чего?! — Эмма вскочила на ноги, встряхнув пышной копной волос. — В смысле «антенна»? Почему?       Она обернулась на странные звуки и увидела давящегося смехом Рэя. Он прикрыл рот ладонью, пытаясь вернуть лицу серьёзное выражение, но получалось плохо. Впрочем, малыши тоже хихикали, уставившись на неё, а Дон и Нэт тихо посмеивались, даже Сиана не скрывала улыбку.       — Прядка, Эмма, — произнёс Рэй криво ухмыляясь.       Она потянулась к вечно торчащим у самой макушки непослушным локонам и недовольно надула щёки. Её ещё никогда так не обзывали!       — И да, последнее, чего я хочу — видеть вас каждую минуту. Нам с вами не о чем говорить, потому держитесь подальше и лишний раз не попадайтесь мне на глаза. Через четыре дня отправляемся в путь. Это ясно?       — Да, — беспорядочным хором ответили все собравшиеся.       Мужчина хмыкнул и, напоследок ещё раз окинув их всех уничтожающим взглядом, распахнул двери и вышел в коридор. Напряжение наконец покинуло столовую, и по комнате прокатился восторженный гомон.       — Неужели, всё и вправду получилось, — выдохнул Нэт.       — Теперь он не тронет нас, — похлопала в ладоши Анна.       — И мы сможем остаться здесь!       Эмма не без беспокойства оглядела младших. Всё-таки разговор оказался непростым, и они могли испугаться действий нового знакомого и слов самой Эммы. Подорвать убежище… уничтожить дом… убить Сиану. Звучит жутко, особенно когда об этом на полном серьёзе говорят два вооружённых человека, пока один из них направляет нож на безоружную сестру. Но, к счастью, дети, если и получили потрясение, быстро оправились и уже понемногу начали снова весело щебетать и играть с плюшевыми зверятами.       Неужели они уже начали привыкать к постоянной опасности?       Эмма вздохнула, вытирая покрывшийся испариной лоб длинным рукавом рубашки. Это утро заставило её понервничать лишь малость меньше, чем вчерашний вечер.       — Нисколько не сомневался в тебе, — Рэй обернулся и приблизился к ней. — Ловко запудрила ему мозги. Он, между прочим, пришёл сюда с полной готовностью убивать, но всё сложилось именно так, как я рассчитывал. Можешь похвалить себя.       Его речь звучала почти так же ровно, как обычно, но едва уловимые нотки выдавали настоящее настроение. Рэй был доволен собой, и это раздражало больше всего.       — Да что ты, — легко произнесла она, но при этом нахмурилась. — Вот сейчас задумалась и поняла, что только ты мог придумать такой «потрясающий» план. А ещё говоришь, я безрассудная! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? Я думала, у меня голова взорвётся от напряжения! А если бы он не стал меня слушать, если б я всё провалила? Он бы…       — Но ведь не провалила, — усмехнулся Рэй. — И да, в отличие от тебя, я иду только на обоснованные риски. Если испугалась, извини. Посиди он под замком немного подольше, мы бы согласовали детали, но так тоже вышло неплохо. Не думал, что ты такая трусиха.       Эмма возмущённо топнула ногой. Эта привычка осталась у неё ещё с раннего детства.       — Если я не боюсь высоты, воды, грозы, темноты, мышей, змей и насекомых, это ещё не значит, что я вообще не чувствую страха!       — Да понял я.       Он вдруг протянул руку к её голове и сбивчивыми движениями потрепал копну волос на макушке. Кончики пальцев взъерошили локоны. Грубовато, но отчего-то даже слегка приятно.       «У тебя это входит в привычку, что ли?» — подумала Эмма, ощущая неловкость, но не решаясь смахнуть его ладонь. Наверное, так замкнутые неразговорчивые люди показывают свою благодарность и привязанность. И не то что бы ей самой это совсем не нравилось…       — Хорошая работа… Антенна.       Услышав последнее слово, Эмма тут же отпрянула, чувствуя, как уши краснеют от гнева.       — Противный! Не называй меня так!