Обещанный Неверленд: Новый рассвет

      Завтрак подали незадолго до того как первый из их компании вошёл в роскошно украшенный большой холл замка. Перед каждой трапезой слуги Байона покрывали длинный стол новой белой скатертью, раскладывали сверкающие металлические приборы и хрустальные блюда. Приборы и блюда, а вместе с ними тонкие бокалы из стекла и канделябры — всё, на что ни взгляни, новшество, позаимствованное у людей. А ведь когда-то люди тоже ели только руками, правда, так было не менее нескольких сотен лет назад. Льюис тех времён не мог помнить. При нём люди Клана, посещая устраиваемые отцом торжества, без вилок уже не обходились. А без специально изготовленных маленьких стульчиков так вовсе жить не могли.       Кстати о людях, сегодня на завтрак подавали восхитительные бёдрышки и паштет из печени. Тушёные мозги кончились ещё на вчерашнем ужине. Жаль. Конечно, по вкусу понятно, что это не самое лучшее мясо, но мозги детёнышей, пойманных на угодьях, всё же всегда вкуснее, чем мозги детей, купленных на фермах-поселениях, и тут же приготовленных. Хотя почти все дети на Угодьях Байона родом из ферм-поселений. Уроженцы первоклассных ферм тоже присутствуют, но их гораздо меньше и попадаются они гораздо реже. На вчерашней охоте не поймали ни одного такого.       «Но время ещё придёт», — думал он, отрезая от ломтя человечины кусочек поменьше, чтобы тот мог уместиться на вилку. — «Когда 63194 дозреет, чтобы попытаться отомстить, вот тогда на моём блюде окажется вкуснейшее первокласнное мясо, да к тому же добытое в битве. Самое лучшее».       Разумеется, если он останется единственным, кто надумает охотиться на неё. Кто-то другой может не дотерпеть до положенного срока и посягнуть на этот ценный трофей раньше него. Но они не должны знать. Откуда? Только один, кроме него, знает о девочке наверняка: Байон. Но вчерашним вечером не нашлось подходящего повода заговорить с ним об этом. Льюис намеревался расспросить его сегодня за завтраком, но, к своему удивлению, вошёл в зал почти последним. Остальные, кроме Байона, уже сидели за столом. Что ж… Личный разговор снова сорван.       — Мересие Льюис, не соблаговолите ли вы присоединиться к нашей беседе?       Он оторвал взгляд от тарелки и посмотрел вперёд, на двоих. До того как обратиться к нему Нус и Нума и правда о чём-то переговаривались, но Льюис, как обычно, не вслушивался в их пустую трескотню.       — Если это доставит вам удовольствие, ресие Нума, — бесстрастно ответил он, небрежным движение отрезая кусочек бедра и на острие ножа опуская его в миску Парвуса, который то и дело скрёб коготками по подолу плаща, требуя дополнительное угощение.       — Мы с сестрой и нашим дорогим другом пытаемся понять насколько правдивы слухи… — заговорил Нус, но в конце речи сделал многозначительную паузу.       Льюис внимательнее взглянул на их лица, скрытые сверкающими масками из чёрного небесного камня. Нус и Нума — наследники семейства Иверц. Не настолько молоды, чтобы быть непроходимыми глупцами, но и не настолько зрелы, чтобы иметь острую необходимость надевать одежду каждый раз перед выходом из своих спален. Их вытянутые изящные тела, настолько же чёрные и гладкие, как их маски, казалось, поглощали даже самые яркие лучи солнца, пробивающегося сквозь стёкла высоких окон. Когда-то его собственное тело было таким же прекрасным, но те времена позади. Из всех трёх наследников их семьи только брату повезло унаследовать кровь матушки и сохранить молодость дольше, чем удаётся многим другим. А вот каким Льюис точно никогда не был так это двуличным и лживым, скрывающим своё настоящее отношение к окружающим за толстым слоем поганого этикета. Его этому попросту не учили. Зато уличи отпрысков Иверц. Хоть на манеры герцогиня Бабуля сумела выдрессировать этих дикарей, но вот на остальное...       — Слухи о чём? — пришлось спросить ему, потому что Нус так и не удосужился продолжить свою речь.       — О той девке! — взвизгнул Лус. От возмущения он задёргался и начал чуть ли не подпрыгивать на сидушке стула.       — Девке? — Льюис решил притвориться, что не понимает о чём речь, но в мыслях уже пытался представить, как много им стало известно за одну короткую ночь. Вчера вечером никто из них даже мимолётно не заговаривал о 63194.       — Да! Той девке, что метнула в меня топор, мересие Льюис.       — Ох, кажется, припоминаю. И в чём суть слухов?       — Мой паж сообщил, что эта девочка здесь совсем недавно, — заговорила Нума. — Но самое интересное в том, что охрана нашла её прямо посреди леса. Она попала сюда не с ферм. Понимаете?       Льюис деликатно промолчал и отрезал ещё кусочек мяса, тем самым давая понять, что вопрос ему не очень интересен. Чутьё почти никогда его не подводило, и он уже догадывался, к чему приведёт разговор. Рано или поздно любой разговор с этими двумя сводился к одному и тому же.       — Мы с сестрой сделали вывод, что она может быть одной из беглецов, — вкрадчиво заявил Нус. — Вероятно, вы не слышали, но неделю назад или чуть больше того на одной из ферм случилась возмутительная неприятность: Клан упустил, а затем не сумел вернуть пятнадцать образцов, притом не посредственных, а самых первоклассных.       Нума прикрыла тонкие белёсые губы кончиками длинных пальцев. Жест означал извинение. Какая нелепость. Эта особа в принципе не умела жалеть о содеянном.       — Между прочим, именно эта ферма…       — Благодатный дом, дорогая.       — Верно. Ведь именно эта ферма, Благодатный дом, принадлежит вашему роду, мересие Льюис. Её превосходительство не сообщала вам об инциденте?       Льюис опустил вилку на стол рядом с блюдом и вытер рот кончиком салфетки:       — Не имел чести беседовать с сестрицей в последние дни.       От внимания не ускользнуло, как и какими взглядами они обменялись. Молодцы, потешили своё самолюбие, не упустив возможности в очередной раз напомнить ему о том, что официально он больше не являлся частью императорской фамилии. Сестра давным-давно отняла у него все титулы, и, по всем предписанным правилам, Льюис был обязан большую часть времени пребывать наместником в замке на острове в Лиловом заливе. Здесь, среди потомков знатных родов, представители которых десятилетиями входили в состав Совета новой Империи, ему больше не было места. И все об этом прекрасно знали и помнили, сколько бы Байон не призывал относиться к нему, Льюису, с должным уважением, как будто он всё ещё эрцгерцог.       — Прошу прощения, мересие Льюис, — поспешил взять слово Нус. — Моей дорогой сестре не следовало затрагивать эту щепетильную тему.       — Ну что вы. Это меня не тревожит, — ответил он, растягивая рот в улыбке так, чтобы они отчётливо увидели его зубы. Он больше не эрцгерцог, но, хотят они того или нет, им ещё ни раз охотиться вместе бок о бок. Он сильнее их, один из сильнейших сущностей во всей Империи, и этого у него не отнимет никто, даже сестра-императрица. Пусть не забываются.       Отзвук Байона дал знать о его приближении задолго до того, как слуги раскрыли перед ним тяжёлые двери. Когда великий герцог, которого по старой привычке все называли лордом, вошёл в зал, ресие Нума и мерисие Нус и Лус уже приготовились подняться со своих стульев в знак уважения хозяину и приветствия другу. Льюис встал вместе со всеми.       Великий герцог Байон, как всегда в безукоризненно величественном наряде из багряной, расшитой золотыми нитями, ткани, и в белоснежной накидке с тяжёлой драгоценной цепью рода Фонбрав на груди, стремительно, но без единого суетливого движения, прошёл к пустующему месту во главе стола и коротко взмахнул рукой:       — Прошу присаживайтесь, друзья.       Лус первым завёл беседу, стоило только всем снова приступить к трапезе. Начал, конечно же, с лизоблюдства.       — Лорд Байон, блюда просто великолепны.       Байон снисходительно улыбнулся и сделал глоток цашу из бокала:       — За это следует благодарить моего повара, хаса Орфин. В приготовлении мяса он профессионал и даже посредственную человечину превращает в роскошное блюдо.       — Говоря о человечине, лорд Байон, — тихо начала Нума, — простите, что обсуждали этот вопрос без вашего участия, но не могли бы вы рассказать нам насколько правдивы слухи о том, что на Угодьях появилась особенная дичь?       Тишина, вдруг повисшая над столом, казалось, длилась целую вечность, пока Байон искал, что ответить:       — Признаюсь, я немного в замешательстве. Это должно было стать сюрпризом для следующей охоты, но раз вам уже обо всём известно, у меня более нет причин скрывать от вас подробности, ресие и мересие. Вчерашней ночью охрана Угодьев нашла и изловила детёныша-самку и, во время распознания, слуги обнаружили клеймо на её шее.       — На шее? — воскликнул Нус, когда ответ Байона подтвердил их догадки о происхождении девочки.       — Да, мересие Нус, на шее. Короткий цифровой код, которым клеймят скот фермы «Благодатный дом».       — Поразительно! — ахнула Нума. — Лорд Байон, вы невероятны. Вам удалось изловить одного из беглецов императорской фермы!       Льюис едва сдержал вздох раздражения, когда после этой фразы все взгляды на миг метнулись к нему. Нус продолжил:       — С этого момента мне бы хотелось знать больше подробностей, лорд Байон…       — На клейме пойманного детёныша номер «63194». Эта девочка — одна из высококачественных образцов, тех самых, которыми так славился последний выводок Благодатного дома. Кроме того она бродила по лесу не в одиночку. Мне сообщили, что рядом с ней видели двух самцов: детёныша-одногодку и взрослую особь.       — Взрослого? — воскликнула Нума.       — Им удалось уйти, но охрана продолжает поиски. В ближайшее время, их тоже изловят.       — Это просто поразительно! Как такое возможно?       Брат и сестра Иверц, взволнованные, с горящими энтузиазмом глазами, казалось, позабыли обо всём на свете, даже о вкуснейшем печёночном паштете на своих хрустальных блюдах.       — Лорд Байон, но ведь… — Лус подал голос и тут же умолк. В присутствии Байона этот ребёнок всегда вёл себя скованно, чуть ли не раболепно.       Байон дал разрешение:       — Говорите, мересие Лус.       — Если вам известно, что эти детёныши сбежали с императорской фермы, не следует ли нам, вернее вам, сообщить о девчонке и о тех двоих Клану и вернуть их её превосходительству?       И снова полная тишина. Забавно, и как только в наследнике одного из самых влиятельных родов умудрились так удачно смешаться трусость и глупость? Льюис не смог сдержать тихой насмешки, но этого никто не заметил, потому что все смотрели на Луса. Уверенности у юноши поубавилось, но он продолжал:       — Осмелюсь предположить, что наша светлейшая императрица Легреваллима будет рада узнать, что образцы с императорской фермы возвращены её превосходительству и их законной владелице.       — Мересие Лус, — заговорил Байон гулким голосом, похожим на эхо в сводах глубокой пещеры, — мне необходимо напомнить вам, в чём заключается главное правило сего прекрасного места?       Лус распахнул до нелепости огромную для его тощего маленького тельца пасть и заёрзал на стуле:       — Н-нет, великий герцог… я…       — Всё, что происходит на Угодьях, остаётся на Угодьях, мересие Лус, — медленно проговорил Байон и обвёл взглядом стол. — Я понимаю, о чём вы помышляете, лорды, и согласен с вами: вернее всего было бы передать этих детёнышей её превосходительству, но, так как первоклассные образцы «63194» и предполагаемый «81194» официально считаются утерянными, я, как тот кто нашёл их, становлюсь новым владельцем. Иными словами, эти высококачественные детёныши более не принадлежат её превосходительству. Так же как и взрослая особь, чьё происхождение ещё потребуется уточнить у Клана. А тот, кто помыслит сообщить императрице, что беглецы найдены, будет вынужден держать ответ: где и каким образом ему удалось найти беглецов, и что он делал так далеко от столицы. Кто-нибудь из вас, господа, желает отвечать на подобные вопросы?       Ответом ему стало молчание. Ещё бы. Если б сестра узнала, что сам великий герцог Байон из рода Фонбрав, глава второго по влиянию рода в Империи, вот уже тринадцатый год владеет собственным поселением, куда свозит детей, дефицитное человеческое мясо, исключительно ради собственного развлечения и к тому же приобщает к незаконному делу ещё некоторых знатных особ… Ух вот это был бы величайший скандал. Охота на людей запрещена уже триста лет.       Байон верно воспринял всеобщее молчание:       — Я тоже не желаю. Кроме того, как вам всем известно, её превосходительство не единственная хозяйка Благодатного дома. Ферма принадлежит императорскому роду, и уважаемый мересие Льюис, имеет полное право распоряжаться скотом...       — Не стоит, лорд Байон, — сразу же ответил Льюис, не упустив из виду того, как ловко Байон попробовал разделить с ним ответственность за своё личное решение. Своё личное решение потому что он, Байон, мог спокойно рассказать ему, Льюису, обо всём вчера, но так этого и не сделал. Вывод напрашивался сам собой: Байон ничего не сказал потому что не хотел, чтобы кто-либо, кроме него самого, знал о девочке. Ничего необычного. Их вид жаден по своей природе. Дружба дружбой, но дефицитная элитная человечина только для одного. Им всё-таки придётся соревноваться за право поймать девчонку, потому что правила на Угодьях устанавливает их хозяин, а не эрцгерцог-изгнанник. — Я полностью согласен с вашим изъявлением: скот пойман вашими слугами вблизи ваших владений, а значит, вы и есть новый хозяин этих детёнышей и можете распоряжаться ими как пожелаете.       Единственный, неприкрытый маской в виде рогатого шлема, глаз Байона сощурился. Великий герцог улыбался.       — Благодарю, мересие Льюис. Итак, у кого-нибудь ещё есть вопросы?       Нума приподняла голову и, как только он махнул рукой, давая разрешение взять слово, с улыбкой спросила:       — Лорд Байон, может, не будем ждать? Разве вам не хочется поохотится прямо сейчас?

***

      Новый день начался с понимания, что она проспала. Когда Эмма открыла глаза, солнце уже стояло высоко над верхушками деревьев, а кровати Ви и Джил пустовали. Из коридора не доносилось ни звука. Она вскочила с кровати, быстрыми движениями сменила ночной брючный костюм из грубого хлопка на подаренный вчера комплект одежды, вылетела за дверь и побежала вниз по лестнице.       Судя по голосам, на первом этаже собралось как минимум три человека. Двери комнаты собраний оказались открыты, и Эмма оглядела помещение ещё до того, как вошла. Все ребята, во главе с Лукасом, стояли вокруг стола, пока Оливер о чём-то рассказывал, водя указкой по карте Угодьев. Эмма попыталась проскользнуть в комнату не привлекая к себе внимания, но остаться незамеченной не вышло: Ви обернулась сразу же как она переступила порог, а следом в сторону двери посмотрели Джил и Сэнди.       — О, доброго утречка, Тыковка! — тихо сказала Джил, улыбаясь.       — Доброе утро, — Эмма подошла ближе к ним и встала на носки, пытаясь разглядеть карту и Оливера за спинами Найджела и Пепе.       — Как спалось? — поинтересовалась Ви.       — Я уже давно так не отдыхала, — ответила Эмма с неловкой улыбкой, почёсывая затылок. Именно потому что ей слишком долгое время не удавалось лечь спать в спокойном месте, она беспробудно проспала больше, чем следовало, когда оказалась на кровати в своей временной новой комнате.       — Вот поэтому мы и не стали тебя будить, — сказала Джина. Она тронула Сэнди за плечо и кивнула на Эмму, безмолвно прося чуть подвинуться, чтобы их новая соратница-коротышка могла видеть и слышать командира.       Поприветствовав Эмму, Сэнди пропустил её вперёд. Как раз в этот момент Оливер прервал свой рассказ, оторвал взгляд от карты и тут же заметил её. Вспомнив своё вчерашнее вечернее вторжение в эту самую комнату, Эмма снова ощутила неловкость и с трудом выдержала его взгляд. Впрочим, если Оливер и смутился, то виду не подал, в отличие от Паулы, которая сразу же поспешила отвернуться, как только заметила лицо Эммы в толпе.       — Привет, Тыковка, — проговорил Оливер тем же серьёзным тоном, каким вёл свой рассказ пару секунд назад. — Ты как раз вовремя. Мы только начали повторять план действий на следующей охоте.       Послышался шорох бумаги. Стоящая справа от Оливера Соня встряхнула тонкую стопку желтоватых листов в своих руках и поправила прямоугольные очки:       — Итак ещё раз. В день охоты с самого утра проводим эвакуацию. Собираем всех безродных на площади, объясняем ситуацию и отправляем к мельнице. Отец спрячет их в подвале и присмотрит за ними. На это у нас будет около трёх часов. После эвакуации делимся на четыре группы и начинаем охоту: Росток и Воробей берут на себя Луса, Я, Вьюнок и Пантера займёмся Нусом и Нумой, а Цикута и Коготь расправятся с Байоном.       — Росток, какова твоя задача? — спросил Оливер, глядя на Найджела.       Найджел склонился над столом:       — Как только начинает звучать музыка я подрываю взрывчатку здесь, — он указал пальцем в исчерченный волнистыми линиями участок карты, неподалёку от мельницы. Это должно привлечь внимание Эрцгерцога.       Оливер кивнул и перевёл взгляд на Джил:       — Воробей?       — Я жду Ростка у ручья, а затем мы идём на встречу к Лусу, заманиваем его в кленовую рощу.       Соня заговорила сама, не дожидаясь указаний командира:       — У западного края города я поджидаю Нуса и Нуму, а затем отвлекаю их на себя и веду к валунам, где расставлены ловушки и взрывчатка.       — Я поддерживаю Змею из укрытия вот здесь, — Сэнди ткнул пальцем в помеченную флажком точку посреди густых зарослей леса в противоположной стороне от того места, что обозначалось кленовой рощей.       — Я страхую Змею и Вьюнка снайперкой из укрытия позади ловушек, — быстро отчиталась Паула.       Зак сложил руки на груди. Он не отрывал взгляд от северной части карты и смотрел на рисунок большого дерева совсем неподалёку от замка.       — Байон всегда проходит мимо огромного дерева и поляны, где цветут «красные шапки». Мы с Когтем дождёмся его у кустов остролиста, застанем врасплох и прикончим.       — Остаётся Эрцгерцог, — проговорил Оливер, набрав в лёгкие больше воздуха. — Я отправлюсь на центральную площадь, куда он приходит каждую охоту, и буду ждать его. Моя задача поговорить с ним и выиграть пятнадцать минут, чтобы дождаться подкрепления. На площади за третьим, пятым, седьмым и девятым домом, — он обвёл помеченные здания указкой, — будут лежать боеприпасы. Дополнительные патроны и гранаты — под столами в каждом доме. Нужно не забыть повредить водопроводные трубы и электропроводку, чтобы на крайний случай поджарить Эрцгерцога. Если повезёт, разряда тока будет достаточно, чтобы убить его.       — Я поддерживаю Тигра винтовкой с воздуха, — сказала Ви. — Буду сидеть на втором этаже седьмого дома и если что выберусь на крышу.       Стоящий чуть позади ребят Лукас шагнул вперёд:       — Росток, Воробей, когда уведёте Луса за собой, не забудьте, что первым делом вам нужно расправиться с его прислугой. Вьюнок, Цикута и Змея подготовьте модернизированные винтовки заранее, чтобы они были у вас под рукой.       — Те самые винтовки? — прошептала Эмма, вспомнив оружие на столе Найджела.       — Модифицированное оружие для того чтобы пробить сверхпрочные маски охотников, — сказала Ви, посчитав нужным пояснить.       — Найджел и Лукас годами работали над этими пушками, — добавила Джина.       — После того как вы убьёте своего охотника, нужно…       — Дунуть в свисток! — воскликнула Джил, вскинув к потолку руку.       — Молодчина, Воробей! — Лукас широко улыбнулся. — Наше главное преимущество — внезапность. Людоеды не ожидают нападения и потому не будут готовы сражаться в полную силу. Но помните: время играет против нас. Не мешкайте, постарайтесь справиться с охотниками как можно быстрее, пока они не успели понять, что происходит, а вы не растратили силы. У всех вас будет не больше пятнадцати минут. Эта охота — наш единственный шанс победить чудовищ.       Ответом стали чёткое «да» и боевое «ура». На этом Лукас закончил наставления, а Оливер явно больше не собирался отдавать никаких указаний. Эмма протиснулась к столу и ещё раз осмотрела карту, фигурки охотников и флажки участников отряда, при этом ощущая лёгкий укол разочарования, словно её единственную не позвали играть.       — Э-э, извините, что вмешиваюсь, — неловко проговорила она, — но что делать мне?       Над столом на пару секунд воцарилось молчание. Растерянную заминку прерванное Сэнди:       — А ты точно хочешь в этом участвовать?       — Учитывая, что изначально тебя не было в нашем плане, в твоём участие нет необходимости, Тыковка, — заявила Соня.       — Она могла бы помочь Отцу присматривать за безродными в подвале, — предложил Пепе, и Зак поддержал его слова кивком: — Хорошая мысль. На поверхности будет слишком опасно для такой маленькой девочки.       «Я не маленькая!» — хотела ответить Эмма. Хотя в словах Зака не было снисходительности, они всё равно задели её.       — Но я правда могу помочь вам! Да, пусть я не такая большая, как вы, но умею сражаться.       — Это правда, — тут же поддержала её Ви. — Тыковка не подведёт.       Соня ещё раз поправила очки, раздражённо вздыхая:       — Буря…       — Знаю, что её нет в плане, — продолжила Ви, — но разве не круто, что у нас появился ещё один боец?       — Я могу стать приманкой, — выпалила Эмма ещё не до конца понимая весь смысл собственных слов. Разум сам подкинул это предложение, воскресил в памяти послание Эрцгерцога, подкреплённое окровавленным топором в руках Тео.       Удивлённые тревожные взгляды все как один устремились к ней. Лукас, Паула и Виолетта отреагировали одновременно:       — Что?!       Эмма с усилием втянула воздух в лёгкие, чтобы с уверенностью продолжить:       — Я могу стать приманкой для Эрцгерцога. После охоты он передал мне послание. Сказал, чтобы в следующий раз я не убегала и начала охоту на него. Думаю, он будет ждать нашей встречи, и если захочет искать меня во время этой охоты, вам будет сложнее удержать его на площади, как вы планируете сделать.       Ребята переглянулись, Соня перебрала пальцем стопку бумаги и быстро посмотрела сначала на изумлённого Оливера, а затем на озадаченного Лукаса.       — Если так, то в этом есть смысл, — задумчиво проговорил Сэнди.       — Если я его главная цель, он будет рад найти меня, — продолжала Эмма. — А затем я уговорю его подождать пятнадцать минут.       Виолетта всё ещё смотрела на неё с тревожным сомнением:       — Уверена, что получится? Если нет, тогда ты…       — Раз Эрцгерцог хочет убить именно тебя, разве это не означает, что он не станет ждать и нападёт сразу же как только ты покажешься из укрытия? — предположил Оливер. — Тогда потянуть время не получится.       — Не нападёт, — вдруг сказал Лукас.       Паула с растерянностью оглянулась на него:       — Отец?       — Если он правда передал Тыковке послание, значит, считает её особенной целью и потому не станет бездумно нападать на неё. Как я уже говорил, Льюис не из тех, кто атакует из-за угла, он жаждет битвы, — Лукас обвёл собравшихся напряжённым взглядом и глаза его остановились на Эмме. — Он хочет, чтобы ты сражалась с ним? Прекрасно! Тогда ты можешь пообещать ему такую взбучку, какой он за всю жизнь не получал.       Эмма быстро кивнула:       — Я скажу, что мы устроим ему настоящую охоту, если он согласиться подождать пятнадцать минут.       — А если он не станет её слушать? — негромко спросила Соня.       — Станет, — заявила Эмма. — Я смогу убедить его, а иначе… — «… он просто убьёт меня…», — иначе и быть не может.       — Самоуверенное заявление, — сказала Паула, прервав задумчивое молчание маленькой группы.       — Но у нас есть целая неделя на подготовку, так что времени хватит! — воскликнула Джил и подняла руку. — Я за то, чтобы Тыковка была в игре.       — Я тоже.       — Согласен.       Рука Джил была первой, но не последней, и к ней присоединилось ещё шесть или семь. Не абсолютное, но большинство.       — Значит, решено, — объявил Лукас. Он посмотрел на Эмму и легонько улыбнулся. — Тыковка, готовься к бою.       — Так точно! — с энтузиазмом ответила она, проигнорировав брошенное Паулой: «Смотри не подведи, малявка».       — Если Тыковка тоже будет сражаться с Эрцгерцогом, тогда пусть Буря присоединиться к команде Голубой змеи и поддерживает ребят вместе с Пантерой, — вдруг сказал Оливер. — Так у них будет больше шансов быстрее справиться с Нусом и Нумой.       — Тоже хорошее предложение, — ответил Лукас. — Кто за?       На этот раз руки взметнулись вверх все до единой.       Тренировка по стрельбе началась почти сразу же после плотного завтрака, но участвовали в ней в основном только Пепе и те ребята, кому во время охоты полагалось иметь с собой суперпушки: Зак, Сэнди и Соня. Оливер отправился в город, чтобы проведать безродных ребят и передать им лекарства, Найджел и Ви пошли к краю пшеничного поля за продуктовыми ящиками от “хозяев”, а Джил, как и должно после вчерашнего проигрыша в споре, весь день помогала Джине с делами по дому. Они как раз стирали одежду в кадках, в то время как их товарищи стреляли по прибитым к деревьям бумажным мишеням, совсем неподалёку от колодца. Дожидаясь своей очереди, Эмма оглядывалась по сторонам с чувством безмятежного умиротворения. День только начинался, солнце ярко освещало зелёную лужайку, мельницу на холме и крыши городка где-то в неглубокой низине. Да, члены отряда тренировались в стрельбе, ну и что с того? Сейчас это всего лишь тренировка. До настоящей охоты ещё целых пять дней.       — Э-эй! Паула! — вдруг закричала Джина, разгибая спину и отрываясь от стирки. — Как поживает дорогуша Оливер? Почему ты не с ним? Тигр и Пантера, как особи из семейства кошачьих, должны держаться вместе!       — Заткнись, Бесполезная! — прилетело в ответ с вершины холма. Паула вышла на узкий порог и сразу же направилась в густую тень мельницы. Девушка прислонилась к деревянной стене и присела на траву, а после принялась разбирать и чистить снайперскую винтовку. Очевидно, она закончила помогать Лукасу с уборкой в подвале и собиралась присоединиться к тренировкам. С такого расстояния Эмма не могла чётко видеть её лицо, но чувствовала, что Паула внимательно следила за ней и остальными ребятами на поляне для стрельбищ.       — Куда?! Ты должна помогать мне, помнишь?       — Но Джи-и-ина, я ненадолго. Дай пострелять пару разков.       — Только пару разков. Нам ещё обед готовить.       Эмма отвлеклась на болтовню Джил и Джины и не заметила как Соня приняла очередь. Серия неожиданных громких хлопков заставила содрогнуться всем телом.       Соня опустила дуло винтовки к земле и вслед за Пепе и Сэнди посмотрела вперёд, на чёрную точку в центре трёх чёрных кругов. Зак в очередной раз бросился к мишеням и осмотрел каждый лист, а затем обернулся к товарищам и отрицательно качнул головой. Плечи Сони понуро опустились, и Сэнди поспешил утешительно погладить её по спине:       — Ничего. Если вдруг что, я тебя прикрою…       Соня решительно смахнула ладонь товарища:       — Нет. Мне не следует полагаться на других. Я должна сражаться самодостаточно иначе стану обузой.       — Не так-то просто обучиться чему-то за короткое время, — откликнулся Зак.       — Знаю, — проговорила Соня, отходя в сторону. От досады она покусывала губы, её брови грозно хмурились.       Эмма отвернулась — стоящий у ящика с оружием Пепе подозвал её к черте:       — Теперь ты, Тыковка. Выбирай пушку.       — Дай ей что-нибудь полегче, — сказал Зак. Он уже вернулся и теперь рассматривал содержимое оружейного ящика.       — Я уже выбрала один вчера, — Эмма ткнула пальцем в короткий легкий автомат. — Вот этот мой.       Пепе улыбнулся и вложил оружие в её руки:       — Хороший выбор.       Зак угрюмо кивнул:       — Для двенадцатилеток сойдёт.       Эмма вприпрыжку проследовала к помеченной краской линии на траве. Впереди, на краю рощи, частично полукругом, частично в шахматном порядке друг за другом, возвышались семь стройных стволов каштана, и на каждом белел лист мишени.       «Такое уже было», — успокоила себя Эмма, спиной ощущая пристальные взгляды ребят. В конце концов, она же училась стрелять из лука при целой толпе наблюдателей из числа своих родных. Это тоже самое, если не учитывать, что сейчас ей нужно обязательно произвести на других исключительно хорошее впечатление и подтвердить присвоенное Виолеттой звание умелого бойца, на которого спокойно можно положиться. И хотя Эмма стреляла только из особого револьвера вынужденно и ещё ни разу не использовала автомат по-настоящему, она всё равно попыталась настроить себя на победу.       Как только Пепе дал команду, автомат затрещал, каждым выстрелом отдаваясь в плечо. Патроны вылетали один за другим, казалось их тратилось слишком много. Правильно ли это? Эмма пока не знала, но в одном была уверена: хоть одна из этих пуль должна попасть прямо в цель. Она навела дуло на последнее дерево и после трёх выстрелов отпустила спусковой крючок. Автомат вдруг стал безумно тяжёлым, а правая рука заныла так, будто её пытались вывернуть.       Зак уже был у мишеней, когда Эмма накинула ремень автомата на плечо.       — Пять, — громко объявил он, а Сэнди присвистнул.       — Отличный результат, мелкая, — сказал Пепе.       — Да, достойно, — поддержал его Зак.       В их реакции не скрывалось иронии, и довольная собой Эмма, выпрямив спину и высоко подняв голову, кажется, стала на пару сантиметров выше. Её губы расплылись в лучезарной улыбке. Теперь, когда старшие участники отряда убедились в её умении владеть оружием, она могла с уверенностью говорить с ними на равных и задавать любые вопросы.       — Ребята…       — Что? — в один голос откликнулись Сэнди и Пепе.       — А вы точно уверены, что вам хватит пятнадцати минут, чтобы убить всех охотников?       Это первое и пожалуй единственное, что показалось ей странным в плане сражения. Эмма никогда не могла похвастаться рассудительностью и холодной расчётливостью стратега, но даже без этого сразу сообразила, что пятнадцать минут — не тот срок, за который можно убить пять разумных демонов. Времени слишком мало. У них не будет права даже на одну ошибку.       — Боишься, что у нас не получится? — усмехнулся Пепе.       — Ну…       Сэнди пожал плечами, а потом сказал совершенно серьёзно:       — Бояться — это нормально. Мне тоже немного страшно, но следующая охота для нас далеко не первая. Ты пришла сюда только вчера, Тыковка, но мы годами готовились к этой битве. Я верю в план Отца, Тигра и Змеи. Всё пройдёт как надо, если мы не наделаем ошибок.       — Тыковка.              Эмма на мгновение замерла в растерянности от внезапного обращения Сони.       — А?       Лицо девушки с двумя хвостиками казалось непроницаемой бледной маской, а губы бескровными полосами. Только глаза, почти бесцветные и голубые, горели яркими отблесками:       — По пути сюда тебе доводилось убивать этих тварей?       Эмма невольно отвела взгляд. От этого лица и от этих глаз ей стало непосебе.       — Да, но только одного. У меня тогда не было выбора, я должна была спасти своего друга. И тот людоед был диким. Дикие людоеды больше похожи на зверей, чем на людей. Они глупее охотников…       — Не важно, главное, что ты убивала их. У тебя есть реальный опыт, — Соня сняла винтовку с плеча и поправила очки. — Чтобы убить людоеда, нужно попасть ему в глаз в центре лица или разбить голову, но эти твари двигаются слишком быстро, а один промах может стоить нам жизней. Дашь совет, как отточить свою точность?       А вот это неожиданно. Эмма была не готова к тому, что её начнут расспрашивать и даже попросят совета. Она не строила иллюзий: Соня всё ещё относилась к ней с предубеждением, и тем не менее отважилась обратиться за помощью, признавая нехватку своих умений.       — Не то чтобы я знаю как… — проговорила Эмма, подбирая слова. — Но есть одна ситуация, когда убить людоеда проще всего.       — И ты молчала? — воскликнул Сэнди. — Что за ситуация?       — Когда людоед одержим добычей, — сказала Эмма. — В этот момент он не замечает ничего кроме своей жертвы и становится уязвим.       Ребята долго и сосредоточенно молчали, обдумывая её слова. Это то, что можно было познать только самостоятельно, часами пытаясь скрыться от погони людоедов. Вспомнив о первой стычке и о беге по веткам деревьев на невообразимой высоте, Эмма поежилась. На угодьях высоких деревьев нет, и убежать, скрывшись на уступе высокой скалы, не получиться. Когда начнётся охота спрятаться будет негде.       — Ясно, — коротко заключил Зак. — Приму к сведению.       — Значит, разумных людоедов ты не убивала? — спросил Сэнди.       — Нет. А вы?       — У-у, — вдруг раздалось сзади, и, обернувшись, Эмма увидела приближающуюся Джил, — сейчас Цикута покажет свои трофеи.       Зак, казалось, не услышал комментарий девушки и невозмутимо ответил на вопрос:       — Убивать не убивали, но парочку из них я потрепал, когда им хватило ума погнаться за мной, — он расстегнул воротник плаща, сунул руку во внутренний карман на отвороте и вынул небольшой кусочек чего-то твёрдого с острыми краями, напоминающий по форме осколок стекла. — Пару лет назад я поставил себе цель попробовать их маски на прочность, и у меня получилось сбить одну, — он поднял осколок повыше и бегло осмотрел его, а затем вручил Эмме в руки. — Это маска прислуги.       — Видишь пробоины? — Пепе указал на россыпь глубоких и не очень вмятин на гладкой холодной поверхности. — Это Росток постарался. Он тестировал модификации оружия на этой маске пока она не разлетелась на куски.       — Вокруг глазниц они почти непробиваемы, — заявила Соня. — И это только маски прислуги. Думаю, у охотников они должны быть ещё прочнее. Благодаря Цикуте мы узнали, что если стрелять не в упор, а со стороны, маски можно сбить или отколоть от них кусок.       Зак кивнул:       — Обычные пули не возьмут маску охотника, но крупные справятся.       — Из переданного оружия у нас было три мощных пушки, — сказал Пепе. — За время экспериментов ребята улучшили их, но вот крупнокалиберных патронов потратилось много и их осталось всего пять.       — Но этого хватит, — Сэнди махнул рукой и сложил пальцы в виде пистолета. — Чтобы разбить даже сверхпрочную маску будет достаточно одного такого выстрела, главное не промахнуться.       — Самый слабый из охотников — Лус. Проблем с ним быть не должно, и тратить на него патрон не в наших планах, — сказала Соня, наводя дуло винтовки на мишени. Она прервалась, чтобы сделать несколько оглушительных и не слишком метких выстрелов. — Нус и Нума — другое дело. Они слишком быстрые и свирепые, вот почему мы подготовили для них особый приём. Поляна с ловушками должна их замедлить и заставить потерять бдительность. Если всё сработает как надо, то я и Вьюнок ослепим их световыми гранатами и после этого разобьём их маски одним выстрелом.       — Ещё одна пуля для лорда Байона, — глухо проговорил Зак.       — А последние две? — спросила Эмма, недосчитавшись.       — А две последние для Эрцгерцога, — улыбнулся Пепе. — На случай если одна его не возьмёт.       Пока остальные были заняты разговорами, Джил успела откопать в недрах ящика пистолет и сделать семь прицельных выстрелов по мишеням. Даже с большого расстояния было видно, что все пули попали в цель.       — Тыковка, а ты умеешь метать ножи? — вдруг спросила она, обернувшись.       Эмма растерялась:       — А? Н-нет.       — Смотри!       Джил расстегнула свою ярко-жёлтую куртку и показала несколько широких ремней, крест на крест опоясывающих грудь. На ремнях прятались небольшие кармашки, а из них торчали чёрные рукояти ножей. Джил огляделась и встала напротив ближайшего дерева, широко расставив ноги. Ножи вылетали из своих кармашков один за другим, точно и достаточно глубоко вонзаясь в кору несчастного дуба.       — Ловко! — воскликнула Эмма, когда вдруг поняла, что ножи уже кончились и не один не затерялся в кустах позади ствола.       Джил самодовольно улыбнулась, похлопав ладонями:       — Хочешь научу?       Эмма с решительностью согласилась. Разве могла она упустить возможность поучиться делу у живого мастера? Может, метание ножей и не поможет ей во время стычки с чудовищами, зато когда-нибудь наверняка пригодится. Если бы чуть раньше она умела бросать нож так, чтобы тот вонзался в цель остриём, ей бы не пришлось часами бегать по вязкой грязи, пытаясь поймать хоть одного коэма или норную курочку. Эмма придерживалась своей привычной тактики: внимательно следила за действиями Джил и слушала объяснения, после этого пытаясь повторить всё как можно точнее. На этот раз обучение шло легче, чем когда она, под руководством Сонджу, только начинала стрелять из лука. Весь десяток ножей кривовато, но вонзился в дубовый ствол уже на пятой попытке.       — Вот это да! — в восхищении воскликнула Джил, увидев, что у неё получилось. — Как ты так быстро?       — Ну… — Эмма смущённо почесала затылок, — я всегда быстро учусь.       — Потрясно! Вы все это видели? — Джил посмотрела на Эмму и вдруг устремила взгляд куда-то за её спину. — О! Пантера, ты решила прийти к нам?       Эмма не успела опомниться, как Паула подошла прямо к ней и угрюмо спросила:       — Лазать по деревьям умеешь?       «Что происходит?» — подумал Эмма, но почти сразу же всё поняла: Джина стояла в тени мельницы, прямо там, где прежде сидела Паула, и с широкой улыбкой размахивала руками.       — Умею, — придавая голосу смелости, заявила Эмма. — И очень даже неплохо.       Паула вдруг сорвалась с места и метнулась к высокому клёну позади колодца. Она пересекла поляну даже быстрее Зака и намного грациознее, приблизившись к дереву, оттолкнулась от земли носками ботинок и одним высоким прыжком подняла стройное гибкое тело в воздух. Её руки ухватились за ветвь, и Паула подтянулась. Она меньше чем за минуту оказалась в двух метрах над землёй и, не останавливаясь, продолжила карабкаться вверх, ловко перескакивая с одной ветки на другую, как белка. Где-то на середине кроны она остановилась. Зажала ветку под коленями, перевернулась и повисла головой вниз.       Никто не проронил ни слова. Эмма оглядела ребят и прочитала на их лицах страх смешанный с благоговением. Похоже, кроме Паулы больше никто из отряда так не умел, и её способности пугали и одновременно восхищали их. Один только Зак остался невозмутимым, а затем вдруг разорвал заворожённую тишину громкой усмешкой:       — Ха! Что это на тебя нашло?       — Молчи, Цикута! — громко бросила Паула. — Так что скажешь, Тыковка? Умеешь так?       Эмма не успела ответить. Ноги Паулы соскользнули с ветки, а руки ухватились за другую, и девушка стремительно полетела вниз. Когда до земли осталось пару метров, Паула спрыгнула с дерева и, сделав кувырок в воздухе, мягко приземлилась на траву. Она держалась прямо и твёрдо, без единого намёка на головокружение, и ребята засыпали её аплодисментами.       — Н-нет, — поражённо выдохнула Эмма. — Так я не умею.       — Научить?       — Соглашайся, — быстро шепнул Сэнди, подталкивая Эмму в плечо, — пока предлагает.       — Конечно хочу! — не сдерживая восторга, воскликнула она. — А можно?       Паула приблизилась к ней и схватила за правую руку, потрогала предплечье сквозь ткань куртки.       — Ты крепче, чем кажешься, — заключила с едва уловимым одобрением. — Двигаешься быстро?       — Как ветер! — вдруг раздался голос Виолетты. Все как по команде обернулись в сторону звука и увидели её вместе с Найджелом и двумя большими ящиками продуктов у порога мельницы.       — Посмотрим! — с вызовом ответила Паула и, едва заметно улыбнувшись, окинула Эмму оценивающим взглядом. — Если и правда можешь, то остальное — дело практики. Я покажу тебе, как это делается, и помогу повторить.       — Джиллиан! — нараспев позвала Джил. — Обед! Обед! Пора готовить обед!       — Да иду я, иду!       Они провели на поляне ещё несколько часов прежде чем обед был готов и разлит по трём огромным кастрюлям. Пепе отправился помогать Джине, Джил и Виолетте с готовкой, и у мишеней остались только Соня, Сэнди и Зак, чтобы отточить и, насколько это возможно, улучшить свою стрельбу.       Тренировка с Паулой оказалась изнурительной, хотя начали они с малого: кувырки на прямых руках и шпагат. Эмма хотела сразу приступить к лазанью по деревьям и показать всё, на что уже способна, но её тут же предупредили, что до этого пока далеко.       К удивлению, совсем скоро выяснилось, что Паула умела становиться мягкой, когда была довольна тщательным исполнением её указаний. Занятие закончилось тем, что Эмме всё-таки удалось выполнить своё первое сальто, спрыгнуть с края колодца и, сделав кувырок в воздухе, приземлиться ногами на влажную, поросшую травой землю. Тогда Паула впервые искренне и мягко улыбнулась ей. «У тебя и правда талант. Даже дома не видела, чтобы кто-то обучался так быстро», — сказала она тогда. — «Далеко пойдёшь, если не перестанешь тренироваться. Думаю, из тебя бы вышла хорошая гимнастка… Но быть первоклассным бойцом тоже неплохо, верно ведь?»       Первым делом ребята кормили жителей городка и только после этого обедали сами. Телега, гружённая кастрюлями с тушёным мясом и рисовыми лепёшками, а вместе с этим горой деревянных мисок, со скрипом катилась по брусчатке на центральную площадь. Пепе тащил её за собой, следуя за Джил и Виолеттой. Каждый день именно эти трое занимались распределением еды.       — Все сюда! — кричала Джил, размахивая половником и тарабаня им о железную крышку. — Налетай пока горячее!       Детские головы высовывались из окон. Те безродные, что находились на улице, без разговоров выстраивались позади повозки, или бежали впереди, чтобы быстрее других оказаться на месте.       Как и в прошлый вечер, ребята разгрузили телегу вблизи колодца. Виолетта начала раскладывать обед по порциям, в то время как Пепе призывал толпу выстроиться в очередь и раздавал тарелки лесу протянутых рук. Эмма помогала, перехватывала миски у Джил. Вместе они опустошали вторую кастрюлю.       Тушёное мясо кончалось быстро, вместе с ним разлетались и лепёшки. Более шустрые или взрослые ребята разбирали еду в первых рядах, а после очередь доходила и до остальных. Когда толпа немного поредела, Эмма заметила за головами светлую макушку с двумя косичками и вспомнила «десятую» девочку. Последнего ребёнка, спасённого ею во время прошлой охоты.       — Я так рада, что вижу тебя снова, — прощебетала малышка. — И я так проголодалась! Кстати у меня появилось имя. Сара сказала, что мне подойдёт Оливия.       Девочка улыбалась так светло и открыто, будто не видела всего вчерашнего ужаса или начисто забыла о нём. «Оно и к лучшему», — подумала Эмма и улыбнулась ей в ответ, невольно вспоминая о другой владелице этого имени, об одной из своих любимых старших сестёр.       — Это замечательное имя, — проговорила она, передавая Оливии её порцию. — И я тоже рада снова встретиться с тобой, Лив.       Девочка поблагодарила за обед и убежала к порогу ближайшего дома.       Когда последние дети разобрали тарелки, Эмма с облегчением выдохнула и, обменявшись улыбками с Джил, бросила взгляд в сторону второй кастрюли, но, вопреки ожиданиям, не нашла Виолетту.       — А где? — растерялась она.       — Отошла кормить немощных, — небрежно бросил Пепе. — Она ищет тех, кто не смог прийти к нам сам, и передаёт им еду.       Эмма огляделась по сторонам и краем глаза уловила подол светлой куртки, скользнувшей в темноту между двумя домами на противоположной стороне площади.       — Не зевай, — проговорила Джил. — Давайте быстрее зальём кастрюли водой и поедем домой. Есть охота что сил нет.       Пепе дёрнул Эмму за рукав:       — Пойди скажи ей чтоб поторапливалась, — сказал он, вероятно имея в виду Виолетту.       Эмма кивнула и побежала к нужному переулку, но не успела скользнуть между домами, как слух уловил звук, который она меньше всего ожидала услышать. Это был звонкий шлепок пощёчины.       — Хватит сопли распускать! Ешь! И переодеться не забудь. От тебя несёт потом и кровью.       Эмма отважилась посмотреть в темноту, и взгляд её тут же наткнулся на фигуру Виолетты, угрожающе склонившуюся над несчастным ребёнком. Он сидел прямо на брусчатке и воротник куртки закрывал его лицо, но, присмотревшись, Эмма разглядела бритую голову. Тео. Виолетта говорила с ним? Рука мальчика нерешительно потянулась к стоящей прямо у его сапога, дымящейся миске, но тут же безвольно упала. Послышались тихие всхлипы.       Каменная кладка зашуршала под ногами Виолетты, когда та резко дёрнулась и вдруг сказала:       — Прости. Я ничем не помогла ни тебе, ни твоим друзьям. И не только вам… Я постоянно отворачивалась от незнакомых мне людей, которых не могла спасти. Было слишком тяжело, когда они переставали быть для меня чужими… — она присела на корточки и опустила руку на плечо мальчика. — Но так было раньше. Мы покончим со всем во время следующей охоты. Мы убьём охотников и отомстим за всех, кто погиб от их рук, и за твоих друзей тоже.       Больше она ничего не сказала. Так же резко поднялась на ноги, быстро развернулась и, когда её глаза встретились с глазами Эммы, живо отвернулась, а затем молча прошла мимо. Вероятно, Эмме стоило последовать за ней, ведь её попросили привести Ви, чтобы затем всем вместе направиться к мельнице, но она не смогла сдвинуться с места. Не смогла оторвать взгляда от измождённого мальчика. Теперь она ясно видела, что не ошиблась. Это правда был Тео. Одинокий несчастный и всё ещё очень грустный Тео. На его плаще по прежнему темнели пятна грязи и крови. Он так и не сменил одежду.       — Привет, Тео.       Услышав её слова, мальчик быстро обернулся и выжал из себя слабую не убедительную улыбку.       — Привет, Эмма.       — Не будешь против, если я присяду?       — Садись, конечно, — он вытер глаза рукавом и чуть подвинулся, хотя на брусчатке у длинной стены хватало места хоть для десятка крупных громил.       Эмма прислонилась плечом к стене и, обернувшись в сторону мальчика, присела на колени.       — Ты смог поспать этой ночью?       Помедлив, Тео покачал головой:       — Нет…       — Это может быть тяжело, но тебе нужно отдохнуть, ты выглядишь измученным, — медленно проговорила она, пытаясь тщательнее подбирать слова. — Я тоже когда-то не могла уснуть…       — Я понимаю, — вдруг сказал Тео. — Все здесь в равных условиях, да? Каждый кого-то потерял. И всем… очень страшно. Даже тем взрослым ребятам. Вижу, что им так же больно, как и мне, — он повернул голову и посмотрел на Эмму со странным, словно лихорадочным, блеском в глазах. — Как думаешь, то, что она сказала, это правда? Правда, что всё закончиться на следующей охоте? Чудовища умрут?       — Это правда, — сказала Эмма. Настал её черёд натягивать улыбку, вот только ей нельзя было показать ни намёка на лживость собственной уверенности. — Я верю, что у нас всё получится. Даже если наши силы не равны, враг силён, а мы беззащитны, даже если будет нелегко, все вместе мы справимся с чем угодно! Мы, люди, сильны в том, что после падения можем подняться и продолжать путь. Не сомневайся, мы покажем демонам на что способны люди! И это произойдёт уже через пять дней.       Тео удивлённо округлил глаза.       — Пять дней?       — Именно! Всего лишь пять дней. Так что за это время тебе нужно набраться сил.       Она не была уверена, что эта речь хоть чем-то поможет, но, к счастью, у неё получилось добиться цели. Тео вздохнул, а затем выхватил из миски лепёшку и впился в неё зубами.       — Спасибо, — сказал он, проглотив. — Мне правда стало легче.       Не найдя причин для сомнений в его искренности, Эмма смогла подарить ему легкую ободряющую улыбку. Он справится. Однажды Тео снова сможет улыбнуться по-настоящему счастливо. Когда этот кошмар закончится. Когда на Угодьях больше не останется ни одного охотника.       «Когда мы убьём их…», — уточнила про себя Эмма. — «Когда я убью Эрцгерцога Льюиса».       Она поднялась на ноги и оглянулась на полоску света впереди. Ребята уже собрали все кастрюли, и Джил махала ей рукой. Больше не задерживаясь, Эмма выбежала на залитую солнцем площадь, стуча низкими каблуками о брусчатку, как вдруг стук оборвался, теряясь среди странных щелчков. Секундная тишина показалась вечностью, а затем, подвешенный на высоком столбе прямо в центре площади, громкоговоритель изверг протяжные ноты.       Музыка… Заиграла музыка.       Как? Почему?       Эмма окаменела, не в силах сдвинуться с места и почувствовала, как по позвоночнику прокатилась волна холода. Не успела мелодия аккордеона оборваться, как площадь сотряс пронзительный испуганный вопль. Теперь происходящее осознали все.       Охота началась раньше времени.