The flame of posthumous love

      Савада не думал о светлой полосе в своей жизни, о том, что, когда ни будь будет хотеться приходить на работу как на праздник. Но сейчас все обстояло именно так, ведь его ждали там, и не абы кто, а тот, чей взгляд согревал даже в самую ебучую погоду. Шатен не мог не соврать что был влюблен как мальчишка, и это кружило ему голову, делая его настолько мягким и податливым, что хотелось блевать. Но ничего поделать с этим он не мог сейчас, все-таки конфетно-букетный период продолжался, а следовательно, можно было позволить себе побесить кого ни будь.       Сегодняшнее утро не встретило его хорошей погодой, напротив проливным дождём, под которым он почему-то решил прогуляться до офиса. Шлепая промокшими ботинками, Тсуна смотрел в небо, жмурясь от капель, падавших на лицо. Темнело быстро, светлело поздно, но в этом был какой-то шарм, благодаря чему хотелось остаться, потеряться в этой атмосфере. Телефон завибрировал, и парень все-таки ухитрился его достать, читая на экране, который постепенно заполнялся мокрыми каплями сообщение. Встреча с акционерами, подписание контракта, а ещё смс от Луссурии. И почему он всем пишет? Не то чтобы Савада был против, просто не понимал такого радушия со стороны коллеги. Между тем, неблизкий путь до офиса был почти преодолен, оставалось пройти парковку и попасть в здание, но он стоял на выезде с парковки, продолжая палить в телефон. Но Тсуна завис, уходя в свои мысли полностью. Он должен быть серьёзным, не впадать в крайности, но черт возьми, как же хочется. Последнее смс, но уже от Хаято. И шатен расплывается в улыбке, совершенно забывая о том, где находится. Он не слышал ни какого-то странного свиста, ни то, как проскрипели шины по мокрому асфальту, ни свет фар. Последнее что Тсуна успел увидеть, был бампер с какими-то цифрами, а дальше полная и беспросветная темнота.       «Когда ты падаешь, тебе больно? Что ты чувствуешь, а Савада?»       Голоса в голове шатена обретали форму, и вот посреди, казалось, темного как чёрная дыра пространство обрисовалось свечение, в котором можно было разглядеть парня. Он был внешне очень похож на Саваду, а если приглядеться получше, то черт возьми. Это же он, но лет в 15. Те же глаза, добродушная улыбка, и словно он не осознавал ничего плохого.       Шатен потряс головой, не понимающе продолжая смотреть на себя, словно гипнотизируя, привлекая ответы к себе.       Подсознание вещь интересная. Никогда не знаешь, что будет в тот или иной момент. Но его младшая версия лишь подошла ближе, беря его за руку и утягивая куда-то за собой.       Тсуна ощущал, как его затягивает все глубже и в следующее мгновение, они оказываются в каком-то странном месте. Больше похоже на заброшенное здание. Таблоиды наверху, картинки.       А внизу битва. Он против какого-то парня. Савада присмотрелся, узнавая в нем Занзаса и присвистывая. Эти галлюцинации становились все интереснее. Затем их перебросило куда-то ещё, где уже был Савада и какой-то малыш, вливающий ему в уши про то, что он десятый босс семьи Вонгола. У шатена уже мозг плавился от такого количества картинок, новых моментов и людей.       — Этого не было ведь… почему я есть там, но этого не было. Не помню таких моментов… Не могло же просто это быть в один момент, а в другой момент бац и раствориться…. Соберись, Тсуна.-шатен уже с собой стал говорить, и по щекам хлопать. Все казалось нереальным, не правдой. Но его тянули дальше. Другой момент, который показался таким знакомым. Гокудэра и он, и какой-то парень в очках. Йо-йо, из которого полетели шипы, и блондин, который просто прикрыл его своим телом. Шатен не помнил этого, но почему именно в этот момент, у него нестерпимо стала болеть голова. Он опустился на колени, сжимая голову ладонями и жмурясь.       Это было словно приход после травки, где можно словить все что угодно, плюс если добавить к этому флешбэки.       Темнота стала растворяться, глаза Савады постепенно открывались, представляя взору что-то непонятное. Голова болела, так словно его огрели битой, а в месте, где он находился пахло сигаретами и одеколоном. Он в машине, но чьей?       Савада приходил в себя в машине, слыша обрывками чей-то голос, чувствуя странные запахи в салоне и через пару минут снова отключаясь. Он ловил ощущения дежавю подсознательно, зная какой-то частичкой себя, что все это не просто так.       Ему показывают эти моменты для чего? Чтобы он вспомнил, чтобы знал. Знал, что не сошёл с ума и его теории о другой реальности правдивы. Да только вот не реальность другая, а память. Малыш в его воспоминаниях вёл его все дальше, показывая разные моменты.       Один из запоминающихся, это взрыв на какой-то подземной базе, где ему пришлось спасаться в компании какого-то Такеши, Хаято, Киоко и Хару, и Реборна. Скуало остался на полуразрушенной базе прикрывать их тылы. Они потеряли многое, но приобрели куда больше.       Савада всегда с тёплом вспоминал, что Киоко нравилась ему в старших классах. Но также в голову теперь лезли и моменты с Хаято. Его он вспомнил, каждый момент вместе, встречу, и теперь думал, что же будет дальше. Он был в него влюблен, но признаться так и не решился, все-таки 15–16 лет такой возраст, что и собраться сложно, и рот нельзя открыть. Шатен теперь понимал, что вся его жизнь, это нечто иное как какая-то сказка, в которую его занесло, и занесло остальных. Память, воспоминания возвращались к нему, не так быстро, но достаточно, для того чтобы он понял кто все-таки есть. Десятый босс? Да, вот только помнящий обрывками, из которых сложить можно половину.       Савада тихо простонал, вытягивая руку в бессознательном состоянии вверх. Он искал что то, да вот только пальцы зря смыкались в воздухе. Пара минут подергиваний, и шатен снова стал приходить в себя. В воздухе пахло чем-то приятным, ощущался запах дождя, и свежести. Сфокусировать взгляд не удалось, но зато скосить его в сторону пожалуйста. Капельница, ссадины на руке.       — Значит не причудилось… Ну ладно блин.-шатен пробурчал что-то непонятное, начиная шевелиться. Возвращение в сознание принесло ему не только физический легкий дискомфорт, но полное дезориентирование в пространстве. Парень начал рыскать по карманам, пытаясь найти телефон, которого не было, и, судя по всему, это могло объяснится тем, что он в больнице.       — Дайте телефон, пожалуйста. Мне надо позвонить, или сами позвоните по номеру... он в телефоне, трубку должен взять Хаято. Сестра? Опять ничегошеньки не могут сделать. Самому что ли пойти встать. — Тсуна хоть и был слегка контуженным, но почему-то посмотреть по сторонам не удосужился, а то так бы заметил, что в дверях у него были гости. И этого гостя он точно ждал.       — Босс… — еле слышно позвал блондин, видя, что Савада пришёл в сознание. — Тсуна… — произнес он громче и, закусив нижнюю губу изнутри, подошел к койке. Руки сами потянулись к руке шатена, обхватывая и даря своё тепло. Затем и теплые губы прижались к прохладной коже, где чуть ниже запястья виднелся синяк.       Савада дёрнулся, услышав голос, по которому уже успел соскучиться. «Хаято, если бы ты знал только, как мне жаль», пронеслось в голове у шатена, отчего тот поджал губу, тут же практически подрываясь, но снова падая на подушки.       Одно лишь понимание того, что он мог потерять возлюбленного навсегда, полностью разбило Хаято. Все его стены и барьеры дали нехилые трещины, из которых бурным потоком вырывались эмоции. А снаружи пелена слез застилала глаза. От страха, от облегчения, от всего разом.       — Тсуна… — Гокудэра прижался губами к пальцам Савады и зажмурился, давая паре слез скатиться по щекам. В этот момент он уже решил, что будет в случае смерти шатена. Он просто не сможет жить без него. Тогда ничего не будет иметь смысла.       — Хаято, ты… откуда здесь? Такой мокрый… пешком что ли шел? Заболеешь ещё… Раздевайся давай.-негромко произнёс шатен, обхватывая пальцами второй руки, пальцы блондина, мягко поглаживая их. С появлением блондина, все стало на свои круги. Воспоминания, конечно, долбили его немного, но разбираться в них сейчас не было желания. Тсуна кое как сел, облокачиваясь на подушки, ни на секунду не отпуская пальцы Хаято. Он никогда не видел его раньше таким: взволнованным, заплаканным и с слегка подрагивающими руками.       — Не шевелись, — свободной рукой Гокудэра удержал его, уберегая от резких движений. Черт, теперь он точно не позволит навредить Саваде, даже ему самому.       Десятому сразу хотелось обнять его, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Шатен это и сделал, крепко обнимая Гокудэру, и мягко целуя его в уголок губ, затем нос, и щеки, зацеловывая каждый сантиметр кожи, где прокатилась слеза. Это из-за него Хаято так разнервничался, промок, и Тсуна чувствовал свою вину. Голова болела, пульсируя неприятно в затылке, но шатену было настолько плевать, что он сделал вид что этого нет. Хаято рядом, и большего сейчас ему было не нужно. Он потянул парня на себя, после падая на подушки и утягивая его за собой. Капельница тут же выскользнула из руки, что отдалось неприятным жжением.       — Твою же мать, все не как у людей. Хаято, а что вообще случилось то? Я помню, что получил твоё сообщение, читал его, а потом фары и бац. И машину помню, что там пахло чем-то странным.       Блондин помог тому медленно приподняться и опереться о мягкие подушки. Хоть и было немного неудобно делать это одной рукой, но держать возлюбленного за руку было куда важнее. После этого Хаято позволил себе приникнуть к его груди. Слезы не хотели останавливаться, и каждое прикосновение губ шатена к мокрым дорожкам дарило по капле облегчение. Он живой, не умер, все хорошо.       — Да какой не шевелись, когда здесь что-то поважнее, — вздохнул Савада, какой-то частью даже слушаясь умиротворенного более-менее голоса, но все равно поступая по-своему. Блондин так заботился о нем, заполняя каждую клеточку тела шатена теплом, которое согревало и успокаивало. Наверное, неудобно было, но Хаято понимал его чувства, отчего Тсуна сильнее сжимал его пальцы, словно боясь, что их контент прервут. Секунда, и жаркие объятия, поцелуи которыми шатен пытался успокоить своего возлюбленного. Он так напугал Хаято, что теперь мог только замаливать прощение. Теперь сто раз будет смотреть по сторонам. Пальцы сжали слегка влажную кофту, понимая, что если блондин не переоденется, то наверняка простудится и заболеет, а этого очень не хотелось. Савада уже переживал за Гокудэру, а если тот заболеет, то вообще сойдёт с катушек.       Гокудэре было плевать на то, что он сам промок до нитки, он даже не задумывался об этом. На первом месте только Тсуна. Хаято слушал его голос, чувствовал его и понимал, что это не сон, что все это правда. Когда же блондин услышал о сообщении и сложил два и два, его взгляд потух, а весь вид помрачнел.       — Это я виноват… — как-то убито произнес он, немного отстраняясь. — Я отвлек тебя. Если бы я не отослал это сообщение, ты был бы сейчас в порядке.       Хаято винил себя, иначе не могло быть. Какой черт дернул его закидывать Саваду сообщениями в такой ливень, когда и дороги то разобрать нельзя? Почему не мог подождать лишние десять минут? Черт…       — Ты ни в чем не виноват. Ты меня слышишь? Это моя вина. Я не смотрел по сторонам, я отвлёкся, потому что сам захотел. Потому что черт бери, люблю тебя. Я в порядке, честно. Это пара царапин, заживут. Хаято.-шатен потянул парня за мокрую ткань, крепче обнимая. Нет, он не отпустит его, ни за что сейчас. Савада всегда был слегка рассеянным и сейчас тоже, ведь кто в здравом уме стоял бы на выезде с парковки и залипал в телефон. Вина тут была лишь его, а остальные жертвы обстоятельств. Но ничего, они разберутся со всем.              Где-то в коридоре раздались приглушенные голоса. Шум за дверью послышался вначале негромкий, а как только дверь открылась, взгляд тут переметнулся туда, встречая гостей. Баритон Занзаса заполнил палату. Ничего не менялось, шуточки все те же. Но почему он был здесь?       — Гребаный мусор, я же сказал ждать в коридоре.       Гневный голос Занзаса заставил Хаято напрячься и подобраться, словно дикий зверь перед прыжком.       Брюнет подошел ближе и, не обратив внимания на то, что Тсуна уже в сознании, потянул Гокудэру за руку. Вернее даже сказать, дернул, как куклу, совсем не ожидая ответной реакции, которая не заставила себя долго ждать. Секунда, и в скулу Занзаса прилетает кулак. Хаято и сам не думал, что способен кого-то ударить, но сейчас он явно был не в себе.       — Не смей мне указывать, — выплюнул эти слова итальянец. — Ты мне не босс.       — Хэй, я вообще то здесь как бы. Что происходит? — Тсуна пощелкал пальцами свободной руки, напоминая о своем присутствии, но ни Хаято, ни Занзас его не слушали. Как только блондина потянули за руку, он напрягся, не собираясь его отпускать. Никто не ожидал дальнейшего поворота событий. Но когда кулак прилетел в скулу брюнета, Савада испугался. Ни того что это было в палате, а с того, что никто не мог знать, что вытворит Скайрини в тот или иной момент. Шатен скинул ноги на пол, кое как вставая и махая руками, тут же чувствуя, как его ноги подкашиваются, и он успевает схватиться одной рукой за плечо Хаято, а другой за рубашку брюнета.       — Так тихо. Во-первых, здесь больница и шуметь нельзя. Во-вторых, какого черта надо ждать в коридоре, я не смертельно больной.       Страх сковал, ни давая ни двинуть рукой или ногой, ничего иного, но отступать было поздно.