Нет ничего плохого в том, чтобы люди были счастливы.
Ночь. Торговый корабль «Енисей», следующий из Германии в Российскую Империю, подплывает к порту. Вдруг в ночной тишине раздался грубый женский крик: — Он где-то здесь! С лестницы в трюм послышался тяжёлый топот матросских кожаных сапог. Мальчишка в потёртой рабочей рубашке, спящий под найденной им среди товаров венгеркой, дернулся, мигом открывая глаза. Его мелко трясло. — die Fotze... — прошипел сквозь зубы мальчишка, сжав руки. Он вскочил и устремился из трюма наверх, проскочив мимо матросов, пробежавших вглубь трюма с товарами. Названный корабельный гость натянул венгерку как можно выше, скрывая сальные волосы и лицо. Топот за спиной становился всё громче. — Oh Gott!.. — вдруг выругался он. Ноги заплелись и, неудачно вывернув их, мальчишка полетел на деревянный пол, смазанный противным пеком. Он торопливо и неуклюже поднялся, прыгая на одной ноге пару секунд, чтобы чёртов мешок, так не вовремя попавший под ноги. Венгерка спала с мальчишки, открывая черные кудри. Поднимать её не было времени. — Вот он! Дьявол немецкий! Лови вора! — прокричали матросски сзади. Они рядом. Они вернут его. Вернут в этот рушащийся мир. В эту рушащуюся страну. Он не хочет. Он боится. Он не отправится туда опять. Женщин гонят с работы. Людей заменяют машины. Голод. Смерти братьев и сестер от недостатка еды. Народные митинги. Давка в толпе рабочих. Казни. И смерть, смерть, смерть, смерть. «Беги!» — бьётся в голове. — «Беги, Вернер! Не возвращайся!». Воспоминания разъедают изнутри. Эти голоса. Эти образы. Эти люди. Это прошлое, от которого он так отчаянно бежит, чтобы выжить. Чтобы жить. — Mutter... Рapa... — хрипло прошептал мальчишеский голос. — Самоубийца! — донеслось до воспалённого сознания, будто бы пробуждая ото сна. Холодно. Мокро. Вода. Он выпрыгнул за борт. Он тонет. Глубоко вздохнув, стараясь не поддаваться панике, собрав последние силы истощённого тела, он всплывает, чтобы оглядеться. Шею будто заклинило, а из-за намокших объемных кудрей голова тянула обратно в воду, желая утопить владельца. И всё же он смог посмотреть правее себя. Рядом темнел причал для торговых кораблей. Осталось только доплыть. Доплыть и не замёрзнуть насмерть в воде, покрытой осенней листвой. Чем быстрее — тем лучше. Он обязан доплыть и выжить. Он обещал. Он не может их подвести. Замёрзшие руки нещадно дрожали и немели, когда он, спустя, казалось, бесконечность всё-таки подплыл к причалу. Ухватиться за что-то было практически нереально, ладони не желали подчиниться и согнуться. Однако тело после некоторого времени бессмысленного баланданья упало на твёрдую поверхность. Он жив. Он смог... Мальчишка откашлялся, выплевывая нагретую внутри него воду, которую он случайно глотнул в этой гонке за жизнь с самим собой и рекой. Он посмотрел перед собой пустым взглядом и закрыл глаза, погружаясь в блаженственное забытье и игнорируя дрожь во всём теле... Его будит свет, ударивший в лицо, когда кто-то раздвигает шторы. Кошмар давно прожитых дней. Он закончился вновь.***
Лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев. Среди листьев, распевая утренние тонкие трели, перепрыгивали с ветки на ветку пеночки-веснички и редкие зяблики, затисавшиеся среди них. Рядом с лесом пролегал тракт, по которому шли двое путников. Дорожная пыль под их ногами разлеталась во все стороны из-за того, что одна из них постоянно срывалась на бег, словно торопясь куда-то. Запнувшуюся об собственную ногу Кайрос спасла от встречи с землёй лишь быстрая реакция Алёны, что схватила подругу за плащ. Волшебница улыбнулась, пожав плечами. Однако, несмотря на этот беспечный жест, Алёна заметила, что Кайрос крайне недовольна ее размеренным темпом, пускай и не говорит об этом вслух. Волшебнице очень не нравилось, что они идут не так быстро, как планировалось. В конце концов любое промедление может стоить им многого (а может даже жизней). Но Кайрос, несмотря на эти мысли, не забывала, что рана Алёны всё ещё не затянулась до конца, поэтому старалась не подгонять подругу. И та ей была за это благодарна. «Скоро должна показаться деревня.» — подумала Алёна, глядя вперёд. Она незаметно размяла лопатки, размышляя. Они идут уже несколько часов, а по её подсчётам с их стоянки до Шушар около полдня пути. Но Алёна очень надеется, что они дойдут раньше. Вдруг её внимание привлёк Коннер, пролетевший над ней и севший на плечо Кайрос. — М? Что-то случилось? — волшебница остановилась, повернув голову к нему. Воробей, пару раз дёрнув шеей, застрекотал. Подул лёгкий, но холодный весенний ветер, а небо затянулось облаками. Алёна, остановившаяся позади своих спутников (хотя, кто ещё чей спутник), открыла походную сумку и достала оттуда свою шинель, чтобы накинуть на плечи. — Хей, пернатый, — Алёна подняла взгляд на дёргающего головой воробья. — у тебя конвульсии? — она изогнула бровь, смотря на Коннера. Тот лишь издал очередной возмущённый визг и вновь по-птичьи резко повернул шею. — А! Ты спрашиваешь о нашем пути? — вдруг воскликнула волшебница, чудом догадавшись о том, что воробей имеет ввиду. Коннер чирикнул, подтверждая догадку волшебницы. Кайрос залезла рукой во внутренний карман своего плаща и достала оттуда карту. — Хм, — хмыкнула Алёна, перегибаясь через плечо подруги. — Надо бы составить безопасный маршрут, чтобы не наткнуться на точки сражений. Да и обезопасить себя от людных мест, чтоб не наткнуться на этих псин. — она нахмурилась, представляя в голове их дальнейший путь. А Кайрос недовольно фыркнула. Вдруг Алёну будто осенило. Она усмехнулась и перевела взгляд на Коннера. — Ах да, ты, должно быть, не знаешь о каких сражениях и псах идёт речь, а, Рыбёшка? — Алёна, не стоит... — проснувшаяся в подруге болтливость начинала раздражать волшебницу. — Не-ет, он должен быть в курсе, почему мы такие круголя наворачиваем, а не идём прямой дорогой. Слушай, птичка певчая, у нас тут Великобритания из-за Его Императорского Высочества взбесилась, — коротко вводя в курс дело сжавшегося от неясного для него самого страха Коннера, Алёна выпрямилась и обошла спутников, вставая перед ними. Она считала, что он должен знать, что для них это всё – не просто милая прогулочка. — Ох, конечно, официальная причина иная, но все знают. — махнула рукой Алёна. — Так что придётся пожертвовать быстрым путём до... — она сделала паузу. И, решив что-то сама для себя, кивнула. — ...пункта назначения. Хотя, говоря откровенно, это не главная наша проблема. Большинство сражений происходят либо на воде, либо в самом «Туманном Альбионе», – это я тебе как участник некоторых из них говорю – так что бояться особо нечего. Основная хрень хтоническая может быть где угодно. — Алёна обвела взглядом тракт, будто эта «хтоническая хрень» и вправду где-то здесь. Кайрос поджала губы, не перебивая подругу. — Чёртовы верные собачки старейшин уже нам, какой бы каламбур это ни был, на хвост сели, я, да и Кай, я знаю, тоже, в этом уверена. И да, лучше не стоять. Дойдём через полденька до Шушар и там всё решим. — заключила Алёна и, развернувшись, пошла вперёд быстрым (насколько вообще было для неё возможно) шагом. — Идём-идём, чего встали?***
Вечерело. Ветер легонько трепал волосы, кони случайных проезжих били копытами в стойле, будто отстукивая некий ритм, сверчки стрекотали, а заглушенный шум из таверны вроде как был смесью пьяных криков и музыки. Вся эта какофония разбавляла тишину на постоялом дворе, погруженном в полумрак. — Это ведь та самая корчма с...как ты там говорила...«прекрасными услугами»? — недовольно вздохнула Кайрос, окидывая деревянное зданьице с мутными окнами, в которых виднелось пламя свечей и черные силуэты, времён постройки, вероятно, ещё Александра Первого (настолько оно было ветхим, пускай и приличнее многих подобных заведений). — Мне надо расслабиться, иначе я прибью, а после зажарю и съем эту надоедливую рыбу. — отмахнулась Алёна. Воробей, до этого спокойно сидящий на плече Кайрос, встрепенулся и взвизгнул, показывая своё возмущение. — Думаю, будь Коннер сейчас в своём настоящем обличии, он бы сказал тебе пару ласковых в ответ, — волшебница погладила двумя пальцами птичку по хохолку. Коннер нахохлился и замолчал. Если бы не гордость, то он бы с удовольствием потянулся вслед за убранными пальцами. Алёна ничего не ответила и зашла в заведение. А Кайрос ничего не оставалось, кроме как следовать за подругой. Алёна села за дальний столик. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это хорошенько потрахаться с каким-нибудь юношей, чтобы сбросить напряжение, скопившееся за последние дни, насыщенные всяким дерьмом. Кайрос присела напротив, положив на соседний стул свой дубовый посох с белым камнем, привязанным к верхушке. Посетители – по большей части состоящие из деревенских женщин лет тридцати – корчмы напряжённо на неё покосились, но спустя пару секунд вернулись к своим делам, ведь выпивка была гораздо интереснее какой-то «ведьмы». К их столу, на досках которого виднелись неглубокие трещины, подошёл парень лет шестнадцати. Откинув с лица локоны пушистых волос, он спросил, чего желают гостьи «их скромного заведения». Алёна бросила на него беглый взгляд и заказала две кружки эля. Как только парень ушел, она откинулась на спинку покосившегося стула, устало выдохнув. Если бы Кайрос не попросила о помощи, то послала бы она этого русала к чертям. Ну или к тем, кто у них там под водой. — Алёна, я пить не буду, — усаживаясь поудобнее, сообщила Кайрос, напряжённо смотря на подругу. — А я тебе и не предлагаю, — дёрнула уголком губ Алёна. Юноша, что брал заказ, принёс пиво. Заигрывающе пробежавшись взглядом по Алёне, он ушёл. Девушка усмехнулась. — Вот же леке́нха, — взяв первую кружку, она осушила её наполовину в несколько глотков. — Дорогая моя подруга, ты же графиня, а не неотёсанная баба с захудалой деревушки, — Кайрос осуждающе и устало покачала головой. Вдруг ей в глаз попало крыло их воробья, всё ещё сидевшего на её плече. — Коннер! Ты что творишь?! — воскликнула волшебница, отвлекаясь на Коннера. Алёна, чтобы скрыть насмешливую улыбку, вновь пригубила алкоголь со сладковатым привкусом. Конечно, этот эль не идёт ни в какое в сравнение с тем, что делают на пивоварне дядиной жены. В этом чувствуется неимоверная горечь. Но сейчас вариантов было не особо много (если они были вообще). Алёна поставила пиво обратно на стол, глядя перед собой. Она чётко слышала чьи-то шаги, приближающиеся к ним. И она догадывалась, чьи именно эти шаги. На её плечо легко легла аристократичная рука с длинными пальцами и перстнем с изумрудном, на котором был выгравирован пёс. И это будто пробудило Алёну ото сна. Именно в этот момент она осознала, что Кайрос всё это время что-то говорила и показывала ей на кого-то. — О! Графка, какая встреча. Уж думал, не свидимся больше! — радостно воскликнул мягкий голос. Уже зная, кому он принадлежит, Алёна подняла глаза на того, кто так опрометчиво решил, что она будет в восторге от его появления. — Яков. Неприятно снова увидеться. Ты, я смотрю, полностью оправдываешь своё имя? — холодно произнесла Алёна. Она далеко не в восторге от его появления, а настроение, что и так было ни к чёрту, вообще полетело куда-то в канаву. Незваный гость плавно сел на соседний с Алёной стул (всего их вокруг стола стояло четыре). Огненно-рыжий юноша с веснушками по всему лицу, с голубыми, немного надменными глазами, полными брезгливости к месту, где он находился. Одет Яков был как всегда в свою любимую голубую рубашку с портупеей и чёрные портки. Всё такой же, как и пару лет назад, когда они виделись в последний раз. — Какой "тёплый" приём, милая. — Яша невесело усмехнулся. — Разве так встречают своих женихов? — Твоя невеста не горит желанием быть ею. Будто и без того проблем мало. — фыркнула Алёна. Кайрос лишь закатила глаза на немой вопрос Коннера, чирикнувшего на её плече. — В конце-концов, это тебе невесту позарез надо, а мне до двадцати восьми и без этого дерьма жить можно. А ты-то у нас уже стар для новой, — издевательски ухмыльнулась Алёна. — Милая, у тебя крайний возраст через год. Я понимаю, ты не особо горишь желанием, но ради статуса... — Чхать я хотела на статус в этом расфуфыренном коровнике. Моя репутация, как офицера, давным-давно пошла коту под яйца. Особенно после того, как те бабы с азартной игры от зависти к моему выигрышу и от своих долгов пустили слушки. Плевать с высокой колокольни на них всех. Всё равно азартники не люблю. — махнула рукой Алёна. — А вот ты своего статуса держись, старичок. — салютовала кружкой эля она своему жениху. — Да, подловила. Всё же помнишь, что мне двадцать девять исполнилось вчера, — Яша нервно постучал пальцами по столу, на пару мгновений опустив взгляд. — Однако такими темпами тебя на твои любимые балы перестанут пускать в статусе почётного гостя. На одном офицерском звании долго не протянешь. — приторно улыбнулся он. — Заткнись. И без тебя херово. — Хей, ты! — вдруг крикнула Алёна парнишке, который обслуживал их столик. — Да, я тебе, лекенха! Услуги за сколько оказываешь? — под любопытными взглядами некоторых посетителей, повернувшихся в их сторону, юноша замялся, почесав тёмную кудрявую голову. — Двадцать пять рублей, — наконец сказал он. Алёна лишь пожала плечами и кинула ему мешочек с деньгами специально для таких увеселений. Это были последние монеты, так что она решила отдать его полностью. Возможно, чуть переплатит, но не страшно — надеется, он в таком случае будет работать лучше. Парнишка пересчитал деньги и торопливо спрятал в шорты, украшенные пуговицами. — Пройдёмте, — обворожительно улыбнулся он. — Позволите представиться? Я Иван. Яша не отрывал взгляда от двери, в которую вошли Алёна и этот Иван (чьё имя явно не настоящее. Кто ж при такой профессии будет представляться тем, что дано при рождении?). — Что новенького? — Кайрос крутила в руках ложку, принесённую вместе с похлёбкой, заказанной ей пару минут минут назад. — Ну, а что нового у меня быть может, дорогуша? Всё как обычно, — Яша перевел взгляд на волшебницу и посмотрел на неё из-под густых рыжих ресниц. — Ищешь повода встретиться с Алёной и прожигаешь жизнь на балах? — Конечно, — грустно улыбнулся Яша. — Извините! — обратился он проходящему мимо официанту. — Можете ещё эля принести? — несмотря на невинное выражение лица, в его голосе сквозила неприязнь к человеку, к которому Яша обращался. Парень, которого окликнули, недовольно цокнул, пробурчав что-то о «богатеньких мужчинках в неподходящих для их нежной натуры заведениях», но пиво всё же принёс. — Только не говори, что будешь ревность в алкоголе топить. — скептически приподняла бровь Кайрос. — Это не ревность, а отчаяние и смирение, Кай. — всё ещё улыбаясь, проговорил Яша. Кайрос на это лишь тяжело вздохнула. «И так все семь лет с того случая... Они неисправимы. Или стоит попробовать ещё?...» — подумала волшебница. И пока она размышляла над очередным планом по примирению подруги и её жениха, Яша, слегка повеселевший от алкоголя, щёлкнул перед её лицом пальцами. Кайрос встрепенулась от этого, чуть не уронив ложку, которую всё ещё держала в руках. — Мага вопрошает простой человек: вы какими судьбами здесь? — повторил Яша уже в третий раз. — А? Что? Ой! — воскликнула она. — Прости, задумалась. — извиняющимся тоном произнесла Кайрос. — Ничего, бывает, — улыбнулся Яша. — Какими судьбами? Да вот, в Старую Руссу идём. У нас тут, — она перешла на шепот. — кое-что...внештатно-магическое. Поэтому мы идём старейший в нашей стране, как гласит одна из тех самых «правдивых легенд», город, там...граница тоньше. — Кайрос решила, что пояснять, о какой границе идёт речь – не стоит. — Не так тонка, как в Иерихоне, в Палестине, но всё же лучше, чем ничего. — пожала плечами она, возвращаясь к своему обычному тону. Яша похлопал глазами, переваривая информацию. — Кажется, мне не дано понять. — Ну, каждому своё, — пожала плечами Кайрос. — Что-о ж, а что за...птица сидела у тебя на плече? — Яша решил перевести тему. Его совершенно не интересовало, как на это путешествие согласилась Алёна. Он знал, что та готова почти на любую авантюру ради старой подруги. — В смысле «сидела»? Он до сих пор... — Кайрос повернулась к пустому плечу. — Вот чёрт... — Ты чего? — Как давно ты заметил, что воробей улетел с моего плеча? — Только что. До этого я просто обратил внимание на сидящую на твоём плече птицу. Думал, это какие-то причуды магов. — Яша сделал ещё один глоток тёмного пива. — Маги не пираты из книжек. Они не ходят с птицами наперевес. — нахмурилась Кайрос. — Да ладно, я уверен, что он прилетит. — уточнять, почему Кайрос была с воробьем, если маги не ходят ни с чем подобным, Яша посчитал бессмысленным. — Боюсь, как бы он с Алёной не отправился. — Вполне возможно, он действительно полетел за ней. Тут мы уже ничем не поможем. — Яша заглянул в почти полную кружку. Такой тяжёлый алкоголь явно не для него (впрочем, не то, чтобы он пил что-то помимо вина и шампанского). — Ты пить будешь? — Пожалуй, нет.***
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь мутные окна, освещали косые стулья и треснувшие деревянные столы, с которых убирал мальчишка, одетый более прилично, нежели другие официанты (вероятно, он был сыном владелицы корчмы). — Доброе утро, сударыня. Не могли бы Вы сказать, в какой комнате остановилась магичка? — обворожительно улыбнулась подошедшая к грузной, с красноватой кожей женщине в деревенском платье, гостья. Трактирщица окинула подозрительным взглядом девушку, не спавшую в такую рань, а шастающую по пустому залу таверны и спрашивающую про мага. — Это, конешно, исчадье ада, ведьма, но информацию о гостях заведения не разг... разлагол... разгальгольствую. — почти буквально выплюнула слова владельца корчмы. Но Алёна лишь поморщилась от каверканья слова, протянув два семишника женщине. Та забрала деньги, отвернувшись. — Пятая комната вперёд по коридору по правую сторону. — протараторила она, стараясь не смотреть на подкупившую её. — Благодарю. Алёна отсчитала пятую дверь и без стука вошла. — Эскадром, подъём! — прокричала она. В бадье плеснулась вода и русал, проснувшийся от крика, выглянул из-за деревянной стенки. — Доброе...утро, — промямлил он, убирая с лица свои длинные белые пряди запутанных волос. — Выглядишь помятым, — не то, чтобы Алёну это шибко волновало. Просто ей нужно знать, не помрёт ли Коннер на полпути. — Жестоко ты с тем парнем ночью... — стараясь не смотреть на Алёну, стеснительно сказал русал. — Оу, так ты полетел за мной, — она кинула на него удивлённый взгляд. — Ага, — без особого энтузиазма подтвердил Коннер. Алёна не из любителей рассказывать о своих сексуальных похождениях, пускай поделиться ей было чем. И то, что ребёнок (отрок, но всё же) видел всё — было немного неловко. Но не настолько, чтобы заострять на этом внимание, поэтому Алёна просто мотнула головой, отогнав эти мысли куда подальше. В этот момент из-под дешёвой простыни, что должна была служить одеялом, выглянула копна русых волос. — У вас обоих ужасные колтуны, — заметила Алёна. Кайрос на это только махнула рукой, сваливаясь с кровати. — И тебе доброе. — Так, ладно. — хлопнула в ладоши Алёна. — Собираем вещи, превращаемся в голубей, воробьёв и всех остальных, а после продолжаем путь. Нужно пораньше выйти. Быстро-быстро!***
Кайрос кинула в Алёну записной книжкой, пока та в приступе смеха собирала сумку. Подумаешь, сказала она, что у них русал-альбинос. Что смешного-то? Между прочим, это серьёзно и может создать им массу проблем! А эта — нет, чуть ли не катается по полу от смеха. И это всё только потому, что: «диковинка во всём, прям особенный хрен без хрена!». Идиотская несмешная шутка, а эта, вроде бы серьёзная девушка, смеётся с такого, как десятилетка! Они, под смех Алёны, покинули трактир, направляясь к дороге. Вдруг окрик позади заставил их остановиться: — Ребят, погодите, я с вами! — Яша, упираясь руками в колени, переводил дух, после того, как догнал их. — Я...с вами... — повторил он, пытаясь восстановить дыхание. — Это же прекрасно! — воскликнула Кайрос. Кажется, её план начал работать её вмешательства. — Сдурел?! Пошёл отсюда! Ни за что! — вспыхнула Алёна. Волшебница ткнула подругу локтём в плечо. — Что? Ты ведь и сама должна понимать – для нас это обуза, лишний груз! — Алён, — тихо сказала Кайрос, осуждающе смотря на подругу. — Нет, — строго сказала Маленкова и перевела взгляд на Яшу. — Пи́ров, ты пойдёшь своей дорогой, а мы – своей. — Но я и иду своей дорогой. Мне нужно в Новгород, а вам по пути. Тем более, с вами мне будет безопаснее, — улыбнулся Яша. — Я не буду досождать, милая. Алёна долго смотрела на него. Коннер, внимательно следивший за каждым мускулом на её лице, так и не смог понять её мыслей. Многолетняя военная служба на ней явно сказывается. — Хорошо, — сказала Алёна как-то... облегчённо? Ему точно показалось, она ведь ненавидит Яшу. Наверное.