Я мечтаю представить свою жизнь без тебя

Казалось тот случай мог бы стать моментом единения, когда они могли бы понять друг друга и стать чуточку ближе. Билли надеялся. С детской непосредственностью всеми силами пытался найти общий язык со взрослой версией себя, забыв все прошлые обиды. Но опять же, в который раз зря. Биллу он мешал одним своим существованием. Вероятно момент для дружбы был упущен в тот самый миг, как только они разделились. Да и мог быть такой момент вообще? Огрызаться, посылать и порой угрожать для «настоящего» было в порядке вещей. А стоило наедине остаться, еще и поднимать руку. Ничего не изменилось. Практически. Билл все-таки взялся за ум. С криминалом, насколько это возможно, он завязал. Что немного успокаивало. На вырученные деньги смог сделать новые документы и поступить в колледж. Билли не признается, но в тот момент гордился «собой». Естественно если опустить тот факт от какой деятельности были накоплены деньги. Но в то же время, оставаясь невидимой тенью, Билли чувствовал нестерпимое, почти физически болезненное одиночество. Чуть больше погружаясь в размышления, он думал, что сам бы никогда не справился с жизнью, которую выбрал Билл. И от того сомнения в собственной правоте медленно проникали в голову: вдруг реальность такова, что Билли действительно всего лишь плод воображения Билла Денбро? Что вся его личность это шиза паршивого засранца? Ведь если б это являлось раздвоением личности, то разве они способны бы были контактировать друг с другом? И почему в таком случае Билли уже несколько лет не может управлять их общим телом? Умом Билли понимал недопустимость подобных мыслей. Старался гнать их от себя и как мантру повторял и прокручивал в памяти свою еще реальную жизнь и характер. Как утопающий хватался за воспоминания в которых именно он реальный человек. Это было. Билли уверен, не могла быть его личность чьей то фантазией! Не могла! Бессильно наблюдая за течением жизни, проживаемой другим, он ухватывался за любую призрачную соломинку надежды. Пусть даже подтверждения собственным мыслям не находил. Но не зная сущности и причины положения в котором оказался, что-либо сделать, исправить, поменять не представлялось возможным. Кроме как смириться. Билли пытался. Дни тянулись нестерпимо долго, а годы летели непозволительно быстро. Билли молча наблюдал как «он» окончательно из неказистого дистрофика превратился в красивого парня, в то время как сам внешне оставался прежним, но распадался изнутри. День ото дня становилось всё невыносимее. Билли целиком и полностью был зависим от действий другого себя. Самостоятельно пить и есть не мог, спать тоже: всё это была привилегия Билла. Ему же доставались лишь чувство вкуса пищи, которую ел «настоящий», и возможность отключиться, когда тот спал. И ладно бы их предпочтения так и оставались одинаковыми — но Билл повзрослел, и естественно интересы поменялись. Не в лучшую сторону, по мнению Билли. Алкоголь, сигареты и лёгкие вещества поначалу были баловством, но, как это обычно бывает, перешли к более серьёзным делам, вполне попадающим под действие уголовного кодекса. Билл собрал вокруг себя дружков, таких же отпетых кутил, как и сам, и с ними без устали предавался разгульной жизни. Много и регулярно пил, от чего становился абсолютно невыносимым человеком. Билли очень боялся его. И наверно только в те моменты, когда Билл отрывался в компании нетрезвых отморозков, коих звал друзьями, мальчик выдыхал с облегчением, что никто его не мог видеть. На одной из таких вечеринок Билл впервые уединился с девушкой. Громыхающая на весь дом музыка не позволила бы услышать чем они там занимались, но Билли всё равно сидел под дверью, уткнувшись в колени и крепко зажимал уши руками. Некомфортно и ужасно стыдно — только об этом думал мальчик, когда тело бросило в жар, а щёки залил румянец. Спрятаться или игнорировать эти ощущения Билли не мог. Вспомнился первый и единственный поцелуй с красавицей Беверли. Нежность и ласку, наполнившую сердце. Это не шло ни в какое сравнение с обжигающим изнутри огнём, который Билли приходилось ощущать из-за другого «себя». Удовольствие кольнуло лишь на миг. Через секунду сознание охватило отвращение. А следом пришёл гнев. А тем временем Билл что-то сказал девушке, неправдоподобно улыбаясь, быстро собрался и вышел из комнаты, наткнувшись на Билли, сидящего на полу в прострации. — Подсматривал, изврат мелкий?! — ядовито спросил он. — Я не-не… — Н-н-н… — передразнил его Билл и, не дождавшись ответа, пнул и убежал к друзьям. Укоризненно посмотрев, мальчик потёр ушибленное бедро и двинулся вслед. Лезть с расспросами не решился. Он не видел и не слышал происходящего в комнате, знал, поначалу Билл наслаждался процессом, но когда все закончилось, нечто заставило его разозлиться. Благо он сдержался и не показал девушке, с которой провёл время, каким неадекватом может быть. Поведение Билла уже выходило за рамки здравого смысла. Загадкой оставалось как он умудрялся ещё учиться. Достучаться до него Билли больше не пытался. Удивительно сложно объяснить лишённому трезвости и рассудка человеку, что именно он делает не так. Психопат с изрядной долей мазохизма — думал о нем Билли. Потому что остаётся ставить только диагноз, когда человек одержимо занимается тем, что ему не приносит никакого удовлетворения и одновременно травит себя всевозможной гадостью. Продолжает одному ему известные туманные поиски какого-то смысла или скорее направления в бездну безумия. Каждую вечеринку повторялось одно и тоже. Пьяный угар и случайная близость, от которой Билл испытывал брезгливость, а затем зверел. Но отчего то продолжал часто менять партнёрш, ни с кем не заводя серьёзных отношений. Пусть он вёл разгульный образ жизни, много пил и порой употреблял, часто ввязывался в скандалы и конфликты, но под его обаяние попадали легко. Билл в своих кругах, да и в целом был весьма популярен. Довольно красив внешне, чего не скажешь о прогнившем содержимом. А Билли оставалось только липкое, грязное чувство тошноты после его похождений. Постоянная горечь во рту и головная боль от кажется нескончаемого похмелья. Черт, помнится, Генри Бауэрс звал его когда-то неудачником и педиком. Кто бы мог подумать, что в итоге тощий заика Билл превратится в самую худшую, какой бы могла стать, версию Генри Бауэрса, с бонусом распущенности, зависимости и психическими расстройствами. Билли от всего устал. Тянущая вниз бездна неумолимо отбирала у него последние крохи жизни.