Я мечтаю представить свою жизнь без тебя

Глубокая ночь опустилась на Дерри несколько часов назад, а Билл домой так и не вернулся. Свет в окнах давно погас, а на улице царила тишина, которую нарушало монотонное поскрипывание качелей, на которых, собственно, качался мальчик. Он не помнил в какой момент прекратил убегать и остановился, да и вообще сколько он так вот просидел. Истерика и долгий бег вымотали. Но несмотря на усталость и уже не первую бессонную ночь, Билл даже чуть-чуть подремать не мог себя заставить. Было полное моральное истощение и отчаяние, которое перемешивалось с чувством огромной злости, ненависти на себя и всех вокруг. Побег от всего казался единственным правильным решением. Впервые в жизни у Билла зародилась мысль больше никогда не возвращаться домой. Бежать как можно дальше. Желательно и из Дерри тоже. И плевать, что ни деньгами, ни опытом жизни мальчик совсем не обладал. Главное покинуть этот город. Забрать Джорджи и спрятаться от клоуна. А там видно будет. В этот самый миг прямо в лицо подул холодный ветер, заставив Билла в своей лёгкой одежде поёжиться. Он зажмурился и сильнее вжался в сидение качели, прячась больше от пронизывающей мерзлоты поселившейся в теле. Стало совсем страшно и настрой резко поменялся. Кого он обманывал? Куда он пойдет, да еще и с братом, если не в состоянии даже элементарно себя защитить? Подняв руки к лицу, Билл надавил кончиками пальцев на веки. Всем телом ощущал вновь нарастающую тревогу. — Я н-не м-могу, — прошептал он. Фонари погасли, а холодный, влажный ветер шевелил опавшие, сухие листья. Сонная тишина смешалась монотонным кашляющим скрипом качелей. Вместе это сливалось в пугающую какофонию звуков. Звон в ушах нарастал. Биллу чудилось, что всё вокруг таило скрытую угрозу. Но он не убегал, сил не было, просто прикрыл уши. Зловещие тени, отбрасываемые качелями на детской площадке и ветвями ближайших деревьев, ползали по земле и казалось тянули искривление длинные когтистые пальцы к ногам мальчика. — Совсем один, бедный-бедный котёночек. Все бросили и забыли малыша Билли. Маме и папе плевать-плевать-плевать. — Н-нет, — ответил Билл знакомому, ненавистному голосу, раздавшемуся из ниоткуда и отовсюду. Обладателя в поле зрения не было, но мальчик знал, тот рядом. — Пойдем со мной. Качели на которых сидел Билл стали сильнее покачиваться. — Будем летать. Большие горячие ладони стиснули плечи. Мальчишка отрицательно мотал головой и дрожал: не от холода — от осознания собственного бессилия.  — Пеннивайз позаботится о тебе. Вырываться Билл боялся, несмотря на дрожь от едва сдерживаемых рыданий. Но он боялся. Боялся опять попасть в круговорот боли. — Послушный малыш. Билл перестал дышать. Сверху склонилась рыжая голова, и губы плотно прижались к шее, мягко прихватили кожу и втянули. Потом еще раз и еще, причмокивая. Мальчишку передернуло. Собственная кровь показалась ледяной по сравнению с пылающими прикосновениями. Бежать. Нужно бежать, — приказывал себе Билл. Сидеть и терпеть выше его сил. Пространство больше не ограничено маленькой комнатой, он мог бы попытаться рвануть и… замелькали образы, яркие как вспышки. Потом картинка сменилась другой: вот он убегал, а вот он уже придавлен к земле. Одежда расползается в воздухе и внутрь вгоняется нечто, оставляя между ног разрывающую боль. Веки затрепетали. Туман перед глазами растаял. Билл понял, что всё ещё сидел не шевелясь, пока утробно рыча лобзали его шею. Ощущение после морока было такое, будто по венам пронесся ток. Спина напряжённая, прямая, взгляд в пустоту. Теперь мальчик опасался даже подумать о сопротивлении. Внезапно всё пропало. Испарилось как предыдущая иллюзия. Больше никто агрессивно не напирал, но мальчик весь обмерший и застывший продолжал вжиматься в сидение и сдавливать до боли в ладонях поручни качельки. — Уильям? Билл не ответил. Не знал верить или нет пусть даже знакомому голосу. — Ты чего тут делаешь один, пацан? Направленный свет фонарика в лицо заставил зажмуриться. А Оскар Бауэрс, собственной персоной, узнал отпрыска семейства Денбро. — Тебя то я и ищу. Пойдем со мной. Фраза заставила дернуться. Не поднимая лица, мальчик отрицательно покачал головой и остался на месте. В недопонимании Оскар присел на корточки перед ним и еще раз посветил фонариком, стараясь увидеть полностью лицо. — Накачался чем-то? — спросил Бутч, но ответа в очередной раз не получил. Раздражение долго себя ждать не заставило. Тем более Оскар был тем, кто частенько мог слегка, иногда не слегка, превышать должностные полномочия, да и в целом не боялся ни перед кем показывать свой взрывной характер. Без зазрения совести сцапал пацана за шкирку и заставил поднять зад. Тут то Билл вышел из кататонического состояния — вскрикнул и, прикрывшись руками, заплакал. Бауэрс опешил. Слёзы его никогда не трогали. Более того, он ненавидел тех кто пытался давить на жалость, разводя сырость. Поэтому если перед Оскаром начинал кто-то наматывать сопли, он намеренно доводил этого человека до срыва, ибо раз решил ныть, то ной по делу. Мальчишка Денбро в его глазах не был ни нытиком, ни трудным ребенком. Попадался пару раз на озорстве, получал за это свои подзатыльники, но за откровенным хулиганством замечен не был никогда. Тихий, спокойный и покладистый. Таких обычно задирают в школе. Но от Денбро никогда жалоб не поступало, даже когда однажды его и обидчиков, один из которых сын Оскара, поймали с поличным — Генри с шайкой впятером лупили этого доходягу, а Бауэрс старший случайно заметил, проезжая мимо. И ведь пацан не сдал. Сидел в участке насупившись, стоически сдерживая слёзы. Наверное тогда-то Оскар его зауважал. Да и отца его неплохо знал, а после того случая можно было бы сказать, что он и Зак друзьями стали. И вот этот самый мальчишка вдруг сбежал из дома и сейчас разревелся на ровном месте. Оскар растерялся и удивился одновременно, причем в плохом смысле. Чутье его никогда не обманывало. — Уильям, — очень спокойно и тихо позвал Бутч, отпустив мальчика. — Сынок, с тобой что-то случилось? Билл стоял растирая глаза и пытаясь прекратить всхлипывать. Оскар не торопил, он наклонился, чтоб быть на одном уровне с мальчишкой. — В-вы мн-не не пов-верит-те, — гнусаво ответил Билл. — А ты попробуй. — Это… — Билл задумался как будет звучать: из его шкафа почти каждую ночь выходит клоун монстр и делает с ним нехорошие вещи… о последнем мальчик и родителям так и не смог рассказать. Оскар понял, что сейчас ничего не добьётся от пацана. Надо чтоб более менее пришел в себя. — Пойдем. Отвезу тебя к родителям. «Совсем один. Все бросили и забыли.» — чужие слова, будто раскаленным железом выжженные, вспыхнули в памяти. И горечь с обидой затопили сердце. Билл зажмурился. Он ведь кричал! В тот, первый раз! Бился и звал, чтобы только мама или папа спасли! Находясь в одном доме, как они могли не слышать ни воплей, ни борьбы пока над их ребенком фактически измывался чужак?! Билл остановился, не став залезать в машину. — Не п-пойду дом-мой, — твёрдо сказал мальчик. — Что? — удивился резкой смене поведения Оскар. — Где спать то тогда будешь? — З-здесь, — на этих словах Билл развернулся обратно к детской площадке. Но Бауэрс поймал, обхватив чуть выше локтя и направил назад, к машине. — Поведаешь семейную драму пока едем, говнюк. Твои родители всех твоих дружков переполошили, с ног сбились, пока искали, поэтому... — Неправда! — перебил мужчину Билл, в порыве даже ногой топнул. — Он-ни не люб-бят меня и не в-верят! Говорят, выд-думываю! Но зач-чем мне это, м-мистер Б-бауэрс? Он, наверное, п-прав, им плев-вать на меня. Оскар прерывать истерический монолог не спешил. И это дало свои плоды — нужное уловил: — Он? — Д-да, — Билл утёр покрасневшие щеки и нос, совсем забыв, что не хотел говорить. — К-клоун. Более слов не было. Бауэрс усадил уже не несопротивляющегося Билла в машину и повёз домой. На еще один диалог мальчишку вывести не получилось. На крыльце уже ждали Зак и Сара. Билл по прибытию был уже совсем никакой. Сара хотела начать возмущаться, но Бауэрс жестом показал ей в данной момент помолчать. Поэтому она просто всучила в руки сына свою кружку с горячим чаем вперемешку с успокоительным и благополучно удалилась, оставив остальное на мужчин. Допросить Билла по мнению Оскара следовало. Но едва они втроём прошли на кухню, мальчик успевший уже сделать пару глотков напитка матери, буквально через полминуты вырубился. Заку пришлось на руках нести его в комнату. А Бутч уходить не спешил. Стоял возле спальни в ожидании. — Спасибо, что помог, Оскар, — поблагодарил Зак, наполовину прикрыв дверь, когда уложил сына. — Не хотел поднимать шум. Завтра со всем разберёмся. Подводить деликатно к неловкой теме и терять время Оскар ненавидел, поэтому выдал прямо в лоб: — Он говорил про какого-то клоуна. Зак устало потер переносицу. Пусть не показывал, он правда сегодня испугался. Сначала эмоционального срыва Билла, и что в таком состоянии не смог его догнать, а затем до глубокой ночи ни у кого найти. Даже пришлось за помощью к Бауэрсу обращаться. — Если это какой-то извращенец, только скажи кто, помогу оторвать ему яйца. — Нет, никаких подозрительных личностей в помине нет. Господи, сначала я связал это дело с наркотой. Даже в школу запретил ходить. И друзей его на время отвадил, хотя они первые дни задолбали названивать и приходить. Вызвал знакомого врача. Заставил сдать анализы. И знаешь что? Он чист. Но продолжает говорить, что клоун у него в шкафу. В шкафу, Бутч! Дошло до того, что сегодня, когда он сбежал, я этот чертов шкаф от и до перелопатил, как идиот, ища потайные ходы или… сам не знаю чего… — А что Сара? — Записала его к… в общем, Биллу нужна помощь. Пока он с пустотой не заговорил. — К мозгоправу? Не боишься, что он может окончательно тронуться? — А что делать, Бутч? Слушать его бредни про несуществующего монстра и подпитывать веру в то, чего нет? Сара считает, он просто привлекает внимание и я очень надеюсь, что это так… Голоса удалились. А Билл лежал, уставившись в полоску света, отбрасываемою из коридора в его мрачную комнату, и глотал слезы. Мышцы из-за лекарства разом перестали слушаться. Плюс ко всему он был уже не один. Кровать прогнулась под немалым весом. А Билл элементарно сжаться в комок не мог. — Билли такой милый, когда еще более беспомощный, — клоун словно кот ласково потёрся о его щеку носом, пачкая гримом. — Похож на марионетку. Да-а. Пеннивайз очень любит играть с марионетками! На подушку скатилась слеза. Мысли отгородились от мира. Оставалось только сконцентрироваться на своём сердцебиении, а не на ощущениях как ноги закинули на чужие мощные плечи, а ловкие длинные пальцы уже привычным движением потянули пижамные штаны вместе с бельем. В этот момент Билл сдался.