Хватит причинять друг другу боль.

Рейх сидел на матрасе в ванной и листал какую-то статью в телефоне. Одна его рука покоилась на голове лежащего рядом Союза и перебирала каштановые пряди. Когда русский под боком зашевелился, перевернулся на спину и приоткрыл глаза, немец отложил телефон. – Ты как? – спросил он. – Невероятно отвратительно. – Союз простонал и закрыл глаза руками. – Голова болит? – Мягко сказано. Ощущение такое, будто изнутри вулкан извергается. – русский принял сидячее положение и провёл рукой по лицу. Рейх молча протянул ему заранее принесённый стакан воды и белую таблетку. Союз недовольно сморщился, увидев лекарство, но взглянув на серьёзное выражение немцева лица, покорно выпил. Наконец оглядев комнату, в которой он находится, нахмурил брови и удивлённо взглянул на немца. Тот лишь облизнул сухие губы и сложил ноги по-турецки. – Мы, эм… – неуверенно начал СССР. – Мы что? – Мы здесь типа ну… “Того” что ли? – Что “того”? – Ну “это”… Прям здесь что ли? – русский немного смутился такого невинного непонимания со стороны немца. – Да что “это”? – Ты что, специально дурачком прикидываешься? – ещё сильнее нахмурился Союз и скинув одеяло хотел встать на ноги, вот только резкая боль в голове и круги перед глазами не дали ему это сделать. Он зажмурил глаза и, зашипев, резко сел обратно. – Да сиди ты, куда пошёл! – недовольно проворчал Рейх и схватил его за плечи. – Чёрт побери, да сколько же я вчера выпил, если меня так колбасит? – пробормотал СССР. – Выпил? Ты практически не пил, – отрезал немец – максимум два бокала, сам понимаешь, для воплощения это практически ничто. – он убрал руки с чужих плеч, но сам пододвинулся ближе. – Два бокала?– лицо Советов вытянулось в удивлении – Тогда какого… – Союз, – перебил его Рейх и взглянул в зелёные глаза, полные непонимания – Ответь мне только на один вопрос. Почему ты вернулся с фронта в кабинет? Ты говорил, что если бы мог, то остался бы на передовой. Что заставило тебя уйти? После этих слов глаза СССР потемнели, а густые брови съехали к переносице пуще прежнего. – Какая разница? Какое отношение это имеет к этому всему? – челюсть русского напряглась. – Я боюсь, что самое прямое. – Рейх отвёл взгляд и слегка прикусил щёку изнутри. Союз резко встал на ноги и, пошатнувшись от боли в висках, направился к выходу из ванны. – Ну и куда ты пошёл? – воскликнул немец, вставая следом – Слушай, я и так похоже понял из-за чего это произошло, мне просто нужно понять, прав я или нет! Потому-что если да – это могло бы всё объяснить! Ну не всё, а хотя бы то, что произошло вчера! – Рейх пытался поспеть за широкими шагами русского и в итоге вместе с ним оказался на кухне. Союз резко развернулся, от чего спешивший за ним немец слегка в него врезался. – Ты чего так резко останавливаешься?! Предупреждать надо! – Я тебе навредил? – игнорируя его замечание спросил СССР – вчера, я навредил тебе? – Что? Н-нет, вроде… – опешив от такого вопроса протянул Рейх. – Нет, или вроде? – не унимался русский. – Ну, может слегка! Совсем чуть-чуть, какая разница? Я жив и здоров, а вот ты похоже нет, я отвечаю на твои вопросы, а ты на мои нет! – Покажи. Рейх стоял, поджав губы, и смотрел в потемневшие зелёные глаза. Развернувшись спиной, он стянул изрядно помявшуюся рубашку и скомкал её в руках. Союз застыл, смотря на тонкие полосы шрамов, рассекающие бледную кожу. Несколько засосов краснели в районе шеи, остались следы от зубов, но это он уже видел. А вот чуть ниже лопаток растянулся новый след – синеватая гематома. – Это из-за меня синяк? Он единственный? – спросил он. Немец коротко кивнул. СССР аккуратно коснулся пальцем одного из шрамов, чем вызвал волну мурашек на мягкой коже. – А эти тоже из-за меня? – сказал он уже чуть тише. – Ты так и не ответил на мой вопрос, – Рейх сильнее сжал рубашку в руках от странных ощущений, вызванных простым прикосновением. Хотелось, чтобы Союз приложил тёплые ладони к его спине, а лучше – прижал бы и сказал всё как есть, а не строил бы новую стену, коих и так полно – Ты можешь бегать сколько душе угодно, но не трать ни мои силы, ни свои. – он развернулся лицом к русскому. – Сначала расскажи мне, что произошло. – после недолгого молчания сдал свои позиции Союз и направился к кофемашине. После недолгого рассказа за чашкой кофе, СССР сидел за столом подперев голову рукой и смотрел в точку. Рейх смиренно ждал, пока мозговой штурм приведёт русского либо к новым вопросам, либо к ответам на вопросы немца. – Я говорил что-нибудь после того, как оказался в ванной? – откашлявшись, наконец-то подал голос Союз. – В основном что тебе страшно и что их очень много. – Я говорил кого “их”? – Немцев. – нехотя пробормотал Рейх и отвёл взгляд – это ведь то, что я думаю, да? Это… Контузия? Из-за этого тебе пришлось вернуться? Союз тяжело смотрел на него, барабаня пальцами по столу и что-то обдумывая. В конце концов он кивнул и откинулся на спинку стула. – Когда я был на фронте, очень близко ко мне взорвался снаряд. Я получил контузию, – на этом слове он слегка поморщился, будто оно было кислым на вкус – Через месяц я был уже на ногах, но по настоянию врачей перебрался в кабинет. Казалось, всё шло отлично, кроме шрамов от осколков от произошедшего не осталось и следа. Потом была победа. Салют. И приступ. Потом много врачей и мозгоправов. Какие-то изменения в структуре головного мозга. Потом появились галлюцинации. Слуховые – редкость, но вот визуальных вагон и маленькая тележка. И всё солдаты. Только твои. То, бывало, иду по улице, а он из-за угла выглянет, то на даче среди деревьев промелькнёт. Везде, куда бы я не шёл. Иногда по одному, иногда их много. Их ни догнать, ни убить, не застрелить, ничего. Таблетки не помогали, предлагали импортные какие-то, но я отказался. Так и жил с этими иллюзиями. А потом они пропали, когда тебя нашёл. Резко, все, будто и не было никогда. Я сначала думал, что ты тоже очередное видение, просто более яркое. Но ты есть. Тебя можно потрогать, догнать, ты не исчезаешь. Пока что. О контузии никто не знает, кроме Росса и некоторых врачей, но те уже давно лежат в земле в силу возраста. Рейх напряжённо слушал, не отрывая взгляд от измученного лица Советов. – Почему ты раньше не сказал? – А зачем? Ты бы разве сказал? Не отвечай, знаю, что нет. Да и они пропали, а значит, я здоров. А салют… Его не было в моих планах. Я прочитал, что в Германии запрещены салюты, только государственные разрешены, но, видимо, это не особо волнует наших соседей. Извини что так получилось, я не хотел тебя напугать и тем более навредить. – Извини?! – возмущённо уставился на него Рейх – Извиняется он мне тут! Да я!.. Да я!... Знаешь как я за тебя перепугался! – выпалил он и тут же сжал губы в тонкую полоску, уставившись на не мигающего Союза. – За меня? – не понимающе произнёс СССР. Рейх скрестил руки на груди и, вжав голову в плечи, отвёл взгляд. – А если бы ты в себя не пришёл? Я даже не знал, что мне делать… Хорошо, хоть сообразил быстро! А если бы нет? Ты бы хоть подумал немножко! – он насупился и коротко глянул на замершего русского – Ты о таком не смей молчать, только хуже сделаешь! Союз немного заторможено кивнул, не в силах переварить только что услышанное. Немец что, заботится о нём?.. И ведь он и матрас, и подушки в ванную перетащил, даже ночью не ушёл… И утром первым делом про самочувствие спросил… Разве ведёт так себя тот, кто просто ищет выгоду? Не похоже. Уж кто-кто, а изворотливый Рейх, делающий всё для своего удобства и благополучия, точно бы не стал просто вот так спать на полу, да ещё и говорить потом о том, что переживал вовсе не за себя. – Если такое ещё раз когда-нибудь случится, просто держись подальше. Я не знаю, что могу сделать в таком состоянии. Не хочу, чтобы с тобой что-то произошло из-за меня. Но я просто надеюсь, что этого больше не повторится. – серьёзно сказал Союз, вставая из-за стола. Рейх ничего не ответил. Он мог бы запросто соврать, но врать почему-то не хотелось. Первый раз ложь казалась неверным выходом. Так что он просто промолчал, так как знал, что не сможет стоять в стороне в то время, как Союз заново переживает худшее, что он видел. Ведь… Это получается из-за Рейха? Из-за Рейха СССР искалечен не только физически, но и душевно? – У нас есть на сегодня планы? – прерывая поток не самых приятных мыслей спросил немец. – Гм… На самом деле нет, только на завтра. Есть предложения? —спросил Союз, домывая кружки. Рейх задумался. Нужно отвлечь СССР от любых действий и мыслей, которые могут вернуть его в годы войны, а учитывая то, где они находятся, пойти в музей или даже просто пройтись по улочкам, полным немецкой речи – не лучшая идея. Значит лучше остаться дома. Вот только чем заняться? Что такого любит делать Союз… – Знаю! – победно усмехнулся Рейх – Давай останемся дома и что-нибудь приготовим? Тортик там, или пирожные? СССР задумчиво приложил палец к подбородку и, немного подумав, бодро кивнул. Спустя быстрый поход в магазин и закупку нужными продуктами, страны уже стояли на кухне. Печь решили торт по личному Союзовскому рецепту, который Рейх узнавал по ходу дела. – Глянь-ка, как там, поднялся бисквит? – попросил СССР, взбивая венчиком крем. Немец подскочил к духовке и хотел было приоткрыть дверцу, но его остановил оклик Союза. – Стой, стой, стой! Не открывай! Просто посмотри через дверцу, если откроешь- он опустится! Рейх последовал инструкции русского и показал пальцами на сколько поднялся корж. – Ты что, никогда бисквит не готовил? – поинтересовался СССР. – Ну… Нет, как-то не приходилось. Я вообще сладкое никогда не готовил. Я вообще готовил только на природе, на выездах всякое, а там сладкого не сделаешь. В остальное время всегда готовили служанки. – Даже когда война была? – Ну да. В любом случае, в тот момент на готовку просто не было времени. – А я всегда находил, – пожал плечами русский – то детишек порадовать, то ещё что-то. Ну и расслабляет это. Я вот когда на пенсию вышел, даже свою книгу с рецептами выпустил – похвастался Союз, заканчивая взбивать белую массу и протягивая венчик немцу – Хочешь? – Что? – приподнял одну бровь Рейх. – У-у-у… Вот уж и правда, счастья в жизни ты не видел, – покачал головой СССР – Ну, не хочешь, как хочешь, нам такие люди нужны – больше достанется! – он усмехнулся и принялся слизывать крем с венчика. – Подожди, я тоже так хочу! – воскликнул Рейх наблюдая странную, но кажется очень вкусную картину. – А-а-а, – покачал пальцем в воздухе Союз – А надо было раньше, а всё, поезд ушёл. – и демонстративно провёл языком по железным прутикам. – Союз, ну дай! – воскликнул немец и попытался выхватить венчик, но СССР поднял его высоко над головой. – Стоимость – один поцелуй! – невозмутимо произнёс русский. – Издеваешься, да? – фыркнул Рейх и нахмурился. – Жизнь бывает несправедливой. – пожал Союз и слегка наклонился, поигрывая бровями. Немец, закатив глаза и недовольно вздохнув, потянулся к чужим губам и затянул в лёгкий поцелуй. Разорвав его, он исподлобья глянул на ухмыляющегося русского. – Всё? – Держи, заслужил. – кивнул СССР и протянул венчик. – Говоришь так, будто с собакой. – недовольно буркнул немец, но угощение взял и начал слизывать крем. От таких слов Союз расхохотался. – Ты чего? – Да так, вспомнил один разговор с Китаем, не бери в голову. – давясь смехом ответил русский и пошёл доставать ягоды из холодильника. Сказать, что торт вышел хорошим – ничего не сказать. Мягкий, пористый бисквит, в меру сладкий воздушный крем и ягоды – всё красиво и аккуратно, ну просто загляденье! – Не слипнется? – спросил Союз, наблюдая за тем, как Рейх уплетает уже второй кусок, облокотившись пятой точкой о столешницу. – Не-а! – расплываясь в блаженной улыбке ответил немец – Ты же сам жаловался, что я худой, вот, специально для тебя вообще-то стараюсь! – Ага, вот только тебя, похоже, сколько не корми – так и будешь ходить, будто с голодного краю. – по-доброму усмехнулся Союз. – Да ладно тебе, не на столько же! – он поставил тарелку с тортом на столешницу и приподнял футболку в районе живота – Видишь, почти невпалый, – он перевёл взгляд на Союза и насупился – А если не нравится, так не смотри! – Почему же не нравится? Может наоборот, очень даже нравится. Только вот для организма это нехорошо, когда анатомию костей можно изучать по одному внешнему виду. Вот у меня – тело здоровое! Даже пресс есть! – Да ну, наверняка он только выглядит сильным. – пожал плечами Рейх. – А ты попробуй, ударь! – усмехнулся русский и приподнял футболку напрягая мышцы пресса. Стараясь не обращать внимания на то, как привлекательно выглядели кубики на животе, Рейх резко кинулся вперёд и нанёс удар кулаком. – О чём я и говорил! – довольно произнёс Союз, даже не шелохнувшись. – Да ты что? – хитро прищурился немец, и, встав вплотную, положив ладонь на живот русского, начал медленно вести вниз. – Ты чего это? – промямлил СССР от неожиданности, но его быстро заткнули поцелуем. Через несколько секунд он громко ойкнул, разорвав поцелуй, когда немец ущипнул его за бок. – А вот и жирочек. – ехидно улыбнулся Рейх, хватая того за расслабленный живот. – Рейх! Ай! – воскликнул Союз и схватил немца за руки – ты хитрый наглый Фриц! – А ты большой глупый Иван! – рассмеялся в ответ Рейх. СССР развернул немца спиной к себе не отпуская рук, так, что они перекрестились у немца на груди, и прижал к себе. – Чем же хитрый наглый Фриц хочет заняться теперь? – спросил он, положив голову на чужую макушку. – Он предлагает поиграть в уно. Как большой глупый Иван смотрит на это? – ответил Рейх, облокачиваясь на Союза спиной. – Думаю, что он совсем не против.

***

– Я не верю! Не верю, что ты мог выиграть четыре раза не мухлюя! Дай сюда колоду, я сам буду раздавать! – возмущался Союз, сидя на полу за журнальным столиком напротив немца. – Не мухлевал я! Бери свою колоду, но помни, что ещё одна моя победа, и я загадываю желание! – Рейх хищно улыбнулся, предвкушая, чего бы такого загадать. СССР, недовольно бурча под нос, перемешал карты уно и раздал, но не по 7, как обычно, а по 25 каждому. Немец удивлённо взглянул на него, но взял карты и расфасовал их поудобнее. Набор может и не самый удачный, но ничего, он ещё отыграется. Игра шла в напряжении и полном сосредоточении, Союз пытался сделать максимум, чтобы не дать сопернику выиграть, а Рейх пытался делать наиболее удачные комбинации. Когда на стол легла последняя немцева карта, СССР протяжно застонал и опрокинулся спиной на пол. – Это просто невозможно! Проиграть пять раз подряд! Такого просто не бывает! – Считай это тебе за Сталинград. – усмехнулся немец, подполз к лежащему Союзу и сел рядом. – Ну и чего ты хочешь? – Укусы. – Укусы? В плане не кусать тебя больше в порыве страсти, или что? – Нет, не совсем, – помотал головой немец – Я хочу, чтобы ты разрешил кусаться. Когда мне хочется. – Кусать тебе меня?! – округлил глаза русский – Да ты зубья свои акульи видел?! Ты ж на мне живого места не оставишь! Ещё и откусишь что-нибудь! – Я аккуратно! Не сильно, честно! – Ты и честно? – усмехнулся Союз – слабо верится, но слово держать надо… Только не перебарщивай! Немец в ответ лишь активно закивал и улыбнулся, сверкая клыками.