***
Окойе тихо приоткрыла дверь и заглянула внутрь, прислушалась, а потом шагнула в квартиру. Осторожно прикрыв за собой дверь, она прошла в спальню, покосилась на валяющиеся обломки полки, прошла в гостиную, глянула на Барнса, который спал, отвернувшись к стене, и на цыпочках пошла в кухню. Поставив у входа копье, она принялась выкладывать на стол свертки с продуктами и лотки с готовыми блюдами. Продукты она сложила в холодильник, а над лотками задумалась, — оставить их на столе или тоже убрать? Решив все же оставить их так, она развернулась к копью и, вздрогнув, схватилась за сердце. Барнс с мрачным лицом и взъерошенной шевелюрой молча стоял в проходе, изучающе глядя на нее пристальным взглядом. — Боги! Ты можешь не появляться как призрак из ниоткуда?! — проворчала Окойе, прикрыв на секунду глаза и делая судорожный выдох. Барнс не шевелился. — Я принесла тебе еды! — покосившись на него, выдавила генерал. — Принцесса сказала, у тебя пустой холодильник… Баки молча прошел вперед и сел за стол. Открыл один лоток, взял вилку и принялся деловито есть. Окойе некоторое время озадаченно взирала на все это, затем тряхнула головой и двинулась к выходу. Но Барнс, опередив ее, резко развернулся и перехватил копье прежде, чем она успел протянуть к нему руку. — Это мое! — выдохнула возмущенно генерал. Баки посмотрел на нее ледяным взглядом, положил копье на пол рядом с собой и продолжил есть. Окойе хотела было нагнуться и поднять его, но Барнс резко прижал копье ногой. — Эй! — возмутилась Окойе. — Какого черта ты делаешь? Баки, продолжая молча есть, поднял на нее пронизывающий угрозой холодный взгляд. Так обычно смотрит зверь перед прыжком или оскаленный пес, готовый вцепиться в глотку. Окойе судорожно сглотнула и попятилась. Баки еще некоторое время, не моргая, смотрел на нее, потом отвел глаза. Доел пищу из одного лотка и, отпихнув его от себя, открыл другой. Окойе лишь настороженно наблюдала за ним, больше не двигаясь с места. Этот взгляд будто пришпилил ее к полу. Ей было очень не по себе. Невольно хотелось спрятаться куда-то подальше, но она не могла уйти без своего оружия. А драться с Барнсом за него… это была не лучшая затея. Наконец, Баки закончил есть, все так же, не говоря ни слова, поднялся, взял копье и пошел обратно в гостиную. Окойе неуверенным шагом пошла за ним. Дойдя до дивана, Баки резко развернулся и снова пронзил ее все тем же взглядом. — Уходи! — тихо, но грозно произнес он. Окойе опешила. — Не очень-то вежливо! — фыркнула она. Баки спокойно и пронзительно смотрел на нее чуть исподлобья, стоя с копьем в руке. — Верни мне это! — протянула руку Окойе. Баки не шевелился. — Я не уйду без него! — решительно произнесла генерал. Баки упер копье в пол, отодвинул в сторону и резким уларом ноги разломал его пополам. — Нет… — только и успела выдохнуть воительница, ошарашенно глядя. Барнс швырнул обломок ей под ноги. — Уходи! — безапелляционно повторил он, сверля ее взглядом. Окойе возмущенно глянула на него, поджала губы и, быстро подняв обломки, ретировалась.***
Т’Чалла погасил коммуникатор и взялся за лоб. В этот момент в кабинет без стука и спроса влетел какой-то пацан в курьерской одежде. Брови короля взметнулись вверх, прежде чем он узнал свою сестру в столь непривычном одеянии. — Эх, стукнуть бы тебя! — замахнулась принцесса, но бить все же не стала, рухнув рядом в кресло. — Что случилось? В чем я опять виноват? — устало выдохнул Т’Чалла, опуская руку, которой закрывался от предполагаемого удара. — Ты запер его одного! В такой тяжелый период! Еще и без еды оставил вдобавок ко всему! — проворчала Шури, снимая бейсболку и кладя ее на стол. — Садюга! В тюрьме и то кормят! — Чт… Ты про Джеймса? — непонимающе выдавил Т’Чалла. — Про Джеймса! Или у тебя есть еще какие-то невинные жертвы твоего деспотичного правления, о которых я пока не знаю? — язвительно проворчала Шури. — Но он же мог что-то заказать себе! Там же есть система доставки… — изумленно выдохнул брат. — Ага, а курьер, по твоему мнению, должен бросать его заказ в окно на пятый этаж? Дверь же ему открыть нечем! — Черт, я совсем забыл… — Т’Чалла вновь схватился за лоб. — Вот-вот! — буркнула Шури, мрачно глядя перед собой усталым и грустным взглядом. — Ладно, не грузись! Думаю, в таком состоянии о еде он думал в последнюю очередь… — В каком? Что с ним? Как он? — Т’Чалла жадно уставился в лицо сестры. — Плохо… — пробурчала та. — Очень плохо. У него тяжеленный кризис! На фоне отсроченного комплексного посттравматического стрессового расстройства. Ангедония, депрессивный синдром и еще куча других специфических расстройств и синдромов — целая энциклопедия… — И… что нам делать? — немного помедлив, выдавил Т’Чалла. — Вытаскивать его из всего этого… — вздохнула Шури. — Это будет непросто и очень долго. Единственное, что меня радует, это то, что он очень проницательный и сам почти все понимает, и осознает все внутренние механизмы. Сложные вещи он просекает на раз-два, ему почти и объяснять ничего не надо. А вот на простых и очевидных стопорится и вязнет. Просто потому, что смотрит слишком в глубь. Но это мелочи! Кстати, надо бы взять у него кровь на анализы, наверняка серотонин опять упал, а кортизол просто зашкаливает… — И это все из-за меня? — вздохнул Т’Чалла, виновато глядя на сестру. Шури тоже вздохнула. — Мне бы хотелось сказать «да», но нет. Все к этому шло. Он не мог все время ходить в этом состоянии «эмоционального онемения». Просто раньше он думал, что так и должно быть. А теперь начинает, наконец, осознавать, что это не совсем он… Его личность пробуждается после столь долгого угнетения и подавления. Но заодно наружу лезут и все те ужасы, через которые он прошел… И это очень-очень тяжело и мучительно… Даже просто наблюдать со стороны за этим больно… И я просто представить боюсь, каково ему самому… — Шури накрыла и растерла руками лицо, вспоминая их разговор. — Те архивные кадры — они послужили катализатором, триггером, к тому, чтобы защитный панцирь рухнул и обнажил все болевые точки и раны. Он был все время внутренне отстранён от всего этого и предпочитал просто не вспоминать то, через что прошел. Это естественная защитная реакция психики — забыть и отстраниться. А тут ему пришлось воочию на это посмотреть со стороны и осознать все, что с ним сделали… Это был неожиданный «удар под дых», и его прорвало… Этот дурацкий Совет и ТеБай, и «Ритуал»… Все это так некстати сейчас… — Я вот… как раз пытался тут перенести «Ритуал»… — вставил слово Т’Чалла, — но все тщетно. Советники говорят, что это плохо скажется на общем ходе дела. Старейшины и так со скрипом согласились провести «Ритуал» постфактум и легализовать атрибут задним числом. Если мы будем пытаться его отсрочить… Это будет выглядеть, как попытка опять избежать правил, уловка. Или новая попытка манипуляций со стороны… — Нет, знаешь, — сам «Ритуал», возможно, не так уж и критичен, — задумчиво вставила Шури. — Он его совершенно не тревожит. И я понимаю, почему. Для него всякого рода физические битвы это вполне понятное и знакомое действие. «Привычный динамический стереотип».Так что, тут угрозы для его психики нет. Даже наоборот, он его немного встряхнет и отвлечет от самокопания. Главное, чтобы он его успешно прошел! И тогда, наконец-то, все от него отстанут, и мы сможем заняться психологической реабилитацией вплотную. Главная угроза — это психологическое давление на его болевые точки. Этого надо избегать всеми способами. А ТеБай вполне может попытаться дестабилизировать его, чтобы продемонстрировать всем, как он «опасен и неуправляем». За этим надо следить и строго пресекать. Баки не должен дать повода никому усомниться в его лояльности и доброжелательности. — Так, что, Шури? Каков наш план действий? Что нам делать? Я сделаю для него все, что угодно, лишь бы помочь преодолеть это все! — умоляюще глядя на сестру, произнес Т’Чалла. — Но ты не забывай, что до «Ритуала» осталось всего три дня! Шури вздохнула и вновь начала теребить бейсболку в руке. — Я тебе набросаю список всего, что мне потребуется. Завтра снова пойду к нему, надеюсь, мама меня не «спалит». У меня уже есть кое-какие мысли по поводу того, что ему могло бы помочь снять чувство вины, хотя бы частично, и убрать внутреннюю агрессию на самого себя. Еще возьму кровь на анализ, попробуем поддержать гормонами его психический статус, и еще раз поговорю с ним, возможно, удастся хотя бы временно стабилизировать его эмоциональное состояние. Сгладить хотя бы острый период. — Я могу его увидеть? — тихо произнес Т’Чалла. — Я хочу его как-то поддержать… Обещаю, никаких острых тем и давления! Только дружеское плечо! — Нет! — тут же выдохнула Шури. — Это исключено. И лучше, если ты вообще будешь по минимуму с ним соприкасаться и видеться. — Что? Это еще почему?! — возмущенно оторопел Т’Чалла. — Ты его «триггеришь», — подавшись вперед, глянула в глаза брату Шури. — Ну… не ты лично, а твой статус короля. Ему вбивали в подкорку, что он должен подчиняться самому статусному представителю в системе Гидры, «директору» или кто там у них самый главный?.. Он это сам осознает, но поделать ничего не может: слишком все глубоко вбито. Ты давишь его авторитетом на подсознательном уровне. Это лишний стресс для него сейчас. Поэтому — по возможности никаких встреч и разговоров! Только если этого избежать совсем уж нельзя. Т’Чалла долго смотрел в глаза сестры, и лицо его было мрачнее некуда. — И… как долго мне избегать его? — выдавил он наконец. — Пока он не начнет работать над этой проблемой с психотерапевтом. Т’Чалла еще помедлил и тяжко вздохнул. — Хорошо… Пиши свой список! Я все сделаю, все достану и обеспечу.***
Баки безбожно опоздал, потому что решил хорошенько отутюжить свою новенькую форму, чтобы покрасоваться в ней перед девчонками и Стивом. Форма ему действительно безумно шла, как, впрочем, почти любая другая одежда. Прибежав к кинотеатру и вломившись в зал уже на середине фильма, он обнаружил, что Стива там нет. Кресло, на которое был куплен билет рядом с ним, пустовало. Путем выяснения у других людей ситуации, Баки понял, что Стив снова вляпался в историю. Он нашел его за зданием кинотеатра в грязном закоулке, в котором какой-то бугай беспощадно разминал свои кулаки, используя Роджерса в качестве тренировочной груши. — Не знаешь, когда пора сдаваться, чудик? — донеслось до Барнса оттуда. — Да я так весь день могу… — самоуверенно выдохнул в ответ Стив и, снова получив удар, затаился в «нокдауне» возле мусорки. Баки ускорил шаг и еле подоспел, перехватывая вновь замахнувшегося амбала за плечо и отшвыривая его в сторону от Стива. — Эй, найди кого-то своего размера! — негодующе произнес он, глядя на парня с вызовом в глазах. Тот самоуверенно попытался ударить и его, но Баки легко уклонился и прописал тому прямой в челюсть, а потом еще и прибавил скорости пинком под зад. — Иногда мне кажется, что тебе нравится ото всех получать… — со вздохом обратился он к поднимающемуся с земли Роджерсу, когда верзила, скуля от боли и опасливо оглядываясь, скрылся из виду. — Я бы его дожал… — иронично пробурчал Стив, приходя в себя и потирая ушибы. — А это в который раз? — Баки поднял с земли справку из военкомата с пометкой о «негодности к военной службе». — О, ты теперь из Парамуса? Ты знаешь, что лгать в призывном листе — преступление? Был в Нью-Джерси? Стив наконец-то кое-как привел себя в порядок, поднял глаза на друга и пораженно застыл. — Получил назначение? — выдохнул он вместо ответа, ошарашено разглядывая Баки в его новой с иголочки сержантской форме. Баки, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом, гордо вскинул голову. — В сто седьмой! «Сержант Джеймс Барнс завтра на рассвете отбывает в Англию»! Стив опустил глаза и обреченно вздохнул, покачав головой. — Я тоже должен пройти… — выдавил он расстроенно. Улыбка Баки слегка померкла, он чуть стушевался, видя огорчение друга, но тут же, вновь улыбнувшись, обхватил его за шею и, приобняв, прижал к себе. — Да брось, парень! Гульнем на прощание! — и тут же чуть поморщился, отстраняя от своей новенькой формы испачканного в грязи и пахнущего помойкой Стива. — Эй, тебя надо почистить! Он выкинул лист негодности и всучил Стиву какую-то газету. — Зачем? Куда мы идем? — спросил тот, непонимающе глядя на нее. — В будущее! — воодушевленно произнес Баки глядя вперед. - — Какие проблемы? Ты вот-вот останешься единственным молодым парнем в Нью-Йорке! А здесь три с половиной миллиона женщин! — Мне бы хватило и одной… — буркнул Стив. — Ну, это я уже устроил! — сообщил, сияя улыбкой Баки, и махнул кому-то рукой. Стив удивленно вгляделся вдаль и без труда узнал Люси и Мари. — Эй, Баки! — махнула в ответ Мари. — Что ты ей наплел обо мне? — удивленно произнес Стив, глядя на Люси и вспоминая, чем закончилось их предыдущее такое «двойное свидание». — Только хорошее! — лучезарно улыбнулся ему Баки. - «Добро пожаловать в современный павильон чудес и в завтрашний мир! В великий мир! Прекрасный мир!» — пафосно вещал мужской голос через громкоговоритель. На выставке «Старк-Экспо» было не протолкнуться от посетителей. Стив пробирался сквозь толпу, вновь бредя позади всех и старясь не потеряться в толкучке. Люси продолжала его игнорировать, вцепившись в руку подружки, и на контакт не шла. Видимо, она согласилась на поход исключительно из-за подруги, а, может, и из-за перспективы снова увидеть Баки… Девушки восторженно озирались по сторонам и вдруг, заметив подиум Говарда Старка, где начиналась уже презентация «чудо-машины», взвизгнули и воодушевленно запищали от предвкушения встречи со всем известным молодым изобретателем-миллионером. — О боже, начинается! — воскликнула Мари и рванула ближе к подиуму, таща за собой и Баки. Люси побежала с ними, держась за подружку. А Стив опять остался позади всех и, тяжко вздохнув, неспешно побрел туда же, чувствуя себя «пятым колесом». Посмотрев презентацию «летающей чудо-машины», которая вышла с небольшим конфузом, и, подивившись таким невероятным технологиям, Баки оглянулся на друга и снова лучезарно улыбнулся ему, надеясь, что тот тоже получает удовольствие от всего этого мероприятия. — Эй, Стив, пора угостить девушек… — произнес он минуту спустя, вновь оборачиваясь к другу, но, не найдя того рядом, лишь возмущенно всплеснул руками. - — Брось, ты забыл? У нас двойное свидание! — обнаружив после непродолжительных поисков Стива у патриотического стенда, хлопнул того по плечу Бак. — Мы ведем девушек на танцы! — Вы идите, я догоню… — пряча глаза, небрежно сообщил Роджерс. Баки пронзил его скептическим взглядом и тяжко вздохнул, глянув на передвижной призывной пункт, расположенный прямо на выставке и сразу же просекая все намерения Стива. — Ты вновь это сделаешь? — проворчал он. — Это ярмарка… Попытаю удачи! — отбивался Роджерс. — Как кто? «Стив из Огайо?» Тебя поймают или еще того хуже — призовут! Стив немного помолчал, глядя исподлобья, и решительно произнес: — Слушай, я знаю, ты считаешь, что я не справлюсь… — Это война, а не драка в подворотне! — перебил Баки. — Я знаю, что война, не рассказывай мне! — Зачем тебе воевать?! Здесь столько важных дел! — Что мне делать? Металлолом собирать в «свою маленькую красную тележку»?! — Да хотя бы! — Я не собираюсь торчать на заводе, Баки! — Я не… — попытался вставить Барнс. — Баки, не спорь! — перебил его Стив. — Там парни кладут свои жизни! И я не вправе отсиживаться за их спинами! Это ты должен понять! Дело не во мне! — Ну да! — многозначительно хмыкнул Баки, скептично качая головой. — И доказывать тебе нечего… Они некоторое время молчали и жгли другу друга все понимающими взглядами. — Эй, сержант, мы идем танцевать? — нетерпеливо позвала Мари, стоящая с подружкой в стороне. — Идем, конечно! — Баки развернулся на месте, глянув в ее сторону. А потом вновь обернулся к Стиву, который глядел на него своим упрямым, решительным и немного грустным взглядом исподлобья. Баки лишь тяжко вздохнул, понимая, что ни за что в жизни не отговорит его от очередной глупой и опасной затеи. Покачав головой и снова вздохнув, он медленно попятился. — Не натвори глупостей, пока я на войне! — произнес он, мрачно глядя в сторону Стива. — Как я смогу? Ты же все их с собой увезешь! — все еще чуть виновато глядя, печально выдохнул тот. Баки остановился, хмыкнул, криво улыбнулся и решительно пошел обратно к другу. — Сопляк! — добродушно проворчал он и крепко обнял Стива. — Тупица! — тихо огрызнулся тот, обнимая его в ответ. — Будь осторожен, — мрачно выдохнул Стив, когда они, наконец, отпрянули друг от друга, и Баки пошел назад. — Не выиграй войну, пока я здесь! Баки, который уже отошел на приличное расстояние, замер, и, обернувшись, с ироничной ухмылкой на лице приложил два пальца к козырьку и саркастично отсалютовал в воздух. Развернулся и решительно пошел к девчонкам, нетерпеливо ожидавшим его у скульптурной композиции. — Идемте, девушки, — донесся до Стива его голос. — Туда, где музыка!