***
— Доктор Зола! Зола, который радостно спешил к себе в лабораторию, тут же замер и, опасливо косясь, развернулся и пошел на зов своего босса. Войдя в помещение, заваленное образцами усовершенствованного оружия и новыми проектами, в котором грохотал «Вагнер», он приблизился к Шмидту, сидящему в кресле и глядящему в экран телеприемника. — Что скажете? — не оборачиваясь, спросил Шмидт. На экране бодро маршировал ряженный в трико атлет, а рядом отплясывали девушки из кордебалета. Зола поправил очки. — Что я могу сказать… Ужасная безвкусица и вульгарщина! Как и все американское… — Я не об этом. Вы как… «ценитель выдающихся физических внешних данных», что скажете на счет этого молодца? На экране как раз показалось сияющее лицо парня в забавном шлеме с крылышками, держащего над головой мотоцикл с тремя девушками на нем. — Ну… — Зола, щурясь, пригляделся внимательнее к фигуре атлета и вновь поправил очки. — Данные, конечно, внушительные, но, скорее всего, это просто трюк! Наверняка там где-то есть веревка… И вообще, я не очень понимаю, к чему весь этот разговор?.. Шмидт выключил экран и наконец-то повернулся к ученому. — К тому, что… Крюгер передавал шифровку из штатов перед тем, как погибнуть. Эрскину все-таки удалось воссоздать сыворотку, и он как раз собирался вновь испытать ее на каком-то американце. — Вы думаете, что… — Зола, усмехнувшись, махнул рукой на потухший экран. — Все может быть, доктор, — перебил его Шмидт. — А значит, нам надо быть очень осторожными. — Но ведь… ваш агент ликвидировал и Эрскина, и лабораторию и, насколько я понял, все образцы сыворотки! — Так и есть. Но, возможно, эксперимент оказался успешным, и подопытный выжил. — Но, даже если и так, в одиночку он ничем нам не страшен! — рассмеялся Зола, но под взглядом Шмидта тут же убрал улыбку. — И все же, нам стоит быть начеку. Гидра больше не в составе армии фюрера, и наши ресурсы ограничены. А врагов у нас слишком много. И ваши разработки, доктор, не должны достаться никому из них. Так что, если сюда все-таки нагрянут нежданные гости, не забудьте уничтожить все свои наработки и образцы! Оставлять их противнику нельзя ни в коем случае. Вам это понятно, надеюсь? — Шмидт пристально уставился в глаза ученого. — Повторяю, — ВСЕ! — К... конечно… Я понимаю, гер Шмидт, — тревожно сглотнув, кивнул Зола. — Несомненно, я так и сделаю. Не волнуйтесь на этот счет!***
— Замечательно! — Зола убрал стетоскоп от груди сержанта и поправил его рубаху. — Давление, сердечный ритм, пульс, дыхание — все в полнейшем порядке! Показатели крови тоже просто великолепные! Сегодня начнем физические тесты. Баки, который вновь лежал все на том же столе, привязанный еще более толстыми ремнями, снова раздраженно дернулся и, скрипнув зубами, уставился в глаза ученого с нескрываемой ненавистью. — Ну, зачем, зачем опять этот взгляд?! — вздохнул Зола. — Вы все никак не осознаете собственную исключительную удачу и избранность? Множество людей просто мечтали бы оказаться на вашем месте, мистер Барнс. — С удовольствием с вами поменяюсь! — процедил сквозь зубы Баки. — Обещаю даже сильно не мучить — просто сразу сверну шею. Зола уставился на него, глядя сверху вниз, и тяжко вздохнул. — Такая симпатичная мордашка, и такие ужасные слова… Вы просто глупый и неблагодарный мальчишка! Но однажды вы осознаете все, что я для вас сделал. Каким великим даром я вас наградил. — И не мечтайте! — фыркнул Баки. — Ладно… — Зола раздраженно отвернулся и махнул рукой, в помещение вошел солдат с огромной кувалдой в руках. — Начнем с тестов на прочность. По моим расчетам, ваши кости теперь должны быть в четыре раза крепче стали. Сейчас это и проверим. Баки, ошарашенно выпучив глаза, приподнял голову и уставился на кувалду. — Если я ошибся, — деловым тоном продолжил размышлять вслух Зола, — то тогда заодно проверим скорость вашей регенерации. Она должна быть раза в три-четыре выше, чем у простых людей. Баки с ужасом приоткрыл рот, пялясь на солдата с кувалдой. Тот подошел ближе и встал возле его ног. — По какой бить? — уточнил он. — Да какая разница! — скривившись, буркнул Зола. — Давайте по левой. Только не по суставу! Четко по кости. Баки ошарашенно приподнял голову и задёргался на месте, с ужасом глядя на все это и учащенно дыша. — Мне жаль, но будет немного больно. Придётся потерпеть! — Зола сочувствующе погладил его по голове и отошел подальше от стола. — Начинайте! Солдат с трудом приподнял тяжеленный молот, Баки сильно зажмурился и закусил губу. Но тут в помещение вбежал другой солдат: — Гер Зола, генерал Шмидт срочно зовет вас в центр контроля над сборкой! Зола раздраженно выдохнул. — Как всегда не вовремя! — возмущенно пробурчал он и махнул солдату. — Сейчас вернусь. Без меня ничего не делать! Солдат опустил кувалду и с гулким звуком поставил ее на пол. Баки с облегчением выдохнул и, уронив голову, уставился в потолок, переводя дух. --- — Гер Шмидт? — Зола вошел в помещение со множеством мониторов и пультов. — Вы меня звали? — Я хочу вывести производство на максимум, — Шмидт обернулся к Золе. — Нужно выжать все возможные мощности из предприятия, пока это еще возможно. — Но… — Зола подошел ближе. — Оборудование и так работает на максимуме! — На максимуме?! Оно простаивает всю ночь! — возразил Шмидт. — Но… пленным ведь нужно хоть иногда отдыхать, иначе они просто не выдержат круглосуточной нагрузки… — У нас здесь не дом отдыха! — приблизив лицо, гаркнул генерал. — Эти пленные нужны мне для одной единственной цели — работать! Зола растерянно приоткрыл рот. — Перепрограммируйте все станки на круглосуточное производство, — махнул рукой Шмидт. — Эм… Хорошо… Но, если рабочие начнут умирать от перегрузок… что тогда? — Наберем новых, — небрежно отмахнулся генерал. — Начинайте! Зола тяжко вздохнул и, сев за пульт, принялся нажимать клавиши пульта управления. Где-то в стороне вдруг что-то взорвалось, потом раздались смутные звуки выстрелов. — Что там такое? — Шмидт включил камеру наружного наблюдения. На экране показалась ожесточенная перестрелка между пленными и солдатами Гидры, пожары и подбитая техника. Шмидт сощурился, глядя в экран, поджал губы и, шагнув в сторону, врубил сирену тревоги. Зола вскочил со своего места и встревоженно уставился на него. Шмидт вывел на экран остальные камеры, отрегулировал вручную одну из них. В объектив попала смутно знакомая высокая и широкоплечая фигура с забавным алюминиевым щитом в цвет американского флага. Шмидт медленно приблизился к экрану, смутно вспоминая, где уже видел такой. А потом резко шагнул в сторону и принялся врубать тумблеры таймеров экстренного самоуничтожения цехов завода. Один за одним, запуская обратный отчет. — Нет! Нет, что вы делаете?! — Зола с ужасом бросился к нему, пытаясь остановить это. — Наш противник одерживает верх! — кивнул на монитор Шмидт. Зола обернулся и уставился в экран, на фигуру со щитом, раскидывающую одного за другим солдат и бегущего по направлению к складам. Доктор изумленно приоткрыл рот, глядя на все это, а потом резко сорвался и побежал прочь. --- Баки все также лежал на столе, незаметно пытаясь высвободить одну руку из-под ремней, когда вдали, на улице, что-то грохнуло. Солдат, маявшийся от скуки, прислонившись к стене рядом с кувалдой и сложив на груди руки, резко встрепенулся, прислушиваясь. Через секунду послышался вой сирены тревоги, и солдат, сорвавшись с места, куда-то убежал. Баки, приподняв голову, настороженно проводил его взглядом и принялся дергаться еще активнее. Через мгновение в помещение вбежал запыхавшийся Зола и принялся судорожно запихивать в свой портфель расчёты, схемы, формулы пузырьки с препаратами. — Что, бежите, как крысы?! — злорадно ухмыльнулся Баки, глядя на это. — Я говорил, что нас не бросят! Наша армия раздавит вас всех как тараканов! Зола кое-как застегнул портфель и отложил его в сторону. — Развяжите меня! — дернулся Баки, слыша звуки перестрелки и крики где-то совсем недалеко. — Вам все равно не уйти! Не успеете! Зола, поджав губы, принялся судорожно рыться на столе, заваленном склянками с препаратами, расчетными формулами и медицинскими приборами. Наконец найдя, схватил шприц, вынул из выдвижного ящика бутылочку с нарисованным черепом и надписью: «Осторожно! Яд!», набрал полный шприц и обернулся к сержанту. Баки, приподняв голову, улыбаясь, смотрел в другую сторону, на дверной проем. — Наконец-то меня вытащат отсюда! — произнес он, радуясь скорому освобождению. Зола некоторое время смотрел на него, стоя позади и внутренне колеблясь. Внутри него шла отчаянная борьба с самим собой и приказом Шмидта «не оставлять наработки врагам». Не выдержав, он отшвырнул шприц, схватил новый, и, быстро набрав из двух других бутыльков какие-то препараты, выпустил пузырьки воздуха из иглы. — Мне очень жаль, сержант Барнс, — пробормотал он, глядя на иглу. — Но нам придется расстаться… Баки перестал улыбаться и настороженно обернулся к нему. — К великому сожалению, мы с вами так и не закончили… — Зола стремительно подошел ближе. — И меня это безумно печалит… — Нет… — Баки попытался отодвинуться в сторону. — Нет! НЕТ! — Я очень сожалею, — Зола прижал его за лоб к столу и, всадив иглу в шею, быстро ввел весь препарат. — Нет… — снова отчаянно дернулся Баки и замер, испуганно глядя перед собой. Зола убрал руку, нагнулся над ним и внимательно вгляделся в лицо. — Скоро вы забудете почти все, что здесь было. Не пытайтесь искать нас со Шмидтом, или он вас убьет. Глаза сержанта потеряли фокус, лицо приобрело растерянное выражение, он слабо застонал, закрыл и снова открыл глаза, никак не реагируя на слова Золы. — Прощайте, сержант Барнс! — Зола с тяжким вздохом, погладил его по голове. Потом метнулся в сторону, схватил свой портфель и пальто и выбежал прочь. В голове у Баки все помутилось. Замелькали какие-то образы, обрывки лиц, разговоров, какие-то события - все это казалось ему каким-то чужим и незнакомым. Он попытался вспомнить, где находится, и не смог. Испугался и, застонав, облизал пересохшие от волнения губы. Перед глазами вдруг встало улыбающееся лицо белокурого парня. — Стив… — простонал Баки и, закрыв глаза, подумал, что, наверное, умирает и как жаль, что он не увидит больше Стива. Хотя бы на секунду, на прощание! А потом в голове опять все помутилось, и Баки внезапно забыл, кто такой этот Стив. Он попытался вспомнить и не смог. Мысли разбегались в разные стороны, как только он пытался сосредоточиться. Он открыл глаза и снова застонал, метаясь по столу головой. Потом вдруг попытался вспомнить — кто он сам, как его зовут? В голове мелькнуло имя — Баки. Потом фамилия — Барнс, и его порядковый номер. Баки снова застонал и попытался повторить эти цифры вслух, чтобы не забыть и их: — 3, 2, 5...5, 7…0, 3, 8… Барнс… Сержант 3, 2, 5…5, 7… Баарнс… — Баки! Внезапно рядом с ним кто-то возник и затряс его, вцепившись в плечи. — Баки! Это я, Баки! Это Стив! — раздалось над головой. Баки медленно приоткрыл глаза и некоторое время пытался сообразить, кто он и где находится. Потом перевел взгляд на человека рядом. Это был кто-то знакомый, но он никак не мог вспомнить, кто именно. А потом внезапно вспомнил, и губы его сами собой расползлись в широкую улыбку. — Стив… — выдавил он еле слышно. — Стив! В голове промелькнуло: «Как хорошо, что он все-таки здесь! Они смогут попрощаться…» А потом в голове пронеслось: «Стоп. Но Стив же не может здесь быть! Его не могли взять в армию! А если и взяли, то вряд ли бы он попал именно сюда…» — Вставай! — тем временем Стив быстро освободил его от ремней и помог подняться. В первый момент Баки подумал, о том, что, кажется, нос Стива стал как-то меньше и гармоничнее по отношению к лицу. А потом он вдруг сообразил, что это не нос стал меньше, а все остальное стало больше… Он выглядел, как какой-то незнакомый амбал, к телу которого прикрутили голову Стива. Но это точно был он. Его глаза Баки не перепутал бы ни с какими другими. Стив смотрел на него с сочувствием и болью во взгляде, а потом ласково погладил по уху. — Я знал, что ты жив! Баки, все еще плохо соображая, оглядел его огромное тело и растерянно пробормотал: — А я, — что ты меньше… Баки еще некоторое время пытался понять, не глюки ли у него, или, может быть, — это сон?.. Но тут Стив подхватил его под руку: — Идем! — и он вполне осязаемо и решительно «для глюка» потащил его прочь.