***
Сэвидж бросал на Поттера косые взгляды, сидя за своим столом и опечатывая улики в заколдованные от любого воровства пакеты. Гарри то и дело бросался то к кофейной машине, выхлебав уже четвёртую по счёту порцию, успев уже немало разлить и на пол, то ронял злополучную вешалку, громко ругаясь, то устраивался за своим бывшим столом, невидящим взглядом таращась на чистую и аккуратную ныне поверхность без единой пылинки, на которой ровной стопкой были уложены документы, горка книг, да стакан с перьями всевозможных размеров и цветов. — Где все? — наконец спрашивает он, обречённо вздыхая, и принимаясь уныло ковырять уголок лежащей перед ним какой-то невероятно сложной энциклопедии, судя по всему, написанной рунами. Он уже успел перебрать всю коллекцию книг Гермионы, заляпать поверхность стола, оставив на нём следы от кружки с кофе, покрутить в руках все перья для письма, что у неё имелись, и в итоге всё-таки случайно сломав одно, но тут же спрятав останки в карман. — Кто на обеде, кто на рейде. Но тебя, наверное, интересует Грейнджер? Или ты по мне соскучился? — Я думал поговорить с Фэй. А… э… Гермиона сегодня разве на работе? Сэвидж хмыкает, поднимает взгляд на явно нервничающего парня, который, помимо беспорядка в кабинете, устроил и на собственной голове бардак, то и дело запуская пальцы в волосы. Хотя, судя по всему, не только «на», но и «в» — то появлялся тут каждое утро и, как по расписанию, бросал хмурые взгляды на Грейнджер из-за кружки, из которой вливал в себя литры кофе, то приличное время совсем носа сюда не казал, а теперь вот влетел и носится, словно в зад Жалящим прилетело. — Забежала на минутку и сообщила, что торопится на свидание, раз уж у неё случился незапланированный выходной, — выдал наконец Сэвидж, внимательно на него глядя. — Кажется, говорила, что пора бы ей уже личную жизнь наладить, а то так и помрёт с котом в обнимку. Гарри только моргает в ответ, переваривая неожиданное заявление. Свидание? Какое свидание? Сэвидж из ума выжил? Да Гермиона лет сто на свидания не ходила! Да и не сто, а вообще не ходила! Или ходила? Он наверняка бы знал! Знал бы? Чёрт побери, у него и ранее-то уверенности не было относительно неё, а теперь уж и подавно. Что он вообще про жизнь подруги вне работы знает? Даже имён её родителей не помнит! А глаза-то у Гермионы хоть карие? Гарри даже не заметил, как завис, глубокомысленно уставившись в стену, на что Сэвидж только закатывает глаза и меланхолично возвращается оформлять улики. И чего он так разнервничался, в конце концов? Гермиона всё та же Гермиона — его лучшая подруга, очаровательно-нудная, умная порой аж до раздражения, да жаждущая подмять под себя любого… Ась? О чём он? Подмять? Ах да, его властная и решительная подруга, которая с криком «Ки-я-я!» пробила ногой и без того хлипкую преграду под названием «Лучшая подруга и девушка лучшего друга». Хотя уже точнее будет — «Лучшая подруга и бывшая девушка бывшего лучшего друга», отчего и преграда вдруг и стала неожиданно хлипкой. Пробила, нагло забыла и ушла на какое-то свидание! А ему, видите ли, приходится теперь как-то собирать мозги в кучу и разбираться со самой сложной задачей — делать вид, что всё в порядке! Гарри тяжело вздохнул, вспомнив Рона. Как странно, что тот, уйдя из мракоборцев, перестал общаться и с Гарри. Первое время рыжий друг постоянно заваливался на Гриммо, активно заливался алкоголем, опустошая запасы Сириуса, а потом громко жаловался на Гермиону. От некоторых подробностей у Гарри горели уши, от некоторых же он откровенно кривился, когда слышал довольно нелицеприятную критику в сторону Гермионы, и с трудом сдерживался, чтобы не макнуть Рона в ванну с ледяной водой, пока тот не протрезвеет и не осознаёт, какие неприятные слова вылетают из его рта. Он безусловно понимал, что тот просто злится из-за расставания, хочет выговориться, и только поэтому с ангельским терпением выносил это невыносимое нытьё аж целую неделю. Правда, Рона дружеское участие и понимание Гарри от купания в ледяной ванне в итоге так и не спасло. Без сомнения, тот делал это лишь из благих намерений, когда с участливой улыбкой подвесил того верх ногами над ванной известным заклинанием и молча принялся остужать голову друга освежающей водичкой в попытке привести в чувство. Рон вопил похлеще портрета Вальбурги Блэк, которая немедленно отозвалась на такие крики соответствующим аккомпанементом, но Гарри, меланхолично допивая открытый Роном огневиски и глубоко задумавшись о своём, словно не слышал истошное хоровое пение, раздающееся эхом по всему дому на радость Кикимера, и продолжал проявлять своё сочувствие и мужскую солидарность как умел. Исключительно с благими намерениями, это несомненно. Возможно, именно после данной экзекуции Рон всё же решил, что как раз некоторые благие намерения ведут не только в ад, но и живут уже на Гриммо, и таки закономерно решил отказаться от дружеской поддержки Гарри в данном вопросе. Или не только в данном, учитывая, что с того момента от него всё ещё ни слуху, ни духу. — Хэй, ты тут к стулу не прирос, дедуля? — ворвалась в кабинет Фэй, стуча каблуками и бодро размахивая сумочкой, тут же внося за собой сумбур в затихшую и даже словно траурную атмосферу кабинета. За ней прошествовала Гермиона, остановилась посреди кабинета, да так и замерла, заметив Гарри, что сидел за своим… то есть, её столом. Их столом? Фэй переводила взгляд то на одного, то на другого с нескрываемым любопытством. Гермиона же с трудом сдерживалась, чтобы тут же не начать поправлять свою непривычную причёску и одежду, поэтому скрестила руки перед собой, дабы не было такого подлого соблазна, и сурово поджала губы, призывая к себе привычную уверенность. Увидев столь знакомый жест, Гарри тут же пришёл в себя, вперился в подругу цепким взглядом, и принялся неторопливо путешествовать им по дерзкой короткой стрижке с косой чёлкой, полурастёгнутой бежевой блузке, которая демонстрировала соблазнительную ложбинку между грудей, и длинным ногам, что оказались обтянуты чёрными кожаными штанами. Когда его глаза вновь вернулись к накрашенным чёрными тенями и подводкой глазам и ярко-красным губам, то он с трудом произнёс: — Новая блузка? — Блузка как раз старая, — прищурившись отзывается Гермиона, выдерживая пристальный и изучающий взгляд зелёных глаз, но внутренне тихо содрогаясь. Сердце словно подскакивает к горлу и перекрывает дыхательные пути, когда карие глаза скрещиваются с зелёными. Не то, чтобы именно такой образ был неким осмысленным решением повергнуть Гарри в шок, но заметив столь пристальный интерес со стороны друга, ей уже этот наряд не казался таким уж идиотским, каким она восприняла его, когда только нацепила на себя. Таким пронизывающим и немигающим взглядом Гарри её ещё никогда не изучал. — А что, что-то не так? Может, с моими новыми штанами, Гарри? — Да нет… Исходный материал есть, а они для этого и предназначены, — бормочет он, старательно не опуская взгляд ниже шеи. Он замечает, как от его слов на нежных щеках пятнами выползает на свет едва заметный румянец, а сама Гермиона, всё же не выдержав, опускает голову ниже, ощущая неловкость и пряча лицо за длинными передними прядями. — Просто скажи, что у Грейнджер классная задница, — не сдерживается Фэй, усевшись на свой стол и вперившись в Гарри взглядом бешеного василиска, отчего тот отъезжает назад на стуле, уперевшись руками в стол. — Не надо, — закашлялась Гермиона, неожиданно ощущая себя глупо и снова с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыться руками. Она принимается нервно теребить сумочку, думая, что, вероятно, всё же не стоило бросаться сразу в омут с головой, и выбрать что-то чуть менее вызывающее, но суровая необходимость и ощутимое недовольство утренней стычкой с Гарри придали ей странной решительности и даже чуточку злости, а теперь в итоге привели к страшной неловкости. На что она надеялась? Идиотка! Неужели наряд действительно нелепый, как ей и показалось в начале? Но наверное, дело вовсе не в наряде, а в том, что конкретно она, Гермиона Грейнджер, в таком воплощении выглядит смешно и совершенно несуразно. — Впрочем, ты права, не стоит рисковать с такими заявлениями, — соглашается всё же Фэй со вздохом. — Малфой вон уже поплатился. — Что с Малфоем? — с неким облегчением тут же интересуется Гарри, радуясь смене темы и переводя взгляд на Фэй. А Гермиона в это время словно пытается стать меньше, всё сильнее съёживаясь, нервно заправляя непривычно короткие волосы за уши, и продолжая сжимать сумочку в уже побелевших от напряжения пальцах. — Ну… он попытался сунуть денег ей в штаны, — захихикав сообщает Фэй и Гарри не без труда сохраняет серьёзное выражение лица, с силой закусив губу и подавляя рвущийся смех. — Поэтому, пробив стенку лифта… — Что? — не выдерживает всё же Гарри и фыркает, насмешливо окидывая взглядом Гермиону, которая недовольно морщит нос и явно чувствует себя не в своей тарелке. Ну да, нервишки от происходящего нехило шалят, Малфой придурок, Гарри её не любит, разве можно её осуждать? А сама-то Гарри за стычки с Малфоем постоянно отчитывала! Судя по прищуренному красноречивому взгляду, Гарри сейчас думал о том же. — Да-да, это был самый мощный Ступефай в его жизни, уверена, он никогда его не забудет, будет ещё внукам рассказывать. Если выживет, конечно. — Так что с ним сейчас? — Кто знает? Вероятно, познаёт тайны Вселенной, блуждая в невесомости… — Ты хотела сказать шахте. — Или шахте. — Я должен увидеть его лицо, когда достану его оттуда, — усмехается Гарри, вставая. — Особенно, когда Малфой поймёт, кто его спас. Гарри стремительно шагает к выходу, распахивает дверь, но вдруг застывает, словно что-то вспомнив и с усилием натягивает на лицо полуулыбку. Повернув голову и встретившись с напряжённым взглядом Гермионы, он ненавязчиво интересуется: — Как прошло свидание? — Прекрасно, — сухо отвечает она и он медленно кивает в ответ, старательно сохраняя нейтральное выражение лица. Прекрасно, так прекрасно. Восхитительно. Просто потрясающе, ничего не скажешь! Изумительно, мать вашу! — Ты приходил за чем-то конкретным? Требуется помощь в работе? — Нет, у меня есть Сьюзен, она здорово мне помогает, — отзывается рассеянно Гарри, уже полностью находясь в своих мыслях и с силой подавляя возникшее негодование, отчего быстрым шагом скрывается из кабинета. А глаза у неё действительно карие, тут он не ошибся. Искрящиеся, когда она смеётся, невероятно серьёзные и глубокие, когда задумывается, решая некую важную проблему или склоняясь над очередной сложной книгой. И всегда такие обволакивающие тёплым и нежным светом, словно неустанно твердящие о том, что ближе Гарри ей никого нет и не будет, даже если она злится на него. Как он мог не осознавать и не замечать этого столько времени? Пусть даже сейчас она смотрела на него уже с некой прохладцей и даже непривычным странным напряжением, но он всегда подспудно чувствовал её заботу и беспокойство о нём. Всё же Гарри не смог бы никогда забыть цвета её глаз, тем более после того злополучного поцелуя в кабинете, что покоя ему не даёт. Такой тёмный, манящий, полный желания взгляд… и направленный на него. Разве такое возможно? Интересно, какие на ощупь её шта… хм, то есть короткие волосы?***
Когда за Гарри захлопывается дверь, Гермиона выдыхает, бросает сумочку на стол и мешком падает на освободившийся стул, словно у неё резко иссякли силы. Ах, у него есть Сьюзен. Ах, она помогает! — Я не знаю, что происходит, но беспокоюсь из-за количества психов вокруг меня. А с тебя гамак, — бурчит Сэвидж, косясь на Фэй. — Сдался тебе гамак? Может, лучше бутылку портвейна? — В отличии от вас, алкоголиков, я не пью, и именно поэтому отвечаю за архив. Гамак. — Нет, чтобы во имя благого дела постараться ради ребят, так фигушки, плату требует, словно злобный гоблин, — ворчит Фэй, хлопнув ладонью по столу. — Я свахой не нанимался. Ну, разве что, за гамак. — Будет тебе гамак, — отзывается раздражённо Данбар, вздыхая и бросая взгляд на Гермиону, которая кажется поникшей. — Грейнджер, приём? — А? Да я просто… Сэвидж, что ты там ему наговорил? — сердито бурчит Гермиона, наводя порядок на столе и хмуро оглядывая испорченный корешок на книге и в очередной раз пытаясь подавить ощущение собственной ненужности. Она молча оглядывает засохшие следы от кофе на деревянной поверхности и проводит по ним пальцем. Пришёл, устроил бардак на её столе да в её жизни. Как обычно. — Так откуда Гарри про свидания знает? — Все претензии вон к той коварной женщине, — кивком головы отзывается Сэвидж в сторону Фэй, вновь утыкаясь в пергамент. — И больше меня в свои бабские дела не впутывайте. И в архив не лезьте. И вообще, заканчивайте трещать в кабинете. — Фэй, что ты там устроила? — уставилась на неё в упор Гермиона, вставая и упирая руки в бок. — Попросила ребят наврать Гарри? — Ну не наврать, что ж ты так преувеличиваешь-то безбожно, — начала выкручиваться Фэй, наматывая прядь тёмных волос на палец. — А использовать удобную ситуацию в свою… то есть, в твою пользу. — Мне не нравится вводить кого-либо в заблуждение, особенно Гарри, — яростно выдыхает она и слышит в ответ печальный вздох Данбар, которая почему-то вовсе не выглядит виноватой, а лишь сурово смотрит на неё в ответ. — Слушай, ты с этим уже и так справилась, теперь его как раз нужно из этого заблуждения вывести. А ведь самая трудная задача для любой женщины — доказать мужчине серьёзность его намерений. — Видела я твои паблики, — бухтит Гермиона, скрещивая руки и закатывая глаза, когда понимает, что та снова принялась их цитировать. — Любишь — отпусти… — … а не вернётся — отследи и убей, — рявкает Фэй, хлопнув снова ладонью по столу, и Сэвидж красноречиво стонет, схватившись за голову. Гермиона только фыркает, закатывает глаза и утыкается в отчёты, решив всё-таки поработать в свой выходной.***
А Гарри отчего-то снова повадился крутиться в кабинете мракоборцев, активно оккупировав кофейник, и то и дело прося Гермиону помочь разобраться в очередном документе. Если она в начале усиленно игнорировала его присутствие, занимаясь своими делами и даже головы не удосуживалась поднять, пока тот не скрывался с горизонта, то когда Гарри принялся обращаться к ней за помощью, Гермиона уже не выдержала и всё же поинтересовалась: — Ты не можешь мучить кого-нибудь другого? Как же твоя Сьюзен? — Но я же уже выбрал для этого тебя. Гермиона осекается, проглотив заготовленный ответ, и поднимает на него настороженный взгляд карих глаз. Может, ей и показалось, что в этом ответе и было скрыто нечто большее, но, скорее всего, это просто очередные её додумки и бредовые фантазии. Совсем Фэй ей мозги запудрила своими ненужными и совершенно бесполезными женскими штучками! Помотав головой, она сердито оглядывает возвышавшегося над ней Гарри, который отчего-то серьёзно и даже немного хмуро смотрит на неё, но заметив пристальный взгляд подруги на себе, тут же расслабляет лицо и нацепляет лёгкую улыбку. — Нет, это я выбрала тебя, когда отыскала в поезде перед первым курсом. — Отыскала? — моргает он, облокачиваясь о стол ладонью и склоняя голову. — Разве ты занималась не поисками жабы Невилла? — Наивный, — тихо хмыкает она, опуская взгляд в очередной отчёт и сжимая в руках перо. — Про тебя в книгах писали, думаешь, я бы упустила такую возможность? — Ага, представляю, какое разочарование случилось в итоге — испуганный недокормленный пацан с молнией на пол лобешника, в очках, как у Трелони, и который даже толком не знает, с какой стороны за палочку держаться. А ожидала, вероятно, кого-то вроде Крама, который одним только взглядом может заставить любого Тёмного мага в бегство обратить, даже если ему всего год от рождения? Наверное, именно поэтому решила взять надо мной шефство и не дать позорно погибнуть, а? — Точно, — хмыкает она, весело глядя на него, но он только добродушно усмехается, ничуть не обидевшись. Она понимает, что он пытается наладить их отношения, отчего на губах то и дело проскальзывает несдержанная улыбка. Правда, о его недомолвках Гермиона не забывает, а потому периодически снова принимается друга то игнорировать, то даже порой и огрызаться в ответ, ощущая лёгкий страх от неизвестности. К примеру, после очередного свидания, Гарри оказывается тут как тут и сразу принимается беззаботно интересоваться, как же оно прошло и не встретила ли она наконец свою судьбинушку. Её так и подмывало выложить как есть: что эти свидания требуются исключительно для дела, но на горизонте то и дело волшебным образом начинала мелькать Фэй, таращить страшные глаза и грозно показывать кулак. Гермиона, придя в себя, тут же вспоминала, что Гарри также грешит утаиванием информации и чувство вины мгновенно и довольно успешно проходило. Иногда она красноречиво принималась расписывать достоинства очередного кандидата, но Гарри лишь молча кивал и никак не проявлял других эмоций, только пристально изучал её в ответ, словно отвлёкшись на свои мысли и пропуская мимо ушей рассказы об очередном свидании. Но порой ей казалось, что тот принимается её донимать именно после подобных разговоров с невероятным рвением и даже стараясь как следует вывести из себя! Вот например то, что он сотворил с отчётами — ну ни в какие ворота! Заявился в один прекрасный солнечный день с кривой усмешкой и, оглядев присутствующих, торжественно сообщил: — У меня для вас сюрприз, друзья. — И почему меня это пугает? — бормочет Гермиона, напряжённо вслушиваясь и пытаясь понять, чем им грозит данный сюрприз и кого в итоге придётся спасать. — Потому что ты умная, — подмигивает ей Гарри и продолжает: — Я сумел уговорить Министра сократить количество страниц отчётов о рейдах с тридцати страниц до пяти. Кабинет мгновенно взорвался радостным криком и улюканьем. Даже мрачный Сэвидж принялся барабанить ладонями по столу, а Долиш так и застыл с мечтательной улыбкой на губах. Праудфут, недоверчиво качая головой, громко хлопал, Фэй принялась исполнять замысловатый победный танец, а Уильямсон пронзительно засвистел. Возмущения Гермионы потонули в шуме и гаме, и поэтому она просто искренне пыталась убить взглядом светящегося, словно солнышко на улице, Гарри, который улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба. И она была готова поклясться, что смотрел на неё со скрытой насмешкой. Скрипнув зубами, она вскочила, вплотную приблизилась к нему и, яростно выдыхая воздух из ноздрей и уставившись на Гарри, крепко вцепилась в лацканы рубашки. Гарри оглядел её пылающее от гнева лицо. Он всё ещё не привык видеть её с этой причёской и в странных нарядах, которые та меняла каждый божий день. Разбирайся он чуть лучше в женской моде и девушках в принципе, то обязательно бы поинтересовался, почему та цепляет на себя то кожаные штаны и использует яркий макияж, то бегает в воздушном платьице с широкой развевающейся юбкой и босоножках, так кардинально меняя стиль день ото дня. Но это казалось ему вполне нормальным, насколько это может быть нормальным в контексте женского пола, конечно же, исключительно в его понимании. Он вообще довольно редко обращал внимание на одежду окружающих, совершенно не зацикливаясь на подобных глупостях. Ну только если это не откровенно обтягивающее платье, невероятно короткая юбка или какие-нибудь там блестящие кожаные штаны на длинных ногах, например, да. Но ведь тут любой глаза сломает, пока будет взглядом провожать, это уж несомненно. — Тебе не приходило в голову, что эти пункты могли быть жизненно важными? — Я посчитал, что ни к чему в отчёте указывать излишние детали, вроде надевал ли я на рейд свои счастливые трусы… — Там не… — Спорим, цветов Гриффиндора? — смеётся Фэй, услышав их диалог. — Не угадала. Они с Бэтменом. — Детали важны! — продолжает упираться Гермиона, сильнее стискивая ткань рубашки в руках и хмуря брови. Бэтмен? Впрочем, немало общего, если подумать. — Не в этом случае. Да какая разница с какой скоростью я летел на метле, когда преследовал преступника? Или шёл ли тогда дождь? Да вся эта излишняя бумажная волокита только множит количество работы, отчего мы в итоге окажемся погребены под всей этой канцелярщиной и забудем для чего мы вообще здесь! Это не доклады по Истории магии, где нужно расписать со сколькими женщинами одновременно развлекался гоблин Рагнук I и сколько раз они полировали меч Годрика Гриффиндора, нажравшись огневиски… — Не преувеличивай. Гарри сначала раздражённо смотрел на неё некоторое время, после чего громко произнёс: — Робардс одобрил. Из кабинета начальника на мгновение высовывается рука с поднятым вверх пальцем, а после дверь тут же захлопывается под хруст сжимаемых пальцами бумажек в другой руке. Гермиона скрипит зубами, едва не рыча. Сговорились? — Конечно, это неправильно, когда у других людей есть своё мнение, да, Гермиона? — Безусловно, у тебя должно быть своё мнение, — начинает она, странным образом ощущая непривычную неуверенность. Может, она и впрямь увлеклась, забыв для чего они здесь? Гарри своим напором и убеждённостью не раз заставлял её сомневаться в собственных решениях и установках, так что Гермиону снова непроизвольно накрывает знакомым чувством, которое означало, что данная ситуация требует более тщательного анализа. — И сейчас ты мне его расскажешь? — усмехается Гарри, глядя в её глаза, совершенно не страшась и даже не делая попытки вырваться из её цепких пальцев. Наоборот, с интересом разглядывая такое знакомое-незнакомое лицо с нежной кожей, вздёрнутыми бровями, что сейчас собрались на переносице, и взгляде, полным непонимания и даже обиды. И очень стараясь не опускать взгляд вниз на её довольно открытое декольте. Гермиона лишь громко выдыхает в ответ на его провокацию, с усилием заставляет разжать хватку и отвернувшись, направляется к столу. Гарри провожает взглядом её напряжённую спину и отчего-то ощущает себя отвратительно. Но когда приходит в себя, то даже не может подобрать нужных слов, неотрывно глядя на поникшую подругу и даже не замечая радостного галдежа коллег, словно неожиданно оказавшись в вакууме. Из головы же по-прежнему не уходят услышанные этим утром слова, что произнесла Гермиона, обращаясь к своему приятелю, когда стояла у входа в кафе, а Гарри, ранее вежливо улыбнувшись «случайно» встреченной парочке, как раз завернул за поворот, да так там и застыл. Да не обращай внимания, он мне как брат. Младший. Ну за которым нужен глаз, да глаз, а то точно попадёт в какую-нибудь неприятность, пропадёт же без меня. Но мы с ним уже мало общаемся, теперь просто коллеги. Но даже несмотря на это, ему не понравилось побеждать Гермиону. А брат и сестра? Сам же решил, не так ли?