Помада

Ниномия очнулся от оглушительных стуков в дверь. Такое чувство, будто бы в дом стучался какой-то опасный зверюга. Он не успел толком ничего понять, но ощутил груз на своем теле. Эти стервы получили то, что хотели и после спали так, что их даже танком не разбудишь. Сатоко в этот момент как раз отходила в ванную, посему довольно быстро отреагировала на стук в дверь. Спустя несколько секунд, как раздался дверной скрип, Казу услышал ругань. Кажется, что это был Такизава. Догадки подтвердились, когда они вошли в комнату. Парень сразу же скинул с себя невменяемых девушек и начал натягивать на обнаженное тело одежду. — Не прощу! Не прощу ничто этому ублюдку Сакураю! — ныл Хидеаки, хватая дрожащей рукой бутылку и тут же отпивая из нее все, что осталось. — Ну, ты должен был знать, что они просто кучка мусора, — проговорила Сатоко, усаживаясь рядом. Она снова закурила. А вот Ниномию разозлили такие комментарии про его друзей. Он поднялся и, застегивая ремень, нахмурился, смотря в глаза Такизаве. — Что это ты имел в виду? Как ты называешь моего друга? А ты? Чего рот раскрыла? Ты ведь не знаешь моих друзей, а говоришь всякую херню про них. — Я-то не знаю? — обхохоталась Сатоко. — Этот ублюдок Сакурай увел мою девушку. И ты закрой рот, потому что нихера не понять тебе мои чувства! Я, блядь, сейчас в таком днище! — орал Такки, чуть ли не брызгаясь слюной. — А может и к лучшему? Она заслуживает большего, чем парня, который спит с подобным мусором! Ниномия указал в сторону дрыхнущих и обнаженных девиц. На этом он не успокоился, продолжая намеренно изводить Такизаву. — И молодец он, что забрал ее. Потому что она от тебя могла бы подцепить чего-нибудь. — Что ты пизданул? — глаза Такизавы вмиг налились кровью, словно у быка. — Мои друзья — нормальные люди. Они бы не стали спать с первым встречным, — прищурился Нино, смотря на поднявшегося с места Такки. — Бубочка, прикрой ротик. Оно поднялась следом и подарила своему парню страстный поцелуй. Французский. Такизава на это зрелище только прыснул, что-то пробубнил и уселся обратно, прикладываясь уже к новой бутылке. Ниномия открыл глаза и посмотрел на Сатоко, которая продолжала ухмыляться. А потом и вовсе черт знает что ее побудило разойтись в звонком и заливистом смехе. Она аж голову назад закинула. — Что с тобой творится? — Зай, прости, конечно, но ты такой тупица. Ты говоришь, что знаешь своих друзей, но ты нихера о них не знаешь, отвечаю. Я вот тебя сейчас поцеловала, а днем, после школы, твой друг Айба перехватил меня. Ну, тот, что попытался поиграть героя. И знаешь что? Вот этими самыми губами, что я поцеловала тебя сейчас, я отсасывала ему. Глотала его кончу. Ну? Как тебе твои друзья сейчас? Ниномия испытал то самое чувство, что и в кошмаре. Земля начала уходить из-под ног. Сразу же стало дурно. В желудке начало происходить что-то невероятное, скручивало. На душе погано. И весь этот букет неприятных ощущений отозвался спазмом в области живота. Парень скрючился и упал на колени. — Ну ладно тебе драматизировать. Все мы «нитакие», пока нам не отсосут и не отлижут. Это факт. Просто прими жизнь такой, какая она есть. Он захотел меня. А я ведь его не принуждала. Слово за словом было хуже предыдущего и Ниномия зажмурился, а потом начал извергать содержимое своего желудка прямо на кипу ее трусов и лифчиков. Не специально, конечно. Просто терпеть он уже не мог. Все навалилось на него сразу же. И что более, это отвращение достигло какой-то максимальной отметки по шкале мерзости, что сдержать себя он уже не мог, даже если бы сильно этого захотел. — Блядь, фу! Ниномия! Какого хера? — закричала, будто резаная курица, Оно. Такизава издал подобие победоносного гула и захлопал в ладоши. — Красиво ты его на место поставила. Я вот у банкоматов встретил Мацумото. Трахательная она стала соска. Я даже попробовал подкатить… Второе дыхание? Да. Оно приходит незаметно. Утирая рот рукавом, Нино поднялся и начал идти напролом, пока не достиг Такки. Он буквально схватил его за худи и заставил подняться. — Что ты, подонок, сказал? — с отвращением и презрением спросила его Казу, удерживая уже за грудки. — Что сказал? Что твоя подруга Мацумото и сама та еще шлюха. Разгуливает в юбке поздно вечером. Да, я бы вставил ей хорошенько. Уверен, что она бы очень красиво стонала, как последняя блядь на районе. — Ублюдок! Такизава за этот вечер получил уже второй раз. Только сейчас он был уже сильнее, отошел. Они сцепились и началась такая драка, что даже неадекватные наркоманки вышли из состояния спячки и ужаснулись от происходящего. Посуда гремела и билась только так. Они кидали друг друга от стенки до стенки. Сатоко снова решила не принимать никакого участия. Она лишь достала из сумочки зеркальце и помаду, начиная прихорашиваться под шумок. А эти двое уже оставили завидное количество «фонарей» друг другу под глазами. И если бы не «старая ведьма», то черт знает, чем бы закончилось все. Дверь открылась с таким грохотом, что Сатоко едва ли не осталась заикой. — Я не поняла, что здесь за бардак? — вмешалась госпожа Оно, сжимая в зубах сигарету. Она выглядела по-киношному жутко. Какой-то нелепый халат болотного цвета и розовые бигуди на голове. Отсутствие косметики не только выдавало ее настоящий возраст, но и старило еще пуще. — Мамочка, все хорошо, — убеждала Сатоко спокойным голосом, — Просто играем. Да, мальчики? Они успокоились. И если Нино был готов идти на рожон, то Такки держал в голове информацию, что эта дамочка встречается с полицейским. Ему-то не нужны как раз проблемы. — Да, — подтвердил Хидеаки, надевая на себя капюшон своей худи. — Быстро собрались и по домам. Такие игры мне не нужны. Сатоко, встала! И убрала все здесь! — скомандовала мать, хлопнув дверью.

***

Когда Казу принял душ, то ему в самом деле полегчало. Он хотел верить, что с этой водой и ушла вся грязь от этих шлюх, что его принудили к сексу. Теперь в его голове лишь мысли о том, что надо срочно валить к врачу и провериться. Он очень бы не хотел подцепить какую-нибудь заразу от них. Парень надел белую футболку и шорты, на плечи повесил полотенце и вернулся в комнату. В комнате наконец-то было прибрано. Все было на своих местах. Ровно как и в тот день, когда он впервые заселился к ней. — Я собираю вещи и завтра еду жить домой. Я так больше не могу, — заявил Нино, начиная искать свои сумки. Сатоко развернулась и подошла к нему, хватая за руку. — Что ты такое говоришь? Ты не можешь просто уйти отсюда! Это же невозможно! — Я свободный человек, а значит это возможно. — Ты не свободный! Ты мой! — начала повышать она голос. — Не ори. А то твоя ведьма придет снова и вставит нам по самую глотку. — Не говори так о моей мамочке! — тут же встала на защиту матери Оно, одергивая его за руку. — Я все сказал. Мне этот дурдом и это блядство не нужно. Сатоко, я… Когда он отдернул руку, то заметил, как глаза девушки словно помутнели. Если до этого в них был какой-то огонь, то сейчас они стали какими-то бездонными и пустыми. Она начала мелко дрожать, отступая назад. — Что с тобой? — Я не буду жить одна. Я и так была одна столько времени, — дрожащим голосом выдавала девушка, заливаясь слезами, — Я просто напьюсь таблеток и закончу все это. Мирно и тихо. Услышать это от нее было ровно таким же безумием, как если бы в эту комнату сейчас вошла бы Джунко и призналась ему в любви. В какой-то момент он испытал жалость к Сатоко. Ничего от нее прежней не осталось. Она стала такой жалкой. Такой ничтожной, что он подумал…что с нее хватит. Он попробует. Попробует дать ей еще один шанс. Потому что глубоко в душе понимал и чувствовал, что она психичка и может все. Ниномия подошел к ней со спины и приобнял, хотя и делал это через силу. Ему не хотелось. — Пойдем на балкон покурим? — спросил он тихо, практически поникшим голосом. Потому что оставаться здесь никак не хотел.