Кинк-фест одного автора

Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий...

Максим обнимает ее со спины и скользит ладонями по животу. Так приятно ее касаться, каждый раз. Столько лет прошло, а он никак не привыкнет. — Выключи свет, — просит Алла, разворачиваясь в его объятиях. Они тут же оказываются лицом к лицу, и Макс не может удержаться от того, чтобы поцеловать ее блестящие губы. — Не могу, то, что мы будем делать, не получится без света. Мысль об этом вечере не покидала его голову с самого утра, и отказывать себе в таком удовольствии Максим точно не собирается. — Раньше всегда получалось, — хмыкает Алла. Она трясет головой, откидывая волосы назад, и Максим тут же припадает губами к основанию ее шеи, прикусывает, гладит нежную кожу языком. — Ты вчера обещала, что сегодня будет по-моему, — напоминает он, сжимая ладони на ее ягодицах. Алла стонет, прижимаясь к нему еще ближе, и Максим с трудом сдерживает стон. — Обещала. — Значит, со светом. — Приглуши хоть, слепит же, — усмехается она, сжимая пальцы на его плечах. Максим улыбается, но не спорит, чуть гасит верхний свет, и тянет Аллу к массивному большому зеркалу, которое ярко подсвечено по периметру. Она смеется, поддаваясь его рукам, когда он ставит ее лицом к из отражению, сам остается за ее спиной, скользит ладонями по ее телу, не торопясь снимать платье. — Зеркало, серьезно? — Да. Хочу, чтобы ты видела, что я вижу. Максим целует ее в шею снова, хочет, чтобы она полностью расслабилась в его руках. Его раздражает ее зацикленность на весе и каких-то процедурах. Он никогда не возражал, но Алла ведь на полном серьезе считает, что ему есть до этого дело, как будто она изнуряет себя диетами и ругает за срывы ради него, а не ради себя самой. Это не единственная причина, конечно. Он давно хотел взять ее перед зеркалом, видеть ее в полный рост, когда она отдается ему, эта фантазия заставляет его рычать от желания. Стоя к нему спиной, Алла особо ничего не может сделать, и она смотрит в его глаза через зеркало неотрывно — красивая и возбужденная, его. Максим улыбается, сжимает ее грудь через ткань платья, белья на ней по обыкновению нет. Алла стонет едва слышно, и Макс нетерпеливо прикусывает ее шею. Сегодня она будет стонать громко, он слишком любит ее голос, чтобы обходиться без этого. Он не спешит, поглаживая ее бедра, затем снова грудь, заставляет совершенно расслабиться, так, что теперь ему приходится одной рукой придерживать ее за талию, чтобы устояла на ногах. Свободной рукой он тянет вниз молнию на ее платье, оголяет плечи сначала, зацеловывая. Максим обожает ее светлую кожу, он всегда более загорелый, чем она, и есть в этом что-то эротичное. — Не закрывай глаза, — шепчет он ей в ухо, целует шею под подбородком. — Ты помнишь, ты должна видеть все... Алла поднимает ресницы и теперь не только чувствует, но и видит, как Максим спускает ее платье до талии, обнажая полную грудь, как сжимает ее в ладонях, шумно выдыхая. Он обожает касаться ее так, обожает гладить большими пальцами напряженные соски, и то, что она смотрит, что взволнованно дышит, наблюдая — подстегивает его еще сильнее. — Зачем зеркало? — выдыхает Алла, вздрагивая от очередного касания. — Ты не представляешь, как мне нравится видеть тебя сейчас, — Максим почти урчит. — Разве тебе нет? Он взвешивает ее грудь в ладонях, приподнимает, лаская, и дразняще гладит, наконец вырывая у жены стон. То, как она развела ноги, тоже не укрылось от его взгляда, и Максим скользит ладонью вниз, чтобы коснуться ее через кружевное, почти прозрачное белье. — Мась... Ее стон прошибает его разрядом тока, Максим с трудом сглатывает, сдерживаясь и вжимается в ее поясницу бедрами. — Я ведь хотел не торопиться, но просто невозможно... Алла ловит его взгляд в зеркале, вглядывается, и Максим знает, почему она так смотрит. Ищет подтверждение его словам, как будто можно не сходить с ума от ее тела. Он целует ее спину, опускаясь ниже, на колени, жмется губами к ее пояснице, сжимая ладони на белых бедрах. — Смотри в зеркало, — напоминает Максим, медленно стягивая с нее трусы, кружево соскальзывает на пол, и Алла переступает через них, снова шире расставляя ноги. Максим обнимает ее за бедра и в одно движение оказывается впереди, не поднимаясь с колен. Целует живот, пальцами гладит ее влажный вход, и теперь Алла стонет, уже совсем не сдерживаясь. Упирается ладонью в его плечо, и ногти впиваются в кожу, оставляя следы. Макс обожает это, обожает, когда она его метит. Он опускает голову ниже, чтобы прихватить губами ее клитор, еще ниже — собрать языком влагу. Алла стонет снова и снова, и то, что она видит себя в зеркале, заводит Максима даже сильнее происходящего. Он отстраняется от нее, не дав кончить, и Алла стонет снова, на этот раз разочарованно. Макс обнимает ее за талию, целует в висок. — Тебе понравится. — Я знаю... не мучай... Максим раздевается неспешно, следит взглядом за ней в зеркале, видит, как Алла касается себя, не ласкает, просто вжимает ладонь между ног, стараясь унять жар. Он обожает ее такой разгоряченной и жаждущей. Подходит сзади снова, оглаживает ягодицы, сжимает с силой, и Алла невольно прогибается в спине, хватается за широкую раму зеркала, чтобы удержаться на ногах. Макс гладит ее шею и подбородок, плавно поднимая ее лицо к зеркалу, шепчет снова: — Смотри. Смотри. Ее пьяный от желания взгляд сводит его с ума, Макс снова гладит ее между ног, она еще более влажная, чем минуту назад, и это окончательно отнимает у него всю выдержку. Он толкается в тесный жар, крепко обнимая ее за пояс, рычит в ее шею, почти сразу наращивая темп. От каждого его толчка Алла стонет, ее грудь подпрыгивает, и Максим накрывает ее рукой, прикусывает нежную шею. — Макс, я... — Да. Он скользит рукой от ее груди ниже, гладит клитор двумя пальцами, чуть сжимает, и в ту же секунду Алла срывается с глухим вскриком. Макс толкается в нее снова, снова, вжимается, стискивая ее в руках изо всех сил и кончает, долго не разжимая объятия. Алла почти повисает на его руках без сил. Максим целует ее волосы и плечи, наконец выскальзывает из нее только чтобы подхватить на руки и отнести на постель. — Идеи твои, кончено, Макс... — вздыхает Алла слабо, натягивая на себя одеяло. Она такая красивая после секса, всегда особенно красивая, и он просто не может оторвать взгляда. — Хочешь сказать, ты раньше не занималась любовью перед зеркалом? Ее щеки слегка розовеют, и Максим не может удержаться от смеха. — Серьезно? Никогда? — Завтра сделаем что-то, что ты никогда не делал, — говорит Алла, усмехаясь. — Спи давай.