Кинк-фест одного автора

Уже почти стемнело, когда Максим возвращается в дом, стряхивая снег с волос и одежды. В холле очень тепло, и снег на его ботинках моментально тает, оставляя под дверью большую лужу. — Ну, Мась... — Я вытру. — Он сбрасывает куртку и обнимает Аллу тут же, она вздрагивает. — У тебя руки холодные, не трогай. Максим смеется, чмокает ее в щеку прохладными губами, и этому Алла уже не противится. Он касается ее мягких волос ладонью, гладит. — Я купил тебе кое-что, но если не понравится, просто выброси. — Ты отлично знаешь, что я ничего не выброшу. Она берет пакет из его рук, и Макс довольно улыбается. Внутри черное кружевное белье, не слишком по фасону подходящее для ношения под одеждой. Алла скользит пальцами в пакет, вытягивает оттуда практически прозрачные трусики и приподнимает брови. — Хочешь, чтобы я это примерила? — Очень. Улыбаясь, Максим легко целует ее в губы. — Лужу вытри, — фыркает Алла, и быстрым шагом направляется к лифту. Макс не может удержаться от смеха, но действительно убирает за собой, не оставлять же лужу, в самом деле. Он принимает душ прежде чем пойти в спальню Аллы, открывает дверь, не постучавшись, и жена вздрагивает, прежде чем плавно обернуться к нему. Красивая, в длинной белой рубашке, накинутой поверх нового белья. Какая же она горячая. — Тебе самой нравится? — Неплохо, — соглашается Алла, разворачиваясь теперь полностью. Рубашка расстегнута, и взору Максима представляется ее тяжелая в нежном кружеве грудь, от этого зрелища перехватывает дыхание. Обычно Алла не носит белье или выбирает сугубо функциональное, с хорошей поддержкой и весьма закрытое. Он и забыл, как восхитительна она в особенном белье, как оно подчеркивает ее сексуальность. — Очень красиво. — Но удобно только для спальни, — хмыкает она. — Я бы тебя не отпустил никуда в этом. — Максим подходит ближе, распахивает рубашку шире и ведет большим пальцем по кружеву, ощущая, как грудь под его руками напрягается и словно тяжелеет. — Это только для меня. У него в горле пересыхает от того, насколько она восхитительна в этом, прекрасна. Макс продолжает ласкать ее грудь через тончайшую ткань, и Алла опускает ресницы, позволяя эмоциям захватить себя, стонет тихо наконец, Максим хищно улыбается и убирает руки. — Это жестоко, — фыркает Алла, открывая глаза. — А то я не знаю, что ты можешь кончить только от этого, — смеется он, стягивая футболку через голову. — Я же хотел поиграть. Алла улыбается тоже, отступает назад, немного выставляя перед собой левую ногу, и ее бедро, едва прикрытое рубашкой, заставляет Максима тяжело сглотнуть. Дразнит, как же умело она его дразнит. В висках стучит горячее возбуждение, и Макс снова тянет Аллу к себе, стискивает ладонями бедра и втягивает запах ее волос. Ведет ладонями вверх и стягивает с нее рубашку наконец, Алла поддается легко, через мгновение уже стоит перед ним только в белье, позволяя рассмотреть абсолютно все. — Не смотри так, — хрипло говорит она. От этого тона возбуждение только усиливается, а Максим все никак не может решить, снять с нее обновки или что-то из них оставить. Откладывает этот вопрос на попозже, зацеловывает ее плечи, шею, грудь, сжимая соски пальцами через белье. Алла снова стонет, жмурится от накатившего желания, и, опустив руку в низ чтобы погладить ее между ног, Макс чувствует, как она потекла для него. Это пьянит, туманит его взгляд, и Максим опрокидывает ее на подушки, нависая сверху. В этой позе ему еще удобнее разглядывать ее грудь со всех сторон, он касается, целует, приспускает чашечки немного, обнажая темные твердые соски, и тут же берет один из них в рот. Алла вскрикивает, впиваясь ногтями в его плечо. Возбуждение скручивается узлом внизу живота, Максим рычит, но взгляда не поднимает, напротив, смотрит ниже. Трусики он несомненно выбрал для нее идеальные для сегодняшнего вечера. Одной рукой он освобождает себя от штанов и белья, другой все еще сжимает грудь Аллы, она стонет нетерпеливо, зажмурившись, и по тому, как движутся ее губы, он отлично знает, что Алла хочет попросить его поторопиться. Но также хорошо он знает, что просить она не станет. Гордая королева. Трусики так легко оттянуть в сторону, что Максиму и не приходит в голову снимать их с нее, когда он оглаживает ее пальцами, скользит ими внутрь, лаская изнутри. Алла моментально разводит ноги шире и сгибает колени, так, что Максим не удерживается, поднимает ее ногу за лодыжку к своему плечу и покрывает поцелуями от стопы до середины бедра. Кожа Аллы пахнет миндалем и перцем, и хочется сцеловывать этот запах, собирать губами. Сколько ни пытался, он так и не нашел в ванной ничего с таким запахом, это не мыло и не крем, это она, его женщина так для него пахнет. Максим ведет большим пальцем по спинке ее носа вниз, проводит по губам, оттягивая нижнюю, заставляя рот Аллы приоткрыться. Она поднимает ресницы, и Максима просто потрясает, насколько затуманен желанием ее взгляд, насколько она не может сфокусироваться на его лице сейчас и медленно моргает, растворенная в ощущениях. Поэтому для него полная неожиданность, когда Алла обхватывает его палец губами, сосет, и Максим просто никак не может сдержать глухой стон. Что ж, королеве не пристало просить, она просто вынуждает его поторопиться. Сильнее оттянув кусочек шелковой ткани в сторону, Максим толкается в узкий вход сразу на всю длину и едва не срывается просто от того, как плотно Алла сжимает в себе его член, как горячо и мокро у нее внутри. Сам не понимая, когда закрыл глаза, Максим чувствует ее пятки на своей пояснице, и начинает двигаться быстрее. Палец все еще у нее во рту, Алла сосет его жадно, влажно, и выпускает лишь слегка, позволяя ему обвести по контуру ее губы. Максим опять смотрит на нее, но взгляд то и дело соскальзывает, его ведет, и ускоряется он как-то автоматически, не осознанно, просто хочется ее сильнее, глубже. Когда Алла кричит в оргазме, она выпускает изо рта его палец, и Максим соскальзывает пальцем по ее щеке к скуле, толкается снова и наконец проливается внутри, где-то на краю сознания ощущая, что ее ноги опускаются на постель снова, Алла дышит сбивчиво, и Максим перекатывается на бок, сгребая ее в объятия. Чувствует, что она все еще подрагивает под его руками, улыбается. — Это же моя идея была, вечно ты мной вертишь, — усмехается он, кончиками пальцев касаясь ее лица, обводит брови, гладит лоб, который видит так редко из-за ее челки, опускается указательным пальцем к ее губам, задевает уголок. — Я ничего не сделала, — лжет Алла, даже не стараясь, чтобы это звучало убедительно. Максим прижимается губами к ее плечу, стягивает бретельку лифчика вниз. — Давай это снимем. — А мне понравилось белье, — хмыкает она, — оставь. — Мне тоже понравилось, но без него тебе лучше. Она улыбается почти смущенно, и Максим тут же покрывает поцелуями ее лицо. Невероятно, как она умудряется смущаться до сих пор. «Как же я люблю тебя».