***
Сегодня Эндрю ночевал у Виктора, вновь опасаясь появляться даже рядом с прежним домом. Помимо графа и остальных по городу стали появляться жертвы и от рук Наир, Майка и всех пропавших охотников - те уже совершенно не стеснялись появляться на людях, будто ими двигала лишь жажда, откидывая воспоминания и страх куда-то вглубь подсознания. Творилось странное и с местными вампирами - монашка Анна умудрялась красть людей прямо днем, завлекая на бродячих кошек в подворотни. Охотники не могли с этим справиться, та будто сквозь землю исчезала каждый раз после охоты, выкидывая жертву живой, но потрепанной, уже к вечеру. А Мичико и Антонио, которые раньше были осторожнее - сейчас уже без опаски забирали чужие жизни, будто бы совершенно не чувствуя угрозы со стороны охотников. Крессу, впрочем, сделали новое оружие, заменив временный кинжал на добротную стальную лопату, именно поэтому они с Виктором сегодня и обходили все еще не погруженную в хаос часть города, рисуя символы на стенах и высматривая любое проявление нечисти. Пес Уик бежал впереди, внюхиваясь и ведя охотников за собой по пыльной дороге в тишине, которую изредка прерывали лишь окружающие звуки. Джозеф опять выступал на площади, собирая вокруг себя тоскливую толпу. К слову, это успокаивало Кресса - пока Джозеф был на виду, он чувствовал себя в безопасности. Уик тоскливо заскулил и попятился, и охотники всмотрелись вперед, видя странный силуэт и хватаясь за оружие: Виктор как обычно выхватил свой арбалет, а Эндрю схватил в ладони лопату. Тень двинулась, поворачивая голову и уставилась на крадущихся людей черепушкой без глаз, плавно отделяясь от силуэта поменьше и разводя руки в стороны. Будто бы приглашая девушку, стоявшую рядом, встретить незваных гостей. Это был тот самый ящер, которого Эндрю очень хорошо запомнил и был бы рад не встречать. Но все же более поразительным был второй силуэт - это была Марта, похищенная буквально пару дней назад. Ее кожа стала бледно-фарфоровой и рваная черная одежда смотрелась как темное пятно, контрастируя с лицом. Не оставалось сомнений: девушка уже была нечистью. - Бехамфил... - Эндрю снова потерялся в мыслях, не понимая что ему делать с бывшей коллегой. Виктор рядом выглядел не менее потерянным, встречая старого знакомого в новом обличие впервые. Впрочем, все вопросы были решены, когда Марта бросилась на охотников, изящно уворачиваясь по пути от удара Кресса, и хватая за волосы Виктора, заставляя его склонить голову. Однако тот не растерялся и выстрелил почти в упор в живот нечисти, отчего та взвизгнула, отскакивая и прикладывая к ране ладонь. Но уже через секунду нападая вновь, Бехамфил выхватила из-под длинных рваных бинтов на своей ноге маленький пистолет, очень похожий на тот, которым пользовалась и раньше, истребляя вампиров. Выстрел прозвучал совсем рядом с ушами Кресса, чуть ли не оглушая его, отчего тот отшатнулся, роняя лопату и закрывая уши руками, слыша пронзительный писк в голове вместо обычных звуков. Виктору повезло меньше - вампир попала ему в бедро, практически следом бросаясь к человеку без тени сомнения, сведенная с ума от запаха крови. И именно поэтому поймала короткую арбалетную стрелу в шею, склоняясь к земле и хрипя в попытках собрать вытекающую кровь в ладони. Марта поднимает глаза на бывших товарищей и на секунду в глазах промелькивает понимание того, что она делает. Сожаление... жаль, такое позднее. Ящер на фоне лишь растерянно наблюдает как новообращенная умирает, скрючиваясь на брусчатке, но не вмешивается. Они все понимали, что Марте уже не помочь. Вытащить болт из шеи - значит, усугубить ситуацию, а в таком виде... ей оставалось только страдать до полного изнеможения. - Зачем? - кажется, Эндрю кричит, смотря на ящера. Слух все еще плавает, с трудом пропуская в мозг какие-то далекие звуки. Но вопрос все равно срывается с уст. Он решительно не понимает - зачем, черт подери, ящеру нужна была Марта как вампир. Зачем они заставляют их сражаться друг с другом? Но нечисть лишь отвешивает поклон, дразня противников, и исчезает, вместо того, чтобы добить искалеченных охотников. Виктор падает на колени, хватаясь за свое бедро и роняя слезы на пыльную дорогу, и касается второй рукой волос Марты, уже успокоившейся и закрывшей глаза. Эндрю вздыхает и крестится, вновь подбирая свою лопату и вешая на пояс. Он просто... не знает что сказать. Ему жаль девушку, но ему страшно. Как быстро они перебьют друг друга, ведя войну с бывшими друзьями? И в молчании улицы охотники с тоской смотрят как превращается в черный пепел тело Марты, теряя свою физическую оболочку и избавляясь-таки от страданий.***
Джек смотрит на то, как еле движется грудь Наиба, лежащего на широкой кровати уже полчаса, утопая в бреду. Джек смотрит на то, как жизнь угасает, но из последних сил старается задержаться в хрупком человеческом теле подольше, и в его голове... странные мысли. Он не любит Субедара, ведь тот был прямой угрозой для его жизни, вот только что сейчас? Эта угроза у него в руках, без сил, умирает. Он не любил охотника никогда, но тот нравился Потрошителю, внося в долгую жизнь разнообразие и азарт. В голове нечисти разные мысли, и по правде, он не планировал их осуществлять, но что-то странное было во взгляде мутных глаз, обращённых на него. Со вздохом Джек встает с кресла рядом и подходит к Наибу, хватая его за подбородок, обращая на себя и выцепляя в открывшихся глазах слабый огонек сознания. - Ты не будешь собой. Я же со скуки умру, - Джек поглаживает не сопротивляющегося охотника большим пальцем по холодной коже, присаживаясь на покрывало и неотрывно смотря за подрагивающими губами Наиба, будто тот пытался что-то сказать через бред. Потрошитель хмыкнул и прислонил к своим губам запястье, прокусывая и поднося ко рту Наиба, второй рукой все еще крепко держа за подбородок и надавливая, заставляя того разомкнуть зубы и выпить-таки кровь нечисти. Субедар пытается отвернуться, но сил не хватает, поэтому остается только покориться, слизывая с соленоватой кожи красную жидкость, вытекающую из чужого запястья. - Так пытаешься жить, маленький охотник, - Джек убирает руку через пару минут, проводя языком вдоль аккуратных ран и поправляя рукав камзола, все еще рассматривая мутный взгляд обращенных на него глаз, - почему бы мне не взять напоследок подарок? Джек хитро ухмыляется под маской и привстает, упираясь острым коленом в кровать, прижимая рукой за шею охотника к покрывалу, второй рукой проводя по скуле Субедара и под нечленораздельные крики без тени сомнения вырывает правый глаз, тут же склоняясь к пытающемуся сползти с покрывала человеку и шепчя что-то на ухо, крепко держа за шею и не давая отстраниться. Это продолжается еще минут десять, после чего Потрошитель отстраняется от успокоившегося тела Наиба. Охотник больше не скрючивался и просто смотрел единственным глазом в никуда, судорожно дыша и схватившись пальцами за ткань одежды на собственной груди. В голове до сих пор отдавался эхом надоедливый шепчущий голос и сердце билось так сильно, будто бы готово было выскочить из груди, ломая ребра. Но этого не происходило, зато правая сторона лица онемела, однако Наиб все равно чувствовал это. Он чувствовал как в пустой глазнице что-то шевелится, сплетаясь, выползая на лицо и ласково оплетаясь с его волосами. Хотелось просто воткнуть в сердце нож, чтобы не испытывать все это - страх, омерзение и боль, отступившую лишь на мгновение. В следующее мгновение Субедар уже воет от возвратившейся боли, все-таки сползая вместе с покрывалом с кровати на пол, опираясь спиной о нее и оказываясь в сидячем положении. Ему кажется, что грудь все же разрывает неугомонное сердце, проламывая клетку, впрочем, практически так и есть: его грудь сереет, впадая внутрь и оттуда вырастают белоснежные лозы - как и из глаза, мягко поглаживая по коже своего хозяина - или раба? Это кончается лишь через долгих десять минут, и Наиб чувствует себя опустошенным, будто все, что в нем было - просто вытряхнули наружу как содержимое старого пыльного мешка. Над ним кружат полупрозрачные иллюзорные бабочки, то и дело садящиеся на выросшие лозы, однако дыхание приходит в норму. Охотник поднимает взгляд на Джека, стоящего рядом с надменным лицом - и тот без маски. Кажется, он впервые видит лицо вампира? У того изящное лицо с правильными пропорциями, вот только один глаз прикрывает кудрявая темная челка. А вместо второго глаза... Наиб с ужасом осознает, что в пустую выжженную глазницу вампира вставлен его собственный глаз. - Ты... - но слова не находятся. Зато находятся силы подняться с пола, и, пошатываясь, все же встать ровно. Он не понимал жив ли вообще, вот только что-то подсказывало ответ. Ответ был в зеркале, стоящем напротив кровати, куда случайно направил взор Наиб. На него смотрело будто что-то иное, а не отражение. Белоснежные волосы, некогда бывшие темными, кроваво-красная одежда, измазанная в его собственной крови, и эти чертовы дыры в глазнице и груди, над которыми кружили полупрозрачные бабочки. Жуткая правда была в том, что он был обращен. Джек подхватил его под руки, когда шокированный Субедар чуть не упал на пошатнувшихся ногах. Наиб с раздражением отцепил чужие руки, смотря на нечисть с ненавистью и ловя себя на мысли, что рука ударить его не поднимается, будто что-то мешает ему причинить даже малейший вред тому, кто его обратил. Субедар подходит к зеркалу, все еще ощущая пугающую легкость во всем теле, будто бы того и вовсе не было, и рассматривает себя в отражении, приоткрывая рот и изучая аккуратные клыки, все еще не в силах поверить, что с ним сделали. Но с каждой секундой, что он смотрит на вампира в зеркале, удивление медленно заменяется на нечто другое, первобытное. Жажду, скручивающую живот, и лицо кокетливой Наир. - Я убью их, - отчетливо произносит Субедар, упираясь руками в края зеркала и размазывая по ним свою же кровь. Джек, подошедший со спины, ласково проводит ладонями по плечам обращенного охотника и насмешливо кивает: - Конечно.