***
Он еще не видел Джека таким: тот без тени сомнений шел по теням в сторону жилища Анны, напевая излюбленную мелодию и не обращая внимания, что изредка на его кожу попадало еще не ушедшее до конца за горизонт солнце. Тонкая кожа на руках мгновенно краснела, но лишь чудом вампиру удавалось почти сразу скрыться в тени, избегая ожогов. Субедар еле поспевал, ныряя по теням следом, ведь крыши для него при еще стоящем солнце были смертельным испытанием. Это Джек настоял идти сейчас, даже не слушая разумные доводы своего маленького протеже. В его голове будто снова был шум, как раньше, - как в детстве, от тех надоедливых собак или почтальона, - и единственное лекарство он знал прекрасно, не задумываясь ни на шаг о своем решении. В общем-то Наиб и сам был не против прикончить монашку, ведь та была пугающе близко к штабу охотников, и стоило ей только свихнуться окончательно - кто знает, куда она пойдет в первую очередь? - Да стой ты уже! - наконец, Субедару удалось остановить идущего впереди вампира, хватая того за плащ и судорожно выдыхая из-за спешного шага следом за широкими шагами Потрошителя. Джек присел на одно колено, протягивая ладонь к щеке Наиба и ласково улыбнулся, но этот холод чувствовался даже через маску. На Субедара смотрели глаза настоящего убийцы, что на секунду в голове того возникла простая истина - он ведь хуже монашки в сотню раз, ведь сожаления в нем нет. И не было ни гроша. - Потерпи, Наиб, - голос Джека мелодичен, но бывшего охотника все же передергивает, когда его уха касается холодная поверхность маски, а шею щекочат белоснежные волосы, - еще немного, мы вернем ту девушку и ты пообедаешь, будь уверен~ Субедар не находит что ответить, сжимая кулаки и смотря в пол, как только вампир отстраняется. Кажется, до него доходит еще одна истина: он все еще не имеет сил, чтобы убить Джека. Наоборот, в голове бьет только одна мысль: по воле обстоятельств он уже никогда не сможет противиться тому. Он был слабее. И в нем теплилась чужая кровь, связывая руки. Ему хватило шестьдесят шагов следом за этим чудовищем. Бывший охотник оттолкнулся от стены и, схватив за плащ Джека уже сильнее, упал вместе с ним на освещённую брусчатку, куда все еще попадал солнечный свет. Он не мог убить Джека своими руками, но солнце... - Заткнись и успокойся, - Субедар буквально шипит это, ведь и его лицо оказалось задето лучами, а испуганные бабочки тут же спрятались в ближайшую тень, где находилась нижняя половина туловища вампира. Секунда - и удивление в глазах Потрошителя сменяется чем-то странным, что раз за разом бывший охотник просто привык игнорировать, - слушай, Джек, хватит быть эгоистом. Это ужасно бесит. Вампир мягко касается пальцами щеки Наиба, а затем скользит по краснеющим и практически обожженым губам, с неохотой поднимаясь в сидячее положение и пряча Субедара в свой плащ, обняв, и оказываясь как раз там, куда солнце уже не добиралось. - Хочешь послушать о местах, где я бывал, охотясь на милых дамочек? Я обязательно тебе расскажу, как вернемся. Но ответа Джек не дожидается, ведь Наиб выползает из чужих объятий и отряхивается, выдыхая. - Безнадежный, - только и слышит вампир, но шум утихает, будто бы уходя на задний план, - нам нужно ее поймать, поднимайся давай.***
Но когда до Анны добрались преследователи - для той девушки было уже поздно. Монашка заботливо гладила голову человека, пока целая свора кошек обгладывала чужое тело, от которого осталось и без того не очень много. Наиба чуть не стошнило - картина была совсем непривлекательная. Прячась за окнами одноэтажной ветхой лачужки, оба вампира размышляли насколько сильна была монашка - раньше ее силы не видел никто, ведь всех своих жертв она заманивала в свое убежище и отпускала живыми, но совершенно ничего не помнящими. И даже Джеку, живущему тут с десяток лет, было трудно представить что за сюрприз может устроить им Анна. Тем не менее вампир все еще ерзал от нетерпения и готов был сорваться в любой момент, чтобы растерзать монашку голыми руками - ведь она не только украла чужую добычу, но и успела ей полакомиться. Настроение Потрошителя заражало и Наиба, он буквально чувствовал чужое недовольство и раздражение, которое накладывалось на его собственные эмоции. Субедар почувствовал как что-то трется о его ногу, и, опустив голову вниз, наконец понял, что эта жажда убийства так и не оставила их двоих незамеченными. О его сапог терся черный худощавый кот, но стоило им встретиться глазами - сомнений не осталось, монашка знала, что они тут. В следующий миг ноги Наиба оторвались от земли и он сам не понял как оказался утянутым за шкирку в сторону, а на том самом месте оказалось агрессивное животное, напоминающее что-то между обычной кошкой и каким-то странным сгорбившимся уродцем с торчащими во все стороны клоками шерсти. Ободранный кот зарычал, оскалив клыки, на что Джек, все еще держащий Наиба за ворот одежды, тут же ответил, показывая уже свои клыки и буквально шипя через зубы: - Прочь. Кот медленно отошел к стене, а затем развернулся и моментально прыгнул в окно, стараясь не показывать спины незваным гостям. И лишь теперь оба вампира заметили, что монашка перестала гладить голову своей несчастной жертвы и обратила на них свой взгляд. Желтые глаза чуть ли не светились в лучах заходящего солнца, но за все время, что Наиб смотрел на них - он не видел, чтобы та моргала. Вообще. Не человеческий, не звериный взгляд... Анна смотрела одновременно и на них с Потрошителем, и мимо них. Первым не выдержал Джек, распахивая окно настежь и оказываясь внутри, не отрывая взгляда от жуткой хозяйки лачуги и чуть ли не напевая: - Милая леди, не кажется ли вам, что вы забрали мой обед?~ Наиб осторожно залез следом, чувствуя как по коже ползут мурашки - то ли от голоса Потрошителя, то ли от кислотно-желтых глаз кошатницы. Та не двигалась, лишь следя за тем, как незваные гости входят в ее жилище и неспешно окружают ее с двух сторон. Субедар смотрел на Анну, отчего-то вспоминая их прошлые встречи, когда он еще был охотником, а она послушной городской нечистью. И по правде говоря, бывший охотник неожиданно поймал себя на странной мысли, что сейчас просто сочувствовал ей. Когда Джек попытался шагнуть в сторону Анны, та наконец зашевелилась, отпуская чужую голову из рук и вскидывая кисть. Тонкий костлявый палец указал прямо на Потрошителя и в тот же миг вся свора кошек сорвалась с места, накидываясь на ноги вампира и вгрызаясь в плоть прямо через плотные штанины и только благодаря сапогам не перекусывая сухожилия на его ногах. Он не мог даже сдвинуться с места, хоть вампиру все же и удалось убить трех кошек, оттащив их от своих ног - но этого явно было мало, Джек все еще стоял на месте, куда указывала пальцем монашка. И Наиб сам не понял когда успел воткнуть кинжал в горло нечисти, буквально за секунду отталкиваясь от стены и протыкая длинную и искривленную шею. Она даже не успела среагировать, увлекшись Джеком. Теперь же его руки были вновь испачканы кровью вампира... он и не думал, что это вновь случиться. - Наиб! - раздраженный окрик Потрошителя вырвал Наиба из своих мыслей, заставляя обратить внимание на то, что теперь часть кошек вгрызлась и в его предплечья, а Анна хоть и хрипела, но была все еще жива, хватаясь пальцами за чужое горло и душа Субедара на последнем дыхании. Тот явно не ожидал от монашки такой прыти, выпуская кинжал из рук и перехватывая костлявые запястья, ловя ртом воздух и чуть ли не слыша как хрустит его шея. Но Анна упала быстрее, выпуская вампира из своей цепкой хватки и сворачиваясь в клубок прямо на нескольких кошках, не успевших отбежать. На спине монашки был длинный след от когтей, но, кажется, Джека это совсем не удовлетворяло: тот с раздражением скинул с рукава последнего кота и, оперевшись ногой о чужую спину, склонился и провернул тот самый кинжал, который все еще оставался в шее нечисти после Наиба. Этот омерзительный хруст было трудно с чем-либо спутать... бывшего охотника передернуло, но все же он поднял взгляд на Джека, который как ни в чем не бывало продолжал отряхиваться и лишь постоянно хватался за левую ногу, особенно сильно пострадавшую от кошек. Штанины на ней вообще до середины бедра не осталось, да и кожа была во многих местах просто прогрызена... вероятно, если бы Наиб ее не отвлек на себя, то Джек не отделался бы так просто. - Чертовы кошки! - Потрошитель все еще продолжал возмущаться, ну а взгляд бывшего охотника с неохотой перешел на труп монашки с вывернутой шеей. Его обступали с разных сторон кошки, и Наиб лишь охнул, понимая, что они и сами собрались ее сожрать. Тем не менее такой исход был намного лучше, чем если бы она продолжала мучиться. Анна была не в себе, скатившись до первобытных инстинктов. Прошло около десяти минут, прежде чем Наиб вышел из лачужки, держа в руках окровавленный кинжал. - Прости, видимо, сегодня без обеда, - Джек уже ждал его снаружи и с любопытством наблюдал как бывший охотник убирает в сапог оружие и поднимает на него взгляд, пытаясь угадать что же на уме у его маленького спутника. Вот только прочитать этот взгляд он, на удивление, так и не смог, - жалеешь ее? Субедар вздохнул, поправляя рукава рубашки, так же пострадавшие от когтей и зубов натравленных на него животных. Ему и самому было не очень понятно что испытывать: страх к Джеку; жалость к Анне; непонимание будущего? Будто бы что-то щелкнуло в его голове, напоминая, что буквально месяц назад он боролся с нечистью и был на страже спокойствия. А к чему свелась его жизнь после обращения? Бесконечный сон, несчастные девушки, которых приносил на обед Джек и компания самого Потрошителя - и день за днём все так же. Бесцельно, бесполезно. Он усмехнулся, толкая локтем в живот Джека и позволяя себе наконец забраться на крышу, ведь солнце ушло за дома. С крыши этой лачужки отлично виднелся штаб охотников с горящими окнами. Ночная жизнь изменилась. Но все же... Наиб был благодарен Анне, что та тоже оставалась долгое время частью этой самой жизни. И теперь частью ночных обитателей стал и он.