Сумерки медленно захватывали город, отдавая во власть ночных заведений и позволяя всякой нечисти вновь готовится к пробуждению. День пролетел незаметно, будто вовсе не начинался, но все же усталость говорила об обратном.
Эзоп аккуратно закрыл большую шкатулку и оперся о стол обеими руками, застывая в собственных мыслях. Сзади, в дверях, стояла Эмма, нерешительно переминаясь с ноги на ногу и ожидая от хозяина дома окончания его работы. Он не знал какое сейчас выражение лица у охотницы, но мысли не покидали голову, заставляя невзначай представлять лицо Гранца, - бледное, исхудавшее, - среди ядовито-желтых роз.
Наконец, Карл, смахнув наваждение и взяв шкатулку в обе руки, развернулся и подошел к невысокой девчушке, отдавая ей предмет. Он не знал что говорить, хоть и чувствовал, что должен был выразить сочувствие. Эзоп не мог: он даже не мог смотреть на свою коллегу, все еще ощущая остывающий пепел, сваливающийся к нему в руки с окна. Возможно, от Виктора тоже осталась лишь шкатулка с прахом?
На удивление, первой заговорила Эмма:
- Наконец мы снова вместе, - Эзоп удивленно поднял взгляд, не замечая в словах Вудс тоски, которая грызла его самого. Она улыбалась, словно не произошло совершенно ничего, и лишь побелевшие костяшки рук выдавали ее волнение, когда она остервенело сжимала остатки доктора.
Карл молча смотрел как уходит возбужденная девушка, не в силах даже попрощаться. Ему стало не по себе от этой улыбки, совершенно несвойственной хрупкой Эмме. Разве так должна была реагировать охотница, у которой только что забрали ту, кого Вудс считала старшей сестрой?
Она была не в себе.
Впрочем, Эзоп тоже не понимал что чувствует после безуспешных поисков Виктора: Кресс теперь вампир; Виктор, вероятно, мертв; а его друг Джозеф стал чем-то...
другим. Карл любил свою работу - в тишине, среди холодных и молчаливых спутников, прекрасных в своем серьезном виде, но сейчас бесконечные мысли и эта тишина его оглушали, заставляя вслушиваться в любые посторонние звуки - будь то звук проходящих людей, или лай бедного Уика в соседней комнате.
Пес тоже не знал где хозяин, он не мог уловить изменившийся запах хозяина, отчего животное скулило и потерянно бродило по комнате с самого утра.
А все, что представлял Эзоп - хрупкие запястья своего коллеги, обвитые крепкой лозой от роз. Его не покидало чувство, что это конец, и что из этого города стоило бежать без оглядки. Этот город душил его, не давая даже сделать вдох и каждый день заставляя жить в страхе и сомнениях. Что произойдет завтра? Нет... что произойдет через час? Ведь даже сон не приносил уже покоя, подкидывая ночные кошмары или вечную тьму - без картинок и звуков, без всего.
Ему нужно было подышать воздухом.
Эзоп потер пальцами переносицу, сняв одну из перчаток и склонился к скулящей у его ног собаке, протягивая руку и слегка поглаживая животное между ушей. Уик немного оживился, поднимая голову и с надеждой смотря на своего временного хозяина. Охотнику не составило труда понять, что пёс только "за" то, чтобы составить ему компанию, поэтому Эзоп встал с колен и, взяв с рабочего стула пиджак, накинул его на плечи, шагая к дверям. Собака Виктора тут же как хвост последовала за уходящим, понуро опустив голову, но стараясь не отступать ни на шаг. Животное явно тосковало без верного друга, пускай к Карлу уже и успело давно привыкнуть.
Свежий воздух и правда отрезвлял: охотник сделал глубокий вдох, прикрывая глаза и чувствуя легкий вечерний ветер на улице. Он вспомнил как только приехал сюда, в тихое место со своими чудачествами. Вспомнил, как его встретили Виктор и Эндрю - их первое знакомство было весьма нелепым и неловким, отчего каждый раз вызывало у охотников улыбку. Вспомнил, как их познакомили с удивительными братьями Дезольнье, умудрявшимися держать город в порядке.
Это ощущение длилось, увы, недолго: в реальность Карла вытащили голос Фионы и тихие шаги Илая, ее вечного спутника. Этих двоих редко удавалось застать порознь, потому что появлялись они весьма нечасто, каждый раз принося важные крупицы информации. И, к сожалению, всегда их появление не сулило ничего хорошего.
- Добрый вечер! - Фиона улыбнулась, прикладывая руку к груди и делая кивок головой в знак приветствия. Илай же ограничился коротким "привет", помахав рукой и тут же склоняясь к Уику, который тоже узнал парочку охотников и вынырнул из-за ног Карла.
Эзоп кивнул, наблюдая за движениями Кларка и Гилман и ожидая, пока те расскажут причину своего визита. Ждать долго не пришлось, девушка продолжила почти сразу, пока второй охотник гладил собаку Виктора:
- Пройдешься с нами? Возможно, с помощью маленького друга Виктора удастся найти его самого.
- Какова вероятность, что он все еще жив? - тут же отозвался Карл, настораживаясь словам охотницы, как обычно странным, будто бы содержавшим подтекст, известный только ей.
Однако девушка покачала головой, элегантно складывая на груди руки, но заговорил в этот раз Илай, поднимая взгляд на товарища:
- Мы не знаем. Возможно, мне удастся что-нибудь узнать при помощи Уика и Брук.
***
Последние окна медленно гасли на улице, уступая дорогу сонной ночи и полной темноте на улицах города, но последние крохи света все еще теплились от случайных ночных путников, спешащих поскорее укрыться дома. Тем не менее, несколько силуэтов отличались - Ле Рой, Элис и Мурро никуда не спешили, ведь кроме них больше защищать чужой покой было некому. Охотники неспешно проходили по улицам городка, оглядывая обе стороны и стараясь не упустить любое лишнее движение - на счету была любая жизнь.
Но был и еще один силуэт, выделяющийся серых силуэтов домов. Длинные клыки были заметны даже с расстояния, заставив охотников замереть на мгновение и тут же сорваться на бег, в погоню за неспешно уходящим куда-то в переулок Фредди Райли.
- Райли... - Мурро вцепился сильнее в ошейник своего кабана, садясь на колено и смотря вслед за уходящим вперед Элисом. Сервайс остановился, наблюдая за товарищем и кивая в сторону: насколько бы не было опасно расходиться, другого выбора у них не было. Кто знал, куда их ведет их старый друг, обращенный в нечисть?
Старый охотник последовал совету и направился вслед бывшему другу через другой переулок, пока Элис и Сервайс преследовали убегающего Фредди, который, казалось бы, лишь завлекал их следовать за собой, оглядываясь на преследователей, не отстававших ни на метр.
***
В комнате царил полный беспорядок, еще хуже, чем обычно: на полу были разбросаны раскрытые книги, тетради и ворох листов. На спинке стула висела грязная рубашка, а тот, кто ее недавно снял, только что очнулся, чувствуя себя разбитым из-за нескольких часов сна. Хоть такой график и не был новым для Бальзы, быть в постоянном эмоциональном напряжении было очень тяжело. Ученый перерыл все свои книги, и книги, которые ему удалось утащить из дома Эзопа, в надежде, понять, можно ли обратить мутацию. Ужасающая гибель Лючино, рассыпавшегося в какую-то бесполезную кучку пыли, пугала и не давала покоя. Что, неужели так просто? Вспышка, смерть и от того, кого ты знал годы - остается лишь пепел, который тут же подхватывает ветер. Вообще ничего... ничего нет после того, кто тебе был важен. И пускай бывший ученый в виде нечисти успел натворить много бед, убивая несчастных девушек и мужчин, что-то все же в глубине души Бальзы было задето.
И, конечно, он не мог не ассоциировать случившееся с Лючино с обращенным Эндрю. Есть ли шанс спасти его от той же участи? Лука все еще помнил испуганные красные глаза его друга - он был готов буквально расплакаться от ужаса и спрятаться от всего, ученый знал это.
Но друга ли? Бальза потерял счет времени, что они знакомы. Сосед всегда был для него чем-то домашним, даже не смотря на свое мрачноватое лицо и черную одежду. С ним Лука чувствовал себя спокойнее, будто бы вспоминая те времена, когда он еще жил с семьей. Вспоминая времена, в которых был... его учитель. Кресс давал ему силы на отдых, и на работу.
Да, наверное, друга. Лука хотел бы сбежать прочь из этого города, без оглядки, без сомнений, но не мог: находиться тут было страшно, но еще страшнее бежать в никуда, без всего. И без единственного друга.
***
Удивительно, но мысли Луки практически совпадали с размышлениями Эзопа: тот тоже был не прочь сбежать прямо так, бросив все, беря с собой всего-то свой чемоданчик и все. Его уже не держало ничего и никто. Охотник винил себя в том, что не смог предостеречь Джозефа. Винил, что оставил Виктора практически одного.
- Кресс, - он едва шевелит губами, но все же Илай оглядывается, с вопросом смотря на идущего рядом охотника, но тот лишь качает головой. - Нет, ничего.
Поиски Виктора были безуспешны, хотя, надо признать, в компании этих двоих Карл чувствовал себя все же спокойнее. Тихий и размеренный шаг босоножек Гилман вводил в легкий транс, а Илай то и дело касался пальцем лба Уика и указывал путь странной компании. Тем не менее, кое-что странное найти все же удалось - на одной из улиц валялся пустой конверт от письма, подписанный старательным подчерком Клода. И он явно был когда-то у Гранца, ведь именно с ним Клод и писал это письмо.
На месте, где лежал конверт, присутствовал еще один запах, отчего Уик заскулил, и все поняли без слов: кажется, они были на правильном пути.
