Бокал на двоих

Алое зарево пожара в солнечных лучах смотрелось завораживающе. Невесомые хлопья пепла поднимались ввысь, заволакивая небо над городом и медленно оседая под ногами бегущего Эндрю. Вампир сорвался с места, стоило ему только увидеть родной "дом" в плену языков пламени на горизонте, но, к сожалению, было уже поздно. Масштаб бедствия был так велик, что потушить штаб казалось невозможным. Все, что успел Кресс - увидеть в пламени крохотную фигурку, раскинувшую руки в стороны. И когда он ее вытащил оттуда, шипя от проедающей кожу боли, это оказалась бедняга Эмма, его старая знакомая. Девушка была вся в саже, с пустыми глазами, не реагирующая даже на прикосновения к ней. - Что же ты натворила! - Кресс схватил ее лицо в свои ладони, прислоняясь к ней лбом. Он старался меньше нервничать, но это ему совершенно не удавалось. Девушка смотрела с каким-то ненормальным блеском в глазах за спину бывшего друга - тот, казалось бы, даже видел всполохи искр в ее зрачках. Крессу хотелось дать охотнице хлесткую пощечину, а потом пуститься в бега на поиски бывших коллег, лишь бы те не были сейчас в здании, однако, было то, что заставило альбиноса отстраниться, отпуская провинивщуюся девчушку. Сквозь гарь и копоть от нее исходил слабый запах жженой плоти - видимо, ранила себя сама, когда устраивала этот ад. И Эндрю поспешно закрыл нос рукой, лишь бы не чувствовать этот аромат, пробивающийся через состояние шока куда-то на подкорку инстинктов. Он не имел права срываться, но, дьявол... как же плохо он себя еще контролировал. Эмма же не стала упускать шанс, и, как только ее отпустили крепкие руки вампира, охотница спешно сорвалась в сторону горящего крыльца, подхватывая с земли злополучную шкатулку и, воровато оглянувшись, молча скрылась за углом в толпе собирающихся зевак. Последовать за ней Эндрю не смог: такое количество людей позволило виновнице быстро скрыться, зато вместо нее к горящему "дому" прибежали другие охотники. Эзоп выглядел запыхавшимся, будто бежал без остановки. Впрочем, вид Илая и Фионы тоже оставлял желать лучшего, но все трое были целы и невредимы, а следом за компанией и вовсе спешил пес Виктора. У Кресса отлегло от души - они все живы! Однако следом его поразила и еще одна простая мысль: ему было необходимо скрыться. Чем вампир тут же и занялся, разбивая стекло и ныряя в первый попавшийся дом, который, на счастье, оказался пуст. Из окна на кухне Эндрю мог без труда различить силуэты знакомых, чему был ужасно рад. - Эзоп! - голос Илая звучал обеспокоенно, окликая застывшего Карла. Однако тот тут же повернул голову, качая ей из стороны в сторону. - Вряд ли потушим... Фиона сложила руки в жесте молитвы, слегка кивая и переводя взгляд на товарищей. По правде говоря, ни ей, ни Илаю не было дела до штаба, ведь те всегда приходили и уходили, когда считали это нужным. На плечо Карла легла рука Илая, а следом прозвучал и его размеренный голос, как обычно озаряемый легкой улыбкой: - Надо найти остальных, Эзоп... Кресс не слышал ничего, но зачарованно прилип к окну, рассматривая оголенные ноги Фионы - нежные, розовые, такие... сладкие на вид. Эта ужасная мысль засела в голове вампира и била тревогой по всему телу. Он чувствовал себя наркоманом на завязке... Вампир ударил кулаком по собственной тыльной стороне кисти, прикусил губу от тупой боли, но смог все же придти в себя, отшагивая назад, но тут же подходя ближе, шокированно распахивая глаза, будто те вовсе были игрушечными пуговицами: знакомая тень промелькнула меж людей, находясь чуть поодаль от компании охотников. Зевак становилось все больше, но один из них явно не был отсюда: Кресс смог бы узнать ало-красный камзол Джозефа хоть во сне, хоть наяву. Эндрю прищурился, вглядываясь в старого знакомого и стараясь даже не дышать - кто знает, мог ли Дезольнье его услышать или почувствовать? Но казалось, что графу все равно на окружающих и на его внимательного сталкера - Джозеф тоскливо смотрел на горящее здание, которое, когда-то вместе с охотниками реставрировал. Они вместе проводили собрания и отмечали праздники, вместе вешали картины в коридоры этой "крепости" охотников. Больше ничего этого нет, и никогда не будет. Очнувшись от раздумий, граф неспешно прокрался к компании Эзопа, Фионы и Илая, и схватил скулящую собаку Виктора, тут же затыкая ей рот какой-то палкой и скрываясь прочь. Этот странный жест не остался незамеченным Эндрю, вот только что он мог значить?.. Кресс даже и представить не мог, что запомнит графа именно таким - печальным и равнодушным, тут же покрывающимся сетью чернильных вен, стоило ему только сжать несчастное животное в объятьях и скрываясь в темноте. Будто это был вовсе не Джозеф Дезольнье, а жалкая тень, оставшаяся от статного и властного графа. Эндрю даже не догадывался, что это был последний раз, когда он видел графа.