Глухой телефон МГЧД

В комнате, совершенно обычной спальне — у них в детском доме была такая же — было почему-то очень холодно. Сергей проверил окна, вдруг, когда готовились к зиме, пропустили щели и нужно заделать. Но с окнами все было в порядке. Он прошелся вдоль рядов аккуратно убранных кроватей и только у последней понял, откуда же взялся холод, пробирающий до костей. Это была не их спальня, а морг. Только вместо железных столов со стоками для крови, трупы лежали на обычных кроватях, прикрытые простынями, когда-то белыми, но чуть пожелтевшими от слишком частых стирок. Сергей очень надеялся что последняя кровать окажется пустой, но она тоже была занята. С края слишком короткого для взрослого человека матраса, свешивались босые ноги. Сергей присел, подобрав под себя ноги, и открыл прикроватную тумбочку. С рисунка, пришпиленного к фанере с внутренней стороны ржавыми кнопками ощетинилась птица. Олег забрал у него этот рисунок, когда Сергей хотел его выкинуть и приделал к своей тумбочке. Сказал, что она будет его защищать. — Олег. — позвал Сергей. Тело под простыней не отозвалось. Может быть Олег просто крепко спал? Сергей поднял руку, но так и не решился проверить. — А они кажется мир хотят уничтожить. — сообщил он может-быть-но-пожалуйста-только-не-это-господи-только-не-Олегу. Прикоснулся и всё-таки не понял, теплое ли тело, так было холодно в комнате. — Война дураков, так они это называют. Несколько ударов, в разных крупных городах, а дальше люди сами друг друга поубивают. Наркотик какой-то наверное. Я не очень понимаю, слышно плохо. Птица не хочет, чтобы я узнал. Хотя какая разница. Я же здесь, с тобой. Как я могу помешать? Да и зачем, если и ты здесь? Сергей не знал, сколько просидел тут, время текло странно, за окном были вечные сумерки и никто не приходил звать на ужин. Звал его, когда маленький Сережа зачитывался книгами и забывал, всегда Олег. Время от времени до него доносились голоса. — Хозяин, Юлия Пчелкина тоже справилась, как и Гром, хотя были опасения. Осталось дело за последним. Но этого можно уже не ждать, скоро будем в бункере и можно начинать. Или злой, непривычный, потому что впервые Сергей слышал настоящий ужас, голос Грома. — Ты сумашедший! Ему нужна помощь! Дима! И спокойный, насмешливый ответ Птицы. — Я? Сумасшедший? Нет, этот хлюпик был поехавшим мямлей. Я в здравом уме. Я бы даже сказал, здоровее вас всех: я единственный додумался, как сделать этот мир полностью здоровым. А потом все опять затихало, только в конце коридора, в туалете из никогда не закрывающегося до конца крана, текла вода, не давая окончательно заснуть. А потом на плечо опустилась рука и Олег сказал: — Хватит ныть. — Олег! Ты живой? — Сергей все ещё не решался обернуться, вдруг настоящий Олег всё-таки был под простыней. — Что мне сделается. Но не надолго, если ты не перестанешь разводить сопли. — Но я ничего не могу сделать! Птица не позволит. Он не пустит меня. — Да, он сильнее тебя. — согласился Олег и Сергей закрыл глаза, чувствуя что ещё немного и заплачет. Олег положил вторую руку ему на плечо и стало чуть теплей. — Но он один. — На него работают люди по всему миру. — возразил Сергей. — Они его рабы. И в этом слабость Птицы. — Пусть так, у меня все-равно ничего нет. — Ничего? — Могу управлять одной рукой. Этого недостаточно. — И все? Кто у тебя есть? — Ты. — Я не здесь. И ты меня больше не увидишь, если не начнёшь думать! — рука на правом плече впилась ногтями и Сергей зашипел сквозь зубы от боли, но даже не попытался отстраниться. — Гром. Они говорили, что он справился. — Ты знаешь, что нужно делать. — Да. Рука так и осталась лежать на плече. Сергей приподнял край простыни и всё-таки посмотрел в лицо лежащего на кровати. Его собственные черты, заострившиеся в посмертии были всё-таки лучше лица Олега. *** Гром все так же был приковал к бетонной стене, но, по крайней мере, Юля пришла в себя. Диме явно было плохо. Прошло уже много времени, а он все ещё не открыл глаза. Что бы там ему не вкололи, его организм, в отличии от организма самого Грома и Юлиного, не справлялся. Когда в помещение зашёл Разумовский он почти не удивился. Сделать мир лучше. Избавиться от дураков. Можно было сразу догадаться, несмотря на загадочные слова про «нескольких заказчиков». Вот только Разумовский, вместо хотя бы клишированного злодейского монолога, молча подошёл вплотную, посмотрел, будто не узнавая и снова вышел. Гром посмотрел на Юлю. Она молча дернула подбородком. Гром проследил за ее взглядом и на полу, на том месте, где стоял Разумовский, увидел железную скрепку. Что ж, пора было выбираться. Разобраться, что в гениальных мозгах Разумовского сломалось на этот раз можно было и потом.