~ ~ ~
К сожалению, откровений перед Йеджи оказывается недостаточно, чтобы хотя бы вновь испытать ту странную боль, что прошила их в офисе. Но, Сону хотя бы имел возможность весь остаток вечера наслаждаться общением с подругой не через телефон, хотя Йеджи всё ещё неверяще тыкала его порой в щёки и руки. Расстались они ближе к полуночи, возвращаясь в дом Пак совсем без сил и настроения. Сону — потому, что отъезд Йеджи для него, хоть и не был совсем уж неожиданностью, но он и не думал, что всё случится так скоро. Джей — потому, что всё ещё помнил, что уже через неделю вернутся их родители и, если до этого момента они так и не разберутся со своими телами, что-то да случится. Так что, заснуть в объятиях друг друга вновь — показалось им единственно верным решением, о настоящих причинах которого не говорил никто. Как и не знал, что они у обоих одинаковые. Только вот утро добрым не оказывается совсем. Сону просыпается от ощутимого толчка в плечо и хочет уже отмахнуться, сказав, что ни один из будильников ещё не звонил и они могут поспать, как недовольный голос заставляет его резко открыть глаза. — Ничего значит между вами нет? — скрестив руки на груди, над его кроватью нависал Сонхун. Сону коротко взвизгивает и юркает под одеяло с головой, толкая Джея, заворочавшегося и что-то сонно пробурчавшего в подушку. — Выйди из комнаты! — Извиняй, дружок, эта комната — не твой кабинет, и выгнать меня может только мой братишка. — Выйди, Хун, пожалуйста. — Сразу, как только вы потрудитесь объяснить, что делаете в одной кровати. Сону позорно взвизгивает не своим голосом ещё раз, когда Сонхун укладывается на постель рядом, прямо поверх одеяла и почти заваливаясь на него. От этой возни, Джей всё-таки просыпается, недовольно приподнимая голову от подушки и, хвала небесам, хотя бы не называя Сону по имени. Просыпается он мгновенно, когда чуть ли не носом к носу сталкивается с Сонхуном. — Утречка, — взмахивает пальцами тот, стягивая одеяло с макушки Сону. — Вы же в курсе, что вам уже не пятнадцать, чтобы спасаться от кошмаров под одним одеялом? — Что ты тут делаешь? — сонно хрипит Джей, протирая заспанные глаза и усаживаясь на кровати. За ним же тянется и Сону, усаживаясь рядом, но краем глаза ища пути безопасного отступления. — Пришёл спросить тебя, почему я узнаю о возвращении родителей из грустного поста папы в твиттере. Ничего мне вчера сказать не забыл, Сону? А ты, — оглядывает он Сону, вроде бы незаметно вертящего головой, — хорошо хоть одеты, больше шансов, что я вам поверю. — Во-первых, вчера я был занят, — ведёт плечом Джей, поправляя сползшую с него пижамную рубашку. — Мы были заняты. — И видимо друг другом? — Во-вторых, — поджимая губы, сводит брови к переносице Сону, — Йеджи заезжала. — И, конечно же, ты мне и об этом не написал. Спасибо, друг. — Вы расстались. Тебе никто ничего не должен, — рычит в ответ Сону. — И в третьих, не думаешь, что даже если б между нами что-то было, нам так сильно было важно — веришь ты или нет? — Так, на минуточку, — указывая на них двоих пальцем, Сонхун приподнимается на кровати и сужает тёмные глаза, — несмотря на то, что ты — мой лучший друг, Дже-я, эта противная мелочь всё ещё мой младший брат. И было бы неплохо спросить о моём к этому всему отношении, прежде чем лезть в его кровать. — Тогда этот вопрос должен был прозвучать года так четыре, а то и больше назад. — Бесполезно, — качая головой, Джей упирается лбом в плечо Сону и вздыхает. В конце концов, Сонхун теперь точно от них не отстанет, а спать всё ещё страшно хотелось, а плечо оказывается таким уютным… — Ты пришёл только из-за возвращения родителей? — В целом, да. Но, раз уж тут такие дела и вы проснулись, останусь и на завтрак. — Ты за последние дни здесь был чаще, чем за полгода, — хмыкает Сону, непроизвольно подставляя под голову Джея плечо поудобнее. — Тебе-то это откуда известно? Ах да! Ты ведь тоже трёшься здесь с завидной регулярностью после отъезда родителей. Что, моему братишке больше некому жаловаться на то, какой же я плохой? — Не жаловаться, а делиться. И вообще, слезь с кровати, ты в уличной одежде. — Делиться…много чем он ещё с тобой делится? Не выдерживает, наконец, уже Джей. Хватая подушку, он замахивается ей на Сонхуна, но тот, гаденько посмеиваясь, уже спрыгивает с кровати. — Если не хотите, чтобы я сжёг кухню, лучше поторопитесь к завтраку, голубки. Подушка всё же летит в него, но приземляется лишь у захлопнувшейся двери спальни. — Шутки его я пережить смогу, — тихо говорит Джей, буравя белое дерево всё ещё немного сонным взглядом. — Но вот ещё неделю не в своём теле — точно нет. Без обид, Сону-я, твоё тело прекрасно, но… — Что? — скашивая глаза в сторону, Сону даже перестаёт дышать от услышанного. Джей же спиной соскальзывает с постели. — Нам пора. На завтрак. Очень. Он ретируется из комнаты, ни разу не оборачиваясь, но чувствуя, как краснеет от неловкости даже шея.~ ~ ~
Неловкое полупризнание, целые сутки без ссор Сону и Сонхуна, ежедневное пробуждение и сон вместе…ничего из этого не возвращает их на свои места. В один из вечеров, когда они без сил возвращаются домой после, наконец, доделанного свадебного заказа, они даже решают разыграть сценку того вечера. Как бедный Сону тащил совершенно пьяного Джея в комнату, ругаясь и кряхтя по пути, как они ударились лбами и уснули в разных комнатах. Но, просыпаясь — они понимают, что не меняется ничего. Кроме увеличившейся части гардероба Джея в шкафу Сону. Кроме того, что они привыкают проводить так много времени вдвоём, как в детстве. Кроме того, что Джей запоминает почти все цветы в магазинчике, а Сону учится составлять самые простые отчёты. И то от скуки. За день до возвращения родителей, Сону и вовсе плачет в плечо Джея, тоже едва сдерживающего себя. И причин, на самом деле, воз и маленькая тележка. От того, что Йеджи осталось пробыть в Корее всего неделю, до того, что чувства его за время, проведённое с Джеем, разгорелись лишь сильнее и что теперь делать с ними — неизвестно. Поглаживая наплакавшегося Сону по спине, Джей ещё долго в ту ночь смотрит в потолок и думает, думает и думает о том, что будет теперь, если они и правда не вернут свои тела? Как им продолжить жить врозь? Как привыкать к такой жизни? Другим родителям? Работе? Как теперь возвращаться домой по одиночке, когда он только привык к хорошему? Засыпая, он позволяет себе всего пару слезинок. Просто потому, что он всё-таки тоже не железный. Именно поэтому, когда они на обеде заезжают за его вещами в дом Пак, он даже не думает над ответом на вопрос: — Хён, а если родители отпустят меня, я мог бы пожить какое-то время с тобой? Он выпаливает «да» ещё на середине, кажется, вопроса. Конечно же это «да». — Но что ты скажешь им? — застёгивая сумку, в которую он едва уложил свои рубашки, Джей обеспокоенно хмурится. — На первую неделю могу сказать, что решил остаться у Йеджи, до её отъезда, — жмёт плечами Сону, водя пальцами по пушистому покрывалу на постели. — А потом не знаю. Будем надеяться, что за ещё одну неделю мы найдём способ вернуться? — Или достаточную отговорку, чтобы оставить тебя в моей квартире. — Или так. Разговоры их всё меньше наполнены смехом и улыбками, загруженные тяжёлыми мыслями и поисками решений. Единственным светлым моментом становится возвращение родителей и шумный семейный ужин, за которым пропадают страхи и неловкость, и вроде бы даже получается не проколоться. Разве что Сонхун всё время как-то странно на них поглядывает, словно зная их маленький секрет. Или думая, что знает. Но, тем не менее, всё проходит гладко настолько, что Чимин без лишних вопросов отпускает Сону к Йеджи. Вероятно, потому, что те самые вопросы у него назревают к Сонхуну. Из-за Йеджи их расставания как раз-таки. Возвращаются Сону и Джей в квартиру старшего, естественно, уже вдвоём. — Я подумал о том, что раз Йеджи знает о нашей ситуации, — начинает Джей, вешая ключи на крючок возле двери, — то ты мог бы позвать её. — В самом деле? — оборачиваясь в дверях гостиной, Сону благодарно улыбается на ответный кивок. — Мы не помешаем тебе? — Если не будете устраивать вечеринки, как Хун, то вовсе нет. — Максимум вечеринку слёз. Я могу позвать её уже завтра? — В любое время, когда захочешь. После работы, — усмехается Джей, накрывая лицо ладонями. — Завтра день сложнее всех предыдущих. Мне кажется, я даже не усну сейчас от волнения. — Мы ведь отдали заказ на свадьбу, папа вернётся в компанию, — непонимающе хмурится Сону. — О чём ты? — О том, что завтра собрание. В котором я, то есть ты, обязан поучаствовать. Объяснить, что происходило за неделю отсутствия дяди Юнги, предоставить отчёты и новые наработки. Не умереть со смеху от скабрёзных шуточек Сонхуна, присылающего их в мессенджер. — На собрании? — Когда его что останавливало? Если бы я мог, я бы просто отключал часы на эти пару часов. А уж теперь, когда его юмор зациклен на нас с тобой…страшно представить, что ты сможешь прочесть завтра. Сону не находит ничего лучше, как обнять Джея за плечи, окутывая своим теплом. И деля одно на двоих волнение. — Ты неплохо подготовил меня, хён. К тому же, за эти дни с некоторыми отчётами я научился разбираться и сам. Спасибо, что это хотя бы пригодится мне в будущем в цветочном. В который я надеюсь вернуться, — ворчит он в ухо старшего, ощущая крепко ответное объятие. — Всё пройдёт хорошо. В крайнем случае, я всегда могу притвориться больным. — И тебя упекут в больницу на полное обследование, а ты даже группы крови моей не знаешь. — Как пессимистично, — морщится Сону, слегка отстраняясь, но оставаясь в чужих руках. Он вздыхает, подцепляя пальцами свои тёмные прядки. — От этого стресса у меня даже волосы портиться начали. Ты ведь использовал маски, о которых я говорил, хён? — Да я теперь вообще не знаю, как вернуться к обычному мытью головы, — прыскает смешком Джей. — Кстати, у меня дома салона красоты нет. — Я взял всё необходимое с собой, — гордо улыбается Сону, кивая на одну из сумок. — Это всё скоро закончится, — вдруг посерьёзнев, бормочет Джей. — Неделя, две…мы обязательно… — Найдём решение, ага. Как-то уже слабо в это верится. — И это я ещё пессимист. — Это передаётся. — Воздушно-капельным? — Через объятия? Укладываясь спать, зарывшись носом в затылок Сону, Джей действительно не может уснуть всю ночь, смыкая глаза лишь под утро. Наравне с волнением за собрание, его всё сильнее терзают мысли о том, что он совершенно точно и бесповоротно Сону любит. Перескакивая стадию влюблённости, которая, возможно, была где-то с полгода назад, а может и раньше. Джей не находит в себе сопротивления мыслям о совместном будущем. Даже, если в телах друг друга. Главное — вместе. С этой мыслью и от слабости уже незамеченной болью в груди — он засыпает.~ ~ ~
Прогноз его не сбывается сразу же, потому что на собрании Сонхуна нет. Сону ёрзает на стуле, взволнованно глядя на пустующее напротив место и, пока Юнги закапывается в предоставленные им отчёты, тихонько пишет сообщение Джею, что в это время как раз должен был открыть цветочный. В ответ, что не удивительно, он получает лишь больше вопросов. Само собой, Сону последний — кому Сонхун бы написал об отсутствии на собрании. Спрашивать Джея было бесполезно. С другой стороны — телефонами они не обменивались, и брат вполне мог что-то написать. Но…не сделал этого. Только сейчас Сону жалеет об отключенной синхронизации мобильного Джея и его часов. Так бы он знал — случись что. — Сонхун не писал тебе? — склоняясь ближе, тихо спрашивает Юнги, глазами всё также утопая в папках и листах. Сону мотает головой. — Нет. Может опаздывает? — Прошло уже полчаса. Он не любит нашу компанию, но сам знаешь, никогда не опаздывает. Сону очень хочется ляпнуть «нет, не знаю». Потому, что с Джеем они о брате стараются не говорить, а если и говорят, то это в основном жалобы от младшего или что-то не лестное. От него же. Сону вдруг задумывается об этом, погружаясь в мысли, как в тёмные воды. Он и впрямь ни разу не спрашивал Джея — как прошло собрание в целом? Спрашивал о каких-то личных успехах своего хёна, о сплетнях и болтовне. Он никогда не интересовался, чем они занимаются с Сонхуном вне работы, как часто видятся и о чём говорят. Изредка, если Джей сам затрагивал эту тему, Сону кивал в ответ или посылал какие-то смайлы, но никогда особо не брал во внимание. Привыкший к холоду со стороны Сонхуна, он хоть и надеялся на невозможный мир, но неизбежно холодел и сам. Как ни крути, но в одного сохранять шаткое подобие семьи — всегда нелегко. Собрание заканчивается без Сонхуна. Юнги безуспешно пытается дозвониться ему, пока Сону внезапно звонит Джей. — Скажи, Сону, мы можем сегодня закрыть цветочный? — взволнованно и торопливо слышится из трубки. — Не желательно, конечно, хён, — шепчет в динамик Сону, отойдя в конец длинного коридора и наблюдая за отцом, ходящим из стороны в сторону. — Сам ведь понимаешь, убытки, клиенты… — Я вброшу в кассу твоего магазина недельную выручку, только скажи, что я могу закрыть его сейчас. — Что? Хён, но… — Сону. — Д-да, ладно, — прижимая ладонь ко лбу, Сону нехотя кивает, хоть его и не видят. — Да, ты можешь его закрыть. В чём дело? Ты с чем-то не справился? — Не справился. С ролью хорошего лучшего друга. Я знаю, где Сонхун. Скажи своему отцу, что поедешь к нему на квартиру. Он отпустит тебя без лишних вопросов. — Что? Где он? Он звонил? Почему отпустит? Хён? — Все вопросы задашь, когда приедем к твоему брату. Живее, Сону. И слышать голос Джея таким серьёзным Сону не нравилось совсем.~ ~ ~
Однако неприятнее всего оказалась тишина. На протяжении всей дороги до квартиры брата, адреса которой Сону даже и не знал, Джей молчал, глядя в окно совсем тёмным взглядом. Он жевал губы, за которые Сону его и поругать не мог, и крутил нервно пальцами завязки на светлых брюках. И отказывался говорить о причине такого волнения и срочного их срыва к Сонхуну. Только вот, стоит Джею открыть дверь, Сону и говорить ничего не надо. Он понимает всё по запаху. — Лучше бы я ошибся, — цокает языком Джей, заталкивая Сону в квартиру и хлопая дверью. — Твоим носом всегда запахи так ярко ощущаются? Он задаёт этот вопрос, кажется, риторически и, не разуваясь, лишь скидывая у входа сумку, он идёт прямиком в гостиную, что была скрыта за раздвижной дверью. А Сону и шага ступить не может. Оставленный в коридоре, он осторожно втягивает носом спёртый воздух с примесью травки, что с детства ни с чем не спутает, едкий запах алкоголя, будто его разлили прямо ему под ноги, и чего-то ещё, что уловить никак не может. В квартире Сонхуна темно, несмотря на день. Двери в другие комнаты плотно закрыты, а в гостиной, наверняка, задёрнуты шторы. Сону рассматривает в полумраке небольшую полку, по которой разбросаны ключи, рассыпанная из пачки жвачка, несколько серебряных колец и одеколон. На крючках болтаются ключи от машины, зонт и розовая вязаная кофта. Сону точно знает — это кофта Йеджи. Странно, что она не забрала её…внизу, под полкой, аккуратный пуф, возле которого кое-как раскидана обувь вперемешку. Так, что не разобрать, где что. Он сглатывает, оборачиваясь и натыкаясь на большой шкаф-купе. Сону никогда бы не сказал, что в квартире его брата может быть белая мебель и светлые стены. Конечно, сейчас это модно и большинство квартир уже продают с таким «стандартным» набором, но Сону был уверен, что дом у Сонхуна чёрный, как и душа его. Ему, наверное, приятно было бы ошибиться, зайди он к нему в гости просто так. Но не тогда, когда дверь в гостиную отодвигается вновь, являя за собой Джея с несколькими бутылками соджу в руках. — Лучше бы водкой надрался, — вздыхает он и кивает на дверь слева. — Откроешь? Сону молча открывает дверь и несмело заглядывает в открывшееся пространство. На кухне светло и она, удивительно, в сероватых тонах. Джей гремит бутылками, шкафчиками, шуршит пакетами и о чём-то ругается себе под нос. А Сону приковывается взглядом к оставленной открытой двери в гостиную. А точнее тому, что видит за ней. Он даже не сразу понимает, что уже заходит внутрь. Осознаёт это лишь, когда сталкивается взглядом со стеклянными чёрными глазами, смотрящими вроде бы на него, но совершенно сквозь. То, что руки мелко дрожат, Сону тоже ощущает только тогда, когда подгибаются колени и он опускается рядом с братом, касаясь пальцами голого плеча. Сонхун на это совершенно не реагирует и даже не моргает, продолжая пусто смотреть куда-то теперь в стену за спиной Сону. — Отойди-ка. Следом за просьбой, что больше прозвучала, как приказ, Джей оттаскивает Сону за шиворот подальше и сам садится на колени перед Сонхуном, чем-то грохая об пол. Пустым пластиковым тазиком, как оказывается. — Это, конечно, не очень поможет, но, надеюсь, тебе хотя бы будет неприятно, засранец, — бормочет Джей. Сону безмолвно наблюдает из-за его плеча, как заученными движениями он хватает Сонхуна за подбородок, приоткрывая рот и вливая в него какую-то жидкость, слегка запрокидывая голову и заставляя глотать. Как следом, буквально откидывая стакан, лезет пальцами меж открытых сухих губ. Как через какое-то мгновение, подталкивая коленом тазик ближе, придерживает Сонхуна за плечи, не позволяя упасть или промахнуться. То, что по щекам катятся слёзы, Сону понимает лишь, когда шмыгает носом и смаргивает пелену с глаз. Он торопливо утирает щёки и стыдливо отворачивается, лишь слыша теперь звуки тошноты. — Такая себе картина, да? — вздыхает Джей. Сону молчит, поджимая дрожащие губы. — Всерьёз он, к счастью, ничего не употребляет, так что вашим родителям я пока ничего не говорил. Кроме того, что он злоупотребляет алкоголем. Но такое начинает происходить всё чаще и я…я не знаю… — Сону? — хрипит Сонхун, поднимая постоянно закрывающиеся глаза. Сону мгновенно оборачивается на его голос и начинает плакать сильнее, зажимая рот ладонью. В этом кошмаре он совершенно забыл, что не в своём теле. — Что ты творишь, идиот? — шепчет Джей, заботливо вытирая чужой подбородок прямо пальцами. — Что ты здесь…откуда ты… — Какая разница, давай-ка ещё разок… Но Джей не успевает снова спровоцировать рвоту. Не успевает ничего, потому что Сонхун неожиданно тянется к нему и падает лбом в ключицы. — Ты не должен быть здесь, — неразборчиво удаётся выговорить ему в шёлковую ткань рубашки. Джей чувствует, как та намокает и вздыхает ещё раз. Ну, конечно, что же ещё его друг делает, когда напивается, накуривается или нажирается таблетками? Он приобнимает его одной рукой за плечи, а после оборачивается к Сону, чтобы в полумраке разглядеть залитое слезами и его лицо. Когда-то это должно было произойти… — Ты ведь не сказал папам? — вцепляясь в рукава блузки, Сонхун застывает, вероятно испуганный этой мыслью. — Если ты здесь. Сону, они знают? — Нет, — обнимая друга крепче, Джей старается поймать взгляд Сону, но тот лишь смотрит на Сонхуна ошарашенно и молча плачет. — Здесь только я и Джей-хён. — Он не должен был тебе говорить. Ты не должен был знать… — Почему это? Вопрос интересующий, пожалуй, всех в этой комнате. Обычно в таких состояниях Сонхун только и делал, что плевался ядом в сторону младшего. Такая реакция удивляла Джея. Ещё больше удивил ответ, от которого со стороны Сону раздался приглушённый всхлип. — Я не хотел падать в твоих глазах ещё ниже. Наконец, глазам Джея и Сону удаётся встретиться. И Джей лишь надеется, что не ошибается, когда мягким голосом Сону произносит в самое ухо Сонхуна: — Ты — мой брат, Сонхун. И я люблю тебя. И папы… — Ты не должен…уходи, — слабо отталкивая Джея от себя, Сонхун впечатывается лопатками в стену и закрывает лицо ладонями. — Уезжай домой, Сону. — Я…могу я остаться? — срывающимся голосом отзывается Сону. Это срабатывает, как какая-то странная команда. И от этого даже больно. — Дже-я? — Сонхун вздёргивает голову, с надеждой в глазах выискивая в слабой темноте комнаты друга. А найдя, тянется, словно ребёнок. Джей лишь успевает отодвинуть тазик прежде, чем Сонхун упирается руками в пол, сокращая расстояние. Такой беспомощный, доверяющий только лучшему другу, и настоящий. Сону подползает к нему, принимая в свои объятия даже слишком уж отчаянно. Сжимая крепко плечи и прижимаясь щекой к взъерошенным серебристым волосам, за которые тут же цепляется пальцами, вжимая заплаканное лицо брата в свою шею. Удивительно понимать, что вот такие моменты между ними происходят, когда Сону находится в чужом теле. Удивительно больно. Потерянный во времени и пространстве, Сонхун уже видимо забывает о том, что в комнате они не одни и, запинаясь и проглатывая слова, говорит единым потоком: — Я устал, Дже-я, так устал… Йеджи ушла… Сону ненавидит меня…я разочарование…ты тоже скоро уйдёшь. Не уходи, пожалуйста… Сону хочет спросить Джея: каждый ли раз так? Сону хочет утопить Джея в вопросах. Сону может только вжаться носом в светлую макушку и топить её своими слезами, сгребая брата в объятиях до боли. — Мы любим тебя, слышишь? Все любим, зачем ты так поступаешь? — едва не воет он. Джей не выходит, но отворачивается, давая двоим хоть какую-то видимость единения в момент, который мог никогда не наступить, но случился так внезапно. — Потому, что я разочарование, — повторяет Сонхун, покачиваясь в руках Сону и цепляясь за его локти. — Я разочарование, Дже-я… — Чушь. Какая же чушь… — Не руковожу, не женюсь, хуёвый брат…я разочарование… — Ты совершенно дерьмовый брат, — шепчет Сону. — Но я люблю теб…ах… Сону выпускает Сонхуна из объятий, что безвольно опадает на его колени, тут же хватаясь за свою грудную клетку и жмурясь до цветных пятен. Джей опаздывает с ощущением в секунду, сгребая пальцами мягкий шёлк в области сердца. Он пытается открыть глаза, но боль буквально ослепляющая, и кроме темноты он не видит ничего. Пока лишь на секунду ему не удаётся разглядеть перед собой Сону. Действительно Сону, на которого он смотрит своими глазами. В следующее же мгновение, когда боль отпускает, он вновь открывает глаза Сону, уставляясь на своё тело, на коленях которого, смежив веки, мелко дрожал Сонхун. — Ты видел это?! — произносят одновременно Джей и Сону. — Мы должны были помириться? — Полагаю, что это одно из…заданий? — морщится Джей, всё ещё потирая грудь. — Поверить не могу... — Нужно прибраться и… — Я уложу его, — кивает Сону, опуская глаза на брата. — Можно? — Проследи только, чтобы… — Я знаю. Я всё знаю. Уже когда ему удаётся уложить Сонхуна в спальне, укутав до самого подбородка одеялом и проверив, что тот не перекатится на спину, он сидит возле его кровати, перебирая серебристые прядки и надеется, что брат вспомнит хоть что-то. Что к его пробуждению, между ними действительно хоть что-то изменится. Надежда ведь умирает последней, да?~ ~ ~
Надежда Сону дама непостоянная. Он вот сколько дней надеялся, что они с Джеем вернутся на места? Она себя не оправдывала. Потому, в случае с Сонхуном, он тоже на многое не надеялся. Решив остаться до вечера, Сону и Джей не спеша приготовили немного еды, успели и сами опрокинуть по стопке оставшегося соджу, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от случившегося, и негромко переговаривались сидя в кухне. Переговаривался правда больше Джей, а Сону лишь изрекал вопросы, на которые следовали долгие ответы, и мычал в знак того, что слушает. За очередным таким вопросом он как раз замечает, что приоткрывается кухонная дверь. — Либо меня всё ещё не отпустило, — хрипловато тянет он, заходя в кухню и чуть морщась от включённого света, — либо…да. Меня не отпустило, — взгляд его всё ещё полу сонный останавливается на затылке брата. — Ты здесь. — Сделаешь вид, что ничего не помнишь или ничего не помнишь в самом деле? — отзывается Джей, оборачиваясь. — Смотря что я должен не помнить. — Всё? — Всё смутно. А вот то, как просил тебя уйти, я помню отчётливо. Почему ты ещё здесь? Сону обречённо опускает голову, прикрывая глаза, и совсем не ожидает от Джея брошенного: — Потому, что ты — мой брат. Я должен был дать тебе здесь подохнуть? Замирая, Сону, кажется, даже перестаёт дышать, пока Джей сурово смотрит на Сонхуна, надеясь, что не перегнул палку и в этот раз. Бинго. — То есть и признания твои плаксивые мне не приснились? — А очень хотелось? — Нет, — Сону чувствует, как от этого ответа что-то внутри него рушится. Но собирается вновь, когда Сонхун продолжает после небольшой паузы: — Наоборот не хотелось. Папы правда ни о чём не знают? — Ну, я не трепло, — жмёт плечами Джей. — В детстве ты таким понимающим не был, — хмыкает Сонхун, проходя в кухню и склоняясь над краном с фильтрованной водой. Он, словно лань на водопое, подставляется под выкрученный на полную напор и бесстыдно пьёт, вместо того, чтобы взять по-человечески стакан. Сону выгибает брови, но Джей лишь машет рукой, мол, «это в норме». Закончив с гидрацией, Сонхун облокачивается бёдрами о кухонную тумбу и скрещивает руки на груди, переводя медленно взгляд с Джея на Сону и обратно. — Вопрос первый, — откашливается он, обращаясь к брату. — Думаешь, что мы внезапно станем друзьями навек из-за того, что ты увидел? — Нет, — честно отвечает Джей. — Но надеюсь, что ты хотя бы перестанешь так погано себя вести. Я не ненавижу тебя. Сону отмечает, что его голосом это звучит слишком уж мягко. — Если обещаешь не рассказывать родителям… — Без если. Просто перестань себя так вести. Никто этого от тебя не заслужил. Никто из тех, кто помогает тебе. — Отлично. Я попробую, — ворчит Сонхун, вызывая этим слабую улыбку Сону настоящего. — Вопрос второй. Мне уже стоит перестать удивляться, что вы появляетесь везде, как приклеенные, да? — Мы с детства все втроём, как приклеенные, — закатывает глаза Сону. — Тут нечему удивляться. — Да, только с детства сиамскими близнецами ходили только мы с тобой. Каким образом, это стали вы с Сону…ай, даже думать не хочу. Голова и без того болит. — Ещё вопросы? — Да. Вопрос третий. Сонхун замолкает. Лицо его мрачнеет, а взгляд опускается на белоснежную плитку на полу кухни. — Йеджи…она… — Улетает через неделю. Даже не договаривая до конца, Сону слышит, как что-то разбивается внутри Сонхуна, когда он закрывает глаза. Джей укоризненно смотрит на младшего. Не мог ведь сказать об этом как-то помягче? Или хотя бы не сейчас. — Но она в относительном порядке, — пытается он исправить ситуацию. — Конечно, она в порядке, — усмехается Сонхун. — Меня-то больше рядом нет. Ситуация становится только хуже. — Ты разве не этого хотел? — напоминает Сону. — Оставить её, чтобы она была счастлива и строила светлое будущее… — Меньше боли мне это не приносит, знаешь ли, — качает головой Сонхун, зачёсывая пальцами назад спутанные волосы. — Она согласилась на практику? — Да. Ей повезло, что предложение для неё всё ещё было активно. В любом другом случае, она просто проморгала бы свой шанс. — Из-за меня. — Брось драматизировать, — вздыхает Джей. — В конце концов, она уезжает туда не навсегда. Наверное. — Если не решит остаться там после практики, — не помогает делу Сону, на которого Джей тут же оборачивается, вопросительно и недовольно сверля глазами. — Ваша поддержка, парни, — бесценна. Хлопая в ладоши, Сонхун уже собирается уйти из кухни, но Джей перехватывает его за локоть. — Ну чего тебе? — Если ты так не хочешь руководить компанией, может просто откажешься от своих акций? — смотреть на Сонхуна снизу вверх непривычно, но он хотя бы не отводит взгляд, что уже хорошо. — Не думал, что отец не отстаёт от тебя по самой логичной причине? Нельзя владеть внушительным пакетом акций, грести деньги и ни черта для компании не делать? Пока у тебя на руках акции — отец надеется, что ты «одумаешься» и займёшься бизнесом. Но это не работает так, Сонхун. Если хочешь доказать им, что тебе бизнес не интересен — откажись от акций. Усидеть на двух стульях не получится. — Ну, у тебя же получается, — ухмыляется Сонхун, выбираясь из чужих пальцев. — Что? — Делаешь вид, что ты весь такой друг детства, невинный младший братец, а сам влюблён по уши и только и пользуешься любой возможностью, чтобы покрутиться рядом. — Ты не… — Нет, ты не притворяешься обмудком, да? — горько усмехается Сону, глядя на Сонхуна разочарованно. Так, как привык, в общем-то. — Действительно такое дерьмо? Или так сильно хочется потерять всех вокруг, чтобы потом ныть кому-то ещё, чтобы тебя бедного пожалели? Ты сам всех посылаешь, Сонхун. — У вас удивительно удалось спеться за моей спиной. Ты присмотрись к моему братцу получше, Дже-я, может и действительно хоть у кого-то в нашей семье получится удачно жениться. В этот раз и кухни он выходит. И даже громко хлопает дверью. Первым отмирает Джей, оборачиваясь к Сону. — Он…он просто расстроен из-за расставания и… — Он просто неисправимый кусок дерьмища, — шмыгает носом Сону. Ну вот, не хватало снова начать плакать. Он давит болезненно короткими ногтями на переносицу, чтобы хоть как-то остановить подступившие слёзы. — Но мы ведь…что-то ведь получилось, когда ты сказал, что любишь его, — непонимающе встряхивает головой Джей. — И, когда сказал, что верю ему. Но это я всё говорил. Может, для окончательной смены тел, нужно, чтобы и он в этом признался? Так этого никогда не случится. Поздравляю, хён, мы навеки друг в друге. Боже, звучит отстойно… — Нет. Я уверен, что это сработало лишь потому, что Сонхун тоже любит тебя, просто… — Просто это не так. Смирись. Нам нужно искать дальше. Но сразу говорю, если всё подвязано на наших доверительных братских отношениях — дело дрянь. Мы застряли. Джей задумчиво прикусывает нижнюю губу, пока Сону остервенело трёт пальцами переносицу, стараясь не расплакаться, а затем, садясь на стул рядом, осторожно спрашивает: — Сону-я? А то, что сказал Сонхун… — Мало ли он чуши несёт, хён? — Нет, но…эта чушь показалась какой-то уж очень убедительной. — Он в последнюю неделю только и делает, что шутит о нас и всячески издевается. Ты ещё не привык? Сону очень надеется, что взгляд его получается раздражённым больше, чем испуганным. Потому, что колотящееся в грудной клетке сердце, точно выдавало его с головой. Если бы Джей только мог его слышать. Если бы Сону только мог слышать сердце напротив, он бы тоже очень удивился. Потому, что Джей и правда надеялся услышать от младшего сейчас то, о чём и мечтать не мог. Но, само собой, ему пора очнуться. Сону никогда не воспринимал его кем-то большим, чем старшим хёном, заменившим ему брата. С чего бы вдруг всё изменилось? Натягивая улыбку, он перехватывает запястье Сону, ободряюще сжимая и кардинально меняя тему. — Квест на вечер ещё не окончен. Нужно заставить твоего брата поесть и позвонить родителям. И вернуться домой раньше, чем Йеджи замёрзнет в подъезде перед дверью моей квартиры. — Чёрт, — хнычет Сону, упираясь лбом в чужие костяшки. — Я и забыл, что пригласил её сегодня. — Ага. Так что давай, собирайся с духом, и завершим все дела здесь. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу. Сону ещё никогда не был так близок к разоблачению своих чувств. Неизвестным оставалось лишь одно: как об этом узнал Сонхун?