Gods & Monsters

      Когда они добираются до главного храма, на остров опускается ночь, и Броди слышит далекие выстрелы. Они не прекращались весь день, сейчас стали реже — неясно, сколько все это дерьмо с внезапной войной вообще продлится. И прямо сейчас Джейсон чувствовал вину за то, что бездействует. Но он правда нуждался в отдыхе.       Факелы на территории были погашены, чтобы не привлекать лишнего внимания, Ракьят на постах стояло больше, чем обычно. Увидев два силуэта, в которых не сразу признали Вааса и Джейсона, воины напряглись, крепче сжимая оружие, но сразу успокоились, узнав в одном из лиц своего лидера. На Броди поглядывали все так же косо, хотя молчали.       Следуя за Монтенегро по извилистым коридорам, Джейсон с удивлением подметил, что ему становится спокойнее. Несмотря на всполохи воспоминаний о недавнем ритуале, в значении которого все еще сомневался, тревога отступала. Он даже принюхался на наличие сладкого запаха дыма, но нет — лишь пыль и зелень. — Мы должны найти то, что японцы ищут, первыми. Я не говорил тебе, но они пришли ко мне со словами, что им нужна какая-то… древняя реликвия? — попытался вспомнить Джейсон недавний разговор, когда они оказались в обиталище Вааса. Сидеть без опоры для спины было тяжело, поэтому он опустился на землю, рядом с Монтенегро, и облокотился на стену, повернувшись к тому лицом. — Не знаю, что это, но ублюдков нужно опередить. Ты догадываешься, что они имели в виду? И где эта штуковина может находиться?       Броди закинул руку на каркас, как он понял, кровати. Каркас был каменным, а по центру вроде бы очень даже мягкая перина. Находиться в месте, где Ваас, возможно, проводил свои ночи, было странно и неуютно. Но любопытно.       Ваас наконец-то скинул с себя непривычную форму и берцы и оставил их у входа в свою часть храма, куда никто не имел права соваться. Удостоверился, что Джейсону удобно, и принялся разжигать факела, чтобы согреть каменные стены и пол. В этой комнате помимо спального места также расположился выточенный каменный сундук с тяжелой крышкой, в котором находилось всякое барахло, притащенное Ваасом с детства. Еще глиняный расписной кувшин с чистой пресной водой и колчан с луком в самом дальнем углу. Просто. Тут было все самое необходимое для отдыха.       Ваас сел на пол и тянулся, пока слушал Джейсона, наклоняясь то к одной раскиданной ноге, то к другой, а потом навострил уши и поднял озабоченный и очень сосредоточенный взгляд на Броди. Поджал губы и вроде бы как кивнул, хотя это движение было таким мимолетным, что его едва можно было заметить. — Возможно…       Джейсон подобрался, когда Ваас пристально на него посмотрел, оторвавшись от вечерней гимнастики — значит, что-то знает или, по крайней мере, может знать. Монтенегро подскочил с места и на четвереньках добрался до того самого сундука с большой крышкой. Броди проследил за Монтенегро взглядом, мысленно завидуя тому, как беспрепятственно тот двигается — боль в ребре сейчас, кажется, достигла пика, заставляя Джейсона расплачиваться за спасение из кишащей врагами гробницы.       Чтобы сдвинуть крышку, пришлось приложить силы. Она упала, звонко стукнувшись о каменный пол, Броди поморщился. Ваас сел по-турецки и почти нырнул в сундук, раскидывая всякую ненужную мелочь в поисках кое-чего важного и очень-очень древнего. Джейсон мог только догадываться, сколько же хлама различного содержания там хранится. Он прищурился и вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Ваас наткнулся только на небольшую квадратную картинку. Он застыл, разглядывая ее, а потом обернулся на Джейсона, к которому сидел спиной. Улыбнулся и на коленках добрался до него, протянул фотографию ему в руки. На ней — мальчик, больше похожий на обезьянку, чем на человека. С большими глазами и черными кучерявыми волосами, удивленный. Сфотографированный по плечи. Ваас пихнул свою голову сверху, чтобы Броди мог сравнить. Джейсон наполнился негодованием, переняв рамку, слегка вытянув руки и хмуро разглядев растрепанного на снимке мальчишку. — Это… оно? — неуверенно спросил он, и Монтенегро следом жирно намекнул на свою причастность к фотографии: — Узнаешь? — он улыбнулся шире и еще раз глянул на карточку. — Это я маленький. Ржачный, скажи? Оставь себе на память.       История этой фотографии была очень длинной, и, может, если у них с Броди появится лишнее время, то Ваас ее поведает. До Джейсона дошло. Брови поползли вверх от изумления, уголки губ расползлись в такой же улыбке. Если бы Ваас не сказал, он бы никогда не догадался: маленький Монтенегро выглядел намного безобиднее его теперешнего, взгляд казался искреннее и чище, а эти волосы… Джейсон не сдержал смешка, но поспешил прикрыть рот кулаком, хотя теперь бесстыдно вглядывался то в лицо Вааса, то в фотографию, сравнивая. — Ого! Я думал, ты сразу с ирокезом родился.       Пока Ваас, вернувшись обратно к сундуку, продолжал искать, Броди с легкой улыбкой, которую сам не замечал, разглядывал фотографию, подмечая новые детали. Длинного шрама, протягивающегося практически через весь череп и задевающего бровь, не было, и Джейсон на мгновение задумался о его происхождении. Надо будет как-нибудь спросить… хотя какое ему дело? Он повернул рамку задом, увидел витиеватую надпись, сделанную смазанными чернилами, но прочитать не смог: написано было на местном диалекте. — На Маугли похож, — Броди повернул голову, взглянув Ваасу в затылок, и улыбнулся скорее не издевательски, а шутливо. — Если бы сейчас ты выглядел как на этой фотографии, то рука бы тебя убить не поднялась.       На самом дне под завалами Монтенегро отыскал старую позеленевшую глиняную табличку. И как бы он ни был предан Ракьят и истории своего острова, он не знал древней письменности. Мог разобрать лишь пару слов, в которых как раз таки и повествовалось о забытом сокровище. Ваас протянул табличку Джейсону и почесал ирокез, вспоминая кое-что. Джейсон аккуратно отложил фотографию в сторону, а затем чуть наклонился, переняв табличку и вглядываясь в узоры, на которые падал слабый свет от факелов, но и на этот раз понять ничего не смог — просто какие-то закорючки, напоминающие арабский. — Я не могу прочитать текст полностью, но, кажется, тут сказано о том, что японцы ищут. Есть место на Рук, на южном острове, где можно перевести надписи, — Ваас снова сел рядом и погладил пальцами старинные узоры, которые имели больше смысла, чем могло показаться. — Я… схожу туда. Но будет лучше, если ты тоже пойдёшь. Монтенегро неожиданно для себя смущенно улыбнулся и ему сразу же захотелось напасть на Джейсона. Играясь, конечно же, беззлобно. Но он сдержался, покуда Броди был ранен и отдыхал. Ваас посмотрел на его перевязанную грудь и притих, концентрируясь на том, что чувствует Джейсон. Больно. Ваас знал, каково это — ломать ребра. Эта скованность в груди — чувство не из приятных. — Точно? Ты уверен, что это оно? — Джейсон оторвал взгляд от таблички и перевел его на Вааса. Тот кивнул. В голове промелькнула доля сомнения, но отказываться от подвернувшегося шанса было глупо — сейчас любые средства хороши, только вот надолго пиратов без внимания оставлять не хотелось. Крис, конечно, был проверенным человеком и прекрасно справлялся с делами в отсутствие Джейсона, но в сложившейся ситуации перекладывать весь контроль, все обязанности на него было рискованно. И всё же Монтенегро одного пускать тоже нельзя. Задумчиво проследив за длинными чужими пальцами, проходящимся по узорам, Броди кивнул. — Хорошо. Завтра отправимся. Вместе.       Тем более что на южном острове дела обстояли лучше, чем на северном — его заполонили не полностью. Корабль подплыл именно к границам острова Вааса, и скоро, если станет хуже, придется на этот счет с ним разговаривать. Броди посмотрел на Монтенегро исподлобья, заметил смущенную улыбку и тихо фыркнул, вновь опуская смягчившийся взгляд на табличку — реакция на странный и неожиданный укол в сердце. — И того, кто командует всем парадом, тоже нужно найти. Парень, похоже, не из робкого десятка, и если доберемся до него, то покажем остальным пример, — Джейсон едва заметно кивнул, словно сам пытался удостовериться в своих словах. Поднялся с пола, рукой придерживаясь за каркас кровати, и молча лег на постель боком, подложив ладони под щеку и взглянув на Вааса с хитрецой в глазах. — Я со сломанным ребром спать на полу не буду, а вот ты перекантуешься.       Если бы Джейсон не оставил свое оружие на входе, то непременно подставил бы мачете прямо к чужому горлу — просто чтобы посмотреть, как Ваас отреагирует. Чтобы снова впитать его эмоции в себя, насладиться ими — это желание пришло неожиданно, свалилось как гроза с неба. Но Броди просто лежал, глядя на Монтенегро странным, мутным взглядом, пока не опомнился. — Он наверняка прячется на корабле. Может, там его логово и находится. И куча других интересных штук. Хорошими пушками обжиться точно можно… — Джейсон мечтательно уставился в потолок, слегка поерзав на жесткой, как оказалось, перине.       Ваас позволил Джейсону лечь на постель самостоятельно, хотя инстинктивно желал подставиться под него и помочь. Этот же инстинкт подавил агрессию, с которой Ваас бросался, как пес, на каждого, кто вторгался в его личное пространство. Скорее всего, эти чувства к нему пришли тогда, когда Броди вытащил его если не с того света, то из поля зрения коварной суки Смерти так точно. Ваас кивнул, и у них завязалась игра в гляделки, в которой первым сдался Джейсон, отводя взгляд на потолок из каменной плитки, такой же узорчатый, как и все остальное. Ракьят любят искусство. — Ты прав. Но он не такой уж и бестолковый, как ты. Говорят, что японцы все такие. Трудяги. А вы, американцы, ленивые задницы. Прогуливаете школу, пьете пиво… — замечтавшись прошептал Монтенегро, представляя, какой была жизнь Броди до острова. Ваас посмеялся и придвинулся ближе, опустил свой подбородок на край кровати возле чужого локтя и прикрыл сонно глаза. — Ну да, — согласно покивал Джейсон, слушая лепет Вааса, положившего подбородок на край кровати. Забавный он. — А еще каждый житель Америки к пяти годам должен вырастить собственный куст марихуаны и нажрать сто пятьдесят килограммов веса фастфудом. Всё так.       Джейсон оторвал взгляд от узорчатого потолка и всмотрелся в лицо Монтенегро, улыбаясь его реакции. — Но он не лучше тебя. И точно не лучше меня, — поправил Ваас, уже засыпая.       Дело было не в их боевых и стратегических навыках, не в численности войска, а в любви к острову. Искренней. Эта любовь уж точно перевешивала материальное желание японцев нажиться на древних сокровищах Рук, как бы прозаично это ни звучало. Джейсон, уже закрыв глаза, широко и сонно улыбнулся. Он правда любил это место, любил всей душой — за то, что то подарило ему новое «я». И Ваас, с остервенением защищающий построенное когда-то его предками, без размышлений кидающийся в самое пекло и готовый умереть за Рук, воодушевлял Броди. Воодушевлял, пожалуй, даже сильнее, чем раздражал.       За этими мыслями, что постепенно смазывались и перемешивались в абсурд, он не заметил, как уснул. Уснул на удивление спокойно и крепко, хотя был настроен не смыкать глаз всю ночь — чтобы в случае опасности не опоздать. — Отдыхай, — Ваас лег на пол и отвернулся, его вновь и вновь одолевали мечты. — Кстати, ты прав. Я тот еще безумец, — добавил он, закрыв глаза и улыбнувшись       Повторяя себе одну и ту же мысль в надежде, что скоро она материализуется, Монтенегро неизбежно впадал в безумие. Буквальное безумие. Глупость.       Спустя некоторое время, как Джейсон уснул, Ваас попытался тоже, но не смог. Он ворочался на твёрдой земле, но не от того, что было неудобно, а от того, что ощущал легкую тревогу. Казалось, что прямо сейчас необходимо встать и заниматься делами, позабыв обо всем.       Монтенегро сел и потер уставшие, наверняка покрасневшие глаза, и повернулся к Джейсону. Тот спал безмятежно. Ваас вновь положил свою голову рядом с ним, потянулся к нему рукой и невесомо коснулся теплой кожи на плече. Броди сквозь сон почувствовал это прикосновение. Он дернулся достаточно незаметно для того, чтобы Ваас этого не понял, и почему-то не стал противиться, продолжая дышать тяжело и глубоко, как обычно бывает во сне. Стало интересно, что будет дальше. Ваас провел по теплой коже пальцами выше и опустил ладонь на бородатую щеку, и Джейсон испугался, потому что ему понравилось. Эти легкие прикосновения успокаивали, под них хотелось безмятежно подставляться, хотя сердце билось гулко и всё желание спать подчистую растворилось. Ваас погладил Джейсона большим пальцем руки под глазом, а после лениво поднялся с пола и поплелся наружу, чтобы освежиться и подышать. Броди даже подумал открыть глаза, но Монтенегро вовремя остановился. Он сонно посмотрел ему вслед, а затем попытался уснуть. Через время, когда прогнал навязчивые, лезущие друг на друга мысли, у него получилось.       Было тихо. Воины внутри храма спали, но у входа обязательно кто-то караулил. Ваас хотел выйти и предложить всем отдохнуть, вместо них посторожить врата, но отказался от этой идеи. Его воины уснут к утру и сменят друг друга, а от него будет больше пользы на будущей вылазке с Джейсоном. Так что он, босой, медленно спустился к бассейнам, пребывая в странном состоянии, именуемом прострацией. Казалось, что он находился на границе между сном и бодрствованием, поэтому не сразу заметил, как опустился по глаза под прохладную воду. Эхом отражалось даже дыхание, не говоря уже об оглушающем плеске воды, волнами ударяющейся о стенки бассейна. Ваас дотянулся до бритвы, бессознательно побрил свои щеки, виски. Погладил рукой голую кожу и улыбнулся. Джейсон забавно подметил про ирокез. Не замечая того, как порезался много раз, Монтенегро немного побалдел в воде и вернулся в свои хоромы. Броди спал. Ваас, еще мокрый, уронил свою тушку на камни, посыпанные землей и песком, и отрубился, как слон.       Джейсон проснулся окончательно под утро, когда солнце только-только поднялось на чистый небосвод. Он чувствовал себя выспавшимся, мысли уже не были похожи на бесформенную кучу, ребро немного успокоилось, действовать можно. Броди аккуратно лег на другой бок, лицом к Монтенегро, и застал его спящим на полу. Он слегка поморщился от кольнувшего его стыда — будь Джейсон на месте Вааса, послал бы, чем лег спать на камни, засыпанные землей, травой и кое-где — ветками. Даже недругов нужно уважать.       Сев на край постели, он свесил ноги, с которых еще вчера предусмотрительно снял берцы, и слабо пихнул Монтенегро в бедро. А потом еще раз, потому что первого не хватило. — Проснись и по-о-ой, — протянул Джейсон и тяжело вздохнул, не получив должной реакции. Теперь он пихнул Вааса куда-то в ребра и попытался ощутимо ущипнуть пальцами за кожу, чтобы наверняка. — Ну реально, хватит спать, вставай!       Ваас почувствовал и первую тычку в бедро, и вторую в ребра, и он слышал, как его звал Джейсон, но тело не желало просыпаться, усыпленное усталостью. Ваас лишь промычал в ответ, чтобы хотя бы дать Броди знак — я живой, сейчас встану.       Когда Монтенегро подал первые признаки жизни, Джейсон довольно улыбнулся и с чистой совестью встал с кровати, разминая затекшие шею и руки. — Позавтракаем в дороге, ага? — он еще раз легонько толкнул Вааса в таз, чисто чтобы поиздеваться, и тут же отошел на безопасное расстояние, с кряхтением садясь на пол, чтобы надеть берцы — наклоняться было всё ещё сложно.       Ваас попытался схватить Джея за щиколотку, но тот уже ускакал. Кое-как разлепив глаза, Монтенегро посмотрел вокруг, почесал ирокез и зевнул. Он так сильно хотел спать, что не заметил, как с лица в раскрытый рот посыпался песок. Все так же лениво, он с закрытыми глазами подполз к своим шмоткам, оставленным у входа. Там же обувался Джейсон. Ваасу не хватило сил даже на то, чтобы съязвить о слабости Броди, которому тяжело завязать шнурки на собственных ботинках, вместо этого он уткнулся лицом в свою куртку и уснул секунд на тридцать, вовремя пропуская замечание о еде мимо ушей. Когда Джейсон был готов, Ваас обулся тоже. Он едва мог держать потемневшие глаза открытыми и постоянно зевал.       С утра на острове было подозрительно… тихо. Создавалось впечатление, что всех, кого можно было перебить, перебили, и оставалось лишь узнать — кого именно. Близ берега Джейсон увидел несколько трупов — двое, принадлежащих пиратам, и один — японцу. В черных одеждах и с татуировкой на запястье, почти гребаный самурай. Вдалеке виднелись очертания корабля — и вправду огромный. Броди остановился, сделал ладонью козырек, чтобы солнце не слепило глаза, и всмотрелся. — Да, попасть туда будет сложно…       Он перекинул автомат через плечо и, тяжело вздохнув, взошел на пирс, к которому была привязана моторная лодка. Скинул туда небольшой рюкзак, где хранились еда, вода, на всякий случай — медикаменты, и спрыгнул сам.       Договорились, что до середины везет Ваас, пока Джейсон завтракает, затем меняются. Спать Ваасу хотелось даже в лодке, когда он лениво дергал моторную ручку. Зевал, когда они не спеша плыли к южному острову. Ваас стал подозревать, что седативный эффект возник из-за того, что травы и порошки, которые в последнее время он часто употреблял, коротая свое время в мире духов, вызывали привыкание. А оттого и ответ организма на прерывание стабильного поступления веществ в кровь. Всё было спокойно до того момента, как они на приличное расстояние отплыли от границ северного острова. Броди, отложив в сторону наполовину съеденный бутерброд, вдруг крепко сжал Монтенегро за запястье, призывая остановить лодку. — Блять, я даже не подумал, — он встревоженно схватил автомат и, поднявшись на ноги, стрельнул вдаль. Ничего. А вот второй залп вызвал громогласный взрыв: вода огромным столбом поднялась ввысь, лодку слегка отбросило назад волной. Джейсон нервно сглотнул. На этом месте пираты мины не расставляли, а вот японцы… за ночь вполне могли успеть. Он стрельнул еще раз, на этот раз правее, затем еще раз — еще правее, и вновь раздался взрыв. Лодку опять отбросило, но уже не так ощутимо. Броди стиснул зубы, злость разливалась по венам — ублюдки хотят отрезать сообщение между двумя островами. — Придется быть осторожнее.       Он посмотрел на Монтенегро, затем на отложенный завтрак, и вроде подуспокоился. Ваас уцепился пальцами за тросы, натянутые вдоль резиновых бортиков, и вскинул удивленно брови. Он выругался на родном языке и глянул на Джейсона. Тот казался свирепым, раздраженным, но таким, будто это для него не сюрприз, так что Ваас тоже спокойно выдохнул и собрал всю свою сосредоточенность в кулак. — Сильно голоден? Можем остановиться в неприметном месте, когда доплывем, и поесть нормально. Черт, всё-таки надо было сделать это еще в храме. Джейсон даже не подозревал, что это звучит, как забота — просто не хотел тащить голодного Вааса за собой. — Не кипишуй, покушаем, когда задницы будут в безопасности, — тот задорно хохотнул и снова завел лодку.       Джейсон ничуть не удивился, вместо страха увидев в глазах Вааса озорство — и без близкого общения становилось ясно, что он тот еще авантюрист, к тому же двинутый. Опасное сочетание. Броди же злился, и вместо азарта у него во взгляде вспыхивали недобрые искры, потому что он контролировал этот остров, он, а не японцы с пафосными татуировками на запястьях, решившие, что в короткие сроки завладеют землей, найдут то, что им нужно, разграбят парочку гробниц в придачу, нажившись на богатствах, и укатят в закат, либо оставив нахлебников, либо — руины. Самоуверенность их погубит, о да, рано или поздно, но заставит упасть ебаных самодуров лицом в грязь.       Японцы действительно понятия не имели о том, с кем они имеют дело. Но и Ваас этого понятия тоже не имел. Он был слегка безрассудным, фатализм всегда являлся его отличительной чертой. Поэтому подводные взрывы вызвали у него больше восторга, чем агрессии. Джейсон, например, такого не проворачивал, и все их баталии на воде представлялись чем-то вроде расстрела вражеской лодки. Из кораблей у Броди была только развалившаяся Медуза на берегу. Так что Ваас дорожил каждой секундой, пока он живой выступает против сильного врага, это для него бесценный опыт, как для воина. А что касается Джейсона, то, конечно, ни один японец не сравнится с ним, ибо все эти привезенные прибамбасы не отражают их истинного существа, в то время как Джейсон мог сражаться голыми руками и побеждать. И для него война с бездушными жадными гандонами тоже должна быть знаменующей. Ваас чувствовал небывалый прилив сил, когда замечал, как играют мышцы на руках Броди всякий раз, как тот что-то делал. Это их возвышало над всеми.       Они тронулись с места. И Джейсон, глубоко вздохнув, чтобы окончательно успокоиться, продолжал постреливать по воде. Взорвалась еще одна мина, причем близко, их маленькое судно чуть не перевернулось, но обошлось. Это была последняя перед берегом.       Они высадились. Ваас знал, что здесь проживают некоторые семьи Ракьят, не такие воинственные, как с севера. Но в округе было мало добычи, небогатый лес, так что они оставались суровыми представителями племени, с которыми вряд ли кто-то захотел бы иметь дела. Во всем остальном южный остров не представлял большого интереса для японцев, тут располагалось не так много храмов и большинство их них — обжитые, без сокровищ. С другой стороны, здесь для Ракьят было опаснее всего. Ваас прищурился, подбоченившись, и осмотрелся по сторонам. Тишина. На северном острове иногда слышались выстрелы и лежали мертвые тела, тут — спокойно. Не хотелось быть параноиком, но Ваас всё же решил действовать осторожнее.       Он был рядом, когда Джейсон спускался с лодки, и страховал его, не касаясь, но готовясь словить. Конечно, Броди — тот еще упрямый говнюк, который будет делать вид, что все в порядке, а потом, пока никто не видит, корчить гримасу боли. Ваас об этом знал и потому просто терся поблизости. Он наконец смог перекусить, стоя на ногах, потому что знал: сядь он сейчас на песок — весь его пыл растечется, как вода, и он уснет сладким сном. Пока они с Монтенегро спокойно доедали завтрак, Броди подметил, что тот какой-то уж слишком вялый, и сначала обвинил в этом себя — обвинил и тут же передумал, потому что с хера ли он должен заморачиваться из-за Вааса? — а потом, поняв, что к чему, молча кивнул сам себе, и дело далеко не в том, что Ваасу пришлось спать на камнях. Обдолбыш, значит. Уж не Джейсону ли знать, с его-то пиратами, какие у наркоманов бывают отходняки? Только, судя по всему, у Вааса наркотики были особенные, не какие-то там заморские — окси, меф, кокс и еще невесть что. Броди захотел пошутить, но сдержался. И всё же поглядывал за Монтенегро тщательнее.       Вскоре они двинулись дальше, и маршрут прокладывал Монтенегро. Он ловил себя на мысли, что ему приятно, когда Джейсон доверяет ему. И поэтому он привел его к крутой скале, по которой, чтобы сократить путь, было проще забраться и спуститься на дорогу к древней читальне. Ваас запрыгнул на первый уступ и ловко подтянул свое тело. Обернулся и глянул вниз, резко вспоминая, что Джейсон не особо и здоров. Забраться в такую гору точно ему не по силам. Джейсон посмотрел на него почти тупо и захотел пустить в ход пару очень красноречивых комментариев, но лишь тихо выдохнул — снова — и прикрыл глаза, останавливая себя: с таким состоянием, в котором Ваас сейчас пребывал, да и сам Броди с его уже осточертевшим ребром, они точно скоро схлопнутся, возможно, так и не добравшись до нужного места. Ваас поджал губы и нахмурился, махнул в другую сторону и, спрыгнув на землю, повел Джейсона к обычной дороге.       Так они должны были добраться куда позднее, чем Ваас предполагал. И машины тут, как на северном острове, просто так не валялись. Стоило об этом подумать, как со спины из-за поворота вырулил японский внедорожник, но старой сборки, такие на острове точно уже давно. В машине — двое воинов. Один за рулем, второй с пушкой на заднем сидении. Они остановились и окрикнули своего вождя, хотя взгляды у них были настороженные. На юг новости обычно приходят позднее, и они еще не знают, в каких теперь теплых отношениях с джейсоновскими пиратами. Ваас поднял руку, второй коснулся плеча Джейсона. Показывал, что он свой. — Что-то неладное творится, — из машины вышел мужчина, что уже вот-вот переступит черту преклонного возраста. Он подошел к Ваасу и погладил в знак приветствия его ладонь.       Монтенегро кивнул. На диалекте Ракьят он объяснил, что у племени война, что им с Джейсоном нужно добраться до читальни, и объяснил, как нужно действовать людям с юга в случае, если нагрянут японцы. Мужчина с татуировками на лице, выслушавший речь, кивнул на внедорожник. — Мы вас подбросим. Прыгайте.       Ваас посмотрел призывно на Джейсона и шагнул в сторону автомобиля. — Садись вперед, — сказал он воину с задних сидений. Не хотел, чтобы Броди было некомфортно. — Он ранен, — предупредив, кивнул на Джейсона и пропустил его сесть первым.       Джейсон неловко взобрался на сиденье, ни черта не понимая из того, что они там говорят. Усевшись следом, Монтенегро похлопал и погладил колено Броди, с мягкой улыбкой заглядывая в его глаза. Но эта улыбочка таила в себе и неудержимую кровожадность, жажду боя и невероятную уверенность в себе. Джейсон вселял в него все это. Они сохранят остров. Вместе. Джейсон же напряженно всматривался в лобовое стекло, раздраженный от того, что не может просчитать ходы наперед, пока они не узнают перевод надписей. Он вдруг почувствовал прикосновение к колену. Дернулся с непривычки, неосознанно свирепо посмотрел на Монтенегро, но, увидев в ответ нездоровое веселье и предвкушение, смягчился, усмехаясь и медленно покачивая головой. Реально безумец.       Читальня представляла собой широкое круглое помещение в холме, без потолка, чтобы свет падал на солнечные часы, расположенные в центре большого круглого стола, выточенного из камня. На столешнице по кругу была выделана расшифровка древних иероглифов. Новые, современные, неровно вырезанные между строк. Ваас протянул руку к Джейсону, чтобы тот дал ему табличку. Приложился пальцами к письменным углублениям и пошел по кругу. Он шептал слова и кивал всякий раз, когда натыкался на что-то интересное. Джейсон хоть и старался держаться позади, чтобы не мешать Ваасу переводить, но не мог удержаться от того, чтобы заглянуть ему за плечо, с трепетом всматриваясь в выточенные иероглифы. Он ни разу не был в этом месте и сейчас очень об этом жалел… но вместе с тем еще больше разгорался желанием отстоять Рук во что бы то ни стало. Он не должен погибнуть. Ни за что. Красота, что таил в себе остров, должна жить.       Прохаживаясь вдоль покрытых трещинами стен, пиная носком берцев пожелтевшие от влаги листы бумаги и ветки, Джейсон вдруг понял, что Монтенегро рискует больше всех. Больше Броди, воинов Ракьят, пиратов. Он знал слишком много и тем определенно вызовет у японцев интерес. Если они узнают о его существовании. А может уже. Джейсон поджал губы, отвлекаясь от незамысловатого занятия и долго глядя заканчивающему перевод Ваасу в затылок. Нельзя допустить, чтобы на него объявили охоту. В итоге тот поднял довольный, заговорщический взгляд на Броди, и Джейсон мгновенно оживился. — Получилось? — он поспешил подойти, кладя ладони на шершавый стол, и посмотрел на иероглифы, будто они превратились в английский алфавит. — Да, — улыбнулся Ваас. — Вот только я там никогда не был. Там лежат сокровища испанских колонистов. Когда я был маленький, я слышал о них от одного… одного мужика. Думаю, японцы тоже замешаны и пришли забрать свое, — Ваас говорил неопределенно, забыл, что Броди не может читать его мысли. — Но фишка в том, Джейсон, что я не собираюсь отдать это просто так. И ты тоже. Потому что все, что попадает на Рук, остается на Рук.       Джейсон внимательно выслушал Вааса и серьезно кивнул. — Ты прав. Не собираюсь, — Броди вдруг искренне улыбнулся и по-дружески хлопнул Монтенегро по плечу, слегка сжав пальцами. — Молодец, Ваас. Отличная работа. Скоро от мудаков останутся одни смешные воспоминания.       Они вышли из читальни. Пришлось остановиться — затрещала рация, и когда Джейсон за нее взялся, послышался чей-то низкий голос. Он оповестил, что статую, укрытую брезентом, везут из той гробницы, в которой Ваас с Джейсоном чуть коней не двинули, к японскому кораблю. Монтенегро посчитал, что есть одна очень хорошая возможность попасть на корабль. Если Ваас отдаст японцам свое знание о расположении захоронения, которое они ищут, Джейсон проберется на корабль и сделает то, что должен сделать воин — замочит всех нахрен, и дело с концом. Джейсон внимательно выслушал вести, поглядывая на Монтенегро и уже тогда замечая, как тот слишком пристально на него смотрит. — Есть план.       Броди нахмурился, ставя ступню на невысокую каменную плиту возле читальни, потому что разговор, судя по всему, предстоял небыстрый. — Что за план? — он приготовился слушать, но Монтенегро опять залип, и Джейсон легонько похлопал его по щекам, приводя в чувства. — Совсем охренел, наркоша, всю удачу нам хочешь запороть? Только не говори, что план как-то связан с тем, что мне только что сказали, я даже примерно представить не могу, что в твоем извращенном мозгу происходит.       Но по выражению лица Монтенегро было видно, что что-то крайне безрассудное он как раз таки и придумал, и Броди набрал в грудь столько воздуха, сколько позволяло ребро.       Ваас опомнился. У племени нет вождя на тот случай, если он умрет. Но он и не должен умереть, по крайней мере не от руки какого-то идиота. Единственный идиот, кому Рук позволит лишить жизни жреца Ракьят, сейчас просил не говорить того, что Ваас хотел ему сказать. И тот обязан был дать свое семя для племени, вот только как его об этом попросить Монтенегро не знал. Он поймал руку Броди и, мягко опустив ее вниз, сцепил их пальцы. Некрепко, так, что Джейсон мог беспрепятственно выбраться. — Нет. Вообще-то, да. Значит ты, — Ваас присвистнул, — вернешься в свой крутой лагерь и найдешь способ, чтобы связаться с японцами. Отправишь им весточку, что-то вроде: «Аборигены хотят помочь» — или как вы там нас называете. Ты скажешь, что я главный и проведу их по катакомбам, полным неебейших ловушек, живыми, и достану для них все, что они захотят. После, — он положил руку на плечо Джейсона и тихонько его тряхнул, — ты проберешься на корабль. Неважно, как ты это сделаешь, но ты встретишь меня на нем. И тогда мы замочим козла прямо на месте. Если они пойдут на это, мы сохраним то, что мой народ строил десятилетиями.       Джейсон знатно подохренел, когда Ваас подтвердил его опасения, так что даже не заметил, как тот переплел их пальцы. Во взгляде ясно читалось, что Броди идея не нравится от слова «совсем» и что он на подобное безрассудство пойти не готов. Не только потому, что Вааса может убить не его рука, а еще потому, что они рискуют совершить огромную ошибку, которая поставит весь план, как и надежду на освобождение Рук, на плаху. Но загвоздка заключалась в том, что они рисковали при каждом, мать его, шаге. Однако каких-либо сомнений Ваас не имел, а любая брешь, которую можно было отыскать, легко затыкалась восхитительным словом «импровизация». — Не мечтай, что я там умру, — напомнил Ваас о том, что для Броди это будет слишком жирно.       Он хохотнул и подтянул Джейсона за плечо к себе, погладил по спине, с удовольствием подмечая, что тот сам будет недоволен, если не они убьют друг друга. Ваас отстранился, словно ничего и не было, потянулся к небу руками и зевнул. — Или у тебя есть идея получше? — Значит ты, — повторил, наконец, Джейсон за Монтенегро, слегка ткнув того пальцем в грудь и подойдя еще ближе — они практически касались плечами. Мало ли кто мог скрываться за редкими деревьями, вдруг их подслушивают? — Ты безрассудный идиот! Они наверняка будут диктовать свои условия, а ловушки… япошки уже должны были убедиться в том, что остров не так прост, как кажется, они будут осторожны и внимательны. И тебя так просто не оставят. Похитят, закроют где-нибудь в неприметном месте и будут кормить отходами до тех пор, пока не высосут из тебя всю нужную информацию. Может даже пытать начнут — ну так, забавы ради. А когда они получат все что хотели, — Броди пальцем указал на ближайшее дерево, — повесят, как знак, что победа заранее за ними. Твои воины сильны духом и не сдадутся до последнего, я знаю, но им нужен лидер. И не какой-нибудь хер с горы, а именно ты.       Теперь уже Джейсон крепко взял Вааса за плечи, убедительно глядя ему в глаза. Удумал чего, блять. И пусть Броди осознавал, что безопаснее плана придумать не может, идти на такой риск он не мог себе позволить. Будь это враг «поменьше», тогда без проблем — лезть на рожон Джейсон любил. Но не сейчас, когда и количество, и возможности у них порядком отстают. — Так что давай-ка прекращай, ага? Мы не можем предугадать, будет ли их главный на месте, когда я проникну на корабль, это дело чистой удачи. В судьбу я, увы, не верю.       Броди задумался, не замечая, как в напряженных размышлениях мнет Монтенегро плечи. Перевод у них есть, теперь — искать. И желательно так, чтобы об этом никто, кроме них самих, не знал. Даже пиратам с воинами вдаваться в подробности, до поры до времени, не стоит — кого-то из них вполне могут похитить и пытать ради сведений. — Мы найдем эту проклятую реликвию, а затем вызовем их лидера на переговоры. На нашей территории. Если эта штука им так нужна, согласятся. Вызовем, подготовимся, а затем убьем прямо на месте, — Джейсон неуверенно кивнул, выходя из потока мыслей, отошел и снова посмотрел Ваасу в глаза. — Если не найдем реликвию… условно через пару дней, до того, как они совсем дадут ебу и попросту разгромят весь остров, берем за основу твой план.       Да, наяву звучит так же херово, как и в голове. По степени пришибленности его идея не уступала идее Вааса, но так они хотя бы будут… вместе. И смерть примут вместе, если она придет, а не по отдельности. Джейсон не хотел думать о том, почему это так для него важно. Он протянул руку для рукопожатия. — Идет?       Когда Джейсон сжал перегруженные плечи Вааса, у того даже закружилась голова, и по спине прошелся острый холод. Это было настолько же неприятно, насколько восхитительно. Ваас коснулся своего плеча после Броди и поводил им, разгоняя кровь и горячие импульсы под кожей. Джейсон был прав. И, возможно, быть рядом для них безопаснее с одной стороны, но с другой Монтенегро понимал, что пока он ставит под угрозу свою жизнь, то сильно начинает переживать и о жизни Броди. Так что когда тот будет маячить на виду, внимание Вааса грозится ударить его исподтишка всякий лишний раз, как только что-то хрустнет под ногой, где-то упадет камешек и прочее, и прочее. Однако и нельзя сказать, что так обязательно будет. Ваас почесал свою бородку. «Ты нужен Ракьят не меньше, чем им нужен я» — подумал он, размышляя над словами Джейсона. Но на самом деле за этой мыслью скрывалось: «Ты нужен мне». Будь у Вааса время на то, чтобы об этом подумать, он бы признался себе в своих чувствах. Ну а пока дела.       И все же, прежде чем пожать Джейсону руку, Монтенегро прищурился и поджал губы, все еще имея некоторые сомнения. Броди предлагал поступать так, как Ваас поступать не привык. Еще до того, как у его народа появилось огнестрельное оружие, всегда, веками, Ракьят обходились скрытностью. И до сих пор Ваасу привычнее брать все в свои руки, нападать из тени и жить моментом. А вот ждать непредсказуемую узкоглазую морду, до ушей набитую свинцом и тротилом, да еще и с целой армией за плечами — как-то стремно. — Идет, — не колеблясь более ни секунды, Ваас схватил ладонь Джейсона и тряхнул ее, испытующе глядя в его глаза. В конце концов, Броди согласился и на его план, пускай и в качестве запасного. — Отлично, — кивнул Джейсон, когда Ваас ответил на рукопожатие, и так же пристально посмотрел ему в глаза.       Монтенегро улыбнулся, плавно скользнул взглядом по Джейсону сверху-вниз и остановился на рации, что висела на поясе. Ваас с любопытством склонил голову набок и пробежал глазами от нее до чужого лица. Вытащил ладонь из рукопожатия и пальцем указал на побрякушку. — А можно мне такую штучку? И некоторым моим воинам.       В перспективе было бы лучше иметь такой тип связи, чем пересвистывания, имеющие ограниченный запас сигналов и отнимающий много времени — самого ценного на данный момент ресурса. Ваас пожалел о том, что не спер пару раций с трупов в гробнице, только сейчас понимая, сколько информации он мог бы получить. Они, он улыбнулся Джейсону, могли получить.       Броди усмехнулся. Точно. Надо было задуматься о том, чтобы поделиться с Ракьят «провизией», еще давно, но времени недоставало. И пушек им тоже со склада стоит достать, наверняка у пиратов их имеется поболее. — Без проблем. В ближайшее время передам, только список составь.       Странная херня происходит, это точно. Еще недавно на подобную просьбу Джейсон красноречиво показал бы средний палец, а теперь без сомнений готов поделиться с Ваасом всем, чем потребуется. И тут в его светлую голову ударил вопрос. Конечно, обширных познаний Монтенегро в радиотехнике не имел, но вполне резонно спросил: — А почему ты не можешь подслушать, о чем пиздят японцы?       Джейсон задумался, с легким прищуром уставившись куда-то в кору дерева. Он в технике не разбирался, перенаправлять сигналы не умел, но кое-кто из его ребят в этом смыслил. — Можно попробовать стащить рацию. Может, повезет, и удастся подслушать не лепет на японском, — Броди медленно кивнул, будто выстраивая в голове мини-план. — Я как раз видел на противоположном берегу пару трупов, у них должно что-нибудь остаться.       Этим они и занялись. Переправились на северный остров, на этот раз без сюрпризов, и обыскали мертвых. Одна рация всё-таки нашлась, сломанная из-за попавшего в нее выстрела, но на вид еще годная для починки. Джейсон повертел ту в руке и показал Монтенегро, хвастаясь находкой. — Поехали на аванпост, я отдам рацию мастеру. Заодно поговорим.       Доехали более-менее спокойно, хотя с одной тачкой перестреливаться всё же пришлось. Японские — в том плане, что работали на японцев, — наемники мексиканского происхождения стрелять, видимо, умели разве что по мелким барыгам, ибо ни одна пуля не прошлась даже по стеклам. Ну, если не считать разбитые ходовые огни. Но расслабляться не стоило, многовековая культура войны Японии не могла пройти бесследно, и их настоящие силы, должно быть, сосредоточены в другом месте. И уж с ними-то стоило быть осторожней. Наверное поэтому Джейсон сейчас был рядом. Ваас чувствовал, как ему неприятно от мысли, что Броди кинет его в ближайшем будущем, когда они снова останутся один на один. Или может кинуть.       Монтенегро мельком глянул на сосредоточившегося на дороге Джейсона, и его забавная лохматые борода и челка отмели все злые мысли. Ваас приоткрыл губы, чтобы сказать Броди что-то вроде: «Я знаю, что ты меня не предашь» — но, посчитав, что в случае, если Джейсон всё же оступится, станет больнее в разы, промолчал. И высунулся с довольной улыбкой в окно, подставляясь под мощные порывы теплого ветра, раздувающие щеки. Как же все-таки странно было вот так вот, зарыв топор войны, идти с Джейсоном плечом к плечу. И, еще более необъяснимо, желать закрыть его своей спиной в случае опасности. Это даже не могла оправдать необходимость Ракьят в сильном воине, о котором грезит Ваас. Он уже столько раз наталкивался на сильнейших, но никогда не был кем-то настолько же одержим, как Джейсоном.       Может, все потому что Джейсон был его <…>?       Скоро они добрались до аванпоста. Некоторые пираты, встречая приехавших, недовольно покосились на Вааса, видя в нем мусор, от которого нужно избавиться. Джейсон не понаслышке знал, что ребята точат на него зуб, и потому поспешил показать успокаивающий жест ладонью. Монтенегро — в том числе, эмоциональности тому не занимать. Поэтому, собственно, Ваас, как животное, только заметив опасность, ссучился и нахмурился, едва не скалясь на шестерок Броди. Но тот, как уважаемый хозяин, одним жестом усмирил и свою красную свору, и Вааса. Монтенегро сделал страшное лицо, будто не грохнул тут всех только из-за большого уважения к Джейсону. Но на деле это все — пустые понты, нагоняемые с каждой из сторон перепалки. — Привет, Бо, — в одном из маленьких домишек, обитом ржавыми металлическими листами, за столом сидел худощавый на вид мужчина в очках. Обе руки исполосованы шрамами, похожими на следы от когтей хищника, комната полностью перегружена всякими техническими штуками, серверами и проводами, об которые Джейсон с матом запнулся. — Починишь рацию? И сигнал перенаправь, если выйдет. Стащил у одного мертвого япошки, крутая, да?       Ваас неосознанно стал держаться ближе к Броди. И, оказавшись в небольшом домике, словно в паутине, сотканной из проводов, Монтенегро чуть ли не жался к спине Джейсона, боясь повредить конструкцию. И всё же ему было ужасно любопытно заглянуть везде, посмотреть. Его влекло к этому. Он не знал, как чувствовал себя Джейсон в храме, мог ли он понять чувства Вааса. Броди тут хозяйничал. И Ваас тоже этого хотел. Хотел быть тут главным. Возможно, дело заключалось в том, что он оказался приближенным Джейсона и потому чувствовал себя уверенно в его среде. — А, эти узкоглазые, — без энтузиазма фыркнул Бо, безразлично посмотрел на Вааса и взял рацию, изучающе ее разглядывая. — Без проблем, гляну, что можно сделать. Виски будете?       Броди пару секунд смотрел на Монтенегро, подумал, не захочется ли тому от алкоголя спать еще сильнее, но всё-таки утвердительно кивнул. У Вааса загорелись глаза, когда Джейсон бросил на него неуверенный взгляд. — Будем.