Gods & Monsters

      Купальня встретила их привычной прохладой и сыростью. Холод помогал сосредоточиться, контролировать себя, а когда Броди, раздевшись и сняв повязки, которые успели порядком загрязниться, погрузился в воду, то ненадолго затаился под ее толщей, собирая мысли, рассыпавшиеся, как пазлы, в кучу. Ваас, стоявший позади, успел пробежать взглядом по его телу. Джейсон оставался белым в местах, скрываемых одеждой, и это было очаровательно. Ваас разделся следом и плавно с краю погрузился в воду.       Джейсон вынырнул и тряхнул головой, смахивая налипшие на лицо волосы. Проследил взглядом за ожившим Ваасом и мысленно улыбнулся: Ракьят знали толк в народной медицине. Порез на ладони, смазанный мазью из каких-то лепестков труднопроизносимого растения, почти не доставлял неудобств. А контраст температур, настроений и атмосфер кружили голову, как и их с Джейсоном связь. И тот по-прежнему думал, что Ваас испанец. — Вижу, тебе уже лучше, — заметил Броди, неторопливо плавая вокруг Монтенегро. Он остановился за его спиной и слегка брызнул в того водой, попав на ирокез. В голове созрел неожиданный вопрос. Поговорить о чем угодно, только не о том. — Почему Монтенегро, если ты Талугмай?       Ваас даже вздрогнул от неожиданности. Совсем вылетело из головы, что он это сказал в бреду. — Я не испанец, Джейсон, — улыбнулся Ваас и обернулся на чужой голос. — Я родился на острове и вырос на острове, мои родители Ракьят. Они… Они рано умерли, Джейсон. У меня был воспитатель, но я отбился от рук, убегал в джунгли и просто бродил. Бродил, и меня нашел один мужик. Мне было лет пять, может. Конечно, сейчас я понимаю, что он меня похитил, — Ваас рассмеялся и пригладил волосы на голове. — Но он был не плохим. Это он был испанцем, хотя и жил в Чили. На Рук, как и все, приехал за сокровищами и людьми. Ну, ты в этой теме сечешь. Его звали Сантьяго. Монтенегро Сантьяго.       Ваас отплыл к краю бассейна и положил на него локти. Сверху уместил голову, но так, чтобы продолжать смотреть на Джейсона. Броди подплыл к бортику вместе с Ваасом, придерживаясь за тот руками, пока слушал историю. — Я жил в храме, но много времени проводил с ним. Он учил меня читать, писать, языкам. Чтобы выгодно продать, скорее всего. Вот только мы привязались друг к другу. — Ваас цокнул губами, — У него была мертвая дочь, я заменил ему ее. Много лет мы были с ним вместе. Восемь, что ли. Его даже готовились принять Ракьят! А потом… Черт, потом он захотел меня увезти! Я бы, может, и уплыл бы с ним куда угодно, но меня заставили сделать выбор. Он или Ракьят. Он или Ракьят. Ракьят или он. Джейсон, я даже не считал, что это выбор. Так что я просто, — он резанул себя большим пальцем по шее, — замочил его. Я забрал у него все, что мог: деньги, побрякушки, язык, черты характера. И фамилию, в конце концов. Это мой трофей. И жест уважения в том числе. Ну и все стали звать меня Монтенегро. Ракьят считают, что он был моим сильнейшим противником, но на деле передо мной он был беззащитен.       Ваас перевернулся к бортику басейна спиной и протянул по его длине руки. Джейсон-то думал, что кто-то из родителей Монтенегро… то есть, Талугмай — урожденный испанец, оттуда и фразочки на испанском, темперамент. Однако всё оказалось куда интереснее. Броди задумчиво улыбнулся, глядя куда-то сквозь лицо Вааса. Да, они не такие уж и разные. У них у обоих руки по локоть в крови. Отличие заключалось лишь в том, что Джейсон убивать ради острова начал далеко не сразу, и всё же именно само существо Рук подтолкнуло его к этому. Его природа. Ничто не остается на этом острове таким, каким было прежде. Ты рождаешься на нем одним человеком, а становишься совершенно другим. Ты приезжаешь на остров и через время меняешься до неузнаваемости. Вопрос в том, не твоя ли это изначальная природа? Не то, кем ты являешься на самом деле? — Значит шутки про Маугли небезосновательны? Вау, — Джейсон широко улыбнулся, он не мог не прикольнуться — и чтобы скрасить неловкую паузу, и чтобы снизить градус напряжения, который ощущался даже во время разговора на отвлеченную тему. Ваас хохотнул и кивнул. — Я рад, что Рук движет мной. Иначе я бы не встретил тебя. — Ваас широко улыбнулся, прекрасно осознавая, какой голливудской уловкой он пользуется, чтобы склонить Джейсона к себе.       Сказанное снова заставляло Броди терять голову, но на этот раз он лишь фыркнул и отвел взгляд, неосознанно почесывая запястье. — Манипулятор.       Но Джейсон соврал бы, если бы сказал, что ему это не нравится. Он догадывался, что Монтенегро преследует собственные интересы, однако Броди видел в его глазах искреннее уважение. Хотя бы благодаря этому он не злился на него. Точнее… злился, но только за то, какие чувства Ваас в нем вызывал. Сантьяго и Ракьят хорошо постарались. Простота, грубость и в то же время притягивающая таинственность сочетались в нем на удивление гармонично. Это человек, который схватит за горло, чтобы убить, но в итоге мягко поцелует в лоб. Джейсон внимательно всмотрелся в Вааса, прочертил взглядом татау на смуглом плече и тихо хмыкнул. Точно. — Ладно, пора вылезать…       Броди выглядел слишком мило с этой его мокрой челкой, чтобы продолжать терпеть его видок. — Да, пора, — согласился Джейсон, как-то уж слишком быстро, и аккуратно вылез из бассейна, морщась от боли в ребре. Со снадобьем было намного проще; Уходить не хотелось, но Джейсон чувствовал, что если останется на подольше, то в какой-то момент совсем отключится и сорвется. Ему нужно было подумать. Обо всём. Он одевался, стоя спиной к Монтенегро, потому что если бы стоял передом, то его неравнодушие оказалось бы слишком уж очевидным. Броди влепил себе еще одну мысленную оплеуху и на секунду зажмурился до звезд перед глазами. — И кстати, Ваас… Талугмай? — Джейсон улыбнулся, застегивая ремень. — Жду тебя сегодня вечером на аванпосте. Будем организовывать япошкам теплый прием. Заодно познакомлю тебя с местными пиратскими «обычаями», как ты познакомил меня со своими.       Броди хитро посмотрел на Вааса через плечо. О да, ему должно понравиться то, как пираты отдыхают, особенно перед настолько важными событиями. Там, в каморке программиста, от Джейсона не укрылся полный любопытства чужой взгляд. — Свидание, — смиренно улыбнувшись, заключил Ваас, блаженно прикрывая глаза.       Джейсон лишь тихо рассмеялся на вывод Вааса, хотя ответить ничего путного не смог. В голове творилась какая-то каша — казалось, сейчас он мог любой бред принять за истину и неосознанно для самого себя с ней согласиться. И этот… изъян проявлялся только рядом с Талугмай. Да, Талугмай.       Необъяснимо, как по-особенному ощущалось то, что Джейсон называл его настоящей фамилией. Сейчас так делали только старики, все еще помнящие его родителей, но с ними Ваас общался крайне редко. Слышать же подобное обращение от Броди было волнительно, от этого возникал трепет внутри, под грудиной и ниже — в животе. Позволить ему узнать о себе было меньшим из всего, чем Ваас хотел поделиться. Отдать себя, власть, остров, жизнь, смерть, наделить Джейсона, в конце концов, такой силой, какая ему и не снилась. Это ведь такое редкое событие, чтобы вождь выбирал в свою пару кого-то настолько же могучего, как воин из древних сказаний. Ваас влюблённо, нет, обожающе оглядел широкую спину Броди. И взгляд этот сохранился до самого их прощания. Джейсон улыбнулся, уже покидая пределы храма, и заранее предупредил Талугмай о том, где оставил реликвии: эта фамилия нравилась ему куда больше. В ней было больше настоящего Вааса.       Когда Джейсон ушёл, недовольно рядом возник Манааки со своими «старческими» причитаниями: — Почему вы этого не сделали? — Холодно спросил он.       Конечно, стариком он еще не был, но вел себя, словно прожил целый век и больше, вот какой он мудрый и всезнающий. Ваас хохотнул и беззаботно обернулся на него. — Ты не понимаешь их американских нравов.       Сантьяго учил маленького Вааса общению с дамами, как правильно за ними ухаживать: цветы, конфеты и всякие там комплименты. И пускай в жизни Ракьят даже не было такого понятия, как романтические отношения с другим мужчиной, для Джейсона, должно быть, сближение даётся тяжело именно по этому самому критерию оценивания человеческих отношений. Ракьят даже в любовных вопросах всегда были прямолинейны. Для них существовал только героизм.       Монтенегро поправил ирокез и сделал резкий выпад на Манааки, но тот не поддержал его игру, остановил его рукой, что грузом улеглась на плечо вождя. Манааки строго посмотрел на Вааса. — Ты стал слишком безрассудным. — Потерял голову от любви, — рассмеялся Талугмай. Все-таки Талугмай. И набросился на Манааки, в итоге добиваясь заветной игры, чтобы выпустить пар, накопившийся от воздержания в купальне. Он повалил отца своего возможного преемника на землю и они начали бодаться, кататься по земле, пока не встали на колени и просто не сцепились руками, толкая друг друга грудью.       Вспотев и разойдясь по разным углам, Ваас, вспомнив, что не умер, но все равно попросивши Манааки решить его проблему с чадом, поднял этот вопрос. Манааки уважал своего вождя, хотя и считал его слишком неугомонным, поэтому он рассказал, что нашел подходящую женщину, но еще нужно время. Ваас ухмыльнулся и утер нос, намекая, что хочет с ней познакомиться. И он также хотел, наконец, начать поиски матери для ребенка Джейсона. Броди так или иначе должен был загладить вину за истребление Ракьят. Хотя, пожалуй, Ваас спрашивал с него слишком многое.       Джейсон возвращался на аванпост в странном отстраненном состоянии, и это не мог не заметить Крис, который увидел вернувшегося друга еще в воротах. — Развлекался со своим испашкой? — он доделал перевязку на раненом плече и встал со ступенек крыльца дома, подходя к Броди, который вынырнул из своих мыслей только сейчас, взглянув на Криса как-то растерянно, но быстро подобравшись. — Задумчивый такой. О чем вы с ним говорили? Или, вернее, чем занимались? — Во-первых, он не испанец, — отмахнулся Джейсон, второй вопрос оставив за кулисами. — Во-вторых, отъебись от меня. Сегодня вечером Ваас приедет сюда, будем думать над тем, как отрубить гидре голову с минимальными потерями. — Ты про японцев, что ли? — Крис почесал затылок. Они вдвоем шли к столовой. — Да. — Ну так выражайся проще, заладил тут, блять! Гидра какая-то, голова… Это тебя Маугли так заумно научил разговаривать?       Джейсон лишь улыбнулся. Маугли. Всё-таки забавное прозвище. Пожалуй, Крису он Вааса называть так разрешит, остальным бошки с корнем поотрывает. — Кстати, насчет вчерашнего. Все прошло гладко. Пару ребят потеряли, я ранил плечо, но мы, вроде как, не обосрались. А вы двое, м? — Почти, — Джейсон сделал неоднозначный жест рукой, вспоминая, как перепугался за жизнь Талугмай сегодня, Крис понимающе кивнул, и они продолжили обедать уже молча, каждый в собственных мыслях.       Ваас вышел пешком за несколько часов до встречи, чтобы добраться до джейсоновского аванпоста на своих двоих, скрыть следы и остаться незамеченным в случае чего. А еще потому, что он не мог найти себе другого занятия, которое удовлетворяло бы его потребность в высвобождении внутренней энергии. Он был так озабочен Джейсоном, что даже не мог устать. В плане, устать по-человечески. После бессонной ночи, после исследования храма, после предсмертного состояния, он оставался заведенным. Это Джейсон так на него влиял.       И добрался он без приключений. Но когда он захотел войти в ворота, его ладонями в грудь оставили две пиратские собачки, которым Джейсон кидает кости. Ваас вскинул удивленно брови, после нахмурился и вновь попытался пройти, но в этот раз его оттолкнули. — Какого хрена, amigos? Меня ждут, — заявил Ваас и попытался протолкнуться в третий раз, но вновь остался непонятым. — Мы знаем, — один из пиратов, в солнечных очках, улыбнулся и сплюнул на землю.       У второго взгляд был какой-то надменный, а даже если и нет, то он все равно Ваасу не понравился. Монтенегро указал пальцем им за спины, отвлекая внимание, и когда сторожа обернулись, он снова попытался пробежать между ними. И снова неудача, но в этот раз Ваас стукнул кулаком очкастого по лицу, а потом получил по лицу от второго.       Они похватались друг за друга, потолкались, пока Монтенегро не сделал шаг назад, тяжело дыша. — Не пустите? — спросил он. — Не-а.       К вечеру Броди успел слегка выпить — рой размышлений в голове все никак не успокаивался, не давая выбрать хладнокровно, Ваас не покидал его разума даже во сне, пришлось искать выход. Пара рюмок водки утихомирила сознание, чувства притупились, стало легче думать. Пираты — те, кому повезло не охранять границы и патрулировать дороги — готовились к внеплановому празднику. Таскали столы, стулья, развешивали свет, настраивали стереосистему. Джейсон распорядился сделать все красиво, ему хотелось впечатлить Вааса и хотелось взбодрить людей, да и самого себя, перед самым последним рывком.       Броди как раз помогал расставлять выпивку и закуски, когда услышал за спиной, у ворот, знакомый голос. А когда, поставив бутылку с каким-то алкоголем на стол, обернулся и увидел, как Ваас дерется с патрульным, то, мягко говоря, охренел. Охренел, а потом разозлился — только на ебаного охранника, потому что столько раз повторял ему, что Талугмай имеет право войти сразу, без долбежки мозгов, а он все равно делает так, как приспичило ему. Причем всегда. Ваас просиял, когда заметил за красными спинами надвигающегося на них Джейсона. Он даже улыбнулся, а и без того забавная потасовка стала еще веселей. Только вот Джейсон, кажется, так не думал. И лицо у него было серьезным, если не сказать хмурым. — Привет, — специально неожиданно подойдя сзади и взвалив на плечо патрульного руку, словно приобнимая, беззаботно поздоровался Джейсон. Посмотрел на Вааса, кивнул ему и затем перевел взгляд обратно на свою «жертву». — Ты же Морти, да? Охранник, чуть напрягшийся, но уверенно сохраняющий непринужденный вид, кивнул. Талугмай сделал незаметный шаг вперед к Броди, пока тот разбирался с подчиненным. Это было неловко, но ужасно любопытно. — Точно, Морти. Тот самый, который не слушает моих приказов, — Броди похлопал Морти по плечу и повел в сторону эшафота. — Тогда пошли.       Он обернулся на Вааса и кивком позвал следовать за ним, а на второго патрульного зыркнул так, что тот сразу понял: надо стоять на месте. — Куда, босс? — Сейчас увидишь.       Когда они шли в неизвестном направлении за Джейсоном, Ваас немного от них отставал, чтобы получше разглядеть чужие дела. Кто-то что-то таскал: столы, ящики. Некоторые работяги, забравшись на стремянку и зажав в зубах отвёртку, ковырялись в проводах, налаживая освещение. И, в общем-то, все были заняты по уши. Ваас оторвался от зрелища и легким бегом нагнал Броди.       Они втроем взошли на эшафот, Джейсон громко похлопал в ладоши, привлекая внимание остальных. — Развлекаетесь, да, ребята? Едите, пьете. А кто вас всем этим снабжает? — в ответ послышалась неоднозначная тишина, многие не понимали, что к чему, Морти — подавно. Броди испытующе смотрел на всех, ждал реакции, пока кто-то не крикнул, указав на Джейсона. Тот согласно кивнул. — Правильно, я. И как-то нечестно выходит, что я даю вам кров, еду, бабло, шлюх, а мои просьбы игнорируют, да? Да, Морти?       Джейсон гневно посмотрел на Морти, он уже закипал и явно держал себя в руках из последних сил, просто чтобы не прерывать воспитательный процесс раньше времени. Морти заторможено посмотрел на Джейсона, это его устроило. — Пока мы боремся против гребаных паразитов, Ваас — мой друг. Он может появляться здесь тогда, когда захочет, и брать со стола все, что захочет. Слышите меня, блять?! Никто не вправе дотрагиваться до него, кроме меня.       Толпа ждала продолжения. Ваас держался немного позади и с нескрываемым интересом следил за происходящим. Здесь Джейсон был совсем другой. Уверенный, непреклонный. Видно было, что среди пиратов он чувствует себя, как рыба в воде. Настоящий лидер. В храме не таким. Ваасу нравилось то, что он видит и слышит. То ли дело в акустике, то ли действительно Джейсон звучал сурово, но оно было так. Ваас залип на напряженных глазах того самого Морти, которого так унизительно отчитывает Броди. И он думал, что впервые видит в пирате человека. Сейчас, когда они товарищи, ужасно неловко было осознавать, что из их трупов могли бы выйти хорошие инструменты и материалы. — Так вот, Ваас, — Броди подошел к Талугмай и по-дружески обнял его за плечо, боком прижав к себе. Заглянул ему в глаза. — Чтобы доказать тебе свою преданность, я хочу предоставить тебе выбор. Выбери, что ты хочешь сделать с тем, кто тебя оскорбил.       Он рукой указал на порядком вспотевшего от нервов Морти.       Все, что Броди сказал до этого вызвало у Вааса двоякие чувства. С одной стороны, Джейсон возвысил его над остальными. С другой, наоборот, выставил исключительно своей собственностью. Что, вообще-то, тоже вполне унизительно. Ваас перевел на него свой взгляд и загадочно улыбнулся. В храме, перед Ракьят, он представлял Джейсона, как равного, как неотъемлемую часть племени. Джейсон, наоборот, сепаратировал его от своих пиратов, выделил его. Ваас был не против, хотя и не хотел создавать о себе плохое впечатление, покуда имел на пиратского лидера большие планы. Джейсон смотрел на Вааса с легким прищуром, будто испытующе: ему было интересно, что он сделает, потому что — да, Броди видел в нем кровожадность, жестокость, непоколебимость, но в то же время Талугмай хранил в себе и благородство. Своеобразную справедливость. Джейсон хотел понять, что в нем преобладает больше. Он повернул голову в сторону толпы — многие смотрели на Вааса с любопытством. Они впервые видели главу вражеского племени так близко вне боевых действий, а как союзника, пускай нежеланного.       Несмотря на то, что Ваас пообещал Джейсону всего себя без остатка, он не мог наказать своего, в каком-то роде, человека. В конце концов, они не поранили друг друга. И в то же время отказать Джейсону было равносильно выстрелу в спину. Нельзя было подорвать его авторитет своим вдруг проснувшимся миролюбием.       Поэтому Ваас благодарно кивнул и сделал шаг вперед разводя руки в стороны, чтобы попросить у всех прощения: — Благодарю за ваше внимание, но, — Ваас пожал плечами, — шоу отменяется. А ты, — он присел на корточки перед Морти и широко ему улыбнулся. — Сгоняй мне за выпивкой, hermano, вон той, — Талугмай указал пальцем в сторону столиков, где немногим ранее заприметил блестящие в свете огней коричневые бутылки.       Талугмай сделал выбор, и Джейсон искренне удивился, он ожидал обратного. И не то чтобы Броди оскорбился, скорее, надеялся на другой исход, это было бы для него привычнее. Однако Ваас ясно дал понять, что небольшая стычка для него — всего лишь забава, в отличие от Джейсона, который и вправду разозлился. Даже испугался — сегодня он испытывает это колющее чувство не впервые. По тому, как Морти замер, затаив дыхание, становилось понятно, что он такого решения тоже не ожидал. Броди молчал недолго — ровно столько, сколько полагается лидеру — соображая, как бы не выставить себя идиотом, пока не подумал, что этой ситуацией можно принести пользу сразу обоим.       Джейсон широко, довольно улыбнулся, оборачиваясь к озадаченным пиратам и показывая на Вааса большим пальцем. — Понимаете, что это значит? Ваас вас уважает. Он относится к вам, как к равным, и не хочет крови. Так что и вы, долбоебы, относитесь на равных к нему, — он хлопнул в ладоши и повеселел. Произнес еще несколько напутствий, после чего заключил: — А теперь врубайте музыку, готовьте арену и наполняйте стаканы! Будем веселиться, пока яйца не отсохнут, мы все этого заслужили!       Талугмай подошел к нему, уже спустившись с эшафота, схватил за руку и прошептал на ухо слова, которые заставили Броди загадочно усмехнуться. И судя по тому, как сверкнули глаза Вааса, обе стороны в том преобладали всё же одинаково. — Сначала дела, потом насилие, — он рассмеялся и обнажил так клыки, как-то по-хищному выступающие из ряда зубов. — Как скажешь, — Джейсон прищурился, внимательно глядя на Талугмай, словно о чем-то думал, однако быстро опомнился. — Пошли выпьем. Ночь будет длинной. — Это тебя не расстроило? — спросил Ваас, потягивая крепкий алкоголь, который ему притащил оскорбленный Морти. — То, что я не наказал парня. У меня бы башню снесло, амиго, я бы его порвал, — он, выстрелил себе в висок из пальцев и выдохнул ртом, будто выпускает дым. — Да и за что? Весело ведь было. Главное, что весело.       Ваас крутил головой и, выпив, нес все, что взбредет в голову. Он и так редко мог заткнуть свой рот, ну а сейчас так и вовсе даже не мог и думать о том, чтобы перестать базарить. — А, значит я всё-таки ошибался, — Броди, ведя Вааса к главному зданию, улыбнулся. Музыку ненадолго выключили, чтобы японцы на другом конце провода заблаговременно не задались очевидным вопросом, и чтобы самому не отвлекаться. Джейсон пока что завязал с алкоголем — во время телефонного разговора голова должна быть трезвой, разум хладнокровным, а когда он пьян, у него развязывается язык и выплескивается наружу слишком много лишних эмоций. — Меня это удивило, а не расстроило. Хотя… я бы хотел посмотреть, как ты вспарываешь ему кишки. Этот парень уже давно от рук отбился, его нужно проучить.       Броди слегка ушел вперед. Не хотелось забивать голову посторонними мыслями, но не выходило: сегодняшние слова Вааса буквально укоренились в мозгу. Они еще поговорят об этом, обязательно. Возможно, даже сегодня, когда Джейсон напьется, а ему это было нужно. Обнулиться, как говорят некоторые пираты.       Они потихоньку шли к главному зданию, их вел Джейсон. Там должно было проходить обсуждение. А по дороге Ваас складировал в карман всякую хренотень со столов. Типа игральных карт, покерных фишек, каких-то мятых фотографий три на четыре и разной дури. Короче, за тарился на джейсоновском аванпосте он до ушей.       Между тем, всякий раз, когда он взглядом возвращался к большой фигуре Джейсона, он задумывался о том, как его влечет. Жар в теле выходил волнами. Ваас утер со лба пот и, откинув опустошенный стеклянный стакан куда-то в сторону, с разбегу напрыгнул на спину Броди. Ухватившись за его шею руками, Ваас повис.       Джейсон зевнул и на ходу размял шею, пока не почувствовал сильный толчок в спину, внезапно свалившийся на тело груз и острую боль в ребре. Он не сразу среагировал, пошатнувшись и шикнув, но позволив Талугмай повиснуть на шее. — Ваас, блять! — Джейсон пришел в себя и подхватил его за ноги, прижимая к своим бедрам. — Я больше ни стакана тебе не налью, нажираешься и ведешь себя, как мудак!       И всё же Броди беззаботно рассмеялся, слегка покрутившись на месте с Ваасом на спине, пока не перешел на бег, решив «довезти» его до здания таким образом. Пара пиратов неоднозначно покосилась на них, но были пьяны для того, чтобы задаться вопросами, наоборот — добродушно рассмеялись и кинули вслед несколько шуток.       Джейсон спустил Талугмай у входа. Они вошли в просторное, хорошо освещенное помещение со старым столом посередине — комната чем-то напоминала переговорную, даже такая у них была, главный аванпост, как-никак. Ваас гордо прошел вслед за Джейсоном за тяжелую железную дверь. Выпятив грудь вперед и расправив плечи, как обычно он выступал перед Ракьят. Хотя здесь он был не главным и это удручало; В переговорной их ждали уже правая и левая руки Джейсона. Обоих Ваас уже встречал, поэтому его внимание быстро переключалось на мелочи вокруг. Ему интересно было рассматривать все. Вообще жизнь пиратов его интересовала, он воспринимал их как некогда вражеское племя, с которым теперь он налаживал отношения. Броди поздоровался с Крисом, уже сидящим на стуле и вытворяющим фокусы с монеткой, махнул ладонью Бо — помимо знаний в технике он обладал хорошим стратегическим умом — и плюхнулся на стул, предварительно взглянув на Вааса и похлопав по рядом находящемуся месту. — Давайте обсудим пару моментов перед звонком, — Броди вытянул ноги, скрестив щиколотки, и откинулся на спинку стула. Он выглядел сосредоточенным, хотя это давалось ему с трудом. — Поставим перед ними условие, что встречаемся на нашей территории. Крис хорошо стреляет со снайперки, неподалеку как раз есть возвышение с удобным обзором, посадим тебя туда, — Джейсон посмотрел на Криса. — Будешь стрелять, когда Ваас подаст знак. Голову почешет или в определенную позу встанет, придумаем. — Ага, ладно, но мы их хрыча обоссанного ни разу в лицо не видели, вдруг другого пришлют? — Крис выразительно приподнял бровь и посмотрел почему-то именно на Вааса — видимо, хотел понять, на что тот способен. — И целый конвой спрячут в листве, прям как меня? Что скажешь, Маугли?       Джейсон посмотрел на Вааса с нескрываемым интересом — хотел, чтобы его тоже считали полноправной частью плана. И заодно послушать, что он скажет: Броди почему-то был уверен в том, что Талугмай херни не предложит. Наоборот.       Впрочем, в ту самую секунду, усаживаясь на место рядом с Джейсоном и крутя головой по сторонам, он не был ни злым, ни даже раздраженным. И даже в тот момент, как его позвали «Маугли». Однако, только обернувшись на голос Криса, Ваас уставился на него немного дико. Еще до этого заприметив, как расслабленно сидит Джейсон, Талугмай расположился точно так же. Несмотря на запрет алкоголя, который он почему-то принял всерьез и уже придумывал, как обвести Броди вокруг пальца, он не опьянел после единственного стаканчика, как это было вчера. — Если вам нужна сила, скрытность, одним словом, если нужно прикрыть, я дам своих воинов. Лучших воинов на Рук. — Он говорил медленно и убедительно.       Ваас также хотел добиться доверия пиратов этими словами. Он знал, что не жертвует своими людьми. Ракьят заведены и ждут своего часа, момента возрождения своей силы. И каждый воин искал славу, которую принес бы себе и своей семье. — Это не должно быть проблемой в любом случае. Нужно указать им одну единственную дорогу до нас, остальные пути отрезать. Займем позиции. Мины и прочие игрушки, подключайте все, что есть. Когда закончим тут, зачистим их базу.       Ваас откинулся на спинку стула и убрал за голову руки, перебирая пальцами жесткие волоски своего ирокеза. Потом он пожал плечами. — Я не отпущу их отсюда. Особенно после того, что они сделали.       Он намекал на разграбленную гробницу и на то, что конченные японцы, пускай косвенно, ранили Джейсона. А Джейсона ни в коем случае нельзя было ранить!       Ваас перевёл на Броди взгляд и выжидающе на него уставился. Его слово, в конце концов — закон. И у него была светлая голова, не обремененная единственной жаждой — убивать и лезть на рожон.       Джейсон внимательно выслушал Вааса и почти незамедлительно кивнул. Не ошибся насчет него.       Крис смотрел скептически, но Броди знал, что это лишь понты — на деле тот являлся хорошим малым, который хоть и недолюбливал Талугмай, говорил что-то про его голову на пике, но никогда не склонял Джейсона к кровопролитной борьбе, к истреблению Ракьят, убийству самого Вааса и терроризированию местных жителей. Наоборот. Крис был, пожалуй, даже добродушнее Броди и не раз предлагал заключить с вражеским племенем мир, пытаясь усмирить гордость своего товарища. — Ваас пришлет к нам воинов, отправим их к базе японцев с частью наших, будут сидеть смирно до первой команды, — рассудил Бо, шариковой ручкой тыча по столу, словно на ней лежала невидимая карта. — У нас осталась пара вертолетов, лодки. С минами проблема, но взрывчатки должно хватить. — Отправимся на другой аванпост. Неприметный. Заминируем его, — продолжил мысль Джейсон, отстраненно, будто выстраивал в голове картинку, глядя куда-то сквозь стол. — Постараемся сделать всё тихо и скрытно. Поначалу. Мы с Ваасом, — Броди посмотрел на Талугмай и почти незаметно улыбнулся, мысленно хваля его за расслабленность и уверенность, — будем вести переговоры. — Заебись. Вроде бы порешали. Детали — хуйня. Импровизация же не зря существует, верно? — рассмеялся Крис и заговорчески подвигал бровями, подмигнув Ваасу.       Они созвонились с японцами, предварительно обсудив, как и что лучше сказать. Разговор был недолгим — согласие было получено быстро, никаких условий не выдвигалось, и Броди заподозрил, что враг, как и они сами, тоже подготовят сюрприз. — Завтра вечером, — ставя трубку на место, сообщил Джейсон. Он выглядел напряженным, предчувствуя неладное, но других вариантов не было — любой план подразумевал огромный риск. Броди потер переносицу и обвел всех присутствующих взглядом. — Днем всё подготовим и отрепетируем. А теперь, парни, отдыхаем.