Gods & Monsters

      Утром Вааса подняла тошнота. Он спал на животе и едва не падал с дивана. От этого его уберегала крепкая, даже во сне, хватка Джейсона. Голова раскалывалась. Ваас выбрался из-под руки Броди. По наитию он добрался до туалета и опустился над унитазом, ожидая, что его снова прополощет. Но отделался лишь мелкими спазмами. На полу рядом стояла бутылка воды, почти целые два литра. Ваас присосался к горлышку и нахлебался, гонимый смертельной жаждой, как следует. Потом встал с колен, умылся в раковине и посмотрел на себя в зеркало. Недавно сбритая щетина вновь полезла на щеках. Ваас порылся в шкафчике у раковины, но бритвы не нашел. В целом он выглядел нездорово: под глазами залегли синяки, кожа на скуле побагровела и припухла. Губы высохли и зашелушись. Ваас пожал плечами и вернулся к Джейсону. Майка пропала непонятно где, одни штаны, скомканные, валялись на полу. Но даже они, когда Ваас захотел их поднять, оказались промокшими.       Утро как-то не заладилось, и Ваас уселся на диван, почесал спину растянувшегося во весь рост Броди, и зевнул. Важный денек намечался, нужно было приводить дела в порядок.       Если бы не Талугмай, Джейсон бы ни за что не проснулся и продолжал бы спать до самого прибытия дражайших. Он что-то недовольно пробурчал, утыкаясь лицом в подушку, дернул рукой, пытаясь задеть Вааса, но по итогу вспомнил, что сегодня за день, и неохотно перевернулся на спину. Потихоньку возвращались воспоминания сегодняшней ночи — особенно при взгляде на припухшие ссадины и синяки под глазами Вааса, что сидел рядом. В одних трусах. — Дерьмово выглядишь, — печально усмехнулся Броди и принял полулежащее положение. Зажмурился, отгоняя пульсацию в голове — таблетки от похмелья сработали херово. — Участвовать сможешь? Если нет, ничего страшного. Я справлюсь.       Он прекрасно помнил, что натворил, как испугался, что сказал перед тем, как они оба уснули, но решил, что сейчас неподходящее время озвучивать. Потом. Трезвый Джейсон таким откровенным не был.       Ваас зевнул и положительно кивнул на замечание Джейсона о его видоне. Не особо солидно, но, возможно, еще более угрожающе, чем обычно. А крутым и строгим пускай будет Джейсон. Все же он являлся негласным лидером всей операции. — Я буду. — Уверенно сказал Ваас и помял лицо ладонями.       Броди сонным взглядом оглядел Вааса с ног до головы и встал с кровати. Подошел к нагроможденным в углу деревянным ящикам и, наклонившись, стал там рыться, пока не отыскал синюю, уже полинявшую, футболку и бежевые походные брюки. Одежда, в которой Джейсон сюда приехал. — Вот, — он подошел к Талугмай и протянул ему вещи. — Твоя майка вся заблевана, а брюки высохнут нескоро.       При упоминании сегодняшнего «казуса» вновь стало стыдно, и Броди поспешил сменить тему, зачем-то осмотревшись. — Сейчас принесу еды. Потом соберем все необходимые штуки и поедем на другой аванпост. Маякнешь своим воинам, м? «Или уже нашим», — пронеслась у Джейсона в голове неожиданная, почему-то будоражащая мысль.       Ваас поднес голубую ткань к носу и принюхался, но, к его сожалению, вещи больше не пахнули Джейсоном. Он первым делом натянул на себя футболку, и она оказалась ему слегка велика в плечах. Тогда он взялся за штаны, и те тоже не подошли ему в длине. Ваас тепло улыбнулся и с хитрой ухмылочкой посмотрел на Джейсона. В жизни он не казался таким большим, но теперь, когда Ваас примерял его шмотки, необычно возбуждающе было осознавать насколько Броди крупнее. Талугмай подвернул края посеревших штанин, встал и заправил в брюки футболку. Затянул на поясе потрепавшийся ремень и пригладил ткань на груди и на бедрах. Закончив, он посмотрел на Джейсона. — Я поговорю с ними лично. Присоединюсь к вам позже.       Броди на мгновение нахмурился, прежде чем отлучиться за завтраком.       Талугмай постоял на месте возле дивана несколько секунд, теребя в пальцах края старой футболки, пока тишина не начала давить. Тогда он посмотрел на свои ноги, перекатившись с пятки на носок. Все в крови. Воспоминания хлынули, как вода из прорванной плотины. Но все они не вызвали у Вааса каких-либо противоречивых чувств. Когда он пришел сюда вчера, то предполагал, что может произойти что-то подобное, все-таки пиратская жизнь, как-никак;       Ваас покрутил головой, оглядываясь по сторонам, медленно подошел к своим штанам, тем, что валялись мокрые на полу, и вытащил из кармана украденный пакетик кокаина. Кокаин Ракьят был известен. И они изготавливали его раньше, но со временем растений становилось все меньше, да и ремесленников тоже. К тому же потребность в нем резко исчезла с появлением у племени огнестрельного оружия, упростившего охоту на крупную дичь.       Просунув смоченный слюной палец в небольшой пакетик, Ваас зачерпнул немного порошка и после того втер его в десну, немного хмурясь. Этот кокаин отличался от того, что делали Ракьят. Ваас знал, о чем говорит. В подростковом возрасте он им увлекался, как и увлекался охотой.       Но, тем не менее, желанный подъем он ощутил быстро. Усталость сняло, как рукой. И пока Джейсона не было дома, Ваас решил быстренько сгонять до арены за своими ботинками, которые еще вчера он бросил там. На улице было светло, пираты разбирали последствия ночной гулянки, но все, как один, выглядели бодрячком. Может, в этом и был их успех на острове: когда надо делать дело, они его делали. Ваас бодрым босым шагом направился по памяти в сторону арены.       Там было далеко не так оживленно, как запомнил Ваас. Площадка все еще была почерневшей от крови зверей, но никто не торопился убирать. Может, ее никогда и не убирали; Ботинки были раскиданы поблизости. Один тут, другой там, спрятанный за углом. Ваас хохотнул и, обувшись, считай, на ходу, почти побежал обратно домой. Только встретился взглядом с Билли. Парень сидел, прислонившись затылком к бамбуковой стене у арены. Ваас, когда пришел был слишком занят поиском своей обуви, и не заметил чужого присутствия; Пацан выглядел похуже Вааса, у него лицо было хорошо разбито и надуто. Глаз затек. Талугмай встал и опустил плечи. Они смотрели друг на друга, пока Билли гаденько не усмехнулся: — А здорово я тебя отделал, — заявил он, улыбаясь.       Ваас тоже улыбнулся и подошел ближе. Он протянул парню руку для рукопожатия. Тот дружелюбно ответил на жест и с силой, несвойственной человеку с такой физиономией, тряхнул рукой. Ваас рассмеялся и поморщился, ему вчера надавали по телу. — Хорошо выглядишь. — Издевательски сказал Талугмай.       Билли расхохотался и зашипел от боли. — Нихрена не помню. Мозги отшибло напрочь.       Казалось, что это не особо расстраивало пирата. Возможно, ему было, что забывать, и вот теперь он сделался добряком, просиживающим штаны под жарким утренним солнцем.       Они постояли рядом в полной тишине еще некоторое время, потом Ваас молча и не особо уверенно кивнул, развернулся на пятках и зашагал домой. Он хотел вернуться раньше Джейсона.       По пути в столовую Джейсон успел помочь паре ребят убрать лишний свет и закинуть мусор, который после вечеринки лежал везде, где только можно, даже на крышах, в черные мешки. Привезенные из Бэдтауна девчонки отсыпались в гамаках, кто-то даже умудрился заснуть на столе — всё как всегда. Празднества у пиратов проходили бурно, даже беспричинные. А что уж говорить о важных событиях…       Уже в столовой, подходя к так называемой «кассе», где подавали еду, Джейсон увидел Криса, наклонившегося к прилавкам и сосредоточенно выбирающего завтрак, хотя выбора было немного — большинство запасов аванпоста ушло на сегодняшнюю ночь. Он стоял спиной к Броди, так что тот, подойдя ближе и обнаружив под глазом приятеля здоровенный наливающийся синяк, почти не удивился. — И ты туда же, — спокойно заключил Джейсон и позвал молодого парня по ту сторону прилавков. Перечислил желаемое и опять обратился к Крису. — Кто тебя так? — Да тот мудак, с которым я поспорил на боях, — он тяжело вздохнул и отмахнулся. — Прикинь, отобрал у меня последние бабки! Обидно как-то, понимаешь? — Жене еще не говорил, что твоей дочке не на что будет оплачивать учебу? — как бы «невзначай» упрекнул его Джейсон. Он знал, что у Криса есть и жена, и взрослая дочь на материке, но жена не способна много зарабатывать из-за инвалидности, а дочь тратит все силы на получение образования. Ну а Крис… Крис разбрасывает доллары направо и налево при любом удобном случае. Но только не на проституток, нет. Он ведь примерный семьянин. — Отъебись, мужик. Ты мне мамочка, что ли, чтобы мозги ебать? — беззлобно фыркнул Крис, а затем обратил внимание на Джейсона и прищурился. — А ты чего такой понурый и задумчивый? Переживаешь из-за узкоглазых? — Ты мне мамочка, что ли, чтобы мозги ебать? — передразнил его Джейсон, и они, поняв друг друга, замолчали.       Броди правда был задумчив и угрюм, но не только из-за предстоящих «переговоров». Всё, что произошло вчера, также заставляло его раз за разом погружаться в тягучие, сложные и беспрерывные размышления. Его до сих пор немного злило то, что Ваас не сердится на него за вчерашнюю ошибку. Это давило на Джейсона, он чувствовал большую ответственность, потому что Талугмай, по всей видимости, правда испытывал к нему сильные чувства, раз закрывал на такой серьезный промах глаза. А еще… а еще Джейсон не знал, как сообщить пиратам о своем выборе. В особенности — Крису. Он был понимающим человеком, отличным товарищем, но своему делу оставался верным и считал, что Броди такой же. Первое время ему, может, и удастся незаметно «работать» на обе стороны, но потом… Ваас встретил его прямо возле дома. Броди уже подходил к крылечку, когда Ваас его заметил. — Эй, Джейсон! Амиго! — позвал Талугмай, ускоряя шаг и срываясь на бег.       Он нагнал Джейсона и положил руку на его спину. Броди нес тарелки, так что Ваас открыл ему дверь. — Встретил Билли. Живой. Ты бы его видел!       Ваас посмеялся. И выглянул через плечо Джейсона. — Что едим? — Он видел, но все равно решил спросить.       Броди остановился у крыльца и посмотрел на Талугмай слегка растерянно, прошелся взглядом по великоватым футболке и брюкам и тогда широко улыбнулся. Этот видок его развеселил. — Японцы уржатся все, — всё-таки не сдержавшись, рассмеялся Джейсон и зашел в открытую Ваасом дверь. Он еще не успел посмотреть ему в глаза, так что подвоха не чувствовал, хотя вопрос о еде показался Броди странноватым: и так ведь всё видно. — Оленина и овощной гарнир. Сегодня выбирать особо не приходится. Держи.       Джейсон присел на край дивана, размял затекшую шею и посмотрел на электронные наручные часы. Почти десять утра. Время еще есть, но нужно поторапливаться. — У Билли пожизненное шило в заднице, он вызывается на бой каждый раз, каждый раз выживает, но почти всегда проигрывает, — покачал головой Броди, нанизывая на вилку кусочек оленины. — Наверное, ему просто нравится рисковать.       Он наконец-то посмотрел Ваасу в глаза, собираясь о чем-то спросить, и только сейчас заметил, что его зрачки неестественно расширены. По взгляду Джейсона было заметно, что он озадачен. И озадаченность продлилась недолго — Броди разозлился. Сам не понимая, почему. Это ведь не его дело, так? Ваас волен упарываться всем, чем захочет, до переговоров еще далеко, отойти успеет, однако воспоминания сегодняшней ночи, видимо, оставили на сердце Джейсона отпечаток. Растревожили давнюю травму. Потому что липкий страх, какой он испытал, ощущать на себе снова не хотелось, его колотило от этого. Ему хватило вчерашнего дня. Ночи. И Гранта. Но Броди ничего не сказал — только отвел хмурый взгляд, отвлекаясь на еду.       Джейсон за секунду изменился в лице. Так что Ваас аж внутренне весь сжался, замедлившись в пережевывании кусочка мяса и овощей во рту. Он мог лишь догадываться о причинах перемен в настроении только что вполне себе веселого Броди. И испугался, что это он стал причиной. Или то, что произошло между ними ночью. Ваас только хотел напомнить, остановившись в трапезе, что Джейсон может не переживать о своей автономии, если не откажется от своих слов, но его опередили. — Приезжай, как сможешь, но лучше пораньше. Реликвии только не забудь — положим перед ними для виду, — Джейсон поставил тарелку на прикроватную тумбу и поднялся на ноги. Он не мог контролировать голос — как бы ни старался, слова выходили сухими.       Броди собрался выйти, но остановился, еще раз внимательно всмотревшись в практически полностью затопленные зрачком радужки глаз. — Ребята тебя отвезут.       Ваас неуверенно нахмурился, будто бы оскорбился тем, что Джейсон думает, что он не знает, как вести дела. — Хорошо.       Талугмай доел быстро, чтобы не отставать от Джейсона.       Ваас сел в пиратскую машину на задние сидения. Салон был убитый. В двери множественные дыры от пуль, кожаная сидушка порвана в нескольких местах, и отковыряна набивка кем-то особо нервным и неусидчивым. Сзади, на спинке переднего кресла, белым маркером были написаны всякие ругательные фразочки, перемешанные с зачеркнутыми пунктами списка дел. Это корыто явно многое пережило. Машина — старушка, ветеран. Ваас проникся собственными выдуманными воспоминаниями об этом автомобиле: он представлял, откуда отверстия в двери, кто и при каких обстоятельствах чирикал маркером по спинке, кто обдирал желтый поролон сиденья.       За размышлениями и фантазиями он провел всю дорогу, не заметив, как тачка остановилась чуть ли не у ворот храма. Время было раннее, но Ракьятцы, сторожившие храм из лесу, очевидно заняли свои позиции. Никто из пиратов не мог этого заметить. Лишь Ваасу было доступно это знание. Он выбрался из машины и нечаянно громко захлопнул дверь, за что получил неодобрительный взгляд бородатого чернобрового пирата с красной банданой на лбу. Мрачный тип. Но Ваас задрал нос. Махнул им рукой «до встречи», удаляясь к воротам по каменным ступеням вниз. По договоренности его заберут через пару часов. Так что действовать нужно было оперативно.       Он ворвался в храм спеша, не смотрел на воинов, последовавших за ним из коридора. Ваас стремительно шел к купальням и, сообразив, резко сказал: — Принесите мне чистую одежду.       Воины подчинились беспрекословно и удалились. С таким Ваасом в храм пришла напряженная атмосфера. Когда он был так сосредоточен, то дело действительно было важным.       Талугмай спустился к купальням и сорвал с себя джейсоновскую одежду, с особым уважением сбрасывая ее на каменный пол у бассейна. Он схватил лезвие с вырезанного в стене окошка и вместе с ним погрузился в воду. Пальцами он натянул кожу и отросшие черные волоски бородки сбрил острым лезвием. Затем принялся за щеки. Он не порезался, но старые незажившие царапины вновь закровили от чрезмерной спешки. Безумное стремление Вааса закончить свои дела в храме в кратчайшие сроки, потому что об этом его попросил Джейсон, остановили тяжелые шаги, что звонким эхом пронеслись по купальне. Ваас ошарашено, как если бы он только проснулся, обернулся на звук и увидел, как к нему спускается Манааки с деревянной миской в руках. Он был раздет и бедра прикрывала лишь меховая медвежья накидка. Волосы распущены, они отрасли настолько, что заканчивались уже под ребрами, Ваас даже удивился. И он удивился самому нахождению Манааки в купальне в такое время, без зова. Воин сбросил с пояса накидку и, поставив миску на каменный бортик бассейна, опустился в воду. Ни он, ни Ваас, никто не проронил и слова.       Хотя Талугмай первый прервал тишину, не издав при этом ни звука, а лишь вопросительно изогнув бровь. Манааки кивнул. — Что с лицом? — безучастно спросил он и, взяв миску одной рукой, потащил ее по бортику поближе к Ваасу и сам подошел тоже. — Подрался. Не страшно.       Манааки зачерпнул пальцами густое масло из миски, больше похожее консистенцией на сироп, но пахнущее, как масло. Знакомое масло. Манааки знал, что у Вааса разбито лицо еще до того, как увидел. Вот как быстро в племени распространяется информация. Воин взял лицо Талугмай в ладонь, второй намазал его синяк. — Давай подровняю волосы.       Ваас кивнул и повернулся спиной. Передал бритву. И пока Манааки осторожно чесал лезвием ирокез, укорачивая его, Ваас, прикрыв глаза, умывал плечи и шею, на которые сыпались волоски. — Скоро Джейсон решится. Сегодня он сказал мне, что согласен быть моим <…>. Он сказал: «Я твой», но я думаю, он понимает, что имеет в виду. — Поделился Талугмай. Он возликовал, внутри все забурлило от этих слов. Но Манааки оставался таким же беспристрастным, каким был, когда вошел: — Хорошо. — Холодно ответил он.       Ваас обернулся. — Племя доверяет тебе. После того, как ты убил Сантьяго, ты имеешь право выбирать, Ваас.       Талугмай нахмурился. Не хотел же Манааки сказать, что племя ожидает, что Ваас сможет убить Джейсона, как он убил Сантьяго, когда придется? — Его — никогда. Тот мужик был хорошим, но он для меня — пустой звук, призрак. — Талугмай пожал плечами, — Джейсон мой <…>, и я обещал ему свободу.       Манааки заглянул в полные решимости глаза Вааса и улыбнулся ему.       Затем было собрание. Все локальные лидеры, кто был поблизости, пришел. Это были главы больших семей и некоторые их сыновья. Ваас рисковал, но люди пришли, зная, что ситуация того требовала. Они были лучшими в своем роде: лучшие убийцы, лучшие следопыты, лучшие стратеги. Они смогут обезопасить местность вокруг аванпоста и прикрыть пиратских снайперов. А также ликвидировать японских вояк, обрубить на корню любое нежелательное действие с их стороны, при том бесшумно и быстро. Двенадцать человек сидели в кругу на коленях, Ваас был среди них, облачившийся в одни только бурые штаны и прикрывающий бок белый плотный платок с голубым узором по краю, и он объяснял им их цель на сегодняшний бой. Он рассказал о том, чего можно ждать от врага и как с ним бороться. Объяснил, кто друг, кто нет. И он оглядел своих воинов горящими глазами, он верил в успех. В общий успех. В светлое будущее и новые связи.       Манааки остановил Вааса перед тем, как все они разъехайлись бы по точкам. И одного взгляда хватило, чтобы Талугмай понял: — Мы умрем, но не Ракьят. После нас будут другие. Мы обязаны острову нашими жизнями за его благословение, и отдадим их за него. Я приведу наш народ к славе. И приведу в наш народ веру и силу. Настолько великую, что земля содрогнется.       И Ваас рассмеялся, закончив речь. Манааки толкнул его в лицо, но тоже улыбнулся.       Аванпост, предназначавшийся для встречи, был не большим и не маленьким. Обычным. Таким, чтобы не вызывать у врага лишних вопросов и подозрений. Крис уже любовно начищал винтовку, пока Джейсон и остальные минировали территорию. Один аванпост ничего не значил — главное показать сукиным сынам, что им здесь не место. Хотя Броди подозревал, что и они что-то подготовили. Может, попробуют напасть с тыла. Может, и лидера подставного отправят. Уже неважно. Джейсон дал команду своим патрулировать окрестные дороги, часть отправил к кораблю — один из пиратов, который родился на Рук, сказал, что знает подземные пути, так что заметить их не должны. Время постепенно близилось к встрече, а Ваас ещё не приехал. Броди переживал. Ходил из стороны в сторону, иногда забирался на вышку и смотрел на дорогу. Он не знал, почему его так мутило. Мутило даже тогда, когда на горизонте показался джип и знакомый силуэт в нем.       Джейсон встретил Вааса у ворот и как-то криво ему улыбнулся. Казалось, его сейчас вырвет, и лицо побледнело, но он не отравился, нет. Просто странные ощущения, очень странные: даже в храме, бегая по лабиринту, Броди такого не испытывал. Талугмай хотел коснуться ладонью его груди, но слишком много глаз было рядом. Ваас боялся негативной реакции Джейсона. — Пойдем, — он повел Вааса к зданию, в котором будут проходить переговоры.       Ваас кивнул и, схватив веревку, привязанную к тяжелому сундуку, потянул за собой найденный в храме клад к месту встречи. И все не мог выкинуть из головы болезненное состояние Джейсона. Ощущая, все-таки, в этом свою вину, Ваас озадаченно хмурил брови.       Неприметное, одноэтажное здание, с одной комнатой, где стояли стол, стулья и пара книжных шкафов. Джейсон, пока Талугмай не видит, вытер со лба пот и пальцем указал на окно, расположенное напротив стола. — Крис выстрелит через это окно. Уже придумал, какой знак будешь подавать?       Талугмай поглядел в окно, но Криса не увидел. Хорошо спрятался. Молодец. Ваас почесал затылок. — Вот так сделаю. — Вот так, — Джейсон повторил движение Вааса и сосредоточенно кивнул, будто запоминая. — Понял.       Он хотел пошутить, но не стал. Сегодня утром от глаз Броди не укрылось напряжение, какое испытал Ваас, заметив его злость. Джейсон и сам винил себя за неясный всплеск эмоций, поэтому не решался вести себя по-прежнему открыто, хотя по взгляду было понятно, что ему неловко. И совестно. Однако Талугмай сам дал понять, что не сердится, положив ладонь Броди на грудь. Теплая — тепло ощущалось даже через ткань красной майки. Это Джейсона успокоило — немного, но успокоило. Избавило на мгновение от странной лихорадки и тошноты. Бабушка говорила ему в детстве, что такое происходит, когда человек предчувствует что-то страшное, ощущает надвигающуюся опасность на уровне инстинктов. Джейсон вспомнил вчерашнюю галлюцинацию бредившего Вааса, но не хотел зацикливаться, иначе тревога накроет его с головой, а в их ситуации подобная слабость являлась непозволительной. — Как ты? Плохо выглядишь. — Ваас отошел на безопасное расстояние.       И всё же Джейсону не хватило. Он расстроился, когда Талугмай убрал ладонь, ему хотелось впитать в себя уверенность, которую тот излучал, спокойствие и силу. Так что Броди, сев на пустой стол, молча взял Вааса за запястье, заставляя подойти ближе к себе, уткнулся лбом ему в ключицу и обвил руками крепкую спину. — Несвежая оленина, — тихо соврал Джейсон и улыбнулся. Закрыл глаза. Повернул голову, глубоко вдохнул запах его шеи и обнял крепче. Хорошо. Тревога постепенно отступала, как будто Талугмай и вправду делился с ним своей силой. Может, так оно и было на самом деле, кто знает. — Надо сообщить Крису.       Но будь это действительно несвежая оленина, Ваас, возможно, тоже позеленел бы. Он разгадал, что Джейсон просто не хочет сказать ему правду и увиливает. Ваас сделал телом слабую волну, прижавшись к Броди. Сердце вспыхнуло пламенем возбуждения: от крепких рук на спине и горячего дыхания. Ваас слегка удивился, но удивился приятно. Он почесал под отросшими прядями волос затылок Джейсона и оставил на нем свою ладонь, пока Броди не отстранился.       Джейсон оторвался нехотя, вынул из чехла рацию, поднес ко рту. Послышались короткие помехи. — А? — раздался голос по ту сторону и шелест листвы на фоне. — Ветки жопу колют просто, сука, пиздец как. Когда они там уже приедут? — С минуты на минуту, — Джейсон улыбнулся и поднял взгляд на Вааса. — Когда Ваас почешет затылок, стреляй, ага?       Талугмай навострил уши и те зашевелились на голове. Но судя по голосу пирата, он не видел того, что произошло за столом. Ваас тихо посмеялся и кивнул, снова выглянул в окно и покрутил головой, выискивая их главного снайпера. — Эй, Маугли, только заранее ничего себе не чеши! — пригрозил Крис, и Броди поджал губы, чтобы не рассмеяться: хоть кто-то прикололся за него. — Давай, дай деру, прям как вчера на ринге! — послышались приглушенный треск веток, хруст песка и визг шин. — Приехали. Всё, отбой. Удачи.       Джейсон встрепенулся, убрал рацию. На мгновение его лицо приняло прежний оттенок страха, но лишь на мгновение, затем на его место пришла жесткость. Броди спрыгнул со стола, похлопал Талугмай по плечу и взглядом сказал ему всё.       Джейсон растерялся, пожимая руку… женщине. Как оказалось, лидером паразитирующей на острове мафии оказалась высокая японка — аристократичная, сдержанная, со взглядом, так и говорящим: «Меня не проведешь. У меня всегда туз в рукаве».       Именно так она смотрела на Броди, отвечая на рукопожатие, а он в это время заметил ту же, что и других членов мафии, татуировку у нее на запястье. Именно так она посмотрела на Вааса и протянула руку ему. — Вы нас опередили, — мягко улыбнулась она. Говорила на хорошем английском, акцента практически не чувствовалось, еще и иронизировала над собой. Джейсон понимал, что всё это — уловка, манипуляция, но на секунду всё равно поддался ее обаянию. — Похвально. Меня зовут Айяно. Это, — Айяно обернулась на двух невысоких мужчин с очень цепкими взглядами, которые так и выискивали в Ваасе и Джейсоне занозу, — Мэса и Риота. Не против, если они примут участие в разговоре? — Не против, — Броди, понимая, что отказом вызовет подозрения, кивнул двум собачкам, на секунду посмотрев Айяно за спину. Лишь одна машина. — Прошу за мной.       Джейсон повел их к зданию, Айяно с любопытством осматривалась, разглядывая детали аванпоста, улыбнулась двум пиратам, что стояли на входе. Один зашел следом. Это был Бо. Приближаясь к разговору, Броди чувствовал, как усиливается давление внутри. Здесь наверняка что-то нечисто. Наверняка. — Вот и оно, — со сдержанным обожанием выдохнула Айяно, когда перед ней раскрыли сундук. Наклонилась, разглядывая сокровища, было видно, что ей хотелось прикоснуться, но сдержалась. Присела на стул, грациозно сложив руки на коленях, Мэса и Риота кучно встали за ней. Суки. Закрыли обзор Крису. — Когда-то эти реликвии принадлежали моим предкам. Отец, умирая, попросил лишь об одном: чтобы то, чем его кровь защищалась от врага, покоилось рядом с ним. Я не могла противиться воле родного человека. — Поэтому вы нагло вторглись на чужой остров и решили взять свое силой, — спокойно констатировал факт Джейсон, упершись локтями в стол. — Не я. Вы вынудили меня так поступить, — улыбнулась Айяно, и в ее улыбке Джейсон не увидел злости. — Что вы и ваши люди хотите взамен? — Чтобы вы и ваши, — Броди сделал на последнее слово упор, — люди сюда больше никогда не возвращались. — Справедливо, — кивнула Айяно и задумалась на секунду, опустив взгляд. — Я понимаю вас. Вас обоих. Остров для вас не просто место для жизни, это сама жизнь. Вы и остров — единое целое. И это неудивительно. Если бы я родилась здесь… — Айяно мечтательно вздохнула и обвела взглядом потолок, — я бы думала точно так же. Я знаю о чем говорю, я родом из Сикоку.       Джейсону хотелось сказать: «Ты не знаешь, о чем говоришь» — но он лишь улыбнулся, терпя словесный поток. — Поэтому я знаю, что эти драгоценности вы так просто не отдадите, — Айяно задержала взор, словно во мгновение ока похолодевший, на Талугмай. — И нас так просто не отпустите: мы ведь нанесли Рук огромный ущерб. Но это не выход, Джейсон Броди.       Айяно плавно опустила взгляд на Джейсона, и он мог поклясться, наряду с резко вспыхнувшей растерянностью, что в ее глазах заплескалась злая насмешка: «Я всегда на шаг впереди, вы для меня — ничто» — вот что эта насмешка говорила. — Мэса пробил тебя по базе, это не составило труда. Джейсон Броди, двадцать семь лет, бывший фотограф… Есть младший брат, старший пропал без вести. Отец погиб в автокатастрофе, мать живет на… — Айяно погрузилась в память, — Санта Авеню, Лос-Анджелес, Калифорния. Так?       Джейсон старался не показывать того, что его потряхивает, что он испугался, хотя красные пятна, заметно проступающие даже на загорелом лице, говорили об обратном. Язык будто прилип к нёбу. В голове некстати пронеслась смешная мысль: бабушка была права. Предчувствие не подводит практически никогда. — Мне было больно, когда я потеряла отца. Его убили. Ваша мать, я уверена, дорога вам тоже. И младший брат, и Кит с Дейзи, и Лиза, — Айяно медленно покивала, словно сочувствовала беспомощности Джейсона. — Так что без глупостей, хорошо? Вы отдаете нам реликвии, а мы — точнее, наша часть — остается на северном острове. Никто друг другу не мешает. Мы строим свой бизнес, вы занимаетесь своим.       Пока преговоры вел Джейсон, Ваас все перекидывался злобными взглядами с одной из шестерок Айяно, с Риото. Второй мужик был совсем непробиваемый, а этот охотно шел на контакт. Пускай это и было совсем незаметно, только лишь микроскопические мимические изменения на лице. В конце концов Ваас отложил свою игру и обратил все свое внимание на женщину, позарившуюся на реликвии. И мало того, что она явно чего-то не договаривала и откровенно вешала Джейсону лапшу на уши, так она еще и отвела его рассудок в непроходимые дебри тревоги и страха: стерва нарочно вплела в игру родственные связи Джейсона. Те наикрепчайшие узы, ради которых он стал тем, кто он есть. Ваас нахмурился. Он заметил, но не только на лице Джейсона, еще и где-то внутри него самого, как ему вновь поплохело.       Ваас и сам чувствовал себя загнанным в угол. Он не мог предпринять абсолютно ничего, чтобы отбиться от японского натиска. Сделай он сейчас один неверный шаг и, кто знает, возможно родные Джейсона и впрямь простятся с жизнью. Ваас не мог так поступить, Броди был на пути к тому, чтобы стать частью его семьи. Его нужно было защитить.       Талугмай сделал осторожный шаг к сундуку и закрыл его. Замер. Все взгляды устремились на него. Он посмотрел в глаза своим японским друзьям, понимая, что высока вероятность остаться с дыркой во лбу. Но все бы обошлось, потому что он придвинул сундук к Айяно на другой край стола. И кивнул. Жесть был однозначен. Ваас отдал реликвии. Джейсон опомнился — и то не полностью — только когда услышал, как захлопывается крышка сундука. До этого момента перед глазами словно встала непроницаемая пелена, а уши наполнились ватой — он ничего не слышал и не видел. Друзья, которых Джейсон с таким остервенением спасал, ради которых рисковал, которыми так дорожил, в опасности. Снова. И ведь по его глупости: если бы Броди согласился на условия сразу, еще в первую встречу с теми послами, трястись сейчас за безопасность родных бы не пришлось. Не дошло бы до манипуляций, до угроз — Джейсон должен был понимать, что эти люди с их навороченными технологиями, связями сделают всё, чтобы добиться своего. Джейсон был хрупок — его семья находилась далеко, там, где раскопать информацию проще простого. А затем убить и…       Женщина кивнула своим шестеркам, и они подняли сундук со стола. Айяно сложила свои руки вместе. Возможно, она поняла, во что играет Ваас, когда они оба встретили друг друга испепеляющими взглядами.       Талугмай не видел лица Джейсона, он прикрыл его своим плечом, а ладонь уместил на низ живота, ближе к тазовой кости. Намекал, что лучше отпустить их сейчас с победой. Все шло не по плану, но Ваас быстро включился в ситуацию. — Вы нас не проводите, джентльмены? — Женщина широко улыбнулась.       Джейсон, пребывая в прострации, даже не заметил, что Ваас прикоснулся к нему — только поднял на его спину глупый взгляд. В такой же прострации проследовал за Айяно, ее помощниками, за Ваасом, толком не задумываясь о том, чем всё кончилось, хотя Броди казалось, что он вполне сосредоточен.       Выйдя на свежий воздух, не такой тяжелый, как в помещении, Ваас, тем не менее, оставался напряженным. За спиной он дал знак об отступлении. И в лесу засвистели, запели и закричали птицы. Талугмай из шума неспокойной листвы где-то вдалеке, где были те птицы, уловил каждую нотку и понял, что его воины перегруппировались.       Двое мужчин сели в машину, а Айяно бесстрашно встала напротив Джейсона с Ваасом. Они смотрели друг на друга, только лишь Ваас оторвался на самолет за чужими спинами, совершающий экстренную посадку в джунглях. До ужаса знакомый самолет, стоит сказать! И Ваас знал, кто это. Точно знал; Айяно протянула свою аккуратную белую руку для рукопожатия вновь. После Джейсона, Ваас пожал ее слегка неуверенно, погруженный в свои мысли.       В ту же секунду, как машина тронулась, Талугмай под ногами ощутил легкую вибрацию. Почти незаметную вибрацию. И самолет, и характерные движения земли, все это указывало лишь на то, что у них с Джейсоном еще есть время; Машина скрылась, и Ваас, проводивший ее взглядом, вдруг резко обернулся на Броди и схватил за предплечье. — Если не я ее сожру, то джунгли. Есть план «В», так вы в Калифорнии говорите? — Ваас широко и искренне улыбнулся, но потом его вновь настигло осознание, что Джейсона повязали по рукам и ногам.       Ваас осторожно погладил его и заглянул в глаза, немного исподлобья, чтобы внушить Броди уверенность в том, что все в порядке. — Надо кое-что проверить. Поехали на пляж.       Джейсон чувствовал, что плотину эмоций вот-вот прорвет и что грудь уже подозрительно начинает сжимать, но пустота, растерянность отупляли его. Самолет, пролетевший мимо, он даже не заметил. На замаячившего перед ним Вааса и его хватку на предплечье отреагировал тоже не сразу, а вот вибрацию под ногами ощутил. Опустил на мгновение взор, в котором уже проклевывались нормальные человеческие эмоции, и нахмурил брови. Как будто только-только пробудился от глубокого сна. Всё равно ничего не понял. — Какой еще план?.. — Джейсон наконец-то посмотрел на Талугмай, и тот мог по одним глазам заметить, что внутри Броди надвигалась целая буря, и судя по тому, как у него задрожали руки, как он заозирался по сторонам, со всей силы стискивая зубы, и как буквально потащил Вааса за ворота, подальше от чужих глаз, эта буря была неконтролируемой. — Я не могу на пляж, Ваас. Если… если это как-то связано с ними, я… Под «ними» Джейсон имел в виду ебнутую суку по имени Айяно и ее рабов. Перед глазами замелькало бездыханное тело Гранта, и Броди на мгновение зажмурился, чтобы прогнать этот проклятый образ из головы. Небрежно потер глаза двумя пальцами, хотя хотел хорошенько зарядить себе по башке кулаками, и выдохнул через рот. — Нет, Ваас, нет. Я не могу. Я не могу их потерять, — он отчаянно замотал головой и заходил вперед-назад. Его накрывала паническая атака, Джейсон чувствовал, ему становилось труднее дышать, дрожь стискивала всё тело, грудь сдавило. — Они всё, что у меня есть, они… они то, ради чего я стал таким.       Джейсон поморщился — казалось, он испытывал омерзение к себе. Мозг лихорадочно пытался соображать, придумать, как поступить, как обезопасить Кита, Лизу, Дейзи, Райли, маму… и Оливера! — пока в голову не ударило осознание. Броди остановился, повернулся к Ваасу, вид у него был такой, будто он окончательно обезумел. — Ты можешь, Джейсон. Ты воин. — Ваас попытался успокоить его, но тот никак не унимался и, кажется, даже не хотел слушать.       Поэтому Ваас пошел на поводу его истерики и терпеливо ждал, пока одна эмоция сменит другую, и свет не озарит затуманенный разум Джейсона. — Я привезу их сюда, — Джейсон кивнул, провел по волосам рукой и опять заходил вперед-назад, шаркая берцами по песку. Он медленно успокаивался благодаря возникшей надежде. — Еще, может… с год назад я нашел пару бункеров. Здесь, на южном острове. Закрою их там вместе с Оливером, снабжу припасами, я буду рядом и с ними всё будет в порядке. Да, тогда с ними всё будет хорошо.       Идея Броди была сумасшедшей, но Талугмай посчитал, что решение Джейсон выбрал верное. И Ваас даже знал, что им может помочь. Кто, вернее. Нейтральные люди. Ни наши, ни ваши, они смогли бы провернуть дело в тени так, что никто о нем бы не узнал. — А потом… — Джейсон оскалился, у него задрожали губы, он сжал кулаки и с трудом наставил на Талугмай указательный палец. Глаза налились кровью от вспыхнувшей где-то в самом нутре ярости. Гнева. Ненависти. — А потом мы их всех прикончим. Всех до единого. Мы заставим их страдать. Да? — Джейсон приблизился к Ваасу, слегка ссутулился, чтобы стать еще ближе, опалил его лицо беспокойным, тяжелым дыханием, и внимательно всмотрелся в глаза. Попытался заглянуть сквозь них. Ему нужно было удостовериться в том, что у них всё получится. Он нуждался в том, чтобы Ваас его убедил. Охрипший голос понизился почти до шепота. — Заставим ведь, Ваас, а?       Рация нещадно трещала, но Броди не слышал этого, в ушах стоял гул. — Да, — строго и уверенно ответил Ваас, горящими глазами вглядываясь в безумие на лице Броди.       Солнце, скрытое густой кроной деревьев, их не касалось в этом месте. И никто их не видел за забором из железных ржавых листов. Ваас крепко ухватил Джейсона за плечо и кивнул ему, коротко, но однозначно. И кровожадная улыбка расползлась по его лицу, когда Броди склонился к нему, раскаленный, как металл, едва не пускающий искры. Ваас положил ладонь второй руки на мохнатую щеку Джейсона и прислонился своим лбом к его лбу, прикрыл глаза. Его накрыло спокойствие от такой ужасающей решительности Броди. Губы Джейсона расплылись в такой же улыбке. Одного короткого «да» было достаточно, чтобы бурлящий в венах гнев медленно остыл, оставив за собой единственное желание — истребить всех, кто вновь встает у него на пути. На пути его близких. На пути Вааса. — Они пожалеют о том, что посмели посмотреть в твою сторону, — проникновенно прошептал Ваас. — Следуй за мной. И помчали на пляж.       Талугмай посмеялся и невесомо коснулся губ Джейсона своими. Броди глубоко вдохнул через нос, отпуская последние остатки ярости, и прикрыл глаза вслед за Талугмай. Уверенность, какую тот источал, даже покорность окончательно укрощали джейсоновский дух. Это было пугающе и прекрасно одновременно: они не нуждались в словах, чтобы почувствовать друг друга. Чтобы понять. Словно их объединяла какая-то неведомая сила острова, связывала нить, тянущаяся еще задолго до того, как они начали этот нелегкий путь. — Пожалеют, — кивнул Джейсон, повторяя за Ваасом. Он отпустил страх. Кивнул еще раз. — На пляж.       Они были близко, Броди мог ощущать на себе чужое дыхание. Такое же тяжелое. И он чувствовал, что Ваас целиком разделяет его намерения, это возвышало еще больше. Их губы на мгновение соприкоснулись, по случайности или нет, но улыбка стала еще шире. Еще шире она стала, когда Джейсон придумал, что делать.       Ваас выхватил ловкими пальцами с его пояса не унимающуюся рацию и, прокрутившись вокруг своей оси, поднес ее ко рту. — Эй, Крис! Новый план, — Ваас говорил задорно, подогретый энтузиазмом и эмоциями Джейсона. — Забирай парней с аванпостов на берегу.       И пока Ваас разговаривал, а Крис изливал на того негодование по поводу несостоявшегося плана, Джейсон задумчиво смотрел в сторону невидимого из-за джунглей, из-за расстояния, корабля, на котором приплыли японцы.       Талугмай, усаживая Джейсона в машину на передние сидения, трясся над ним, как наседка, он придерживал его под спину и незаметно поглаживал пальцами и плечи. Что ни говори, а Ваас волновался за него. Он знал, каково это — испытывать страх за родных, воевать за своих людей, жить в одиночестве. Это невыносимо тяжёлое бремя каждого человека на земле. Великие мудрецы уходили от своих болезненных привязанностей, но у них была своя борьба. И заставить Джейсона отказаться от родных означало обесценить его труд и его опыт, как воина; Подписавшись до конца жизни быть спутником Броди, Ваас обязался защищать его и его честь, как защищал остров и свой народ. Джейсон сообщил ребятам с прибрежных аванпостов, что нужно делать ноги, когда они с Ваасом сели в машину, и тихо наслаждался его заботой.       Они выехали на песчаную дорогу и направились в сторону берега. И чем ближе к воде они были, тем сильнее становились вибрации. Конечно, они были не разрушительной силы, но мелочовка в бардачке авто дребезжала. Ваас мельком поглядывал на Джейсона, чтобы убедиться, что тот в порядке. И пока тот держал глаза открытыми — все остальное становилось неважным. Главное, чтобы не отключился; Машину трясло на неровной дороге, но Ваас несся, несмотря на кочки, в которые так безжалостно попадал колесами, совсем не заботясь о резине. До ближайшего пляжа они добрались мигом и, резко затормозив, Ваас заставил машину крутануться. Он выскочил из салона, бесцеремонно вытянул из него Броди и побежал к воде. Джейсон неуклюже вывалился из машины, когда Талугмай потянул его за собой, и побежал за ним. Вода отошла от берега, Джейсон смотрел на влажный песок с блестящими от предвкушения глазами. Потому что это было завораживающе так же, как было опасно. Джейсон еще не сталкивался с мощью водной стихии на Рук, поэтому почувствовал, как у него буквально перехватило дыхание, когда понял последствие дрожи, прошедшей по земле. Только откуда? Будучи в Калифорнии, Джейсон жил далеко от берега, волны, наплывающие на штат, были относительно небольшими — он мог наблюдать за этим лишь по новостям. А теперь… теперь Джейсону представилась возможность увидеть мощь океана воочию, и он соврет, если скажет, что это его не возбуждало. Природа — вот самая величественная сила. Природа дарила и жизнь, и смерть, отчаяние и надежду.       Мокрый песок постепенно осушался палящим солнцем, но это означало, что вода отошла от берега. Всякие ракушки тут же высунулись на песке. Ваас подобрал одну блестящую черную небольшую раковину и, очистив пальцами от песка, осмотрел ее. Покрутил ее пальцами на ладони. Красивая. Глубоко внутри она была розовой. Талугмай, все еще разглядывая находку, подошел медленными шагами к Джейсону и, взяв его за руку и развернув его ладонь вверх, вложил в нее ракушку. Броди задумчиво улыбнулся, погладил гладкую раковину большим пальцем, засунул в карман брюк и решил, что оставит себе. — Будет цунами. Наверное, вулкан проснулся.       Давно такого не бывало. На памяти Джейсона и его пиратов уж точно. Ваас в последний раз застал это явление — подводное огнедышащее чудовище — в недалеком юношестве. И тогда тряска земли продолжалась почти три недели. Это злило рыбаков, да и тех простых жителей на острове, кто строил дома у берега. Но сейчас Ваас был этому рад, как никто и никогда. — С моими сокровищами сука далеко не уйдет. Хочешь посмотреть на волну?       Талугмай глянул на высокую скалу рядом с берегом. — Невысокая будет, наверное, вода недалеко ушла. — Спрашиваешь, — рассмеялся Броди. Значит, вулкан.