Шелковый

- Дим, прости, Арс обидится, если узнает… - Антох, ты серьезно?! Променял друга на член? Потрясающе. - Не на член, Дим… Я его люблю, кажется. _______________ - Идиот я, полный, - выдохнул Арсений, сползая на пол. На диване все так же неподвижно сидел Шастун. Сидел, смотря на мужчину стеклянными глазами. Несмотря на все то время, что они были вместе. Несмотря на грубости и специфичные предпочтения в постели. Парень и представить себе не мог подобного предательства. Бросил как собственную игрушку. Куклу. Оставил еды и сигарет? Ну да, обычно людям же больше ничего не нужно. Попов не представлял, какие слова сейчас могут исправить ситуацию. Да и могут ли вообще. Еще вчера идея казалась нормальной, желание побыть одному казалось вполне достойным оправданием запертой двери. Сейчас же осознание собственного поступка больно било по вискам, сил поднять взгляд на мальчишку просто не было. Какой же я идиот. Даже если он со мной из-за денег. Даже если он меня не любит. Я ведь просто мог сказать, что хочу побыть один вечер один… Арсений с трудом оторвался от пола и подошел к дивану. Юноша сидел все так же не подвижно, смотрел на место, где только что сидел брюнет, почти не моргая. - Тош я…. - Не переживай, завтра съеду. Арсений так любил его голос. Бархатный, веселый, вечно бодрящий даже после неимоверно тяжелого дня. Где же он теперь? Это не его Антон, не его голос, не его взгляд. Любимые глаза цвета свежескошенной травы превратились в глаза цвета опустошенных винных бутылок. Мужчина приблизился еще на шаг и мягко коснулся худого плеча. Парень даже не дернулся. Так и остался сидеть неподвижно, не переводя взгляда, не делая лишнего вдоха. - Я… я не знаю, что на меня нашло. И ночью и… - Что именно, Сень? , - Арса передернуло. Парень никогда его так не называл, знал, что это сокращение – табу, - Что именно не так? Жалеешь, что трахал, пока я был без сознания? Не убедился, что я в норме? Запер, как хомяка? Что не так?! Шатен, успешно подавлявший любые эмоции последние несколько часов, начинал кипеть. Боль в груди была настолько щемящей и сильной, что дышать становилось больно. - Чего молчишь?! Что не так то?! Тебе ж было заебись! В следующий раз телефон с собой забирай, чтобы я не видел твоё пьяное ебало у Матвиенко в сторис! Парень рванул с места и, схватив пачку сигарет, выбежал на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, будто пытаясь чуть остудить пыл Антона. Дверь за спиной тихо скрипнула. На плечи парня лег пушистый клетчатый плед. - Я испугался. Не знал, что делать. Как извиниться… А потом еще и Серега. Да, я знаю, что не должен был поддаваться на провокацию, но он сказал и…. все прошлые ведь и правда были со мной только из-за денег и я решил, что.. - Что я вежливо подставляю тебе свою жопу, потому что ты покупаешь мне кофе не по двести, а по четыреста рублей? Великолепно. Мало того, что я шлюха, так еще и бюджетная. С зеленых глаз хлынули слезы. Шастун, так долго планировавший подобную поездку, так долго вынашивающий необходимость признаться в чувствах, теперь был просто разбит. - Тош, пойми меня. Ты ни разу не сказал, что любишь меня. - А ты? Сам то? Хоть раз сказал, что любишь МЕНЯ? Не мою задницу, не мои губы, не ноги в чулках, а МЕНЯ? - Это ж и так понятно, что люблю. Я…- Попов замер с не подкуренной сигаретой в руке. А ведь и правда. Столько десятков раз он бросал «люблю» в самые неподходящие моменты и ситуации, но ни разу не говорил мальчишке о своих чувствах, - Конченый. Прости меня. ______________________________ - Пойдем в дом? Простуда не исправит положения, - прошептал брюнет. Оба молча выкурили по несколько сигарет и теперь стояли молча. Ноги сильно замерзли, щеки полыхали румянцем, но идти в дом не хотелось. Антону, потому что час назад он был заложником этих стен, Арсению, потому что так он сорвался и не понял как. Не дожидаясь ответа, Попов прошел внутрь и направился к погасшему камину. Как теперь это все разгребать – не представляю. А если не разгребу, то завтра приеду с работы, а его просто не будет дома. И тогда все. Мужчина уже не представлял жизнь без своего смешного и безумно красивого мальчишки. Без длинных рук, обнимающих ночами, без мягких волос, пахнущих яблочным шампунем, без вечерней чашки мятного чая. Шастун захлопнул дверь и ушел на кухню. Зашипела вода в чайнике. - Я не смогу простить тебя, Арс. Просто не смогу. Но и разлюбить тоже, - прошептал юноша сам себе, вцепляясь в русые волосы длинными пальцами. __________________ - Держи, - Антон протянул мужчине огромную кружку, присаживаясь на край дивана. В гостиной стало заметно теплее, дров Попов не пожалел. - Спасибо, - прошептал, прижимая кружку к груди. Подходящих слов в голове все еще не находилось, пару раз даже мелькнула мысль уехать, но мужчина прекрасно понимал, что это по умолчанию будет началом конца, - Нам нужно поговорить, да? - Не нужно, - голос парня чуть смягчился, бледная кисть легла на копну черных взъерошенных волос, - мы ничего уже не изменим и не исправим, надо дальше идти. Арсению хотелось крушить все вокруг. Хотелось биться об стены. Придушить Серегу за все слова, сказанные вчера. Не будет парень, находящийся с тобой из-за денег, такое говорить. - Тош, - мужчина поднял голубые глаза, влажные от слез, на юношу, - я идиот, что не говорил этого раньше. Шастун почувствовал, как в горлу подступил комок. - Я. Тебя. Очень. Сильно. Люблю.