Шелковый

Разучился замком, что ли пользоваться? Дверь охотно отворилась, открывая Антону вид на знакомый коридор, знакомый диванчик. Свет не горел, в воздухе стоял густой запах перегара, цветам в вазе было не меньше недели, что было как минимум странно, учитывая любовь Попова заказывать новый букет каждое утро. Парень разулся и осторожно прошел на кухню. Столешница была завалена бутылками и коробочками из под китайской еды. - Арсений Сергеевич, вы ли это? Заказывать еду – какой вздор, они же наверняка готовят ее без перчаток, - попробовал он передразнить когда-то услышанную фразу. В гостиной и спальне мужчины не оказалось. Решив, что приберет весь беспорядок после горячего душа, парень взял с шкафа свежее полотенце и направился в ванную. Распахнул дверь. И замер. На кафеле лежал брюнет, неестественно выгнув голову назад. Нет, это не Арсений. Точно не его всегда идеально выбритый Арсений, не Арсений с аккуратной укладкой, не Арсений, который даже для белья использует отпариватель. - Блять… Арсений… Юноша рухнул к бледному телу, судорожно пытаясь вспомнить, где у людей обычно проверяют пульс, кожа брюнета была мертвецки бледна, но еще веяла теплом. Антон наспех набрал 112, с каждой секундой окончательно забывая, кто он и где сейчас находится. Черт его знает, сколько прошло времени. Может пять минут, может час или два. Шастун сидел на подоконнике, подавляя очередной рвотный позыв. Вспышка. Люди в белом входят в комнату. Вспышка. Поднимают ЕГО, словно тряпичную куклу, бросают на носилки. Вспышка. Что-то спрашивают про документы, про родственников. Вспышка. Хлопает дверь. И все. Темнота и он один. Один на один с собой и самыми омерзительными мыслями, из всех, что только могут возникнуть в голове. Антон вряд ли когда-то вспомнит этот вечер в деталях. Время смазалось настолько сильно, что он не заметил, как убрался в квартире, но так долго наливал воду в чайник, что успел заплакать, не заметил, как закончилась очередная пачка сигарет, но загружая черные рубашки в стиралку, увидел, как луна сменилась розовыми лучами рассветного солнца. - Мальчик, успокойся и приходи утром в больницу, видно будет,- шептал он себе без перерыва, словно мантру. _____________________ - А вы ему, собственно кто, молодой человек? – женщина на ресепшине одарила Антона прохладным взглядом. А действительно, кто я ему? Кто я после того, что произошло? Чему я ПОЗВОЛИЛ произойти?! - Друг. Очень близкий друг. С семьей связей не поддерживает, считайте, что я здесь вместо них, - парень протянул помятую бумажку. Они сделали доверенности у нотариуса много месяцев назад. Когда еще все было хорошо. Когда оба были уверены в отношениях на столько, что ни друзей, ни родных не нужно. Недоверчиво кивнув, медсестра все же пропустила парня в приемный покой. Шастун занесся в палату, цепляясь плечами за ширмы и шкафчики. - Тише, тише, вы чего тут устроили? - среди десятка коек стоял замученный парень, не старше самого Антона, халат которого был настолько отвратительно грязный, что разобрать источник этого бордово-желтого месива уже не представлялось возможным. - Арсений. Арсений Попов. Поступил вчера по скорой. Мне сказали, он тут еще, - торопливо выговорил парень, жадно глотая воздух после каждой фразы. - Брюнет с передозом что ли? – усмехнулся интерн, кивая на койку в конце помещения, - да откачали, не ссы. Вовремя ты его нашел, отделался капельницами ,да промыванием. Мужчина лежал, отвернувшись к стене, но спутать с кем-то этот силуэт, эту копну смоляных волос Антон не смог бы даже в полумраке, а тут лампы слепили чуть не до слез. Хотя, может и не в лампах совсем дело. - Идиот ты, Попов, - прошипел юноша, присаживаясь на край койки, - ношпы две коробки выпил и ложкой вены пытался вскрыть, пока меня не было?