***
В соборе Альберто уже ждали дон Карлос, перепуганный дон Луис и изумленный дон Аурелиано. Каким-то образом обо всем узнал и отец Альберто, дон Себастьян. Падре Мигель направился к двери кабинета. — Я тоже пойду, — прошептала Патрисия, вставая с кушетки и прижимая ладонь к щеке. — Ты же на ногах не стоишь! — заворчала Красотка, хватая ее за плечи. — Отведите ее домой! — скомандовал падре, и Исабель вместе с Красоткой кивнули. Падре Мигель подошел к мужчинам, сел на скамью и изложил им всю историю. Альберто только кивал, подтверждая слова священника. Затем дон Карлос прервал падре и поведал о своей помощи с переводом рецепта и о том, что помог Эухении уехать. — Патрисия раскрыла всю историю с этим снадобьем, — закончил падре Мигель свой рассказ. — Значит, подозрения моей племянницы не были беспочвенными! — изумленно пробормотал дон Луис и вытер лицо платком. — Эухения вовсе не больна! — Я не верю в это! — воскликнул дон Аурелиано. — Мою дочь не могли травить! Где она сейчас? — В безопасном месте! Теперь ей ничего не грозит! — заявил дон Карлос. — Но ни я, ни Патрисия, ни падре не скажем, где она. Нужно наказать виновных и вылечить ее после этой отравы! — Где доказательства, что ее травили в моем доме? — упрямо повторил дон Аурелиано. В собор вошел Рафаэль и широкими шагами приблизился к мужчинам. Он почтительно кивнул всем и встал перед падре. — Прошу прощения, что прерываю, но у меня есть важное послание. Преступники во всем сознались. — Уже? — изумился Альберто. — Эти двое рассказали, что их нанял Рейнальдо Пенья, майордомо доньи Бернарды. Они хотели узнать, куда сеньорита Патрисия увезла сеньориту Эухению. Эти слова эхом разлетелись по собору, и все замолчали. Дон Аурелиано посмотрел на всех мужчин, а затем осел на пол, хватаясь за сердце. — Врача! — выкрикнул Альберто, бросаясь к нему. Началась суета, и падре быстро скрылся в кабинете. Мужчины подняли дона Аурелиано и уложили его на скамью. Падре быстро принес ему лекарство и расстегнул пуговицу на рубашке. Спустя несколько минут, которые показались всем вечностью, дон Аурелиано очнулся и слабо улыбнулся. — Я… должен уехать домой. Дон Аурелиано не без усилий встал и оперся на трость, кашляя. — Я поеду с вами! — заявил дон Себастьян и окликнул слуг, которые помогли им выйти из кареты. — Альберто, сынок. Ты идешь сейчас за гвардейцами и просишь их прийти в дом Вильянуэва. — Да, отец.***
— Бедная моя девочка, пострадала из-за своей доброты! — выдохнул дон Луис, когда мужчины покинули собор. — С ней все хорошо, — заверил падре Мигель, — ее просто ударили по лицу. Синяк пройдет через полторы недели. Я сейчас приготовлю ей еще мазь и сегодня пришлю к вам Мигелино. — Если бы не Рафаэль, ваша племянница пострадала бы еще больше. Он чудом успел оттащить этого мерзавца, — улыбнулся Альберто, когда падре ушел в свой кабинет. Дон Луис замер, не веря своим ушам, и Рафаэль тихо прибавил: — Несмотря на дуэль с вашим сыном, мне не за что ненавидеть Патрисию. Я сделал то, что сделал бы каждый. Вступился за честь сеньориты и помог другу. Дон Луис молчал несколько минут, переводя взгляд то на Альберто, то на Рафаэля. Эта новость, вероятно, стала для него неожиданностью. — Я пойду, с вашего позволения, — улыбнулся Альберто. Рафаэль молча сел на скамью и опустил глаза, вспоминая те минуты в гвардейском участке. За полчаса он выбил признание из этих двух головорезов. В участке гвардейцы увели мужчин в «холодную», а Рафаэль вкратце изложил им всю историю. О том, как сеньорита Тенорио узнала о том, что Эухению травят, увезла ее и спрятала в надежном месте. И что виновника надо искать в доме Вильянуэва. — «Сеньор Эрнандес, вы понимаете, что это очень серьезное обвинение? — спросил начальник участка. — Понимаю. Полковник, вы позволите мне поговорить с этими ребятами? Пару слов им сказать? Он нахмурился, но кивнул, и Рафаэль пришел в камеру, где сидел тот, кого ударила Патрисия. Его звали Гонсало. — Ну? Может, признаетесь, кто вас подослал? — хмыкнул Рафаэль, глядя на его белое лицо. Он поморщился, и Рафаэль прыснул, вспомнив, как он катался от боли. — Дааа! Одним ударом сеньорита Патрисия разбила тебе… сердце… — захохотал он. — Убью гадину! — прошипел он. Рафаэль прижал его к стене, а затем прижал шпагу к его горлу. — Рот свой закрой! Иначе еще и зубов недосчитаешься! — Ты мне угрожаешь, мальчишка? — Где ты тут мальчишку увидел? — рявкнул Рафаэль, а затем с улыбкой прибавил: — Я тебя убивать не буду. Отвезу в Кадис и продам арабам! Ты теперь не… мужчина уже. Сеньорита Патрисия постаралась. Будешь у какого-нибудь богатого мавра за гаремом приглядывать, как евнух! — Это Рейнальдо Пенья нас подослал! — выпалил Гонсало в панике. — Только не сказал, что эта девка дерется! Мерзкая тварь! Иньяки уговаривать было еще проще. Одной фразой Рафаэль заставил его признаться: — Те, кто тебя нанял, уйдут в тень. Отвечать придется тебе. Тебя казнят. А если все-таки выпустят… Помяни мое слово, ты и часа не проживешь. Мертвые разговаривать не умеют…». — Наши семьи вряд ли когда-нибудь будут снова в приятельских отношениях, но я тебе благодарен, Рафаэль. Патрисия — моя единственная наследница. Я бы не пережил, если бы с ней что-то случилось, — дон Луис прервал размышления Рафаэля, встал и протянул ему руку. Рафаэль опешил от такого, но пожал ему руку. И понял, что больше не злится на их семью. Патрисия доказала всем, что она непохожа на беспутного кузена. Да и дон Луис много настрадался от непутевого сына. Рафаэль не должен ненавидеть Тенорио. — Я знаю, дон Луис. С вашего позволения. Рафаэль раскланялся и ушел из собора.***
Дон Аурелиано вместе с доном Себастьяном приехали в дом Вильянуэва. — Зачем Рейнальдо это делал? Для чего? — пробормотал дон Аурелиано. Они подошли по коридору первого этажа к комнатам прислуги и остановились около комнаты майордомо. Дон Аурелиано приоткрыл дверь и услышал следующую беседу. Разговаривали донья Бернарда и Рейнальдо. — Твои ребята знают, что делать? — Да, сегодня эта белобрысая мерзавка все расскажет! Куда дела Эухению! — Эта Патрисия влезла со своим длинным носом и спутала все карты! — Это нам тоже на руку будет! По дороге у Эухении вполне мог случится припадок, и виновата будет эта сопливая Патрисия. Увезла бедняжку без нужного лечения! — Надо было придушить ее сразу, как я замуж вышла! Зачем эту историю с эпилепсией было придумывать? — Нам нельзя было вызвать подозрения. Даже если бы она выжила, то стала бы сумасшедшей. Ты бы могла со временем прибрать все деньги и распоряжаться ими, как опекун. А девку мы бы отправили в приют для безумных! — Я ее из-под земли достану! И все деньги Вильянуэва достанутся мне! А Аурелиано скоро не выдержит разлуки с дочерью и отправится за покойной женой. Распахнулась дверь, и в комнате Рейнальдо оказались дон Аурелиано и дон Себастьян. Раздался крик, и донья Бернарда вместе с Рейнальдо в панике начали прикрываться покрывалом. Дон Аурелиано выхватил у дона Себастьяна револьвер, который тот всегда носил на поясе, и прицелился прямо в голову жене. — Аурелиано, успокойся, прошу тебя! — дон Себастьян схватил его за руку. Бернарда и Рейнальдо закрыли головы руками, и страшный грохот разлетелся по особняку. Пуля пролетела где-то у них над головами. Поднялся шум, и слуги бросились к комнате майордомо. — Думала, я умру, увидев тебя с любовником? — закричал дон Аурелиано, а затем засмеялся. — Не дождешься! Сделав пару глубоких вдохов, он скомандовал слугам: — Рейнальдо связать и никуда не пускать, а ее привести в мой кабинет! — с этими словами он швырнул в жену платье. Дон Аурелиано вышел из комнаты и выдохнул. Боль в сердце ушла, но обрушившаяся на него правда словно била по голове, не давая опомнится. Казалось, что он живет в кошмаре и не может проснуться. Жена, которая так нежно заботилась о падчерице, пыталась заменить ей мать, оказалась чудовищем, которое мечтало извести их и завладеть деньгами. А верный и исполнительный Рейнальдо, ставшим незаменимым другом семьи, стал палачом дочери. Слуги привели Бернарду в кабинет, и дон Аурелиано толкнул ее на диван. — Ты уже подписала себе приговор, Бернарда. И перед тем, как ты окажешься в тюрьме, я хочу, чтобы ты покаялась. Хочу видеть, как ты просишь прощения. — Эта соплячка Тенорио меня оклеветала! Возомнила себя великой знахаркой, чуть ли не образованным доктором. Эпилепсию не может отличить от отравления! — донья Бернарда презрительно фыркнула. — Молчать! У нее много свидетелей! И тебе не отвертеться! Донья Бернарда злобно сжала губы, но ничего не ответила. — То, что ты прелюбодейка, меня не так злит, как то, что ты посмела поднять руку на мою дочь! Ты посмела натравить своих головорезов на бедную Патрисию! Свести счеты с сиротой, которая пыталась спасти Эухению. — Я любила Эухению, как родную дочь! Я пыталась ее вылечить! Я не травила ее. Дон Аурелиано жестом открыл дверь, за которой уже ждали гвардейцы. — Я бы мог пристрелить тебя! Но я хочу, чтобы ты мучилась и гнила на каторге со своим любовничком. Чтобы пережила то же, что и мы! Ты умерла для меня! — пробормотал он и без сил опустился в кресло. Вошедший дон Себастьян сел рядом и встревожено спросил: — Вам нужен врач? Я могу еще чем-то помочь? — Нет, спасибо, друг. — Я вместе с сыном буду свидетелем на суде. Подтвержу, что вашу дочь травили. Мужчины замолчали, а затем дон Себастьян усмехнулся. — Повезло моему сыну с невестой. Умная, как мужчина. Раскрыла такое преступление. Не зря ее в монастыре врачеванию учили! — Да, я перед ней в неоплатном долгу. Спасла мою девочку, — дон Аурелиано достал платок и вытер глаза, — я бы не пережил, если бы с Эухенией что-то случилось.***
Патрисии помогли умыться, переодеться, еще раз приложили компресс, присланный падре и уложили в постель. Но сразу уснуть не удалось, хотя горничные и сделали ей успокоительный чай. Мужчина, которого она спасла, оказался Рафаэлем! И он забрал у нее первый поцелуй! Патрисия вскочила с постели, забыв о боли в лице, швырнула подушки с постели, рыча сквозь зубы. Одна из подушек улетела в зеркало и приземлилась на туалетный столик. Только когда склянки звякнули, Патрисия затихла и опустилась на пол, борясь с желанием все разгромить. Почему он не сказал своего настоящего имени? Зачем представился, как Игнасио? Зачем врал ей? А если он решил таким образом отомстить? Мало ему смерти кузена, он решил отплатить семье дяди Луиса той же монетой! Соблазнить Патрисию и опозорить всю ее семью. А если он уже рассказал Альберто про те поцелуи? И про то, как Патрисия выходила из дома? А если они заранее уговорились с другом? Опозорить Патрисию таким способом? Оскорбленный жених разорвет с ней помолвку и сможет спокойно жениться на Эухении, а Рафаэль поквитается с ненавистной семьей Тенорио! Но зачем он бросился сегодня спасать ее? Зачем пытался уберечь от Дарио? Зачем тогда сказал, что не в силах с ней расстаться и ненавидит себя за это? Она встала и выдохнула, глядя на свое отражение в зеркале. Нет, Рафаэль Эрнандес, Патрисия Тенорио не так глупа и наивна, как ты думаешь! Она не купится на все эти красивые слова и поцелуи. Она переиграет тебя, как переиграла в покер того наглеца в трактире! К счастью, ей хватило рассудительности не влюбиться в этого «Игнасио»… Патрисия вспомнила тот поцелуй, его сильные руки, и ей стало жарко. Нет! Она не влюбилась, не увлеклась этим офицером. Нет, нет, нет! Между ней и Рафаэлем ничего не может быть! Она не настолько глупа! Пусть Альберто разрывает помолвку, пусть ее осуждает вся Севилья. Он только поможет ей этим! Она сможет всю эту ситуацию обратить себе на пользу! Пока она не знала, как, но была уверена, что справится. Нужно вновь посоветоваться с подушкой… Не стоит делать поспешных выводов.***
Утром в комнату вошел дон Луис и строго спросил: — Как ты? — Дядя, мне уже лучше. — Патрисия, ты повела себя просто возмутительно! Как ты могла? — Дядя… — Ты ушла с каким-то чужим, ты посмела беседовать с ним наедине! — Послушайте, дядя… — И тебя обнаружили в компании двух мужчин! Это в голове у меня не укладывается! Ты хоть представляешь, что про тебя в городе будут говорить? — Дядя, они меня просто ударили! — А если бы дело дошло до бесчестья? Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь этого? Все же ты уже не маленькая девочка! Молись Богу, что он тебя уберег! — Дядя, я сама могу защитить себя! — Ты представляешь, как ты опозорила семью? — А разве мой кузен не позорил семью? — вырвалось у Патрисии, и она тут же осеклась, увидев, как помрачнел дядя. — Простите... — С этого дня и до свадьбы ты будешь под домашним арестом! — сердито бросил дон Луис и стукнул тростью по полу. — Что? — Да, именно так. И молись, чтобы донья Кармен и дон Себастьян не заставили сына разорвать помолвку! С этими словами дон Луис вышел из комнаты, а Патрисия сжала руки в кулаки. Что ж, дядя сам сделал свой выбор! Патрисия больше не останется в этом городе! Она уедет отсюда навсегда. И не будет жить в этом унылом ханжеском обществе, где женщину осуждают за каждый шаг!***
После сиесты пришла донья Кармен и скептически посмотрела на ее лицо. — Добрый вечер. Она заставила Патрисию сесть. Затем достала из корзины какое-то снадобье, позвала служанок и приказала ей наложить компресс на щеку. Служанки послушно исполнили ее приказ и ушли. — Он поможет синяку побыстрее исчезнуть, — с сердитой заботливостью бросила она. Патрисия напряглась. Да, было бы прекрасно, если бы донья Кармен сказала, что свадьбы не будет. Но если она сделает так, что дона Луиса не будут принимать ни в одной высокородной семье Севильи? Эта мысль Патрисии совсем не понравилась. — Девочка моя, я бы могла сказать сыну, что помолвка расторгнута. Ты повела себя не как благородная сеньорита, а как непокорная вздорная девчонка, — сказала донья Кармен, садясь в кресло и шурша своими пышными юбками. — Но ты сделала Богоугодное дело. Ты защитила подругу и вывела Бернарду на чистую воду. — Что? — Патрисия изумленно подняла брови и поморщилась, потому что боль вновь заставила ее схватиться за щеку. — Рейнальдо и Бернарду вчера арестовали. Ты оказалась права. Она задумала извести Эухению, а затем дона Аурелиано, чтобы завладеть их состоянием. Поэтому решила свести девочку с ума этим снадобьем. Патрисия улыбнулась, забыв о боли. Все же она была права! — А где Эухения теперь? — поинтересовалась донья Кармен. — Пока не скажу. Но она в надежном месте, там ей никто не навредит. — Твое упрямство тебе вредит, моя девочка. Не забывай о том, что благими намерениями иногда вымощена дорога в ад! Посмотри на себя! Ты сейчас выглядишь, как жена цыганского сапожника-пьяницы, который живет в самом бедном квартале Севильи! — сердито сказала донья Кармен, показав веером на синяк на ее щеке. — Если вы считаете меня неподходящей невесткой, я не буду спорить! — дерзко ответила Патрисия. Донья Кармен хмыкнула, окинув Патрисию скептическим взглядом, и ее губы тронула снисходительная улыбка. — Этого я не говорила. Но поверь, деточка: после свадьбы я займусь твоим воспитанием! Донья Кармен встала из кресла, поправила юбку и величественно выплыла из комнаты. Патрисия сжала губы, чувствуя смех и злость одновременно. Почему донья Кармен не хочет разрывать помолвку сына? Хотя… все, наверное, очевидно. Тенорио — одна из самых богатых и родовитых семей Севильи, а семья Альберто получила титул Гранд за военные заслуги на двести лет позже. В дворянских кругах это существенная разница! Поэтому она так держится за своенравную невестку!***
Вечером Патрисия хотела спуститься в гостиную, но уже на лестнице услышала встревоженный голос Дарио. Что? Он здесь? Она притаилась за углом и затихла, слушая их разговор. — Прошу прощения за вторжение, дон Луис, но я услышал о том, что случилось с сеньоритой Патрисией, и решил ее проведать. Как она? — Спасибо, что побеспокоились. Просто синяк, все скоро пройдет. Врач прописал ей полный покой. — Я решил подбодрить ее этим! — Дарио поставил что-то на стол в гостиной. Патрисия выглянула из-за угла и прищурилась. Похоже, Дарио принес корзину с фруктами. — Спасибо, но не стоило беспокоится! — Прошу вас не отказываться. Ей нужны силы. И Патрисия мне когда-то тоже помогла. — Когда? — подозрительно прищурился дядя. Патрисия замерла! А если Дарио сейчас выдаст ее? И тут он поднял глаза и заметил, что она стоит наверху. — Я когда-то приехал в Кадис и встретился с Хуаном. Он хотел проведать Патрисию, и я составил ему компанию. Меня тогда мучила морская болезнь. И ваша племянница дала мне отличное снадобье от тошноты. До сих пор им пользуюсь. Патрисия с облегчением выдохнула. Дарио не проболтался о ее маленькой вылазке в его дом. Он поднял глаза и незаметно подмигнул ей. И Патрисия улыбнулась, радуясь тому, что Дарио не видит ее избитого лица. Попрощавшись с дядей, Дарио удалился, пожелав сеньорите Тенорио скорейшего выздоровления.***
Ночью лежа в постели, Патрисия улыбнулась, вспоминая Дарио и его подбадривающую улыбку. Вот и нашелся способ избежать ненавистной свадьбы и сделать ход конем! Спутать все карты и Рафаэлю, и Альберто! Дарио, отъявленный ловелас, копия ее покойного кузена, станет ее ключом к свободе. Она спасла ему руку, а он подарит ей новую жизнь! Патрисия должна вырваться из-под опеки дяди, где ее связывают по рукам и ногам правилами приличия! Она сама будет хозяйкой своей судьбы! И Дарио Рохас дель Лобо ей в этом поможет!