***
Патрисия сидела еще час, вцепившись в покрывало на кровати, и судорожно вслушивалась в тишину. Вроде бы Рафаэль уснул… Она предусмотрительно принесла в свою комнату карандаш и листок бумаги, чтобы написать прощальное письмо. Патрисия долго кусала губы, чувствуя, как слезы вновь наворачиваются на глаза. Спустя пару минут она вошла в комнату Рафаэля и положила на стол записку, где было написано следующее: «Рафаэль, я уверена, что ты разозлишься из-за этого решения, но я вынуждена тебя покинуть. Крестьяне уже начали догадываться, что я не служанка. Даже покойная бабушка Флора подумала, что я из благородной семьи. Я не хочу пересудов и не хочу, чтобы твоя репутация пострадала. И не хочу, чтобы ты вез меня обратно в Севилью. За эту неделю мое решение не изменилось. Я не желаю возвращаться к дяде и не хочу замуж. Пусть Альберто женится на Эухении и будет счастлив. А мне в твоем лице судьба подарила вторую жизнь. Поэтому я отправляюсь за своей мечтой, и в этот раз я ее не упущу! Я не жалею, что провела эту неделю с тобой. И не сержусь, что в первые дни ты назвался другим именем. Иначе ненависть не дала бы мне узнать тебя получше. Но теперь я поняла, что мой кузен толкнул тебя на этот грех и не могу тебя винить. Я прощаю тебя и всем сердцем желаю, чтобы ты забыл о предательстве невесты. И уверена, что однажды ты найдешь ту женщину, которая будет счастлива в браке с тобой. Ведь ты заботливый, чуткий и благородный человек. Я буду молиться за тебя. Будь счастлив. Патрисия… Подумав, она сходила в свою комнату за карандашом и торопливо нацарапала еще несколько фраз: «P.S. Я совсем забыла вернуть корыто и ведро Кристине! Отнеси их завтра обратно, пожалуйста. И прошу, если ей станет худо, пошли за врачом. Ведь Рохелио этого не сделает! Она прижала ладонь к губам, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Почему? Ведь она уже давно хотела вернуться в Париж. Дарио приехал за ней. Но почему ей так не хочется уходить из этого охотничьего домика? Патрисия наклонилась к Рафаэлю. Поколебавшись и взглянув на дверь, она осторожно коснулась его щеки поцелуем, но тут предательская слеза капнула ему на лицо. Рафаэль поморщился и потер лицо рукой. Патрисия окаменела. А если он проснется? Но он повернулся на бок и засопел. Патрисия сжала губы. Все! Пора уходить… навстречу своей новой жизни! Она сжала в руках тетради бабушки Флоры, сверток со своим свадебным платьем и свадебные туфли. Все, пора! Патрисия выбежала из дома и стала озираться. Ночь была лунной и не очень темной. Дарио сказал, что будет ее ждать у реки. Дрожа от волнения, она побежала к реке, но Дарио там не было. — Я здесь! — громко сказал он. Патрисия вздрогнула и обернулась. Дарио был одет в черное, как всегда, и сидел на черном жеребце. — Все! Быстро едем в Севилью, — он помог ей забраться на коня и сел рядом. — Дарио, нам надо зайти в склеп нашей семьи, — пробормотала она, прижимаясь к нему сзади. — Патрисия, ты нашла время! — зло буркнул он. — Дарио, иначе моя поездка не имеет смысла. Пойми! Он повел губами, но кивнул, что-то буркнув под нос. Патрисия дрожала от холода и волнения, чувствуя, как лошадь несется галопом по темной дороге. А если на них нападут воры? А если она упадет с лошади? Дарио мчался, словно не разбирая дороги. Меньше, чем через час, они прискакали в Севилью и оказались около кладбища. — Давай быстро. Что ты хотела сделать? Патрисия осторожно спешилась и выдохнула, чувствуя, что затекли ноги и руки. Хорошо, что сторожа даже на кладбище зажигают фонари, и можно увидеть, куда идти. Но поверить невозможно, что она ночью пришла на кладбище! Даже подружки в монастыре рассказывали страшные истории. Что можно попасть в лапы дьявола или мертвых душ, не нашедших упокоения. Но сейчас бояться некогда. Патрисия ощупью вошла внутрь и прошла мимо двух выступов с гробами, чувствуя, как дрожь охватило все ее тело. Только бы не упасть! — Давай скорее, — крикнул снаружи Дарио. Патрисия ощупью стала трогать стену, чувствуя, как удары сердца эхом отдаются в ушах. А если все украли? Где же этот тайник? Она судорожно трогала камни и никак не могла найти тайник. Или она перепутала склеп? Или же тайник не всегда срабатывает? Камни с грохотом раздвинулись, и Патрисия просунула внутрь руку, надеясь, что ей навстречу не прыгнет крыса или какое-нибудь насекомое. И через минуту ее лицо озарила улыбка! Ее саквояж здесь! Патрисия вытащила его наружу, и тут вновь раздался громкий голос Дарио. — Ты скоро? — Сейчас. Помедлив, Патрисия сунула в тайник свадебное платье и туфли. Ей они уже не нужны… Осторожно ступая, она вышла из склепа и спрятала тетради бабушки Флоры в свой саквояж. — Что это? — Я же должна кое-что взять с собой. Я припрятала нужные вещи в склепе. Дарио усмехнулся, помог ей сесть на лошадь, и они поскакали на корабль. — С билетами порядок. В полночь отплываем в Кадис. — Ты взял деньги? — Да, я дам тебе в Париже столько денег, сколько нужно. Может, объяснишь, зачем? — Дарио, я все расскажу по дороге. Через двадцать минут они были на пристани. К счастью, здесь не нужны документы, поэтому Дарио и Патрисия не вызвали интереса у сонной команды. Они показали билеты и поднялись на корабль. В полночь он с грохотом отчалил, и Патрисия ушла в каюту. Здесь открыла саквояж и с опаской начала рассматривать вещи. Но к большому облегчению, все оказалось в порядке. В холодном склепе не было никакой живности. Бумаги и одежда даже не отсырели. Патрисия повесила платье на спинку кровати, затем достала шляпу и башмаки. А то, что ей достал Рафаэль, останется на смену. Затем вытащила парик и осторожно расправила черные пряди. Пожалуй, ей надо надеть его утром, чтобы не привлекать внимания людей. Светловолосых девушек в Испании все равно на порядок меньше, чем во Франции. Перебирая вещи, Патрисия вспомнила, что оставила платок в доме у Рафаэля и ушла в чепце. Ну да ладно. Все равно это чужая одежда. Лишь под утро она провалилась в короткий сон, но спустя несколько часов постучали в дверь и сообщили о скором прибытии в Кадис. Патрисия встала, потянулась и начала медленно собираться. Она надела платье, парик, туфли и шляпку. Теперь она похожа не на служанку, а на высокородную даму. Затем набросила на лицо вуаль, взяла в руку саквояж и вышла из каюты. Дарио уже ждал ее у входа. — Ты готова? — Да. Он окинул ее внимательным взглядом, но ничего не сказал. Спустя двадцать минут они сошли на берег и пошли в небольшой ресторан. — Наш корабль в полдень, дорогая! — деловито сказал он, заказав мясо и вино. — Да, я помню. — Документы у меня. Не забудь, что тебя зовут Консуэло Варгас, а я Маурисио Варгас. Мы муж и жена. Я везу тебя на лечение в Париж, — понизив голос, прибавил Дарио. — Хорошо! Дарио взял ее руку в свои пальцы, и Патрисия покраснела. — Моя Консуэлита. Пойдем, — он коснулся ее пальцев поцелуем, и она вздрогнула всем телом от его взгляда. На мгновение она почувствовала волнение. Сейчас началась новая жизнь с этим непредсказуемым мужчиной. Время до полудня тянулось невыносимо долго. Дарио предложил ей сходить на базар. Утром народу было немного, но торговцы охотно сбивали цену первым покупателям. Дарио купил ей шаль, шляпку с вуалью и еще одну пару обуви. Патрисия робко поблагодарила его, поняв, что эти подарки будут полезны. Выходя из лавки с обувью, Патрисия чуть нос к носу не столкнулась с сестрой Летисией. Только этого не хватало! Она застыла на мгновение, судорожно набросила на лицо вуаль и повернулась к Дарио, чуть не сбив его с ног. — Все в порядке, дочь моя? — спросила сестра Летисия. — Да, да, спасибо вам, матушка, — писклявым голосом ответила Патрисия и закашлялась. — Дорогой, я обронила перчатку в лавке. Иди и посмотри. Дарио хмыкнул, но выполнил ее просьбу. Убедившись, что монахиня ушла, Дарио вышел и прошипел: — Что случилось? — Это монахиня из моего монастыря. Он усмехнулся и понимающе кивнул. — Идем, жена. Патрисия кивнула, и спустя час они оказались на пристани. Проверяющие стали смотреть их паспорта, и она похолодела. А если догадаются, что это фальшивка и посадят их в тюрьму? А если Дарио ее обманул, и на самом деле этот корабль уплывет в Гранаду? Но мужчина улыбнулся и приказал им подниматься: — Прошу вас, господа! — Когда мы будем на месте? — спросила Патрисия. — Ожидаемое время прибытия: девятое июля, полдень, центральный порт Гавра, — отрапортовал проверяющий, и Патрисия с Дарио поднялись на борт. Она улыбнулась своим мыслям. Прекрасно! Через четыре дня они будут в Гавре, а потом еще несколько часов на поезде добираться до Парижа. Главное, чтобы не было шторма, иначе она опять будет маяться морской болезнью! — Вот наша каюта. Дарио открыл дверь, и Патрисия застыла. Это был супружеский номер с одной кроватью! Патрисия обернулась на него, и Дарио ухмыльнулся. — А что тебя не устраивает, дорогая? Мы же едем в Париж! — Дарио! — Мы муж и жена. Было бы странно, если бы мы ехали в разных каютах. — Мы муж и жена только на бумаге. И то на ненастоящей! Дарио схватил ее за локоть и прошипел: — Ты не ори на весь корабль! Патрисия потрясенно взглянула на него и уже хотела дать отпор. Никто не говорил с ней таким тоном! Но их спор прервал визгливый голос снаружи. — Да что же это такое? Как это больше нет супружеских кают? Еще первый класс называется! — Дорогая, я же купил билеты в последнюю минуту. — Неужели нельзя ни с кем поменяться? — возмутилась дама. И тут Патрисия выскользнула из каюты и улыбнулась. — В чем дело? — Я просила семейную каюту. А нам продали две одноместных. Все из-за тебя, болван! — жена легонько стукнула мужа по плечу веером! — Я с радостью поменяюсь. Мы с мужем приобрели семейную каюту, но последние дни мне нездоровится, и я по ночам вынуждена вставать и принимать лекарство. Было бы лучше, если бы я жила в отдельной каюте. Стюард с облегчением выдохнул. Похоже, что шумная дама уже успела его допечь своим визгом. — Если муж не возражает, сеньора... — Ты же не против, Маурисио? Я ведь забочусь о твоем сне. Дарио был готов испепелить ее взглядом, но лишь учтиво кивнул. А Патрисия улыбнулась и пошла за саквояжем, чтобы перенести в свою новую каюту. — Что это значит? — пробормотал Дарио, когда все разошлись. — Дарио, это правда. У меня на море начинается морская болезнь. Так что мне нужна отдельная каюта. Он, видимо, не ожидал такого ответа и нахмурился. — Если ты хочешь подставлять мне ведро, когда меня будет мутить, я не против… Похоже, ему не понравилось это признание. Дарио брезгливо поморщился и вышел из каюты. Патрисия закрыла за ним дверь и довольно улыбнулась. Отлично, на пару дней она гарантировала себе спокойствие!***
Вечером после ужина Патрисия попрощалась с Дарио, скрылась в каюте и заперла дверь. Убедившись, что никто его не видит, Дарио подошел к ее каюте и прижался лбом к двери. Поверить невозможно! Эта девчонка спутала ему все планы! Он уже сегодня ночью надеялся получить свое. Но нет! Патрисия закрыла перед ним дверь, вновь выстроила перед ним стену. Нехитрым враньем заполучила отдельную каюту. Дарио никогда не церемонился с женщинами. Он не брал их силой, но был напорист, и они покорялись ему сразу же. А затем легко отбрасывал, когда они ему надоедали. Он хрипло вздохнул и дотронулся до двери своей огромной ладонью. Можно выбить дверь в каюту, сделать Патрисию своей! Заявить ей, что она будет принадлежать ему с этого момента. И выбора у нее не будет. Весь корабль знает, что он ее «муж». Но ее непредсказуемый авантюрный характер сбивал его с толку. Она вела себя далеко не так, как другие женщины. Что это за девица? То раздразнила его поцелуем, то вновь стала ледяной и неприступной. Безмолвно она держала его на расстоянии, намекая, что придется с ней считаться. Помедлив, он ушел на палубу и стал смотреть на темное вечернее море. Хуан бы перевернулся в гробу, узнав, что Дарио увез его кузину в Париж! Хоть они с другом и были похожи в своем отношении к женщинам, хоть и делили любовные похождения, но покойный Хуан трепетно относился к кузине. Но, кажется, он и сам не знал, что за девушку воспитали монахини. Далеко не покорную и набожную девочку! Дарио усмехнулся, подумав про ее несостоявшегося жениха. Упустил такую девушку! Не понял, какая пылкая и страстная женщина прячется за этим юным лицом. Она не какая-то избалованная глупенькая богачка. Это женщина, горячая, живая, сильная. Или родители обручили их, и он не видел невесту до венчания? Он поднял руку, посмотрел на ладонь и сжал ее в кулак. Патрисия вылечила его руку, благодаря ей он не остался калекой. Он будет и дальше вести себя с ней, как с королевой. Будет ухаживать за ней, как благородный кабальеро… Возможно, через несколько дней она сама придет. Что ж. Он подождет, хоть это для него и в новинку.***
Патрисия сидела в каюте целый день, но даже здесь она чувствовала, что корабль быстро скользил по морю, легко преодолевая волны. И она не чувствовала качки, ее не мутило. Когда дядя забирал ее пять лет назад в Испанию, корабль плыл полторы недели до Кадиса. Патрисия измучилась и похудела, перенося качку и слезы. Первый день она боялась выйти и встретиться с Дарио. Ему необязательно знать, что она в порядке. Но сидеть взаперти еще три дня она не смогла. И на следующее утро Патрисия все же решилась выйти из каюты, позавтракала вместе с Дарио, и они решили прогуляться по палубе. Пассажиры кивали им, а затем вновь погружались в свою болтовню. — Тебе лучше? — спросил он. — Так себе… — уклончиво бросила Патрисия, глядя на зелено-голубоватую воду, расстилавшуюся по обе стороны от корабля. — Скоро мы будем на месте! — Дарио ободряюще взял ее за руку. Они уселись на изящные резные скамьи, и Дарио набросил ей на плечи свой темный камзол. — Выходи почаще на палубу. Так тебе будет легче. — Хорошо. Патрисия поправила рукав камзола и положила руки на колени. — Так ты мне расскажешь, из-за чего ты сбежала? Почему именно Париж? Она поколебалась и посмотрела на Дарио. Нет, всю правду она пока ему не скажет. — Покойная мама оставила мне в наследство небольшую сумму денег, — Патрисия поправила свои черные волосы и улыбнулась, — ну… для тебя это конечно, совсем мелочь, но мама оставила их именно для меня. — И что же? — Раньше деньгами распоряжался кузен, потом дядя. К счастью, они не растратили их, а сберегли. А вот теперь меня хотят выдать замуж. Я опасаюсь, что муж все мои деньги выбросит на ветер! Дарио усмехнулся и повернулся к ней. — Запросто! — Вот. Я написала письмо маминой старинной приятельнице и поверенному, который вел дела матушки. И они нашли «лазейку» в завещании. Я могу освободиться от опеки и жить самостоятельно. Могу самостоятельно распоряжаться капиталом матери. Но для этого надо лично приехать в Париж и выполнить одно условие… — Какое? Патрисия замолчала и стала перебирать оборки платья. Пожалуй, об этом тоже пока стоит умолчать. — Главное: не быть замужем. А остальное ты скоро узнаешь. Отчасти для этого я просила у тебя деньги в долг. Дарио понял по ее лицу, что Патрисия не намерена больше ничего рассказывать, и кивнул. — Значит, ты не просто ради развлечения решила удрать от дядюшки. — Нет, конечно. Я хочу вернуть то, что причитается мне по праву. — Это правильно, и я тебе помогу! Патрисия впервые улыбнулась ему за эту поездку. — Ты получишь свободу! Мы с тобой похожи, хоть ты и дворянка, а я из простолюдинов. — Дарио, не говори так. Для меня нет разницы, какого происхождения человек! — Это мне в тебе и нравится. Патрисия встала и ушла на нос корабля. Поскорее бы оказаться в Париже и стать настоящей хозяйкой своего дома, своей судьбы, своих денег. Стать первой женщиной-врачом и забыть о тех минутах… рядом с тем, кто убил кузена. Забыть о той ночи, когда она уснула рядом с ним. Оставить в прошлом этого мужчину и все воспоминания о нем. Дарио незаметно оказался рядом и обнял ее за плечи. — На нас смотрят, — пробормотала Патрисия, вздрогнув от его прикосновений. Дарио словно почувствовал, что она думает о другом. — Мы похожи, моя Патрисия, мы рвемся к своим целям. Мы рвемся к свободе, и для нас нет ничего дороже. Патрисия стала смотреть на бескрайний горизонт, ощущая его сильную грудь и большие руки на своих плечах. А если Дарио и станет ее новой жизнью? Ведь он прав. Они оба настоящие авантюристы. Дарио не стал настоящим высокородным кабальеро, несмотря на богатство отца и деда, да и Патрисия не хотела быть высокородной сеньоритой и жить в окружении давящих правил приличия. Вечером она вернулась в каюту, чувствуя, как ее волнение стало меньше. Дарио вел себя вежливо и почтительно и не позволял себе никаких вольностей, хоть Патрисия чувствовала, что ему пришлась не по вкусу идея жить в отдельных каютах. На третий день он вечером пришел к ней в каюту, но Патрисия тут же начала морщиться и ссылаться на разыгравшуюся тошноту и на необходимость прилечь. Море и в самом деле было не таким спокойным, как в первый день. Дарио недовольно прищурился, но затем кивнул и оставил ее одну, пожелав спокойной ночи.***
Через день они пришвартовались в Гавре. Патрисия вслед за «мужем» сошла с корабля и замерла. Опять досматривают их документы. Она почувствовала легкое беспокойство. А если их заподозрят? Но проверяющие мельком взглянули на их бумаги и не стали задавать вопросов. Патрисия стиснула в руках саквояж и последовала за Дарио. — Добро пожаловать домой, дорогая! — рассмеялся он, показав на гомонящую пристань. — Дарио, давай узнаем, как можно добраться до Парижа. После обеда Дарио сходил и приобрел билеты на завтра. — Поедем на поезде в семь утра. Через шесть часов будем на месте. Патрисия кивнула, и они решили прогуляться. За этот день она с изумлением узнала, что Дарио немного говорит по-французски. Его знаний вполне хватает, чтобы купить что-то на рынке, спросить дорогу или обменять деньги в банке. Вечером они приехали в гостиницу. Дарио не поскупился и заказал самый дорогой номер. — Дорогая, у нас будут две комнаты с общей гостиной. Патрисия поколебалась мгновение, но кивнула. Она ушла в комнату, разобрала саквояж и приняла ванную. После четырех дней на море горячая ванная и чистое белье были настоящим подарком. И уставшая упала на постель.***
Ей приснилось ночью, что Рафаэль лежит рядом и нежно гладит ее по спине, животу, поцеловал в висок... Нежный поцелуй коснулся ее губ, переместился на шею, а рука стала скользить к груди. Патрисия выдохнула, чувствуя жар во всем теле, раскрыла глаза и прошептала: — Ра… — и в самый последний момент осеклась, увидев перед собой Дарио. Она замолчала и стала судорожно перебирать слова: — Разрази тебя гром! Что ты здесь делаешь? Патрисия опустила глаза и увидела его обнаженную грудь. А затем торопливо выпалила: — Как ты смеешь? Я тебе не уличная девка! — она вскочила с постели и закуталась в одеяло. Дарио хмыкнул и лениво встал с постели. — Я всего лишь зашел узнать, как ты себя чувствуешь. И пожелать спокойной ночи. — Уходи! Или я закричу! — Как скажешь, моя дорогая. Патрисия покраснела, а Дарио на выходе обернулся и прибавил: — Но я понял, что я тебе небезразличен! Прежде, чем Патрисия возмутилась, он вышел из комнаты. Она опустилась на постель, чувствуя растерянность. Что за игру он затеял? Или решил таким образом добиться ее расположения? Она забралась под одеяло, чувствуя, как колотится сердце. Еще чуть-чуть, и она бы назвала его Рафаэлем! А если бы Дарио узнал, что на самом деле на его месте она представляла себе другого? Какой стыд! Завтра она приедет в Париж и постарается отделаться от Дарио. Главное, получить деньги и поступить в университет.***
Утром поезд отправился в Париж. Всю дорогу Патрисия молчала, но чувствовала, что от Дарио пахнет женскими духами. Похоже, что ночью он нашел утешение у другой девицы. Но ей было все равно. Она с напряжением вглядывалась в леса и поля, появлявшиеся сбоку и исчезавшие вдали и думала о том, что ждет ее в Париже. А вдруг дядя уже дал знать о том, что она «умерла»? А если деньги ей не дадут? И если она не сможет заявить о своих правах на имущество, несмотря на помощь маминой приятельницы и поверенного? Всю дорогу эти мысли не давали ей покоя. Спустя шесть часов поезд добрался до Парижа. Патрисия вместе с Дарио сошла с поезда и улыбнулась. Дарио нанял им карету, и они направились в центр. Всю дорогу она с жадностью взирала на улицы и людей, еле сдерживая ликование. Как же приятно слышать вокруг французскую речь, а не болтовню испанцев! Париж изменился за пять лет; начали застраивать окраины, перестраивать некоторые дома. Город стал живым, более быстрым, спешащим куда-то. Извозчик отвез их в центр, и Патрисия почти выбежала на набережную, жадно взирая на величественный Нотр-Дам, на воды Сены и на бурлящий центр города. Да, пусть некоторые люди считают Париж городом бедности, но это ее дом! Она вернулась в свой родной город! Она обрела свободу! Патрисия улыбнулась и обернулась на Дарио. — Я дома! Je suis à la maison! — она стащила шляпку, сдернула с волос парик, и светлые волосы рассыпались по плечам. Шумели улицы, люди спешили куда-то по своим делам, а Патрисия со счастливой улыбкой смотрела на темные воды Сены. Парижская река стремилась вперед, неся с собой новые надежды Патрисии Атталь!