***
Трав оставалось мало, и на следующее утро Патрисия переоделась в мужское платье и вышла на небольшую полянку за больницей, где собирала травы. Несмотря на городское расположение, тут было тихо и чисто. Патрисия повесила на руку корзину и коснулась револьвера за поясом. Она наклонилась и уже хотела нарвать аптечной ромашки, но тут увидела, как из госпиталя вышел какой-то мужчина. Патрисия встала и прищурилась. Раньше она его не видела. — Здравствуйте, с кем имею честь? — приблизилась к нему Патрисия. — Я новый фельдшер, сейчас закончил смену, — сказал он, проходя мимо нее, — надо еще зайти к одному больному по просьбе доктора Рамоса. Патрисия кивнула, но что-то показалось ей подозрительным. Мужчина прятал глаза. — А какое заболевание у него? — спросила Патрисия, догнав его. — Какая вам разница? Сказал же, спешу! Мужчина устремился вперед, и Патрисия насторожилась. Говорил он с каким-то странным акцентом, которого она никогда не слышала. — Стойте! Вы не из нашей больницы, — воскликнула Патрисия, но мужчина торопливо зашагал через поле к домам на окраине! — Стойте, стойте! — закричала она и бросилась вдогонку, но мужчина кинулся от нее наутек. Нет, это точно не фельдшер. Патрисия достала револьвер, нацелилась на мужчину и выстрелила. Рука дернулась от отдачи, и она едва не выронила оружие. Мужчина ничком упал на землю и застыл неподвижно. Патрисия ахнула от ужаса, опустив револьвер. Боже, неужели она убила его? Она бросилась к мужчине, но он даже не пошевелился. — Очнитесь, очнитесь, — Патрисия отбросила револьвер на землю и упала перед ним на колени. Незнакомец не ответил, и она перевернула его на спину. Нет, крови не было… Странно. Но тут же костлявые ладони вцепились в нее, и мужчина в один миг подмял ее под себя. — Удавлю мерзавца! — он потянулся к ее шее, но Патрисия вцепилась ногтями в его лицо и завизжала. Мужчина сдернул с нее шляпу, и белые пряди рассыпались по плечам. — Твою мать! Девка! — изумленно пробормотал он, замерев. Воспользовавшись его замешательством, Патрисия попыталась вырваться, но он ловко опрокинул ее на землю, а затем поднял с земли револьвер и прицелился ей в голову. Патрисия почувствовала холод внизу живота. Неужели он ее убьет? Неужели она так нелепо погибнет? Его кривой палец лег на курок, и она зажмурилась от страха. Но тут же его тяжелое тело слетело куда-то в сторону, и раздался крик. Она открыла глаза и увидела, как Рафаэль одним ударом уложил его на землю. Мужчина завыл от боли и попытался вскочить, но тут же Альберто выкрутил ему руки и повалил на землю. — Ты в порядке? — спросил Рафаэль, обняв ее за плечи. — Да, — простонала Патрисия, вставая. — Он говорит, что фельдшер, но у нас такого нет! Альберто связал руки незнакомца, а Рафаэль расстегнул ему сюртук, заставив мужчину задергаться. На землю с шорохом посыпались исписанные бумаги. — Черт возьми! — выругался Альберто, подбирая многочисленные листы. — Эти бумаги были у генерала Андраде! — Который сейчас с контузией? — спросила Патрисия. — Он самый! — чертыхнулся Рафаэль, косясь на мужчину. — Ты кто? Но тот угрюмо смотрел на них, едва скрывая ярость. — Похоже, у нас шпион завелся, — проворчала Патрисия. — Это я вовремя зашел проведать друга! — хмыкнул Альберто и повел мужчину к госпиталю. Патрисия хотела поднять револьвер с земли, но Рафаэль тут же отнял его. — Откуда он у тебя? — сурово спросил он. Она потупилась. — Патрисия! Я жду! — Мне его дал Железный Жан, когда узнал, что я к тебе еду, — тихо призналась она. — Да? Опять этот Жан! — сердито спросил Рафаэль. — Я Луизу устроила в театральную школу, — тихо пояснила Патрисия, — вот Жан и дал мне его в благодарность. Рафаэль хмуро покосился на револьвер и убрал его за пояс. — Наверняка, он краденый. Патрисия, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Пусть он побудет у меня. И отставить возражения! — Рафаэль, ты опять меня спас… — робко улыбнулась она. — А ты ходишь в мужском платье! Как это понимать? — сердито проворчал он и обнял ее. — Я травы собирать хотела, — Патрисия показала на пустую корзинку, в которую так и не удалось ничего собрать. Рафаэль взял ее за руку и повел к госпиталю. — Идем, скажешь генералу все, что видела. Они оказались в кабинете доктора Рамоса. Генерал пришел в кабинет, хватаясь за голову, но тут же оживился и сгреб все бумаги из рук Альберто. — Бог мой! — генерал пересчитал все листы и торопливо убрал их в папку, а затем взглянул на Патрисию и на шпиона. — Кто вы? — спросил он сурово. Мужчина молчал, буравя их угрюмым взглядом. Они еще несколько раз по очереди повторили свой вопрос, но шпион молчал. — Что ж. Тогда вам придется посидеть в камере. — А вы спросите эту девушку, кто я! Она меня хорошо знает! — издевательским тоном бросил незнакомец, прежде, чем его увели. Патрисия похолодела. Неужели он решил назвать ее своей соучастницей? Неужели ее сочтут шпионкой? — Вот что! — строго сказал генерал, — Вы, сеньорита, идете и переодеваетесь! Нечего конфузить солдат и офицеров таким смелым одеянием. Патрисия кивнула и побежала в комнату сестер. Спустя пару минут она вернулась, и генерал приказал ей сесть. — Прошу вас рассказать все, что вы видели. И рассказать, кто вы. Почему разгуливаете в таком виде. Патрисия изложила все, что видела. И что мужчина представился фельдшером, но в госпитале такого работника нет. Пояснила, что ходила в мужской одежде на сбор трав, чтобы не привлекать внимания. Пришел доктор Рамос и подтвердил, что лекарств не всегда хватает. Что Патрисия иногда собирает травы и готовит обезболивающие отвары из подручных средств. — Прошу вас, генерал, не думайте дурно о Патрисии, — вступился Альберто, — она уже как-то раз ходила в мужском одеянии, когда мы спасали мою невесту. — Что? — воскликнул Рафаэль, и Патрисия смутилась. Она ведь не рассказывала ему о той авантюре со спасением подруги и кота от мачехи! — Да, верно, — пробормотала она. — Сейчас речь не об этом. Откуда вы приехали? — строго спросил генерал Андраде. — Из Парижа. Я узнала от Эухении Вильянуэва, что здесь восстание, и решила приехать, как доброволец, чтобы помогать солдатам. — Вот как? — Да, доктор, я посылала ей письмо, — заявила приведенная своим женихом Эухения. — И вот еще письмо от монахини, настоятельницы монастыря Святой Тересы в Кадисе, — заявил дон Карлос, который тоже узнал о поимке шпиона. Патрисия замерла в растерянности. А вдруг генерал не поверит? Слезы начали застилать ей глаза. Но она не ожидала, что столько людей заступятся за нее. — Она выхаживала Рафаэля Эрнандеса, — прибавил дон Карлос, — она и приехала ради него. Рафаэль улыбнулся и стиснул ее руки: — Да, генерал Андраде. Патрисия — моя невеста. Мы хотели пожениться после того, как я уйду в отставку, но из-за восстания я решил повременить с этим. Думаю, вы понимаете, почему. Солдатам нужна моя помощь. Патрисия изумленно покосилась на Рафаэля и замерла. Эти слова, похоже, убедили генерала, и он кивнул. — Идите, сеньорита. Мы во всем разберемся. Рафаэль увел ее домой, не взирая на робкие возражения, и тихо улыбнулся: — Не бойся, невеста. Не бойся. Генерал тебя ни в чем не будет обвинять. — Я не шпионка. — Мы этого мерзавца выведем на чистую воду. Раздалась стрельба на соседней улице, и Патрисия бросилась в его объятия. Рафаэль быстро довел ее до дома и на входе поцеловал руку. — Прошу тебя, иди в госпиталь и ложись отдыхать, — прошептала она, — ты еще не поправился. — Тогда сделай кое-что, чтобы я поскорее пошел на поправку. — Что? Он нежно поцеловал ее и направился обратно к госпиталю.***
Патрисия не спала всю ночь. А если он оклевещет ее, и ее арестуют? Но утром в больнице генерал сообщил, что мужчина продолжает молчать. И на допросе больше ничего не говорил. Ее эта новость совсем не обрадовала. Она измерила температуру, помогла Эухении перестелить постели, и уже ближе к обеду одна безумная идея пришла ей в голову. Она попросила Рафаэля послать за Альберто, а сама пригласила доктора Рамоса и генерала Андраде прийти в комнату сестер. — Сеньорита, что вы задумали? — строго спросил генерал Андраде. — Приведите вашего шпиона, пожалуйста, в больницу. Доктор, можно для этого выделить операционную? — Что? — Сегодня вроде бы нет тех, кого надо оперировать. Народу стало поменьше. Доктор Рамос нахмурился и кивнул, подтверждая, что сегодня нет плановых операций. — Так. Мы его приведем, и что дальше? — поинтересовался генерал. — Я буду говорить, возможно, вздор, а вы со мной во всем соглашайтесь! Возможно, так он признается! — хихикнула Патрисия при мыслях о своей затее. — Рафаэль, ты что-нибудь понимаешь? — вполголоса спросил пришедший Альберто. — Нет, но думаю, Патрисия что-то придумала. Иди и приведи этого шпиона. Спустя полчаса привели шпиона и втолкнули в операционную. — Так вы будете говорить? — сурово спросил генерал. — Сеньорита и все остальные подтвердили, что вы незнакомы. Вы мало того, что выкрали бумаги, еще и оклеветали девушку! Это уже два преступления. — Надо его побить как следует! — зло фыркнул Альберто, но Патрисия коснулась его плеча и подошла к генералу. — Сеньор… генерал Андраде, какое наказание полагается шпиону? Смертная казнь? Она подмигнула ему, и генерал кивнул: — Совершенно верно, сеньорита. Расстреляем его. Мужчина угрюмо посмотрел на них, но не подал вида, что его это пугает. — А помните, вы говорили мне вчера об испанском законодательстве? — Так, — кивнул генерал. — Доктор Рамос, и вы мне тоже подтвердили, что врачи не имеют права брать трупы людей для исследований без разрешения, верно? Человек должен перед смертью оставить бумагу, что не против завещать свое тело анатомическому театру? — Да, верно. Церковь также не одобряет, если выкапывают свежие трупы для опытов. Это считается грехом, сеньорита, — с небольшим недоумением ответил доктор. — Сеньор генерал, а если этот шпион не признается ни в чем, можете его не казнить, а мне его отдать? — Патрисия повернулась и пристально посмотрела на генерала. — Как отдать? — Я буду на его теле изучать анатомию! Пусть он принесет пользу хотя бы таким образом! — Что ж. Думаю, это допустимо, даже без его согласия, — хмыкнул генерал, и Патрисия наивно захлопала в ладоши. — Спасибо! Мужчина задергался и вскочил с кресла. А Альберто и Рафаэль едва удержались от хохота, поняв, к чему она клонит. — Вы не посмеете! — визгливо закричал он. Но тут же они ловко уложили мужчину на стол и сдернули с него рубашку. Рафаэль привязал его к столу и похлопал по щеке. — Лежи, лежи. — Доктор Рамос, вы же считаете меня своей ученицей? — Конечно, сеньорита. — Доктор, вы обещали мне, что покажете работу пищеварительной системы. Я бы очень хотела осмотреть живого человека, а не труп, — с наигранной радостью сказала Патрисия. Доктор Рамос улыбнулся, подыграв ей: — Да, давайте, сеньорита. Я прямо сейчас проведу вам практический урок. Только уж извини, друг, наркоза и хлороформа у нас мало, и мы его для солдат бережем. Придется тебя так резать! Доктор достал из шкафа ящичек с инструментами и поставил его около стола. Шпион задергался в панике. — Я еще вот что придумала! — хихикнула по-детски Патрисия. — Доктор, у сержанта из четвертой палаты повреждена печень. А можно взять этот орган у шпиона? Вдруг получится, и он приживется. — Нет, нет! — закричал с акцентом шпион, — Eu vou contar-lhe tudo! — Что? — нахмурилась она, и генерал хмыкнул: — Сказал, что все расскажет. Доктор и Патрисия отложили скальпели и улыбнулись. — Я тебя слушаю, дорогой! — хмыкнул генерал. — Развяжите меня! — уже по-испански выпалил он. — Нет уж. Пока не расскажешь, будешь тут лежать. Путаясь в словах и мешая португальский с испанским, шпион Жоау Фигейру начал рассказывать. Генерал заставил всех уйти, с ним остались только Альберто и Рафаэль. — А что было в документах? — шепотом спросила Патрисия, стоя у двери. — Военная тайна, вероятно, — ответил доктор Рамос. Патрисия с облегчением выдохнула. Все. Теперь ее не будут ни в чем обвинять.***
Патрисия вошла в палату и увидела заплаканного солдата Ньвеса, которому отняли ногу. — Ну, ну… Что ты плачешь? — По-вашему мне смеяться, сеньорита? Что вы за глупости говорите? Он откинул одеяло и показал отрезанную до колен ногу, перевязанную бинтами. — Как я теперь жить буду, если я калека? — Будете жить, и все будет хорошо, — мягко сказала она. — Кому я теперь такой нужен? Как я жену и детей кормить буду? Как я теперь напишу ей, что я безногий? — он стиснул зубы и отвернулся к стене. Патрисия замерла, думая, чем его утешить. — Послушайте, давайте я жене все напишу, как есть? Она грамотная? — Не надо! — Поверьте мне как женщине. Безвестность — худшее из наказаний! Любая жена с ума сходит, не имея вестей от супруга, — мягко сказала Патрисия, — если ваша жена неграмотная, скажите адрес местного падре или какого-нибудь образованного соседа, который письмо ей прочитает. Уж поверьте, она будет рада, что муж жив. — Если голова соображает и руки на месте, то не пропадешь, — кивнул вошедший Рафаэль. — А что ты еще любишь делать? — спросила Патрисия. — Он сапоги хорошо чинит! — раздался с кровати голос Хосе. — Да это же баловство. Этим много не заработаешь, — огрызнулся Ньевес. — Почему? Обуваться всем надо, — сказал Рафаэль. — Сеньорита Патрисия над столькими покойными молитвы читала. Уж поверьте, их родные гораздо больше слез прольют… — грустно сказал Серхио с постели. Ньвес кивнул, и Патрисия пошла за чернилами и бумагой. Похоже, что слова всех его соседей по палате понемногу убедили его. Конечно, он бы мог стать хорошим сапожником и продолжать обеспечивать семью. — Слушай, Патрисия, — остановила ее на входе Эухения, — а помнишь того дедушку, которого с приступом сердечной боли привезли? Который мне руки вылечил? — Да. — Так вот, он плотник. Может, он Ньевесу протез сделает? — А что? Это мысль! — оживилась Патрисия. Старика уже выписали, но она знала, где он живет! Бадахос хоть и большой город, но найти людей было нетрудно. — Ты очень заботлива к раненым, — Рафаэль последовал за ней, когда Патрисия пошла отправлять письмо от Ньевеса. — Это моя работа. Он нуждается в ободрении. — Давай найдем этого старика и закажем протез. — Пойдем, — кивнула Патрисия. — Но, конечно, нужно сначала, чтобы нога зажила. — Думаю, плотник не откажет. Мы все товарищи по несчастью! — кивнул Рафаэль. — Пойдем, невеста! — Пойдем! — улыбнулась она.***
И через неделю весь город огласил радостный крик. Вбежал Серхио и закричал на весь первый этаж. — Все! Восстание закончилось! — Да! Да! — радостно закричали сестры и врачи. Патрисия с радостью посмотрела на Рафаэля, чувствуя облегчение. Теперь ей нечего опасаться. Рана затянулась, и ему больше не придется воевать! Провокаторов восстания арестовали. Бадахос остался во владении Испании, а уроженцы Португалии предпочли остаться жить здесь. И их можно было понять. Уезжать с насиженных мест мало кто хотел. Но, конечно, предстояли еще расследования, восстановление разрушенных домов, реформы налогообложения. Рафаэль продолжил настаивать, что уйдет в отставку. Генерал Андраде долго не хотел отпускать его. — Вот что, дорогой друг, подумай еще. — Я уже подумал, — сухо сказал Рафаэль. — Мне жаль такого капитана терять. Подумай еще. Я пока не подпишу твое ходатайство. Солдаты из полка устроили небольшой праздник в своей части, и туда пригласили врачей, сестер. Среди них были и Патрисия с Эухенией. Кто-то из солдат уже посватался к сестрам, многие девушки нашли за это восстание женихов. И хоть все выглядело скромно и безыскусно, было очень весело. Все радовались тому, что наконец-то все закончилось. Рафаэль взял гитару, кивнул нескольким солдатам, и дружный хор заполнил небольшой зал: Дождись меня, любимая, Вернусь к тебе домой Сквозь тучи и туманы Вернусь к тебе одной. Дождись меня, любимая, Тебя я не забыл Родных, детей и домик наш Я смело защитил. И шлю тебе письмо сейчас В звенящей тишине Чтоб ты молилась за меня. Ты помни обо мне. Патрисия замерла, вслушиваясь в его низкий голос. Рафаэль пел, словно пытаясь вспомнить прошлое, пытаясь дозваться до нее, а гитара дополняла его. Наверное, с этими же словами он обращался к Марии. Но ждать его она не стала… На глазах Патрисии, да и других девушек выступили слезы. Они тихо сидели и вслушивались в слова, которые пели солдаты уже не одну сотню лет, обращаясь к своим невестам и женам, прося их молиться, верить и ждать. — Вы молодцы, ребята, — раздался над столом громкий голос генерала, — теперь в городе и округе все спокойно. Я вами горжусь. И надеюсь, что вы и дальше будете защищать мир и покой нашей страны. — Так точно! — раздался над столом веселый хор. — Прошу у всех внимания! — крикнул Альберто. — Приглашаю всех на наше с Эухенией венчание послезавтра! Все радостно засмеялись и захлопали. — Патрисия и Рафаэль будут нашими свидетелями, — кивнула Эухения. Все начали пить вино и угощаться скромным ужином. Патрисия почувствовала, что у нее «побежала» куда-то голова. Зря она сегодня пропустила обед и попросила отдать свою порцию риса с мясом Рафаэлю. От одного бокала вина она уже опьянела! Кто-то стал танцевать, но она постеснялась. Рафаэль спустя полчаса проводил ее домой. Патрисия старалась держаться, но голова немилосердно кружилась. — Я очень устала, — пробормотала она. — Да ты, похоже, ничего не ела сегодня. Патрисия! Так никуда не годится! — сердито проворчал он, подводя ее к двери дома. — Рафаэль, я хочу спать. Я не пьяная. Он заглянул внутрь и убедился, что никого нет в прихожей и на кухне. — Хозяйка уже спит. Тише, — сказала она, снимая обувь, чтобы не топать. Он кивнул, и осторожно провел Патрисию в комнату. — Я хочу прилечь, — устало пробормотала она, чувствуя, как все плывет. — Конечно, моя дорогая, конечно. Она села на постель, и Рафаэль сел рядом, ласково гладя ее ладони. — Я был бы тоже счастлив жениться на тебе. Если хочешь, я договорюсь с падре. Обвенчаемся в ближайшие дни. — Рафаэль, — Патрисия выдохнула, чувствуя, как головокружение проходит, — Я хочу сначала приехать в Севилью, поговорить с дядей. Объясниться с ним. — Ты решила выполнить мое второе желание. Он начал нежно целовать ее, но Патрисия остановила его. — И еще. Я хочу, чтобы нас обвенчал падре Мигель. Рафаэль кивнул и нежно поцеловал ее ладонь. — Хорошо. Хорошо, моя дорогая невеста. — И еще… я написала письмо Дарио, — пробормотала она, — он должен приехать, и я должна с ним объясниться. Вернуть ему кольцо. — Что? — воскликнул Рафаэль и тут же осекся, бросив взгляд на дверь. Патрисия смутилась, поняв, что сказала лишнее. — Он тоже меня звал замуж. Я обещала, что подумаю, но… — И ты мне этого не сказала? — в его голосе зазвенели нотки злости. — Рафаэль, я и не собиралась замуж. Он просто оставил мне кольцо, и я обещала подумать. Но когда… Рафаэль отстранился, подошел к окну, пристально посмотрел на нее. Патрисия почувствовала безумный стыд, увидев отчаяние и боль в его глазах. В коридоре закашляла хозяйка. Он обернулся, распахнул окно и молча вылез через него наружу. — Рафаэль! — воскликнула она и заплакала, садясь на постель. Боже, зачем она проболталась? Пообещала себе говорить правду, но ненароком обидела Рафаэля. Весь хмель улетучился, и Патрисия легла на постель, тихо всхлипывая. В самом деле, что он мог подумать? Что у нее был роман с Дарио? Что она снова обманула его? Со стороны именно так и выглядит! Патрисия поступила почти также, как и Мария. Сбежала с Дарио! Да разве мужчина стерпит такое? Он никогда ее не простит. И вряд ли пожелает слушать ее объяснения. Она легла в постель и заснула с трудом, чувствуя, как слезы не дают покоя.***
Перед свадьбой Рафаэль помогал другу с разными делами, и весь день был очень суматошным и поспешным. Альберто закончил приводить в порядок форму и встал перед зеркалом. — Ты чего такой мрачный? — спросил он, вешая на пояс шпагу. Рафаэль отмахнулся, не желая портить другу настроение перед свадьбой. — Что случилось? — спросил вошедший дон Карлос. — Вам-то уж точно нет дела до этого! — Полагаю, вы поспорили с Патрисией? — проницательно прищурился дон Карлос. — Да! — Из-за чего? — Это уже наше дело. — Послушай, Рафаэль, — дон Карлос взял его за локоть и усадил в кресло, — я не очень доволен ее выбором. И ты знаешь, почему! Рафаэль скептически сжал губы. Еще не хватало слушать нравоучения дона Карлоса. — Но она тебя любит! Любит всем сердцем! Иначе бы не приехала сюда. Ты сам подумай: она приехала в самую гущу восстания! Она бросила свою спокойную жизнь в Париже и учебу, которую любит! — воскликнул дон Карлос. Рафаэль замер. Да, он же знал от Робера, что до окончания второго семестра у всех французских студентов оставалось еще несколько месяцев. Получается, Патрисия уехала посреди года? — Знаешь, Рафаэль! Мне твоя невеста не нравится! Она слишком уж себе на уме, слишком боевая для женщины, но с такой женой можно и в огонь, и в воду. Я чуть не поседел, когда она тебе пулю вытаскивать стала. Думал раньше, что медицина для нее просто баловство, развлечение. А она всех врачей за пояс уже заткнула! — Подожди. Ведь она просто помогала доктору на операции, — недоверчиво спросил Рафаэль. — А она тебе не сказала? — удивился дон Карлос. — Врачи были заняты, а у тебя кровь из груди хлестала ручьем! Счет шел не на часы, а на минуты. И Патрисия начала сама извлекать пулю. — Да, мы револьверами припугнули помощников, чтобы помогли ей и держали тебя. А доктор Рамос пришел уже когда она кровь начала останавливать! Рафаэль замер. Получается, Патрисия сама провела операцию? — Я не знаю, что у вас там за ссора, но она тебя любит. Она плакала и молилась за тебя, она ночи недосыпала, сидела около тебя! — фыркнул дон Карлос. — Даже свои обеды последние два дня тебе посылает, а сама недоедает! За тобой и другими солдатами ходит! Мы уж ее ругали за это! Солдаты не заметили, а я видел, что ее шатает на празднике. Не столько от вина, сколько от усталости, — подметил Альберто. От последних слов ему стало совсем стыдно и не по себе. Ведь Патрисия же призналась ему в Париже, что у нее ничего не было с Дарио. Что она уехала учиться, а не развлекаться с мужчинами. Почему он не дослушал ее? Скорее всего, Дарио пытался добиться своего нахрапом, но вряд ли Патрисия ответила ему взаимностью. — Рафаэль, давай собирайся! Ты мой шафер, и другую подружку невесты мы искать уже не будем. Он выдохнул и выбежал на улицу, чувствуя, как заболело плечо, а затем вскочил на коня. Зря он так поспешно ушел. Он должен поговорить с ней!***
Тем временем Патрисия помогала Эухении одеваться в сопровождении тетушки Нены. — Какая красота. Видишь, как хорошо. Выйдешь замуж, — приговаривала Нена, подавая ей нижнюю юбку. Эухения выглядела вполне довольной, но почему-то взволнованной. — Ну? Что такое? — ласково спросила Патрисия. — Ты же так хотела иметь семью. — Да, но… Она взглянула на хозяйку, и та тактично удалилась. Патрисия помогла Эухении затянуть корсет и поправила рубашку на плече. Но Эухения отстранилась и смущенно пробормотала. — Патрисия… мне очень стыдно спрашивать такое. Но мне больше не с кем посоветоваться. Покойная матушка мне не успела ничего рассказать. Няня и гувернантки тоже ничего не говорили, а уж донья Бернарда и подавно… — она умоляюще взглянула на подругу и покраснела, а затем прошептала, озираясь на дверь. — Что происходит между супругами в первую брачную ночь? Эухения отвернулась к зеркалу и потупилась, а Патрисия замерла и отложила гребень, которым хотела расчесать волосы подруги. Такого вопроса она не ожидала. И что ей ответить? Патрисия видела античные статуи и знала, как устроен мужчина. В прошлом семестре она прочла медицинский труд, где описывалась мужская и женская анатомия и то, что происходит между супругами. Но это описание было довольно натуралистичным и скупым. Признаться честно… Патрисию поначалу даже смутило прочитанное. Нет уж, она не будет сейчас вводить в замешательство Эухению и пересказывать ей весь учебник анатомии! Она помедлила, вновь взяла со стола гребень и стала расчесывать подруге волосы. А затем вспомнила, как в шестнадцать лет услышала разговор матушки с Илеаной, воспитанницей из небогатой купеческой семьи, которая полгода назад потеряла родителей. Но матушка нашла ей мужа из хорошей семьи и сама подготовила ее к свадьбе. И тогда Патрисия услышала их разговор. Конечно, подслушивать было нехорошо, но ей стало любопытно. Однако, матушка ничего подробного не рассказала: — «Ляг на спину и не сопротивляйся. Муж сделает сам, все что нужно. Молись про себя Деве Марии, чтобы поскорее понести. В этом и состоит предназначение женщины в браке». Патрисия замерла за дверью, но ничего нового не последовало: — «И не бойся. Все женщины с самого сотворения мира должны исполнять супружеский долг. Не ты первая, не ты последняя. Здесь нет ничего дурного и постыдного, ведь Господь завещал людям плодиться и размножаться. Но помни, что мужчины устроены иначе. Им плотские утехи нужны гораздо больше, чем женщинам. Поэтому, если ты здорова, никогда не отказывай мужу, когда он зовет тебя в супружескую постель. Иначе он начнет искать женского внимания на стороне». После этого Патрисия убежала, боясь быть замеченной… Она задумчиво взглянула на смущенное лицо подруги. Была ли настоятельница замужем до того, как вступить в обитель, никто не знал; матушка не одобряла пересудов и обсуждений монахинь между собой. Да это было и неважно… Такое объяснение Патрисия вряд ли бы сейчас озвучила перед подругой. — Прости, мне не стоило спрашивать. Я просто… волнуюсь, — пробормотала Эухения, краснея. — Дорогая, я ведь тоже не была с мужчиной, мне трудно что-то сказать. — Но ты же будущий врач, — улыбнулась Эухения. — Да, и вот что я скажу, — выдохнула Патрисия, — Ты его любишь? — Да. — Альберто тебя любит? — Да. — Тогда не бойся и доверься ему. Если мужчина тебя любит, то никогда не обидит. Все женщины переживают этот момент рано или поздно. Если хочешь, я скажу ему, что ты волнуешься, — сказала Патрисия и смутилась, когда Эухения умоляюще замотала головой. — Нет, нет! — Тогда сама ему скажи об этом. Думаю, он все поймет. Эухения замерла и несмело кивнула. — Пожалуй, ты права. Между супругами не должно быть недоговоренностей. В дверь постучали, и раздался голос их хозяйки: — Девочки мои, сейчас приезжал шафер жениха, сеньор Эрнандес. Он сказал, что все готово и даже вам нашел карету. Слова хозяйки заставили ее вздрогнуть. Сегодня она вновь встретится с Рафаэлем. Как она теперь будет смотреть ему в глаза? А если он ей не поверит даже после объяснений? За последние дни Патрисия многое обдумала. Если Рафаэль не простит ее, она смирится, вернется в университет и продолжит изучать медицину. Надо попросить у доктора Рамоса рекомендательное письмо перед отъездом в Париж. Ей нужно доучиться. А любовь… Патрисия вытерла слезы платком и коснулась нательного крестика, рядом с которым висело кольцо, подаренное Рафаэлем. Возможно, им не стоит быть вместе... Ведь изначально их любовь была невозможна! Слишком много боли и слез стояло за ней. Пусть так! Патрисия сделала самое главное: сохранила ему жизнь, а теперь должна пойти своей дорогой. Она вернет ему кольцо, а эта любовь навсегда останется у нее в душе...