***
Но увидев Марию в городе, Патрисия решила поговорить с ней. Убедившись, что дядя уехал в имение, а слуги заняты, она переоделась в костюм кузена и выскользнула вечером из дома. На стройного юношу в шляпе и черном костюме никто не обратил внимания. И она спустя несколько минут подошла к дому Марии. — Я желаю заказать у сеньориты скульптуру. Слуга ничуть не удивился и проводил ее в мастерскую. Даже приехав ненадолго в Севилью, сеньорита продолжила работать над своими проектами. Поэтому Патрисия без проблем вошла в темную, но просторную комнату, заваленную книгами, красками, чем-то похожим на глину и бесчисленными инструментами. Мария обернулась и приветливо улыбнулась, вытирая руки об темный фартук. — Что вы желаете, сеньор? Из какого материала делать скульптуру? И где вы планируете ее размещать? — Мария жестом приказала слуге удалиться. Убедившись, что он ушел, Патрисия молча подошла к ней и сдернула шляпу. По плечам рассыпались белые волосы, и Мария почувствовала замешательство. — Вы девушка? Но к чему это? Патрисия надменно подняла голову и хмыкнула, сложив руки на груди. — Ну, здравствуй, Мария. Наконец-то встретились. — Кто вы? — занервничала скульптор. — Кузина Хуана Тенорио Патрисия. И с недавнего времени невеста Рафаэля Эрнандеса. Мария не ожидала такого и нахмурилась. — Он тебя в жены хочет взять? — она отбросила в сторону церемонии и стала снисходительно рассматривать высокую и худощавую Патрисию. — Да, скоро наша свадьба. И я не советую тебе лезть к моему почти что мужу! Мария уже хотела что-то сказать, но Патрисия ловко схватила ее за волосы и потянула к полу. — Ай, мне больно! — еле слышно взвизгнула она, — пусти! Но Патрисия не отпускала свою соперницу. — Кричать не советую! Еще больше себя опозоришь, — перед лицом Марии оказался ножик, — Ты уже сделала свой выбор! Бросила Рафаэля. Чего ты приехала? Видимо, на такую как ты, никто не поглядел? Похоже, новости о твоем распутстве до Мадрида дошли! Мария застонала от боли, но Патрисия еще сильнее сжала в руках черные пряди. — Запомни раз и навсегда, если у тебя есть хотя бы подобие мозгов в голове! С тобой Рафаэль не будет. Живи так, как ты считаешь нужным. Но он теперь мой! — Пусти! Пусти, ненормальная! Патрисия дала ей выпрямиться, но в тот же момент схватила ее рукой за шею, прижала к стене и стиснула пальцами ее горло. — Ты, наверное, не знаешь, что я уже прославилась в городе, как лекарь? Но я не только лечить умею… Не дергайся, а то ненароком пережму тебе вену и упадешь мертвая! Я же знаю, куда надавить, красавица! — Патрисия злобно ухмыльнулась, и Мария замерла от ужаса. — Ты мне угрожаешь? — она попыталась высвободиться, но Патрисия вновь показала ей нож и насмешливо покачала головой. — Красивая ты! Не зря Хуан в тебя влюбился. Но помни, что когда-нибудь твоя красота уйдет. И если ты не уедешь отсюда завтра, я ускорю ее уход… — И что ты мне сделаешь? — повторила Мария, напуганная взглядом зеленоватых глаз. — Не бойся! Убивать я тебя не собиралась. Не возьму такой грех на душу. А вот красоту твою могу забрать за пару дней. — Ты… ты… — прошептала Мария, косясь на дверь, но побоялась позвать на помощь или дать сдачи. — Могу цингу тебе «подарить». Тебе еще нет и даже двадцати пяти, а зубы раскрошатся и выпадут за пару недель. Но ты не переживай. Подарю тебе на Рождество вставную челюсть. Сделают так, что не отличишь от настоящих зубов. — Ты с ума сошла? — Мария задергалась в панике. — Да, да, — ехидно сказала Патрисия, выдохнув ей в лицо, — еще я знаю, как сделать так, чтобы человек заболел лишаем. Год будешь лечиться. Вся кожа будет в красных корках и коростах. Хочешь? Уж тогда тебя красавицей даже пьяный и слепой не назовет. Наоборот, все мужчины будут от тебя шарахаться. — Я закричу сейчас! Тебя выведут отсюда! — повысила голос Мария, но Патрисия словно не обратила внимания на ее угрозы и еще крепче стиснула ее горло. — Или еще могу сделать так, что ты подловишь вшей и гнид. Никакие средства не помогут их вывести. Тебя просто обреют наголо, как преступницу. Жалко будет такие красивые волосы потерять. Ну, да ладно, они отрастут до той же длины, лет через десять… наверное. Патрисия неожиданно выпустила Марию и погладила ее по черным кудрям. Она в панике отпрянула, словно кузина Хуана уже выпустила ей в волосы паразитов. — Пошла вон! — Мария справилась через мгновение с испугом и бросилась к Патрисии, но та ловко увернулась, влепив ей пощечину. — От Рафаэля! — хмыкнула она. — Он порядочный, женщин бить не будет. А я уж точно хорошими манерами не обладаю. Ты это заслужила! Мария схватилась за щеку и затихла, а Патрисия злобно ухмыльнулась: — Хочешь, могу еще две пощечины подарить? От меня и от Хуана? — Я любила твоего кузена! — прошептала Мария. — Ты ничего не понимаешь! — Это ты ничего не понимаешь! И ты повела себя, как настоящая потаскушка! У тебя рассудок был? Могла ты себя сдержать? Последнее дело изменять мужчине, который за наши земли кровь проливал! Ты знаешь, что он был ранен на Португальской войне? Тебе до него вообще дела не было! Невеста называется! Мария отвела глаза, а Патрисия прибавила, надевая шляпу. — Я все сказала. Не уедешь, проклянешь тот день, когда Хуана встретила! Патрисия вышла из дома и поправила шляпу. Да, Рафаэль и дядя Луис не в восторге будут от такой выходки, но Мария это заслужила. Патрисия давно мечтала навешать ей пощечин! Пусть уезжает из города. Через два дня Патрисия узнала, что Мария поспешно вернулась в Мадрид. Увозя за собой новость об их разговоре. Туда ей и дорога!***
И вот наступил день венчания. Всю ночь накануне Патрисия с трудом могла заснуть. Она молилась, вставала и напряженно думала над будущим. Правильно ли она поступает? И хоть Рафаэля она полюбила, ей было волнительно. Одобрила ли матушка на Небесах ее выбор? — Мама… прости, но я люблю его, — шептала Патрисия, подходя к окну, — прошу, помолись за меня. Пусть наш брак будет лучше, чем ваш с отцом. Под утро она свернулась калачиком на постели, забылась, но ее тут же разбудил звонкий голос Бебы. — Сеньорита, вставайте, вставайте. Что ж вы спите? Сегодня ваша свадьба! Патрисия, зевая, встала с постели и направилась в ванную. Служанка помогла ей выкупаться, затем долго укладывала щипцами ее волосы и наряжала ее в свадебный наряд. Патрисия сегодня доверила служанкам шнуровать ей корсет, надевать нижние юбки, застегивать крючки. Провозились они до самого полудня. После недолгих уговоров она решила все-таки съесть мясо с овощами. — До ужина времени много пройдет. Куда ж вы голодная? — заботливо проворчала Элена, которая лично принесла молодой хозяйке обед. Патрисию уже одели в свадебное платье, когда в комнату вошла донья Хосефина. Она помогла закончить туалет и ободряюще улыбнулась. — Не бойся ничего, моя дорогая. Мой сын на своего отца похож. Уж точно он будет жену беречь и любить. Ее взгляд стал задумчивым, и донья Хосефина рассказала свою историю. — Мой муж Августо посватался ко мне и пришел к отцу просить моей руки. Мы жили в одном военном городке. Я поначалу замуж за него не хотела: была влюблена в другого офицера. Ее глаза на мгновение стали печальными. Но офицер считал Хосефину глупой девчонкой и не обращал внимания. Потом он сбежал с дочкой генерала и повенчался с ней. Хосефина поплакала и вышла замуж за Августо. — Он ни разу меня не упрекнул. Ждал, когда я полюблю его. Не торопил меня. У нас даже… брачная ночь состоялась только через неделю после свадьбы. И я понемногу привязалась к мужу. Но через два года приехал ее бывший возлюбленный и начал уверять ее в своей любви. Клялся, что побег был ошибкой. И только тогда Хосефина поняла, что любит мужа. — Любовь — это не просто красивые слова. Это поступки. Это отношение супруга к тебе. И я поняла, что не променяю мужа ни на кого. Патрисия улыбнулась. Ее свекровь была права. — Муж — это навсегда. И он заслуживает верности и уважения. — Да. — Благослови тебя Бог, девочка моя. Донья Хосефина перекрестила ее и вышла. Спустя пару минут в комнату вошел дон Луис. — Красавица моя, — улыбнулся он, и Патрисия почувствовала слезы на глазах. Пусть дядя был строг к ней и не смог по-настоящему сблизиться с ней, но он желал ей добра. Дядя обнял ее и перекрестил. — Я всегда буду тебя поддерживать. Лишь исполни мою просьбу. — Какую? — Обязательно постарайся родить двух мальчиков. Она поняла, почему дядя так говорит. Старший ребенок, станет наследником Эрнандесов, а второму ребенку тогда перейдет все состояние семьи Тенорио. — Дядя, я постараюсь, — тактично согласилась она, не желая спорить и говорить в очередной раз, что женщины не хуже мужчин. Они вышли из дома, где их ждала карета, чтобы отвезти в церковь. Начало припекать солнце, и Патрисия почувствовала волнение. Почему ей так страшно? Ведь эта свадьба будет с любимым человеком. Дон Луис заметил ее волнение и ободряюще улыбнулся. — Не бойся, моя дорогая. Ты будешь счастлива. У церкви стояло много карет, толпились зеваки, которые ждали свадьбы. Патрисия нерешительно вышла из кареты, слыша восторженный шепот: «Невеста! Невеста», и замерла на мгновение у лестницы. — Идем, племянница. С Богом! — ободряюще подал ей руку дядя Луис. — Позволь мне отвести тебя к алтарю. Патрисия поднялась по ступеням собора и увидела длинный коридор. Все гости встали, и она увидела среди них улыбающихся дворянок, которым она помогла советом. Альма почти вылечила свой красный нос, донья Кармен больше не мучилась радикулитом. Надо же, даже она решила прийти вместе с сыном! А Патрисия думала, что она до сих пор злится из-за несостоявшейся свадьбы. И Альберто с Эухенией стояли рядом с алтарем как их свидетели. Но Патрисия уже не смотрела на них. Она встретилась глазами со своим будущим мужем, и весь страх и нерешительность куда-то исчезли. Его улыбка, его глаза, говорящие о том, как он счастлив сейчас. Как долго они к этому шли! Патрисия стиснула в руке букет невесты, и дон Луис передал ее из рук в руки жениху. В торжественной тишине собора падре Мигель ободряюще улыбнулся им и начал говорить. — Рафаэль Игнасио Эрнандес де Сильва, берешь ли ты Патрисию Артенсию Тенорио де Атталь здесь присутствующую, в свои законные жены согласно церемонии нашей Святой Матери, Католической Церкви? В церкви наступила тишина, и раздался низкий голос Рафаэля. — Беру. — Патрисия Артенсия Тенорио де Атталь, берешь ли ты Рафаэля Игнасио Эрнандеса де Сильву здесь присутствующего, в свои законные мужья согласно церемонии нашей Святой Матери, Католической Церкви? Патрисия на мгновение почувствовала волнение и затем обернулась на дядю. Он кивнул с улыбкой, подбадривая ее, и она тихо ответила: — Беру. Дядя Луис вздохнул и довольно улыбнулся, опираясь на трость. — Повторяйте за мной, сеньорита. Я, Патрисия Артенсия Тенорио де Атталь беру тебя, Рафаэля Игнасио Эрнандеса де Сильву, в свои мужья, с этого момента в радости, в горе, в богатстве, в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. Клянусь почитать тебя, как супруга и отца наших детей, повиноваться тебе и хранить тебе верность. Патрисия повторила эти слова, и взяла в руки обручальное кольцо. — Вместе с этим кольцом я тебя женю и клянусь тебе в моей верности, — тихо проговорила она за священником. Рафаэль протянул ей руку, и Патрисия начала одевать ему кольцо, боясь выронить его. Но все прошло хорошо, и она с облегчением улыбнулась. — Объявляю вас мужем и женой, — зазвучал эхом голос падре. Рафаэль Эрнандес ее муж… навсегда… — Можете поцеловать невесту, — сказал священник, закрывая молитвенник. Они повернулись друг к другу и молча посмотрели друг другу в глаза. Гости затихли, ожидая поцелуя молодоженов, но они медлили. Рафаэль приподнял ее подбородок и коснулся ее губ своими губами. И она почувствовала трепет, вспомнив о том, что сегодня им предстоит первая ночь вместе. Патрисия заволновалась, поймав многозначительный взгляд мужа и робко улыбнулась. — Родные и друзья могут поздравить молодых. Подошли родители Рафаэля, дон Луис, Альберто, Эухения. Дон Луис отечески улыбнулся и произнес одну фразу: — Теперь твой муж за тебя отвечает, дочка. Затем посмотрел на Рафаэля и прибавил. — Береги ее. — Так и будет. После венчания Патрисия с Рафаэлем вышли из собора, и их окружила веселая гомонящая толпа крестьян. — Ура, ура! — кричали громче всех Пурита и Магнолия, бросая в молодоженов цветами. — Ура! — закричал тот недотепистый парнишка, которому Альберто сломал нос в трактире после игры в карты, и Патрисия расхохоталась. Надо же! Он тоже пришел поздравить их. — Ура! — кричала птичница Ребека, и Патрисия улыбалась, вспоминая ее первый опыт лечения в городе. Рафаэль улыбался всем людям и благодарил их за поздравления. Ведь они были от чистого сердца. — Ой! Ой! — раздался на крыльце собора женский крик, когда Рафаэль и Патрисия уже подошли к своей карете. Они оба обернулись и увидели Исабель, которая схватилась за живот и слегка согнулась. — Что с тобой, дорогая? — дон Карлос подхватил ее под руку и обнял. — Ой, дорогой! Наше дитя, похоже, попросилось на свет. Женщины засуетились и помогли дону Карлосу увести жену в сторону, где стояла их карета. Рафаэль и Патрисия переглянулись, и он хмыкнул, заметив обеспокоенный взгляд жены: — Похоже, нам следует поехать за ними. Он что-то крикнул кучеру, и карета поехала вслед за экипажем дона Карлоса, вызвав удивление у гостей. — Ты просто мои мысли читаешь! — захихикала Патрисия, когда они оказались у дома дона Карлоса и Исабель. Служанки проводили ее в спальню, пытаясь робко возразить. — Вы же замуж выходили сегодня… — Уже вышла. Но роды нельзя отложить. — Дон Карлос послал за повитухой, — крикнула вторая служанка, внося в комнату чистые простыни. — Боже мой! — завопила Исабель, хватаясь правой рукой за подушку. — Тихо, тихо! Все у нас получится. Патрисия попросила слуг помочь ей раздеться. Служанки стащили с нее платье, дали ей домашний халат, бережно унесли в другую комнату подвенечное платье, и она склонилась над Исабель. Схватки стали чаще, и воды уже отошли. Медлить было нельзя. И она начала раздавать указания. — Дыши глубже! Не кричи просто так! — Дон Карлос сказал, что повитуха уехала принимать роды в другое место, — с испугом пробормотала служанка, заходя в комнату. — Он просил узнать, нужно ли послать за врачом? Патрисия обернулась на покрасневшую подругу. Пока врач идет, дитя уже родится. — Врач не успеет. Я сама! Служанки ошарашено затихли. — Но… — Исабель! Давай, дыши глубже, — Патрисия склонилась над ней и вытерла ей пот со лба, — я уже принимала роды. Все у нас получится. В ее словах было столько уверенности, что Исабель замолчала, а затем застонала вновь. — Боже мой! — выкрикнула она и откинулась на подушку. Патрисия чувствовала волнение, но старалась всячески подбадривать Исабель и других служанок. Ее подруга кричала, стонала, плакала, металась по постели. Несколько раз порывалась встать, но Патрисия останавливала ее.***
В это время дон Карлос с Рафаэлем сидели внизу. Выглядели оба довольно встревоженными. — Рафаэль, нам право неловко. Мы вас выдернули со свадебного ужина! — сердито сказал дон Карлос. — А кто еще поможет, если не Патрисия? Мы оба вам обязаны. Я не забыл, как вы спасали меня на пару с Альберто и Патрисией. И Патрисия очень любит Исабель. Думаю, что это самое малое, что мы можем сделать. Дон Карлос кивнул, не найдя, чем возразить. А затем прибавил: — Я видел, как Патрисия боялась вас потерять. Потому и поддержал ее. Они кивнули и замолчали, потягивая бренди. Время тянулось до безумия медленно. — Как же долго! — восклицал дон Карлос, вставая и прохаживаясь по комнате. — Рожают женщины всегда долго. К тому же, это ваш первенец. Дон Карлос помрачнел и вспомнил о своей первой жене, умершей в родах, но уже через мгновение вздохнул. — Неужели Патрисия уже имеет опыт повитухи? — Да, она уже принимала роды, — кивнул Рафаэль, — да и врачебный опыт у нее уже изрядный. Дон Карлос кивнул. — Да, я помню, как она лечила самых безнадежных больных. Мужчины вновь замолчали, и через некоторое время дон Карлос заговорил вновь, услышав полукрик-полуплач жены. — Рафаэль, я лишь прошу вас беречь Патрисию. Она мне как сестра или как племянница. — Я обещаю, что буду любить и уважать ее. И что наш брак будет самым крепким. И спустя еще час раздался зычный плач младенца, и мужчины, словно по военной команде, встали с кресел. Но затем наступила тишина. Дон Карлос занервничал и уже хотел бежать наверх, но Рафаэль его остановил. — Прошу вас. Терпение. Роды — это женское дело. Они сами сообщат нам эту весть. И спустя долгих полчаса Патрисия грациозно спустилась по лестнице. Выглядела она покрасневшей, но очень бодрой. Словно не ей пришлось в одиночку принимать роды у подруги. — Что? Что? — нетерпеливо воскликнул новоиспеченный отец. — Дон Карлос, у вас сын! — улыбнулась она и сделала приглашающий жест рукой. — Боже мой! — радостно засмеялся он и помчался вверх по лестнице. Патрисия посмотрела на мужа и робко улыбнулась. — Идем? — Но так невежливо! — возмутился Рафаэль. — Им сейчас не до нас. Завтра поговорим. Слуга послушно проводил их до кареты, и Патрисия тихо приказала: — Если сеньоре станет дурно, немедленно пошли за врачом. — Конечно. Уж мы вас более не будем тревожить в такой день! — расшаркался лакей. Рафаэль усадил Патрисию в карету и сам устроился рядом. Кучер успел уже съездить в дом и сказать, куда подевались новоявленные муж и жена, чем вызвал бурю недоумения. — Рафаэль, спасибо за понимание. Ведь Исабель… — Дон Карлос помог нам. А мы помогли его супруге. Все правильно, моя дорогая! — Рафаэль коснулся ее кончиков пальцев поцелуем, и Патрисия замерла. Его взгляд и поцелуй были совсем другими. И вновь она вспомнила о предстоящей брачной ночи и покраснела. И муж нежно поцеловал ее, словно угадав ее мысли. Карета остановилась, и они вошли в дом, где их ждали многочисленные гости. Дон Августо был вынужден развлекать их до прихода молодоженов. — Вот вы где! — воскликнул дон Луис, увидев их в дверях. — Как Исабель? — поинтересовалась донья Хосефина. — Она подарила супругу крепкого мальчика! — Ура! — воскликнули гости и начали поднимать бокалы. — Вот не можете вы без приключений! — шутливо сказала донья Хосефина, и гости засмеялись. Но в ее голосе слышалась гордость за невестку. Затем все подняли бокалы за молодоженов, пожелали им семейного счастья. И тут раздался зычный голос, заставивший всех обернуться. Слово взял приехавший сегодня в город генерал Андраде. Рафаэль отдал ему честь, и командующий громко продолжил говорить. Похоже, что после контузии он стал чуть-чуть глуховат. — Господа, я приехал к нашим молодым с подарком. Это было мое ходатайство, и его удовлетворил лично Его Величество. Гости почтительно закивали при упоминании о Короле. — Во-первых. Рафаэль Эрнандес получает крест святого Эрменхильдо за свою храбрость во время восстания и за поимку опасного португальского шпиона. Такую же награду уже получил его товарищ капитан Альберто Мендоса. Генерал подошел вместе со своим адъютантом к Рафаэлю и прикрепил ему на грудь орден. Гости радостно захлопали, и генерал поднял руку повыше, прося всех слушать его дальше. — И есть еще одна награда. Сеньорита Патрисия Тенорио… точнее, уже сеньора де Эрнандес. Патрисия вздрогнула, когда генерал назвал ее именем мужа, и насторожилась. — … получает орден Королевы Марии Луизы! — И с этими словами генерал прикрепил ей орден прямо к подвенечному платью. — Мне? За что? — выпалила Патрисия и тут же осеклась. Ее слова прозвучали, по крайней мере, невежливо! — Сеньора Патрисия, вы заслужили этот орден. К тому же, он присуждается только женщинам. Как раз тем, кто трудится на поприще милосердия. За ваш подвижнический труд, за самоотверженную работу в военном госпитале и за помощь в поимке опасного шпиона. Патрисия не нашлась, что возразить, и Рафаэль вполголоса прибавил, наклонившись к жене: — Ты же сама говорила о равноправии мужчин и женщин. Не отказывайся. Гости захлопали, и Патрисия робко улыбнулась. Не ожидала она такого от генерала. Ей присудили военную награду? Очень неожиданный подарок к свадьбе. Но думать об этом некогда. Начался свадебный ужин, многочисленные поздравления, и Патрисия только и успевала кивать и благодарить гостей. После очередного танца гости стали расходиться, в очередной раз поздравив молодоженов Рафаэль осторожно коснулся ее спины и прошептал: — Пойдем. Патрисия замерла? Уже? Но кивнула и незаметно ушла из зала. Рафаэль отвел ее в кабинет отца и протянул бумагу. — Поверенные наших семей с помощью моего отца и твоего дяди оформили все документы. И вот… Патрисия пробежала глазами бумагу и улыбнулась. Это было заверенное разрешение, что муж позволяет ей учиться дальше. — Я клянусь тебе! Я никогда не запрещу тебе учиться и лечить людей. — А я буду самой верной женой! — улыбнулась Патрисия. — Спасибо! — она обняла Рафаэля, и он тихо прошептал: — Иди в нашу комнату. Я скоро приду. Служанка проводила Патрисию наверх. И она с ужасом поняла, что совершенно растерялась. Да, она читала об отношениях мужчины и женщины, но сейчас ей казалось, что она вообще ничего не помнит и не знает! Когда служанки переодели ее после ванны в ночную рубашку, она заметила, как у нее дрожат от волнения руки. Но женщины тактично поклонились и удалились. И она присела на край расстеленной постели, пытаясь успокоиться. «Все женщины через это проходят. Ничего страшного нет. Он мой муж, я люблю его», — Патрисия мысленно уговаривала себя и жалела, что не расспросила Эухению. Та уже точно знала, что происходит между супругами. И судя по тому, как она смотрела на мужа, эта сторона супружества была ей не в тягость.***
Спустя полчаса открылась дверь, и в комнату вошел Рафаэль. Она вскочила, чувствуя, как у нее замерзли ноги и руки. — Я здесь, дорогая. Рафаэль приблизился к ней, и Патрисия смутилась. Он был в темном халате, и почему-то в нем казался еще выше ростом и больше. — Ты боишься? — взволнованно спросил он, и Патрисия улыбнулась. — Нет… нет. Просто… волнуюсь. Он усадил ее на постель и сел рядом. — Я ничего не сделаю против твоей воли, — ободряюще сказал он. Рафаэль накрыл ее руки своими ладонями, и Патрисия затрепетала. — Если ты хочешь, я не трону тебя сегодня. Ты ведь так устала после родов, — тихо сказал Рафаэль, но его слова прозвучали неубедительно. Нет, она не прогонит его! «Никогда не отказывай мужу, если он зовет тебя в постель», — вспомнились слова настоятельницы. — Нет, нет. Не уходи. Рафаэль осторожно поцеловал ее, и ее сердце забилось от волнения. Она вспомнила их поцелуй в охотничьем домике и замерла. Его близость казалась такой пьянящей и успокаивающей. Она положила руки ему на плечи, и он осторожно коснулся ее ладоней. — Тебе холодно? Рафаэль взял ее руку и нежно подышал на ладонь, согревая ее своим дыханием. И Патрисия затаилась. Он ведь так делал, когда принес ее в охотничий домик. Она в полубреду это чувствовала! Он начал целовать каждый палец, и Патрисия замерла. От каждого поцелуя ей становилось жарко. Она прерывисто выдохнула и потупилась, смущаясь его пылкого взгляда. Рафаэль взял ее другую руку и снова начал целовать ладони и кончики пальцев. И в следующий момент он отодвинул в сторону одеяло и уложил ее на постель. Он осторожно стал растирать ее ступни, согревая их. Патрисия повернула голову в сторону, краснея и выдохнула. В следующий момент Рафаэль лег рядом. Он закрыл ей рот поцелуем и стал развязывать ленты сорочки. Патрисия затаила дыхание и зажмурилась. И через мгновение она поняла, что они остались оба обнаженные. Патрисия попыталась прикрыться, но муж поймал ее за руки. Это и близко не было к тому, что она ощущала тогда во сне. Сейчас все было другим. Она открыла глаза и бросила взгляд на его обнаженную грудь и на шрам от пули. Патрисия хотела коснуться его, но Рафаэль осторожно поймал ее руку. — Сегодня я не раненый офицер, а ты не мой врач. Сегодня я мужчина, который уже давно мечтает о тебе… Прежде, чем она успела смутиться его пылкого взгляда, он поцеловал ее. И ее боязливый трепет превратился в сладкую дрожь. Патрисия попыталась отстраниться, упершись рукой в его плечо. Но Рафаэль взял ее ладонь и прижал к подушке. Она напряглась, а затем обмякла от этого жара. И Патрисии показалось, что она перестала принадлежать себе, а время навсегда остановилось в этом полумраке. Их взгляды встретились, и он притронулся к нежной шее. Она смущенно коснулась его лица и затихла. Его губы искали взаимности, и она понемногу стала откликаться на его горячие и страстные поцелуи. То, что она видела во сне, было лишь бледной тенью того, что она ощущала сейчас. Даже в самых смелых мечтах она не представляла, что ее ждет. Медленные и неспешные прикосновения заставляли ее дрожать. Ее руки перебирали его волосы, несмело гладили плечи. Лишь один раз, когда его прикосновения стали более смелыми, Патрисия сжалась с боязливой стыдливостью. Но муж начал снова приручать ее, убеждая каждой лаской, каждым поцелуем, что ей нечего бояться. Она вся горела под его сильным горячим телом, подставляя себя пылким губам и пальцам. И замирала, раскрываясь навстречу неизведанному. Когда она пыталась вздохнуть и что-то прошептать, Рафаэль вновь страстно целовал ее, не давая ей даже думать. Патрисия лишь стискивала простыню, трепеща от незнакомых ей чувств. Мир сузился до горячего тела рядом с ее собственным. Ласки мужа становились все более и более настойчивыми, но она больше не сопротивлялась, не смея мешать его страсти. И когда все ее мысли словно улетучились, Патрисия замерла от страха и едва ощутимой боли. Она открыла глаза и сквозь ресницы увидела взгляд его темных глаз. И всем телом почувствовала, как сложно ему удержать свою страсть в узде. Но он нежно целовал ее лицо и не спешил получить свое. Спустя мгновение она сникла под его тяжестью, не в силах противиться. И медленно обняла его, принимая как мужа, как любовника, как своего первого и единственного мужчину… Ее веки сами собой закрылись, ее тело обмякло, голова откинулась, глаза закрылись. Наступила тишина. Долгие минуты Рафаэль лежал, накрыв ее своим телом, и зарывшись лицом в светлые волосы. Затем обнял ее и лег рядом, положив ей руку на живот. Они лежали так несколько минут, вслушиваясь в биение собственных сердец. Теперь они муж и жена. Одно целое…