***
Утром их разбудил веселый голос свекрови за дверью. — Просыпайтесь, молодожены. Доброе утро. Патрисия повернула голову и смущенно взглянула на улыбающегося мужа. — Доброе утро, сеньора Эрнандес. Патрисия смутилась, когда он назвал ее так, и несмело позволила себя поцеловать. — Ты исполнила сегодня ночью мое третье желание! Вышла за меня замуж и стала моей. Рафаэль встал с постели и накинул халат, а Патрисия смущенно отвернулась и стала спешно искать на полу свою сорочку. В комнату вошла донья Хосефина вместе с Эленой. Дон Луис решил прислать из дома доверенную служанку. Патрисия смутилась и занервничала. Неужели до сих сохранился этот странный обычай вывешивать простыни на всеобщее обозрение? Какое кому дело? Главное, что Рафаэль знает, о том, что она не имела дела с мужчинами. А остальным незачем вмешиваться в их дела! Но свекровь вместе с Эленой лишь бросили взгляд на постель, ласково улыбнулись и удалились. Рафаэль расцеловал ее и пошел в свою комнату, а невысокая крепкая горничная осталась, чтобы помочь Патрисии одеться. Она немного смутилась. Зачем ей служанка? Патрисия привыкла одеваться сама. Но ловкая женщина средних лет помогла ей зашнуровать корсет, надеть чулки и туфли и облачиться в утреннее домашнее платье. Патрисия спустилась к завтраку, вежливо поприветствовала родителей Рафаэля и заняла свое место рядом с мужем. Ей стоило большого труда не покраснеть. Она старалась держаться спокойно и доброжелательно отвечать на вопросы свекра и свекрови. Понравился ли ей дом? Понравилась ли ей свадьба? Все ли хорошо? Донья Хосефина ободряюще улыбнулась: — Я утром послала слугу в дом дона Карлоса. Он справился о самочувствии Исабель. Она и младенец чувствуют себя прекрасно. Патрисия благодарно кивнула свекрови, чувствуя, как ее замешательство уходит. Она и сама хотела проведать подругу. — Матушка, благодарю вас. Мы сегодня не сможем их проведать. Ведь у нас с женой есть дело, которое более не терпит отлагательств, — прибавил Рафаэль. Что за дело? Патрисия удивилась, но не стала ничего спрашивать. Может быть, он уже сегодня хочет уехать в Париж? После завтрака Рафаэль пришел в комнату и сообщил жене, что приказал заложить карету. — Давай сделаем то, что уже давно должны. Собирайся. — О чем ты? И куда мы едем? — В Кория-дель-Рио, — сказал Рафаэль, поймав ее нетерпеливый взгляд. И тут Патрисия улыбнулась. Она бы хотела проведать Кристину и Рохелио. Ведь она так и не поблагодарила их за помощь. Если бы не они, Дарио бы увез ее из Испании. При воспоминании о Дарио, Патрисия на мгновение помрачнела. Бедная Сильвита и бедный ее малыш Пакито! Так и останется жить с дурным клеймом бастарда. Муж ушел к себе в комнату, а Патрисия бросилась к своим сундукам. Порывшись немного в вещах, она вытащила три зеленых тетради покойной бабушки Флоры. Раз в деревне есть новая повитуха Летисия, ей и владеть этими тетрадями. Тем более, Патрисия уже все рецепты переписала и сохранила для себя. В карете она молча смотрела в окно, не зная, как спросить Рафаэля о дальнейших планах. Ей очень хотелось узнать, когда же они уедут в Париж, но пока муж ничего не говорил. Карета остановилась перед домом кузнеца. Рафаэль помог жене выйти, и она тут же поймала на себе ошарашенные взгляды всех соседей и самой Кристины. Патрисия еле заметно улыбнулась, поняв их замешательство. Ведь тогда летом она назвалась служанкой Рафаэля, а сейчас приехала как благородная дама. — Добрый день… — пробормотала Кристина, смущенно глядя на Патрисию. А Рохелио просто побелел при виде ее дорогого платья. И Патрисия решила разрядить неловкую паузу. — Чтобы внести ясность, хочу представиться еще раз. Меня зовут Патрисия Артенсия Тенорио де Атталь… — …де Эрнандес, — педантично поправил ее Рафаэль. — Выходит, вы родственница дона Луиса Тенорио? — пробормотал Рохелио. — Да, племянница. — Это ваш кузен, получается, дочку нашей Стефании ис… — начал было Рохелио, но осекся, когда Кристина толкнула его в бок локтем. Патрисия дипломатично кивнула, но кузнец оказался понятливым и больше не заговаривал на эту тему. Они вошли в дом, и Патрисия улыбнулась детям. Но они тоже постеснялись обнимать ее и лишь с робкими улыбками поздоровались. — Боже мой, мы же думали, что вы служанка. Простите нас, — пробормотала стоявшая сзади Кристина. — Кристина, я не сержусь. Я так сказала, чтобы спрятаться от преступника. — Это тот, кто вас украсть хотел? — Не совсем. Я узнала, что богатую девушку травит ее мачеха. И эта мачеха решила меня убить. Отомстить. Поэтому сеньор Рафаэль меня спрятал здесь. Рохелио и Кристина нахмурились, но кивнули, поняв суть. — Давайте не будем больше тратить время и сделаем то, что давно собирались. Я вашу просьбу выполнил. Надеюсь, вы не передумали. — Да. Сеньора… вы окрестите нашу малышку? — застенчиво спросил Рохелио. Патрисия ласково улыбнулась и взяла на руки девочку. Кристина просияла, и вся семья направилась к церкви.***
— Крещу тебя во имя Отца и Сына, и Святого Духа, — торжественно сказал падре Владимиро, поливая водой голову малышки Артенсии. — Аминь! — хором сказали Патрисия и Рафаэль. Он бережно взял девочку на руки, а затем передал ее Патрисии. Малышка что-то прогулила и доверчиво прижалась к крестной. — Какая она спокойная! — умилился Рохелио. Патрисия покачала Артенсию, и та замолчала. В начале крестин они беспокоились, что девочка испугается чужих и заплачет, но она повела себя на редкость послушно. — Теперь Бог и сестру будет охранять! — деловито заявила Каталина. — Да, дочь моя, — заботливо ответил падре и погладил ее по голове. Когда вся семья стала выходить из церкви, Патрисия протянула падре Владимиро небольшой мешочек с монетами. — Вы мне жизнь спасли. — И слава Богу! — кивнул падре. — Это моя небольшая благодарность. Потратьте на нужды церкви. — Благодарю тебя, дочь моя, — кивнул падре и перекрестил ее. — Рафаэль будет тебе хорошим супругом.***
После крестин Патрисия извинилась перед всеми и ненадолго отлучилась. Пройдя два дома она постучалась в дом Аркадио и Летисии. К счастью, повитуха возилась в саду и никуда не собиралась уходить. — Сеньорита? Рада вас видеть в добром здравии, — поздоровалась знахарка, тут же узнав Патрисию. — Летисия, я вам благодарна за помощь. И за то, что не дали окончательно погубить мою репутацию. — А зачем на вас наговаривать? Пусть все знают, что вы невинна. — Я хочу вас отблагодарить. — Патрисия протянула ей тетради. — Это тетради бабушки Флоры, которая до вас была повитухой. — Помню ее, умная женщина была, — перекрестилась Летисия, — упокой, Боже, ее душу. — Перед смертью она завещала мне тетради. Боялась, что все рецепты пропадут. Но раз теперь вы стали лечить местных, вам ими и владеть. Вы грамотная? — Да! Читать я умею. Летисия пролистала толстые тетради и поклонилась. — Спасибо вам, сеньора, за такой подарок. Ее записи мне будут кстати! Бабушка Флора много всего знала по врачеванию. Спасибо, что сберегли их. Патрисия кивнула просиявшей повитухе и пошла обратно с осознанием, что все сделала правильно. Бабушка Флора будет ей благодарна с Небес, что она передала знания той, кто будет дальше лечить крестьян. Главное, что деревня не осталась без врачевательницы. Патрисия вернулась в дом кузнеца, но у двери Рохелио жестом попросил ее задержаться. Он снял шапку и виновато пробормотал: — Вы меня… простите, сеньора. Я же вам нагрубил тогда. Еще и чуть руки не распустил. Умоляю вас, не говорите мужу. Он же меня убьет, не пожалеет! Сжальтесь над моей семьей! Патрисия смутилась этой испуганной речи и покачала головой: — Рохелио, ты меня спас, и я давно не сержусь. Все забыто! Он с облегчением выдохнул, но Патрисия с легкой ехидцей прибавила: — Но учти: если ты будешь бить жену и гонять дочек, я заберу их с собой. Такие рукастые помощницы мне пригодятся. Ты же не хочешь остаться без супруги? Рохелио замотал головой и потупился. — О чем это вы? — поинтересовался вышедший Рафаэль. — Я поинтересовалась, как он себя чувствует. Ведь Дарио его тогда тоже ударил. — Я в порядке, сеньор Рафаэль, — закивал Рохелио. — Тогда прошу вас к столу! — гостеприимно улыбнулась Кристина, приглашая всех в дом. Патрисия усадила Артенсию на колени и стала кормить обедом. — Сеньора, она сама покушает! — Ну мне хочется ее побаловать. Маленькая Артенсия уже совсем привыкла к своей крестной и не дичилась ее. Патрисия поблагодарила мысленно мужа, что тот утром послал слугу на рынок, и тот купил сладостей для детей. Малышка обрадовалась угощению и охотно съела манкекадо. — Уж не думала я, что кумовьями станут благородные доны. — А почему бы и нет? — улыбнулся Рафаэль. — Эти земли принадлежали нашей семье, и мы всегда поддерживали местных крестьян. Маленькая Артенсия заерзала на коленках у Патрисии и потянулась за второй печенюшкой. — Она еще не ходит, но стоять уже пытается, — заявила Каталина. Патрисия погладила малышку по голове, и тут она захныкала. Патрисия приподняла девочку и нахмурилась. На подоле расплылось мокрое пятно. — Ой, какая неприятность! Простите, сеньора! — запричитала Кристина, вскакивая из-за стола. Патрисия протянула дочку матери, встала из-за стола и пошла к умывальнику. Вокруг нее засуетилась Каталина. — Простите, сеньора, я сейчас вам почищу платье. — Все хорошо, я не сержусь. Это же ребенок! — Как неудобно получилось! Она вам платье испортила! — смутилась Кристина, переодев дочку. — Кристина, в Восточной Европе есть примета. Если такое случилось, значит, я буду выдавать ее замуж! — шутливо сказала Патрисия. Кристина вопросительно наклонила голову, заставив ее замолчать. Вряд ли простая неграмотная крестьянка знает о других странах и про Восточную Европу. — В далеких краях есть такая примета, — пояснила она. Они попрощались со своими кумовьями и отправились в охотничий домик. Патрисия поднялась в комнатку для гостей, где пряталась после своей «смерти». Может, попросить кучера, чтобы привез ей другое платье? Или подождать, пока это высохнет? Патрисия стащила платье, повесила его на стул и расправила подол. Наверное, к вечеру все будет в порядке. В комнату вошел Рафаэль. Она смущенно прикрылась руками. — Рафаэль, я не одета! Не смотри на меня! Дай мне, пожалуйста, хотя бы свою рубашку или халат. Она повела плечами и почувствовала, что шнуровка на корсете развязалась. Патрисия обернулась и завела руки за спину, пытаясь поймать шнурок. — Я помогу, — с усмешкой сказал Рафаэль, встав у нее за спиной. Но взяв в пальцы шнурок, он начал, наоборот расшнуровывать его. — Что ты делаешь? — зарделась Патрисия. — Сейчас же день! — Сейчас время сиесты. А это самое лучшее время для молодоженов, чтобы побыть вдвоем… Патрисия уже хотела запротестовать, но его теплые пальцы сломили все ее сопротивление. Он поцеловал ее нежно опустил на постель. Это было так захватывающе, что на секунду она забыла о том, кто она. Она с восторгом впитывала жар его тела, робея и не решаясь прикоснуться к мужу. Но любовь пересилила страх — она провела пальцем по заросшей щетиной щеке, по подбородку, скользнула вниз, к груди. От этого движения он вздрогнул и снова пылко ее поцеловал. Вновь Патрисия почувствовала, что не принадлежит себе. И сегодня Рафаэль не изменил себе. Оставался сдержанным, нежным, ласковым. Не спешил сам получить удовольствие, а думал о жене, ждал ее. Как странно, в полудреме думала она. Ей казалось раньше, что близость с мужем нужна только для продолжения рода, и что она важнее мужчине. А оказалось, что Рафаэль не солгал. Это самые приятные минуты супружества. И для нее тоже…***
Рафаэль проснулся вечером и долго смотрел на спящую жену. Впервые после сражений, предательства Марии и дуэли он уснул спокойно. Патрисия даже своим присутствием успокаивала его. Ее запах, тепло ее кожи, ее близость действовали на него исцеляюще. Она вылечила его душу и тело собой. Утолила все его печали. Он провел кончиками пальцев по ее спине. Все же судьба непредсказуема. Девица с авантюрным боевым характером стала его половинкой. И теперь она спит рядом, и никто не помешает ему насладиться ею. Рафаэль нежно коснулся ее плеча поцелуем. Патрисия тут же проснулась и села на постели, прижимая к груди одеяло. — Сколько времени? — смущенно спросила она, и часы, словно в ответ на ее вопрос, пробили девять вечера. — Так поздно? Нас, наверное, ждут и волнуются. — Я послал слугу в город. Он сказал, что мы на ночь останемся здесь, — пробормотал Рафаэль, выдохнув ей на ухо. — Я же никогда не сплю днем. — А мы не только спали, — лукаво сказал он, заставив ее покраснеть. — Вчера у нас был тяжелый день. Тебе еще и роды пришлось принимать. Патрисия смущенно кивнула. Муж прав. Она, к тому же, накануне свадьбы почти не спала. Да и сегодня ночью они уснули поздно. Рафаэль начал нежно и пылко целовать ее, и Патрисия отстранилась. — Ты, наверное, хочешь ужинать? Он снисходительно улыбнулся, и она потупилась. — Нет. А ты? Патрисия покачала головой. Кристина угостила их на славу в обед! — То, что ты хорошо готовишь, я уже знаю. Но сейчас я хочу знать о тебе другое… И насладиться нашим медовым месяцем. Она задумчиво опустила голову, а Рафаэль проницательно заглянул ей в глаза. — Мы поедем в Париж в ближайшие дни. Но давай хотя бы немного времени проведем дома. — Мне нужно восстановиться в университете. Медлить я не могу. — Я помню, моя прекрасная доктор, — улыбнулся Рафаэль и уложил ее вновь на подушки.***
Спустя два дня Патрисия вышла из храма и встретилась лицом к лицу с Красоткой. Та улыбнулась и хихикнула: — Поздравляю вас со свадьбой. Патрисия вспомнила о том, как Красотка развлекала Рафаэля, но ничем не выдала своего недовольства. И лишь кивнула: — Спасибо. — Мария уехала в Мадрид. Поняла, что ей нечего больше тут искать. — Меня это не интересует! — холодно ответила Патрисия. Красотка хихикнула вновь: — Я мимо дома Марии шла, когда ты у нее была. Признаюсь, я испугалась. Думала уже в окно лезть и вас разнимать, если что. Патрисия на мгновение смутилась, но уже через минуту справилась с замешательством и гордо вскинула подбородок. — Я правильно поступила! Нечего Рафаэлю голову туманить. Пусть ищет другого глупца, кто ее в жены возьмет! Красотка усмехнулась, и Патрисия прибавила: — На твоем месте я бы не вмешивалась. Я же знаю, что Рафаэль и у тебя ночевал. Красотка побледнела, а Патрисия скептически взглянула на ее мантилью под цвет рыжеватых волос. — Успокойся. Упрекать тебя не буду… — Да Рафаэль был у меня всего один раз. Давно… Просто утешить его пришлось. — Красотка изрядно занервничала и прибавила: — Я никому не скажу. — Я не собиралась тебе угрожать. Я же знаю, что это было до меня. Ты раз выходишь замуж за своего Чико, вот и будь счастлива с ним. Красотка кивнула и поспешила уйти. А Патрисия хмыкнула. Похоже, теперь местные женщины побоятся глядеть на Рафаэля, зная крутой нрав его законной жены. Тем лучше!***
И спустя три дня Рафаэль сдержал обещание: они отправились на вечернем корабле в Кадис, чтобы отплыть оттуда в Париж. Донья Хосефина причитала и отдавала бесчисленные приказы слугам. Приказывала упаковать в очередной сундук домашнюю снедь и всякую утварь. — Как вы там без нас? Рафаэль с Патрисией переглядывались, снисходительно улыбаясь. Они оба уже жили одни. Рафаэль после своего военного опыта и Патрисия после полугода жизни в Париже были в состоянии жить без семьи. Но на мать они не обижались. Донья Хосефина хотела позаботиться о них. На корабле они все время проводили вдвоем. И ночь за ночью Патрисия убеждалась, что супружеский долг ей совсем не в тягость. Ей даже нравилось, когда муж ласкал ее, доводя до какой-то непривычной сладкой истомы. Потом она засыпала, смущаясь и радуясь. Подумать только! А ведь она хотела стать монахиней, даже не подозревая, сколько пылкости в ней скрывается. В Париже она хотела остаться жить в квартире матушки, но Рафаэль был непреклонен. — Ты можешь туда ходить, но жить мы будем в моем доме! — Что? — Я не собираюсь жить в доме жены! — категорично сказал он. — У нас будет собственный дом. Рафаэль привез ее в особняк через три дома от дома матушки, и она с изумлением поняла, что муж не снял, а купил его. Они вошли в огромную гостиную, где слуги заканчивали снимать чехлы с мебели. — Все уже готово к нашему приезду, — Рафаэль показал на двух горничных, и те закивали. — Ваши комнаты готовы, месье и мадам. А вещи мы сегодня же разберем. Патрисия с изумлением рассматривала старинную мебель. И несколько раз переспрашивала. — Неужели это наш дом? Утром за завтраком Рафаэль признался ей, что купил дом еще, когда приехал зимой искать ее. И тогда же положил деньги на счет в банке с расчетом, что они будут жить здесь. Патрисия не могла поверить. Пока она сопротивлялась, Рафаэль уже выстроил планы на будущее и все просчитал вперед? Словно в ответ на ее мысли он улыбнулся: — Раз ты не хотела ехать в Испанию, я решил, что останусь здесь с тобой. А дом останется у нас, даже если мы вернемся в Севилью! — кивнул Рафаэль. — Потом пригодится нашим детям. — Ты все решил еще до того, как я согласилась выйти за тебя замуж? — изумленно переспросила Патрисия. — Если ты пожелаешь, мы привезем сюда матушкин рояль, — деловито продолжил Рафаэль, показывая ей комнаты, — Если хочешь, купим новый. Что тебе еще нужно? Книги? Что-то из твоего кабинета? Твой «Зингер»? Я пошлю слуг сегодня же. Патрисия на мгновение задумалась и затем сказала: — Спасибо. Я сама обо всем позабочусь. После обеда она вызвала слуг и приказала поехать сначала в квартиру матушки, а потом вместе со швейной машинкой отправилась в дом к Сесиль и Роберу. — Что это? — воскликнула вместо приветствия подруга, когда слуги втащили в гостиную огромную машинку. — Дарю! — улыбнулась Патрисия, глядя на пополневшую подругу. Похоже, что она тоже вот-вот родит. — Ты же хотела иметь свой «Зингер». Машинка твоя! Сесиль робко спросила, коснувшись своего округлившегося живота: — А как же ты? — Обо мне речи не идет. Это мой подарок. — Я так благодарна. Приходите к нам в воскресенье на обед. — Непременно! — кивнула Патрисия, расцеловалась с подругой и приказала слугам ехать в квартиру за ее книгами и бумагами. — Почему ты отвезла им машинку? — поинтересовался Рафаэль вечером, когда Патрисия наконец-то обустроила свой кабинет и спустилась к ужину. — Сесиль и Робер не так богаты. Но она очень хотела иметь свой «Зингер». И я решила сделать ей такой подарок. — Но ты же так любила этот «Зингер», — удивился Рафаэль. — Рафаэль, я не могу ее оставить себе! Эту машинку мне подарил… Дарио! — она отвела глаза. — Не хочу, чтобы что-то в доме напоминало о нем. Рафаэль кивнул и осторожно коснулся ее щеки поцелуем. — Я понял, моя дорогая! — мягко сказал муж. — Не грусти. У тебя завтра же будет новая. Патрисия улыбнулась. Рафаэль оказался очень внимательным и понимающим мужем. Теперь осталось вернуться в университет. И ей было очень страшно. Скоро начнутся летние экзамены. И что ей делать?***
И Патрисия не ошиблась. Ее приход в университет вызвал бурю разных эмоций у профессоров и студентов. — Вы столько пропустили! Как вы будете нагонять пропущенное? Осталось всего ничего до экзаменов. — Как это понимать? — ворчал один из профессоров. Патрисия в первый же день сама пошла к главе факультета и все изложила. Что уехала добровольцем в район восстания, что семейные дела не терпели отлагательств. Показала рекомендательное письмо от доктора Рамоса. Это послание немного поубавило недовольство декана, но все равно его не устраивало такое долгое отсутствие. — Я все понимаю, мадемуазель. Но как вы думаете наверстать упущенное? И тут в кабинет вошел Рафаэль. — Добрый день, месье. Я муж Патрисии. И теперь она мадам Эрнандес. — Вы позволяете ей учиться? — не без удивления спросил он. — Да, вот документ. Он заверен у поверенного и переведен на французский. Рафаэль выложил перед ним бумагу, свидетельствующую, что Патрисия имеет право учиться дальше. — Как ваша жена думает нагонять пропущенное? — Месье, я прошу вас собрать комиссию. По закону… — Рафаэль процитировал номер закона, — человек может вернуться к учебе, если его проэкзаменует комиссия преподавателей. Они решат коллективно, может ли моя жена продолжить обучение и допустят ее к экзаменам. Такого предложения декан не ожидал. Патрисия удивленно посмотрела на мужа. Откуда он знает номера законов? — Да, верно. Такое правило есть. Что ж. Через неделю мы проэкзаменуем мадам. И если она будет плохо подготовлена, мы не допустим ее к экзаменам. Правила едины для всех. Патрисия побледнела, но кивнула. Да, ей нужно бороться до конца. Стать врачом, как она и мечтает. Тем паче, судьба ей дала такого мужа, который не осуждает ее стремления.***
Жюли и Мадлен узнали о решении деканата и профессоров и пришли в ужас. — Как ты за неделю все наверстаешь? — Выбора нет, — бормотала Патрисия, судорожно вчитываясь в конспекты подруг и задавая вопросы о пройденном. Жюли качала головой и охотно отвечала на вопросы Патрисии. На эту неделю она почти поселилась у подруг и в библиотеке. К своему стыду, заниматься домашними делами ей было некогда. Патрисия наскоро учила пропущенное и переписывала начисто одну главу исследовательской работы по суставам. Вечером Патрисия просто падала от усталости. У них медовый месяц, а у нее нет настроения наслаждаться их любовью. Сейчас учеба забирала все силы. Но Рафаэль подбадривал ее и говорил, что все получится. Накануне экзамена Патрисия пообещала Жюли и Мадлен прийти вечером, чтобы закончить письменную работу. Но после лекций пришлось сначала зайти к Сесиль, которая уже несколько дней жаловалась на дурное самочувствие. — Ребенок пинается по ночам. Я почти не сплю! А сегодня весь день живот словно «стучит». — Такое бывает в конце беременности! — успокоила ее Патрисия после осмотра. Сесиль поблагодарила подругу и уже хотела ее проводить, но тут же охнула, и у нее по ногам хлынула вода. — Боже мой! Ложись скорее! Роды начались! — Патрисия уложила Сесиль на постель и позвала слуг. — Надо за врачом послать! — сказала пожилая горничная. Но подруга со слезами стала умолять Патрисию: — Не надо! Я не хочу, чтобы меня чужой мужчина трогал! Патрисия, милая, не бросай меня. Мне страшно! — Сесиль вцепилась в простыню и заметалась по постели. Отказать подруге? Бросить перепуганную Сесиль она не смогла. Патрисия послала одного слугу к Жюли, чтобы тот предупредил ее, что Патрисия придет позже. Пришлось вновь, как и с Исабель, самой принять роды. Но Сесиль была хрупкой и миниатюрной, и роды затянулись надолго. Она кричала, плакала, ругалась, и Патрисии стоило больших трудов успокоить подругу. Лишь спустя долгие часы комнату огласил громкий детский плач. Робер нетерпеливо вбежал в комнату, как только ему позволили, и вопросительно посмотрел на Патрисию. — Робер, у тебя дочь! — довольно улыбнулась она и протянула ему крохотный сверточек с малышкой. К ее удивлению, он очень обрадовался в отличие от Рохелио. — Какая хорошенькая! Вылитая мать! Он нежно поцеловал жену и поблагодарил Патрисию за помощь. И когда та вышла из комнаты, то с удивлением поняла, что уже десять вечера! — Дорогая, я тебя жду! — Рафаэль подошел к ней и нежно поцеловал ее в висок. — Робер послал слугу к нам, чтобы я не волновался. — Мне надо забрать бумаги от Жюли. Я к ней поеду. — Пойдем домой, у тебя завтра тяжелый день. Я пошлю к ним слугу. Патрисия согласилась. Но дома она почувствовала такую усталость, что повалилась без чувств на постель. Нет, переписывать начисто сегодня она ничего не будет! Может быть, ей удастся уговорить профессоров подождать еще несколько дней?***
Наутро Патрисия спешно собралась в университет. Но когда она спросила слугу о письменной работе, он развел руками. — Мадемуазель Жюли мне ничего не давала. — Как? Я же просила принести? Патрисия побледнела! Она думала показать профессорам хотя бы черновики и попросить пару дней. Почему так случилось? — Она сказала, что сама принесет. Патрисия пошла в университет и заглянула в аудиторию. Но Жюли так и не появилась. — Мадемуазель Атталь, вас ждут! — сказал секретарь, пригласив ее в большой зал, где сидела комиссия. Патрисия еще раз спустилась на первый этаж, обвела взглядом весь холл, но Жюли так и не было видно. Ей стало жарко. Почему она не принесла черновики? Но размышлять об этом было некогда. Патрисия спешно вернулась наверх, вошла в аудиторию и оказалась перед полукруглым столом, где сидели все ее преподаватели. Она выдохнула, нерешительно поздоровалась и опустилась на стул, чувствуя на себе неодобрительные взгляды семерых человек. Профессора начали дотошно выспрашивать обо всем пройденном. Она, в целом, отвечала верно, но были мелочи, которые подзабылись. Профессора хмурились, и она чувствовала, как у нее дрожат руки. Патрисия чувствовала себя очень напуганной и пыталась сохранять спокойствие всеми силами, хотя это было крайне непросто. — Мадемуазель… то есть, мадам. Не думайте, что мы будем делать вам снисхождение. Правила одни для всех. Вы пропустили два месяца! — ворчал один из самых дотошных профессоров каждый раз, когда она терялась. Повисла тишина, и Патрисии показалось, что ее сейчас с позором прогонят. Но распахнулась дверь, и в зал решительным военным шагом вошел Рафаэль. — Месье, здесь мы экзаменуем вашу супругу, а не вас. Мы уже получили рекомендательное письмо от врача и документ от вас, что вы дозволяете ей учиться. Больше от вас ничего пока не нужно, — встал со стула декан и жестом попросил его выйти. Рафаэль кивнул и попросил его выслушать. — Господа. Я хочу продемонстрировать вам то, что моя жена сделала во время работы в госпитале. Я прошу вас тоже это учесть в оценивании, — с этими словами он начал расстегивать камзол и жилет. — Рафаэль, что ты делаешь? — вскочила со стула Патрисия, когда он протянул ей одежду и расстегнул ворот рубашки. Профессор тоже смутились, но Рафаэль и не думал раздеваться. Он приблизился и показал профессорам шрам над грудью. — Патрисия, дорогая моя, изложи преподавателям, что случилось. Она смутилась, но рассказала все о его ранении и кровотечении, о том, как лечила мужа. — Вот как? Артериальное кровотечение считается одним из самых опасных. И вы провели сложнейшую операцию, — одобрительно кивнул декан. — Да… — пробормотала она. — Более того, Патрисия получила орден за свою работу. Дорогая, почему ты его не взяла? — и Рафаэль достал из кармана жилетки орден и протянул его декану. Профессора удивленно переглянулись, рассматривая орден Королевы. — Я не думала, что это необходимо. Думала, достаточно будет рекомендательного письма… — Но все же где ваша письменная работа по суставам? — въедливо спросил профессор. Патрисия замолчала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Жюли не пришла! Господи, ну почему она так подвела Патрисию? И как теперь признаться, что в работе вторая глава написана не полностью и нет вывода? — Я прошу вас, мне нужен еще один день, и я принесу работу. Я не успела ее переписать начисто до конца… — пробормотала она с волнением. И тут в аудиторию со стуком вбежала Жюли. — Здравствуйте, уважаемые профессора. Патрисия. Ты забыла работу у меня, когда мы повторяли материал! Патрисия изумленно взяла работу из рук подруги и недоуменно взглянула на нее. Затем протянула ее профессорам. — Прошу прощения за опоздание. Так вышло, что она вчера не смогла прийти и забрать ее. Ее подруга рожала вчера, и Патрисии пришлось принять роды, — выпалила подруга. Профессора нахмурились, а Жюли бойко прибавила: — Я поэтому помогла Патрисии переписать ее начисто. У моей сокурсницы очень интересная работа. Патрисия, ты же говорила, что доктор, который дал письмо, помог собрать материалы? Верно? Патрисия лишь кивнула, а профессора стали листать ее работу. Затем попросили экзаменуемую и ее спутников подождать в коридоре. Когда они вышли, Патрисия изумленно посмотрела на Жюли. Та потупилась и взяла подругу за руку. — Извини, что я опоздала. Я всю ночь писала. — Там же вторая глава не полностью… Выходит, ты… — Да, я дописала ее за тебя, — вполголоса сказала Жюли. — Но зачем? — удивленно воскликнула Патрисия. Жюли мягко улыбнулась и опустила глаза. — Я не имею денег, чтобы тебе вернуть, и поэтому решила помочь своим трудом. У меня было много материала, и я решила тебя выручить. Ты ведь спасла меня на вступительном экзамене. Патрисия обняла подругу, и Рафаэль ободряюще прибавил: — Ждем решения профессоров. Они должны тебя принять обратно. Иначе будут иметь дело со мной! Его тон подействовал на Патрисию успокаивающе. Она выдохнула и подошла к окну, молясь, чтобы профессора позволили ей вернуться к учебе!