***
Спустя неделю Сесиль оправилась после родов и пригласила их в гости. Рафаэль с радостью принял их приглашение. В изящной гостиной стояла корзиночка с новорожденной, и все гости могли полюбоваться ею. — Какая красавица. Все-таки на отца похожа. — На маму! — возразила Патрисия, разглядывая крохотную девочку. Она родилась маленькой, но крепкой. Эти роды были самыми сложными в ее скромной практике. Сесиль была хрупкой в отличие от Кристины и Исабель. Патрисия очень боялась, что подруга не сможет разродиться сама. Или что роды продлятся несколько суток. Но, к счастью, все обошлось. И даже посылать за врачом не пришлось. Младенец родился крепким, и молодая мама быстро поправилась. — Теперь родишь мне сына! — шутливо улыбался Робер жене, и Сесиль кивала. Мадам Анжелик радостно пестовала внучку и пела ей песенки. — Моя принцесса. Моя красавица! Как я рада, что ты у нас есть! И этот праздник заставил Патрисию задуматься. Она вспомнила все страстные минуты с Рафаэлем. Их пылкую и долгую ночь после того, как профессора позволили ей продолжать учебу. А если и она забеременеет сейчас? От этой мысли Патрисии стало не по себе. Она поймала ласковый взгляд мужа и задумалась. Надо что-то делать. Повременить с ребенком пару лет. Если сейчас оставить учебу из-за тягости, то она вряд ли сможет вернуться к занятиям потом! И Патрисия стала листать записи бабушки Флоры, перерыла все книги в университетской библиотеке. За неделю выписала все рецепты, которые там попались. Травяные чаи, лимонный настой, ванны с горчицей, обливания ледяной водой. Что-нибудь из этого точно ей подойдет! Главное, соблюдать регулярность. И на следующий день она решила вечером отпустить слуг и сама приготовить чай. Вот этот подойдет точно! Такие травы можно достать у любого аптекаря. — Дорогая, ты где? — раздался у нее за спиной голос Рафаэля. Патрисия обернулась, но было уже поздно. Рафаэль вошел на кухню и подошел к столу. — Что ты тут делаешь? — Рафаэль взял ее записи и помрачнел. — Средства от беременности? Ты не хочешь от меня ребенка? Как это понимать? Его глаза потемнели от гнева, и Патрисия на секунду испугалась. — Рафаэль, я подумала, что нам стоит подождать… Но вместо ответа он разорвал листок и сурово посмотрел на нее. — Ты не будешь это пить! — Но… — Я сказал, ты не будешь это пить! Иди в комнату. Его тон был таким, что Патрисии стало не по себе. По его разгневанному лицу она поняла, что спорить с мужем будет бесполезно. Она сжала губы и молча вышла из кухни. Но направилась в свой будуар, а не в спальню и заперла за собой дверь. Что он себе думает? Она не будет рожать каждый год, как Кристина, и вечно ходить беременной! Почему Рафаэль не стал ее слушать? Она же не отказывается рожать, просто хочет отложить это на более позднее время. Патрисия, едва сдерживаясь от гнева, сняла с себя платье, расшнуровала корсет и стащила нижнюю юбку. Затем взяла плед и бросила его на диван. Она будет спать здесь одна! В супружескую спальню она не пойдет! Раздался стук в дверь, и она замерла. — Патрисия, я знаю, что ты здесь! Она ничего не ответила. — Патрисия, открой дверь! — раздался его требовательный голос. — Нет! — Хорошо, тогда я сейчас схожу за ключом! А могу и выломать дверь, если ты будешь упрямиться! — раздался его спокойный невозмутимый голос. Патрисия фыркнула и открыла дверь. А затем села на диван. — Идем в спальню, — повторил он. Она отвернулась сложила руки на груди, и Рафаэль гневно фыркнул, садясь рядом: — Я не намерен говорить с твоей спиной, — муж резко развернул лицом к себе. — Пусти! — она начала вырываться. — Я поняла, чего ты добиваешься! Чтобы я каждый год ходила беременная и рожала! Чтобы вообще забыла про учебу! — Патрисия вырвалась из его сильных рук и вскочила, поправляя растрепанные волосы. Но вместо ответа Рафаэль встал и спокойно сказал. — Пойдем в спальню и поговорим. Его тон был таким уверенным, что Патрисия опешила. Она думала, что муж будет кричать, потащит ее силой в постель, но он повел себя совсем иначе. Патрисия вошла за ним в спальню и села на край кровати. Рафаэль сел рядом и взял ее за руки. — Патрисия, ты жила с матерью, отца или отчима у тебя не было. Поэтому я не буду сердиться. Ты ведь даже не знаешь, как общаются супруги, — мягко начал он. Она удивилась такому началу и уже хотела заспорить, но муж продолжил: — Но я наблюдал за отцом и матерью и видел, что каждый раз они спокойно обсуждали все дела, в которых возникали размолвки. Без криков и упреков. Давай и мы так будем делать, а не обижаться и прятаться друг от друга. Объяснись, дорогая. Зачем ты решила пить эти настои? Патрисия поправила волосы и вздохнула: — Рафаэль, пойми: это вовсе не значит, что я тебя не люблю или не хочу от тебя детей! — нерешительно начала она. — Я буду им рада. Но сейчас не время… — Патрисия, а ты уверена, что это снадобье не навредит тебе? Что после него ты сможешь иметь детей? — прервал ее муж. — Но… — Ты пила его раньше? — Нет, конечно! В нем не было необходимости, — покраснела она. — Тогда мы не будем «ставить эксперименты», Патрисия! — его голос стал жестче. — Мне хватило с избытком той истории с «сонным снадобьем». Я за своих солдат во время битвы с португальцами не боялся так, как за тебя в тот день! У тебя был жар, потом ты вся покрылась потом! Каждую минуту я боялся, что у тебя сердце остановится, или ноги откажут. Мы не будем больше рисковать твоим здоровьем! Патрисия вспомнила те дни в охотничьем домике и смущенно замолчала. Муж в чем-то прав. — И потом… Я помню, как в собор за советом пришла торговка помидорами. Ты помнишь, как она плакала и жаловалась, что не может родить, и что свекровь и муж ее попрекают? Как она тебе нагрубила, когда не поверила в свою тягость? Она смутилась. Рафаэль помнил о ней те вещи, которые она сама уже позабыла. Но почему он вспомнил об этой женщине? А Рафаэль решительно, но мягко продолжил: — Патрисия, хоть Франция и стала новаторской страной, с прогрессивными мыслями, но все же наши родные живут в консервативной Испании. И летом мы будем ездить к ним в гости. Если у нас долго не будет детей, по городу поползут слухи. Все будут думать, что со мной или с тобой что-то не так. А это нехорошо не только для нас, но и для твоего дяди и моих родителей. Она отвела глаза, а Рафаэль продолжил: — Патрисия, и так наши семьи оказались в гуще скандала. Давай не будем привлекать лишнего внимания. Да, он прав. Ей придется мириться с консервативным обществом, которое требует от всех жить одинаково. Патрисия осторожно взяла его за руку и торопливо продолжила: — Но, Рафаэль, если я сейчас забеременею, мне придется оставлять учебу снова! И так я никогда не окончу университет! — Патрисия, это не так. Я дал слово, что ты выучишься. И я буду тебе во всем помогать. Если тебе будет сложно ходить на занятия, подруги тебе будут приносить задания. Думаю, они не откажут тебе в помощи. Если тебе будет тяжело, я буду провожать тебя на лекции и встречать потом. Это вовсе не проблема. Или же выхлопочу тебе отпуск по состоянию здоровья. По закону ты имеешь право пропустить занятия по такой причине. После родов мы наймем няню и кормилицу, и ты сможешь спокойно учиться дальше. Патрисия смутилась и отвела глаза. Да, они могут себе это позволить. В этом плане муж прав. И уже тише она продолжила: — Рафаэль, пойми еще одну вещь. Я знаю, что женщине нужно время, чтобы восстановиться после родов. Нельзя рожать каждый год: это истощает организм матери! Когда уже мужчины поймут, что мы не кошки и не собаки? И не можем плодиться каждые два месяца! — воскликнула она. — Я это знаю, — спокойно ответил он. — Рафаэль, я не хотел тебе говорить, но наша кума Кристина каждый год ходит беременная… и она мне как-то призналась после родов, что две беременности просто не доносила. Бабушка Флора ее еле выходила потом! Я так не хочу! — Патрисия, я и не прошу, чтобы ты рожала десятерых. Нам будет вполне достаточно двух-трех детей. — Давай хотя бы… два года подождем., — робко прибавила она. Он обнял ее, покачал головой и поцеловал в висок. — Патрисия, я не против подождать еще два-три месяца. Немножко насладиться нашим супружеством. И для этого сгодятся старые испытанные мной способы, — лукаво пробормотал он, скользнув ладонью по ее бедру и спине. — Но долго затягивать с детьми мы не будем. Он уложил ее на постель и улыбнулся: — Твой дядя уже не молод. Я думаю, что внук стал бы для него утешением, — Рафаэль замолчал, и Патрисия поняла, на что он намекает: — А моя матушка мечтает о внучке. Так что я буду рад дочери не меньше, чем сыну. Патрисия обняла мужа, чувствуя стыд перед ним. Все-таки он прав. Впредь и в самом деле им нужно обсуждать все вопросы вдвоем, а не делать что-то тайком. Иначе их семейная жизнь будет полна ссор.***
С этого момента они оба с головой ушли в учебу. Рафаэль готовился к экзаменам, Патрисия спешно наверстывала все и готовилась к летним экзаменам. Их было пять. К счастью, Жюли и Мадлен не бросили ее и терпеливо поясняли все, что она пропустила. Экзамены она в итоге сдала и была переведена на второй курс. Увы, большую часть удалось сдать только на хорошие отметки, а не на отличные, и поэтому в Германию ее не пригласили. Поехал Франсуа и еще несколько студентов. Но Патрисия не отчаивалась. Пришлось чем-то пожертвовать ради Рафаэля и семьи. Больше размолвок у них не было. Да, Патрисии было непросто мириться с его консервативным характером, но заботливость и внимательность мужа обезоруживала ее. Когда она сдала экзамены, Рафаэль настоял, чтобы она не шла летом работать в больницу. — Ты и так в Бадахосе много трудилась. Давай немного отдохнешь этим летом. И пока Рафаэль сдавал экзамены, Патрисия по-настоящему занялась домом. Оживила его цветами, новой мебелью, книгами. Занималась сама готовкой, баловала мужа угощениями. На новом «Зингере» шила наряды для себя и Сесиль. — Ничего не меняется! — смеялась подруга, приходя к ней в гости с дочкой. И в июле Рафаэль радостно сообщил, что поступил на юридический факультет. — Я так рада за тебя! — обнимала его Патрисия. — Пойдем сегодня в театр? — спросил он. — Конечно. И вечером они смотрели в театре веселую пьесу «Свадьба в Париже», где рассказывалась история смекалистой и ловкой служанки и ее жениха. Старый хозяин не позволяет ей выходить замуж, не желая отпускать рукастую и умелую работницу, и покровительницей влюбленных становится их дочка: романтичная и добрая девушка. В итоге влюбленные все же обвенчались, и дочка тоже нашла свое счастье в браке с благородным молодым человеком. И каково же было удивление Патрисии, когда в роли дочки она узнала Луизу! Да, это не главная роль, но уже достойное начало! Луиза очаровала всех зрителей своим звонким голосом, свежей красотой. После помощи и забот участниц «Женского союза», она уже не выглядела уличной побирушкой. Румянец, чистая кожа, хорошая одежда. И больше не было тех затравленных глаз бедной, недоедающей девушки. После спектакля все артисты сорвали бурные овации, и Патрисия подарила цветы Луизе, как и режиссер спектакля. Похоже, это был ее дебют. Или одно из первых выступлений. — Заходите ко мне в уборную, — пригласила их Луиза, узнав свою старую знакомую. Патрисия с Рафаэлем пришли к ней и поздравили с успешным выступлением. — Я когда этот образ продумывала, вспомнила о вас. Моя героиня такая же добрая и сердечная. — Я рада, что ты уже начала выступать. — Да, композитор сказал, что я самородок, и могу уже понемногу выступать. Хотя учиться дальше, конечно, нужно, — деловито кивала Луиза, стягивая с волос парик. Она порадовалась за Рафаэля и его выздоровление, порадовалась за Патрисию, а затем рассказала со смехом одну историю: — Фердинанд узнал, что я теперь артистка, пришел ко мне после выступления, уверял, что любит. Обещал денежное содержание. Но я его выгнала! И кстати, — Луиза усмехнулась, — говорят, что тесть его держит в ежовых рукавицах. Постоянно напоминает, кто в доме хозяин. Видимо, он женился на той девушке по расчету, а теперь превратился в куклу в руках богатой семьи и боится слово поперек сказать. Так что Фердинанда я прогнала. И еще припугнула, что его жене расскажу. Он так испугался, что теперь стороной наш театр обходит. — И правильно. Луиза, ты еще найдешь хорошего человека, — ободряюще кивнул Рафаэль. Затем ее лицо стало задумчивым: — Мне тут один граф цветы присылал. Точнее, он не граф, а внебрачный сын графа. Но он ведет себя очень почтительно со мной. Как поклонник. И ничего не требует. — Присмотрись к нему! — серьезно сказала Патрисия. — Не спеши. — И не буду! Я очень хочу прославиться и стать настоящей певицей. А мужчины подождут! Рафаэль и Патрисия попрощались с Луизой и пообещали обязательно прийти на ее следующий спектакль. — Я рада, что у нее все хорошо. — Да, она талантливая девушка, — сказал Рафаэль, глядя в окно кареты, а затем обернулся к жене: — Послушай, а что нам сидеть тут до сентября? Давай поедем домой в Севилью? В Севилью? Патрисия задумалась на мгновение, но тут же согласилась. В университет она вернулась, перешла на второй курс, муж тоже выдержал все экзамены. До осени можно отдохнуть. И спустя пару дней они собрали вещи и отправились домой. Донья Хосефина была очень рада их приезду, и дон Августо порадовался за сына. — Отличный выбор, сынок. Соблюдать законы всегда нужно, чтобы вокруг был порядок. Дон Луис, казалось, тоже порадовался, что племянница с мужем живет спокойно. Улучив момент, они уехали в охотничий домик. И ей показалось, что именно сейчас у них начался настоящий медовый месяц. Не было переживаний, спешки, экзаменов. Можно было проводить время вдвоем, сколько они пожелают. — Я давно хотел этого, — тихо говорил Рафаэль, целуя ее. И Патрисия была не против такого медового месяца: в деревне, в охотничьем домике. Они только вдвоем, нет никого рядом. Они гуляли по лесу, катались на лошадях, наслаждались летом. Патрисия попутно собирала травы, готовила лекарства. И, конечно, они наслаждались друг другом.***
Спустя несколько дней, когда они собирались обедать, в дверь постучались. — Кто там? За дверью оказался лакей, который привез письмо. — Мать с отцом просят нас вернуться в город, — задумчиво сказал Рафаэль. Патрисия кивнула, и после обеда они отправились в город. В гостиной дома Эрнандесов их ждал мужчина с бумагами в руках. — Сеньорита Тенорио? — вежливо спросил он, вставая с стула. — Сеньора де Эрнандес, — педантично поправил его Рафаэль. Мужчина на мгновение замолчал, но затем продолжил: — Сеньора, я поверенный сеньора Дарио Рохаса дель Лобо. Она похолодела. Что случилось? Неужели ее или Рафаэля хотят осудить? Патрисия замолчала, вновь переживая те страшные минуты. Гвардейцы так и не поняли, от чего умер Дарио. От шпаги Рафаэля или от кинжала Патрисии, который пронзил артерию на ноге… И Патрисия хоть и не подавала виду, но долго была сама не своя. Никогда она не думала, что придется драться насмерть за свою жизнь. И что Дарио уже давно хотел на ней жениться… — Что вам угодно от моей жены? Она ничем не связана с этим человеком, — не очень дружелюбно поинтересовался Рафаэль. Мужчина кивнул и продолжил: — Верно, но сеньор Рохас оставил завещание. По которому в случае его кончины серебряные рудники наследует сеньорита Тенорио и их дети, если таковые родятся. Рафаэль побелел от гнева, услышав эту новость, а Патрисия непонимающе улыбнулась: — Здесь какая-то ошибка. Я не его жена и не его родственница. Какие рудники? — Верно, вы не успели повенчаться, но сеньор составил документ, по которому вы становитесь его наследницей. Имение, земли, особняк, счет в банке и рудники по добыче серебра переходят в ваше владение. Сеньор составил завещание в декабре прошлого года. Патрисия опустилась в кресло, изумленно глядя на поверенного. — Это шутка? — Нет, сеньора. Рудники ваши, и вы можете вступить в наследство прямо сейчас. Даже долгов и закладных у покойного не было. Ваш капитал будет колоссальным. Патрисия несколько раз перечитала все бумаги и сама, и с Рафаэлем. Вызванные поверенные дяди Луиса и родителей Рафаэля подтвердили, что этот мужчина и в самом деле ведет дела богатых людей в Гранаде. И что не раз он приезжал сюда. Никакой ошибки быть не могло. Патрисия потащила мужа в кабинет и громким шепотом заявила: — Я не возьму это наследство! Ни за что! — Правильно! — согласился Рафаэль. — Нам ничего не надо от этого мерзавца! — Не я эти деньги наживала, не мне их и тратить. И тут они посмотрели друг на друга и улыбнулись. — Сильвита! — одновременно воскликнули они. — Да, надо спросить адвоката, можем ли мы оформить наследство на нее. И они вернулись в гостиную и осторожно стали расспрашивать о таком варианте. Но оказалось, что признать сына законным наследником практически невозможно. Патрисия уже пала духом, но тут Рафаэль оживился. — А если мы найдем свидетелей, что эта девушка родила ребенка именно от Рохаса? — Хм… Свидетелей найти можно, — кивнул поверенный, — но признать ребенка будет непросто. Мужчина откланялся и ушел. Патрисия весь вечер сидела и думала, как поступить с Сильвитой. Это ведь шанс для нее выкарабкаться из бедности. Хотя бы призрачный шанс, что у ребенка будет другая жизнь. Что он не будет жить в монастыре с клеймом бастарда. Да и настоятельница не сможет держать у себя вечно несчастную девушку. — Надо найти слуг, которые видели, что Сильвита приходила. Посчитать сроки, когда родился ребенок. Патрисия кивала, и Рафаэль напряженно думал, что им делать. Оказалось, что передать деньги напрямую Сильвите нельзя. И Патрисия поняла, что вступит в наследство, но потом все состояние перепишет на нее и ее сына. Поверенный и Рафаэль после долгих размышлений согласились с этим вариантом. Осталось лишь решить, как признать сына законным наследником Дарио Рохаса. И спустя два дня Патрисия ночью проснулась и села на постели. Она вспомнила то, что может им помочь. — Рафаэль! — она толкнула мужа в бок. — А? — сонно спросил он и сел рядом. — Я вспомнила! Только, пожалуйста, не ревнуй и не задавай вопросов. — Так? — Я видела у Дарио в гостиной светло-коричневую кожаную перчатку. Под диваном. И потому намекнула ему, чтобы не приставал ко мне. Рафаэль нахмурился, но кивнул. — И в монастыре потом Сильвита сказала, что забыла у него когда-то перчатку. Без слов он понял Патрисию и утром направился к тому слуге, у которого тогда выведал всю информацию об отъезде хозяина. Майордомо не смог вспомнить про потерянную перчатку и предложил опросить слуг. И спустя еще два дня удача им улыбнулась: горничная, которая убиралась у Дарио, подтвердила, что видела ее. — Да, красивая такая. Я ее не выбрасывала, а сохранила, — женщина лукаво прищурилась. Рафаэль понял ее намек, протянул ей несколько монет и приказал принести. Патрисия вместе с Пако пошла в дом Геррейро и заставила слуг перетрясти весь гардероб Сильвиты. И вновь им повезло. Брат спустя три дня принес непарную перчатку. И Патрисия радостно воскликнула. Они одинаковые. Вечером они пригласили адвоката и торжественно заявили: — Вот доказательство, что Сильвита Геррейро была у Дарио Рохаса и оставила там перчатку. И перед мужчиной оказались две одинаковых коричневых перчатки. — Этого мало, но уже кое-что, — улыбнулся поверенный. — Слуги подтвердят, что она была у Дарио Рохаса, — заявил Рафаэль. — Тогда вы должны ее вызвать из Кадиса, — кивнул поверенный, — и мы оформим бумаги. Слуги подтвердили их свидания: этому поспособствовало обещание Патрисии щедро наградить их. И друзья Рафаэля Северо и Мануэль неожиданно вспомнили про последние слова Дарио перед смертью. Он вспомнил про Сильвиту и про сына, поэтому дело о признании ребенка приняло иной оборот. Спустя еще неделю приехала Сильвита вместе с ребенком. Когда Пако привел ее в кабинет, вид у нее был очень напуганный. — Что вам угодно? — удивленно спросила она, глядя на Патрисию, Рафаэля и своего брата Пакито. Вместо ответа Патрисия выложила перед ней документы. — Что это? — После смерти Дарио ты и твой сын наследуют все его состояние. — Что? — охнула Сильвита, не веря своим ушам. Когда поверенный сказал ей о сумме, которая ей причитается, девушка едва не упала в обморок. — Как? Патрисия решила не лгать, увела ее в отдельный кабинет и обо всем ей рассказала. — Мне говорили, что Дарио погиб, но я не знала, что так… — Осуждаешь меня? — усмехнулась Патрисия. — Как я могу осуждать? — воскликнула Сильвита. — Ты меня спасла от голода и смерти! Да и потом… я подумала… хорошо, что я не стала его женой. Дарио бы сделал меня несчастной, бил и изменял мне. — Мы нашли свидетелей, те подтвердят, что ты родила именно от него. Это непросто, но мы сделаем так. А вот наследство по-другому получить нельзя. И я просто перепишу его на тебя. Сильвита задумалась: — Вот уж не думала, что он тебе все завещает. — Я сама не ожидала. Повисло неловкое молчание, и затем Сильвита несмело улыбнулась: — Ты бы могла не отдавать его мне. Дарио же тебя сделал наследницей. Ясно дал понять, что я не нужна ему, как и ребенок… — Мне наследство ни к чему. Сильвита. Оно по праву твое и сына. И даже неважно, что он родился вне брака. С такими деньгами все замолчат и не будут упрекать его. — Да… — еле слышно ответила Сильвита и обняла Патрисию, тихо заплакав. — Ну, ну. Будет. У тебя все будет хорошо. Ты теперь богатая дама. Даже побогаче меня. Сильвита всхлипнула и заглянула Патрисии в глаза: — Но как я могу отблагодарить тебя? Патрисия на мгновение задумалась, а затем ответила: — Я надеюсь открыть в Севилье свою больницу, когда закончу образование. Если хочешь, пожертвуй на нее денег потом. — Я отдам тебе сколько скажешь, — закивала Сильвита и вновь бросилась обнимать Патрисию. На все эти хлопоты с документами и наследством ушло два месяца. И, получив наследство, Сильвита приняла решение вместе с сыном и братом Пакито уплыть в Гранаду. На пристани Севильи она обняла Патрисию и сказала: — Поверенный пришлет вам наш адрес. Как только нужны будут деньги, сразу пиши. — Сильвита! — Ты мне жизнь спасла! — грустно улыбнулась подруга. — Ты еще будешь счастлива. — Замуж я не хочу. Я буду растить сына. И сделаю все, чтобы он не вырос копией отца. Патрисия кивнула. — Я Сильвиту в обиду не дам. Но с отцом я рассорился окончательно, — прибавил Пакито. Патрисия и Рафаэль переглянулись, пряча улыбки. Узнав, что дочь стала наследницей колоссального состояния, он пытался поговорить с ней, начал намекать, что «семье надо помогать», уверял, что готов простить дочери «развратное поведение». Но Пакито пришел в ярость и впервые воспротивился отцу. Сильвита не пожелала беседовать с отцом. Скандал разразился на весь город, и они вместе с братом поняли, что придется уехать. — Я себе простить не мог, что бросил тогда сестру одну, — мрачно сказал Пакито. — Не кори себя. Монахини ее спасли, — мягко сказала Патрисия. Пакито отвел глаза и вздохнул: — Уже неважно. Мне бы и так здесь жизни не было. А в Гранаде все проще. Я там найду себе жену. Патрисия недоуменно взглянула на юношу, и Сильвита вместе с Пакито пояснили: — Он мой единокровный брат. У нас только отец общий. Мама моя после последних родов заболела, вот отец и завел роман с кухаркой. — Да только моя настоящая мать умерла в родах. Но отец меня не бросил, признал. — Да, матушка его воспитывала вместе с нами. Да только отец постоянно твердил, что взял его из милости, всегда напоминал ему, что он не настоящий дворянин. Рафаэль лишь кивал, поскольку он давно знал об этом. А Сильвита продолжала свой рассказ: — Но мы были близки друг другу. Дружили с детства. И зла я на брата не держу. Только он от меня не отвернулся. Брат и сестра поднялись на борт, и Сильвита помахала им рукой. И маленький Пакито тоже начал махать рукой, повторяя за матерью. — Прощайте. Пишите! — воскликнул с улыбкой Рафаэль. Корабль отплыл, и Патрисия с облегчением вздохнула. Теперь Сильвита не будет жить в нищете, а сможет стать богатой наследницей. — Не жалеешь, что отдала ей такой капитал? — шутливо спросил Рафаэль. — Мне чужого не надо! — усмехнулась Патрисия. — Вот и правильно! Они взяли друг друга за руки и направились к карете.***
В сентябре они вернулись в Париж незадолго перед занятиями. И в один из первых же вечеров после возвращения Рафаэль принес изящную корзиночку в будуар Патрисии. — Что это? — она оторвалась от своих записей и встала из-за стола. — Это подарок! — улыбнулся он, ставя корзиночку на диван. — Чтобы наш дом стал настоящим домашним очагом. Патрисия уже хотела приподнять салфетку, но Рафаэль осторожно коснулся ее руки. — Только не кричи. Она удивилась, но кивнула и осторожно приоткрыла корзиночку. И там кто-то зашевелился. — Ой, какие хорошенькие! — шепотом воскликнула она. На дне корзинки лежали серый котенок и рыжий щенок. Оба дремали, утомленные дорогой. — Ты любишь кошек, а я собак. Вот я и решил, что сделаю подарок нам обоим. — А они разве уживутся вместе? — Патрисия осторожно погладила котенка по голове, и он открыл глаза. — Мы же с тобой ужились! — пошутил Рафаэль, а затем прибавил: — Если они будут с детства вместе, то будут друзьями. Я их еще весной присмотрел, но решил подождать до осени и не забирать их от матерей. Иначе они будут слабенькими и болезненными. А теперь им по четыре месяца уже. Патрисия достала котенка и погладила. Тот мяукнул и посмотрел на нее своим темно-зелеными глазами. — А этот породистый. Охотник, — заявил Рафаэль, вытаскивая щенка. Тот чихнул и уселся на колени к хозяину. — Да, я давно мечтала о котенке! — сказала Патрисия, и ее глаза засияли от счастья. — Вот и пусть они растут вместе. Патрисия опустила котенка на пол, и Рафаэль опустил щенка. Тот внимательно посмотрел на котенка, и тот запрыгал вслед за его хвостом. Они начали бегать по ковру и играть. — Спасибо! — Патрисия обняла мужа и поцеловала. — Теперь у нас самый настоящий дом! — с улыбкой сказал он и зарылся в ее светлые волосы. — И самая настоящая семья! — прибавила Патрисия, глядя в его светло-карие такие родные глаза. У нее есть дом, есть учеба, есть деньги для достойной жизни. И рядом ее муж, который за это время стал самым близким человеком.