Без памяти

Вторую половину пути в салоне Volvo царит молчание. Дилан злится на меня, я на Дилана, а Коул на нас обоих. Напряжение между нами, кажется можно резать ножом, но ни один из нас не нарушает тишину, каждый погруженный в свои обиды и мысли. Я думаю о том, что сказал Дилан на заправке. Неужели, Коул и вправду допускает мысль о том, чтобы бросить Мэделин? О том, чтобы все-таки поменять свою жизнь... В моей душе начинает теплится смертельно опасное для меня подобие малюсенькой надежды. Конечно, для меня не становится откровением то, что у Коула нет великой любви к Мэделин, а также что его тянет ко мне и он испытывает какие-то (неизвестно, насколько сильные) чувства, но я боялась даже подумать о том, что он рискнет поставить на кон свою карьеру ради них. Хотя бы допустит такую мысль, не то что поделится ею с кем-нибудь. Получается, все это время я недооценивала силу его чувств ко мне? Значит, все-таки Дилан прав, и не только я изо всех сил старалась подавить эмоции, но и Коул в той же мере страдает от чувств? Я осторожно поднимаю взгляд на Коула, надеясь, что он не заметит, как я разглядываю его. Я стараюсь посмотреть на него новыми глазами, увидеть то, во что все это время боялась поверить. С заднего сидения я вижу лишь его профиль, но этого достаточно, чтобы все внутри меня сжалось от любви и нежности к этому человеку. Его остро очерченные скулы, сжатые от злости губы, светло серые, упрямо и сосредоточенно всматривающиеся вдаль глаза, прямой нос, чуть нахмуренные брови и идеально ровная светлая кожа, которая, впрочем, слегка покрылась бронзовым загаром после выходных на побережье. Каждая черточка его лица вызывает щемящее чувство любви в моей душе и кажется такой родной и дорогой сердцу, что мне становится невыносимо дальше смотреть на него. Такой любимый и, все же, не мой... Я отворачиваюсь от Коула, глубоко втягивая носом воздух, чтобы прочистить мысли, но в нос сразу же проникает его запах. Пряный, свежий, невероятно притягательный и родной. Я обхватываю себя руками, словно это поможет удержать скачущее галопом сердце. Слова Дилана породили в нем крохотную надежду на то, что Коул все-таки может быть моим, и я понимаю, что это стало для меня роковой ошибкой. С каждой секундой рядом с Коулом эта надежда растет и увеличивается, заполняя все мои мысли и чувства. Все это время с момента встречи с Коулом я не разрешала себе даже думать о том, что мы можем быть вместе, чтобы не давать себе ложных надежд и не наблюдать их неизбежный крах. Теперь же мое встрепенувшееся сердце впустило в себя этот маленький шанс, и все мои чувства к Коулу словно обострились до предела. Желание, нежность, привязанность, любовь, которые я так старательно все это время заталкивала в самый дальний угод своего тела, не давая поглотить меня, вдруг загорелись во мне с небывалой силой. Эти чувства пугают меня. Я с невероятным усилием балансирую между здравым смыслом и эмоциями. «Коул все так же не твой, он не твой» - кручу я у себя в мозгу словно мантру и только она удерживает меня, чтобы не дать пьянящему чувству шанса завладеть моим разумом, ведь если я сдамся и разрешу себе отдаться надежде, то я уже не переживу отказа. Стоит только поверить в счастливое будущее, как боль потери, которая не убила меня в первый раз, обязательно убьет в этот. Пока я не считаю Коула своим, его у меня и отнять никто не может. Но стоит только поверить, что все может быть, стоит только снова погрузиться в эту безумную и безграничную любовь, как неминуемый отказ просто разорвет мне сердце и опустошит душу до самого конца. Именно поэтому я не хочу откапывать коробку с нашими совместными воспоминаниями. Стоит один раз взглянуть на них, дотронуться, увидеть их в руках Коула, и я утону в пучине самых мощных воспоминаний и сжигающих чувств, из которой я уже не выберусь. Стоит открыть этот ящик пандоры, и я пропала. Не зря несколько лет назад я отказалась от этих вещественных доказательств нашей любви – эмоции при контакте с ними были так сильны, что я не могла выбраться из этого омута памяти и скорби по потерянному счастью. Нет, я не могу позволить себе такой роскоши, когда будущее с Коулом настолько призрачно и нереально. Мое сердце не выдержит снова окунуться в эти чувства, а затем столкнуться с крахом надежды. Я не выживу. Это я знаю точно. Внезапно тишину в салоне нарушает звонок телефона. Коул вздрагивает и с трудом выуживает айфон из кармана джинсов кончиками пальцев. - Привет, Мэд, - говорит он пресным голосом. - Коул, что происходит, твою же ж мать!!! – их трубки доносится такой громкий разъяренный голос, что мы с Дилом удивленно поворачиваемся в сторону Коула. Тот резко отодвигает трубку от уха, чтобы не оглохнуть. - Мэд, ты чего так орешь?! У меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Что случилось? - Это ты у МЕНЯ спрашиваешь??? – орет она, не сбавляя тона. – Это ты мне скажи, блять! Что случилось!!! Как ты допустил такое, черт возьми?! - Да о чем ты говоришь? – недоумевает Коул. - Я же предупреждала тебя, что этим все закончится! Что твое С НЕЙ общение выйдет нам всем боком! Но нееет, ты же у нас любишь острые ощущения! Доигрался, а?!! - Мэделин, в пятый раз тебя спрашиваю, о чем речь? – говорит Коул уже напряженно, и по тону его голоса я понимаю, что он, как и я, сейчас проматывает в голове все события этой поездки, о которых может говорить Мэделин. Наши откровения в ванной, ночной поцелуй, совместный сон, мое признание в любви на пляже... Я хмурюсь – как Мэделин могла узнать хоть о чем-нибудь из этого? Это же невозможно... Кажется, Коул думает о том же самом, пока Мэделин продолжает извергать ругательства. - Коул, ты же взрослый человек! – визжит она. – Ты не первый день живешь под прицелами камер. Ты же знаешь, как нужно быть осторожным в общественных местах! Что нам теперь с этим делать, а?? - Боже, Мэд! – вдруг изо всех сил кричит Коул в трубку в ярости, не в силах больше сдерживаться. – Да я даже не понимаю, о чем ты говоришь!!! На другом конце трубки повисает секундное молчание. - Ах не понимаешь, - более тихо, но крайне язвительно говорит Мэделин. – Ну так открой новости и социальные сети. Сразу же все поймешь. Лицо Коула вытягивается в удивлении, а затем темнеет. Я хватаюсь за свой телефон и начинаю гуглить имя Коула. Коул тоже приходит в себя, ставит Мэделин на громкую связь и открывает браузер. Пока страница загружается, я обеспокоенно кидаю взгляд на Коула – в ожидании он нервно стучит пальцами по коленке, а между его бровей пролегла глубокая складка. Наконец-то у меня загружается подборка новостей и я вижу десятки свежих новостей с именем Коула в заголовках: У Коула Спроуса новая подружка? Коул Спроус замечен за выяснением отношений с незнакомкой. Самая обожаемая пара Нетфликса рассталась? Трепещите, шипперы Спорус-Петш... Меня прошибает холодный пот, пока я ожидаю загрузки первой попавшейся статьи. Что может быть в этих статьях? Фото? Видео? Какие-то записанные разговоры? Кто вообще мог нас узнать и снять на побережье, когда вокруг на километры не души... Я кошусь на Коула. Его губы сжаты так сильно, что превратились в тонкую линию. Глаза стали черными от напряженного ожидания катастрофы, а на скулах ходят желваки – от нервов он кусает щеку изнутри. - Ну что там? – нетерпеливо спрашивает Дилан, который ведет машину и не может тоже начать читать статьи. В эту секунду страница на моем телефоне открывается, и я бегло прохожусь по ней глазами, пробежавшись по тексту и на секунду остановившись на опубликованных фотографиях. Как только я долистываю до конца, из моего горла сразу же вырывается нервный смех, смешанный со вздохом облегчения. Какая чушь написана в этой статье! - Коул, эти две девчонки просто сфоткали, как мы с тобой спорили на заправке! Что за высосанная из пальца новость! Бред собачий! Расслабься, не о чем беспокоиться! Я вижу, что он тоже долистывает статью до конца, но на его лице я почему-то не вижу такого же выражения облегчения, как на моем. Как только я замолкаю, телефон оживает: - Это что, она?! – взвизгивает Мэделин. – Что она делает рядом с тобой??? Коул уже успел открыть новую страницу и пробежаться по ней глазами. - Мэд, - говорит он. – Мы сейчас с Лили и Диланом возвращаемся домой с побережья. Эти фотки были сделаны пару часов назад на заправке. - И как это нахрен должно меня успокоить? – кричит она злобно. - Мэделин, но в этих фотках же нет ничего такого, - начинаю я и сразу же понимаю, что не стоило мне влезать, потому что Мэделин меня прерывает и начинает визжать что-то невразумительное, что я тупица и деревенщина, не понимаю, что такое репутация и пресса... Коул делает динамик потише и нервно ерзает на сидении, хмурится. - Коул, - обращаюсь я уже к нему. – Ну ты же видел, что эта статья полнейший бред. Никто в здравом уме даже не остановится на ней... - Лили, ты не понимаешь, - обрывает меня он грубо. – Слухи разлетаются моментально и ежесекундно обрастают немыслимыми подробностями. Как снежный ком, который не остановить. Ты себе даже не представляешь, во что может вылиться эта история и как легко люди ведутся на подобные заявления желтой прессы. "Нет дыма без огня", знаешь такую поговорку? Наверно ему видней, но для меня какой-то сюр, что их репутации может повредить какая-то обычная фотография, где два человека безо всякого подтекста разговаривают на приличном расстоянии. Как такое фото может быть опасным? - Боже, Коул, о чем ты только думал?! – продолжает орать на него Мэделин. – Это же полное безрассудство! На людях общаться с ней! Я сто раз говорила тебе, что это добром не кончится! Не удивлюсь, если эта шлюха специально все подстроила... - Мэделин! – рявкает на нее Коул. – Заканчивай оскорбления! – затем, помедлив, он добавляет уже спокойнее. – Ты, конечно, имеешь право злиться... Я открываю рот в удивлении. - Я даже не знаю, как так получилось, - продолжает раскаиваться Коул. – Видимо, я расслабился и потерял контроль над ситуацией... Я слушаю Коула, широко раскрыв рот. Он что, серьезно? Он раскаивается, что эти две дуры сделали фото на заправке? Меня не покидает ощущение, что меня разыгрывают. - Ну и что нам теперь делать, Коул?! – негодует Мэделин. – Все видели мои сториз, что я сейчас не с тобой. Это тоже может добавить аргументов в пользу статьи. - Даже не знаю, - бормочет Коул. – Может быть нам выложить какое-то совместное видео? Встретиться, показать что мы вместе? - Надеюсь, ты мне сейчас не предлагаешь бросить съемки для Vogue и прилететь к тебе, чтобы подтереть за тобой все дерьмо, что ты натворил???- надменно выговаривает Мэделин сквозь зубы. Коул пропускает ее ядовитые оскорбления мимо ушей. Я вижу по его лицу, что он крайне расстроен и даже напуган. Я в шоке слушаю их обсуждения. Неужели они сейчас серьезно обсуждают эти фотографии? Ну написали пару статей о них, тоже мне проблема... Любой здравомыслящий человек поймет, что это утка. Но видимо в их мире все не так просто. - А что происходит в соц сетях? – спрашивает тем временем Коул. - А ты открой, - ядовито говорит Мэделин. – Там, блять, настоящий холивар. Половина наших фанатов уже похоронили нашу пару. Одни готовы порвать тебя на куски, другие радуются, что ты теперь снова свободен. Я понятия не имею, как это разруливать. С таким масштабом катастрофы я ни разу не сталкивалась... - Охх, - трет переносицу Коул и открывает инстаграм. – На его экране тут же начинают мелькать оповещение за оповещением так быстро, что ни прочитать, ни даже уследить за их сменой не представляется возможным. – Фак, - ругается Коул. - А я тебе о чем? – говорит Мэделин. Коул открывает директ и рандомно открывает некоторые сообщения. Я не вижу, что в них написано, но судя по еще более помрачневшему выражению лица Коула – ничего хорошего. - Ты уже говорила с Кирой? – спрашивает Коул. - Нет еще. Решила сначала поставить тебя в известность. Но пока мы с тобой говорим, она позвонила уже раз десять. - О, она мне звонит, - говорит Коул, глядя на экран. - Давай присоединим ее к разговору. Коул снимает трубку и нажимает на объединение. - Кто такая Кира? – спрашивает Дилан, пока идет соединение. - Наш менеджер, - отвечает Коул. - Коул, мать твою, я ни тебе ни Мэд не могу дозвониться! – кричит Кира высоким, но довольно приятным голосом вместо приветствия. Судя по истеричным ноткам в голосе их менеджера, я понимаю, что дело и вправду дрянь, и Мэделин не преувеличивает. - Привет, Кира, - говорит Мэд. - О, и ты тут. Прекрасно! Мэделин, ты видела этот пиздец?! Я просто в ужасе! Как нам теперь это все разгребать?? – кричит Лиза. – Как ты могла допустить такое? - Я?! – негодует Мэделин, задыхаясь от возмущения. – Это он облажался! По полной! - Да, блять, я облажался! Довольны?! – орет им в ответ Коул, окончательно взбесившись. – Может быть, уже наконец обсудим, что с этим делать?! Я откидываюсь на спинку сидения. Голова идет кругом. Похоже, что все и вправду серьезно. Если их менеджер так же шокирована произошедшим, то наверно дела и вправду хуже, чем мне кажется. Какой бред. Мы же просто поспорили... Кира вздыхает в трубке, видимо пытаясь взять себя в руки и собраться с мыслями. - Ладно, - примирительно говорит она. – Давайте по порядку. Для начала дайте мне все вводные. Коул, ты давно не выходил на связь и я вообще не знаю, что там у тебя происходит. Я оставила тебе кучу сообщений, что твой отпуск уже чересчур затянулся и ты упустил много крутых предложений. Меня все это и так очень беспокоило, а теперь еще и это. Что с тобой случилось? У вас все в порядке? - Да все у нас с Мэделин хорошо, - раздраженно говорит Коул. Правда, мне показалось, что его голос чуть дрогнул, но вряд ли кто-то еще это заметил. – Просто я знакомлюсь со своей семьей и прошлой жизнью. Извини меня, пожалуйста, Кира, что я отказался от пары МОИХ съемок в журналах и нескольких реклам из-за того, что нашел своих потерянных родителей и захотел провести с ними время, - язвит он. - Ладно, ладно, - снижает градус диалога Кира. – Ты прав. Ты имеешь право и вообще это твоя карьера, решай как знаешь. - Спасибо, - с недружелюбным нажимом говорит Коул. - Так что это за девушка? Ты ее знаешь? – спрашивает Кира, возвращаясь к главной проблеме. Наступает тишина. Я нервно ерзаю и слышу, как Мэделин злостно стучит ногтями по крышке своего телефона, но сама не отвечает. Хочет, чтобы Коул сформулировал, кто я такая. - Это подруга детства, - отвечает Коул. – Мы с братом жили с ней по-соседству и дружили, когда были подростками. Она до сих пор живет в соседнем доме. Я слышу как Кира на том конце провода что-то быстро записывает. Я жду, что Коул расскажет про нашу несостоявшуюся свадьбу или еще хоть что-то, но он не продолжает. Мэделин кряхтит, видимо тоже ожидая от Коула большей откровенности, особенно учитывая, что Кира будет разрабатывать стратегию выхода из этой ситуации и должна знать контекст. Но Коул ничего больше не добавляет. Не знаю, как я отношусь к этому. То ли радоваться, что он решил оставить личное между нами, то ли расстраиваться, что я всего лишь «подруга детства». - Оукей, - протягивает Кира недоверчиво. – Что-то еще я должна знать о... - Лили, - подсказывает Мэделин, выплевывая мое имя будто грязное ругательство. - Да, о Лили, - заканчивает фразу Кира настороженно. – Есть что-то, что ты мне не рассказал? - она чувствует, что Коул темнит. - Черт, Кира! – рычит Коул. – Говори прямо – если ты намекаешь на то, правду ли пишут про меня и Лили в этих статьях, то нет, конечно! Она не имеет никакого отношения к нашей с Мэделин паре! Она просто давняя знакомая! Коул злится, и все это видят. Мне становится дико неуютно, что меня обсуждают при мне, да еще и в таком контексте. Кажется, у меня начинается то ли паническая атака, то ли клаустрофобия, и мне очень хочется выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Кира тем временем вздыхает, собираясь с мыслями и, видимо, подбирая слова. Она, судя по всему, хорошо знает характер Коула и понимает, что лишний раз его лучше не провоцировать и не злить. - Хорошо, Коул, - еще мягче говорит она, стараясь его успокоить. – Я поняла, но должна задать еще несколько вопросов. Что вы делали с ней на этой заправке так далеко от города и о чем спорили? - Какое нахер это имеет значение? – снова заводится Коул. - Ну нам надо придумать легенду-объяснение тому, что люди увидели на фотографиях, - уверенно держит удар Кира. - Легенду? Ты что прикалываешься? Зачем нам вообще что-то объяснять?? Ну наконец-то Коул понял абсурдность ситуации, - думаю я, но не тут-то было. - Коул, - серьезно, но мягко говорит Кира. – Ты и сам все прекрасно понимаешь. Если мы не дадим комментариев, то читатели и журналисты додумают все за нас. И поверь мне, тебе это понравится гораздо меньше, чем любая из наших легенд. Коул тяжело вздыхает. Кира, должно быть, уже не первый год знает Коула, потому что я вижу, что она умеет с ним общаться и сдерживать его гнев выверенным сочетанием настойчивости, мягкости и разумных аргументов. - Ребята просто захотели показать мне места, где мы проводили все летние каникулы в детстве, только и всего, - говорит Коул, сдаваясь. – На обратной дороге мы просто поспорили, кто будет оплачивать бензин. Вот и вся история. Дилан косится на Коула, но ничего не говорит. - Это правда? – недоверчиво спрашивает Кира. – Если эти девчонки слышали ваш разговор и следом за фотографиями дадут интервью, они расскажут то же самое? Я вижу, что Коул злится на Киру – его ноздри расширяются, зубы крепко сжаты. Но несмотря на то, что ему не нравится, что она допытывается до правды, все, и он в том числе, понимают, что она делает это не из праздного любопытства. Кира выстраивает стратегию дальнейших действий и хочет предугадать все варианты развития событий. - Весь разговор не занял и тридцати секунд, - уклончиво говорит Коул. – Не думаю, что они вообще что-то слышали, - по тону Коула ясно понятно, что больших разъяснений Кира не получит. В моей голове всплывает его "шутка" на заправке про домашнее порно, но я не влезаю. Кира сдается. - Окей, разобрались. Последний вопрос. Есть ли шанс, что всплывет что-то еще? Я прекрасно понимаю, что Коул, как и я, судорожно перебирает в голове все события наших выходных, пытаясь предположить, мог ли кто-нибудь видеть нас на кладбище, на пляже или на веранде и тайком заснять. Конечно, он не может быть уверен в своем ответе, но Коул предпочитает соврать. - Нет, - уверенно говорит он, стрельнув на меня глазами, словно предостерегая от вмешательства. Можно подумать, я бы добровольно влезла в эту клетку с тиграми. - Прекрасно, - отвечает Кира. – Тогда действовать будем так. Самое главное для нас сейчас не допустить никакого подогревания этого слуха. Все сейчас говорят о том, что эта незнакомка может предоставлять угрозу вашей паре, значит задача номер один – не дать им в этом удостовериться. Во-первых, больше никаких совместных появлений на публике. Вообще никаких, поняли? Если появятся новые снимки, это будет катастрофа. Одно дело – разовый кадр, но если кто-то увидит в вашем общении систему – будет очень плохо. Коул хмурится и нервно сглатывает. - Но Кира, мы не можем быть уверены. Она же живет по соседству. - Коул, ты действительно не понимаешь всю серьезность ситуации? Вам бы этот удар по имиджу выдержать бы... - Коул, ты сейчас серьезно?! – встревает в разговор Мэделин, видимо, не в силах сдерживать негодование. – Мы сейчас это дерьмо будем несколько месяцев разгребать, а ты нам говоришь, что можешь усугубить ситуацию? Кто она, блять, такая чтобы ради общения с ней так рисковать всем тем, что мы так упорно создавали? Ты что совсем там двинулся в своем Лондоне?? Коул злится и на Киру, и на Мэд, но больше не спорит. - Ладно-ладно. Я понял, - угрюмо говорит он. Неужели, это конец нашего общения, - думаю я, и по спине у меня пробегает холодок. - Во-вторых, ребят, - продолжает наставления Кира. – Нам сейчас надо сформулировать, что из себя представляет эта девушка... - Лили, - поправляет Киру Коул. - Да, Лили, - кивает Кира. – Наша версия следующая – вы с Мэделин любите друг друга как никогда прежде и уже вовсю готовитесь к свадьбе. Выбираете место, платье и все дела. Да, действительно, у Коула много друзей и попавшая в кадр девушка – его подруга детства. Мэделин с ней знакома, и они очень дружны. Мэделин иронично хмыкает, а Кира продолжает. - Кстати, а у Лили есть парень? Мы могли бы дать ссылку на ее соц сети, где она с ним? - У нее нет парня, - сквозь зубы говорит Коул. – Не надо обнародовать ни ее имя, ни соц сети. Я не хочу вмешивать ее в эту историю. - Ооо, ты уже вмешал ее, мой дорогой, - говорит Кира со знанием дела и с каким-то фатализмом в голосе, от которого мне становится не по себе. Коул тоже сжимает зубы аж до скрипа. - Если они разнюхают, кто она, ее ждут не только полчища журналистов, но и праведный гнев ваших фанатов. Я нервно сглатываю. О том, что общение с Коулом может вылиться в народный хейт и кричащие заголовке в желтой прессе, я как-то никогда не задумывалась. - Окей, парня нет, - продолжает Кира, прерывая мои размышления. – Плохо. А может быть мы могли бы сказать, что она девушка твоего брата? Вы же там втроем были? Тогда вообще все вопросы отпали бы сами собой. - Ну уж нет, - тихо говорит Коулу Дилан. – У меня только начала налаживаться личная жизнь с Барбарой. Не нужно меня впутывать в эти интриги. Коул кивает. - Нет, Кира. Я не хочу впутывать сюда брата и привлекать еще и к нему лишнее внимание. Короче, просто говорим, что я сейчас навещаю родителей и встретился с подругой детства. - Типа того, - неуверенно говорит Кира. - Значит вы оба придерживаетесь этого плана. Если у вас просят комментарии, то вы либо отказываетесь, либо отвечаете максимально сухо и по делу. Любое лишнее слово может быть интерпретировано не в вашу пользу. Сто раз подумайте, что вы говорите. А лучше не говорите вовсе. Боже, да Кира говорит так, будто Коул с Мэд на скамье подсудимых!! - Может быть, нам стоит самим дать какое-то опровержение? – подает голос Мэделин. – Например, посты в соц сетях о моей подготовке к свадьбе или совместный прямой эфир, где мы смеемся над этой историей? Надо же как-то отреагировать на это все... Мой директ разрывается от гневных сообщений, пожеланий смерти Коулу и злорадных писем в духе «так тебе и надо мерзкая сучка, ты была его недостойна». Кира молчит, видимо думает. - Если мы дадим прямо официальное заявление, - задумчиво говорит она, - То это будет значить, что мы обеспокоены. Значит мы отнеслись к этому серьезно и ломанулись давать опровержение, а это значит... - Что на есть что скрывать, - заканчивает за нее мысль Мэделин. - Угу, - подтверждает Кира. – Я думаю, что можно просто выложить пару сториз, где ты отыграешь удивление и посмеешься над этой ситуацией. И обязательно мимолетом упомянешь, как вы с Лили дружны и как ты рада, что у Коула если такие друзья с пеленок. - Хорошо, - недовольно соглашается Мэделин. - Окей. Думаю, это будет гораздо лучше, чем если Коул начнет оправдываться. А ты, Коул, можешь выложить совместную фотку с какой-то супер короткой и загадочной фразой аля «ты моя единственная правда». Типа ты покажешь всем, что ты выше всего этого и даже комментировать эту ситуацию не хочешь. Просто обозначишь свою позицию максимально лаконичным жестом. - Окей, принято, - отвечает Коул. - Ну тогда договорились, - отвечает Кира. – Ребят, я умоляю вас, будьте аккуратнее. Ладно, действуйте. Будем на связи. Надеюсь, эта шумиха уляжется в течение месяца. Мэделин и Коул вздыхают и отключаются. - Месяца...? выдыхаю я. – Она серьезно? Коул бросает телефон себе на колени и зажимает голову руками, игнорируя мой вопрос. - Это все из-за вас, - рычит он. - Коул, мы ни в чем не виноваты, - спокойно говорит Дилан, хотя я уже готова возмутиться. - Из-за вас я расслабился! – вскрикивает Коул и закрывает лицо руками. - Ещё месяц назад я бы ни за что не допустил такого, прекрасно понимая, чем это может обернуться. Но вы заставили меня забыть об осторожности. Все эти разговоры о прошлом, уединенный дом и пляж. Все это слишком не похоже на мою обычную жизнь, вот я и расслабился... - Всем иногда нужно расслабляться, - пожимает плечами Дилан. - Да, но не когда на кону стоит вся жизнь, - возражает Коул убитым голосом. - Я не могу себе позволить такой роскоши. Коул замолкает и открывает телефон чтобы выбрать фотографию с Мэделин для поста. Я тоже утыкаюсь в экран, возвращаясь к злосчастным статьям, которые навели такую шумиху. Текст оказывается полнейшим бредом, поэтому я открываю фотографии на весь экран и начинаю всматриваться в них, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что могло вызвать у журналистов мысли о том, что между нами с Коулом что-то есть. Первые несколько фото кажутся абсолютно неинтересными и бессмысленными – просто два человека что-то обсуждают на повышенных тонах. Мы смотрим друг на друга с раздражением, и Коул активно жестикулирует, словно доказывая свою правоту. Так могли бы общаться даже незнакомые люди, один из которых наступил на ногу другому и не извинился. Однако на третьей фотке мой взгляд цепляется за что-то едва уловимое. Мы стоим практически в тех же позах, что и на предыдущих фотографиях, но молчим - только смотрим друг на друга пристальным и рассерженным взглядом. Как будто нам достаточно этой зрительной дуэли, чтобы общаться друг с другом и высказывать свою мысли и эмоции – мои глаза практически умоляют его перестать требовать от меня то, что я не могу ему дать, а он злится от того, что не может этого получить. Вот оно. Вот то, что заставило журналистов зацепиться за эти фотографии и написать эти статьи. Казалось бы, абсолютно безобидная фотография, но в ней все же скрывается подтекст. Еле уловимый намек на наши настоящие взаимоотношения. Гораздо более сложные, чем то, как их только что описывал Коул Кире. Мои мысли нарушает новый звонок телефона, но в этот раз звонят Дилану. - Это мама, - говорит он и выводит звонок на громкую связь в машине. - Дилан? – слышу я взволнованный голос миссис Спроус. - Да, мам, - напрягается Дил. – Все в порядке? - Да, то есть нет, - сбивчиво говорит Маргарет и Коул чуть наклоняется к приборной панели, чтобы лучше слышать. - Что такое, мам? – спрашивает Дил. - Коул с тобой? – спрашивает она. - Да, он тут в машине, слышит тебя. - Привет, - говорит Коул напряженно. - Привет, дорогой, - говорит миссис Спроус. – Я немного волнуюсь, у нас тут перед домом какие-то люди. По всей видимости, репортеры. Я хотела выйти в магазин и наткнулась на них. Они начали задавать мне какие-то вопросы, и я так растерялась, что вернулась обратно на участок. От ее слов Коул рычит от злости, и его брови зло сдвигаются на переносице. Я вижу, как он сжимает кулаки. - Я что-то сделала не так? - обеспокоенно спрашивает Маргарет. – Прости, я растерялась, не знала, что им отвечать и могу ли я с ними говорить. Я... - Все в порядке, - отвечает Коул уже мягче. – Я злюсь на то, что они нашли ваш дом. Мы уже скоро будем. Не выходите к ним и не общайтесь, я со всем разберусь, - говорит Коул. - Да, конечно. - Спасибо, что предупредила, - говорит Коул и нажимает на сброс на экране приборной панели. - Вот фак! – кричит он и бьет рукой по приборной панели. - Абсурд какой-то, - бормочет Дилан. – Из-за какой-то фотографии столько шума... - Да, блядь, представь себе! Из-за одной сраной фотографии мне придется разгрести просто тонну дерьма! – Коул со злостью откидывается на спинку пассажирского сидения и с силой бьется головой о подголовник. - Что будем делать? – спрашиваю я. – Они же снимут как мы втроем выйдем из машины, а Кира сказала, что нам нельзя больше появляться вместе... - Я помню, что сказала Кира, - кричит на меня Коул, резко разворачиваясь. Я отшатываюсь от него, слегка испугавшись такой агрессии, от которой уже, честно признаться, начала отвыкать. - Коул, она просто спросила, - пытается защитить меня Дил. – Не надо злится на нее за то, что происходит. Она могла предположить такой исход событий еще с меньшей вероятностью, чем ты сам. - Да, - Коул отворачивается от меня, и вздыхает, опуская голову на руки, запуская пальцы в волосы. – Простите. Вы просто не понимаете, насколько все хреново. Вы не понимаете, что сейчас будет. - Может, мне стоит выйти из машины и вернуться домой, когда ты с ними пообщаешься и они разойдутся? – спрашиваю я, пытаясь хоть чем-то помочь. Мне тяжело видеть Коула таким потерянным и расстроенным. - Разойдутся? – горько усмехается над моими словами Коул, как будто я ребенок, сморозивший огромную глупость. – Они не разойдутся, Лили. И я не собираюсь заставлять тебя огородами пробираться в собственный дом. Все равно они узнают, что ты живешь по соседству. Ты же не планировала съезжать из своего дома? - Ээээ, нет, - бормочу я. - Ну тогда нам придется следовать плану Киры, за исключением того, что видимо нам не избежать того, что ты снова попадешь в кадр. - Но она же запретила нам вместе появляться... - вяло возражаю я, опасаясь с ним спорить. - Я помню, не тупой, - гаркает он. - У тебя есть план получше? - Мы подъезжаем, - напряженно говорит Дилан, перебивая брата, и сворачивает на улицу, ведущую к нашим домам. - Говорить буду я, - серьезно инструктирует нас Коул, и мы с Дилом киваем. Дилан крутит руль, поворачивая к нашему дому, и мы все вместе ахаем. На дороге перед участком Спроусов толпится по меньшей мере пятьдесят репортеров с камерами и микрофонами. У меня по спине пробегают мурашки от страха, а желудок начинает подводить. Я нервно смотрю на Коула, его губы плотно сжаты, а лицо бесстрастно, будто высечено из камня. На нем абсолютно нет удивления, (неужели он это ожидал увидеть?), только решимость и готовность дать отпор. Дилан неуверенно паркуется перед домом и глушит Volvo. - Пошли, - командует Коул. – Держитесь меня. Он делает глубокий вздох и открывает дверь машины. Как только он открывает дверцу, начинается настоящий хаос. Все журналисты бросаются к нему с вытянутыми микрофонами. Тут же в салон машины врывается гул пятидесяти голосов репортеров, наперебой заваливающих его вопросами, и щелчки пятидесяти камер. Коул, отдать ему должное, ведет себя абсолютно выдержанно и спокойно, словно не замечает их. Видно, что такие ситуации ему не в новинку, в отличие от нас с Диланом, в шоке застывших в салоне, не решаясь последовать за Коулом. Коул тем временем стучит по стеклу машины, напоминая нам о том, что нам пора выбираться, и мы оба, кинув друг на друга беспокойные взгляды, тоже вылезаем из машины навстречу ревущей толпе СМИ. Увидев меня, папарацци на секунду замолкают, а затем бросается в мою сторону с возгласами «вот та самая девушка, это она была на фото!». Видимо предвосхищая такую реакцию, Коул каким-то образом оказывается рядом со мной раньше них, чуть отгораживая меня от тычущих в меня микрофонов. Я оказываюсь зажата между машиной и Коулом. Через несколько секунд к нам присоединяется Дилан, и Коул тоже задвигает его за себя. Коул поднимает руки, пытаясь угомонить толпу, но со всех сторон на нас сыпятся вопросы: - Мистер Спроус, как вы можете прокомментировать слухи о расставании с Мэделин Пэтш? - Коул, это ваша новая девушка? - Коул, это правда, что пишут, что вы бросили Мэделин? - Это ваша любовница, Коул? У меня начинает кружиться голова от хаоса, который творится вокруг нас. Слава Богу, бок о бок с Диланом и за спиной Коула я чувствую себя более-менее в безопасности. Я смотрю в затылок Коулу и чувствую, что он знает, что делает – его плечи расправлены, спина прямая, подбородок вздернут и он уверенно продолжает держать руки над головой, стараясь угомонить репортеров. Даже если он сейчас так же напуган, как и мы, он этого ничем не показывает. - Уважаемые, - начинает Коул громко. – Не могу сказать, что я рад вас видеть перед домом моей семьи и расположен к дружескому диалогу, - его голос звучит как сталь, в которой четко слышатся колокольчики раздражения и скрытой угрозы. Репортеры стихают, направляя в него микрофоны. – Я не собираюсь оправдываться за слухи, которые распространяет желтая пресса, основываясь на какой-то дурацкой фотографии. Скажу один раз – мы с Мэделин вместе уже довольно давно и нашей паре ничего не угрожает. - Кто эта девушка? – выкрикивает какая-то женщина в красных очках. Коул смеряет ее ледяным взглядом и отвечает: - Эта девушка – наша с братом подруга детства. Нас с ней связывают исключительно дружеские отношения. Мэделин ее прекрасно знает, и они отлично ладят друг с другом. А теперь... - Как ее зовут? – перебивает его какой-то молодой парень в первом ряду. - Это вам знать совершенно не обязательно, - жестко отрезает Коул. – И она, и моя семья, совершенно не публичные люди, и лишнее внимание им ни к чему. Теперь я попрошу вас отойти и пропустить нас домой. И надеюсь, мне не надо будет напоминать вам о законе о неприкосновенности жилища или прибегать к помощи полиции. Он делает шаг в сторону толпы, и журналисты расступаются. Коул хватает нас с Диланом за края одежды обеими руками и тащит за собой. Зайдя на участок, Коул закрывает калитку и тащит нас дальше, не произнося ни слова. Только зайдя домой и заперев дверь, Коул шумно выдыхает. - Что это черт возьми было, - стонет Дилан, вытирая пот со лба. - Добро пожаловать в мой мир, - зло отвечает Коул и издает обреченный хриплый смешок.