***
Прощаться, даже ненадолго, бывает очень трудно. Изнутри тебя разрывает странная боль, которой ты не можешь найти объяснение. Умом ты понимаешь, что ваша разлука ненадолго и скоро вы снова будете вместе, но… сердце болит, обливается кровью и ноет так, что слезы сами начинают бежать по щекам. Иногда, даже самое короткое расставание, оборачивается бесконечной пыткой. Тебе начинает казаться, что с уходом этого человека, из тебя словно выдрали огромный кусок, и оставили рану неприкрытой. И она воспаляется, гниет и болит сильнее с каждым днем. Вэй Ин едва сдерживал слезы, когда пришел момент прощаться. Сжав в своих объятьях Лань Чжаня, он старался не давать волю слезам, но тоска, которая царапала горло, давила все сильнее. Плохое предчувствие, которое пришло с ночным кошмаром, оптимизма не добавило. В его сне Облачные Глубины горели, а вместо снега на землю падал пепел и страницы книг, что сгорали на лету. — Вэй Ин, все будет хорошо, обещаю тебе. Мы с братом и дядей спланировали все варианты отступления, чтобы обойтись малой кровью в случае нападения, — старался успокоить его Лань Ванцзи, но и сам был неуверен в своих словах, хоть и старался этого не показывать. Вэй Усянь лишь крепче вцепился в белое ханьфу и подавил всхлип, что рвался из горла. Он не мог отпустить Лань Чжаня, даже если бы сильно захотел. — Лань Чжань, прошу тебя, генералами Наньян и Сюаньчжень заклинаю, будь осторожен. Просто вернись ко мне, хорошо? Будь живым. Потому что без тебя я жить не буду. Да, у меня есть А-Яо и шицзе, но если тебя не станет… я не смогу, понимаешь? Ты… ты вернул мне жизнь, ты держал меня в своих руках, ты был моим лекарством от любой боли. Вернись, слышишь? Только вернись живым, мне больше ничего не надо, — голос юноши был хриплым от невыплаканных слез. Нефрит ласково коснулся губами его виска, успокаивая. — Я обязательно вернусь к Вэй Ину. Никто и никогда не сможет меня остановить. Ты веришь мне? — тихо спросил Лань Ванцзи, осторожно приподнимая лицо любимого за подбородок. Заклинатель всхлипнул и быстро закивал. Они так и стояли, крепко обнявшись, не в силах отпустить. Потому что дышать друг без друга они уже не могли. А когда пришел миг разлуки, то Вэй Усянь долго смотрел в небо, наблюдая как любимый силуэт уменьшается, становясь маленькой точкой, а потом и вовсе исчез за горизонтом.***
— Я переживаю за вас. Если Вэни начнут с Облачных Глубин, они не остановятся. Они уничтожат всех и вся на своем пути. Прошу, берегите себя, — Мэн Яо пытался говорить чуть отстраненно, стараясь не разбередить рану на сердце. Лань Сичень это видел и осторожно взял его ладони в свои, прижав их к своему сердцу. — То же самое я хотел попросить и у тебя. А-Яо, я знаю, в Юдоли опасность грозит тебе меньше всего, но и ты должен себя беречь. Ты дорог мне, я не хочу лишиться тебя, — юноша смотрел на наследника широко открытыми глазами. Он давно и прочно подозревал, что симпатия Лань Хуаня куда теплее, чем дружеская, но не смел и предположить, что будущий глава ордена найдет его достойным своего внимания. — Сичень… я… я вас, то есть тебя… — слова застряли в горле, а сердце застучало еще быстрее. Но первый Нефрит понял все без слов и осторожно, словно боясь навредить, коснулся его губ нежным поцелуем. Мэн Яо едва не упал, но вовремя схватился за плечи заклинателя и закрыл глаза, теряясь в новом, абсолютно незнакомом для себя чувстве. Отпускать только что обретенного возлюбленного было тяжело, на сердце словно повис огромный груз. Вэй Ин, который стоял рядом с ним, едва ли не плакал и его пришлось успокаивать. О кошмаре младшего Мэн Яо знал, потому что и сам вскочил посреди ночи от похожего сна, только вместо Облачных Глубин он видел в огне родной Юньпин.***
Последующие свободные дни казались безмятежными, но это ощущение было обманчивым. Прошло совсем немного времени с возвращения с состязаний, как весь заклинательский мир потрясла страшная новость: орден Цишань Вэнь напал на Гусу Лань и сжег обитель ордена дотла. Большая часть заклинателей вместе с учениками и бесценной библиотекой успела сбежать, были убиты несколько Старейшин и глава ордена. Его сыновья и брат были объявлены пропавшими без вести, хотя и поползли слухи, что оба наследника были убиты, а их трупы бросили под ноги Вэнь Жоханю. Вэй Усянь вышел из зала с неестественно прямой спиной. В голове набатом звучало услышанное. Пропали, возможно убиты. Нет… нет! Этого не могло случиться, Лань Чжань не мог умереть! Или… вдруг стало так холодно и пусто внутри, а голова закружилась. Юноша и сам не понял, как рухнул на пол, а последнее, что он услышал, был крик старшей сестры. В Нечистой Юдоли Мэн Яо, получив вести о Гусу Лань стоял и смотрел в одну точку. Лань Сичень… нет! Этого точно не могло произойти! Вэни не идиоты убивать наследника, будущего главу! Или же… он не услышал, как открылась дверь в его кабинет, как вошел Нэ Минцзюэ и что-то спросил. Но он отчетливо помнил, как передал главе ордена ужасные новости и лишился чувств, почти падая на узорчатый пол, не подхвати его Чифэнь-цзюнь и не рявкни он на стражу, чтобы позвали лекаря. Вот тут он окончательно потерял сознание, даже не зная, что до того момента, пока им не занялся целитель, господин Нэ старался помочь ему и сдерживал собственную боль. Потому что в этот миг, они оба ощущали боль утраты. И небо расколото на половины Вопрошаю я Бога: В чем мы повинны? Какой самый страшный грех? Почему так больно на сердце? Я кричу и молю: Откройте мне дверцу! Верните сердцу покой, Который обрел я с тобой.