Дыши моей тьмой

      Вэй Ин бросился туда, на крик шиди, и замер, не дойдя и пяти шагов. Это было ужасное зрелище, которое много позже, часто снилось ему в кошмарах. Изувеченное тело дяди, что было проткнуто более чем десятком мечей, лежало, распростертое на подступах к дворцу. Его глаза смотрели куда-то в небо, а на окровавленных губах застыла улыбка. Даже умирая, он не переставал улыбаться. Мадам Юй еще дышала, хоть и она уже была на грани. Цзян Чэн плакал, держа мать за руки, просил, умолял продержаться еще чуть-чуть и делился своей силой. Вэй Усянь, с трудом преодолев оцепенение, бросился к ним и рухнул на колени совсем рядом и потянулся, передавая женщине и свои духовные силы. — Госпожа, держитесь, все будет хорошо, обещаю, — не отставал от брата юноша, стараясь спасти заклинательницу. Но та лишь печально покачала головой. И только тогда он понял ее взгляд. Она была на грани и держалась лишь потому, что рядом был сын. Но даже ее время подошло к концу. Она оставляла все мирское и обращалась в вечность. — Мама… мама, пожалуйста, не умирай, — всхлипывал Цзян Ваньинь, прижав ее руки к своим щекам. Юй Цзыюань лишь горько улыбнулась и пригладила непокорные вихры своего сына. — Ты справишься, я обучила тебя всему, что знала. И мой муж тоже дал тебе все. А-Чэн… сын мой, я горжусь тобой и всегда гордилась. Прости, что была с тобой слишком сурова. Вэй Усянь… и ты прости, если сможешь. Будь счастлив, ребенок, — ее рука потянулась к нему. Юноша осторожно сжал ее кисть и прислонился к ней лбом. — Прощаю, тетушка. Спасибо вам за все. Может, в другой жизни нам всем повезет больше? — она не ответила, но на ее лице появилась улыбка. Неожиданно мягкая, особенно для нее, Пурпурной паучихи, чей век подошел к концу. — Отец… матушка… — Вэй Ин стиснул плечи брата, выдыхая сквозь зубы. Это было слишком больно. Но… разве хоть одна война обходится без потерь? Увы, ни клан Цзян, ни другие не обошлись без утрат, пусть они и были совсем небольшими. Когда Цзян Ваньиня отпустило, он поднялся с колен, подозвал адептов, чтобы те забрали тела и пошел в свой шатер, оставив Вэй Ину невысказанное право выбора. Вэй Ин ушел к Цинхэ, где и собрался их Братский круг. — Вэй Ин? — в голосе Лань Ванцзи был страх за любимого, от которого щемило в груди. Какой же ему хороший муж достался, Владыки ради! На оклик обернулись все, пораженно застыв. — Главы Цзян больше нет… и мадам Юй тоже… они прикрыли собой отступающих гражданских и удерживали оборону до конца… — Вэй Ин сжал зубы, едва сдерживаясь. Было тяжело осознать, что этих людей не стало. Все же, они были ему дороги. — Ох, А-Сянь… мне так жаль, — первыми отмерли Мэн Яо и Лань Ванцзи, которые и обняли юношу с двух сторон. Вэй Усянь сполз на колени, отчаянно хватая воздух, которого не хватало из-за рыданий, что душили его с того момента, как он увидел тела своих опекунов. Его все так же обнимали, но рук стало больше. Они все сейчас разделяли его горе, поддерживали и соболезновали. И плакать стало легче. Если слезы в самом начале были горькими и отчаянными, да и на душе юноши был тяжелый груз, то когда его заобнимали и затискали, дышать стало не в пример легче. — Мы все с тобой, понял? Ты не один, — тихо выдохнул Нэ Минцзюэ, слегка поглаживая своего названного младшего брата по голове. Ответом ему был тихий всхлип, и что-то среднее между хмыканьем и жалобным угу. И пусть миг победы омрачался трауром, они все ощутили облегчение. Они победили. А дальше… будет жизнь.

***

Свежую струю внесли два мальчика, которые были спасены Неукротимыми Лотосами. И если первый, который был постарше и имел определенный опыт жизни, рвался сбежать от покровителей на волю, то второй, более маленький, худенький и очень похожий чертами лица на Мэн Яо, вцепился в его ноги и не собирался отпускать. Храбрецов накормили, напоили и завернули в одеяла, чтобы не замерзли. И стали расспрашивать, как они дошли до жизни такой. Старшего из малышей звали Сюэ Ян и на своем маленьком веку маленький босяк повидал много. Подловили его за воровством, когда он пытался добыть себе еды, но его заметил патрульный. Убивать его, по какой-то причине не стали, а забрали с собой, в качестве груши для битья, из-за чего ребенок чуть не лишился мизинца. Младший представился как Мо Сюаньюй и рассказал, что жил с мамой в доме ее родственников, которые их не любили из-за папы, который был богатым человеком, пусть и связанным узами брака. На их деревню напали, родственники успели сбежать, а его маму… над ней надругались и задушили, а его притащили с собой. Мэн Яо чуть не озверел, услышав две истории и только Лань Сичень смог его успокоить. Когда мальчишки уснули, Нефриты и их будущие супруги решили обсудить услышанное и принять решение, относительно судеб из подопечных. — Нельзя их разлучать, просто нельзя. Иначе я сам себя уважать не буду, — тихо сказал Вэй Усянь, с теплой улыбкой замечая, как даже во сне мальчишки стремились защищать друг друга. — Мы можем забрать их с собой, в Гусу, отдать в семью и приглядывать по возможности. Если захотят, то станут адептами ордена, если нет, то пусть знают, что ворота Гусу всегда открыты для них, — предложил второй Нефрит, обнимая жениха за плечи. Тот кивнул, согласный с такой идеей. Но вот Мэн Яо и Сичень о чем-то долго шептались, взвешивали все за и против и, неожиданно, выразили свое мнение по этому вопросу. Они признавали, что решение было спонтанным, но они оба чувствовали, что нужно сделать именно так. — Мы усыновим их. Пусть растут с нами. Дадим им все, что только сможем, — поставил точку в этом вопросе Лань Хуань. Вэй Усянь ярко улыбнулся. Он был рад этому решению, да и малышей бросать не хотелось. Конечно, на следующее утро они честно рассказали мальчикам о своем решении и спросили их мнения. Сюэ Ян, от природы не самый доверчивый ребенок, был слегка напряжен, но никто не мог винить его в этом, а вот малыш Мо был согласен даже на Гусу, лишь бы не к родственникам. Его старший брат поколебался, но все же рискнул довериться незнакомым людям. Уже позднее, когда они возвращались в Цинхэ, глава Лань и его будущий муж крепко держали спящих детей на руках и не собирались отпускать. Даже недоверчивый босяк спокойно спал на руках заклинателя в белом, чувствуя, что эти люди не предадут и не обманут. Маленькому Мо было проще в силу возраста и характера. От Яо его отцепить не смогли бы и всем отрядом, крошка ходил за ним хвостиком и не отпускал подол одеяния, за который он постоянно держался. Вэй Ин с умилением смотрел на то, как уверенно ведут себя с детьми старший брат и его шурин, и с легкой грустью вспомнил то немногое, что осталось в памяти о родителях: ослик, мамино лицо, теплые и большие руки отца и ощущение счастья. — Маленького не хватает, — тихо сказал заклинатель, любуясь на семейную идиллию. Лань Ванцзи услышал его и приобнял за талию. Он и сам, в глубине души, мечтал о таком, а услышать схожее желание возлюбленного было самым прекрасным, что он мог услышать. — Будет, обязательно будет, — ответил Нефрит и поцеловал жениха в висок. Однажды и у них будет так же.