Дыши моей тьмой

      Как обойти запрет на бег, если ты доверенное лицо главы ордена и занимаешься подготовкой к его свадьбе? Правильно, летать на мече. Почему-то правила Гусу Лань ничего не говорили о полетах на мече, по территории ордена. Именно этой лазейкой воспользовался Вэй Усянь, от которого многих начинало подташнивать, но все, как водится, молчали. Спорить с заклинателем, который скоро свяжет себя узами брака со вторым Нефритом никто не желал. Да и не было таких идиотов. — Вэй Ин, ты А-Яо не видел? Я нигде не могу его найти! — Лань Сичень был не на шутку напуган этим фактом. Его возлюбленного не было нигде уже третьи сутки, хотя тот говорил, что его дело займет максимум пару дней. И он волновался. Мало ли, кто решил похитить жениха главы ордена! Вэй Усянь, который знал, куда понесло брата перед свадьбой, хлопнул родственника по плечу. — А-Хуань, иди к лекарю, он тебе успокоительное даст. Нормально все с Яо-гэ, просто он занят. Ну хочешь я сам за ним слетаю в Юньпин? — получив разрешение, он предупредил Лань Чжаня, встал на меч и направился в Юньпин, чтобы напомнить брату, что людей много, а жених у него один и он переживает. За год с лишним город восстановили из руин, похоронили погибших и уже вернулись те, кто жил тут всегда. На месте борделя, после проведения обрядов, было решено построить храм, причем спонсировать это вызвался Ланьлин Цзинь. Никто особо не сопротивлялся, а злые языки шептали, что сын идет по стопам отца. Не нужно было быть гением, чтобы понять, куда понесло старшего из Неукротимых братьев. — Мама… мамочка… я скоро облачусь в красное и свяжу свою жизнь с самым прекрасным в мире человеком. Как жаль, что ты не увидишь этого, не сможешь посмотреть на то, как я выйду замуж. Мама… надеюсь, ты бы приняла мой выбор и полюбила бы моего мужа как своего сына, как полюбила А-Ина, — тихо шептал Мэн Яо, стоя у ее могилы. Пришлось очень долго наводить порядок, но теперь могила выглядела ухоженно и красиво. — Она бы обязательно приняла твой выбор. И мой тоже. Разве могли бы ей не понравится наши мужья? Вот и я о том же. Мама… мы скучаем. Ты не видишь, каким красивым стал Юньпин, как цветут лотосы на озере и как все изменилось. Мама, мы прошли войну и вернулись с нее, мы сделали все что могли, но даже это не оставило нас без потерь. Но мы будем жить и скоро приведем к тебе наших мужей и наших мальчиков. Они самые лучшие, мама… — Вэй Ин обнял брата за плечи, успокаивая и его, и себя. Они еще немного посидели перед могилой, но погода начинала портиться и они резво вскочили на мечи, возвращаясь домой, туда где любят и ждут родные.

***

— Глава Лань, папа вернулся! — пищал Мо Сюаньюй, дергая мужчину за край ханьфу и показывая в сторону ворот, где ярким пятном выделялись два силуэта. — Спасибо, А-Юй, идем, встретим их, — Лань Сичень улыбнулся и подхватил малыша на руки. Мальчик быстро прикипел к А-Яо, а его, по какой-то причине, немного стеснялся. И папой ни разу так и не назвал, что немного царапало Сиченю сердце. Он очень хотел услышать это обращение от малыша к себе, но не смел давить, помня какой ужас пережил ребенок. Но мальчик был светлым, солнечным и это вселяло надежду. С его старшим братом было немного иначе. Сюэ Ян до сих пор с трудом воспринимал их как людей, которые о нем заботятся, относился с опаской ко всем, особенно к старшим, например, к дяде. Но Вэй Ин, который часто проводил с малышами время, утешал молодых родителей, что это пройдет. — Нужно лишь время, много любви и терпения. Он оттает, не переживайте. Со временем обязательно оттает, — уверял заклинатель. И они верили. И А-Ян постепенно доверялся им. Он был весьма способным ребенком и приходилось иногда гасить не в меру бушующую страсть к знаниям. Мэн Яо его понимал, сам таким был. — А-Ян, не торопись так, прошу. Любой прием требует отработки и шлифовки, ты замечательно фехтуешь, но тебе не нужно так спешить, путь меча это кропотливый труд, — успокаивал ребенка мужчина, стараясь не обидеть. — Но я хочу научиться всему сейчас! — маленький босяк был упрям и шел к своим целям с невероятным упорством. — А-Ян, тебе не нужно так спешить, милый. Сынок, не переутомляйся. Ты загоняешь себя до потери пульса, а это не очень хорошо, — мягко осаживал его господин Мэн и все же смог увести с тренировочного поля в его комнату. Сюэ Ян шокировано замер на полпути и поднял на старшего огромные глаза. — Как… как ты меня назвал? — словно не веря переспросил юноша. Заклинатель тяжело вздохнул. Ну вот, оговорился. А если мальчик теперь закроется от них? Как доставать его из такого панциря? Он опустился перед ним на корточки и обнял за плечи. — Сыном. Ты мой сын. Мой и Сиченя. Я знаю, ты еще нам не доверяешь, но я очень хочу сделать все, чтобы однажды ты и А-Юй назвали нас родителями, — поделился своей мечтой Яо, вглядываясь в черные глаза. Ребенок удивленно выгнул брови, а потом как-то весь сжался и… спрятал лицо в его плече. Ткань одеяния начала намокать и сердце взрослого сжалось от боли. — Папа… вы же не бросите меня? Не отдадите никому? — донесся до него тихий вопрос. И столько надежды было в голосе ребенка, что даже старшему захотелось зарыдать. — Никогда, слышишь? Никогда и никому тебя не отдадим. Кто посмеет сказать хоть одно дурное слово — убью. А твой отец и дядюшки допинают то, что осталось, — на него посмотрели самые счастливые заплаканные глаза. А затем мальчик засмеялся. Громко, во весь голос. А Мэн Яо подхватил его на руки и покружил, крепко обнимая. Это их мальчик, их сын. И никто не отнимет этого.

***

— Тебя не было три дня, я испугался что что-то случилось, — оправдывался Нефрит на вопрос жениха о том, почему его полетел искать Вэй Усянь. — Все в порядке, я навещал могилу моей матери. Она была в ужасном состоянии и я хотел навести там порядок, — объяснил Мэн Яо, беря будущего мужа за руку. — Ох, прости А-Яо! Я… мне так жаль, ты хотел побыть там, а я напридумывал непойми чего… — повинился Лань Сичень. — Все в порядке, А-Чень. Правда, все хорошо. Приедем к ней попозже, хорошо? Я покажу тебе места, где вырос, — они сидели в накрытой к чаю беседке, рука об руку. — Я был там, А-Яо. Именно там мы с твоим братом прятались от патрулей Вэней. Стояла зима и это место было разрушено. Но я очень хочу увидеть твой дом весной или летом. Я уверен, там очень красиво, — Мэн Яо с улыбкой обнял своего любимого, чувствуя, как немного щиплет глаза. От радости, наверно.

***

Свадьба удалась на зависть всему миру заклинателей, не зря же Вэй Усянь так намучался. Никто не смог сказать ничего дурного, стоило ему увидеть главу ордена и его супруга в алых одеяниях, с золотыми украшениями и с такими влюбленными глазами, что хотелось плакать от нежности. Сюэ Ян с братом стояли рядом с дядями и дедушкой и очень радовались. Чуть позднее должна была состояться церемония усыновления и принятия мальчиков в орден, которая не обошлась без сюрпризов. Оказалось, что маленький Мо, поговорив с новоиспеченными супругами, захотел сменить имя и фамилию. — И как ты хочешь чтобы тебя звали? — ласково спросил Мэн Яо, пригладив торчащие забавными кудряшками прядки в прическе сына. — Лань Юнксу*. А для близких — Жусун, — уверенно ответил малыш и тут все обратили внимание на то, как улыбался Вэй Усянь. Так улыбаются дети, чья шалость получилась именно так, как они задумывали. — Сянь-ди, ничего сказать не хочешь? — наигранно суровым тоном начал говорить Мэн Яо. — Ну… малыш пришел ко мне посоветоваться и я предложил ему разные имена. Жусун и Юнксу ему понравились. Да и с фамилией Лань хорошо сочетаются, — Вэй Ин хитро улыбнулся, передал малыша А-Юаня на руки своего жениха и выскочил из кабинета. Вслед за ним, хохоча побежал и новоиспеченный господин Облачных Глубин, притворно угрожая казнить брата за то, что он такой жук. Но уже через несколько минут братья вернулись, задорно смеясь, а вся семья поздравляла новобрачных со свадьбой и обретением детей. Сюэ Ян тоже решил сменить фамилию, так как вся семья убедила его, что Лань Ян и Лань Ченмэй звучат очень красиво. — Шалость удалась**! Лань Чжань, поможешь мне с подготовкой к свадьбе дагэ и сестренки Цин? Мы же не можем не помочь тетушке нашего сына быть самой красивой невестой в Цинхэ Нэ? — ответом ему был утвердительный кивок жениха, поцелуй в лоб и смех их малыша, который активно махал ручками и радовался чему-то своему.