Дыши моей тьмой

— Как красиво… я думал, никогда не увижу Нечистую Юдоль такой… нарядной, — грустно заметил Нэ Хуайсан, наблюдая за последними приготовлениями к свадьбе. Вэнь Нин, ставший за это время ему добрым другом, заметил эту перемену и подлил вина в опустевшую чарку. — Господин Нэ, вы выглядите опечаленным… вас что-то расстраивает? — осторожно начал Цюнлин, подвигая закуску поближе. В отличие от своего собеседника он пить не умел и от одной чарки его валило с ног. Молодой господин пригубил вино и обмахнулся веером, на котором, среди белоснежных вершин гор, разлапистым пятном цвел персик. — Я рад, Вэнь Нин, очень рад. Сожалею только об одном, что отец не видит брата таким, каким он стал. Жалею, что наши матери не видят нас, не порадуются, не обнимут, — горько отозвался Незнайка, запрокидывая голову, чтобы не заплакать. Пусть и прошло много лет, но в его сердце все еще жила тоска по родителям. Да, брат заменил их, был матерью, отцом, нянькой, учителем, другом. Но сам при этом оставался ужасно одинок, никому не позволяя быть ближе. Немного эту ситуацию исправил Сичень-гэ, своей мягкой улыбкой, игрой на Лебин и добрым словом. Но даже с его присутствием, между братьями был лед, об который Хуайсан уже устал биться. Минцзюэ просто не понимал, как сильно он не хотел стать как он, воином, которого в любой момент мог хватить удар. Он боялся за брата больше, чем за себя. Не было ночи, когда он не проклинал их чертово оружие, путь совершенствования и семейный характер. А потом… все изменилось. Сначала Мэн Яо, умный, тихий и исполнительный, буквально за два месяца смог то, чего не могли другие — найти к его дагэ подход. А потом события на озере Билин… и лед треснул. Они оба поняли, как сильно боятся друг друга потерять, как глубоко жил и живет до сих пор их страх, пусть они и не были больше детьми. Окончательно они сбросили эти оковы когда пропал Сичень, а к Яо прилетел почтовый сокол с тоненькой лентой бумаги и одним лишь словом: Живы. Кажется этот день был самым счастливым, потому что именно тогда братья забыли старые обиды и позволили себе быть откровенными в словах и поступках. А теперь… все было хорошо. У брата была любимая и любящая невеста, почти жена, а он… радовался. Будет нянчить племянников или племянниц, жизнь заботливого дядюшки ему казалась намного привлекательнее, чем роль отца. Ну не мог он себя представить… в браке. Хоть с кем-то. Не его это, не его. А из брата получится хороший муж и заботливый папа. — Я уверен, будь ваши родители живы, они бы гордились и вами, и Чифэнь-цзюнем. И наши с А-цзе тоже… — грустно выдохнул юноша. Он был безумно счастлив за сестру, она встретила хорошего и достойного мужчину, который никогда не будет относиться к ней с пренебрежением. И за племянника он был спокоен, из молодых господ Лань и Вэй вышли хорошие родители. Они искренне любили мальчика, который отвечал им столь же чистой детской любовью.

***

Любовь с первого взгляда дева Вэнь считала книжной глупостью. Не бывает так, не бывает! Себя она женой никогда не видела, пусть и мечтала. О надежном плече и уверенности. О помощи и поддержке. О тепле и уюте. Нэ Минцзюэ дал ей это и даже больше. Именно благодаря ему, ее семья нашла в Нечистой Юдоли новый дом. А потом был сумасшедший год, когда ордена делили сферы власти, отстраивали и расширяли территории. Глава ордена зашивался от количества нагрузки, но упорно шел вперед, сцепив зубы. И как-то… Срослось? Просто в один день они сидели друг напротив друга и говорили. Они оба слишком рано стали взрослыми, взвалили на свои плечи огромную ношу и тащили ее, превозмогая боль и одиночество. Потому что где-то в глубине души они так и остались детьми, потерявшими все. И… Совпали. По обуглившимся осколкам сердца, спрятанного за огромной и толстой броней, под которую порой и самые близкие попасть не могли. По обломкам, что раньше были нежным шелком, а стали гранями кинжалов, испачканных ядом и кровью врагов. Просто сошлись, мягко, как волна в прилив, обнимающая песок, ласкающая ступни и сглаживающая острые углы камней, создавая мягкие формы. Это было тепло и уважение, поддержка и забота. Две чашки чая посреди ночи, потому что кошмары никак не желали уходить. Редкие слезы, разделенные между ними двумя, потому что… а кто увидит? Кому еще можно увидеть слезы человека, которого иначе чем бедствием не называют? Но ведь и демоны могут плакать… И плачут. Редко, задыхаясь от боли и горя, что режут душу по живому. И только друг с другом они смогли это переступить. Залечить раны, успокоить гнев, что кипел в венах.

***

— Красота какая… Да, Нэ-сюн, я теперь понимаю, о чем ты говорил мне во времена учебы. Юдоль поздней весной действительно очень красива. Я уверен, Цзюэ-дагэ будет счастлив с Цин-цзе, они очень гармоничная пара, — Вэй Ин улыбался, наблюдая за жизнью, которая кипела в этом месте. Лавочки с самыми разнообразными товарами, от фруктов до туши. А-Юань на руках радостно гулил, светлые глаза были широко открыты и старались рассмотреть, а ладошки так и норовили схватить с прилавка какую-нибудь мелочь и повертеть. — Вижу, семейная жизнь тебя радует, — по доброму подколол младший Нэ, с некоторым умилением наблюдая, как его друг возится с ребенком. — Ты представить не можешь как. Я мечтал об этом. О любимом человеке, маленьком садике или прудике с лотосами и маленьком, — поделился его товарищ, улыбаясь своему сыну. — Как дела у А-Яо и Сиченя-гэ? Я их не видел со свадьбы и совета орденов, — полюбопытствовал юноша. Вэй Усянь тепло усмехнулся и убрал упавшую на лицо прядь за ухо. — Замечательно у них дела, живут душа в душу, детей воспитывают. Малыш А-Сун назвал Сиченя папой недавно, так мой шурин до сих пор ходит счастливый, мелкого на руках таскает и гордится им. А-Ян их тоже потихоньку называть так начал, так они его чуть не зацеловали! Учитель Лань так вообще по Глубинам ходит надувшись от гордости, малышня его дедушкой Ланем называет, так он в улыбке расплывается, — поделился новостями заклинатель, чуть жмурясь от солнца. — Да вам явно весело. Рад за вас и за маленьких. А то я помню каких ежиков А-Яо в лагерь притащил, — припомнил Незнайка, обмахиваясь веером. — Запомни на будущее, может потом пригодиться: Если ежика помыть, высушить, накормить, напоить и искренне любить, то он уберет колючки и покажет мягкое пузико, которое непременно надо чесать. И заботиться о ежике надо со всей отдачей и теплом. А то опять скрутится в клубок и вытаращит иголки, но только уже навсегда, — Нэ Хуайсан пораженно выдохнул, слушая столь странную отповедь. — Я запомню, Вэй-сюн. Я запомню, — пообещал он, задумавшись о чем-то своем.

***

Брат и его жена в алых одеждах выглядели невероятно красиво. И в каждом жесте брата сквозила забота о супруге, о ее удобстве. Гости были в восхищении и организацией праздника, и брачующимися. — Да уж, кто мог подумать что глава Нэ женится, да еще и на такой уважаемой женщине, как госпожа Вэнь? Теперь у Юдоли будет хорошая госпожа, дай боги ей и ее супругу здоровья, — шептались старшие. Младшее поколение наслаждалось праздником, поздравляло молодых и просто… Радовалось. — Добро пожаловать домой, А-Цин, — Нэ Минцзюэ протянул супруге руку, приглашая ее под своды дворца. Вэнь Цин лишь улыбнулась, сверкая глазами. Невеста Солнца, так обычно называли в Цишань Вэнь всех молодых и незамужних девушек. Она же была законной супругой главы великого ордена, Госпожой Нечистой Юдоли.