Дыши моей тьмой

      Вся Пристань Лотоса стояла на ушах. Еще бы, молодой глава ордена собирался брак заключать! Те, кто помнили свадьбу его родителей, лишь вздыхали, вытирали слезы и признавали, что сын Пурпурной паучихи оправдал все надежды родителей. Орден был восстановлен и был в надежных руках. — Мне как-то не по себе, если честно, — признался мужчина, когда отдавал последние приказы касательно рассадки гостей, праздничного меню и украшений. Вэй Ин весело похлопал его по плечу, успокаивая. — Да не трясись, все будет просто замечательно. Я буду очень плохим шисюном, если не женю тебя по высшему разряду, — он сверкал улыбкой так ярко, что у его брата невольно заныла челюсть. Ну, не умел он так делать. — Спасибо что помогаешь, без тебя я бы дольше мучался, честно. Как дела в Гусу хоть? Как малышня ваша? — глава Цзян перестал делать вид, что ему все равно. Как бы там ни было, но эти трое детей были и его племянниками. И он интересовался их судьбой. Они тоже были частью его семьи. — Все хорошо, не переживай ты так! А-Юань растет потихонечку, но никак не хочет слезать с рук, не то чтобы я против, наоборот… мне так нравится его таскать. Ведь он скоро вырастет, не успею я оглянуться, он станет взрослым и я не смогу носить его на руках, — в голосе была светлая печаль. Вэй Ин старался насладиться каждой секундой, которую проводил с будущим мужем, семьей, детьми. — Повезло тебе, — с какой-то грустью отозвался младший, кидая в озеро найденный камень. Сейчас он пребывал в какой-то странной меланхолии и просто хотел хоть с кем-то поговорить. — Это не везение, Цзян Чэн. Это кропотливый труд. Думаешь все вот так просто? Нет, не просто. Я работаю над собой каждый день, чтобы у малыша было надежное плечо, чтобы и А-Юань, и А-Сун, и А-Ян знали, что они могут положиться на любого из нас. На своих отцов, на меня с Лань Чжанем, на дядю Ланя в конце концов! Мы все учимся понимать друг друга. Мы стараемся быть лучше для них и для себя. Быть родителем это тяжело, но это важно. Мы взяли на себя ответственность за этих деток и мы не можем их подводить, — Цзян Ваньинь пораженно смотрел на брата, вот уж чего он не ожидал, так это отповеди. — Ох… я и не подозревал что все так… непросто. Но ты молодец, все вы молодцы. Вы стараетесь для них, хотите сделать жизнь малышей лучше, безопаснее, комфортнее. Вы даете им столько любви, сколько только можете дать и это… невероятно. Правда, это очень здорово, что ты, твой муж и остальные так ответственно к этому подошли. Ваши сыновья будут самыми счастливыми. Я рад, что у них такие родители, — Цзян Чэн действительно был рад. Мысль, что его племянники никогда не будут в том уязвимом положении, в котором был он и Вэй Усянь. — Я знаю, ты наверное и не захочешь слушать меня, но… прости. Прости за все те годы, когда я был холоден к тебе. Прости за все те грубые слова, если сможешь. Прости, что не был тебе братом, которого ты заслуживаешь, — Саньду Шэншоу устало опустил голову, совсем не ожидая, что его слегка подергают за свободные пряди. — Да чего уж там, что было, то прошло. Ты мне лучше расскажи, как вы с девой Ло сошлись, — Вэй Усянь мягко рассмеялся и повертел кинжал между пальцев. Миншань поблескивал на солнце, а его лезвием было весело пускать солнечных зайчиков. — После того, как мы за нее заступились в пещере Сюань У, она подошла ко мне и поблагодарила. Я сказал, что это был мой долг как заклинателя и благородного мужа. Она улыбнулась… и знаешь, на душе стало тепло-тепло. А после войны, она приехала помогать с восстановлением Пристани, ее Цзинь Цзысюань прислал вместе со своими людьми. Ну… разговорились. А потом стали чаще болтать по вечерам, пили чай, смотрели на звезды, мечтали о будущем, о том, как будем ездить на ночные охоты, как отметим праздники. И я стал зависим от этих бесед, но не смел давить. Я начал осторожно ухаживать за ней, советоваться. И она даже не испугалась моего нрава. Наоборот, успокаивала иногда, предлагала варианты решений. И… с ней так спокойно. И я могу не притворяться, могу сделать ошибку, могу показать себя… слабее, что ли? — Вэй Ин лишь покачал головой, радуясь за брата. Ему не хватало того, кто мог бы остудить его пыл, кто стал бы для этого бурного потока тихой заводью. Теперь такой человек у него был.

***

— Напомни, что такого случилось, что все адепты стоят на ушах? — удивленно поинтересовался заклинатель, когда они побрели в сторону ворот. Его брат не ответил ничего конкретного, но вскоре стала понятна причина, по которой переполошился молодняк. Два заклинателя, в белом и в черном, спокойно стояли чуть поодаль и явно не собирались нападать. Представившись Сяо Синченем и Сун Цзынченем, они поведали, что являются странствующими даосами, которые помогают людям. Вэй Ин окинул взглядом фигуру затянутую в белое ханьфу. От Сяо Синченя веяло чем-то смутно знакомым, почти родным, но почему-то стершимся из памяти. — Я не представился, меня зовут Вэй Усянь, — и тут даочжан охнул. Было видно, озвученное имя заставило мужчину о чем-то вспомнить. — Вэй? Ты сын Цаньсэ Саньжень? — в голосе мужчины было какое-то странное облегчение. Ответ заклинателя стал поводом для улыбки даоса и интересного рассказа о том, кто он такой и кем Вэй Ину приходится. — Так значит вы мой шишу? Рад нашему знакомству, мне есть что рассказать, — Вэй Усянь лишь наклонил голову набок, улыбаясь.

***

— Я рад, что твоя судьба сложилась столь хорошо, Вэй Ин. Признаюсь, когда я и моя наставница узнали о смерти Цаньсэ… мы были ужасно опечалены. Но она была бы рада узнать, что у нее есть такой талантливый внук. А я буду рад, если смогу помочь вам. Мы с Сун Цзынченем мечтаем об основании собственного ордена, где не так будут важны кровные узы, как общее дело, — поделился заклинатель, чем вызвал у племянника яркую улыбку. — Это отличное начинание, думаю, у вас все получится, — найти общий язык с даосом было достаточно легко, в отличие от его спутника, который был куда более молчалив и казался вечно недовольным. Но, как оказалось, это было лишь первое впечатление. Даочжан Сун был интересным собеседником, хорошим воином и добрым другом. Вэй Ин поведал своему обретенному родственнику о том, какую судьбу он себе избрал и поведал о своей семье. Сяо Синчень был невероятно рад услышать эти новости и очень хотел познакомиться и с будущим супругом, и с их маленьким сыном, и с побратимами своего племянника. Вэй Ин отказывать не стал.

***

— Ну вот, совсем взрослый стал. А-Чэн, ты только в обморок не падай и ядом не плюйся, — напомнил ему старший брат, помогая с прической и полагающимися по статусу украшениями. Ваньинь обреченно вздыхал, но не мешал брату и старшей сестре издеваться над ним. — А-Чэн, ты сегодня самый красивый, знай это. И я очень рада за тебя и деву Ло, вы будете хорошей и любящей семьей, — мудро улыбалась Яньли, вертя между пальцев красивый гребень. Ее брат лишь давил улыбку, цедил едва слышные ругательства, но не сопротивлялся. — А-Сянь, а что насчет твоей свадьбы? — лихо перевел стрелки виновник торжества, решив немного отомстить брату за наведенную им суету. Его шисюн удивленно выгнул бровь в немом вопросе. — А что с ней должно быть? Готовимся потихоньку, приглашения дописываем, решаем где лучше: В Гусу или в Цайи, — отозвался старший после недолгих раздумий. И в самом деле, какие проблемы? Не то чтобы его сильно волновали поклоны и церемонии, у него в волосах сверкала лента Лань Ванцзи, а его жених не расставался с колокольчиком, из-за чего многие заклинатели, да и чего греха таить, заклинательницы, часто вздыхали и с едва заметными слезами, которые непонятно чем были вызваны, говорили о настоящей и искренней любви. — Что?! Только в Юньмэне и точка! Ты первый ученик ордена! Ты что, хочешь чтобы меня на том свете мать с отцом прибили за то, что я не смог организовать свадьбу своего шисюна по всем правилам? — вскричал Цзян Ваньинь и чуть не перевернул столик с зеркалом, перед которым он сидел, наблюдая, как над ним колдует сестра и брат. — Цзян Чэн, ты такой милый, я просто не могу, — умилился заклинатель и легонько ущипнул шиди за щеку, демонстрируя свою привязанность. — Так, а ну прекрати! Прекрати я сказал! — притворно разозлился жених и принялся бегать за своим братом, под радостный смех сестры.

***

— У Цзян Чэна все будет хорошо, мадам Юй, не переживайте. И вы, дядя. Он справится, он сильный и умный. Орден не пропадет и он сам тоже в надежных руках девы Ло. У Пристани будет хорошая, добрая, мудрая и справедливая госпожа, — тихо рассказывал Вэй Ин, стоя на коленях перед табличками с именами умерших. Глаза немного пекло, но плакать не хотелось, не в такой важный и нужный день. — Вы бы гордились им. Он стал замечательным главой ордена. У него все будет хорошо. И у меня, и у шицзе. Все в порядке. Спите спокойно, — он легко касается выбитых символов, ведет пальцем и успокаивается. Все хорошо.

***

— Они такие красивые… дядя Вэй, а вы с дядей Ванцзи когда в красное облачитесь? А то дедушка иногда сетует, что только вы не женаты, — спросил Жусун, дергая дядюшку за край ханьфу. — Уже скоро, мой птенчик, очень скоро. Будем очень красивые и нарядные. Чего это дядя Лань возмущается? Мы же договаривались заранее, что наша свадьба будет самой последней, да и против никто особо не был, — удивился Вэй Ин. — Он переживает, что ты туда-сюда мотаешься, а домой приходишь ночевать, — ответил более языкастый и чуть колючий Сюэ Ян. — Ах, вот оно что. Спасибо, А-Ян, котенок мой, буду знать, — Вэй Усянь облегченно выдохнул. Вот в чем проблема. Ох уж эти дядюшки!

***

— Дева Ло, моя госпожа. Я благодарен вам за то, что согласились стать моей супругой, — Цзян Чэн держал ее ладошку в своей руке и впервые говорил что-то подобное от чистого сердца. — Я рада, что мы встретились, — улыбнулась его жена, и легонько коснулась губами щеки. Глава Цзян обнял ее за талию и спрятал краснеющие щеки, уткнувшись в ее волосы. Сладко пахло лотосом и летним вечером, который приносил долгожданную прохладу и прятал от посторонних глаз самые теплые взгляды. В заката лучах я смотрю на тебя Я в тебе нахожу свою силу. И не боюсь я слабее себя показать. Слабым быть можно вместе с любимым.