***
— Думаю, пора заканчивать с едой в постель и перенести телевизор обратно в гостиную. — Да как ты смеешь! Я болен! — воскликнул Гарри, чуть не подскакивая на кровати. Спустя два дня постельного режима, который он принял с большим энтузиазмом, он стал чувствовать себя значительно лучше, а от рубцов почти не осталось и следа. Драко усиленно обрабатывал их экстрактом, надеясь, что у Гарри не останется шрамов. Ему хотелось помочь, ведь тогда никто не мог помочь ему, и теперь он каждый день видит на своей коже это уродство, вспоминая не менее уродливую историю, скрытую за ним. Оказалось, что Поттер может быть еще более капризным, чем обычно. Сам он вставать с кровати не мог, а лежать одному, пускай и с принесенным телевизором, ему было скучно, так что он решил изводить Драко. Драко выдержал бесконечно появляющиеся в библиотеке патронусы ровно два часа. В конце концов серебристый олень начал фальшиво петь голосом Поттера «We’re Not Gonna Take It», и Драко не осталось ничего, кроме как сдаться и перейти со всеми книгами в комнату Гарри. Не то чтобы тогда он позволил Драко работать: невозможно было внимательно читать, когда тебя без конца дергают, шутят настолько несмешные анекдоты, что прорывает на хохот, и включают телевизор на полную громкость. По правде говоря, Драко не мог сосредоточиться уже просто из-за нахождения в непосредственной близости к Поттеру. За эти несколько дней он посмотрел больше фильмов, чем за всю свою жизнь, а также они посмотрели «Тачки», и Драко понял, что Поттер слаб перед мультиками. Они все же заказали пиццу и пиво, и Гарри, почему-то быстро опьянев, стал рассказывать про своё детство, а потом заснул, свернувшись у Драко под боком. Сам Драко еще несколько часов не мог уснуть из-за тяжести в груди, что оставили рассказы Поттера. Утром Драко порадовал его мороженым на завтрак. И за все эти дни у Драко столько раз замирало сердце от самых невинных случайных прикосновений, сколько не замирало ещё в дни подростковости, когда Поттер небрежно задевал его плечом, идя по коридору. Драко очень старался ненавидеть эти чувства, но у него не получалось. За этот месяц чувства, от которых он отказался за ненадобностью, вновь пробудились, делая жизнь Драко похожей на Американские горки. Теперь будни в Мунго казались ему серым, невзрачным сном, подобным дню сурка. Теперь Драко не мог с уверенностью сказать, что хочет вернуться в те дни. Если головой он и желал этого, то сердце горячо протестовало погружению в эти будни, похожие на мутную болотную воду, когда ты вроде как барахтаешься, а остаешься на месте. И лишь выбравшись из этой трясины, ты понимаешь, как много времени утекло в никуда. Гораздо страшнее погружаться в болото, побывав на суше. Но он все же отправил письмо Луке. — Ты врун, — припечатал Драко, но занял своё привычное место в кресле. Он слишком сильно хотел сесть рядом с Гарри в кровать, поэтому не делал этого. Гарри задрал майку, указывая на небольшие следы-последствия проклятья. Драко скептически приподнял бровь. — О ужас, бедняжка. Сильно болит? — Отвали. Драко спрятал улыбку за книгой, которую держал открытой на одной странице вот уже час. За окном было пасмурно и шел дождь. Неминуемо темнело, но они упрямо не включали свет: и Гарри, и Драко любили полумрак. Драко расслабился под шум дождя и истошные крики Гордона Рамзи. Это было его любимое шоу. Всегда приятно смотреть, как орут не на тебя. — Насчёт шрамов, — неуверенно начал Гарри спустя минут двадцать молчания. Драко вздрогнул в кресле, борясь с желанием сейчас же сбежать. — Их не останется, — зачем-то сказал он, хотя это было и так понятно. — Я не… не про свои шрамы. Драко мгновенно покрылся холодным потом. Порой у него возникало фантомное чувство, будто шрамы чешутся, и сейчас он с трудом сдерживался от того, чтобы почесать их. — Я… — продолжил Гарри неуверенно. В темноте Драко видел лишь как блестят его очки, а руки комкают ткань простыни. — У тебя остались шрамы, ведь так? Драко захотелось послать его куда подальше. Какого черта тупой Поттер вообще завел эту тему? Драко ненавидел эти шрамы, потому что они, как и метка, были последствием его неправильных решений, но они, в отличие от пожирательского символа, были знаменем того дня, когда Драко потерял надежду. — Я думал, что ты хочешь убить меня, — сам не зная зачем, признался он. От этих слов у Гарри по коже побежали мурашки. — Нет… Нет! Конечно, я не хотел убить тебя! Я растерялся, я не знал, что делает это проклятье. — Я не знал этого. — Мне жаль, — искренне сказал Гарри, и Драко был рад, что Поттер не видит его лица. — Я бросил в тебя Круцио. Ты не должен жалеть. — Но мне жаль, — упрямо повторил Гарри. — Может, ты и был… — «Пожирателем. Мудаком. Человеком, которого я всей душой ненавижу» продолжил мысленно за него Драко. — Но я бы не стал тебя убивать. Я вообще не хотел тебе вредить. — А стоило. — Что… Малфой, ты идиот? — искренне возмутился Гарри. Он не видел, что Драко находится в состоянии близком к панике. — Мы были детьми! Кем бы ты ни был, ты не заслужил того, что я с тобой сделал. — Драко не нашелся, что ответить на это. — Мне жаль, что я тогда не извинился. «Круцио не сработало бы, потому что я не хотел тебе вредить. Только не тебе», — хотел сказать Драко. «Иногда я смотрел на шрамы, и хотел, чтобы ты тогда убил меня. Мне было ужасно больно. Потому что это сделал со мной именно ты», — рвалось из него. «Я мечтал, чтобы ты спас меня, а вместо этого ты причинил мне ужасную боль.» — Ладно, — сказал он, жестом призывая в руку пульт. Он все еще не очень хорошо разбирался в телевизоре, но звук прибавить мог. — Её ризотто выглядит отвратительно. — Это что за тарелка опарышей, черт тебя подери! — подтвердил Гордон Рамзи с экрана. Драко чувствовал, что Гарри смотрит на него, поэтому уставился в телевизор. Поттер громко вздохнул на своем месте. Шрамы на груди Драко всё еще чесались.***
— Ты куда это так вырядился? — спросил Гарри удивленно и возмущенно одновременно. Драко удивленно посмотрел на него, а затем на себя в зеркало. Сегодня Драко уложил волосы в идеально продуманный легкий беспорядок, надел одну из своих любимых мантий (жемчужно-серую с серебристой прострочкой и необычными рукавами с вырезами внутри) и подвел глаза подводкой. В прошлом он очень любил это делать, но работа целителем заставила его почти полностью забить на внешний вид. Драко давно не видел себя таким симпатичным. Всё же Лука назначил встречу в одном из лучших ресторанов магического Лондона. Драко и не помнил уже, когда последний раз был в подобных местах. Только сейчас ему стало казаться, что с этой работой он потерял самого себя. — А что? — спросил наконец Драко у Гарри. Тот как-то странно смотрел на него, наматывая на палец прядь, выбившуюся из пучка. Вид его сильных рук на несколько мгновений заставил Драко забыть, куда он собирался. — Ничего. Забудь, — сказал Гарри, уходя на кухню и бросая по пути: — Удачно повеселиться. Драко с недоумением посмотрел ему вслед и отправил через браслет сигнал в Мунго. У него не было времени разбираться с тем, что Поттер странный. Он всегда странный. Выйдя из дома, Драко дошел до аппарационной точки, вспоминая, где именно находится ресторан «Аux chandelles». Справившись с небольшим головокружением после трансгрессии, Драко посмотрел на величественное здание с яркой вывеской. У входа стоял Лука. Его черные волосы все еще были очаровательно кудрявыми, черные глаза и капризные губы улыбались, а одет он был в белую мантию, что так подчеркивала его великолепную фигуру и смуглый цвет кожи. Мужчина осмотрел Драко с ног до головы, и глаза его тут же приняли жадное выражение. Драко двинулся к нему. — В общем, контрпроклятье они все же подобрали, но еще минут десять не могли правильно произнести. Кажется, во Франции никогда не будет нормальных проклятейников, — сказал Лука, отпивая вино. В его черных глазах отражался желтый свет свечей, а на щеках прорезались ямочки. Драко тоже улыбнулся, игриво отвечая: — Лучший проклятейник может быть только один, и он уже здесь. — Лучший проклятейник, прекрасный зельевар и просто невозможно красивый мужчина. Мне определенно повезло, — Драко на эти слова лишь кокетливо кивнул: он привык принимать комплименты, они никогда не трогали его. — Выглядишь свежее, чем обычно. Неужто взял отпуск наконец? — Не совсем. Временно сменил работу. Ничего особенного, — отмахнулся Драко. — А я успел подумать, что ты ушел на отдых, а связался со мной только сейчас. — Написал бы тебе сразу, — улыбнулся Драко, зная, что врет. Лука тоже знал. Вечер шел прекрасно. Они только что прикончили бутылку любимого вина Драко, еда была вкусной и легкой, живая музыка была фоном всех их разговоров, а интимный полумрак помогал расслабиться. Лука как обычно был умен, красив, галантен и влюблен в Драко. У них было много общих тем для разговора, а из-за того, что они долго не виделись, у Луки нашлось много интересных историй. Редко в жизни удается найти человека, который подходил бы человеку так же хорошо, как Лука подходил Драко. Возможно, если бы Драко дал ему шанс, то они могли бы быть счастливы вместе. Тогда почему сейчас, когда пора было покидать стены ресторана и перейти к основному блюду этого вечера, всё, чего хотел Драко, — это оказаться в кровати Гарри, смотря какой-нибудь поучительный мультик и случайно соприкасаясь коленями? Почему мысль о том, чтобы коснуться Луку так, как он касался его уже десятки раз, вызывала отторжение? Почему он смотрел на этого красивого мужчину, и его красота больше не находила отклик в сердце Драко? Почему неряшливая борода Поттера вызывала в нем большее обожание, чем очаровательные ямочки на гладковыбритых щеках Луки? — Ты не со мной сейчас, — с печальной улыбкой внезапно сказал Лука, вырывая Драко из своих мыслей. — Мы вроде тут одни, — попытался перевести всё в шутку Драко, однако мужчина продолжал странно смотреть на него. — Все наши встречи до этого ты мне не принадлежал, но я смирился с этим, ведь ты не просто не принадлежал мне — ты не принадлежал никому, Драко. Но сейчас… — Драко впервые видел Луку таким поникшим. Тот всегда был полон позитива и какой-то необычайно привлекательной энергии, а его акцент придавал его словам игривого звучания. Сейчас же он делал его слова отчего-то еще более грустными. — Я всегда надеялся, что ты и я все же сможем стать нами. Думал, что время приведет тебя в мои объятия, но оно… разлучило нас, — Лука смочил горло остатками вина. — Сейчас я вижу, что в твоём сердце успел кто-то поселиться. — Это не так, — слабо сказал Драко. Он и сам не знал, лжет он или нет. Он так запутался в себе. И ему ужасно не нравилось видеть Луку расстроенным. — Я рад был повидаться с тобой, Драко. Думаю, через некоторое время мы сможем стать хорошими друзьями, — Лука призвал счет. Драко не мог выдавить из себя и слово. Когда Лука встал, Драко подскочил за ним, хватая его за руку. Он не знал, что говорить и делать. Остановить? А что дальше? Соврать? Предложить обсудить всё в отеле и через силу заняться с ним сексом? И что потом? Лука, видя его метания, мягко улыбнулся, обнимая лицо Драко обеими руками. — Не вини себя ни в чем. Я ни о чем не жалею. Лишь надеюсь, что он тебя достоин. Лука мягко притянул Драко к себе, втягивая его в поцелуй, и именно в этот момент Драко понял, что Лука прощается с ним. Это был их последний поцелуй. У него был привкус вина и вины. — Ты такой прекрасный, — отчаянно выдохнул Драко, когда Лука отстранился от него. — Я знаю, — улыбнулся он. — Береги себя, Драко. Драко не мог ничего сказать в ответ. Он в отупении смотрел, как Лука выходит из-за ниши, ограждающей их от остальных посетителей, чувствуя так много всего, что хотелось разорвать грудь, выпуская все эти эмоции на волю. Через несколько минут Драко вышел на улицу, что пахла дождем и пылью. Путь до Гриммо был долгим. Драко не спеша шел, время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за людьми или полюбоваться отражением фонарей на мокром асфальте. Всё казалось ему странным и невозможным, диалог с Лукой заставил его открыть глаза на вещи, которые он мысленно накрыл брезентом, полностью игнорируя. Но то, что Лука сам всё заметил, заставило Драко вспомнить простую истину: вещи не исчезают от того, что ты их игнорируешь. И рано или поздно они тебя настигают. Это осознание было неизбежно. Драко рано или поздно понял бы, что его тяга к Поттеру не временное помутнение рассудка, вызванное долгим воздержанием и Мерлин еще знает чем, а пробуждение тех чувств, которые Драко давно спрятал в самую темную часть своей души, притворившись, будто их не существует. Будто не он был одержим Поттером с первого курса; не он был очарован этим мальчишкой при первой же встрече, даже не зная его имени; будто не он годами делал всё, чтобы привлечь его внимание. От того, что Драко притворился, будто всего этого не было, чувства его не исчезли. Они вероломно ждали своего часа, и час этот настал. Другое дело, что понимание не было равно принятию. А принять свои чувства Драко был совсем не готов. Эти мысли утомили его. Всё, чего хотелось Драко, — поотмокать пару часов в ванной, а потом заснуть, чтобы без снов. А на утро проснуться уже без этих мыслей и чувств, заполнивших его голову и грудь. В доме было темно, когда Драко вошел в него. Не успел он переобуться, как перед ним появился Кричер, тут же зажигая парочку светильников. — Мастер Драко. Я не знаю, где хозяин Гарри взял их. Я плохой эльф, я не остановил хозяина. — О чем ты, Кричер? — успел испугаться Драко. — Эта маггловская дрянь. Сигареты. Хозяин Гарри курит у себя в комнате, — выплюнул эльф с презрением. Драко тяжело вздохнул, закрывая лицо руками. Что за день сегодня такой? — Спасибо, Кричер. Можешь идти. Эльф неуверенно посмотрел на Драко, но вскоре растворился в воздухе. Драко решительно поднялся наверх, даже не надеясь на положительный исход вечера. Он не знал, почему Поттера в очередной раз переклинило. Он мог бы проигнорировать то, что Поттер ослушался его, так еще и раздобыл черт знает где сигареты. Но он не хотел. Драко не стоило забывать, что в этом доме он в первую очередь целитель. Ему нельзя было становиться слишком мягким и поддаваться Гарри. Тот, в отличие от самого Драко, не питал к нему чувств и мог без зазрения совести вить из него веревки, если Драко даст слабину. Он даже не стал стучаться перед тем, как войти в задымленную комнату, пропахшую куревом. Драко с отвращением поморщился: он считал, что запах и вкус — худшее в сигаретах. Гарри сидел на подоконнике, свесив ноги в сторону комнаты. Он посмотрел на Драко, прищурившись и показательно затянувшись. Ублюдок. — Как свидание прошло? — Ты, блять, издеваешься? — прошипел Драко, подходя ближе и пытаясь вырвать сигарету у Гарри изо рта. Тот оказался быстрее, и протянул в окно руку с зажатой в ней сигаретой. — Прекрати этот детский сад. — Прекратить? — Гарри отвернулся, затянувшись. Когда он заговорил, дым попал Драко прямо в лицо: — Не думаю. Драко едва не зарычал от досады. Он так устал за этот день и за этот месяц в целом. Он устал от бесконечных бесплодных исследований, от душевных терзаний и Поттера, который без конца выносил ему мозг. — Ты невыносим. Ты то ведешь себя нормально, то вновь превращаешься в уебка. Ради чего? Ради чего ты сейчас это всё устроил? — Драко всё больше заводился с каждым словом, игнорируя потемневшее лицо Поттера. — Я, блять, не понимаю тебя. Мы пытаемся помочь тебе, а ты делаешь всё возможное, чтобы помешать нам. Ты сам себе враг, Поттер! — И что ты сделаешь? — прошипел Гарри, выбрасывая сигарету в окно. — Пойдешь домой и, как в старые добрые, нажалуешься на меня своему папочке? Драко отшатнулся от Гарри так, словно тот его ударил. Прямо у Поттера на глазах Драко побледнел, а на лице его буквально за пару мгновений промелькнули удивление, разочарование и боль, но тут же скрылись за маской равнодушия. Драко стал похож на мраморную статую: красивую, но бездушную. Посмотрев на Гарри пустыми глазами, он сказал очень тихо, но Поттеру показалось, что тот говорил под Сонорусом: — Моего отца убили полтора года назад, Поттер. Спокойной ночи. И с этими словами он ушел, тихо прикрыв за собой дверь. А Гарри смотрел ему вслед, не в силах даже моргнуть. Он задыхался, глядя на равнодушную дверь, чувствуя горечь от сигарет и неосторожно брошенных слов на языке и думая о том, что только что натворил.