Рыбий глаз

Я слушаю прошлое, надеюсь, расслышу совет ЧЧ. Ведь до полуночи три часа, а я так и не решила, как бы мне сегодня сбежать. Ох, вот, из ракушки раздаётся голос юного Мэлора! Сбегал с уроков, учился игре на гитаре, пел Летова. Прелесть. Прелесть с пелёнок. — Алиса, прислушайся к волне. — Что? — Алиса, у меня к тебе дело. Свежий персик выпал из моих рук, только откусила. Зря только замаралась соком. — А у меня к тебе! Как мне выбраться на воздух? И как помочь Лие? Ответь мне, пожалуйста. — Сейчас, я хочу предложить. — И что же? — Сделку. — Но мне казалось, всё ясным… останови старика и… — Выполни своё предназначение. И выполняй его на протяжении всей своей минуты, пока не вернёшься домой. — То есть, пока я в больнице? — Ты всегда будешь в больнице. — Но ты ведь говорил другое! — Тихое устье реки не делится секретами с каждым. Каждый, кто слышит, нужен, а если нужен, то его не отпустят. Пока он не вернётся домой. В поток. — То есть… меня выжмут до смерти? — Да. — Чёртов Пётр знал… Даже не пожалел меня. Но за что? — Что бы не пропадать без дела. — Это… несправедливо… Чёрт! Слышишь? — Поэтому столкни Петра в омут; здесь, он потеряет рассудок. И ни один Пётр не сможет отравить поток. Безумие затронет все его реки. — Так, а разве Архенар не … — Ахернар сожрёт его, сотрёт, иссушит повсеместно. А ты останешься проводником. Твой разум перенасытится потоком окончательно, и ты потеряешь своё сегодня и завтра, — голой ступнёй раздавила персик. Мякоть между пальцами. Это вся моя надежда. — Останется лишь в-н-и-с-чт-ёо. Чужие воспоминания, чужое будущие по капле впитается в мозг, как в губку. И своей жизни ты лишишься. — Я не хочу этого. — И этого не будет. Не плачь. Утри слёзы и делай, что я скажу. — Нет. Просто нет, слышишь? Ты и твой мутант можете идти нахрен. Это вы всесильные, я обычный человек, и я хочу обычной жизни. Со своей Лией также разбирайтесь сами, мне эти трупы не нужны. Я разобью эту чёртову раковину и позвоню родителям, они поверят мне, поверят, что здесь мне несладко, вызолят меня. А вся эта супернатуральная проблема… Вы можете решить без меня. — Не можем, иначе не позвали бы тебя. — Ищите себе кого-нибудь другого! — Закрой глаза Алиса. Алиса, вслушайся в гул: я расскажу тебе историю. — Ах…Ладно. В последний раз. — Закрой глаза. Свет проходит сквозь ткань твоих век, они трепещут, зрачок не терпит яркости, но ты терпи. Перед тобой нежно розовое полотно, видишь, это закат. Он пробивается через окошко твой спальни. Стоит лето, зной оставляет окна открытыми, на подоконнике хвостом машет кот, на тумбочке почти опустошён графин лимонада. Чувствуешь тепло мужской ладони? Это он сделал лиманд для тебя. Вы могли заняться любовью, но сейчас слишком жарко, да и вам достаточно лежать плечом к плечу, вы наслаждаетесь друг другом. Сейчас ты улыбаешься. И приходит ночь. Ночь, вторая, третья. Снова тёплый закат, снова зной, но ты больше не улыбнёшься. Ты видишь? — Ах! — Не открывай глаз, — а я и не могу… веки склеились. Перед глазами… — брюшко мухи. Верно. А опарыш поселился у тебя в конъюнктиве. И ты чувствуешь его: он елозит своим телом в уголке глаза, своими крохотными жвалами откусывает один кусочек, второй. А муха? Где были эти лапы? Сейчас, они на твоей роговице. Ты могла поплакать, но вместо слёз падают личинки. И ты вынужденно рассматриваешь все сегменты мерзкого насекомого, ячеечные глазки. А ведь муха пришла ни одна. Тобой занимаются многие виды. Твои мягкие губы сживал кот, но и сам он давно надулся газами. Иногда ты слышишь его горький плач. Шматок шерсти и отложений. А сама максимум способна издать хрип. Попробуй, тебе ответят. Вы с Мэлором до сих пор держитесь за руки, они сплелись коркой плесени, склеились слизью и гноем. Вы до сих пор живы. Вы потеряли всё, кроме друг друга и розового заката. Так могло быть, будь ты на свободе с Мэлором. Но ты здесь. А значит, ты так же лишишься рассудка, из-за экспериментов Петра. И после, как и другие, начнёшь гнить живьём. Пётр выбрал бессмертие, а оно не свежо. — Вечные… трупы? — Вечные трупы. Утри слёзы, Алиса. Сбрось старика в омут, и твой дар уйдёт. А за ним болезнь.