Рыбий глаз

С детства приучена: сразу подставляю палец к серпу месяца, сегодня вышла буква Р. — Растём, брат. Я тоже пока молодая. Хотя, точнее будет сказать, сестра, если, конечно, у камней в космосе есть пол. Интересно, какой ты себя видишь? Вот я вижу себя прекрасным лебедем. Родись уткой, будь счастлив! Но нет, я лебедь. Не пойми неправильно, я себя не превозношу! Утки тоже очень милые, просто у них намного короче шея. От этого больше пользы, чем вреда! Пищевод короче, желудок ближе, препятствий меньше, легче управлять телом. А я? Вечно изгибаюсь как могу, лишь бы поместится, заполняю все пространство собой… а как иначе? Ты меня понимаешь, знаю, ведь сколько ты сама занимаешь места, и на небе, и в моей голове. И в чужих тоже! Ты популярный кусок камня. — ….. — Знаю, ты не ответишь. Но мне приятно быть с тобой наедине, ведь это так редко бывает. Ну, ты знаешь. Расстройство, всё такое. Мама говорила раньше, что ты на меня плохо влияешь. Не волнуйся, я знаю, ты не со зла, это не твоя вина. Скорей моя. Завязала шею в узел, и кровь плохо поступает к мозгам. — Кто здесь? — Кхаа! — дыханье перехватило, как дура упала в траву, а надо было бежать, спрятаться за спину сосны. Боже, ну почему выбрали меня, такую ловкую? Пусть у него не будет фонарика, прошу! Конечно же, он есть. — Аврора? О, мужчина из снов! За что? — Эм, нет. Я Алиса-путешественница. — Так, ладно. Во-первых, встань с земли. Во-вторых, как… хотя потом. Просто встань для начала. Бабушка говорила мне, что хорошеньким всё к лицу, а я всегда была миловидной. Даже грязь не испортит моего внешнего вида. Я верю в эту чушь. — Я понимаю! Понимаю, как всё это выглядит. — Сейчас я возьму тебя за руку, по дороге ты мне всё объяснишь и… — Нет! Я не могу, никак не могу! — … и мы пойдём назад. Это всё для твоей безопасности, я не хочу навредить. Давай руку. — Я верю, что не хочешь, знаю, что это просто твоя работа! И… а что ты здесь делаешь? — Это не твое дело. Шаг назад. — Хорошо, хорошо! Только не убегай. Я скажу: выходил отнести другу кое-какие вещи. — В двенадцать часов ночи? — У него завал на работе. Да и у меня тоже. — Логично. Хорошо, теперь я. — Пойдешь со мной. — Но! — Расскажешь по дороге. Я понимаю, у тебя много… причин бежать, но побег не поможет. — Не, не, не я не… — Нет, пошли! Только не это! Как можно спасать мир, когда влюблён? У Мэлора такая горячая, шершавая рука…. Господи, он даже догадался отдать мне свою куртку! Она тёплая и пахнет шарлоткой. Удивительно. Главное, не распалится, главное, держать себя в руках и говорить спокойно и вразумительно. Шарлотка… он что, ещё и готовить умеет? Он знает, как покорить женщину. Красней, сколько хочешь, темнота скрасит твоё лицо, но язык лучше держи за зубами. — Колись, как ты выбралась? Тебе помог кто-то? Не бойся, ему не навредят, уволят и только-то. Не молчи. — Ммм. — Моё красноречие проявлялось лишь виртуально, я до сих пор не в курсе, как правильно открыть рот, так боюсь, что из меня вылетят бабочки. — Давай-давай. Мне это очень интересно. Не вырыла ведь ты туннель за плакатом Риты. — Я с ней даже не общаюсь. — Ясно. — Понимаешь, мне очень нужно… — ужасный грохот ввёл меня в ступор, качнулись ветки деревьев, и крепкая рука Мэлора не дала мне упасть. — Что это было? Здесь рядом полигон? — Да нет вроде. Пойдем быстрее. Сильный ветер принёс нам не только шум, но и отвратительный запах гнилой плоти. Я никогда, никогда-никогда не пойду ни на какие похороны! Что бы ещё раз услышать это, никогда! — Аврора, безрассудно вот так бежать сломя голову в ночи. Всё позади, мы заменили тебе лечащего врача, более того, он сменил место работы! Хочешь, я могу ходить на приёмы вместе с тобой? Кха-кха. Скажу, что нужна практика. Кха-кха, что это? Что за запах? Я и так измучена перебродившим пивом, так теперь ещё и эта жуткая вонь…Ох, мои кишки…. Зачем вам на свободу? Как будто кто-то невидимой рукой сжал мои потроха и пытается их отжать, как мокрое бельё… Мэлор рядом скрючился, подобно мне, и я вижу боковым зрением, как нечто падает с деревьев. Демоны? Нет, всего лишь белки и птицы. В воздухе не осталось кислорода. Все мы дышим тленом. — Не… не дыши… сейчас… — сколько силы иногда прибавляют страдания! Мэлор с лёгкостью порвал плотную рубашку, лежавшую до того в рюкзаке, на пару лоскутков. — Обвяжись. Легче не стало, но дышать теперь я могу. Жаль, это не рубашка моей тётки, она повёрнутая на сверхприторных духах. — Теперь поспешим… ох… Две скрюченных тени, мы тащимся назад в диспансер. Со стороны нас можно принять за террористов: лица замотанные, крадёмся во тьме; бедный Мэлор волочит за собой рюкзак; лунный свет еле-еле пробивается через ветви деревьев, полная Луна, как повод к жертвоприношению, сияет в полную силу. Птицы падают с небес замертво. Всё сходится. При таком сильном ветре, нас окутала странная тишина. Видимо, слишком много гнили попало в кровь вместе с кислородом. Она проделала долгий путь, через альвеолы прямо к сердцу, от чего, то билось как безумное. Стук сердца заложил мне уши, перепонки надулись, я ничего не слышу, кроме этого ужасного запаха, даже через рубашку любимого, он душит меня. Тут поняла, откуда запах. И ведь мне нужно к его источнику. Срочно. Мэлор слишком сильно сжимает мою руку, я и так плачу от вони, так ещё и боль терпи. Я не могу идти за ним. Мне нужно к Лие. — Посмотри вниз! Моллюски в морях может и светятся, но я никогда ещё не видела, что бы наши родные дачные улитки сияли голубым. — Они как будто указывают дорогу…. — И мне надо туда. — А? — пока Мэлор кривит бровь, я с силой рвусь из его рукопожатия вперёд, по улиточному следу. Ветер, благо, мне помощник, дует в спину. Вокруг меня роятся светлячки, а запах становится сильнее. До меня доходят звуки жужжания. Направо, налево, прямо, прыг через бревно. Улитки не дадут мне заплутать. — Аврора стой! Кха-кха, — закашлял бедный Мэлор. — Не беги за мной! — до меня не сразу дошло, что он побежит следом. Жаль я не огромная бабища, я бы вырубила его, да силы нет. Вперед, через чащу; ветви царапают моё лицо, ну и что, мне нужно вершить судьбы. Вперёд, налево, вправо. — Стой! — боже, ну и хватка! — Отпусти Мэлор… — Куда ты несешься?! — Пожалуйста, мне нужно! Я всё расскажу! — Не важно, кха, понимаешь? Мне не важно зачем, кха-кха, что у тебя за дела, мы немедленно идём! — Нет! — Да ты… ты что, идёшь по следу из улиток? — Вовсе… Нет! Не дави их! — множество маленьких душ отправились к склизким праотцам. — Аврора! Я считал тебя более адекватной, чем все эти блядские психички! У тебя будут большие проблемы, если ты не пойдёшь со мной, ясно? И… да что же творится… Жуткий хор. Женский хор. Я люблю подобную музыку, но сейчас, этот рой голосов, смешанный с жужжанием мух, заставляет меня истерически смеяться. — Пойдём отсюда! Я лишь хохочу и рвусь сквозь толпы мух. Они практически облепили нас, Мэлор отчаянно машет рукой, стараясь спасти глаза. А мне всё равно. Они уже у меня в ушах. Лучше слышать их крылья, чем заупокойный хор. — Нужно уходить! — Мэлор, — слова обретают свой смысл тогда, когда ты смотришь человеку в глаза. — Я хочу уйти, но не могу, — я шепчу уверенно, сквозь грохот он слышит меня, я знаю. — Глупо говорить, потому что ты и так в курсе: мы должны помогать людям по мере своих возможностей. А я способна помочь этой…армии трупов, а если могу, значит — должна. Я обещала. Иди к чистому воздуху, я вернусь к тебе. — Нет. — Я боюсь, — что ты пострадаешь? Но ты нужен, сейчас и всегда, ты видишь меня правильно. Мухи не дают мне времени на выбор. Ох Мэлор, тебя следует прогнать. Прости. – Я боюсь, но, если пойдёшь со мной, не стану! — Боже. Видимо, не зря нам молоко выдают. Хорошо, если ты должна… трупам, то я должен тебе. Я не могу просто взять и отпустить тебя. Но кха-кха ты уверена? -Да! Ты нужен мне! — Пойдём. — Спасибо! — Возможно ли улыбаться глазами? Я хочу, чтобы он знал, как я рада его словам. Если я видела его… значит, ему можно со мной? Мне страшно, с ним я смелее, но я боюсь за него. Один страх сменятся другим. Лучше бы я вообще не родилась, в жизни слишком много разрывающих меня чувств. — Но будь осторожнее, ладно? — Да.