Хитрый и Дикий «Крик»

      Светило слабо пробивалось через ватных небесных овец, которые боясь обжечься, плыли, словно фрегаты с расправленными парусами, отдавая голубую гладь золотому кругу. Королевство кипело своеобразной жизнью: подданные Великого Магистра, уставшие от вечных нападений эльфов, изо дня в день произносили молитву в честь короля и его рождённого внебрачного сына Кенни МакКормик, воротившись после долгих работ на пашнях и охоты на пушнину. Женщины пекли для военных хлеб изо ржи, привезённой ценой собственный шкуры с южных земель Зарона, шахтёры ворошили самые низкие слои рельефа, дабы собрать килограммы крепких камней для молодых защитников Отечества, а кузнецы до последней капли пота ковали из сплавов природного сырья и магической пыли доспехи, мечи и алебарды, которые на телегах с упряжкой златовласых коней доставляли в крепость Купы, где зелёные воины и маги отдавали присягу и сердца королевству Великого Магистра. Ветер лёгким касанием взбивал платиновые локоны рыцаря, поджидающего вандала под острой кроной шишек с орехами и теребившего бархатную головку вылезшего из сугроба анемона, ассоциирующего ощутимые шаги весны. Он сорвал цветок и вручил его встревоженному Твику, который в сопровождении вора Крэйга, под пекло светила ступил на поле сражения, привычно нервозно коробя части тела, речной глаз и утирая валившиеся водопады солёной воды. —Ик! Эт.то мне-е?! — принимая растение с пышной головкой и хлопая поражёнными глазницами, вопрошал голубоглаз, пока сэр Моблит кивал головой и направлялся к своему гнедому жеребцу с толстыми ногами и вороньей густой гривой. — М.м.мило, — распространялся огонёк по грудной клетке вандала, пока Такер внутренне бушевал, как морская буря, точившая подножья горбатых гор и скрипел зубной полостью до треска, ощущая тряску сомкнутых кулаков. —Светило в зените! Время для поединка между сэром Моблитом, бесстрашным воином пятнадцатого уровня, и диким вандалом из вечнозелёного леса, чей уровень мольбами Великого Магистра наскребает десяти опыта и крысиного хвоста силы... — прервал азартное повествование Эрик, шевельнув в воздухе посохом, и поспешно выдал вору новую цену ставки – вместо десяти монет, он поставил все тридцать, ибо шансов у выращенного природой выходца не было. — Бьёмся, пока мука перетекает в песочных часах из одного сосуда в другой или пока один из воинов не упадёт замертво. Готовы, доблестные герои? Вперёд за победой! Во имя крепости Купы и Великого Магистра! Рыцарь уверенно вскочил на седло и натянул вожжи, пробуждая могучего коня, который пронзительным ржанием собрал вокруг побоища толпу новичков, сидельцев лавок с волшебными припасами и оружием. Твик, колеблясь, прислонил к вздымающейся груди анемон и нахмурил пшеничные брови к переносице, решаясь на смертоносный поступок. Когда воинский жеребец, топча копытом рыхлый снег, тряхнул широкой мордой и стремглав помчался на вандала, то он, неистово сложившись и перекрыв лицо плечом, вытянул на несущееся животное зимнее растение, пустившего свежий мятный аромат. Конь чудом или велением таинственного могущества, опрокидываясь на дыбы, замер у подростка, безумно вопя и скидывая не удержавшегося и отпустившего вожжи Моблита. Жеребец опустился и выхватил кривыми зубами из влажных ладоней растение, чавкая его головой и пуская сок, который плюхался с пухлых губ, пока рыцарь под ни черта не подбадривавшие крики мага Эрика, поднимался с земли, потирая ушибленную поясницу булыжником и известняком размером с гальку. Вор потребовал, чтобы дикарь начинал атаковать, ведь противник не в состоянии мгновенно отразить нападение, однако у Твика коленки дрожали, подобно землетрясению, что потешило Картмана и расстроило Такера, спрятавшего убитое выражение под ладонью руки. Чрез габаритные ворота стража пропустила закрытую упругой тканью весомую повозку, на облучке которой восседал отпустивший плечи, как показалось, воинам старик, но они толком не исследовали содержимое воза, так как были увлечены проведением поединка. Тачка на колёсах остановилась в тени, кучер томно направил голову на рыцаря в роях пыли. —Новичок, можешь поединок продолжать? Агрх! — ожидая боевой готовности рыцаря, задал вопрос Твик, но стоило сопернику открыть уста, как крепость оглушил высокий тенор Баттерса, держащего на предплечьях истекающего кровью принца, в брюшной области которого была всажена эльфийская отравленная ядами скользких чешуйчатых пресмыкающихся стрела из осиного стержня. —Эльфы в крепости! — предупредил паладин защитников Родины, которые под руководством волшебника окружили стены, преграждая центральные ворота и пуская решётку, чтобы ни одна душа не покинула крепость Купы, и навострили блестящие в горячих жёлтых лучах острия, а Твик, замечая, как за спиной Моблита рыжеволосый кучер скидывает капюшон плаща и отклоняет предварительно натянутую тетиву с примкнутой шальной стрелой, зажатую матерыми перстами, срывается и тащится на рыцаря. —Вандал, берегись! — с тревогой голосит Крэйг, когда вор обнаруживает эльфа с заострёнными ушными раковинами на облучке, целившегося в героев, однако невротик настегает и закрывает худощавой спиной новичка, распростирая руки в стороны света и принимая стальное оперение в крылатые лопатки, тем самым даруя жизнь затаившему дыхание и широко разинувшему болотные очи воину пятнадцатого уровня, обласканному нагретому свечением волос оттенком мать-и-мачехи и переливающимися сапфирам взглядом. —Новичок, грх-х, — отважно превозносится он к воину, пошатываясь и сплёвывая наполнявшую ротовую полость густую кровь, — т.ты не должен умереть, пожа..ах!...луйста, победи эльфов Ларниона! — срывая последний вздох, просит вандал и валится на холодную низменность. Жгучая боль пронзила сердце рыцаря. Он восстал и в порывах ярости взглянул на эльфа с янтарным кудрями, мирно спрыгнувшего с воза и не проронившего ни сострадания, ни сладостного блаженства — пуская гримаса, будто бы нападение на вандала не являлась чем-то значительным или важным. Моблит, извлекая холодное оружие из ножны, набирая быстроту и подымая меч, словно крыло дикой птицы, подобрался близко к предводителю эльфов и направил острие в рёброчный отдел, однако удар звонко отразил всплывший из-за врага воин-защитник, который остановил атаку и могучим станом скрыл своего короля. Кайл нежно отблагодарил Стэна, спуская слугу „с цепи“ в схватку с рыцарем крепости Купы, и приказал всем подданным выйти из теней, дабы осадить и уничтожить военную базу. Из повозки оравой выскочили вооруженные эльфийские силы, которые развязали борьбу. —Ка-айл! Жалкий предводитель эльфов, ты никогда не получишь артефакт! — рычал волшебник с тёмно-синей шляпой и дубовым посохом, который начал светиться и собирать кучи магии. —Безмозглый растолстевший от пирогов с можжевельником волшебник, это мы ещё посмотрим! Картман, крепости Купы не выдержать нашего эльфийского давления. Сдавайтесь! — тонким голоском отозвался предводитель, пока Такер, избегая сражавшихся, проливавших кровь и падающих, словно тяжелые шишки, ловко и проворно, подобный лису, подкрался к вандалу, чтобы вытащить его охладевшее побледневшее и очарованное ядом тело. Вор, сдерживая пелену слёз в подсолнечных глазах, на руках донёс Твика, конечно же, под защитой сэра Моблита, который, ровным счётом, сдерживал решительного Стэна, в стены смотровой башни, где Баттерс уже излечил рану и отравление принца отварами из корений. —Стотч! — отрывисто перебирая ноздрями воздух, переполненный запахом мёртвых тел, железа и искр магии, произнёс Такер, крепче прижимая к груди отцветшего невротика. —Клади вандала скорее на скамью, пока он окончательно не сгинул. Мои целебные чары способные вылечить живого, с мёртвым человеком, увы, сила бесполезна, — высказывался паладин, извлекая стрелу и прикладывая ладони к месту открытого ранения, произнося заклинание и пуская зелёные потоки магии по помятому телосложению. Закат красной линией растёкся по небосводу, отражая на возвышенности тот Ад, который полыхал на земле: уйма перерезанных, проткнутых существ убого валились на территории крепости. Ветер, обессиливший сопровождать мелкую, однако стремительно выхватившую часть добротных воинов, что со стороны Ларнионцев, что со стороны Купцев, не проявлял своей натуры, душа выживших юных рыцарей, неопытных магов и волшебников, потерявших соратников и стиснувших клыки от скорби и тягостной ноши. Палка Истины была захвачена — король Кайл одержал победу, однако лишился верного и сильнейшего защитника, которого ему пришлось оставить, дабы сэр Моблит на за что не оставил безнаказанным его злодеяние. За жертву рыцарь пятнадцатого уровня взял в плен лесного Стэна, изрядно покалечив воинственную натуру. Он передал Марша страже и ринулся к смотровой башне, где в мерзлотных стенах при свечах безмятежно сопел вандал на коленях вора, так мягко касающегося пушистой рощи осенних тополей. —Сэр Моблит, пожалуйста, отвезите принца Кенни в королевство, ему нужен покой и крепкий сон, желательно, конечно, ещё проглотить ломтик хлеба и бедро курицы, но это всё рутина завтрашнего дня, — заботливо передавая прекрасное тело в руки рыцаря, просил паладин, однако он распахнул бирюзовые глаза с длинными ресницами и свалился на колено, клоня голову, при виде, как обладатель пятнадцатого уровня одним лишь взглядом просит оказать помощь всем покалеченным, но стремящимся жадно дышать героям. — Повинуюсь и выдвигаюсь. —Он в порядке, честно, — полушепот в свете свеч откликнулся вор, лицо которого держало в смуглых опалённых светилом чертах столь робкую и содрогающуюся улыбку и взор, словно он имеет во владении самые заветные и дорогостоящие сокровища земель Зарона,— ведь я был рядом.