***
Он услышал, как Дафна нервно шаркнула шарфом по пальто и стукнула каблуками о порог, когда он толкнул дверь особняка. Блейз нахмурился. Он где-то слышал, что беременным нельзя носить каблуки. Или это уже позже? Он обернулся на Дафну, щеки которой покрылись румянцем. Снег собрался на её белых волосах. В его представлении беременные выглядели иначе. Как вишнёвые пироги из рассказов о мамочках, которые вечно «ходили за вторым», как семейка Уизли, как женщины, толкавшиеся в Косом переулке возле магазинов для детей, или как малоимущие. Да уж. Охуительный ряд ассоциаций. Дафна вообще не была похожа ни на одну из этих ассоциаций. Блейзу хотелось затянуть шарф на её шее сильнее, чтобы мороз не пробирался внутрь. И ему хотелось заставить девушку обнять его ногами и попробовать зиму на вкус по потрескавшимся от нервного облизывания губам. Она не выглядела как беременная. Блейз зашёл внутрь, взяв её за руку, но девушка всё равно держалась слегка сзади, то ли опасаясь, то ли рассматривая особняк. Парень взмахнул палочкой, задавая вопрос, на который уже знал ответ. — Мама, ты дома? — он повысил голос и, отворив дверь в следующую гостиную, увидел, как Джейн воспламенила тонкую длинную спичку волшебством, наклоняясь к столу, чтобы поджечь композицию из свечей. — Клянусь Мерлином, Блейз, ещё одна сова от Снейпа о том, что ты прогуливаешь... — напряжённо начала она. — Я не один, — перебил её Забини, не прерывая зрительного контакта. — У нас гости. Он открыл дверь шире и почувствовал, как Дафна сжала его руку ещё крепче. Джейн перевела взгляд на девушку и медленно разогнулась, убедившись, что огонёк захватил последний фитиль. — Добрый день, миссис Забини, — произнесла Дафна довольно тихо, и мама подняла бровь, не пряча удивление. — Здравствуй, Дафна. Я очень рада наконец-то с тобой познакомиться, — осторожно ответила женщина, скользнув взглядом по своему сыну, как будто чувствуя, что это событие вряд ли было просто порывом, который стоил нарушенных правил школы. — Несмотря на то, что ты... рыдала?.. Воздух, пропитанный теплом и запахом бревен из камина, отгонял мороз, и щёки Дафны вновь стали нормального цвета, показывая не стертые следы туши под нижними ресницами и припухшие глаза. — Мам, мне нужно тебе кое-что сказать, — Блейз сделал шаг вперёд. Чёрт. Он совсем не продумал эту речь. И должна была быть какая-то речь? Наверное, должна была, потому что в августе, когда мама провожала Блейза в школу, вряд ли надеялась увидеть его раньше Рождества и с этими новостями. Пауза уже прилично затянулась, и испытующий взгляд Джейн становился всё более тяжелым, так что... — У меня будет ребёнок. Прошло секунды три. Мама смотрела на него. Создавалось такое чувство, будто надеялась, что ей повторят реплику, потому что это совершенно не было похоже на принятие. Вряд ли люди, которые не чувствовали шока, выглядели именно так. Как будто подкинутая возможность Бога увидеть себя со стороны. — Как это понимать?.. — приоткрыла рот женщина, и тёмная подводка вокруг её глаз тут же стала выделяться больше. Блейзу не хотелось думать, что это из-за того, что кожа матери резко потеряла остальные краски. — Простите, миссис Забини, это я виновата, я забыла про... — начала мямлить Дафна, тоже сделав шаг вперёд и почти поравнявшись со слизеринцем, но миссис Забини подняла ладонь, останавливая её и не сводя глаз с сына. — Чья это ответственность, Блейз? — спросила она голосом, в котором чётко чувствовалась натянутая нить. Свеча издала приятный потрескивающий звук, и он так диссонировал. — Мне казалось, ты достаточно большой мальчик, чтобы не проверять у тебя соответствующие зелья, когда ты выходишь из дому. Дыхание Джейн участилось, и было видно, как она пыталась переосмыслить сказанное. Блейз так редко видел свою маму напряжённой, и это чувствовалось скованностью в теле — понимать, что её расслабленность исчезла вместе с трескающим звуком огонька, который отбрасывал блики на тёмный стол. — Я знаю... — Ты ничего не знаешь, мой дорогой, — оборвала она его довольно резко. — Ты знаешь, что с ней сделает чистокровное сообщество, если узнает? — Джейн даже голос понизила, словно это сообщество было замуровано прямо в этих стенах, и их поместье не располагалось на отшибе, под куполом защитных чар. — Оно ничего не сделает, потому что она будет замужем, — грубо ответил Блейз, раздражаясь от того, что все вели себя так, будто они кого-то убили и притащили труп. Это не было планом. Вообще. Но это точно не стоило шёпота. — Слишком примитивный скандал для этих гадюк: кто-то просто потрахался до свадьбы, все так делают, — злобно прыснул он. — Но не до всех есть дело, Блейз! Не все находятся в равных условиях! — Джейн провела рукой по груди, где тонкие гладкие полоски создавали корсетную шнуровку у тёмного платья, и явно жалела о том, что оно затянуто так туго. Она нервно взмахнула рукой, призвав к себе тонкую сигарету, а потом, вспомнив, бросила взгляд на Дафну. — О, мать вашу, — цокнула женщина языком едва слышно, отложила сигарету и силой воли сделала глубокий вдох. — Твои родители, они знают, где ты? — спросила Джейн куда мягче. — Может, отправить им сову или?.. Корди! — Не нужно совы, пожалуйста, — выдохнула Дафна, тут же добавляя скользкие ноты страха в воздух, который и так сочился нервозностью. — Её родители хотят, чтоб она избавилась от ребёнка, — Блейз стиснул зубы, сбрасывая с плеч куртку. — О, я чудесно их понимаю! — фыркнула Джейн, и он замер, так и оставив плотную ткань висящей на локтях. Это был самый верный способ довести его до состояния бешенства — попытаться оправдать её родителей. Блейз понимал, что мама не знала... ни о чём, но это так не работало: его мозг умело дорисовывал всё нужное, чтобы он полностью вышел из себя. — Она отправила её в Мунго под чужим именем и оставила там, сказав, что вернётся через три дня, когда всё будет «улажено»! — повысил голос Блейз. Блять, он следил за метлой с большим трепетом. Дафна словно была их активом — свежей хрустящей акцией, что росла в цене, и её требовалось толкнуть поскорее, чтобы не дождаться момента, когда рынок демпингует. Сука. Его мышцы всерьёз наливались кислотой при этих мыслях. — Ты, блин, не представляешь, что это за люди! — Блейз, пожалуйста... — подала голос Дафна, коснувшись кончиками пальцев его рубашки, и он всё же скинул с себя куртку. — Миссис?.. — подал голос домовой, который пришёл на зов, но до этого момента не смел перебить их перепалку. — Корди, налей два бокала вина, — кивнула Джейн на хрусталь. — Мама, — сдержанно посмотрел на неё парень, и она отодвинула магией кресло за столом с золотистыми разводами эпоксидной смолы на тёмной поверхности. — Пара глотков даже беременным не повредит, — отмахнулась женщина, и Корди, услужливо поклонившись, принялся за работу. — Мне правда очень жаль, миссис Забини. Поверьте, я понимаю всю сложность этой ситуации, но Блейз действительно не виноват, — начала говорить Дафна, когда Блейз помог ей снять пальто, и её слова сливались со звуком плескающегося вина. — Это я. Наверное, я забыла выпить зелье, я просто... — Дафна зажмурилась и заправила волосы за ухо. Блейз не помнил, как это случилось. В который раз это случилось. Иногда она глотала зелье, пока он одевался или лежал на спине, поглаживая её волосы. Но парень должен был это контролировать. Дафна всегда такая рассеянная, никогда не помнила о чёртовых зельях, она ни о чём толком не помнила — рассеянная до жути, как его это раздражало. Как будто вся её собранность расточилась на идиотские правила поведения в обществе и подобающую длину юбки. Но этого раздражения не хватало на то, чтобы злиться на неё хотя бы секундой больше, когда она оказывалась рядом. — Сделай глоток и глубокий вдох, девочка, — выдохнула женщина, подталкивая Дафне бокал. — И зови меня Джейн. Дафна послушно взяла ножку бокала, покрутила его в пальцах и немного отпила, а затем сложила руки на столе. Блейз отодвинул стул и небрежно упал на него, оказываясь между ними двумя и резвым эльфом, который магией поджёг одну из свечей, что затухла, видимо, задушенная потоком воздуха, когда парень отбросил куртку в сторону, словно та была виновницей этого разговора. — Кто-то знает, где вы? — сдержанно, но гораздо спокойнее спросила миссис Забини. — Драко. — Кто-то, кого я не видела в стельку пьяным, лежащим в нашей ванне, — с нажимом уточнила Джейн, смотря на сына, и тот театрально поднял брови. — У тебя слишком узкая выборка, — язвительно ответил он. Джейн покачала головой, и Блейз ненавидел, блять, за сегодня этот жест. — Вам нужно вернуться в школу до начала занятий, — сказала она, сделав небольшой глоток вина. — Я не могу не сообщить о местонахождении Дафны, если её станут искать родители. Они молчали, прекрасно понимая, что она права. Блейзу хотелось взять передышку, небольшой таймаут от жизни, что-то вроде момента, когда тренер склонялся над отпизженным боксером и трещал в ухо наставления о жизни, пока ему вставляли новую капу в зубы. Потому что он чувствовал, что его вот-вот повалят в партер. — То есть ты хочешь выйти за Блейза? — Джейн посмотрела на девушку, качнув бокалом. — Из-за этого? — Не только из-за этого, она!.. — возмутился Блейз. — Я не с тобой разговариваю, родной, — прервала его мама, не отводя глаз от гостьи, и парень раздражённо цокнул языком. — Я знаю, как это выглядит, — собралась с мыслями Гринграсс, — но если бы Блейз предложил мне выйти за него, не будь я беременна... я бы не отказалась, — выдохнула девушка, выдерживая взгляд его матери. Блейз повернулся к ней. Странно, но точно так же, как Дафне не подходил термин «беременность», так же легко ей подходил этот дом. Она странно вписывалась сюда, хотя выглядела куда более потерянной, чем Джейн, которая носила на себе кофейные духи и тяжёлый слой туши на ресницах. Или это была просто его повёрнутость. Блейз не знал. Не знал, почему не думал об этом раньше. Потому что свадьба казалась дикой ягодой из чужого поля, что-то, не относящееся к нему, точно не к нему. Все эти арки, натёртые до блеска фужеры и десятки незнакомцев. Его воротило от мысли. Но он опустил взгляд на палец девушки. — Послушайте, — Джейн поднялась, видно, не в состоянии сидеть на месте — диссонанс нервной системы и тела. — Я знаю, что вы влюблены друг в друга и... — Как ты это можешь знать? — хмыкнул Блейз. — Я выписываю городской сплетник, колонка о твоих похождениях уже несколько лет до тошноты скучна, — отмахнулась Джейн, и парень закатил глаза. — Ты можешь выйти за него, — посмотрела женщина на Дафну, — но ребёнок... ты не знаешь, на что идёшь. Вы оба ещё дети. — Сколько тебе было, когда ты родила меня? — склонил голову Забини, зная, что это было туше. — Я была гораздо младше, чем стоило быть, — Джейн стрельнула взглядом в сына, на корню прерывая поползновения в сравнения, — и тогда было другое время. Тогда парни не просто выбирали невест в этом возрасте, сейчас это скорее формальность, которая жива за счёт порядочных аристократических семей, — она выделила эти слова интонационно, — вроде Гринграсс. Но тогда всё было куда строже и серьёзней, — Джейн перевела дух и вновь посмотрела на Дафну. — Я знаю, что тебе, возможно, кажется, что ребёнок — это малыш с плаката «Сладкого королевства», который суёт руку в рождественский мешок, но ребёнок — это тяжело. Это очень тяжело, — сказала она со всей серьёзностью. Блейз физически ощущал, как Дафне не хватало воздуха под этим давлением. Он хорошо знал свою мать: она не старалась задавить её авторитетом, но Дафна была слишком хрупкой, и эта ситуация казалась сама как цементная глыба даже без этих слов. — Ты говорила, что я стал лучшим из твоих решений, — напомнил матери Блейз. — Я начала так говорить после того, как тебе исполнилось пять, а до этого думала, что моя свекровь что-то знала, потому что успела помереть за месяц до твоего рождения, — цокнула языком Джейн на манер сына, и он сжал губы в скептицизме. — Больше никаких вечеринок, ничего связанного с весельем в понимании веселья ваших сверстников. На вас будет ответственность, и она будет только вашей. И это учитывая то, что вы находитесь в привилегированной прослойке общества. Не говоря о том, что Англия на пороге войны. Блейз думал об этом. Если словом «думать» можно было назвать несколько мыслей, которые успели промелькнуть у него в голове, пока Дафна собирала вещи в больнице и куталась в пальто, выскальзывая через чёрный вход, набросив на голову шарф, чтобы скрыть лицо. У него было достаточно денег, чтобы не переживать об этом, но мир буквально рассыпался на глазах. — У меня есть вилла в Италии, мы поженимся, и у Даф будет безопасное место, — Блейз посмотрел на маму, которая вертела кольцо с рубином, раздумывая. — Я не хочу жить вдали от тебя, — Дафна повернулась к нему, и он тут же нашёл её глаза, услышав в голосе грусть. — Не будешь, — ответил он и легко провёл костяшками пальцев по её щеке, — но если начнёт происходить что-то хреновое, у тебя будет место, где вам точно ничего не грозит. А так у нас есть небольшой домик в Оттери-Сент-Кэчпоул, там довольно мило, — Блейз пожал плечом, вспоминая о той недвижимости, что досталась Джейн от третьего мужа. Женщина закусила губу, но тёмно-красная помада всё ещё осталась на месте. — Чем ты планировала заниматься? До того, как узнала о ребёнке? Дафна сделала ещё глоток вина и выдохнула. — Я должна была уехать в Бразилию до конца года. Моя мама... — девушка неловко посмотрела вниз, моргнув, — подыскала мне мужа, и я должна была переехать для того, чтобы обручиться, и мы бы поженились через год. Блейз не понимал, что бесило его больше: то, что она говорила об этих планах, возрождая в нём картинки, где они болтали, когда шли по тропинке с сзади идущими няньками, или факт того, как сильно ей было неловко. Словно Дафна рассказывала о планах стать прихожанкой, когда сама танцевала в кабаре. Как будто пошла не по правильному пути, если сейчас сидела рядом с ним. Это возвращало его к разговору с Драко, возвращало к её надрывным словам о том, что всё, что между ними — пустое. Один из сотен таких разговоров, когда она плакала, а потом шла в темноте обратно, когда он просто выбивался из сил и сидел на полу под стенкой в каком-то классе и молчал. Дафна приходила, садилась на руки и просила её утешить. Где здесь был правильный путь? — А после? Что после этого? — подняла брови Джейн, и Блейзу хотелось фыркнуть. Кажется, его мама не до конца понимала значение брака для других людей. Иногда ему казалось, что это просто одно из её хобби, что-то типа шитья. — Не то чтобы у меня были шансы задаться этим вопросом, — пожала плечами девушка. — Мы с сестрой должны были выйти замуж — это основное, а дальнейшие вещи... не так уж и важно. Джейн вздохнула, сглатывая свои мысли последними миллилитрами вязкого вина на дне бокала. Интересно, Лолита предполагала для своей дочери жизнь? Что должно было стать точкой сохранения? Сначала был долгий путь, как стать идеальной избранницей для какого-то уёбка, а потом что? Дальнейшая жизнь оказалась так размыта, как будто после этой точки ничего не существовало. Дети, быт, благотворительные ужины... всё, чтобы картинка из пластика сохранялась в первозданном виде. — Она не выйдет замуж за какого-то кретина, — грубо произнёс Блейз. — Она только что сказала, что не отказалась бы, — парировала мама, и ему потребовалась секунда, чтобы понять и прищуриться. Дафна сдавленно засмеялась, но быстро себя оборвала — тишина всё ещё давила на плечи. — Этот разговор не имеет смысла сегодня, Дафне нужно отдохнуть, — устало махнула рукой женщина. — Попроси Корди принести вам ужин. Дафна поднялась вместе с Блейзом и тихо поблагодарила Джейн. Забини кивнул ей на коридор, что был виден из-за всё ещё приоткрытой двери, и она выскользнула в проход. Забини повернулся к матери, а она, положив руку на шею, смотрела куда-то вдаль. — Останешься дома? — спросил он, видя лежащую на комоде сумочку, которая слишком хорошо подходила к цвету её ботинок, чтобы это не выглядело как наряд для выхода в свет. — Не планировала. Но у меня больше нет настроения веселиться, — хмыкнула она тихо, поправляя украшение на шее. — Тебе восемнадцать, ты сам вправе принимать решения по поводу своей жизни, но подумайте, — спокойно сказала она, смотря на Блейза. — Это действительно очень серьёзно изменит вашу жизнь. Не то чтобы он этого не знал. Просто... как будто не оставалось ничего, никакого другого выбора, о котором Блейз мог бы задуматься. Ему было стыдно отчасти потому, что он прекрасно понимал: Дафна в аду. Но почему-то Забини ещё никогда не было настолько легко. — Ты разочарована во мне? — спросил он, прислонившись к стене. Джейн подняла на него взгляд. — Ты мой сын, Блейз, — она подошла ближе и положила ладонь на смуглую щеку. — Ты никогда и ни за что меня не разочаруешь. Что бы ты ни сделал. Парень выдохнул и потянулся поцеловать её в щеку. Ему нужно было идти, он не хотел оставлять Дафну одну надолго. Блейз никогда всерьёз не думал о значении родителей в жизни, его мама была скорее взбалмошным сгустком нервов, чем матерью, ему всегда так казалось. Но он себе не пожелал бы лучше. — Блейз? — позвала Джейн, когда парень уже коснулся косяка двери. Забини обернулся. — Что у тебя в носу? — подняла она одну бровь, и он вспомнил. — Это искусство, ма, — фыркнул Забини. Свечка на столе издала потрескивающий звук.***
— Эй, — тихо произнёс Блейз, увидев, что Дафна стояла рядом с дверью в его комнату. — Эй, — едва слышно ответила девушка. Даже в этой паре звуков он слышал усталость. Как будто она оставила все свои силы в недопитых каплях бокала — смесь винограда, хмеля и грусти, что так и осталась на том столе, среди нот тяжёлого разговора. — Я хочу сказать, что в последний раз в этой комнате убирались в тот мой день рождения, когда мы сидели в колпаках и хлопали фокусам эльфа, — предупредил её Блейз, увидев, что она положила ладонь на ручку двери. Он не очень любил, когда эльфы переставляли его вещи, надеясь навести порядок, а потом Забини не мог ничего найти, поэтому они не были частыми гостями в его крыле дома. — Получается, в прошлом декабре? — Дафна прищурилась, и Блейз показательно закатил глаза, внутренне радуясь. Если она была в состоянии шутить, значит, наверное, всё не так плохо. Правда ведь? Правда? Дафна несмело нажала на ручку и, Блейз мог поспорить, даже дыхание задержала перед этим. Он зашёл вслед за ней. Она медленно осматривала каждую деталь его комнаты, и Блейз почему-то замечал каждую неидеальность: разбросанные вещи, бардак на полках и кресло, которое абсолютно не подходило интерьеру, он как-то по пьяни его купил. — Если ты будешь падать в обморок от ужаса, дай знать, я тебя поймаю, — через какое-то время сказал Забини, закрывая за ними дверь и пряча неловкость за шуткой. Впервые Дафна была у него дома. Спустя столько лет. Это всегда было невозможно. Сначала её не отпускали из-за занятий, постоянной вереницы гувернанток и тех галочек, что должны были стоять, как солдаты, напротив пунктов с выполненными делами. А потом... её просто заперли в доме, не пускали даже на мероприятия, потому что знали, что она способна ускользнуть оттуда в туалет, чтобы смаковать потом эту секунду весь вечер, разговаривая с остальными людьми, разбавляя в этой фальшивости момент, когда Забини поцеловал её, рискуя разрушить репутацию. Кажется, это всё, что он делал всё это время — разрушал репутацию Дафны Гринграсс, и это был последний уровень игры. Потому что он совсем не чувствовал вины. Так значит... игра удалась? Дафна приглушённо засмеялась. — Нет, на самом деле нет, — покачала она головой, не отрывая глаз от плаката полуобнажённой девушки, которая выпрыгивала из бассейна. Он повесил его туда, когда ему было около двенадцати, и теперь этот плакат оставался там же, но уже постиронично. — Здесь очень мило. Правда, — сохраняя улыбку, она посмотрела на парня. — Я думал, по-твоему, «мило» — это полностью отсутствующая пыль на полках, — поддел её Блейз, вспоминая собственные эмоции, когда впервые попал к ней в комнату. — А, ну и корешки книг, расположенные точно по цветам. Прямо в ряд, — фыркнул он, не удержавшись, и она, прищурившись, показательно сложила руки на груди. — Ну, вообще-то в отсутствии пыли нет ничего плохого, — сказала Дафна недостаточно нравоучительным тоном, чтобы Блейз почувствовал вину, но попытка всё равно была засчитана. Она отвернулась, ещё раз прошлась по его рабочему столу, который во время летних каникул должен был служить местом для внеклассных занятий, но скорее служил свалкой. Блейз проходил курсы по колдомедицине, однако для этого у него была небольшая лаборатория в подвале. — Но у тебя здесь... больше жизни, наверное. Если бы я тебя не знала, то могла бы многое сказать, побывав здесь, — хмыкнула Дафна. И, наверное, Блейз понимал, о чём она. Но на самом деле, по её комнате тоже можно было многое сказать. То, насколько там всё ненастоящее, как будто дизайнеры наполнили мебелью экспонат, чтобы сфотографировать в каталог. Даже она сама с подкрученными волосами среди ночи была частью этого ебанутого каталога. Пока не разделась. — Правда? По этой комнате видно, что я сексуальный, безумно горячий итальянец? — показательно поднял брови Забини и медленно прошёлся ладонью по волосам. Дафна растянула губы в улыбке. Ему так нравилось, когда она улыбалась. — Пока только то, что ты большой поклонник дартс, — кивнула девушка, многозначительно смотря на острые дротики, которые были воткнуты в разъёбанную доску. Блейзу казалось, что те иногда не успевали цепляться острием за дерево, потому что там каждый миллиметр был в небольших кратерах рыхлой древесины. — А значит, моё предположение про праздничные колпаки... — заговорщически улыбнулась она ему. Дафна призвала к себе дротик и бросила его со слишком странного угла, чтобы иметь хотя бы шанс. Иголка отскочила от края доски и магией вернулась на поддон, а доска рассказывала стишок о том, что кто-то «лузер». — Как грубо, — притворно возмутилась Дафна. Блейз сел на кровать, смотря на доску. — Как-то один из парней мамы зачаровал её, чтобы она составляла матерные стишки, — хохотнул он, вспомнив об этом. Сколько ему было? Салазар, около восьми. — Это бесспорно завоевало моё уважение, но Джейн не оценила методов сближения. — У тебя отличные отношения с мамой, — Дафна перевела на него взгляд, и он не мог различить, что слышал в её голосе. — Я очень переживала, — и как будто в подтверждение своих слов, она нервно провела рукой по локону, делая жест пальцами, который имел бы смысл, если бы волос был в упругом завитке, но её укладка растрепалась под ветром и снегом, пока они добирались до точки аппарации. — Ну, она классная, — согласился Блейз. — Наверное, поэтому её и не любят. Она слишком охуенная для них, — с гордостью произнёс он, ничуть не сомневаясь в собственных словах. Дафна ещё раз нервно улыбнулась и кивнула, но всё равно витала глубоко в своих мыслях, терзая волосок. — Давай Корди принесёт ужин. Тебе нужно поесть. Гринграсс нахмурилась, а потом покачала головой и прошлась ладонью по лицу. — Не хочу, на самом деле. Меня тошнило утром, и до сих пор нет аппетита, — она посмотрела в окно за его спиной. Зима быстро забирала световые часы, и в свете ламп их силуэты на стенах размывались. — Ладно, — кивнул Блейз. Как только улыбка стиралась с её лица, она вновь выглядела как телесная оболочка — полностью полая внутри. Дафна всё ещё стояла посреди комнаты, теребя в пальцах свитер, и не подходила ближе. — Хочешь... поспать со мной?.. — Блейз понятия не имел, что говорить в таких ситуациях. Она стояла в стороне, и Забини впервые за долгое время почувствовал то, что чувствовал тогда: он боялся к ней прикоснуться, стать ближе. Когда они переспали впервые после того случая. Дафна подняла глаза и, помедлив секунду, кивнула. Он открыл руки, приглашая её к себе. Блейз взмахнул палочкой, погрузил комнату во тьму, и только незадёрнутые шторы позволяли окнам ловить огоньки с сада за окном, освещая их едва заметным мягким светом. — Скажи мне, чего бы тебе хотелось? — спросил Блейз, уложив её на бок к себе лицом, и прошёлся рукой по щеке. — Инструкцию, как жить дальше, — грустно хмыкнула она и посмотрела вниз — на кончики своих волос, которые свисали с её плеча и касались его груди. — Мне иногда кажется, что это всё сон, — нахмурилась она и посмотрела вверх, — как будто я проснусь, и всё будет нормально. Но когда думаю об этом, то понимаю, что не знаю, где это нормально, — она выдохнула, посмотрела на него и устроилась удобнее на подушке рядом. — В какой момент всё было нормально? Где я должна оказаться, если проснусь? И было ли это нормально вообще? Блейз чувствовал, что её слова полностью состояли из пазов, которые острыми кончиками врезались во внутренности. Потому что он точно знал день, где она должна была оказаться. Да он знал чёртов момент. — В тот день, когда я поймал тебя, когда ты упала на лестнице, — сглотнул Блейз, переворачиваясь на спину и смотря в потолок. — Думала, что упала, — он услышал, как она чуть приподняла подбородок и нахмурилась. — Это было не по-настоящему, — сказал он правду. — Я бросил заклинание в тебя, чтоб потом подхватить. — Что? — Дафна, опешив, приподнялась на локте и всмотрелась в его лицо, пытаясь найти признаки шутки. Или лжи. Он мог поспорить, она легко различила бы второе. Это была такая знакомая ей эмоция. — Я знал, что иначе ты не станешь со мной говорить, а этот приём со спасением всегда работал, — пожал плечом Блейз, понимая, что не чувствовал гнёта вины. Блять, да что с ним было не так? — У меня остался шрам! — возмущённо приоткрыла рот Дафна, подтянула коленку к себе и коснулась кожи там пальцами, но, впрочем, она не звучала злостно. Естественно. Если бы этот шрам был худшим, что он с ней сделал. — Прости, я... хотел, — Блейз, повернувшись к ней, ответил честно. — Ты была такой потешной, стояла там и держалась за перила, как за оборону, пока я клеил тебе пластырь. Я совсем не жалел, — хмыкнул он, смотря чуть в сторону, вспоминая её цветастое платье и растерянный взгляд. Он опустил глаза, смотря на блестящий лак на ногтях девушки, которыми она всё ещё касалась коленки, где совсем слегка чувствовалась неровность кожи. — Он будет неплохим воспоминанием, если ты вдруг решишь уйти. Блейз посмотрел ей в глаза, чувствуя себя, наконец, абсолютно чистым. Потому что больше не было что скрывать, прятать и делать вид. Они были два заигравшихся ребёнка, чувствующих, что вот-вот проиграют. Они доигрались до самой последней черты: лежали здесь, в темноте, по уши в проблемах и лжи остальным, по уши в непринятых решениях. И больше не было о чём врать. — Я никогда не хотела уходить от тебя, Блейз, — сглотнула Дафна. — Но ты не ответила. Дафна замолчала, вновь посмотрела вниз и нахмурилась. Они оба знали, о чём это молчание. О сомнениях. И Блейз изо всех сил старался не жмуриться. Поговорка о скребущих на душе кошках была полной чушью, потому что внутри жгло так, будто там были настоящие динозавры, оставляющие под своими когтями ошмётки его лёгких. — Чем я буду отличаться от своей мамы? — спросила Дафна, сделав глубокий вдох. — Заставляя тебя жениться на себе. — Если бы я не хотел на ком-то жениться, меня ничто бы не заставило, — фыркнул Блейз. Это даже представлять было глупо. И впервые Блейз задумался. Действительно задумался. Он помнил, как заставлял девушек выпивать зелье при нём, чуть ли не вливал его в горло. И это было странно: знать, что Дафна такая рассеянная и позволить этому произойти. — Ты это сделал из-за того, что я беременна, это почти одно и то же, — грустно ответила она. Блейз выдохнул, поднял глаза и почему-то вспомнил, что её потолок был усыпан маленькими светлячками, светившимися в темноте. Ему показалось, что его жизнь изменилась за одно чёртово утро. Но на самом деле его жизнь менялась каждый день за эти два года, как будто ей нужна была дань за нахождение Дафны в ней. Прикинь, ты разрушил девчонку, которую тебе послали, чтобы ты пришёл в чувство? Прикинь? — Когда я предложил тебе выйти за меня, это было легко. Я даже не задумался, — произнёс Блейз, забросив одну руку за голову и чувствуя её взгляд на щеке, возможно, на его серёжке — она часто туда смотрела. Когда он поворачивался и замечал, Дафна обычно показательно морщила припудренный носик, но почему-то ему казалось, что ей нравилось. Как нравилось всё неправильно-странное. Иначе она не была бы с ним. — И теперь, когда задумываюсь, это не страшно. Хотя, наверное, должно быть. Мне всю дорогу казалось, что мы... Помнишь, мы были на пьесе? — спросил Блейз, слегка повернувшись к ней. Она должна помнить, потому что сама потащила его. В один из украденных дней во время празднований в Хогвартсе, когда у них выдался выходной в Хогсмиде. — Разве это не красивая история о неидеальностях? — язвительно хмыкнул слизеринец. — Он — учёный, она — просто чокнутая, кажется. Творческая личность. Разные миры, — неспешно вёл рассказ Блейз, не отрываясь от нарисованных сознанием светлячков. Интересно, как долго он будет их представлять, если она уедет? — Разве не всем нравятся эти истории? Но в конце концов, он сказал, что, если бы она тогда не умерла, они вряд ли были бы вместе. Потому что правда в том, что слишком разные миры просто не способны быть чем-то большим, чем яркая вспышка, по которой потом тоскуется, — Блейз закрыл на секунду глаза и вновь повернул к ней голову. Дафна слушала его, подложив ладони под щеку. Парень перекатился, провёл пальцем по её нижней губе. — Я был уверен, что однажды стану для тебя тем самым воспоминанием. Как шрам на коленке, — хмыкнул он. — История, которую можно будет вспомнить. Ты, возможно, будешь даже скучать, но... у тебя будет всё то, в чём ты так нуждаешься. И на самом деле, это станет достойной компенсацией, что бы ты там ни думала. Это чувствовалось, как доставать изнутри ядовитых змей. Блейз внезапно осознал, насколько давно думал об этом, но не решался говорить, и вот судьба взяла своё, даже если ты пытался бежать со всех ног. — Поэтому сделать тебе предложение не казалось логичным. Но теперь это чувствуется... самой естественной вещью в мире, — он усмехнулся, вспоминая. Точно помнил, как впервые подумал о ней так. Два года назад. — Но что, если ты прав? — спросила Дафна шёпотом, смотря ему в глаза. — Значит, мы ошибёмся, — спокойно ответил Блейз. — Мне нечем тебя успокоить, Даф. Я тоже не знаю, что там впереди. Он понимал, что ей хотелось услышать. Одну из маминых лекций о том, как нужно. Это бесило, вызывало несогласие, но давало хоть какую-то почву под ногами. А теперь здесь были только их голоса и заглядывающий в окна свет уличного фонаря. Никто не торопился к ним с ответами. — Твоя мама... она говорит правильные вещи. Ничего из этого не выглядит логичным. Блейз выдохнул, лёг рядом с ней на подушку. Посмотрел прямо ей в глаза. — Всегда есть выбор. И если ты решишь, я отвезу тебя в Мунго. Побуду с тобой, пока... пока всё не закончится, — Блейз говорил отрывисто, отрезая этот монолог по частям, словно выдирал из себя. — Ты не будешь одна. И отпущу тебя потом. Обещаю, — добавил он шёпотом, ненавидя собственный голос за нестабильность. — Возможно, даже поцелую тебя на прощание, как во всех этих книжках, — прыснул Блейз, пытаясь хоть чем-то залатать боль. Потому что он знал: она могла сделать такой выбор. И, наверное, Забини бы согласился, что это правильно. — Только и ты должна кое-что пообещать взамен, — он увидел, как её подбородок дрогнул, когда слеза скатилась по щеке вниз, делая наволочку мокрой. — Не приезжать больше. Не возвращаться. Ты ведь и сама знаешь, что это выглядит правильным решением. Дафна всхлипнула, позволяя слезам свободно скатываться вниз, но Блейз не собирался её утешать. Тоже. Впервые. Потому что это всё выглядело как возможность прожить боль и отпустить, даже если придётся оставить ровно половину себя в этой комнате и распрощаться к утру. Ей должно быть больно. Просто потому, что они оба живы. — Но не чувствуется так, — вдохнула Дафна вместе со спазмом в горле. — Как я могу просто взять и уехать, как будто не люблю тебя? — Тогда придётся рискнуть. Ванна шампанского или море слёз. Ему казалось, жизнь забавлялась этими выборами. Потому что не было того пути, где они остались бы в норме. Блейз был уверен: это решение их либо раздавит, либо станет самой естественной вещью в мире. — Но что, если ничего не получится? — Дафна продолжала плакать, даже не заботясь о том, чтобы вытирать слёзы. Между ними было столько слёз, что больше не было смысла стесняться. — Мы разведёмся, — просто ответил Блейз. — Ты оттяпаешь у меня половину недвижимости, станешь всем рассказывать, что я украл лучшие годы твоей жизни, но будешь смотреть на нашего ребёнка и думать, что это всё-таки стоило того — родить от такого красавчика... — многозначительно выдержал паузу он и услышал, как она прыснула сквозь слезы. — А я стану лысеющим и у меня будет вот такое пивное брюхо... — Блейз указал на уровень своего торса. — Ты не любишь пиво, — захохотала Дафна. — И я буду рассказывать о том, что ты ободрала меня до нитки. Но, помня свою мать, в глубине души я буду благодарен, что вообще остался жив... Дафна, кажется, уже сама не понимала разницы между смехом и рыданиями. Она едва не икала от переполняющих эмоций, старалась вытереть нос и перестать истерично смеяться. Блейз посмотрел на неё и выдохнул. — Даф, никто не придёт и не скажет, как правильно. Потому что никто не знает. Бам. Страшная правда всегда ощущалась как обвалившаяся на голову стена. Взрослые никогда не вырастают. Родители, в конце концов, оказываются обычными людьми, которые тоже способны совершать ошибки. Никто не знает как. — Ни Лолита, ни моя мама, ни та тётка из Мунго... Ты просто... — Блейз пожал плечами, — живёшь, как чувствуешь. И клянёшься не сожалеть потом, потому что если ты принял это решение, то это значит лишь одно — ты просто не мог принять другое. Дафна облизала губы, слегка успокоившись, несмотря на то, что в свете Забини всё ещё мог видеть дорожки на её щеках. И сдерживался, чтобы не стереть их подушечками пальцев. Пусть. — Неужели тебе совсем не страшно? Стать плохими родителями? Как я стану хорошей мамой, если я даже со своей жизнью не могу разобраться, — удручённо фыркнула Дафна, покачала головой и зажмурилась, позволяя ещё паре слезинок скатиться вниз. И он знал, что нельзя. Но это было кощунством — заставлять его смотреть на то, как она звучала так виновато. Блейз скользнул рукой вниз, взял её за запястье. Проник большим пальцем под рукав свитера и почувствовал там неровности кожи. Которых после его появления в её жизни стало настолько много, что ни одна магия не способна была выровнять порезы. — Ты пойдешь к доктору, Даф, — уверенно заявил Блейз, глядя на неё. — В этом нет ничего позорного. И ты будешь в порядке. Я даю тебе слово. Она несколько раз моргнула, прежде чем подвинулась чуть ближе и прикрыла глаза, потянулась к его губам. Её поцелуи были солёными, совсем не как ванна шампанского. Блейз повернул голову, целуя её увереннее, и почувствовал, как девушка подняла руки, затем опустила ладони по его торсу, подняла их обратно, чтобы схватиться за плечи, слегка привстала, делая поцелуй не таким нежным. — Эй, красотка, — прошептал Забини ей в губы, не открывая глаз и потираясь кончиком носа о её. — Ты выйдешь за меня? Он силой разомкнул веки, почти одновременно с ней. Она не отодвигалась, они почти целовались, пока Блейз произносил эту фразу, цепляясь губами за её. Прошла секунда, прежде чем Дафна улыбнулась, всё ещё сохраняя капли слёз в уголках глаз. — Да. Я выйду за тебя, — ответила она, потянувшись за новым поцелуем. И на удивление, в этом не было ничего нового. Наоборот. Это чувствовалось, как самая естественная вещь в мире.