Ледяной дворец

Почти. Он почти почувствовал облегчение, когда заметил отсутствие Снейпа в кабинете, и вывел магией несколько банальных слов на записке, оставил на профессорском столе и развернулся, чтобы уйти, когда... — Стоять, — оборвал Снейп его намерения хлёстким, как лассо, голосом и едва скрипнувшей дверью в подсобку с колбами и дополнительными котлами. Блять. Малфой медленно прикрыл глаза, думая о том, что, возможно, это к лучшему. Возможно, если он объяснит Снейпу очно, то профессор не потащится завтра в больничное крыло проверять собственных студентов на посещения, как бывало иногда. Драко выдохнул и повернулся. — Как всё-таки чудесно, что вы заглянули, мистер Малфой, — фальшиво праздно протянул Снейп, поправляя неизменно тёмную мантию. Это бы выглядело угрожающе, если бы не актерские скетчи Нотта о том, что Снейп всё время закупался в одном и том же отделе мантий, чтобы не путать комплекты. Эти скетчи всегда заканчивались его нарядом, который был на боггарте Долгопупса. Только это могло заставить Малфоя пожалеть о прогулянном тогда уроке. — Не могу не согласиться, — вздохнул Драко, думая, что если бы ложь была ядовитой, он бы уже захлебнулся в пене собственной слюны. — Где вы были весь день после матча? — строго задал вопрос профессор, становясь рядом со столом. — В гостиной, — просто повёл плечом Драко. Это было указано в его записке. Он понятия не имел, как долго будут отсутствовать Дафна с Блейзом, конечно, предполагал, что её родители могут броситься искать дочь, но скорее всего, это будет оттягиваться до самого последнего момента, потому что поиски предполагали правдивые показания. А правда так редко бывала удобной, если твоя репутация должна оставаться безупречно-чистой. — Мы с Блейзом и Дафной слегка отравились, Тео тоже, но он, кажется, уже в порядке, — уклончиво начал Драко, думая о том, что это стало бы неплохим объяснением, если Нотта в выходной день носила по школе нелёгкая. — Я как раз пришёл сказать, что, возможно, Блейза с Дафной не будет на уроках — им нездоровится больше всего. — Ужин для всех студентов школы был подан одинаковый, но почему-то нездоровится только вам, — сузил глаза Северус, чувствуя витающую ложь. О, если бы он только мог представить... — Это из-за специальной диеты. Вычитали в Спелле, — невозмутимо ответил Драко, смотря профессору в глаза. Самый умный приём всех карманников — он знал об этом с детства. Ловкость рук и проебанные три галлеона в Лютном переулке в двенадцать лет, когда они с Блейзом заверили Нарциссу, что идут в Зонко. Для здоровья Снейпа будет куда полезнее думать, что старшекурсники в очередной раз напились, чем о том, что делать с беременной студенткой. Понимание отражалось в глазах Снейпа. Пауза затянулась, и Драко свёл брови на переносице и сделал шаг к двери, прислоняя руку к животу. Он явно переигрывал. — Меня все еще слегка подташнивает, поэтому, если вы... — Вчера вечером чьи зелья вы заносили мне в кабинет? От резкой смены темы паршивая игра Драко Малфоя растаяла. Он замер и нахмурился уже всерьёз. Ему потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки. — Пьюси, — ответил он правду. — Мне было по пути, так что я... воспользовался. — Вы знаете, почему эликсир мира классифицирован как зелье усложнённого профиля и выведен на экзаменационный уровень? — перебил его Снейп, поправляя воротник. Драко выгнул бровь, думая, какого хера в воскресный вечер вдруг начался грёбаный опрос, но опыт показывал, что чем быстрее он ответит на любую подобную тупую херню, тем быстрее у него появится шанс свалить. — Потому что зелье многоступенчатое, пусть ступени и могут быть преодолены через несколько часов, что позволяет ему быть приготовленным на экзамене. И в него входят ингредиенты третьей категории, которые нуждаются во вторичной обработке, — устало выдохнул Драко, прислоняясь к косяку двери плечом. Он мечтал, блять, съехать по нему. Малфой так хотел просто лечь и вырубиться, стереть с себя этот день, чтобы завтра иметь хотя бы малейший шанс обдумать всё на свежую голову и... — Кроме этого, оно вынесено на экзаменационный уровень как самостоятельное задание, потому что во время первой половины учебного года пятикурсники затрагивают каждый из этапов обработки ингредиентов этого эликсира на других зельях, — Снейп звучал сдержанно и размеренно. Подчёркнуто спокойно. И Драко начал бы раздражаться, если бы не неприятное чувство непонимания, что всегда зудело под кожей, когда он не мог понять мотивацию происходящего. — Каждый из компонентов призван быть причиной определенной химической реакции, что указано в любом учебнике по продвинутому зельеварению в графе «эликсир мира», — продолжал рассказ зельевар, не смотря на крестника. Драко же наблюдал за ним, засунув руки в карманы. — Кроме одного. Тот компонент, который нейтрализует токсичность алихоции, но оставляет её вязкость, что способно сделать зелье идеальным, с чем не справляется вариант в учебниках — пепел манжетки. Драко с трудом удавалось сохранять бесстрастное выражение лица во время лекции, которая читалась чрезвычайно высокомерным голосом, как будто он этого не знал. Малфой был единственным, кто получил чёртов высший балл за это задание. — И этот ингредиент — бычья слюна, о котором можно узнать, если брать частные уроки зельеварения у высших алхимиков. Вы знали о нём, потому что это знание передал вам я во время подготовительных занятий, о которых похлопотала ваша мать, что позволило вам получить отлично за эликсир мира, — Снейп повернулся к нему, и Драко поднял брови вверх с ещё более прозаичным выражением лица. Если это была какая-то чертовски нудная прелюдия к его похвале... — Но видите в чём нонсенс, — хмыкнул Северус в несвойственной для себя манере, вытащив палочку, — на вашем курсе вдруг оказалось совершенно два идеальных зелья. Ваше, — цокот стекла раздался через мгновение после взмаха палочки. Драко повернул голову и увидел, как из выемки в стене в ладонь профессора приземлился флакон зелья лавандового цвета с его инициалами. — И мисс Грейнджер. Ещё один лёгкий стук стекла — и её колбочка встала на стол прямо рядом с образцом Малфоя. Бесшумно, наверное, хотя Драко не смог бы поклясться, потому что звук собственного сердцебиения заложил уши. Северус поднял на него острый, как вкус соперничества, взгляд, абсолютно лишившись поверхностного, напускного спокойствия, как только эти флаконы встали ровно в ряд. Флаконы, которые только он держал в руках. Блять. Ему не нужно было отводить взгляд к стене, чтобы знать: они не отличались от других ничем. Почти ничем. Увидеть разницу мог лишь тот, кто разложил состав каждого и... понял, насколько Драко проебался. Бычья слюна. Он даже не задумался. Рецепт этого зелья был вычерчен у него в уме, Малфой даже учебник не открыл, когда готовил его впервые. Драко сделал его во второй раз почти расслабившись, думая о том, что какое-то глупое зелье совершенно точно не стоит её рыданий из-за неудавшейся оценки. Ведь только Грейнджер могла считать «В» — неудавшейся оценкой. Блять-блять-блять. Как будто каждый из его позвонков хрустнул: он почувствовал, как стена окклюменции возвелась на автомате, ещё одна. Драко понятия не имел, что за пару секунд успело выразить его лицо, захлестнутое пониманием. Он хмыкнул, напустив браваду. Это всё ещё ничто. Ничто, кроме зелья. — Неудивительно, — фыркнул Драко, специально растягивая слова в ленивой речи. Почти закатывая глаза. Почти наебывая самого себя. — Эта заучка, видимо, выгрызла эти знания в одном из её люби... — он осёкся, инстинктивно немного нагнувшись, когда резкий взмах кисти прошёлся режущим волшебством по нижней губе и части подбородка. Кровь залила его ладонь из новообразовавшейся царапины. — Не сметь. Мне. Врать, — процедил Северус. Он подошёл к крестнику, испытывая свои связки на прочность силой ярости внутри. Малфой вытер губу тыльной стороной ладони, пачкая одежду. Запах крови плохо сочетался с бравадой. — Наказание у профессора Амбридж, сваренное своей рукой зелье, что, наигрался в рыцаря? — злобно хмыкнул профессор, глядя на него. Драко медленно распрямился, забивая хер на рану. Он сплюнул слюну, смешанную с кровью, что обволакивала язык и мешала говорить. Снейп знал. Было что-то слизеринское в этой чуйке. Ври до последнего, выворачивайся — вот что гласил их закон. Но Драко хорошо умел чувствовать, когда ложь становилась слишком явной, буквально порочащей собственное имя, чтобы продолжать её отстаивать. Так что ему не оставалось буквально ничего, кроме как усмехнуться. — Много же у вас ушло времени, чтобы соединить все ниточки, — хмыкнул парень. — Стареете, профессор. — Очевидно, не так много, как у тебя, чтобы положить свою голову под гильотину! — повысив голос, Снейп дёрнул головой в сторону, за секунду до того, как толкнуть Малфоя к стене и пригвоздить плечо слизеринца рукой. — Чем ты думал? Чем ты думал, щенок, когда делал это в прошлом году?! — голос мужчины дрожал не то от ярости, не то от неверия, как будто Драко ошибся и всё же какая-то часть него рассчитывала на рациональное объяснение. Хоть на что-то, что могло оказаться не такой правдой. Драко и сам на это рассчитывал в прошлом году, так что, не беспокойтесь, профессор, вы смиритесь, это пройдёт. — Под носом у Тёмного Лорда?! — О том, что тот, кто не рискует — не пьёт шампанского, — издевательски ответил Малфой, чувствуя на языке гадкий вкус металла и привилегированности. Что он мог ему сказать? Драко понятия не имел, о чём думал. Что-то о том, что она пахла грушами, мёдом — чем-то абсолютно летним, и что-то в нём было совершенно точно уверено, что лето не наступит, если он это потеряет. Вдруг. Это не план. Просто животный инстинкт. Погоня в открытом поле. Драко просто сделал это, не успев осознать, потому что в какой-то момент весь мир свёлся к пониманию, что больше ничего из того, что он не успел ей дать, могло не быть. Снейп толкнул его в плечо, убрал руку и отошёл на несколько шагов. Мужчина покачал головой, а затем прыснул. — Когда Люциус говорил о том, что ты безрассудный ребёнок, я до последнего считал, что это его предвзятое отношение, закалка Абраксаса... — А получилось вон оно что, да? Простите, что разочаровал, — ехидно бросил Драко, понимая, что страх внутри слишком смешивался с раздражением, делая его летящей, разогретой донельзя пулей. Круциатусом, запутавшимся между рёбрами. — Тёмный Лорд рассчитывает на тебя! — Снейп посмотрел на него, обрывая его попытки паясничать. — Тебе завидуют, потому что он видит в тебе хороший актив, ты имеешь хотя бы малейшее представление о том, чем это может тебе обернуться? — голос Снейпа внезапно стал тише, словно он верил, что добраться до нейронов этого до глупости показного надменного мальчишки, можно только понизив тон. — Ты лишишься жизни, Драко, если кто-то узнает о твоей... привязанности, — губа Северуса дёрнулась за миг до подобранного слова. — Херня та жизнь, которой не стоит риск, ясно?! — закричал Драко. Господи. Блять. Ему хотелось заорать. Сбросить с себя все эти слова, которые Снейп выпиливал своими зрачками у него внутри, глядя как на сумасшедшего. Как будто он реально совершал что-то безумное. — Хватит пугать меня смертью, я успел о ней помечтать как минимум раз пять летом, выблёвывая легкие, так что, возможно, это не худшая участь! Снейп, скривившись, сжал губы и посмотрел прямо на Драко, абсолютно игнорируя крик. — Ты — глупый подросток, которому это кажется, наверное, дико романтичным, — уничижительно хмыкнул он, смерив взглядом крестника. — Запретная любовь? Игра против всех? — Снейп истончил голос, и взгляд Драко сделался ещё резче. — Да только в жизни всё получается куда прозаичней: привязанности — всегда слабости, — оповестил он. — Мисс Грейнджер... её убьют после долгих пыток, чтобы преподать тебе урок, а затем перейдут к Нарциссе. Не думаю, что её ждёт та же участь, нет. Ты слишком ценный экземпляр, к тому же просто безмозглый ребенок. Её оставят, — Снейп вёл рассказ нарочито неспешно и равнодушно, не с большей страстью, чем рассказывал лекцию по зельям. Так, чтобы эта правда жизни чувствовалась на вкус. Тяжело. Пресно. Абсолютно голая. — Оставят, чтоб держать тебя на крючке. Когда Волдеморт узнает об этом, тебя сломают. Благо, ты был достаточно идиотом, чтобы это было возможным, — хмыкнул мужчина. Это походило на замедленную Аваду, Драко мог поклясться. Они достали. Достали говорить о её смерти, перечислять все те вещи, которые преследовали его во сне. Они уходили, как оказывается, только когда Драко просыпался, и ему требовалось меньше секунды, чтобы нащупать тело Грейнджер где-то рядом. Хаотично провести по нему пальцами, на инстинктивном уровне убедиться, что она в порядке, и уснуть, наверное, не давая ей нормально дышать под своим телом. Он буквально подминал её под себя, пока она переплетала их пальцы до онемения кистей. Они достали говорить о том, что Грейнджер умрёт. — А может, это просто вы понятия не имеете, о чём говорите? — прищурился Драко, чувствуя, как его трясло. Снейп повернулся к нему, кажется, проникая прямо в душу этим взглядом, позаимствованным у февраля. — Правда? Эмоция, которая растворилась тут же, какая-то мелькнувшая нота. На миг Малфою показалось, что он услышал в этом вопросе что-то. Что-то, что было похоже на тон Блейза, когда он говорил о Дафне. О том, что никогда не сможет ей вернуть. — О, ну конечно, — но это стёрлось быстро. Северус сделал шаг вперёд, явно издеваясь. — Ты ведь такой особенный, абсолютно непохожий на других, тебя никто не понимает... Драко сжал зубы до ходящих желваков по скулам. Он мог пообещать, что, если сейчас раздалось бы цоканье языка... — Приди в себя, — Снейп словно пощечину залепил. — Одно неосторожное движение — и головы всех, кто тебе дорог, будут висеть на пиках у входа в особняк Реддлов. Снейп наклонился к Драко, как будто знал, что выдёргивал последнюю жилу, лишая чего-то внутри него жизни. Смерть действительно была призрачной угрозой, когда тебе восемнадцать. Не призрачным было другое. Мы даже в восемнадцать боимся потерь. — Удачи потом жить с мыслью о том, что ты стал причиной её смерти, — сказал зельевар, и впервые за этот разговор звучал искренне. И Драко услышал бы это. Точно услышал бы, если бы ему не было восемнадцать. — Да пошли вы, — произнёс он по слогам спустя мгновение и был готов к новой порции боли. Его ладонь оставила на поверхности двери кровавый след после толчка. Драко был готов к боли в принципе, как дефолтный инстинкт, приученный к нему с детства, поэтому его скорее удивило, когда он смог выйти из кабинета, не разжившись ещё одной раной. Нахер это. Нет, серьёзно, нахер. Снейп просто ебаный мудила с меткой вместо жизни, вот кто. Это история не про них. Драко сглотнул кровь, заглушая тикающие часики в голове, которые были слишком похожи на отсчёт секунд у взрывчатки, и силой запретил себе дрожать от ужаса. Плевать. Он разберётся с этим потом, потом подумает об этом. Не так уж и важно. Да. Малфой скомкал этот разговор в плотный ком, закрыл на ключ, взял у жизни кредит, он отдаст его потом. Обязательно отдаст как-нибудь. Но сегодня эта история действительно не про них, и их разделяло только несколько лестничных пролётов. Когда слишком устанет, Драко сможет быстро прийти к гриффиндорской башне. Всего-то запуганный первокурсник и Полная дама, никакой преисподней. Сегодня один ноль в их пользу, а значит, этого пока достаточно.

***

Гермиона вертела в пальцах коробочку, заботливо перевязанную красной ленточкой при помощи магии, и уговаривала себя оставить край плотной картонки в покое, потому что кончики её пальцев краснели от давления. Она пробежалась глазами по дверям, на которых должны быть написаны номера, но судя по всему, это был один из тех помпезных отелей, где ни черта невозможно ни в чём разобраться, если рядом с тобой нет швейцара. Она глянула назад, чувствуя лёгкий декабрьский холод на плечах, что никак не хотел соседствовать с тонкой тканью платья, когда почувствовала ощутимый удар. — Боже... простите, я... — Гермиона прислонила руку к груди, увидев женщину в форме отеля с забавным чепчиком, который вкупе с её скептическим лицом смотрелся абсолютно некомплиментарно. Она была уверена, что дизайнер формы не рассчитывал на моделей старше двадцати. — Где здесь триста четвёртые аппартаменты? — нашлась Гермиона, не встретив в огромном коридоре ни единой души за эти несколько минут. Она просто ненавидела бродить где-то в одиночку. — Левее от вас, душенька, — вздохнула горничная, с громким стуком поставив на боковую панель тележки средство для мойки стекол. Гермиона взглянула по направлению, куда секунду назад скептически смотрела слегка седая чернокожая женщина, и увидела рядом с ручкой крошечное «304». Естественно. — О, спасибо, да... — неловко улыбнулась Гермиона. Она подошла к двери и постучала по ней костяшками. Женщина продолжала пялиться, и тишина в коридоре становилась более напрягающей. Она убьёт Драко. Просто убьёт. — У вас должен быть ключ, — подняла брови горничная, сложив руки перед собой так, будто у неё было запланировано представление с участием человека, который не знал, как должна работать дверь. — Но... — уже начала раздражаться гриффиндорка, но дверь перед её лицом внезапно дёрнулась, и она повернула голову, увидев фигуру Дафны в тонком халате. — Спасибо ещё раз, — выдавила она из себя последние крупицы вежливости, перед тем как дверь за её спиной захлопнулась и она попала уже под другой взгляд. Удивлённый. Почти саркастический. И не менее напрягающий. Дафна издала странное хмыканье, покачала головой и сложила руки на груди, не сильно заботясь о разъехавшемся вороте халата, из-за которого виднелся кружевной лиф, поднимающий полную грудь девушки. — Это всё-таки всерьёз. Салазар, — всё ещё качала головой она, смотря на Гермиону так, будто впервые видела. — Вау. — Здравствуй, Дафна, — решив сосредоточиться на том, что даже эта реакция лучше слишком любопытной горничной в коридоре, Грейнджер сохраняла голос ровным. И совершенно лучше, чем перепутать отели, как она уже успела заподозрить, не получив ответа на стук в ту же секунду. — Ты, наверное, ждала Драко или... — Кого угодно, кроме тебя, — произнесла Дафна беззлобно, подняв вверх руку. Она развернулась и пошла к столику, на котором была разбросана косметика. Гермиона успела заметить, что глаза слизеринки были аккуратно подведены, виднелись прикосновения румян и туши для глаз, но в целом было совершенно не ясно, куда делась остальная половина косметики, флакончики которой лежали на столе явно использованные. — Когда Блейз сказал мне, клянусь Богом, я до этой секунды была уверена, что он просто смеётся надо мной. Нет, я до этой секунды уверена, — сделала акцент Дафна и развернулась к Гермионе. Кажется, она была ещё более изумлённой, чем в первый раз. — Ты... вы с Драко?.. — она сделала неясный жест пальцем как бы между их телами. Видимо, Дафне нужно было услышать это от неё. — Мы... встречаемся, да, — голос Гермионы звучал до странного неуверенно. Она понятия не имела, в чём дело: в смазанном рассказе Драко или в том, что всё произошло так быстро. Кажется, девушка не успела даже задать вопрос, когда он наспех мазнул поцелуем по её губам, оставил адрес и умчался. История всё ещё сидела у неё в голове, слонялась по совятне и не могла найти себе места. Дафна прикрыла рот рукой, а затем начала смеяться. Конкретно в этот момент Гермиона могла поклясться, что это — самая странная эмоция, на которую она когда-либо рассчитывала после такого заявления. — Чёрт, прости, это просто... — Дафна слегка успокоилась, набрала в лёгкие воздух и отвернулась к зеркалу, проверяя свой внешний вид. — Знаешь, Драко Малфой, который встречается с магглорождённой... это же разрушает весь троп! — с лишним драматизмом воскликнула девушка. — Судя по рассказам Драко, Блейз Забини, который женится в восемнадцать, тоже не самый устоявшийся троп в жизни, — прищурилась Гермиона. — Туше, — усмехнулась Дафна и подошла к шкафу, где на приоткрытой дверце висел чехол с платьем. Наверное, только в этот момент Гермиону отпустило. Она слушала рассказ Драко не перебивая, да и не смогла бы, скорее всего, физически, потому что с каждым словом создавалось чувство, как будто мелкую гальку кто-то ссыпал в желудок, пригвождая её к полу. Он не вдавался в подробности — это было видно по его реакциям. И не то чтобы она хотела. Эта история стала последней подробностью, частью которой Гермиона хотела бы быть даже как слушатель. Точно нет. Но сейчас Дафна совсем не выглядела как девочка из её мыслей — разбитая и брошенная. Кажется, эта черта всех аристократок, неважно, насколько испорченными они были, у всех у них внутри существовал этот переключатель, потому что Гермиона думала о происходившем и не была уверена, что смогла бы улыбаться после этого так же искренне. — Я, конечно, знала, что иногда сплетни могут преуменьшать реальное положение дел, но сталкиваться с таким лично... удивительно, — Дафна скинула с себя халат и осталась в довольно объёмном кружевном белье и расшитом лифе. Она потянулась к вешалке. Гермиона так глупо отметила, что её талия оставалась чётко очерченной, как будто что-то могло быть видно на этом сроке. — Все знают, что у Драко кто-то появился, но это действительно плот твист, — фыркнула девушка. — Могу поспорить, тебе тяжело будет молчать, зная, кто интересуется личной жизнью Драко сильнее всех, — Гермиона подняла голову, ощутив, как похолодел её голос. И видно, этот холодок добрался до лопаток слизеринки, поэтому она обернулась через плечо. — Я не разбалтываю чужие секреты. И к тому же мы не то чтобы подружки с Пэнси, — добавила Дафна, отворачиваясь и проводя ладонью по ткани платья. Оно было... коротким. Внезапно оно было совсем не похожим на свадебное платье, каким Гермиона себе его представляла. Что-то закрытое, очень строгое, обязательно в пол. Кажется, их отношения с Драко — это не единственный плот твист в этой комнате. Они как будто распаковывали друг друга, лишаясь стереотипов, как обёрточной бумаги. — Хотя мне обидно за неё, уверена, она всё ещё надеется, что это просто интрижка. Я бы надеялась, — пусто добавила Дафна и повела плечом. — Ну, ты не знаешь, что это, — ответила Гермиона, глядя на то, как Дафна надела платье через низ и тут же стала куда больше похожа на невесту, чем она предполагала. Объёмные воланы, спущенные с плеч, и точно такая же юбка, которая заканчивалась куда выше колен, делали её похожей на облако, что, впрочем, собиралось в образ посредством чётко очерченного лифа платья и собранных в объёмный пучок волос. — Если это что-то, что заставило его отказаться от всех прежних убеждений, уверена, это не просто интрижка, — хмыкнула Гринграсс, оставляя платье не застегнутым и возвращаясь за трюмо. Дафна несколько секунд всматривалась в своё отражение в зеркале, прежде чем дотянулась до небольшого флакончика и выдавила горошину розовой густой жидкости. Она втёрла её в щёки, добавляя себе свежести. Дафна действительно не была похожа на девочку из рассказа Драко. Гермиона скользнула взглядом по её предплечьям, которые сейчас были скрыты, и почувствовала, как по затылку побежали мурашки. — Можешь спросить прямо, Грейнджер, я знаю, что он что-то тебе рассказал, — внезапно подняла голову Дафна. — Это правило Драко — секрет взамен на секрет, только так они остаются в тайне. Гриффиндорка хмыкнула. Похоже на Драко. Секреты, оставленные под залог. — Прости, — смутилась Гермиона. — Я узнала только сегодня утром, и всё ещё... тяжело переварить, — не кривя душой ответила она. — Твои родители действительно не знают? — Она отправила письмо в Мунго сегодня, — пальцы Дафны на измазанной в жидких румянах кисточке сомкнулись сильнее. — Совсем скоро она точно будет знать, что меня там нет, — девушка продолжала краситься, но её движения стали чуть более резкими. Даже отсюда было видно, что на левую щеку румян можно было положить меньше. — Но ты могла бы просто уйти, необязательно... — нахмурилась гриффиндорка. Дафна фыркнула и перебила её: — Ты совсем меня не знаешь, — грустно усмехнулась она. — Моя мама прекрасно понимает, что сбежать я могла только с ним. Это почти традиция, — она потупила взгляд, потянув уголок губы вверх. — Он всегда нарушал все её планы. — Это… действительно так?.. — вопрос встал поперёк горла, обдавая внутренности чем-то горячим, но Гермиона как будто не могла больше стоять в этой комнате, чувствуя запах цветочных духов, смотреть на белоснежное платье, что делало Дафну похожей на зефир — абсолютно подходящую ей метафору — и думать, что это только внешне выглядело так приятно. — Он правда?.. — Что? — посмотрела Гринграсс в зеркало, слегка приподняв брови. — Сделал наши колдо в желании шантажировать моего отца на деньги? Да, он действительно это сделал, — теперь уже голос Дафны был на порядок холоднее. Создавалось такое чувство, будто она проводила рукой по шраму: долгие годы тренировок, чтобы показать, что он тебе безразличен и совсем не ворует твоей красоты. Но под подушечками пальцев неровности всё равно передёргивали что-то внутри. — Знаешь, твой взгляд довольно ироничен, — колко посмотрела на Гермиону Дафна. — Ты встречаешься с Драко Малфоем. — Н-но Драко никогда бы не... — Гермиона не успела себя остановить, придумать что-то получше, когда Дафна прыснула. — Ну да, ему всего-то стоило гнобить тебя полжизни. Хотя, наверное, тебе легче, потому что ты не присутствовала во время тех разговоров в слизеринской гостиной, — едко сказала она, практически отбрасывая кисточку, которая секунду назад касалась ключиц, делая кожу в этих частях сияющей. Гермиона прикрыла глаза, чувствуя фантомный отголосок боли. Ну, что же. Она знала об этом. Прекрасно представляла, кем был Драко до этой истории. У неё в голове легко возникал его силуэт, сидящий в кресле и описывающий её образ. Все те вещи, что она слышала от него на протяжении нескольких лет. Он даже не скрывал. Так что... было не трудно додумать, как эти слова звучали, когда её не было рядом. — Я могу себе представить, — сглотнула Гермиона горечь. Она всё ещё училась с этим жить. Это больше не так. Гермиона сжала руку вокруг собственного запястья, как будто искала поддержки у собственного тела. Но мозг не торопился подбрасывать ей воспоминания о его шёпоте на ухо так же быстро, как подбрасывал сны, от которых она вскакивала с кровати. Каждая частичка её тела была предателем. — Слушай, не стоило этого говорить, — голос Дафны внезапно смягчился, и она отвела глаза. — Я просто не люблю, когда о Блейзе думают плохо, даже если... — Гринграсс осеклась, встретившись с Гермионой глазами. Даже если он заслуживает этого. Было до смешного просто понять её: Гермионе было так чертовски сильно знакомо это чувство. — Он лучше, чем может казаться. — Поэтому ты простила его? — она склонила голову, буквально физически чувствуя эти точки пересечения. — Я простила его, как только увидела, — хмыкнула Гринграсс. — Даже часа не прошло. Наверное, это звучит жалко, — она закусила губу. Дафна звучала достаточно иронично, но Гермионе слишком хорошо был известен вкус такой иронии. — Нет, не звучит. Наверное, у тебя были причины, — она повела плечом. — Только внутреннее чувство, которое очень сильно хотело верить в то, что ему было так же больно, как мне. Ничего конкретного, — выдохнула Дафна, уткнувшись взглядом в витиеватую раму зеркала. — Я думаю, мне просто не хотелось рушить собственную влюблённость. А ещё я надеялась, что он снова сделает что-то подобное, и это пройдёт. — Не пройдёт. — Буквально ждала. Как воевать с собственным сердцем, — грустно улыбнулась Дафна и поднялась с пуфа, поправляя платье. — Я бы придумала такое заклинание и насылала на врагов — эти муки способны истощить проворнее Круциатуса. Это было чертовски жутко. Гермионе стало интересно, смотрела ли на неё Джинни точно так же? Как на девочку, которая по каким-то причинам не выглядела как должна была после всего произошедшего? — Но судя по всему, в этой войне сердце всё же было право, если ты здесь. Почти замужняя и беременная, — всё ещё слегка ошарашенно произнесла Гермиона, озвучивая это в одном предложении и обнаруживая, что осознание ситуации сбивало с ног не хуже дыма первой сигареты. — Мне жаль, что ты со своими родителями... не смогла найти понимания. — Скажи, Гермиона, если бы на твоём месте был кто-то другой, ты бы посоветовала ему поступить так же, как поступаешь ты? — Дафна смотрела ей в глаза и, кажется, знала. Знала что-то о ней, потому что не выглядела бы так уверенно. Гермиона облизала губы. Этот вопрос был очевидным. Вот где на самом деле находились точки их пересечения. Каждая из этих историй не имела права на жизнь, пока не была собственной. Так всегда бывало с такими историями. В них нет никакой морали, лощёного блеска всех сказок, которые обязательно заканчивались прозаичной притчей. Но всё же они стоили того, чтобы быть рассказанными. — Нет, не думаю, — честно ответила девушка, и Дафна понимающе хмыкнула, посмотрев на ремешок босоножки. — Блейз ненавидит мою мать, но... я понимаю её. Возможно, я бы понимала её больше, если бы не чувствовала то, что чувствую. Гриффиндорка подошла ближе, поправляя ткань на платье слизеринки, которая загибалась так, что становилась видна лямка белья. — Я думала, здесь будет твоя сестра, — слегка растерянно произнесла Гермиона. — Астория... представляет свадьбу по-другому, — сглотнула Гринграсс, замешкавшись после имени сестры. — Точно не как купленное на скорую руку платье втайне от всех. И точно не с таким, как Блейз. Она села обратно, позволяя Гермионе помочь. — Блейз один из священных двадцати восьми, он представитель благород... — нахмурилась Гермиона, совершенно теряя нить. — Ты не понимаешь, — перебив, подтвердила её догадки Дафна, явно представляя, о чём хотела сказать Грейнджер. — Брак с Блейзом ничего не даст нашей семье, кроме пошатнувшейся репутации. Его мама... она потеряла лицо в обществе, когда бесконечно заводила новые романы и не воспитывала сына как положено, — Гринграсс напряглась, как будто ей было некомфортно говорить о Джейн. — Он слишком свободный для меня. Слишком... дикий. Как сорняк. Неподходящий. Это было странно: слышать, как такие слова, которые должны веять пренебрежением, оказались искупаны в чём-то абсолютно тёплом, как будто именно это самое точное, самое нужное, то самое. Но было ещё что-то, Гермиона хорошо знала вкус этого. Она чувствовала пощипывающее нечто на языке, когда разговаривала с уклончивым Гарри, который пытался не касаться темы, потому что не любил врать. Слышала в бормотании Рона, который увиливал, потому что прекрасно понимал, что его аргументов не хватит ни на что толковое, даже на приличную ссору. Сомнения. Наверное, это было нормально — сомневаться в день свадьбы, даже если твоя свадьба не была украденной у общества. Но почему-то Гермиона хотела сказать. Как будто ей вообще было дело. Как будто эта история за пару часов стала какой-то личной. — Твои родители имели шанс прожить ту жизнь, которая казалась им подходящей. Так что теперь твоя очередь, — довольно уверенно произнесла она. — Никто не знает, к чему приведёт это путешествие. Но главное, что ты идёшь к себе. Дафна улыбнулась, и это было ощутимо даже в воздухе: атмосфера перестала быть похожей на жирные взбитые сливки. Слизеринка перевела взгляд чуть ниже. — Это мне? Гермиона моргнула, увидев, куда она смотрела. — Что? А, да... — за время их разговора Грейнджер сама, кажется, забыла о небольшой коробке в собственных руках, которая только благодаря этому разговору осталась жива. — Драко очень спешил и не сказал почти ничего, кроме места, но я подумала... — она открыла коробочку, взяла оттуда небольшой гребень, украшенный камушками. Это совершенно точно не драгоценности, но Гермионе нравилось, как они переливались под искусственным светом, создавая на волосах вуаль из световой пыли. — Что-то одолжённое? Эта заколка принадлежала моей маме, так что вполне может сойти за что-то старое. Улыбка Дафны стала ещё шире, когда она взяла гребень в руки и с абсолютной искренностью вдела его в свою причёску. Слизеринка сделала это куда элегантней, чем Гермиона когда-либо смогла бы. — Новыми будут перчатки, — задорно сказала Дафна и бросила взгляд на прозрачную элегантную ткань, которая собиралась у локтей в объёмные оборки, — старым — кружево на подвязке, семнадцатый век, — подмигнула она, — а что-то синее мне пообещал Блейз. Гермиона улыбнулась ей в ответ, видя, как зелёные глаза слизеринки стали чуточку чище, когда она произнесла последнее имя. Наверное, поэтому такие истории всё ещё присутствовали здесь, блуждали среди людей, касаясь сердца. Потому что были честными. Как может быть нечестным то, что заставляло глаза вот так светиться? — У нас порт-ключ через десять минут, — спохватилась Гринграсс и взмахнула палочкой над мешочком, лежащим возле блеска для губ. — Нервничаешь? — Только из-за того, чтобы это не вскрылось раньше времени, — улыбка подтёрлась с лица Дафны, и девушка потянулась к пудренице, открыла её, но скорее из-за переживаний, чем из-за необходимости. Её лицо выглядело абсолютно прекрасно. — Приподними грудь, — попросила Гермиона. Она помогла усадить платье по телу, подчеркивая впадинку. Между ними повисло молчание, и Грейнджер подняла взгляд, встречаясь со светлыми глазами в зеркале. — Я никому не скажу. Ещё пару секунд Дафна изучала её лицо, потом кивнула. — Спасибо, — еле слышно произнесла она, накладывая новый слой пудры.

***

— Пожалуйста, только не говорите... нет, вы не посмеете этого сделать, — Гермиона практически не чувствовала холода на голых ногах. Драко закрывал плечом Блейза, который водил палочкой по воротам. Плечом, затянутым в футболку, потому что его куртка была на ней. — Грейнджер нас плохо знает, — вальяжно произнёс Драко, и она слышала в его голосе улыбку. Девушка выдохнула пар, который долетал до его затылка и поцеловала парня в край волос. — Гриффиндорская вера в человечество. Пригнись, — кивнул он девушкам. Дафна прикрыла от смеха рот. Она оставалась тихой, пока они пробирались по снежной дороге, а Гермиона магией заметала за ними следы. — Это культурная достопримечательность, сюда нельзя просто так вломиться! — возмущённо шикнула она, когда они подошли к кованым дверям, и Забини начал медленно и сосредоточенно выстукивать то ли определённую геометрическую фигуру, то ли звуковой ритм. Гермиона просто не могла поверить, что Вестминстерское Аббатство, в котором она впервые побывала на экскурсии в начальной школе, через какой-то десяток лет станет местом, где её могла взять полиция за мародёрство и взлом. Мерлин. — Следи за руками, крошка, — иронично фыркнул Забини. Дафна жалась к его плечу, отказавшись от классического чёрного пиджака своего парня, чтобы не портить платье. Это была сцена с карикатуры: они просто не могли, такие официально нарядные, лощёные, как коктейли в дорогих заведениях, что наряжались в цедру и спецэффекты, стоять у входа в Часовню Леди, пытаясь незаконно проникнуть внутрь, мимо гвардейцев. Просто... нет. — Что он сказал? — спросил Драко, который, кажется, вовсе не чувствовал холода, в то время как желудок Гермионы сжимался от нервов и зубы начинали стучать. — Пароль меняется раз в час, мы должны успеть, — Забини стукнул последние два раза, и дверь открылась с протяжным грубым звуком металла — даже открывшийся замок и тот звучал осуждающе. — Блейз, ты с ума сошёл, — засмеялась Дафна, когда они зашли внутрь. Гермиона подняла голову вверх и посмотрела на оконные витражи, которые ловили тусклый зимний лунный свет. Высокие нефы и резьба были видны даже при таком освещении, и, кажется, она сейчас убила бы за плащ-невидимку для всех них. — Я говорил тебе, что ты выйдешь замуж как королева, — усмехнувшись, пафосно произнёс Блейз и схватил её в охапку, чтобы покружить. Дафна хохотала и целовала парня. Её волосы окропили маленькие светлячки от заколки, и Гермиона повернула голову. Драко наколдовал десяток свечей, которые теперь висели в воздухе подобно Хогвартским, и витражи тут же засияли в совершенно другом цвете, привлекая внимание абсолютно всех. — Осторожно, здесь нельзя использовать волшебство выше второго уровня, — посмотрела на Драко Гермиона, вспоминая, что читала о параллелях мира волшебников и мира магглов. — Что? Магглы в курсе о?.. — Гринграсс не договорила. Блейз, держа девушку за руку, повёл её к алтарю. — Правила безопасности. Почти все главы государств находятся в деловых отношениях с миром волшебников, не говоря о Вестминстере. Гермиона прошла вперёд к ровным рядам скамеек, боясь спугнуть каблуками странную атмосферу запретного спокойствия. Забини что-то бормотал у шеи Гринграсс, и она улыбалась. Драко неожиданно потянул девушку за руку на себя: — Эй, какие поцелуи до свадьбы! Малфой был одет в джинсы и футболку и казался просто оборванцем по сравнению с ровным макияжем Дафны и платьем, которое совершенно не соответствовало королевскому дресс-коду. Однако искорки в её глазах, что отскакивали, кажется, даже от пламени свечей, компенсировали этот небольшой нюанс, потому что если бы не ехидство, они правда выглядели бы по-королевски. — Разве для венчания не нужен священник?.. — неуверенно спросила Гермиона, глядя на алтарь. — У нас есть один святой, — заговорщически ответил Блейз, косясь на лучшего друга. Гриффиндорка приоткрыла рот, когда Малфой резво взобрался на специальное возвышение, только своим внешним видом плюнув религии в лицо. — Ни за что, — произнесла по слогам она, понимая, что они не просто валяли дурака. Мерлин, они вломились в имения Королевы. Нужно было куда раньше понять, что они не шутили. — Как-то в семь он врезался на моей новенькой метле в яблоню, и я его даже не убил. Мне кажется, после этого в моей святости сложно усомниться, — пробормотал Драко, вытаскивая из заднего кармана джинсов пергамент. Наверное, будь Королева здесь, упала бы в обморок, потому что Гермиона могла поклясться, что на этот скомканный кусок бумаги был перенесён регламент заключения брака. — Салазар, — выдохнула ошарашенная Дафна. Создавалось такое чувство, что она была настолько не в себе, что факт взлома её волновал меньше всего. — Но... это будет считаться настоящим? Я имею в виду, у нас нет ничего, что говорило бы... — её тонкий голос перестал смеяться и начал звучать панически. Всё поменялось за слишком маленький промежуток, чтобы это считалось нормальным эмоциональным диапазоном. — Магия так не работает, ты знаешь, — Блейз взял её за руку, мягко повернул к себе. — В одной стране существует специальный свадебный ритуал: невеста и жених должны поджарить на огне один кусочек хлеба и накормить им друг друга, — его голос звучал нарочито медленно, Блейз явно пытался успокоить плещущуюся тревогу в глазах невесты. — Для магии этого достаточно. Всё, что нужно будет сделать, это подтвердить брак и заверить его в Министерстве, но это можно сделать постфактум. — Но они не могут?.. — сглотнула Дафна, сжав его ладонь, комкая тем самым тонкую ткань перчатки. — Мы уже будем женаты, — покачал Забини головой, приближаясь к ней. Никто бы не услышал, если бы не звенящая тишина в часовне. — Тебя у меня больше никто не отберёт, — улыбнулся он, убеждая её. — Что ж, — повысил голос Драко, привлекая к себе внимание и делая это не то чтобы самым тактичным образом, — властью, данной мне Мерлином и взяткой гвардейцу... я хочу спросить у присутствующих, есть ли причины, почему эта чудесная пара не должна вступать в законный брак? — произнёс он пафосно, оглядывая часовню, которая была наполовину погружена во мрак. — Говорите сейчас или молчите вечно. Дафна закусила нижнюю губу, пытаясь не рассмеяться. Боже, им нужно было следить за временем. Прошло уже около пятнадцати минут. — Хорошо, что мы не позвали твою маменьку, — непринуждённо сказал Блейз. — К сожалению, совершенно не осталось свободных мест, — с нарочитой серьёзностью кивнул Малфой, и Гермиона прикрыла глаза, понимая, что сзади них целая делегация пустых скамеек. И свидетелями этой свадьбы были разве что призраки прошлого. — Пришли ли вы в храм добровольно и является ли ваше желание вступить в брак искренним и свободным? — читал с листка Драко, чуть ли не засунув вторую руку в задний карман. Чёрт, как плохо это было. Но Гермиона смотрела на Блейза с Дафной, которые держали друг друга на расстоянии поцелуя, тёрлись друг о друга носами, утыкались в щеки, разделяя дыхание и... наверное, ничего больше и значения-то особо не имело. — Да, — ответили они в один голос, и эти ноты сливались воедино слишком явно. Слишком непозволительно как для жениха и невесты, которые по регламенту даже за руки держаться не должны были бы. — Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и несчастье до конца своей жизни? — Да, — ответили они снова, делясь улыбками. Их веки всё ещё оставались прикрытыми, а руки Забини лежали на щеках девушки. Он не то привлекал её к себе, не то сдерживал себя, чтобы не притянуть ближе. Сначала Гермионе казалось, что не хватало музыки. Это не должно быть так. Священник не должен стоять в джинсах с потрёпанным пергаментом в руках и читать слова с ухмылочкой, пока пыль, танцующая в свете свечей, оседала на пустые скамьи за их спинами. И священником уж точно не должен быть Драко Малфой. Совершенно точно. Но Гермиона закусила щеку изнутри, глядя на то, как их дыхание постепенно выравнивалось, становилось отголоском нервного смеха, становилось чем-то серьёзным, выверенным в их голосах. Дафна цеплялась за пиджак Блейза, смотрела на него, пока он гладил пальцами её щёки, и этого внезапно стало вполне достаточно. Кому нужен марш и идущие впереди дети, рассыпающие цветы, если это всё терялось, становилось антуражем из папье-маше, пока они смотрели друг на друга так? — Блейз Забини, будешь ли ты любить её, заботиться о ней, защищать её? — кажется, даже голос Драко стал не таким ехидным. — Буду, — Забини смотрел прямо на свою невесту, и создавалось чувство, будто он действительно обещал. — Дафна Гринграсс, будешь ли ты любить его, уважать и охранять его покой? — Буду, — прошептала она, склоняясь к Блейзу ещё ближе, буквально касаясь своим лбом его. Малфой засунул руку в карман, выудил оттуда коробочку, взмахом палочки избавился от крышечки и спустил украшения ниже. — Тогда обменяйтесь кольцами в знак вашей любви и верности. Блейз медленно потянул за край ткани прозрачной перчатки, позволяя ей соскользнуть с руки Дафны. Она опустила глаза и через секунду охнула. Гермиона посмотрела на её руку, на которой блестело кольцо — сапфир в обрамлении маленьких прозрачных камушков. — Что-то синее, красотка, — хмыкнул Блейз, пока она надевала кольцо уже ему на руку. Гермиона заметила, что, несмотря на то, что здесь не было почти никого, руки слизеринки слегка дрожали. — Объявляю вас мужем и женой, — изрёк Драко, показательно скомкав пергамент в руке. — Вы можете... — не успел он договорить, как Блейз потянул Дафну на себя и увлёк её в поцелуй, который совершенно точно не считался приличным в этих стенах, — поцеловать невесту, — прыснул Драко, переводя на Гермиону взгляд и не переставая улыбаться. Только тогда она поняла, что ей пришлось часто заморгать, чтобы не заплакать. Девушка не понимала почему. Ещё утром она слушала эту историю и открывала рот, как рыба, пытаясь хотя бы что-то вычленить из недр своего мозга, кроме возмущения. Потом боли. А потом непонимания. А ещё позже, наверное, омерзения к своим мыслям, потому что не ей судить. Но и не ей плакать над такими союзами. Однако жизнь складывалась так, что самые неподходящие чувства всегда самые романтичные, самые требовательные, они как будто просто обязаны взять у тебя дань, оторвать кусок, действительно лишить ребра, чтобы остаться где-то под сердцем. Не дать сжечь к чёрту. Гермиона вздрогнула, услышав громкий звук со стороны. Они все подняли головы и напряглись. У них оставалось... Боже, около пяти минут. — Блять, — выругался Драко, даже не спрыгнув с постамента для священника, и развеял свечи по воздуху, погружая часовню во тьму. — Нет, сюда! — дёрнула Гермиона Дафну, направляя их в другую сторону. Она помнила, что здесь находился другой выход. — Мы с родителями были на экскурсии, здесь должен быть... — она в панике водила ладонями по резьбе. Драко подвинул её бедром и, нащупав ручку, толкнул дверь. Они попали в коридор, полностью заполненный окнами, в котором пахло старостью и дождём. Забини молча открыл окно, запрыгнул на него, а затем вылез наружу. Гермиона оборачивалась назад, слыша только собственное сердцебиение: мужские голоса становились ближе, но они не двигались в сторону этого коридора. Пока что. — Мерлин, нас посадят в маггловскую тюрьму, — пропыхтела Дафна, когда Драко её подсаживал, а затем Блейз вытянул девушку. — Быстрее, Грейнджер, иди сюда, — сказал Малфой, грубо схватил её за талию и поднял наверх. Сумочка съехала с руки Гермионы, когда Блейз схватил гриффиндорку за запястье, прихватывая рукав куртки Драко. Она ещё никогда не убегала из церкви на каблуках. И с голыми ногами. В декабре. Они выбежали на улицу, несясь до проезжей части. Дафна смеялась, видимо, согревшись паникой. — Нам нужно убраться отсюда! Здесь повсюду камеры! — Гермиона вертела головой и увидела ярко-красный автобус, который за всё время уже стал настолько привычным элементом окрестностей, что глаз почти упустил его из виду. — Нам нужен автобус! — она повернула голову к Драко и увидела, что он смотрел на неё как на сумасшедшую. — Он проводит экскурсии и колесит по всему Лондону, давайте! — Гермиона начала бежать в эту сторону, зная, что все остальные поступят так же, просто за неимением лучших вариантов. У них больше не было порт-ключей. — Я не хочу кататься на какой-то маггловской хреновине, — бурчал Драко, пока она тянула его за руку. — Эй, это чем-то похоже на Ночного Рыцаря! — щёлкнул пальцами Блейз. — Ага, я никогда не ездил на этой рухляди, — закатил глаза Драко, но Гермиона уже вскочила на первую ступеньку, пугая пассажиров своим внешним видом. — Простите, пожалуйста, одну минутку!.. — Гермиона обернулась на Блейза, который о чём-то спорил с продавцом магазинчика. — Мерлин, что он?.. — она не успела договорить, когда парень забрал из руки продавца бутылку шампанского и впрыгнул в автобус. Водитель недовольно цокал языком, что-то бурчал, но, впрочем, этого не было слышно через стекло. Забини пытался всунуть в карман всю горстку денег, которую получил на сдачу от продавца. Гермиона сохраняла на лице дружелюбную улыбку, когда платила за экскурсию на колесах, и надеялась, что это сгладит впечатление. Хотя бы до той степени, что, когда полиция станет спрашивать о четырёх странных подростках, никто не подумает о них. Но Дафна была в свадебном платье в автобусе для туристов посреди зимы. У них, на самом деле, были нулевые шансы. — Вы ни черта не выпили за наше счастье! — возмущённо воскликнул Забини, открывая напиток, даже не заботясь о том, чтобы хотя бы большая часть шампанского сохранилась внутри. — Сегодня я женился на этой девушке! — он повернулся к ошарашенному народу, который сидел на сидениях и прикладывал к уху что-то наподобие пульта, на котором можно было выбрать язык экскурсии. Однако потом удивление людей быстро сменилось улыбками, когда Блейз притянул Дафну к себе за талию и поцеловал. — Он чокнулся, — засмеялся Драко, забирая у друга из руки шампанское и делая большой глоток, наплевав, что сладкий алкоголь лился у него по руке. — За вас! — За вас! — улыбнувшись, повторила за ним Гермиона и отхлебнула холодное шампанское, которое заставило её вздрогнуть. Такие вещи заряжали. Смотреть, как кто-то так бессовестно и беззастенчиво счастлив. Поэтому уже через несколько минут пассажиры поздравляли Дафну и Блейза, пока автобус неспешным ходом ехал по Лондону. Никто не подозревал, как хорошо бывало в моменте где-то в «маггловской развалюхе», где пожилая испанка хлопала в ладоши, пока Блейз пытался изобразить что-то вроде первого танца в проходе, доводя Дафну до истерики этой нелепостью. Драко повернулся к Гермионе, всё ещё стоя в проходе, и, на удивление, он выглядел так органично в этом автобусе, что становилось смешно. — Тебе здесь не по себе, да? — спросил Малфой. В этой ситуации было странно слышать что-то подобное из его уст. Но в целом, Гермиона ведь знала, что, где бы Драко ни был, он автоматически заполнял собой пространство, как будто заставлял любую среду подстраиваться под себя, как сосуд. — Не стоило тебя сюда тащить, — покачал головой Малфой и прыснул. — Просто... мне вроде как хотелось, чтоб ты была здесь, — он склонил голову, и фары машины на перекрёстке осветили его профиль, создавая этот нужный контраст для того, чтобы его скулы стали ещё более касательными, если это вообще было возможно. Он сказал, что она нужна им для того, чтобы разобраться с маггловскими деньгами, но сейчас... сейчас это выглядело лично. Что могло чувствоваться не так лично, когда вы были единственными гостями на свадьбе, о которой никто не знал? — Ну, исключим из этого вечера преступление, и в целом... — драматично выдержала паузу Гермиона, и Драко усмехнулся, а затем проследил за её взглядом, который она бросила за его плечо. — Он всегда себя так ведёт. У Забини отсохнет член, если он не будет выёбываться хотя бы минуту, — показательно закатил глаза Малфой, пока Блейз заставлял какого-то мужчину говорить тост в честь Даф. — Признай, что ты просто не хотел быть третьим лишним, — прищурилась девушка, игриво ткнув его в грудь пальцем, пока он держался за поручень в образовавшемся балагане. — Я всегда уместен, Грейнджер, — фыркнул Драко в свойственной себе манере за секунду, прежде чем она увидела, как Забини посмотрел в окно и навёл шум, пытаясь протиснуться к выходу. — Подождите, нам нужно выйти!.. Леди, это вам, — он вручил недопитую бутылку шампанского в руку старушке и потащил за собой невесту. — Автобус останавливается только на точках! — раздражённо крикнул водитель, чей голос набрал силу так, что стал отчётливо слышен через толстое стекло перегородки. — Мужчина, слово остановка как раз от слова останавливаться, вы знали?.. — поднял брови Забини, нажимая на кнопку, потому что объект его внимания явно отдалялся с ходом транспорта. — Забини! — Гермиона схватилась за поручень, но Драко обнял её за талию, помогая удержать равновесие. Автобус остановился, и двери автоматически открылись, явно лишая несчастного водителя сердечного приступа. — Извините, — произнесла Гермиона одними только губами, оборачиваясь назад, когда они выбежали под раздражающий декабрьский дождь. Она посмотрела на вывеску рок-бара, к которому они шли, и теперь точно могла поклясться, что это была самая дикая вечеринка в её жизни. Не то чтобы гриффиндорка бывала на многих, но на одной из них она поцеловалась со своим врагом, так что... Гермиона закусила губу, наблюдая за тем, как Блейз с Драко переговаривались шуточками, переходя дорогу, и Малфой смеялся, не заботясь о том, что платиновые волосы намокали, и его укладка портилась. Он на автомате потянулся к её руке, и она переплела их пальцы, почему-то совсем не чувствуя холода. Музыка ударила по ушам, заставив Гермиону сжаться от резкости. — Эй, убери от неё руки, — послышался голос Драко, который оттолкнул от её плеча какого-то мужчину. Незнакомец явно не знал, когда стоит остановиться расстёгивать несколько пуговиц на рубашке. Это было так просто. Гермиона позволила происходящему быть чем-то простым, буквально один вечер. Это слишком похоже на что-то нормальное, чтобы не позволить себе роскошь притвориться, что так и есть. Как будто они обычные подростки, у них ни грамма за душой, пара стопок дешёвого алкоголя из ближайшего супермаркета и много поцелуев впереди. Вот таких горьковатых, холодных, несмотря на декабрь, потому что Драко пил Куба Либре. Его язык был холодным от тающего льда, кончики пальцев влажными от стекающих капель сначала по стакану, потом по её щекам. Она вздрагивала, кажется, прямо под бит музыкантов, которые разрывали зал со сцены, но это был такой мизер по сравнению с тем, как каждый мазок языка насыщал внутренний огонь кислородом. Как будто только так можно сделать вдох. Они должны были пить за них обоих, так кричал Блейз. Он не пил вместе с Дафной, кроме того глотка шампанского, половину которого слизал у неё с руки; оно вылилось из бутылки и стало пеной на её теле. Это было слишком нормально. Притвориться. Она слышала смех Дафны, которую Забини кружил в толпе людей. Народ прыгал и вторил, кажется, известной песне, и она звучала тоже нормально. Не как для девушки, которая выходила замуж вот так — второпях, почти украв эту возможность, чтобы не разрушить собственную жизнь. Хотя это не было похоже на хэппи энд. Слишком жирное многоточие. Гермиона выпила какой-то коктейль, почти не разговаривая. Она прижималась к Малфою, а он абсолютно плевал на ритм песен. Драко медленно поглаживал её, как будто повторял агрегатное состояние льдинок в своём бокале — заставлял Грейнджер таять. Ровно до секунды, пока зал не взорвался криком, а потом аплодисментами, когда один из гитаристов разбил гитару прямо на сцене, совершенно точно обдав первые ряды щепками. Мерлин. Гермиона почувствовала, как Драко дёрнулся. Резкость его движения была очевидной, но девушка успела задержать на его запястье руку. — Стой, — выдохнула она, когда визг толпы сменился на восторженный, хотя часть гитары осталась цела. — Это... это... — Гермиона запиналась, сомневаясь, как это можно объяснить. — У них такая мода, это пришло вместе с одной популярной рок-группой... Он разбил гитару в клипе и... — она перевела взгляд на Драко, глаза которого выражали только нецензурную брань. — Неважно, — отмахнулась девушка. Мышцы слизеринца под её рукой стали мягче, и Гермиона решила замолчать, пока Драко не переварит особенности культурного мира магглов, но её слова в любом случае утонули бы в яростном призыве в микрофон о конкурсе. Приз — часть раздробленной в черти гитары за самый сумасшедший поступок. Господи, им стоило подумать дважды, прежде чем проводить такой конкурс среди толпы. Гермиона инстинктивно отступила назад и уткнулась спиной в торс Драко. Он обнял её за талию, всё ещё напряжённо наблюдая за происходящим. Паника гриффиндорки слегка улеглась, когда первым претендентом вышел мужчина с рыжеватой неухоженной бородой и заявил, что способен выпить два литра пива залпом. — Если магглы это называют роком... — начал Драко, и было удивительно, как его слова не вылетали изо рта и не разбивались с металлическим звуком — настолько они были увешаны ярлыками. — У магглов много хорошей музыки, ты не можешь судить по чему-то одному, — прервала его Гермиона. Она скривилась, когда пена на лице мужчины осела и сделала из его бороды ещё более отталкивающее зрелище. Близость к сцене ещё никогда не была такой проблемой. Гермиона физически ощутила, как Малфой цокнул языком и закатил глаза. Он явно собирался продолжить спор, но его внимание отвлекла девушка в странном ковбойском прикиде и с короткой чёрной стрижкой. Она забралась под софиты и начала медленно стягивать с себя клетчатую рубашку, что была подвязана под грудью. Толпа заулюлюкала, а больше всех группка из ещё шести девушек, которые были в похожих костюмах — на одной из них даже имелась шляпа. — Вау, — наполовину сконфуженно, наполовину потрясённо произнесла Гермиона, когда девушка избавилась от верха, покрутила в руке рубашку и сверкнула грудью на весь зал. — Признайся, Забини, ты притащился сюда, чтоб сэкономить на танцовщицах для мальчишника? — равнодушно хмыкнул Драко, повернув голову к лучшему другу. — Не в моём вкусе, — фыркнул Блейз, осматривая девушку. — Свихнуться на ком-то в шестнадцать как раз означает не знать, что в твоём вкусе вообще, — цинично протянул Малфой, но мулат уже сосредоточил свой взгляд на чём-то впереди и по обыкновению взял Дафну за руку. — У меня есть идея, — сказал он, потащив её к сцене. Гермиона приподняла брови, но почему-то с учётом сегодняшнего дня это было вполне ожидаемо. Вполне. Ей было интересно, как Дафна... выдержала. Она шла за ним, изредка пытаясь образумить, но в конце концов оказывалась в одной упряжке, не особо сопротивляясь. Как будто её удел — лишь лёгкая морось, а Забини столкнул её со склона, заставив захлебнуться сочной солёной волной, что облизала гланды, из-за чего ты закашлялся, но сжалилась и оставила в живых. Гермиона смотрела, как толпа поприветствовала их аплодисментами, когда Забини достал что-то из кармана строгих брюк, чего не было видно из-за причёски девушки впереди. — Что он делает? — Грейнджер встала на носочки, пытаясь вытянуть шею. Драко подвинул её в сторону, открывая ей хороший обзор, и в следующий миг она подумала, что лучше бы пялилась на мокрую волну пережженной блондинки впереди. Бог мой. — Правда станешь моей частью? — усмехнулся мулат, покрутив тонкую иглу в пальцах, чем вызвал такой шум толпы, что девушка с оголённой грудью, видимо, заплакала. — Мерлин, он?.. Он колдовал при магглах? — понизила голос Гермиона, радуясь аплодисментам. Не было шанса, что у Блейза эта штука была в кармане с самого начала. Хотя... Гермиона пристально посмотрела на мулата и уже ни в чём не была уверена. — Тише, здесь слишком много магглов, чтобы заметить, — спокойно ответил Драко и прижал её к себе ближе. — Я хочу напомнить, что этим летом Гарри чуть не вылетел со... — Патронус это мощный энергетический выброс, который просто невозможно не зафиксировать. Трансфигурация пары предметов — пустяки, — объяснил ей Драко, не отрывая глаз от сцены, где Забини, зажав обручальное кольцо в зубах, вылил полбутылки водки себе на руку. — Волшебники часто используют мелкое волшебство при магглах. Блейз дотянулся до ближайшего столика, за которым сидела пара в полумраке, и раскалил над пламенем свечи иглу, прежде чем макнул её в крошечный бочонок краски и отдал Дафне. — Это чертовски больно, милая! — крикнула из зала девушка, которая стояла с бокалом пива, а на её руке красками переплетались листья винограда. Должно быть, она знала, о чём говорила. Дафна оттолкнула руку Блейза. Он уже успел водрузить её на колени девушки, когда они уселись на сцену. — Хуйня, — нетерпеливо цокнул языком Забини. — Давай же, — было видно, что Дафне требовалась секунда, прежде чем приступить. — Только пиши калиграфично! Я очень серьёзно подхожу к татуировкам на своём теле! Зал разлился смехом, и слизеринка сжала губы в сдерживаемом хохоте. Она всё-таки коснулась раскалённой иглой кожи итальянца, судя по его внезапно сомкнувшимся зубам. — Терпишь? — спросила Гринграсс через несколько секунд. — Ты такая наседка, — подколол её Блейз, самодовольно усмехнувшись, а потом вскрикнул, бросив на невесту острый взгляд. — Ау! Она сосредоточилась ещё на минуту, видимо, старалась не обращать внимание на слова фронтмена, который только раззадоривал толпу. Забини поднял руку вверх, когда Дафна отпустила его ладонь, и посмотрел на безымянный палец. — Шедеврально, — расплылся в улыбке он, но ему даже договорить не удалось, потому что Дафна не дала ему подняться. — Я тоже хочу, — серьёзно заявила Дафна. — Нет. — Ты сказал, что это не больно! — приоткрыла рот девушка, останавливая его за рукав пиджака. — Ну, я врал, — беззастенчиво пожал плечами мулат, вызывая очередной приступ смеха в зале, но Дафна не собиралась прогибаться, судя по взгляду. — Мне бывало больнее, — произнесла она. Они ещё какое-то время просто смотрели друг на друга, прежде чем Забини выдохнул и начал обеззараживать иглу. Народ передал им свечку, по чему стало абсолютно понятно, что кто-то хорошо разжился на взятке пожарной инспекции. — Даф? — проверяя, посмотрел на неё Блейз. — Я в норме, — отмахнулась девушка, аккуратно снимая собственное кольцо с пальца, пока толпа, подбадривая, скандировала её имя. — Я почти верю, что сплю, — лишённым любых эмоций голосом произнесла Гермиона, наблюдая за этим. Спасало только понимание, что они смогут сойти со сцены и наложить на себя заживляющее заклинание, которое оставит только воспоминание о сумасбродной глупости, а не заражение крови. — Это их ночь, пусть развлекаются, — беспечно бросил Драко, утыкаясь подбородком Грейнджер в макушку, и она слышала улыбку в его голосе. — Эй, не дёргай рукой, а то получится, что ты вышла за какого-то Руби, — язвительно произнёс Блейз, склонившись над рукой девушки, которая лежала на полотенце — весьма предприимчиво, учитывая белоснежное платье. — Руби — это женское имя, — засмеялся кто-то из зала, стоявший рядом, но его никто не услышал из-за улюлюканья. — Готово! Дафна выдохнула, поднесла руку к глазам и подула на рану. Они с Блейзом переглянулись и показали руки залу, на которых виднелись едва заметные пятнышки, но становилось понятно, что они превратятся в первые буквы имён друг друга и скроются под обручальными кольцами. Неровная пропись с хлещущей кровью — маленькая роспись взамен на роспись на остатках гитары кого-то, кого они видели впервые в жизни. «Блейзу и Дафне в день свадьбы». Взамен на роспись нескольких ножевых на их рёбрах. И этот вопрос растворялся в воздухе, пах специфическим ароматом дым машины, концентрацией женских духов и разлитой на барной стойке текилы — стоило ли того? Потому что, кажется, это действительно могло стоить чего угодно. У Гермионы опустел бокал, и Драко подтолкнул её к барной стойке. Блейз с Дафной спустились с другой стороны сцены и ушли в сторону танцпола. Гермиона правда надеялась, что они додумаются заживить кожу. — Хочешь ещё выпить? — спросил Малфой лениво. Он прикусил мочку её уха, пока она упёрлась ладонями в синеватый бар, который подсвечивался голубизной обручального кольца Дафны по краям. — Я... я не знаю, что тут есть, — выдохнула Гермиона, выговаривая предложение вперемешку с тяжестью, оседающей в голосе от чирков его носа по шее. — Вас больше интересуют женские коктейли? Более крепкий алкоголь? Вино? — поинтересовался бармен в белой рубашке и с ровно сидящей бабочкой, что было большим диссонансом между контингентом, который надеялся впечатлить выпитыми двумя литрами пива за раз. Джейк выглядел куда более презентабельно. — Что-то... интересное, — вздохнув, ответил Драко, оторвавшись от её шеи. Бармен перестал тереть стакан, достал из-под стойки меню и положил его перед ними. Впрочем, из-за лучей стробоскопа невозможно было рассмотреть ламинированный витиеватый шрифт. — Обратите внимание на Слёзы змеи, Ламборджини, Сыворотку правды... — перечислял он, тыкая пальцем на картинки перед ними. — Это коктейли с интерактивным элем... — Сыворотка правды? — подняла брови Гермиона, посмотрев на Джейка. — Коктейль на двоих, — кивнул парень. — Разливается на шесть шотов: самбука классическая, серебряная текила, абсент, ликёр блю и айриш крим, — протараторил он выученные ингредиенты, которые в большинстве своём значили для Гермионы лишь набор слов. — Каждый человек, перед тем как выпить, говорит правду о себе. — И это никак не проверить? — послышался полный скептицизма голос за плечом, и Гермиона обратила внимание, как растерялся парень за стойкой. — Ну... предполагается, что у играющих есть интерес?.. — скорее задал вопрос Джейк, чем ответил, но на его лице было написано что-то вроде: «Ты что, серьёзно?» — Кто придумал эту игру? — ядовито прыснул Малфой. — Он хотя бы наполовину представляет идиотизм концепции? — Драко... — прервала его Гермиона, понимая, что концепция маггловской «сыворотки правды», которая буквально не делала ничего, приводила его в экстаз от размера глупости, но это выглядело так, будто он просто решил достать бедного бармена. Она посмотрела на Джейка извиняющимся взглядом и сжала губы. Бармен хмыкнул, поставил сухой стакан в углубление, как будто понимал, с кем имел дело. — Так... вам налить? — выгнул бровь Джейк. — Тебя размажет, — лениво констатировал Малфой, взглянув на девушку. — Думаешь, я не стойкая? — возмущённо обернулась на него Гермиона, наблюдая за тем, как нити света плясали на его скептическом лице. — Это стереотипы. — Это физиология, — закатил глаза Драко. — Мы будем сыворотку правды, — уверенно произнесла Гермиона, смотря на бармена, который кивнул и, кажется, с облегчением отвернулся от Малфоя. Было просто удивительно, насколько он мог быть задницей с другими людьми и насколько честно она была без ума от него, когда они оказывались наедине. Без всех этих бронежилетов. Она повернулась и увидела, как Блейз прижимал Дафну на танцполе, целовался с ней, а она обнимала его за шею. На пальце слизеринки было надето обручальное кольцо. — Как думаешь... они правильно поступили?.. — Гермиона не отводила от них взгляд. Это был тот самый эффект, когда, слушая историю, ты совершенно не сопереживаешь тем, о ком слушаешь. Всё, что чувствуешь, это жажду возмездия и справедливости. Драко сказал бы, что это банальный гриффиндорский набор, если бы слышал её мысли. А потом сталкиваешься со злодеем с глазу на глаз, и твоё возмущение рассеивается, потому что становится понятнее, как можно было вляпаться. Но это всё ещё не та история, героем которой ты хотел бы оказаться. Не об этом она писалась. — Пара сантиметров кожи взамен на обладание разъёбанной маггловской гитарой? Ну, вложение могло быть и поразумнее, — с издевкой ответил Драко. — Ты знаешь, о чём я. Видимо, Гермиона звучала слишком обеспокоенно, поэтому Малфой вздохнул, словно его принуждали отвечать на эти вопросы. — Понятия не имею, — ответил он честно. И в его голосе не было ничего, кроме этого ответа. Ни осуждения. Ни сомнений. Как будто эта дружба была достаточно крепкой, чтобы он доверил мулату его собственную жизнь. — Но я совершенно точно знаю о Блейзе два факта. Он никогда не теряет вещи, — загнул Драко один палец, — и любит Дафну. Гермиона улыбнулась. Затем они сели на барные стулья и посмотрели друг на друга. — Как вы подружились с Блейзом? — У нас была одна гувернантка по начальной арифмантике. Миссис Солли предпочитала занятия в небольших группах, потому что верила, что в команде развивается более гибкое мышление, — Драко рассказывал, и девушка заметила, как уверенно он чувствовал себя здесь. В каком-то рок-баре с грохочущей музыкой, которая сейчас, впрочем, стала куда более выносимой, когда выступление музыкантов закончилось. — Но в какой-то момент мы развили его настолько, что перестали появляться на уроках. Они одновременно растянули губы в улыбке. В это легко верилось. — Я думала, каким-то вещам тебя учила мама, — Гермиона подперла щеку ладонью, положив локоть на стойку. — Мне показалось... у вас очень тёплые отношения, — она прозвучала неуверенно, не зная, будет ли это чем-то, что заставит его вновь напрячься и сделать шаг назад. Этот страх всё ещё сидел в ней, но... Гермиона пробовала понимать то, что не причиняло ему боли. — Она учила меня легилименции. И искусству. Мы всегда ходили в театр, пока я не поступил в Хогвартс, — спокойно ответил Драко, явно чувствуя себя странно. Как много он говорил с кем-то о маме? — А ещё я вместе с ней работал в саду с её любимым видом роз, — фыркнул он, и Гермиона замерла с приоткрытым ртом на секунду, прежде чем рассмеялась. — Я не представляю тебя работающим в саду, — объяснила она на его поднятые брови, всё ещё хохоча. — В таких... больших резиновых ботинках... и комбинезоне. Изображение в её голове становилось всё более нелепым, и, наверное, это было самое неподходящее ему слово. Потому что да, создавалось такое чувство, будто Драко был прав. Он всегда уместен. Но она не собиралась ему об этом говорить. — Ты слышала что-то о магии, которая делает процесс куда более эстетичным? — спросил он таким тоном, будто пытался сшить её в дураки, но чёрта с два, потому что его попытка только повеселила девушку. — Нет, я хочу продолжать представлять тебя в больших резиновых ботинках, — смеялась Гермиона. — До колена. Джейк подошёл к ним и поставил на стойку, прямо между ними, шесть шотов, жидкость в которых была мутной, но бесцветной, за исключением голубоватого чего-то, что замерло ровно посредине рюмки. Как замирал едва слышный в этом баре страх Гермионы каждый раз, когда доходило до правды. Перед Драко куда проще было раздеваться. Потому что в этом случае точно было понятно, что ему нравилось. — Если ты напьёшься, мне придётся закинуть тебя на плечо и тащить, — предупредительно посмотрел на Гермиону Драко. Атмосфера между ними сменилась, растворив её недавние смешки в доходящем до неё запахе крепкого алкоголя. — Тебе нужно будет выделить мне отдельную комнату, чтоб не воспользоваться моей беспомощностью, если я напьюсь, — шутливо прищурилась Гермиона, скрывая нервозность. — Я всегда пользуюсь твоей беспомощностью, Грейнджер, — выдохнул Драко, смотря на неё в упор. — Даже когда ты трезвая. И она совершенно точно знала, что он имел в виду. Гермиона облизала губы и храбро взялась пальцами за узкую часть шота. Тот, что стоял ближе всего к ней. Она должна быть смелой. Девушка посмотрела на мутную жидкость, собирая мысли в кучу, а затем заглянула ему в глаза. — Мне нравится целоваться с тобой на людях, — произнесла Гермиона. Прошла секунда после её слов, она выпила жидкость в два глотка и поморщилась. Чёрт. Крепко. На её языке таял сладкий сливочный привкус, который должен был сгладить вкус бьющего по горлу алкоголя. Драко поднялся со стула и, запрокинув голову девушки, слизал с языка последнюю сладость. Она сжала его футболку рукой и притянула к себе. Он целовал её, дотягиваясь кончиками пальцев до бедра ноги, которую она закинула на вторую ногу, и поглаживая край платья. Гермиона вряд ли могла представить себя сидящей в подобном заведении и целующейся с кем-то подобным так, чтобы язык больше не чувствовал горечи. Но в этом было всё дело. Он делал её такой беспомощной, когда дело касалось него, но это не чувствовалось как беспомощность. Скорее, как фейерверк, взорвавшийся в бочке. — Так? — спросил он, поддев своим носом её и всё ещё поглаживая её подбородок. Гермиона пьяно моргнула, когда Драко чуть увеличил расстояние, чтобы посмотреть ей в глаза. Она была уверена, что больше чем наполовину опьянела от этого, чем от сыворотки правды. Драко самодовольно усмехнулся. У него наверняка был счётчик того, сколько нужно поцелуев, чтобы она стала мягкой карамельной патокой, растекающейся в его руках. Ровно один. — Я думал о том, какие охуительно красивые у тебя ноги ещё до того, как мы впервые поцеловались, — произнёс Малфой и сел обратно на стул. Он прочертил острым взглядом по её ногам прямо от босоножек на каблуке, которые впервые повстречались с декабрём. Гермиона удивлённо приоткрыла рот, но Драко уже выпил коктейль и отставил стопку. Она могла поспорить, что покраснела бы, если бы уже не была красной от количества спирта в крови. — Мне снятся кошмары о тебе, — сглотнула девушка. — Все мои ужасы о том, как ты умираешь. Но когда ты рядом, мне спится лучше, — тихо добавила она и прикрыла веки, радуясь, что у неё есть эти пятьдесят граммов оправдания, которые разрешали ей отводить взгляд. Когда она прижала ко рту палец и выдохнула, чтобы убить мерзкую горечь, Гермиона увидела, как взгляд Драко стал серьёзней. Ей не хотелось, чтобы он становился таким. Это же свадьба его лучшего друга. Но дело заключалось в том, что почти вся правда о нём была куда хуже пробирающего до костей шота. Ей приходилось выбирать. — Весь прошлый год я выбирал девушек, которые были максимально похожи на тебя. Хотя бы со спины. Чтобы не так сильно бросалась в глаза разница. Чёрт. Они говорили об этом. О прошлом. Обо всём, что оставило на Гермионе такие раны, которые сейчас затягивались. Только Драко мог говорить ей это под видом правды — что-то настолько некрасивое. Но он точно знал, что нужно сказать. Потому что теперь ей больше верилось, что они всегда думали друг о друге одинаково много. Гермиона взялась за последний коктейль, подозревая, что они делали это слишком быстро. Наверное, стоило растянуть игру на подольше, но так всегда бывало, когда дело доходило до правды. Между ними это был пластырь на ране — быстро и без лишних предисловий. — Если бы всё было иначе... — начала Гермиона и хмыкнула, когда вспомнила их разговор в классе. В ней плескалось несколько коктейлей, танец и целое море впечатлений, которые наутро могли обернуться большими проблемами, так что... вряд ли она решилась бы когда-нибудь, если не сейчас. — Я бы хотела выйти за тебя замуж, — Гермиона набралась смелости и подняла на него взгляд, моргнула и почувствовала, как что-то предательски тёплое скользнуло по щеке. Это чувствовалось особенно сильно, учитывая холод стекла у неё между губ. — Грейнджер, — выдохнул Драко, поднялся, вытер большим пальцем её щеку и встал ближе. Она бы не сказала ему. Но так уж всё устроено: Гермиона смотрела на Блейза с Дафной и думала, что когда-то всё закончится. И ей хотелось бы стать кем-то вроде Дафны: достаточно сильной, чтобы простить себя за то, что знала, как больно это могло быть, но всё равно позволила себе в это ввязаться. Но что-то ей подсказывало, что она останется размазанными ошмётками на асфальте. — Пообещай, что не забудешь, — Гермиона подняла голову, посмотрев на него. — Даже потом. Что это останется чем-то нетронутым. Пообещай, что не будешь рассказывать обо мне своей жене, как о чём-то первом, глупом, почти что детском. Неважном уже. — Даже если бы я хотел, — Драко знакомо заправил ей за ухо локон, на миг концентрируясь на этом движении. — Я буду всю жизнь помнить, — произнёс он ей куда-то в висок, прежде чем забрал последний шот и осушил до дна. Значит, правда. Гермиона обвила его торс руками, а затем услышала знакомый смех. — Пьянь, — констатировал абсолютно трезвый Забини. — Вы знаете, что уже почти утро? — повернулся к ним Драко, проигнорировав реплику друга. — Я не знаю, как это работает, но в древние времена магический брак считался недействительным, если его не консумировали до утра, — с подчёркнутым намёком произнёс он. Гермиона повернулась в сторону, проверяя, как далеко находился бармен, но он обслуживал гостей у другого края. — Она беременна, здесь должна быть скидка, — указывая на живот Дафны, возмущённо воскликнул Забини после небольшой паузы осознания. — Рано ты начал искать на это скидки, братан, — хохотнул Драко. — Бля, заткнись, я не это... — В этом, на самом деле, есть смысл, — нахмурилась Гермиона, обдумав. — Если эта связь строится на церемонии, которая является примером древнего волшебства, то, вполне возможно, что и законы этого волшебства достаточно консервативные. Лёгкая паника отразилась на лице Гринграсс, когда она перевела взгляд на Забини, но он, кажется, не нервничал так сильно, лишь взглянул на часы на руке. Блейз переплёл свои пальцы с пальцами невесты, обогнул толпившихся рядом людей, и Гермиона подвинулась, чтобы увидеть за спиной девушки в блестящем топе указатели в уборную. — Ну, у этой свадьбы не было шансов стать ещё более ненормальной, так что... — усмехнулся Драко, поняв в чём дело. Гермиона помогла им расплатиться, отсчитав нужную сумму денег, что Драко положил в её сумочку, и они вышли на воздух, быстро обогнули здание и оказались в темноте для аппарации. Малфой сказал, что Блейз с Дафной разберутся без них остаток ночи, и Грейнджер прислонилась к нему. Он перенёс их на улочку рядом со снятым отелем. Алкоголь сделал её усталой и слегка сонной. Тёплый воздух отеля прошёлся по голым частям тела Гермионы, когда они поднимались на нужный этаж. Завтра утром они должны быть в школе. У них не так много времени. — Иди, я выйду на балкон, покурю, — Драко поцеловал её, сунул карточку от номера и кивнул на балкон в конце коридора. — Отдай мне это, — попросила Гермиона, поддев край футболки, и прошлась ладонями по его животу. Наверное, они всё ещё были холодными после улицы, но Малфой ухмыльнулся и стянул её через голову. Затем девушка протянула ему куртку, чтобы он надел её обратно. — Я скоро, — донеслось до Гермионы. Девушка открыла дверь и зашла в комнату. Здесь было просторно и стильно: она мало чем отличалась от комнаты, в которой они разговаривали с Дафной, разве что здесь было больше коричневого, чем кремового. Хотя её усталость приняла бы даже потрёпанный хостел, если бы там были чистые простыни. Девушка зашла в ванную, по пути снимая с себя платье. Гермионе не хотелось отключаться тут же — ей было так мало реальности, когда они были вместе, как будто её организм намеренно издевался, зная, как сильно она потом будет скучать по истраченным впустую минутам. Плевать, что так гриффиндорке спалось слаще всего. Гермиона зашла под душ, нащупала рукой жидкость для снятия макияжа и внутренне согласилась с тем, что это совершенно точно балл в минус хостелу — уже имеющаяся уходовая косметика. Душ должен был её взбодрить, так что она смыла с себя довольно типичный парфюмерный запах геля и вышла, делая волосы сухими при помощи магии. Гермиона достала из сумочки бельё, увидев, что успела положить пижаму, которая не пригодится. Она надела его футболку, которая совсем слегка пахла баром — дымом кальяна и алкоголем, но его собственный запах всё равно был сильнее. Девушка умылась ещё раз, смывая под глазами остатки туши. Алкоголь ощутимо бил в голову, но, видно, это было заведение не из дешёвых: в нём не экономили на том, что смешивали в бокале, поэтому она была в порядке. Драко всё ещё чувствовал во рту вишнёвый аромат и влагу на волосах от внезапно начавшегося лёгкого снегопада, когда зашёл внутрь номера, вдохнув запах, который отличал хорошие отельные номера — новизна и свежесть, обязательно фрукты на столе. Но здесь было что-то ещё — сладковатое, тёплое. Конечно, это не Грейнджер, она успела здесь побыть всего-то пару минут. Это было его ощущение, что она здесь. Что стоит ему открыть дверь и... Драко поднял глаза, смотря на то, как она стояла у двери в ванную, что была приоткрыта, и в этой щели виднелось запотевшее зеркало. На Гермионе не осталось макияжа, а кудри теперь растрепались по плечам, потеряв первоначальную укладку. Драко посмотрел ниже на свою футболку, которая не была достаточно длинной, чтобы прикрывать бёдра, поэтому он видел светлое бельё, выглядывающее из-под тёмной ткани. Гермиона подбежала и притянула парня к себе за шею. Она облизывала его ухмылку, что растворялась между их ртами, проводила ноготками по животу и ниже. Ему казалось, он даст такую-то пиздецки вычурную награду своим косым за то, что они получили от неё так много прикосновений. Вот таких — хаотичных, нетерпеливых. — Я хочу тебя, — Грейнджер выдохнула это ему в губы, заставив его ухмыльнуться сильнее. Драко сжал ладонью её задницу. Сорвавшийся голосок и пьяные касания по его телу. Он отступил от стены, не прекращая целовать Гермиону, и помог сбросить с плеч куртку. Она пахла каплями в душе и его собственным видом безумия, кажется. — М, да? — протянул Малфой, хмыкнув, почти не отрываясь от её губ. — Может быть, мне выделить тебе отдельную кровать, чтоб не воспользоваться твоей беспомощностью? — улыбка парня стала перчёней, когда она проныла гортанное «нет», опускаясь поцелуями к его шее. — Ты нужен мне, — Гермиона оттянула кожу возле его кадыка, облизнула там и вернулась к губам, позволяя ему сжать её тело напротив своего — талия, бёдра, всё, где она вжималась в него. — Ты так сильно нужен мне... — девушка почти задыхалась, когда произносила это. Похоть выталкивала усмешку из его взгляда. Он положил Гермиону на кровать, держа себя над ней на руках, пока она провела ладонями ниже, расстегнула его ремень несдержанными рывками. И часть него больше всего хотела дать ей закончить, но часть... Драко оборвал поцелуй, давая ей лечь полностью на матрас, потому что она поднимала шею, хватаясь за него, только бы облизывать его губы. Красивый туманный взгляд. Он усмехнулся, грубовато скользнул рукой по её щеке, чтобы всмотреться в выражение лица дольше. Такое жаждущее. Грейнджер свела брови, и Драко сократил между ними дистанцию, прижался к ней между ног нарочито неаккуратно. Жёстче. — По этому соскучилась? — спросил Малфой, когда она сразу же обвила его ногами, не давая отодвинуться, и приоткрыла рот. — Ну... — прохныкала Гермиона, смотря между их тел, поглаживая взглядом его член, который чётко просматривался через ткань джинсов, и пыталась подвинуть его бёдра плотнее. Она повернула голову, нашла ладонь Драко и притянула к себе, взяла большой палец в рот. Облизывала его, смотря в глаза. — Грязно, Грейнджер, — цокнул языком Малфой в притворном осуждении, но его голос больше не звучал так расслабленно. Она посасывала палец, двигая головой. Блять. — Глубже. Веки Гермионы задрожали, когда он надавил на её подбородок, проталкивая палец дальше. Это то, что всегда случалось с ними. Почти аксиома. Она гладила, шептала, выпытывала его слабости, а потом ткала из них оружие. Грейнджер водила ступнями по его бедрам в нетерпении, и, видит Салазар, всё, что ему хотелось, это засунуть член в её мокрую дырочку, растянуть и посмотреть, как ей будет кайфово, пока он будет вдалбливаться внутрь. Драко вытащил палец, провёл по её губам, делая их влажными от слюны, пока она продолжала целовать его отпечатки. Чёрт, ему так нравилось мешать свою жёсткость, обязательность, неотвратимость с её нежностью. Это был такой охуенный коктейль, когда Грейнджер выгибалась, позволяя, пока он делал это грубо, ядовито. Драко провёл ладонью по своей футболке, коснулся её груди, рёбер, ниже. Он сместился в сторону, опускаясь по матрасу ниже. Пока его ладонь скользила вниз её живота, она была согласна. Он поднял футболку, скомкав край у Грейнджер на талии, и коснулся гладкой материи светлого белья пальцами. Девушка в удовольствии втянула воздух сквозь зубы, и Драко закусил губу, запоминая этот звук. Ткань собиралась на кончике его пальца, когда он проталкивал его внутрь, пока позволяло белье. Грейнджер поднимала бёдра, стараясь насадиться на палец, но он заходил внутрь ровно до момента, пока её трусики растягивались. И она хныкала, царапая простынь. Пока он смотрел. Как ей не доставалось самое сладкое. Блять, ему казалось, он мог кончить просто когда смотрел, как она ёрзала, когда он трахал её пальцами, пока они входили внутрь, но не больше. Драко подвинулся ближе к раскрытым ногам и пустил слюну на белье, втёр в клитор, делая белую ткань почти прозрачной от влаги. Но продолжал играть с ней. — Драко, ну... — Гермиона едва не всхлипывала. Маленькая месть. Она больше не казалась такой уверенной в грязных играх. — Ну, пожалуйста... — Раз ты так жалобно просишь, — хмыкнул Малфой, слегка отодвинул тонкую ткань в сторону и вставил в неё одну фалангу, не сводя глаз с лица девушки. — Такая мокрая, хоть сейчас насаживай, — произнёс он негромко, но она ловила его слова, продолжая двигаться, чтобы сделать себе приятнее. Гермиона опустила руки вниз, коснулась себя, стараясь унять желание. Драко отбросил её ладони. — Я не разрешал тебе, — ровно произнёс он в ответ на её разочарованный стон. — Что ты хочешь? Произнеси. Он всё ещё не сводил с Гермионы взгляда, лишь слегка вставлял в неё палец. Не чтобы дать ей больше. Чтобы держать в таком напряжении. — Чтобы ты трахнул меня, — проговорила Грейнджер сипло, повернув голову и посмотрев на него. Умница. Его член был просто каменным. Издевательства над ней всегда означали издевательства над собой, пока она смотрела вот так. Драко бы не выдержал такой нужды в её взгляде, если бы вся Грейнджер не была пропитана похотью. — Хочешь, я оближу там? — он задавал ей вопросы заговорщическим тоном, упиваясь её реакциями. — Д-да, — выдохнула Гермиона, проводя ладонью по своему лицу. Драко думал, она замешкается, но возбуждение пропитало её так, что девушка начала тереться задницей о простынь, и в этом было так много его любимого «пожалуйста». Малфой опустился между её ног, медленно облизал чуть выше, чувствуя под языком гладкую, пропитанную ею ткань белья. Гермиона вскрикнула, и он отстранился, бросив на неё внимательный взгляд. Драко подумал, что она могла кончить — настолько натянутой струной была, но план не состоял в этом. План состоял вот в этом. Она умоляла. Его имя становилось возбуждённой грязью во время таких выдохов, когда Гермиона просила «ещё», оно перерождалось и воскресало в её рту, делалось чем-то чистым, почти, блять, святым, пока она стонала вот так, словно он — единственное, что нужно. Драко полностью сдвинул бельё вбок, не снимая его. Такая раскрытая. Полностью готовая. Он прикрыл глаза, концентрируясь на её дыхании, и облизал, делая кончиком языка круг по клитору. И ещё. Малфой чувствовал, как она пульсировала вокруг его пальцев, и слегка всосал чувствительную точку, вытаскивая из неё палец и распределяя вязкую смазку по клитору. Грейнджер сжимала ладонями подушку, выдыхая короткие согласия. Драко посмотрел на её согнутую в коленке ногу, которую начало потряхивать от перегрузки нервных окончаний, и Гермиона тоже перевела на эту часть тела испуганный взгляд. — Тш, тихо, — усмехнулся он едва слышно, погладив внутреннюю сторону её дрожащего бедра тыльной стороной ладони. — Я не оставлю тебя в таком состоянии надолго, обещаю. Грейнджер моргнула, прикусив губу, когда Драко подул на клитор, вызывая дрожь уже всего тела. Она инстинктивно приподняла бёдра, и он втолкнул в неё сразу два пальца, наклоняясь и вылизывая. Чувствуя под языком набухший клитор. Малфой трахал её пальцами, вставляя до упора, до начала ладони, опускал язык ниже — ко входу, почти проникал туда вместе с движением пальцев и возвращался выше. Грейнджер путалась в словах, царапая простынь, и Драко представлял её обездвиженной. Ему нравился контроль. Почти так же, как она. Малфой отстранился на секунду, когда Гермиона замерла, понимая, что её нервные окончания доведены настолько, что она сейчас дойдёт до оргазма, даже если он сместит палец внутри неё на миллиметр. Драко нагнулся и с нажатием облизал клитор, жёстко вбиваясь в девушку пальцами, создавая возбуждающий мокрый звук, и она закричала. Грейнджер дёрнулась. Малфой удерживал её бёдра, продолжая облизывать, пока она билась в конвульсиях, сгибая колени и вздрагивая. Гермиона даже не произносила ничего, кроме стонов, которые срывались в горле. Когда он сделал последний мазок языком, Грейнджер едва не всхлипывала от переизбытка эмоций. Она слышала собственное сиплое дыхание. Драко вытащил из неё пальцы с мокрым щелчком и подтянулся к ней, раскрыл колени и слегка шлёпнул по щеке. — Эй, ты здесь? — ухмыльнулся он, пока её взгляд пытался сфокусироваться на его лице, вернувшись в тело. — Ты такая хорошенькая, когда кончаешь, — масляным голосом произнёс Малфой, проводя кончиками пальцев по её щеке, и она услышала лязг расстёгнутой ширинки ниже. — Поможешь мне? Гермиона открыла колени шире, протянула к нему руки, но её тело было настолько ватным, что все, что она могла, это беспомощный мазок ладонью по его груди, пока он нависал над ней. Драко вставил в неё член не осторожничая, входя на всю длину, и она догналась, продлевая конвульсии в теле. Он почти лёг на неё, вбивая член, доставая до точек, до которых не могли дотянуться пальцы, чтобы её раскрошило, полностью выжало на этой кровати. Его цепочка билась ей в скулу, обжигая на секунду. И Гермиона жмурилась, но приятно было больше, пока мокрые звуки вперемешку с выдохами наполняли комнату. В конце концов, так всегда было с ним — удовольствие через боль, никак иначе. — Блять, это... — Драко дышал глубже, делая движения ещё резче. — Лучшее, что я чувствовал. Ты — лучшее. Это не звучало нежно, скорее дико, безапелляционно. Малфой сжал ладонью её бедро, стирая там гладкость кожи будущими синеватыми впадинками и полностью забивая на осторожность. Просто делая себе приятно её телом, пока она полностью растворилась в этих звуках. Гермиона приоткрыла рот в беззвучном выдохе боли, когда он кончил, закусив кожу на её шее слишком сильно, но она обнимала его плечи, не обращая внимания ни на что, кроме его толчков, которые становились реже. Через секунду его зубы разжались, превратив повреждение в поцелуй, и Драко обессиленно уткнулся ей в шею, придавливая весом своего тела. Она зарылась пальцами в его волосы, не размыкая их тел, и посмотрела в потолок. Она любит его. Действительно, чёрт возьми, любит.