Я не слышал удара о стену. Я остановился и открыл глаза. Я будто оказался за стеной, но, повернув к поездам, я увидел табличку с номером платформы: девять и три четверти.
Значит, все эти прохождения сквозь стену — правда. И слова той женщины, и платформа, и всë, что было со мной месяц назад. Всë это правда. Или сон? Тут уж как посмотреть. С одной стороны это всë кажется реальным, но с другой все всегда отрицали существование магии.
Хотя со мной происходили и не такие вещи, так что поверить, что это реально, не составит особого труда. Хотя это ж магия. Это грëбанная магия! Ладно, потихоньку может и привыкну. Но это ж блин магия!
Я пошëл к алому поезду, который как раз ехал по маршруту Лондон — Хогвартс. А других поездов тут не было, да и других платформ. Где должны быть пути в противоположную сторону, стояла кирпичная стена. И выходов не было. Отлично!
На платформе девять и три четверти было очень много детей разных возрастов. У некоторых были кошки и другие животные, некоторые заходил в поезд с мëтлами. Интересно, зачем им метла? Чтобы подметать пол в школе. Видимо, этих учеников часто наказывают, вот они и заранее купили мëтлы, хотя лучше для этого дела подходят швабры.
Я пошëл к вагонам, чтобы занять место. Ну а что мне ещё делать? Когда я смог пройти к входу в вагон, я стал пытаться затащить внутрь чемодан и клетку с Хедвигом. Это оказалось сложнее, чем я думал.
Когда мне это удалось, я пошëл искать свободное купе. Я зашëл в пустое купе, что странно, ведь очень много детей садилось в поезд, и по идеи никакого пустого купе быть не может.
Я сел возле окна, уставившись в него. За ним были ещë стены вокзала.
Через несколько минут — ровно в одиннадцать — поезд тронулся. Как только поезд выехал с вокзала, передо мной открылся потрясающий вид на город. А через час его сменил вид на поля, на которых паслись овцы и коровы. На полях росли цветы и кусты ягод. Над ним парили разноцветные бабочки, и птицы сидели не на частых тут деревьев.
Небо было такое же голубое, как еë глаза. Да, Мария, я не забыл тебя, и никогда не забуду. Ты навсегда останешься в моëм разбитом сердце, и никто другой не займëт твоë место… Прости.
Я, предавшись воспоминаниям, положил голову на сложенные руки на раме окна. Я видел убийство Марии перед глазами.
В скором времени дверь купе открылась. Я не обратил на это внимание, продолжая смотреть в окно.
— Прости, можно?
— Нет, — грубо ответил я, не смотря на мальчика, что меня спрашивает. Я не хотел ни с кем общаться, ни здесь.
— Все места уже заняты.
— Агх, ладно, заходи, — я наконец-таки посмотрел на того, кто потревожил мой покой. Это был мальчик одиннадцати лет с рыжими волосами. Я его видел на платформе. Он один из этих рыжих, веснушчатых.
Он сел напротив меня.
— Я Рон, кстати, Рон Уизли. Ты на платформе столкнулся с тележкой Перси, он староста Гриффиндора. Это факультет в Хогвартсе. Есть ещё три. Из Слизерина часто выходят злые волшебники, — притихнув, наклонившись ко мне, сказал Рон.
К нам подошла продавщица с тележкой, наполненной разными сладостями.
— Что-нибудь желаете?
— Нет.
— Нет, спасибо. У меня с собой, — сказал ей Рон. После она пошла дальше предлагать другим.
— У тебя нет денег? — спросил я, приподняв бровь. Рон постеснялся ответить то ли из-за того, что считает меня тем, кто остановил Того-кого-нельзя-называть, то ли от того, что он беден, и не хочет говорить об этом остальным. — Возьми, — я вытащил пару галлионов (они же так называются?) из кармана и протянул их Рону. Он удивился, но не взял. — Бери же, и не вздумай возвращать. Купи на них, что хочешь, — он медленно протянул к ним руку. — Они полностью твои, — он наконец-таки их взял. У меня всё равно куча денег, и я пока что не понимал, куда их тратить.
— Спасибо, — улыбнулся он, после встал и вышел из купе, видимо, покупать сладости. Что ж поделать, дети любят сладости, да и я не отказываюсь от них.
Через несколько минут он вернулся. В руках у него было много разных коробок, должно быть, со сладостями. Он свалил их на сидение. Сев, он принялся уплетать их одну за другой.
В какой-то момент к нам заглянула девочка с непослушными, кудрявыми каштановыми волосами и карими глазами. Она была одета в белую рубашку, поверх которой была серая шерстяная жилетка, и тëмно-серую юбку. И, конечно же, она была в чëрной мантии.
— Извините, вы не видели жабу, мальчик по имени Невилл потерял жабу.
— Нет, — ответил Рон за нас двоих.
— Ладно, — она собиралась уходить, но, обратив внимание на то, что на нас не школьная форма, сказала, чтобы мы переоделись, потому что поезд скоро приедет.
После того, как она ушла, мы пошли переодеваться. Переодевшись, я вернулся в купе. Там ещë оставались конфеты. И куда мы их денем? Хотя это не моя проблема.
Я сел на своë место, взяв какой-то батончик. А что? Я есть хочу. Я снова уставился в окно, за которым уже садилось солнце. Я хоть и видел закат тысячу раз, был рад увидеть его снова. Ведь для меня он значил конец боли этого дня, и давал необъяснимую надежду на чудо завтрашнего дня.
Через несколько минут подошëл Рон. Он тоже переоделся.
Как и говорила та девочка, вскоре мы приехали.
Все ученики вышли из поезда, и первокурсники, в том числе и я, пошли к Хагриду, который встречал нас на платформе.
— Прошу за мной, и не отставайте, — мы пошли куда-то вниз по каменной тропинке.
Я шëл, засунув руки в карманы, и разглядывал местность. На некоторых деревьях были гнëзда птиц, а в некоторых дупла белок. Солнце уже скрылось за горизонтам, и ночь накрыла Землю.
Мы спустились к лодкам, и Хагрид усадил нас в них.
Когда все расселились, лодки поплыли сами собой, не нужно было грести, или делать что-либо другое. Может это какая-то разновидность моторных лодок? Но выглядели они как обычные деревянные лодки. Может она на самоуправление? Но, когда мы поплыли, ими совершенно никто не управлял?
Мы плыли к большому замку, возвышающемся над озером. Он будто остался со средневековья. Но его словно не трогала ни одна война, или его так хорошо отреставрировали. Из окон залов и коридоров исходил яркий свет, что выглядело очень красиво ночью. Высоченные башни исчезали во мгле ночной.
Когда мы приплыли, то с пристани, откуда вела лестница в замок, поднялись по этой лестнице.
Внутри он выглядел не менее величественно. Большие залы, освещённые огнëм свечей в серебряных люстрах. Мраморные полы, натëртые до блеска. Узорчатые колонны украшали залы. Бесконечное множество живых картин и портретов… Живых?! Нет, ну это уже за гранью моего понимания.
Даже если это что-то механическое, ведь они двигаются и говорят, то как они думают? Да как это вообще возможно?! Хотя они могут создавать видимость, что они думают. Но всë же в этих картинах не было даже намëка на механизмы.
Мы остановились перед большой деревянной дверью.
— Фред мне говорил, что мы будем должны проходить испытания… — сказал мне Рон, — перед всей школой, — тихо и боязно добавил он.
— Что? Какие испытания? О чëм ты?
Тут к нам подошëл беловолосый мальчик. Его волосы были так прилизаны, что прям в глаза бросалось, какой он весь правильный.
— Неужели это тот самый Уильям Поттер, мальчик-который-выжил? — фальшиво удивился он. — Ты будешь учиться в Хогвартсе, я думал, это обычные сплетни. Я Драко Малфой, а это Крэбб и Гойл, — он показал на двух крупных мальчуганов позади него.
Рон подавил смешок.
— Тебя имя рассмешило? — спросил Драко. — Не говори своë имя: рыжие волосы, весь в обносках своих братьев. Должно быть Уизли. — он посмотрел на меня, и, я бы сказал, что его лицо изменилось на более дружелюбное, но из-за того, как он себя изначально показал, я этого не заметил. — Ты скоро поймёшь, что семьи волшебников не одинаковы, Поттер. Ты же не заведёшь себе неправильных друзей, — он укоризненно посмотрел на Рона. — Я подскажу, — с этими словами Малфой протинул мне руку. Я посмотрел на неё. Моё лицо никак не изменилось: я даже не хочу в этом участвовать.
— Я боюсь, как бы ты не завёл себе неправильных друзей, — с злобной ухмылкой сказал я, посмотрев на Малфоя.
Он, видимо, оскорблённый моими словами, отошёл в сторону. А нечего связываться с маньяком, тебе повезло, что я не в духе.
Вскоре пришла пожилая женщина в тëмно-зелëной мантии и остроконечной шляпе.
— Прошу внимания! Скоро Вы присоединитесь к остальным ученикам. И кое-что ещё: за успехи вам будут начисляться очки, а за нарушения Вы их будете терять, и в конце года тот факультет, который набрал большее количество очков, получит кубок школы, — это, конечно, здорово, что ученикам дают такую мотивацию учиться, но меня это вообще не волнует. Я школу уже давно закончил. — А теперь все подходим по очереди в зал, и Распределяющая шляпа распределит Вас по факультетам: Гриффиндор, Когтерван, Пуффендуй и Слизерин.
Мы вошли в зал, что находился за этими дверьми, и я понял, что этот зал был самым огромным в замке. Вдоль зала стояли четыре стола, за которыми сидели ученики соответствующих факультетов: Гриффиндора, Слизерина, Пуффендуя и Когтеврана. На самом верху парили свечи, освещая зал. Что? Парили? Может, они подвешенный на леске, но это должны быть огнеустойчивые лески. Да и вообще эти свечи непрактичны: растаявший воск будет капать на всех присутствующих в зале, и свечи быстро сгорят.
Та женщина, встав возле стула, на котором лежала старая остроконечная шляпа, и достав свиток с именами первокурсников, стала вызывать их к этому стулу.
— Гермиона Грейнджер, — девочка, которую мы с Роном встретили в поезде, вышла из толпы первокурсников и села на стул. Та женщина надела на неё ту шляпу.
— Гриффиндор! — воскликнула шляпа после размышлений. Гермиона слезла со стула и пошла к столу Гриффиндора, а я остался в таком лëгком шоке от того, что шляпа разговаривает.
— Невилл Долгопупс, — мальчик с чëрными волосами сел на стул, где его после некоторых размышлений отправили на Гриффиндор.
После настала очередь того бледноволосого засранца.
— Драко Малфой, — он сделал тоже, что и остальные.
— Слизерин! — сразу выкрикнула шляпа, оказавшись на голове Драко.
— Уильям Поттер, — я вышел вперëд. Я не дрожал от страха, как Невилл. Я не повторял себе под нос «расслабься», как Гермиона. Я не параноик, чтобы разговаривать сам с собой. Хотя я разговаривал сам с собой в той комнате… Но это совсем другое!
Когда шляпа выкрикнула «Гриффиндор», я больше вздрогнул от того, что она крикнула на весь зал, тем более она была у меня на голове. Я, конечно, не оглох, но это было неожиданно, хотя я был готов к тому, что она крикнет.
Когда эту шляпу-крикунью сняли с меня, я слез со стула и пошëл ко столу Гриффиндора, где уже меня встречали оглушительными аплодисментами. Но я, проигнорировав их, сел на край, став обдумывать план побега.
После распределения директор школы, я так думаю, начал свою речь. Естественно, мне было глубоко наплевать, о чëм он говорил.
Я только отвлëкся, когда кудрявый рыживолосый парень призвал нас всех следовать за ним. Вроде, я его видел… А-а-а, это Перси.
Он повëл первокурсников Гриффиндора и меня к одной из башен. Да, я никогда не буду себя приравнивать к ним, не из-за вредности, или какого-то бзика, что я лучше них, а банально потому что я старше их, хоть этого и никто не знает.
Лестницы по дороге в башню и другие помещения постоянно меняли направление, и надо было следить, куда лестница передвинется. Вот это безопасность! С них расплюнуть навернуться! Об учениках что, вообще не заботятся?! Даже находиться в тех костюмах было намного безопаснее!
Походу я, убийца-психопат, единственный, кто заботится о безопасности школьников.
Мы дошли до портрета Полной Дамы. Она попросила пароль. Но хоть это как-то по-нормальному. Нет, я не говорю, что магия — это бред и безумство, просто непривычно.
Староста сказал ей пароль, и она нас пропустила. Мы вошли в комнату, которая уж больно походила на гостиную. По середине стены у входа стоял большой камин, напротив него стоял диван и пару кресел. В углу — кресло и столик со светильником. У стены стояли кресла в небольшом круге, и в середине них стоял столик с шахматами. Всë-таки волшебники пользуются и обычными вещами, хотя бы для развлечения.
— Комнаты девочек — слева по лестнице, а комнаты мальчиков — справа, — сказал Перси.
Все пошли в свои комнаты. Я с Роном расположились в одной комнате. Надеюсь, очень скоро мне не придëтся делить с кем-то комнату.
В спальне все кровати стояли по кругу, вдоль стен. Её освещала люстра, свечи, которой загорались тогда, когда кто-либо входит.
Клетка с Хедвигом стояла на тумбе возле одной из кроватей.
Мы стали разбирать свои чемоданы.
— Уилл, а ты с кем жил? Ну после того, как… Ну ты понял, — спросил Рон.
— У моих дяди и тëти, — и нет, Дурсли мне не родственники, мне просто нужно играть свою роль, пока я не пойму, как отсюда выбраться и вернуть себе прежний вид. — Давай завтра поговорим, я так устал, — сделав усталый вид, сказал я, после зевнул для правдоподобности.
Мы легли спать. Но я почти пол ночи думал о своём.
Со следующего дня началась обычная, не совсем, школьная жизнь, в которой я не горел желанием участвовать в ней. Хотя мне было, чему удивляться.
Первым меня удивил урок Трансфигурации. Я не знаю, что это.
Его вела женщина, которая вела церемонию распределения вчера. Она представилась: звали еë Минерва МакГонагалл.
Начался урок, как в обычной школе. Мы стали писать конспект, ну как писать, я записывал какие-то ключевые словечки, который она нам написала на доске, а так полностью отдавался продумыванию плану. Сначала изучить замок и узнать, когда коридоры пустуют, но на это нужно время. Вариант с исключением я сразу же отмёл, так как меня отправят к Дурслям, а они уж точно меня не отпустят. А учитывая, какой я мог дать отпор Вернону, прирезать их я не смогу.
А МакГонагалл, превратившись в кошку, запрыгнула на стол и стала следить за дисциплиной. Я уже устал придумывать объяснение магическим феноменом. Да, я делал всë это время: и той стене, и барьеру, и лодкам, и свечам, и шляпе — всему этому я пытался найти нормальное научное объяснение! Похоже, надо только принять факт существования магии.
Через несколько минут прибежал Рон. Я не знаю, где он пропадал.
Рон думал, что успел, но не тут-то было. МакГонагалл, спрыгнув со стола, обрела свой человеческий вид. Она отругала его, после он сел со мной и стал писать конспект.
Но, на моё удивление, эти недопонимания магии сошли на нет через неделю. Может, я просто уже устал испытывать эмоции, ведь уже слишком много пережил… Слишком много боли.
И на уроках Астрономии я просто спал. Ведь перед уроками ученики должны выспаться, чтобы не заснуть на уроке, а я, решивший на первом уроке Трансфигурации, бродил по школе, изучая её стены. Правда, учитель замечала, что я сплю на его уроках, и вычитавала меня, снимая баллы с Гриффиндора. Но мне ли не всё равно.
Я так и продолжил лазить по замку ночью, может быть делая редкие исключения для этих самых уроках Астрономии, чтобы я совсем уж не заплыл, и в конце года, если побег затянется, у меня был гарант, что я сдам экзамены и перейду на следующий курс.
Каждую ночь я ждал, пока весь замок заснёт (для перестраховки первое время я ждал до полночи), и выходил из башни. Выходить было довольно просто: отрыть портрет Полной Дамы, чтобы никого в башне не разбудить, в том числе и её саму.
Живые портреты, я смирился, были живыми. Может, это и правда был какой-то механизм, спрятанный в картинах, и находящихся за гранью моих знаний. А, может, они заколдованы. Я не хочу гадать.
В свою первую ночь вылазки я сразу продумал, каким способом вернусь в башню. Я не скалолаз, поэтому взбирание на башню по верёвке я сразу отмёл, тем более у меня не было верёвки. Тогда я нашёл метод намного проще. Подставил книжку между портретом и стеной, я сделал так, чтобы Полную Даму не будить для входа, ведь она может другим рассказать о моих ночных похождениях, и чтобы открыть портрет в любое время.
Я пошёл исследовать замок и исследовал довольно много, так же много, как и падал. Я очень много падал.
Когда я спускался по лестницам, я несколько раз с них не навернулся. Ступени под ногами, оказывается, исчезают!
Когда я поднимался, я шагнул на уже исчезнувшую ступеньку и упал. В последний момент я смог ухватиться, но от травм это меня не спасло. Я чувствовал, что ободрал спину.
Я подтянулся и вылез, что мне далось с огромным трудом. Вот же Поттер слабак. Хотя это не удивительно, когда его в течение одиннадцати лет кормили раз в день, если наказывали, а наказывали, что показал случай в зоопарке, за каждый чих, даже если это произошло само по себе. Хотя, может, и я сам ослаб за тридцать лет без движения, еды, воды, да и вообще в состоянии живого трупа.
Я никогда не был каким-то спортсменом, но слабым я точно не был. А сейчас чувствовал себя, что если меня кто-то случайно толкнет, я, упав, переломаю себе все кости.
И я ещё много так отступался, но уже успевал среагировать на отсутствие ступени. Но на смену этого неудобства возникло другое.
Когда я проходил очередной коридор, из-за стены вдруг вышел призрак. Я не ожидал и упал, уставившись на призрака. Точно, это было привидение факультета Гриффиндора с почти отрубленной головой, который демонстрировал это школьникам, что его спросили об этом на праздничном ужине по случаю начала учебного года. Может, он тогда кому-то испортил аппетит.
— Уильям, ты что тут бродишь ночью? — спросил сэр Николас как там его, я не запомнил.
— Только не говорите, пожалуйста, — похоже, с ним можно договориться.
— Я обязан, ученикам нельзя ходить по школе ночью, — Серьёзно? А если ему нужно? Организм тоже не резиновый.
— Я захотел в туалет. Сейчас, обещаю, вернусь в башню.
— Ладно, но если ещё раз замечу…
— Да-да, хорошо.
Мне нужно быть осторожнее, вылезет какой-то ещё призрак, с которым уже не получится договориться. А на сегодня ночное похождение закончено. Вдруг, этот призрак проверит, пришёл ли я в башню.
Утром я никак не мог встать: всё тело болело. С этого дня начну заниматься спортом.
Но я смог как-то заставить себя с кровати, хотя на завтраке хотел заныть, как раненый волк.
На первом уроке меня клонило в сон, ведь организм требовал отдыха. Я, поддавшись, сложил руки на парте и положил на них голову, и заснул. Ни Рон, что предостерегал, что учитель заметит, ни Гермиона, которая, похоже, была до мозга костей правильная и твердила, что надо не спать, а слушать учителя, не остановили меня.
И откуда же я знал, что я буду так рад изучать урок полётов на метле! Да, зря я тогда на вокзале над учениками с мётлами насмехался.
Урок проходил в одном и внутренних дворов школы. Возле стен росли аккуратно подстриженные кусты. В середине в два ряда лежали мётлы.
Возле них стояла стройная женщина с белыми волосами и жёлтыми глазами. Она одета в чёрный плащ, поверх белой рубашке и в чёрных брюках и ботинках. На шее, помимо чёрного галстука с эмблемой школы, висел железный свисток.
— Все встаньте у мётел, — сказала она. Мы так и сделали. — Теперь поднимите руку над метлой и произнесите: ВВЕРХ! — мне казалось это тупым, так что я просто стоял, ничего не делая. Хотя вот так демонстративно ничего не делать сомнительная идея. Но я не стремлюсь быть лучшим из лучших.
— Вверх! Вверх! — Гермиона всë-таки пыталась так поднять метлу, но еë метла ворочилась на земле и никак не хотела подниматься. Может всё же попробовать?
— Вверх… Вверх, — у Рон тоже никак.
— С чувством! — воскликнула мадам Хук.
— Вверх! — вытянув руку над метлой и набрав воздуха, крикнул я. У меня, на моë удивление, получилось с первого раза. Я чуть ехидно улыбнулся. Может, это и будет моим билетом домой.
— Вверх! — воскликнул Рон, и метла прилетела ему прямо в лицо.
— Теперь сядьте на них, плотно сжав ногами. По свистку вы поднимитесь вверх, наклон вправо, наклон влево и спуститесь вниз. Итак… — Невилл взлетел вверх ещё до сигнала. — Мистер Долгопупс, спуститесь сейчас же! — но его метла не слушалась. Она взмыла ещё выше, поносилась и скинула Невилла вниз. Он упал, и к нему подбежала мадам Хук, подняла его. — Я отведу мистера Долгопупса в Больничное крыло. А пока я не вернусь, всем твёрдо стоять на земле. И чтоб не одной метлы в воздухе, иначе вы вылетите из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой, — мадам Хук приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал.
Когда они ушли, Малфой расхохотался.
— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок! — остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему. Я понял, что это было попыткой спровоцировать меня. Но я не реагировал, и мой взгляд не менялся и всё смотрел туда, куда ушли мадам Хук и Невилл.
— Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил.
— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Долгопупса? — спросила Пэнси Паркинсон, девочёнка из Слизерина. — Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки.
— Смотрите! — крикнул Малфой, вероятно, заметив что-то. Мне не интересно, что он там заметил, но он громко проинформировал всех:
— Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка. Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал ее оттуда, — например, на дерево, — он вскочил на метлу и взлетел, пролетев мимо меня. — Эй, Поттер, отнимешь или струсил? — я продолжал его игнорировать — лучший способ отогнать обидчиков. Но мне было совершено до лампочки, что там Малфой или другие обозначения мне думают. Я не буду играть по их правилам! — Эй, Поттер! Поттер!
— А вот и мадам Хук вернулась, — улыбнувшись, сказал я. Малфоя так из-за этого передёрнуло, что он спикировал на землю, чуть не сбив других. И сам он упал.
Гриффиндорцы засмеялись, а я ехидно улыбнулся. Мадам Хук спросила, что тут произошло и Гермиона всё рассказала. Мадам Хук отругала Малфоя за то, что он забрал напоминалку Невилла и взлетел на метле. После мы так же выстроились в два ряда напротив друг друга, и урок продолжился.
— Так, теперь сядьте на мëтлы, плотно сжав ногами. По свистку вы поднимитесь вверх, наклон вправо, наклон влево и спуститесь вниз, — мы сели на мëтлы и по свистку, оттолкнувшись от земли, взлетели. Задание мадам Хук мне далось очень легко.
Когда мы спустились, мадам Хук дала нам ещë одно задание: надо было облететь двор.
Когда я взлетел по команде мадам Хук, я почувствовал, насколько это легко. Я будто родился с крыльями.
Я пролетел пару метров, пока не увидел серо-бурую сову. Она неуклюже летела прямо на меня со скоростью астероида. Я резко повернул метлу вправо. После я чуть не врезался в дерево, но я направил метлу вниз, на лету перевернувшись на ней верх тормашками. Пролетев под деревом, я перевернулся обратно и плавно опустился.
После вокруг двора пролетели и все остальные, но ни у кого не было такого подвоха, как у меня. Все более-менее справились со своей задачей.
Когда урок окончился, я забрал свой рюкзак, который единственный, ведь другие оставили их в гостиных, в начале урока положил возле выхода на поляну и на который постоянно поглядывал, чтобы никто не рылся в нём — моя безопасность мне дороже.
Я, закинув рюкзак на одно плечо, уже хотел идти, как меня окликнул голос МакГонагалл:
— Поттер, — я развернулся к МакГонагалл, — идëмте со мной, — она пошла в школу с другого входа, и я пошëл за ней.
Она привела меня к одному из кабинетов на первом этаже. Она сказала мне ждать здесь, а сама вошла в кабинет. После вышла с тëмноволосым парнем лет пятнадцати. Он был в школьной форме Гриффиндора.
— Вуд, я нашла вам ловца, — улыбнувшись, сказала МакГонагалл. А я думал, она не умеет это делать.
— Но, профессор, первокурсникам нельзя играть в квиддич.
— Я поговорила с профессором Дамблдором, и он сделал исключение, — я в недоумении поднял бровь.
Меня отпустили на урок, где Рон пытался выпытать, зачем меня позвала профессор МакГонагалл. Я не отвечал. Что такое квиддич? А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я этого?
После уроков мы с Вудом пришли во двор, где был урок полёта на метле.
Он объяснил мне, что такое квиддич, и как в него играют. И я… был в натуральном шоке. Это игра, где игроки носятся на мётлах по полю, передавая друг другу мяч, а два других могут пробить им голову. Здорово! А я должен поймать крохотный шарик, размером со сливу. И как я его просто разгляжу. Я конечно не врач, но не думаю, что после того, как мои глазные нервы разорвало, я отлично вижу. По идее я должен был стать слепым после этого, но и жить, проткнутым насквозь, я тоже не должен! Это всё… блин, как тупо. Я уже испытывал магию на себе, а иначе это не назовешь, а удивляюсь ей сейчас.
После этого я встретил Рона. Он спросил меня, правда ли я буду ловцом Гриффиндора. Оказывается, его братья тоже в команде. И они рассказали всё Рону, но тот думал, что они над ним шутят.
Я подтвердил и пошëл в гостиную Гриффиндора. Рон сказал мне вслед, что со мной Кубок квиддича им обеспечен. Я же плевать хотел на этот кубок.
Придя в гостиную, я сел на подоконник, свесил одну ногу с него, а на вторую, согнув ту в колено, положил руку. Я смотрел на восходящую луну на ночном небо. В гостиной становилось всë тише: все ложились спать.
Когда появились первые звëзды, в гостиную с возмущениями и криками ворвались Рон с Гермионой.
— Вот почему нам нельзя на третий этаж.
— Отлично, у нас в замке огромное чудище! — воскликнул Рон. Я, которому было это всё до лампочки, предпочёл их проигнорировать.
— Ты не видел? — Рон отпустил меня и обратил внимание на Гермиону. — Он стоял на люке.
— Извини, но меня больше волновали его головы.
— Он что-то охраняет. Только сейчас я иду спать, пока у тебя не появилась идея, как быть убитым, или ещё хуже, вылететь из школы, — с этими словами Гермиона ушла в спальню.
Вылет из школы — это правда тебя беспокоит больше всего? Я посмотрел её вслед, явно не понимая её приоритетов.
— Ей надо пересмотреть приоритеты.
***
На утро следующего дня я забыл про это чудовище.
Первым у нас был урок Истории магии. Обычная истории, как по мне. И урок точь-в-точь был, как в моей школе. Препод читает лекцию скучным и монотонным голосом, а ученики пытаются записать что-то, но все в конечном счёте засыпают.
Я не слушал то, что вещал Бинс — учитель Истории магии и привидение. Я намечал в блокноте уже изученный план замка.
Когда урок закончился, я пошел на следующий, и в принципе дальше день проходил, как у обычного школьника.
А когда эти уроки закончились, я пошел путешествовать вне школы. Территорию вне школы тоже неплохо было бы запомнить.
Я пошëл в Запретный лес, но не далеко, чтобы не потеряться. Если кому-нибудь приходила самая бредовая идея, то она не такая уж и бредовая. Вот бредовая: побежать в лес, кишащий неизвестно чем. И она мне пришла. К счастью, я быстро осознал всю её тупость.
***
Я не успел оглянуться, как наступил октябрь. Время летит быстро, когда делом занят. За это время я половину Хогвартса изучил. Даже некоторые секретные проходы нашёл.
А по субботам Вуд звал нас на тренировки по квиддичу. Я довольно неплохо на них себя показывал. Но играть в квиддич мне вообще не сдалось.
На уроках я мало по малу привыкал к использованию заклинаний. Я не уступал в этом Гермионе, которая была во всём этом самая лучшая. Может это случайно так происходит, а может это потому, что я больше не хочу допускать ошибок. Ведь из-за одной ошибки в прошлом перевернулась вся моя жизнь.
Вот и наступил последний урок в октябре. Почему я рад? Хэллоуин. Конечно, я люблю этот праздник. Майк всегда любил наряжаться в каких-либо монстров, а Лизи и Кэсси вырезать лица на тыквах. Но я ждал этого дня не из-за этого.
Этим последним уроком был урок заклинаний.
Когда все вошли в класс, то на партах уже лежали перья. Я сел с краю, надеясь, что со мной никто больше не сядет, но я ошибся. Рон сел рядом со мной, а с ним и Гермиона. Если они хотят дружить, то у них нет и шанса. Даже если я «подружусь» с ними, то это будет мнимая дружба. Ведь никто не должен знать, кто я. И мне не нужны друзья!
Урок начался. Мы достали волшебные палочки и ими, по указанию Флитвика, рассекли воздух и взмахнули. После к движениям палочки добавились слова:
— Вергардиум Левиоса, — произнесли все, опять же, кроме меня.
— Вергардиум Левиоса, — Рон стал сильно махать палочкой, и Гермиона остановила его:
— Стоп-стоп-стоп. Ты так выбьешь кому-нибудь глаз. Надо плавно, и ещё, нужно говорить только Лéвиоса, а не Левиосá.
— Раз уж ты такая умная, попробуй сама, — с недовольством сказал Рон.
— Вергардиум Левиоса, — у Гермионы взлетело перо.
— Посмотрите, у мисс Грейнджер получилось, — улыбнулся Флитвик.
— Вергардиум Левиоса, — сказал Симус, но перо вместо того, чтобы взлететь, оно взорвалось.
Когда урок закончился, мы с Роном пошли в гостиную. У меня на душе так радостно уже давно не было. Хэллоуин — идеальный момент, чтобы сбежать. И поминай как звали. Заранее прошу прощения, что лишил вас избранного.
— Нет, ну ты её слышал? «Нужно говорить только Лéвиоса, а не Левиосá» — не мудрено, что у неё нет друзей, — сказал Рон. После посмотрел на меня. Моя лёгкая ухмылка могла меня выдать, но он ничего не понял. — Ты вообще меня слушаешь?
— А? Да, краем уха.
Но Гермиона всë услышала, лучше меня. Она сильнее прижала ученики к себе и опустила голову, направилась вперёд, растолкав нас. Я заметил на еë глазах слëзы. Но, простите, мне наплевать на них. Пусть сами разгребают свои обиды.
В гостиной Рон предложил сыграть в шахматы, но я отказался. Я проверял все свои вещи. И под своими вещами я имел ввиду блокнот, деньги, что остались с покупок вещей для школы и одежду, которую одену.
Когда наступил вечер, все пошли в Большой зал на праздничный ужин. Я же остался в спальне, солгав Рону, что подойду позже.
Когда и в спальнях, и в гостиной не осталось народу, я, переодевшись, и повесив кожаную сумку на плечо, в котором уже были собраны все необходимые мне вещи, открыл окно. Хедвиг удивлëнно посмотрел на меня.
— Пусть о тебе позаботиться кто-то другой, — сказал я, после поспешил убраться отсюда.
Я вышел из комнаты и из башне. Пошёл по коридорам, спускаясь на первый этаж. Это было на удивление легко. Я уже дошёл до первого этажа. Там не было никого. Я пустился в бег. Не могу поверить, что сбегу. Ах, это такое прекрасное ощущение.
Я уже всё продумал. Когда сбегу из замка, пойду к экспрессу и пойду вдоль путей и оказавшись в Лондоне, найду Косой переулок, куплю метлу, настолько быструю, насколько бывает, и улечу. Да, план не идеален, но я не хочу здесь задерживаться.
Но вдруг моё ликование прервали тяжëлые шаги: от них аж землю трясло. Вскоре я увидел тень того, кому они принадлежали. Он был огромен! Хотя это может быть игра света.
Я, вынув меч у статуи доспехов рыцаря, спрятался за колонну. Если этот человек заметит меня, то ему не повезёт. Не хотел до последнего пачкать руки в крови, но если придётся, я сделаю.
Но это не было человеком. По крайней мере, запах, не как у человека. Когда он приблизился, я почуял резкий и очень вонючий запах. Будто носки, которые проносили месяц, облили протухшими яйцами. Вонь стояла невыносимая, хоть противогаз надевай. Я думал, меня вырвет.
Осторожно выглянув, я увидел его. Я не поверил своим глазам: передо много стояло существо метра три. Существо было серого цвета, а на толстых ногах огромные волдыри, или прыщи, или что-то другое, напоминающие камни. В руке у него была деревянная дубина.
Я спрятался за колонну снова, молясь, что оно меня не почует. Я же больше не пахну, как мертвец. И волноваться мне не о чем, да?
Я слышал, как оно принюхивается. Я затаил дыхание, пытаясь не издавать не звука.
Я вытащил из сумки монету. И кинул её как можно дальше. Существо агрессивно взревело и, ступая своей тяжёлой походкой, от которой мои ноги подкашивались, хотя, может, это из-за страха, медленно пошло к звуку. А я ускользнул в первую попавшуюся дверь.
Заблокировав дверь мечом, засунув его в дверные ручки, я облокотился о дверь, выдохнув. Оглядев комнату, я понял, что забежал в туалет, в женский туалет. Какого хрена мне так не везёт?
Из одной из кабинок вышла Гермиона, вытирая остатки слёз. Я думал, она на ужине. Она посмотрела на меня, я посмотрел на неё.
Её немой вопрос в глаза, который она хотела задать, улетучился от попытке того существа выломать двери. Я отскочил от двери, смотря на неё дрожащим взглядом.
Меч держал его долго. И перед нам предстало это существо. Я расстерянно смотрел на него, пока оно не занесло дубину для удара. Я проехал под ним, тем самым избежав удара, и схватил обломок меча. Я, запрыгнув на спину. Я вонзил меч в его маленькую голову.
Существо с грохотом упало: аж щепки подпрыгнули. Я успел спрыгнуть, так что со мной всë в порядке. Почти. Спину я еле как разогнул.
В туалет вошли МакГонагалл, Снегг и Квиррелл.
МакГонагалл, взявшись за сердце, шокировано переводила взгляд с существа на меня.
— Вы сейчас же объясните, что тут произошло.
Я не знал, как так соврать, чтобы не возникло лишних вопросов.
Но вдруг Гермиона решилась сказать, шокировав этим преподавателей и меня.
— Это я виновата, — я и не думал, что она вступиться за меня, хотя я и не знаю, почему она оказалась здесь. Может, это и правда еë вина.
— Простите, что, мисс Грейнджер? — обратилась к ней МакГонагалл.
— Я решила посмотреть на тролля. Я читала о них, думала, что справлюсь, но я была не права. Если бы он меня не нашëл, — она обратила свой взор на меня, — то я была бы мертва.
— Я не ожидала этого от Вас, мисс Грейнджер. Это было очень безрассудно с Вашей стороны. За это я отнимаю десять очков у Гриффиндора, — Минерва обратилась к мне. — Что до тебя, молодой человек, я присуждаю пять очков за смелость и невероятное везение. Но не спешите радоваться, — она притянула меч себе в руку. — За хранение подобного я снимаю одно очко и конфискую это.
— Забирайте, всё равно бутафорский — не с голыми руками мне идти на тролля, — я вспомнил, что где-то в сумке лежит волшебная палочка, и добавил:
— Я не знаю не одного боевого заклинания.
Меч в еë руке исчез, а сама она ушла. За ней и профессор Снегг. И да, он ушёл, хромая, и я заметил рану от укуса на его правой ноге.
— Скорее невезение, — пробурчал я с опущенной головой и пошёл за ними.
Мы с Гермионой шли в гостиную Гриффиндора.
Она была напугана и шокирована, и я понимал чем. Она испугалась, что тролль убьëт еë. А меня она не ожидала увидеть с мечом, ведь для неë я первокурсник. А у детей меч — это нонсенс.
А я был мрачнее грозовой тучи. Это был мой шанс, и я его упустил. Второго может и не представиться, хотя вряд ли.
Когда мы ждали, когда лестница поменяет направление, Гермиона решила завести разговор:
— Спасибо, что спас меня.
— Заткнись.
— Уильям, всё в порядке? Если Хеллоуин был для тебя важным праздником, то прости, что тебе пришлось спасать меня.
— Просто заткнись, не хочу с тобой разговаривать, — кипя от злости, сказал я и быстрым шагом пошëл в гостиную.
В башне уже Рон стал представать со своими вопросами. Я нахамил ему и ушёл в спальню, где ещё никого не было. Я плюхнулся на кровать, смотря наверх. Я был зол, невероятно зол. Из-за этого тупого тролля я упустил свою возможность сбежать. Почему судьба ко мне всегда поворачивается спиной?!
***
Несколько следующих дней я ходил весь угрюмый. Ни с кем не общался. Мне было плевать на то, что происходит вокруг меня сейчас. Я лишь грезел в мечтах, где я вновь могу обнять моих детей, поцеловать жену и помириться с другом. И всё это казалось таким близким, но вмиг стало таким далёким.
Наступил день первого матча по квиддичу, матч со Слизерин. Я не то, чтобы волновался, все эти игры не для меня. Но эта отличная возможность развить свой навык полëта, после применить это уже в своих целях.
Тут над столом появился Хедвиг с какой-то посылкой. Он приземлился на стол. Мне за всё это время ни разу не приходили посылки, я даже не мог предположить, от кого она.
— Что-то рановато для почты, — недоумевающе сказала Гермиона.
— Давайте распакуем, — предложил Рон. Мы стали разрывать упаковочную бумагу. Не то, что мне было интересно, что там, но надо делать заинтересованного школьника.
— Это метла, — удивилась Гермиона.
— Это не просто метла, это Нимбус-2000, — улыбнувшись, сказал Рон.— Интересно, кто тебе её подарил?
Хедвиг пролетел дальше к столу преподавателей и приземлился возле МакГонагалл. Она улыбнулась мне, почёсывая Хедвика по шейки. И здесь не надо обладать глубокими знаниями, чтобы понять, что метлу подарила именно она.
Ко мне подошёл Вуд и позвал готовиться к игре.
Я не нервничал, а что мне нервнячать? Выиграем мы или проиграем — мне всë равно. Сломаю себе что-то — не такая трагедия. Все равно это не больнее, чем… чем то, с чем мне приходится жить.
Мы вышли на поле, где уже стояла мадам Хук со свитком и клоффолом. Когда мы взлетели и образовали круг, она дала старт игре, поткинув мяч.
Я взлетел выше, и стал глазами искать снитч, чтобы закончить игру по быстрее. Когда я заметил его, летающего у колец противника, я устремился к нему.
На пол пути мою метлу дëрнуло вправо, потом влево. Потом она наклонилась резко вниз. Так продолжалось несколько минут. Я пытался выровнять еë, но всë четно. Через несколько минут это прекратилось само собой.
Я сразу же рванул за снитчем, что уже был подо мной. Я летел прямо в землю, выставив руку вперëд. За мной устремился ловец Слизерина, но он врезался в землю, в то время как я выролнял метлу горизонтально земле и продолжил погоню за снитчем.
Я решил встать на метлу и дотянуться так, но, встав на край, упал с неë.
Я почувствовал, как меня вот-вот вырвет. И так и случилось, правда из-за рта выпал золотой снитч. Я взял его с поля.
Гриффиндор стал ликовать, а Слизерину, понятное дело, это не понравилось.
Игра окончена.
***
Я, Рон и Гермиона шли по окрестностям замка и разговаривали с Хагридом о произошедшим на игре.
— Это Снегг заговаривал твою метлу. Он точно хочет забрать то, что находиться под люком на третьем этаже, — сказала Гермиона.
— А как тролль попал в замок? Держу пари, что его кто-то впустил. Тролли же тупые, — поинтересовался Рон.
— Может, тоже Снегг? — предположила Гермиона.
— Кого не было на праздничном ужине в Хеллоуин? — спросил я.
— Тебя.
— Рон, кроме меня и Гермионы.
— Профессора Квиррелла, он как раз сказал, что тролль в подземелье.
— Тогда я знаю, кто впустил тролля, — хитро улыбнулся я.
