---
Первый день после происшествия на токсическом кладбище складывался просто отвратительно. Они отошли от базы на достаточно безопасное расстояние, чтобы передохнуть и проверить всё, что успела нахватать Юхён. Тот факт, что Шиён не имела к этим находкам никакого отношения, старательно умалчивался — со стороны Шиён специально, а со стороны Юхён… Холод сковывал тело Шиён каждый раз, когда она думала о том, что Юхён достаточно просто озвучить факт того, что она сделала всё одна, как всё… рухнет. И… Она не знала, какие последствия ждали бы её. Она даже не могла предположить, как отреагировала бы на это Минджи — что обычно делают люди, чьи лучшие друзья отъезжают головой? Насколько много всего попыталась бы выковырять у неё Юбин, и что за всем этим последовало бы. Но Юхён молчала. Она не произнесла ни слова с тех пор, как они покинули склад, и Шиён была так отвратительно рада этому факту. Боже, спасибо Вселенной за то, что Юхён молчала. Шиён не давала покоя вся эта абсурдная ситуация. Ещё несколькими часами ранее она могла спокойно убедить себя в том, что ей всё снится или чудится, или что это шалят нарушенные в душе связующие их с Борой нити. Но сейчас, когда она задала этот вопрос, когда Юхён отреагировала на него, Шиён просто не могла. Она не могла избавиться от ощущения душащей паники. Шиён не хотела об этом думать и думала всё равно. Она пыталась засунуть все свои рассуждения как можно дальше, куда-то внутрь, глубоко-глубоко; сделать вид, что всё хорошо, что у неё впереди ещё много всего, что она ещё успеет во всем разобраться и справиться со всем этим, но… Чем больше она пыталась от этого скрыться, тем противнее было гаденькое чувство проснувшейся совести, поселившееся где-то в желудке. Ей не снится. Она — не сошла с ума. Она… Минджи отвлекла её от мыслей: — Где вы вообще это отрыли? Шиён обернулась в её сторону. Минджи и Юбин сидели на корточках посреди грязи и перебирали сумки. Юхён нигде не было видно. Шиён колебалась. — Это… кхм. Это Юхён достала. Я почти ничего не делала. Просто стояла на шухере. — Стояла на шухере? Ты? — удивилась Минджи. — Да? — Я думала, будет наоборот, — выразила сомнение Юбин, нахмурив брови. — Я тоже так думала, но потом, знаете, она наехала на меня и сказала, что лучше шарит, и я не захотела с ней спорить. — Что за странная хуйня происходит всё последнее время, кто-нибудь может мне сказать? — возмутилась Минджи, продолжая рыться в сумке. Юбин всё ещё смотрела на Шиён, и от этого взгляда её едва не передернуло. По спине пробежал мерзкий холодок. Неужели Юбин о чём-то догадывалась? О чём она могла вообще догадаться? Шиён успокоила себя тем, что у неё просто паранойя. Чего страшного вообще произойдёт, если они догадаются? Шиён не знала. Минджи бухнулась на разложенную рядом плащевку и хлопнула по земле. Шиён вздрогнула от этого звука, понадеявшись, что окружающий мрак скроет эти эмоции. — Ладно, окей, мы в принципе остались в выигрыше. Слышишь, Юхён! — проорала Минджи, пока раскладывала всевозможные баллоны и пакеты по земле. — Я даже готова признать, что твоя ебанутая идея отправиться на действующий военный склад была ниче такой! У нас теперь есть дохуя, просто дохуя метродокса, товарищи! Я вижу провидение. Это всё не случайно. Я чувствую это. — Ты шутишь? — спросила Юбин. — Вот и нет! Шиён неохотно поднялась с места и пошла к ним, старательно игнорируя прожигающий грудную клетку насквозь взгляд Юбин. Надежда избавиться от гнетущей боли в ноге и во всём теле уже поселилась было в ней, пока она не подошла к сидящей на земле Минджи и не глянула на груду баллонов. — Я не вижу здесь метродокса… — Вот и я не вижу, — тихо согласилась Минджи. — Мы просрали зря хуеву тучу времени, нервов, сил и желания жить. Но. Есть одно большое «но». Шиён от усталости начала тереть глаза рукой. Ей хотелось завалиться спать и ничего этого не чувствовать. Нога так адски болела, что она была уверена — если бы не экзоскелет, то она не смогла бы даже ходить. Подсохшая кровь прилипла к штанине и застыла тугим пятном. Шиён чувствовала себя грязной и беспомощной. — Какое же «но»? — У нас дохуя протозонила. — И что это значит? — Это экспериментальный анестетик. Входил или входит до сих пор в состав протозола. Я не знаю точно, — вставила своё Юбин. — Зачем нам анестетик? — спросила Шиён со скептицизмом. — Это очень хороший вопрос, — согласилась Юбин. — Который я хотела задать тебе. — Мне? Юбин неожиданно поднялась и поравнялась с ней. Хотя поравнялась — очень громкое слово. Шиён стояла перед ней и чувствовала себя непростительно маленькой. — Тебе. Вы же там были. — Я ведь уже сказала, что я ничего почти не делала, — начала оправдываться Шиён, неосознанно выпрямляясь, стараясь выглядеть выше. Она всё равно дышала Юбин в подбородок, и это невероятно бесило. — Мы так и не обсудили тот факт, что ты куда-то пропала, спровоцировав своим исчезновением целую череду событий, которые привели к тому моменту, где мы находимся сейчас. Минджи бросила разгребать завал из лекарств и допингов и присоединилась к разговору, словно чувствуя подсознательное желание вступиться за Шиён. — Да, а ещё мы не обсудили тот факт, что Юхён не хило так заклинило, когда она услышала про какую-то там Гахён. — Откуда Шиён знает про Гахён, вот что важно. — Какая, к чёрту, разница? — начала спорить Минджи, переключая внимание Юбин на себя. — Она психанула, бросила всё, куда-то съебалась. Что она вообще скрывает? — Что скрываешь от нас ты, Шиён? — не унималась Юбин. — Я… Шиён чувствовала полное отсутствие потребности разговаривать, так как буквально всем своим существом ощущала, что уже не могла продолжать врать так же убедительно (или не очень убедительно), как до этого. Шиён вообще не хотела задаваться всеми этими вопросами. Любая мысль о Боре — а всё, что тут сейчас происходило, так или иначе к этому подталкивало — вызывала в груди какое-то мерзотно-сладостное ощущение, которое крутило живот и вызывало тошноту. А уж тем более — мысль о том, что Бора — взаправду жива… Она попыталась сменить тему: — Давайте лучше поговорим о Юхён. — Вероятно, Юхён стоит самой говорить за себя. Вам так не кажется? — Я была бы рада переговорить с ней, да вот только её, блять, нигде нет! — выкрикнула Минджи. Минджи поднялась со своего места, и наступила тишина. Юбин продолжала стоять и молча смотреть Минджи в глаза. Их разница в росте тоже была довольно существенной, но не такой огромной, как с Шиён. Шиён неосознанно начала прикидывать шансы победы в драке, пока нет Юхён, и удовлетворенно заметила то, что они довольно высоки. Но она чертовски не хотела драться с Юбин по какому-либо поводу, потому что она казалась ей вполне адекватной — и не её вина, что она задавала правильные вопросы, пытаясь вывести лгущую (в том числе и своей лучшей подруге) Шиён на чистую воду. — Я отключилась, — внезапно для самой себя заговорила Шиён. — Что? — В каком смысле «отключилась»? — спросила Юбин, и её голос стал куда более спокойным и мягким. — Как только мы зашли в здание, я отключилась, — сказала Шиён, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы интонация в её голосе не скакала от эмоций. Её сердце колотилось как сумасшедшее, и она пыталась успокоить его. Шиён понимала, что нагло лжёт, но утешала себя тем, что отчасти это всё же было — было ведь? — правдой. — Я просто вырубилась. Я не хотела говорить вам об этом, потому что… Да я не знаю, почему. Мы вроде как все в одной лодке, у нас дохера проблем, и я думала, что сама справлюсь, но теперь мне так не кажется. Юбин выслушала её совершенно спокойно, в то время как по лицу Минджи металось беспокойство. — Ты могла сказать об этом мне, Шиён. — Я не хотела, чтобы ты беспокоилась. — Какой характер у этой… потери сознания, — спросила Юбин. Она пристально посмотрела Шиён прямо в глаза. — Меня просто вырубило, и я упала. Башка до сих пор болит. — Ты просто шла и отключилась? — Ну да. — И ничего не последовало за этим? Или перед этим? — Я просто шла и отключилась. Очнулась в темноте, услышала вас и вернулась. — Ты уверена, что не было ничего подозрительного? — Я уверена. — Мне кажется, это последствия ранения, — вмешалась в разговор Минджи. Её голос был тихим и обеспокоенным. — Твой организм истощен, Шиён. Мне следовало дать тебе время восстановиться. Ты потеряла слишком много крови. И ещё эта история с ловушкой потом… Потрепала нам всем нервы. Шиён тихонько кивнула. «Потрепала нам всем нервы — или чего хуже», — хотелось заметить ей. В голове всё опять перемешалось, но она не чувствовала себя в состоянии думать об этом. Потом Шиён посмотрела на Юбин — та не выглядела, как человек, удовлетворенный ответом, но вопросов больше не задала. Минджи поменяла тему: — Я предлагаю поесть и уходить отсюда. Мы всё равно ещё слишком близко к военным. — Согласна, — подтвердила Юбин. — Ну так что-о, — приторно-сладко протянула Минджи. — Кто-нибудь хочет быстрорастворимый эфлекс? — Звучит омерзительно, — не удержалась Шиён от комментария. — Так и есть, — согласилась Минджи. — Юбин дала. Но я знаю пару секретов, так что от отвращения вы точно не умрёте. Юхён, твою мать, ты идёшь есть или нет?! Ответа не последовало. Минджи недовольно фыркнула и продолжила возиться с вещами. Юбин тоже отошла куда-то в сторону, так что Шиён могла спокойно выдохнуть. Но тут же её снова накрыл с головой рой всех этих неутешительных мыслей, игнорировать которые уже не было никакой возможности. Она начала рассуждение с факта перемещений. Да, теперь она со скрипом, но могла убедить себя в том, что её реально куда-то забрасывало, и причина этого — долбанная чёрная дыра, которая… поглотила её несколько дней назад?! Шиён думала об этом, но чувствовала, как по швам трещат извилины в мозгу. Она устало плюхнулась на землю, сложив руки в замок. «От этого умирают. Из ловушек — не возвращаются», — как мантру повторяла она. Но информация, которую она получала из мира Боры, соответствовала тому, что она видела и здесь, в своей собственной, ужасной реальности, и даже — наперёд. И Юхён… Юхён что-то знала. По крайней мере — знала абсолютно точно больше, чем она. Недостающие кусочки этого ужасного пазла. Шиён поставила для себя целью выяснить, кто такая Гахён, и не показалось ли ей, что… Шиён понятия не имела, зачем ей вообще это нужно, потому что… Объективно, она не собиралась тусоваться с этими двумя слишком долго и тем более становиться с ними друзьями. У неё за всю жизнь был только один друг, который мог её вынести и которому она хоть что-то могла дать взамен, и этим другом всегда была Минджи. Иногда Шиён казалось, что Минджи была создана для того, чтобы они стали друзьями. — Куда мы дальше? — спросила Шиён, не обращаясь ни к кому конкретно. — Я предлагаю двинуть в Сиэтл, — ответила Юбин, которая сидела неподалеку на каком-то камне, не делая ничего конкретного. — В Сиэтле дохуя народу, — воспротивилась Минджи. Она возилась с контейнерами и какой-то чёрной жижей, выглядящей настолько мерзко, что Шиён довольно быстро перестала смотреть на неё, силясь справиться с отвращением. — Идти через океан тоже рискованно, согласись, — продолжила Юбин. — С людьми хотя бы можно договориться, а вот разбушевавшаяся от магнитных бурь стихия не станет слушать никакие твои аргументы. — Мы можем не приближаться к нему слишком близко. — Это всё равно опасно. Это самое опасное место на планете сейчас, Минджи, — настояла Юбин. — Поверь мне, я знаю, о чём говорю. — По-моему, мы и так слишком сильно доверяем вам, не так ли, Шиён? Шиён растерялась. — Я… Эм, наверное? — Мы точно так же доверяем вам, — вскинула брови Юбин. — Нам нет смысла пока разделяться. Мы всё ещё слишком близко к Форт-Коллинсу. — Но мы спасли вас, — перебила её Минджи. — У вас больше причин доверять нам. Не забывай об этом. — Я помню. Шиён вставила свою лепту: — Я согласна идти через океан. На побережье сейчас даже федератов нет. — А как ты думаешь, почему их там нет? Вода сходит с ума, — аргументировала Юбин. Минджи закатила глаза: — Мы все сходим с ума, и что с того? — Ну да, — деловито согласилась Юбин и почему-то посмотрела на Шиён. — Некоторые особенно. Шиён разом ощутила всё: укол раздражения, панику, страх. — Где Юхён всё-таки? — вновь перевела тему Минджи, заливая эвкалиптом их подобие обеда. Или ужина. Шиён понятия не имела, сколько сейчас времени. Состояние природы вокруг практически не менялось. Шиён засыпала и просыпалась во мраке сплошной равнины; где-то было грязно и хлюпкая земляная жижа вечно липла к ботинкам, где-то — сухо и чисто настолько, что дышать было тяжело. Весь их путь от Чикаго до этого места был похож на какой-то сплошной кошмар. Но то, что произошло в Чикаго… Было намного, намного хуже. — Я пойду, — выпалила Шиён. — Найду её. И, не дождавшись ответа, развернулась и ушла. Шиён плелась через выжженную равнину. Её ботинки покрылись песком до такой степени, что перестали быть чёрными, а штаны были усеяны рваными порезами и дырами. Вот-вот могла порваться вторая ткань, подкладка, и тогда ей придётся что-то придумать. Но сейчас было не до этого. Пейзаж вокруг был невероятно унылым — и это мягко сказано. Серое небо, которое сливалось с таким же серым горизонтом, не внушало никакой надежды, и Шиён в который раз пришла к мысли о том, что проще сдаться. Зачем она всё это делала? Зачем они всё это делали? Зачем всё это? Она нашла Юхён быстрее, чем предполагала. Стоило ей завернуть за очередной каменный валун, как она наткнулась на её длинную, тёмную фигуру. Юхён просто стояла и пялилась на размытую линию горизонта, заломив руки за спину, и практически не двигалась. Шиён даже не была уверена, что она дышала, пока не подошла достаточно близко. — Юхён, — тихонько начала Шиён. — Нам пора двигаться дальше. Никакого ответа. — Пошли. Ты не можешь простоять здесь вечность, — попробовала она ещё раз. Шиён едва сдержалась от неожиданного желания положить руку ей на плечо или что-то вроде этого. — Съебись отсюда. Шиён подняла брови в удивлении. Она не ожидала, что ей вообще ответят. — Обсудим? — неуверенно предложила она, хотя сама не знала, надо ей это или нет. Юхён недовольно фыркнула. — Обсудим, — выплюнула она. — Ты мне кто, блять? — Никто, — ответила Шиён. И ведь не поспорить. — Вот именно. Съебись отсюда. У Шиён от её грубости что-то заклокотало в груди. — Ты можешь хоть на мгновение перестать быть такой эгоистичной сукой, а? — возмутилась она, чувствуя, как где-то внутри росло чувство обиды и отвращения. — Тебе какое дело, блять? — Пиздец. Знаешь что, иди-ка ты нахуй. Я лучше спрошу у Юбин, раз ты не хочешь разгребать своё дерьмо сама. Юхён слегка дёрнулась. Шиён подумала: «Сработало». — И что ты можешь у неё спросить? — Кто такая Гахён, Юхён. Шиён увидела, как Юхён снова напряглась. Шиён уже приготовилась получить по лицу или что-то вроде того, но Юхён не двинулась с места, хоть и дышала прерывисто. Она чувствовала это — ещё мгновение, и Юхён скажет что-то такое, от чего Шиён раз и навсегда убедится — ей не кажется. — Кто такая Бора, а, Шиён? Но это… Шиён словно окатили ведром ледяной воды. — Чт… Чего, блять? — Приятно тебе? Да? Кто такая Бора, Шиён? Шиён сжала челюсть до скрипа. — Не понимаю, о чём ты. Юхён фыркнула: — Ты бормочешь её имя каждый раз, когда спишь, идиотка. — Не твоё дело, — выплюнула Шиён, приближаясь к ней. Юхён вовсе не собиралась отступать. Шиён поняла, что её слова задели Юхён, что она, скорее всего, невероятно зла в данный момент, и Шиён было страшно представить, из-за чего именно. Паранойя жрала изнутри её желудок, перекручивая орган наизнанку, и Шиён чувствовала, что её вот-вот вырвет от волнения. Она не боялась подраться с Юхён из-за её злости — хотя приятного тут, откровенно говоря, было крайне мало — её страшила только одна мысль — собственная правота. Шиён чувствовала это… Всем своим существом. Но ей не хватало смелости признать данный факт на сознательном уровне. Не хватало. — Она твой соулмейт, — проронила она неожиданно для самой себя. Стоило ей произнести это вслух, как душа ушла в пятки. На лице Юхён отразилось нечто такое, что Шиён поняла ответ и без всяких слов. Она была права. И ей — не приснилось. Её затянуло, утянуло, потянуло… Куда-то… За пределы всего. Шиён почувствовала тупую боль под грудной клеткой, а затем — тошноту, спёртость дыхания. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем до неё дошло — эта боль не от понимания. Это Юхён ударила её. — Ещё раз полезешь не в своё дело, и я убью тебя, — прошипела та, пока Шиён свернуло пополам. — Я убью тебя, Шиён. Юхён какое-то время стояла над ней, но после просто ушла. Шиён продолжала полусидеть на холодной сырой земле, упираясь одним коленом в глину. Она схватилась за живот, ей было адски больно, потому что удар у Юхён просто невероятной силы, и та ещё сдержалась — Шиён была уверена в этом. И вдруг она внезапно… Расплакалась. И плакала долго. От боли, от неспособности встать, от собственной беспомощности и неизбежности происходящего. Если Гахён из мира грёз — соулмейт Юхён, то какова вероятность того, что в их мире есть точно такая же Гахён? Какова вероятность того, что в их мире была точно такая же Бора?---
— Минджи, — прошептала Шиён. — Минджи-я. — М-м… — раздалось невнятное мычание. — Не спишь? — Теперь точно нет, — уже более отчетливо. Шиён долго не могла уснуть. Она валялась на своём месте уже несколько часов, судя по ощущениям, и пялилась в бесконечно серое небо. Сна ни в одном глазу. Ей казалось, что за это время она успела передумать все думы мира, и только когда отчаяние от бессонницы и больная от неудобной постели спина наконец добили её, она пришла к Минджи. — Прости, что разбудила, — тихонько сказала она, бросая мимолетный взгляд в сторону Юхён и Юбин. Они спали. — Ничего страшного, — хрипло ответила Минджи. — Что-то случилось? Минджи взъерошенная ото сна и было видно, что она едва соображала. Но всё равно поднялась ради неё. Шиён знала, что какой-то внутренний инстинкт, отвечающий за её сохранность, всегда придавал Минджи сил. Даже несмотря на то, что они были очень измотаны, и по-настоящему проявлялось это только во время отдыха — в часы бодрствования никто не позволял себе показывать слабость. — По правде говоря, да, — вздохнула Шиён, присаживаясь на кусочек покрывала. — Случилось. — Что такое? — Минджи приподнялась, скидывая с плеч кусок ткани. Теперь уже она выглядела куда более бодрой. — Честно говоря, я… Это поводу того, что произошло накануне, — ходила Шиён вокруг да около, не зная, как начать. Выражение лица Минджи было крайне обеспокоенным. — Ты про Юхён? — внезапно выдала она. Шиён искренне удивилась и отмахнулась. — Нет. Плевать на неё. — Я не понимаю тогда. — Агх, — вздохнула Шиён. — Я тоже не понимаю. Поэтому я и пришла. Минджи сместилась в сторону, давая Шиён больше пространства, чтобы сесть. Они сидели и плотно прижимались друг к другу плечами, и Шиён стало спокойнее и теплее уже просто от этого. Шиён заметила, что Минджи невольно, как и она сама, косилась в сторону спящих. Юбин и Юхён не подавали никаких признаков бодрствования, и потому — Шиён позволила себе, наконец, начать. — Мне снятся кошмары. — О… — Нет, Джи, — перебила Шиён. — Мне снится Бора. И последнее время… почти каждый день. Выражение лица Минджи тут же поменялось. Она вся встрепенулась, будто окончательно — проснулась, и в её глазах заплескалось беспокойство. У Шиён ком встал поперёк горла. — Ох, Шиён… — Да-да, я знаю, — сказала она, пряча лицо в руках. — Сегодня Юхён выдала мне, что я бормочу её имя во сне. — Правда? Минджи обхватила руками свои колени и положила на них подбородок. — Как давно? — Я не знаю, — честно ответила Шиён. — Я не знаю, в какой момент она заметила. Ты ничего не слышала? — Нет, — сказала Минджи и задумалась. — Думаю, я точно бы заметила… это. — Да, — согласилась Шиён. — Проблема в том, что… Я не всегда уверена, что мне снится всё это. Минджи вдруг выпрямилась, напряглась, и Шиён охватило липкое беспокойство. — В каком смысле? — Я имею в виду, агх, — простонала она. — Это всё так отвратительно. Я так устала, Джи. — Я понимаю, Шиён, — Минджи придвинулась ближе, приобнимая её за плечи. — Мы со всем справимся. Расскажи мне, что тебе снится. И вот тут Шиён поняла, что она зашла в тупик. Как она должна рассказать Минджи об этом? Как она должна описать это всё? Просто взять и честно сказать, что, кажется, её затянуло в ловушку, но вместо того, чтобы умереть, Шиён заделалась в путешественники во времени или что-то вроде этого, и что в этом условном прошлом есть какая-то Гахён, которая, возможно, соулмейт их настоящей Юхён? Как это сделать? Как вывалить на кого-то такую информацию, не подтвержденную ничем, кроме домыслов? Это казалось ей невозможным. — Это бред, — подытожила она собственный внутренний монолог. — Зря я разбудила тебя, прости. — Прекрати так говорить, — отрезала Минджи, и голос её стал серьёзным и жестким. — Это не бред для меня, если касается тебя. Не заставляй меня злиться, Шиён. — Извини, — пробормотала Шиён, и Минджи ударила её в плечо. Шиён едва сдержала тихое хихиканье. — Сейчас действительно извини. — Ладно, — сдалась Минджи, тоже улыбаясь. — Ну так что там у тебя? Веселье тут же покинуло Шиён, стоило Минджи напомнить о предмете разговора. Шиён чувствовала, как волнение, страх и желание просто сесть и заплакать сдавливали её со всех сторон. Минджи мрачнела на глазах, замечая это. — Если ты не готова, ты можешь не рассказывать, Шиён, — прошептала она, снова озираясь по сторонам. — Я боюсь, что я никогда не буду к этому готова. — Тогда, возможно, вовсе не стоит этого делать? — Я должна, — промямлила Шиён едва слышно, пытаясь выровнять дыхание и тембр голоса. Подступающие слёзы душили. — Я должна была сделать больше, Минджи. — Дерьмо. Минджи ругнулась и скинула с себя покрывало, присаживаясь напротив. Шиён не выдержала и заплакала. Её угнетала необходимость сделать хоть что-нибудь; множество страхов, витающих вокруг, заставляли её голову кружиться, она теряла связь с реальностью снова и снова. Она чувствовала, что единственной ниточкой, которая по-настоящему удерживала её в этом мире — была Минджи, которая вот так сидела напротив неё, грязная, такая же измученная, если не больше; её единственный луч света в этой обреченной на уничтожение реальности. — Ей не было места в этом мире. Шиён едва слышала её слова, потому что не могла перестать плакать. Слёзы скатывались по щекам, заливаясь в рот и стекая дальше по шее. Это раздражало, она практически ничего не видела; и необходимость сдерживать рыдания буквально разрывала её изнутри на кусочки. — Шиён, ты знаешь это, — продолжала трепать её за плечи Минджи. — Ей не было места в этом мире, и она ушла. Она ушла, потому что она лучшая. Лучшие всегда уходят первыми. Ты знаешь это, Шиён. — Она не заслужила этого, — выдавила из себя Шиён и почувствовала, как срывался собственный голос. — Она н-не заслужила этого. — Ты, — прошептала Минджи. — Ты не заслужила этого тоже, Шиён. «Нет», — ворвалось в сознание горькое. О нет, это была она. И теперь Вселенная покарала её за прошлые ошибки. — Это в-всё я… — Ты не виновата. Минджи ещё ближе придвинулась к ней, обнимая. Шиён чувствовала, как её саму начинало потряхивать. — Ты ни в чем не виновата. — Это я сделала, — спорила она, и голос сорвался окончательно. Шиён стиснула в своих руках Минджи, хватаясь за её жилет, куртку, что угодно. Она плакала и чувствовала, как смесь из слёз и соплей размазывалась по лицу, как жарко ей было, как горело изнутри всё её тело; как пальцы немели, и из груди вот-вот мог вырваться надрывный крик. Она плакала и повторяла в своей голове одну только фразу. «Это я убила её, — вертелось на языке, и она плакала только больше от невозможности сказать это вслух. — И теперь я вижу её каждый день».---
Шиён проснулась с болью в пояснице и практически невыносимым желанием убрать с себя всю накопившуюся грязь. Руки её давно перестали быть руками, а глаза превратились в один сплошной песок, но у неё не было никакой возможности как-то исправить это. Минджи крутилась возле их стола, который выглядел так только за счет накинутой на кучу вещей, прожженной в нескольких местах куртки самой Минджи. Юбин сидела на выгоревшем бревне, бесцельно пялясь куда-то за горизонт, а Юхён — что показалось Шиён довольно странным — помогала Минджи раскладывать еду по контейнерам. Шиён быстро сделала вывод о том, что есть прямо сейчас они не собирались, и поспешила встать со своего места. — Ну что? — Отвратительно, я считаю, — пробубнила Минджи, на ходу запихивая себе в рот таблетки стимуляторов. — Эта требует, чтобы мы сворачивались, хотя я не вижу в этом никакого смысла. — Я не требую, а предлагаю, — отозвалась Юбин с другого конца лагеря. — Мы слишком долго здесь торчим. — По-твоему, несколько часов — это «слишком долго»? У тебя нет чувства времени, дорогуша. — Не знаю, но мой мозг говорит мне, что пора двигать дальше. И в чём же преимущество твоего «чувства времени, дорогуша»? — передразнила Юбин, ухмыляясь, и Шиён невольно улыбнулась в ответ этому подколу. Минджи недовольно, но не без усмешки фыркнула: — Моё чувство времени говорит мне, что я откровенно заебалась, и причина всему этому — вы. Вы все. Заебали меня, честное слово. Я готовлю еду, я собираю вещи, я дежурю по ночам и выслушиваю ваше нытье, а ты приказываешь мне поторопиться? Отвратительно. — Перестань бубнить, Джи, — посмеивалась Шиён. — Ты сейчас ворчишь, как тогда, когда я ночевала у тебя три дня подряд за неимением возможности добраться домой после смены. — Ну хоть что-то я делаю так же, как раньше, — послышалось в ответ, и они обе невольно замолкли. Шиён осточертело это всё. Она действительно хотела простого человеческого переодеться, и подобные мысли начинали пугать её. Они с Минджи находились вне какой-либо цивилизации порядком несколько месяцев, и Шиён уже успела привыкнуть к тому, что обыденные утренние процедуры или чашка бодрящего фено сменились на сплошную пыль и переработанные отходы. Минджи вела себя более, чем просто обычно, лишь изредка отвешивая какие-нибудь ноющие комментарии о том, как её достало всё и вся. Она местами драматизировала слишком сильно, вызывая у Шиён улыбку. Но она понимала, почему Минджи так ведёт себя. Всё происходящее ночью было правдой. Жестокая реальность не была просто очередным кошмарным сном для Шиён, и она всё ещё оставалась один на один со своей болью. Юхён не разговаривала, но стала куда более коммуникабельной, чем накануне. Спокойно собирала вещи и даже помогала Минджи рассортировать награбленные на токсическом кладбище — складе — вещи. Шиён не могла перестать коситься на неё всякий раз, как вспоминала. Юбин тихо и мирно занималась добычей воды, постепенно погружая внутрь склизкой глины длинную, внешне напоминающую сверло, трубку для всасывания влаги. Она мучилась с ней бесконечно долго, видимо, не до конца понимая, что, как и куда засунуть, и этим вызывала новые раздраженные возгласы Минджи и смех у Шиён. — Это сюда ведь, да? Или нет, — спросила Юбин и невинно выпучила глаза, пока возилась с прибором. — Ты сейчас сломаешь всё нахрен, дай сюда, — Минджи бросила своё занятие и подошла к ней, обреченно вздыхая. — Сначала ты погружаешь её внутрь на максимально возможную глубину, а потом жмёшь вот на эту синюю кнопочку, ждёшь характерного звука раствора спиц и только после этого поднимаешь рычаг. — А красная кнопка зачем? — продолжала вопрошать та. Шиён едва сдерживалась, чтобы не начать хохотать. Лицо Минджи стало почти багровым от раздражения. — Затем, чтобы — если вы все окончательно заебете меня — я могла засунуть эту трубку вам прямо в задницу и нажать там синюю кнопку для пущей стимуляции, — ворчала она, отпихивая Юбин и продолжая занятие за неё. Юбин в искренней, какой-то почти детской растерянности посмотрела на Шиён, и тогда Шиён окончательно не удержалась от смеха. Ей даже на секунду показалось, что справа от неё кто-то тихонько фыркнул, но когда она посмотрела на Юхён, на её лице не было ни капли радости. — Я так и не поняла, для чего нужна красная кнопка, — сказала Юбин, почесывая шею и глядя на копошащуюся внизу Минджи. — Боже, блять, — простонала та, и Шиён буквально увидела, как Минджи закатила глаза. — Ты сломала её. — Что? Правда? Юбин тут же опустилась на колени, глядя на прибор в руках Минджи. Никаких характерных звуков раствора она не услышала, а потому её глаза начали метаться из стороны в сторону в приступе подступающей паники. — И что теперь делать? Как мы будем без воды? — Будешь пить собственную мочу, — стальным голосом ответила Минджи, для показательности указывая в сторону своей сумки: — Фильтр там. Юбин обречённо бухнулась прямо на землю. — Чёрт, я… — вздохнула она, очевидно, расстроившись. — Слушайте, мне так жаль. Честно. Только покажите, пожалуйста, как фильтр работает, а то я поди и его сломаю. Шиён посмотрела на Минджи ровно в тот момент, когда та подняла на неё свой хитрый взгляд. Шиён видела, как губы Минджи подрагивали от сдерживаемого смеха, и в то самое мгновение, когда Шиён заметила это, она не сдержалась. — Что смешного? — не поняла Юбин. Шиён сама хихикала, но — глядя на то, как Минджи вся покраснела от смеха и как в уголках её глаз скопились слёзы — ей становилось только хуже. — Они разыграли тебя, — неожиданно появился голос Юхён, разрывающий звуки истерики. Шиён на секунду перестала смеяться, услышав её, но ситуация была слишком комичной, чтобы останавливаться окончательно. — В смысле? — Боже, — выдавила из себя Минджи сквозь слёзы. — Он же не работает, — подытожила Юбин, сомневаясь. — Он же правда не работал? — Красная кнопка нужна для того, чтобы включить его, идиотка, — почти пропищала Минджи, уже заваливаясь на грязную землю. Она вытерла слёзы руками, от чего всё её лицо постепенно покрылось размытой пылью, и Шиён оттого засмеялась ещё сильнее. — Боже, я всё, я так больше не могу, вы такие тупые. — Эй, поаккуратней, я вообще-то всё ещё здесь, — обиженно простонала Шиён сквозь смех. — Не обижайся, Юбин, правда, но это пиздец смешно. Юбин поджала губы и глянула на Шиён со вселенским осуждением в глазах. — Вы полные идиотки, — сказала она, оттряхивая колени от грязи. Шиён подумала, что она сейчас обидится, но Юбин даже не попыталась скрыть улыбку, озарившую её лицо и показывающую им всем ямочки на щеках. — Я ведь поверила вам. — Ещё бы ты нам не поверила, — сказала Минджи уже более внятно, постепенно успокаиваясь. — Ты вообще не приспособлена к жизни вне цивилизации. Хотя с твоими мозгами странно, что ты всё-таки купилась. Будем говорить откровенно, это была пиздец тупая шутка. Они посмеивались ещё какое-то время, пока собирали вещи, вспоминая выражения лиц друг друга в разные моменты развития событий. Юхён практически перестала игнорировать их, но всё её участие заключалось лишь в том, что в моменты особых припадков истерики она поглядывала на всех из-под своих длинных чёрных волос. Шиён чувствовала прилив невероятного воодушевления. И — хотя воспоминания о ночном разговоре не переставали терзать её душу время от времени — ей было уже не настолько невыносимо, как до этого. Смех, пусть и по такому глупому поводу, помог ей набраться моральных сил и со спокойной душой и совестью двинуться дальше. Прямо навстречу жизни.