***
Они выбрались из комнаты впопыхах. Вечно нарывающаяся на смерть Юхён шла впереди. В коридорах уже никого не было. Лишь отголоски детского плача где-то за стенами и гул выстрелов. Шиён порывалась идти прямо за Юхён, чтобы та — не дай Бог — не выкинула какую-нибудь гадость. Но Минджи положила руку ей на плечо и отодвинула назад, стоило им приблизиться к двери. В итоге Шиён шла в самом конце. Хотя шла — это громко сказано. Она шагала. Четко, выверенно, как робот. У неё не было сил на нормальные, чувственные передвижения. Скованностью и аккуратностью движений она старалась облегчить себе боль. В виски вбили какой-то кол. У неё нещадно болели глаза и заледеневшие руки казались обожженными кипятком. Юхён остановилась прямо около лайна, ведущего на нижние ярусы. Лента не двигалась. Шиён бросила взгляд на затихший лифт. Они выстроились в ряд вдоль стены, прижимаясь к ней всем телом. Снизу грохотали выстрелы и слышались крики. Юхён выглянула в пролёт и обернулась на них: — Там пока норм. — Пока, — сквозь зубы шепнула Минджи. — Предлагаю устроить им взбучку, — ухмыльнулась Юхён. Она облизнула потрескавшиеся губы и хмыкнула. — Нет. Шиён права, нам нельзя драться с ними. Юбин высунулась вперёд и добавила: — У них бластеры подключены к одной сети. Наши выстрелы тут же заметят. На что Юхён только вышла в пролет и подняла нож, начав преувеличенно внимательно разглядывать лезвие. — Я могу и сама. Минджи раздраженно вздохнула: — Мы не будем драться с федератами. — Неужто великая и всесильная Минджи боится кучки тренированных мудил? — В том-то и дело, что тренированных, блять, — зашипела она на Юхён. — Не у всех тут кожа из металла. Если мы начнём стрельбу, нам пиздец. Юхён снова улыбнулась и состроила полную разочарования гримасу: — Скука. Минджи закатила глаза, но оставила это без комментария. Она посмотрела на Шиён и поджала губы. — Только не выкинь какую-нибудь глупость. Шиён усмехнулась, но у неё поджилки дрожали от страха. — Когда я такое выкидывала? Минджи тяжело вздохнула и прошептала: — Всегда. Юхён сделала первые шаги на лайн. Шиён подошла к перилам и глянула вниз, в пространство между ними. Она видела где-то в самом низу переливающиеся огни бластеров. Шиён понимала, что подход федератов на верхние ярусы — вопрос времени. И у них не было другого выбора, кроме как спускаться к ним самим. Минджи сказала ей не выкинуть что-нибудь глупое, но Шиён в своей голове уже всё решила. Она понимала, что уйти живыми отсюда будет крайне трудно. Особенно в ситуации открытого противостояния. Если они начнут стрелять, их тут же засекут, и уйти скрытно не получится. Шиён увидела, как Минджи поставила свой бластер на предохранитель. Шиён понимала, что им придётся сделать всё самим. Собственными руками. И единственные руки, в которых Шиён была уверена — это её собственные. Поэтому Шиён давно уже приняла решение выкинуть какую-нибудь глупость. — Я пойду первой, — сказала Юхён, ступая на лайн. Шиён тут же сделала пару шагов вперёд. Её морозило. Она оставила свою куртку в блоке. — Я с тобой. — Блять, стой, где стоишь, — рявкнула на неё Минджи. — Иди за Юбин. — Я пойду за Юхён, — запротестовала Шиён. Она старалась унять дрожь в ладонях. — Если Юбин прибьют, мы отсюда, блять, никогда не выберемся. — Если тебя прибьют, я вообще никуда не захочу выбираться. Вернись на место. — Говори за себя, — фыркнула стоящая на лайне Юхён. Она глянула на Минджи и ухмыльнулась. — Наша принцесса права. У Юбин план запасных выходов. Взгляд Минджи сделался совсем бешеным. Шиён видела, как подрагивали её губы, но не решалась посмотреть в глаза. Она знала, что увидит там только боль и страх. Её глаза были точно такими же. — Планшетом любой кретин умеет пользоваться, — сказала Минджи. — Да, вот только у меня его нет. Они все обернулись на Юбин. Она стояла в дверях коридора, не смея ещё выйти в пролёт. В руках у неё не было ничего, кроме краев куртки, которые она сжимала бледными от ужаса руками. — В смысле у тебя его нет? — Я всё запомнила. И тут пространство разразил смех. Шиён затравленно оглянулась. Она посмотрела на Юхён, которая стояла на лайне, хватаясь руками за перила, и почти сгибалась пополам. Смех её был едким и мерзким, совсем тихим, но достаточно громким для того, чтобы Шиён решила для себя — она больше никогда не хочет его слышать. — Ах, Юбин, — проговорила Юхён сквозь смешки. — А ты та ещё сука, как оказалось. Мне нравится. — Что это значит? — спросила непонятно кого Шиён, до которой всё никак не доходило. Она была слишком занята мыслями о том, что ей плохо, у неё ранена нога, руки влажные и не слушаются, и она вот-вот может оказаться в ситуации, когда больше не увидит Бору. Не увидит Бору, которая сказала ей, что любит её. — Догадайся, — фыркнула Юхён, отлипая от перил и выпрямляясь. — Ты у нас вроде не совсем тупая. Шиён бросило в дрожь. Она глянула на Минджи. Минджи смотрела куда-то в пол бесцельным и бесчувственным взглядом. Губы её были такими же бледными и сухими, как и всё измученное лицо. — Где планшет? — едва выдавила Шиён из себя. — Где-то за окном, — ответила ей Юбин едва слышно. — Так что у вас, вроде как, нет выбора, кроме как спасти меня во что бы то ни стало? Юхён снова начала смеяться, и у Шиён заложило уши. Голова раскалывалась и в висках пульсировало. Живот крутило, и у неё было чувство, будто её вот-вот стошнит прямо здесь и сейчас. — Ах, какая прелесть, — довольно усмехнулась Юхён. — Юбин, не хочешь забрать меня с собой в Рокпорт? Мы бы с тобой неплохо сработались. И тут Минджи не выдержала. Шиён казалось, что она будет первой, кто набросится либо на Юхён, либо на Юбин. Но Минджи рванула в сторону Юхён буквально мгновенно. Шиён только и успела, как выставить вперёд руки и перехватить её на полпути. Ей смертельно не хотелось этого делать, но она даже сквозь адскую головную боль понимала: Стоит им начать разборки между собой, как их шансы на спасение померкнут на глазах. — Шиён, пусти меня. — Потом, Минджи. — Пусти меня! — почти закричала она, вырываясь. Шиён не стоило никаких трудов держать её. Куда труднее было не поддаться соблазну отпустить. — Чего ты скалишься, блять? — зашипела Минджи, глядя на Юхён. — Хочешь стать её цепным тхакуром? Будешь бегать вокруг и скулить, как… Как… — Скулишь здесь только ты, Джию-я. И тут на них свалился грохот. Шиён от испуга даже расцепила руки. Но Минджи не двинулась с места. Они все, как по команде, устремили свои взгляды вверх. С верхних ярусов послышался топот сотни ног. — Они на крыше, — едва слышно сказала Юбин. Шиён глянула на побелевшее лицо Минджи. И единственная мысль, которая успела промелькнуть у неё в голове — хоть бы чертова нога не подвела. Минджи взяла её за руку и выдавила из себя: — Бежим, блять! Они рванули вниз по лайну. У Шиён с каждым новым поворотом было чувство, что она вот-вот споткнётся. Поэтому она хваталась за перила так, словно они могли удержать её на ногах. Юхён перепрыгивала через эти же самые перила на каждом новом ярусе. Минджи бежала прямо за Шиён, и Шиён чувствовала, как сильно она сдерживает темп. В какой-то момент Минджи выпихнула Юбин вперёд, и теперь Шиён дышала ей в затылок. Отовсюду слышались крики и выстрелы. Стены пролёта давили. Лайн скрипел под каждым новым шагом. И тут пропал свет. Что-то затрещало за спиной или под ногами. Все остановились. Шиён вцепилась в перила до жуткого скрипа. Они загнанно дышали и молчали. На мгновение воцарилась тишина. Пока ядовито синий луч бластера не пролетел прямо перед их глазами. — Врассыпную! Они разбежались в стороны, как кучка жуков. Шиён не знала, кто это крикнул. Была это она, или Минджи, или Юхён. Шиён рванула в первый попавшийся коридор и спряталась за стеной. Вокруг стояла кромешная тьма. Она слышала только то, как гулко и бешено бьётся её собственное сердце. И шаги откуда-то из темноты. Шаги по лайну. Шиён беспорядочно думала о том, в какой из коридоров рванула Минджи. Когда скрип лайна стал совершенно отчетливым, у Шиён сердце ушло в пятки. Она слышала топот десятков ног. Аккуратный, но быстрый и тяжёлый. Шиён пыталась вжаться в стену. Она понимала: стоит кому-то посветить в коридор — её тут же заметят. Спину неприятно холодило. Тонкая ткань термокостюма совсем не грела. Шиён нервно сглотнула. Все чувства обострились настолько, что она даже не чувствовала боль в ноге от сковавшего тело ледяного ужаса. Федераты были прямо за стеной. В пролете лайна. И стоило хоть кому-то из них заглянуть в коридор — ей конец. Смерть окружала Шиён со всех сторон. Пульс замедлился. У неё подкашивались от страха ноги. Кто-то прошел на её уровень. Шиён сжала кулаки. В темноте ничего не было видно. Но к ней точно кто-то подходил. Шиён увидела блеснувший свет фонаря. Шиён понимала, что их там с десяток. Шиён понимала, что у неё болит нога. Что у неё нет сил. Что Вселенная уже высосала из неё всю душу. Шиён понимала, что если она сдастся, у неё не будет и Боры тоже. Дуло бластера высунулось из-за поворота. Прямо перед её лицом. Шиён задержала дыхание. Бластер был так близко, что она могла наклониться и лизнуть металл языком. Смерть была слишком близко к ней. Всё на секунду затихло. И обрушилось громом в то же мгновение. Шиён уловила, как быстро исчезло дуло бластера. Как оно спряталось обратно за поворот. Она даже не успела выдохнуть. Шиён услышала чьи-то грубые крики и грохот. С неё сошло уже несколько вёдер пота. Она нервно сглотнула и высунулась в проём. И увидела только темноту, чёрные силуэты и… Подсвеченные синим ноги. Всё смешалось слишком быстро. В одну сплошную чёрную кашу в её голове. Она знала, что эти синие ноги — это Минджи. И чёрные фигуры вокруг — это федераты. Шиён видела, как Минджи с немыслимой скоростью перемешалась по пролёту. Шиён также видела и то, как снизу шли ещё федераты. Шиён видела их активированные бластеры. Шиён не была уверена, видела ли их Минджи. Когда первый солдат подошёл к коридору, Шиён приготовилась. Стоило ему ступить в пролёт, как она вытянула руку. Схватила его за одежду и вбила в стену. Увидела, как кто-то из федератов в панике выстрелил вверх. Нагнулась. Выждала. На слух посчитала шаги. Ещё раз вытянула руку из-за угла и сделала то же самое. Бесчувственное тело с грохотом бухнулось на бетон. У Шиён в голове была вата и непреодолимое желание перебить их всех. Но она не знала, как поступить. Минджи была права: не у всех тут кожа из металла. Шиён сейчас за кожу из металла отдала бы многое. Она могла сломать им всем шею и рёбра голыми руками. Но она ничего не могла против бластеров. Ножей. Взрывчатки. У Шиён не было портативных ускорителей на ногах, чтобы действовать быстрее. До того, как это до кого-то дойдёт. У неё даже не было нормальных ног. У Шиён были только собственные изрезанные старыми шрамами руки и непреодолимое желание жить. И спасти себя. И Минджи. Которая всё ещё была где-то в пролете одна против целой толпы федератов. И была она там из-за Шиён. Шиён знала это. Ей хотелось сделать хоть что-нибудь. Но ужас не давал ей мыслить здраво. Идея спрятаться в дальних концах коридора и не высовываться казалась заманчивой. Но Шиён устала прятаться. Шиён хотелось заявить во всеуслышание, что она не сдастся, что её нельзя сломить или испугать настолько просто. Поэтому она присела на корточки. Ногу свело болью. Рана натянулась и начала кровоточить — Шиён знала, что это так. Она наклонилась так низко, как могла. И тогда в дверном проёме показалась чёрная фигура. Эта фигура светила фонарём в коридор, но намного выше, чем была Шиён. Шиён выждала ещё мгновение. Всего секунду. Набрала в лёгкие воздуха. Резко вытянула руку вверх и схватила чёртов бластер. Поднялась и заехала прикладом по голове первому попавшемуся солдату. Дикий соблазн взять и убить всех их же оружием не давал покоя. Но Шиён чувствовала какую-то грань. В себе. В ситуации. И не сделала этого. Она начала наносить удары. Хаотично. Не понимая, куда попадает. Пару раз под пальцами хрустнули чьи-то рёбра. Пару раз её оглушил пронзительный крик. Пару раз в миллиметре от головы пролетел заряд выстрела. Шиён погнула чей-то бластер. Кинула его в голову другому солдату. Не была уверена, что попала. Кто-то заехал ей по шее. Голову и весь позвоночник прострелила боль. Вот она увидела нож. Он мазнул ей по лицу. Ладонь с ножом ушла за плечо. Шиён схватилась за эту руку и выгнула локоть. Кость хрустнула. Последовавший крик опьянял. Сердце билось и останавливалось каждую секунду. Она потеряла счёт времени. В какой-то момент поняла, что стоит посреди кучи тел. Огни федератских фонарей кусками освещали стену. У Шиён глаза слипались от льющегося в них пота. Из пореза на щеке хлестала кровь. Она приложилась к щеке пальцами и размазала горячую жижу меж пальцев. Губы дрожали. Все мышцы сводило и ломало. И чёртова нога болела так сильно, словно и не болела вовсе. Шиён обернулась. Она увидела, что подсвеченные синим ноги Минджи были уже в коридоре напротив. Шиён едва уловила, как Минджи прижали к стене. Но не сообразила подойти и помочь. Всё как-то перемешалось у неё в голове. Но Минджи справилась и без неё. У Шиён было ощущение, что она перебила целую армию. Хотя тел под ногами было всего с десяток. Как она и предполагала. Шиён почему-то совершенно не в тему подумала про Бору. Про это её «я ничего о тебе не знаю, Шиён». Ей вдруг стало интересно, что сказала бы Бора, увидев её такой. С руками, по локоть измазанными в собственной и чужой крови. Со стороны одного из коридоров послышался шорох. У Шиён всё тело похолодело от этого звука. Пока в темноте не возникло два силуэта. И пока она не узнала в одном из них развязную походку Юхён. Вздох, вырвавшийся из неё, нельзя было определить точно как вздох облегчения или разочарования. Шиён посмотрела на тела под ногами. Чёрные каски на головах федератов отливали бликами фонарей и резали глаза. Юхён вынырнула в пролёт и оперлась плечом о дверной косяк. Вид её был точно таким же, как до этого. Но у Шиён не было сил злиться и раздражаться. Она всё никак не могла отдышаться. Ей было абсолютно плевать на то, что чёртова Юхён умудрилась ускользнуть и в этот раз. Её талант избегать смерти был воистину впечатляющим. Юбин же, напротив, чувствовала себя совсем неважно. Её лицо было хмурым и выглядела она так, словно постарела на несколько лет. — Веселуха-а, — протянула Юхён, оглядывая кучу тел. — Почему нас не позвали на вечеринку? Шиён проигнорировала её комментарий и обернулась на Минджи. Минджи стояла посреди коридора в нескольких метрах от неё. Ноги её всё ещё были подсвечены синим. Бластер безвольно болтался на ремне. Шиён смотрела ей в глаза несколько долгих секунд. И Минджи смотрела на неё в ответ столь же внимательно. А потом внезапно разразилась смехом. И Шиён рассмеялась тоже. Она не понимала, что это за чувство, откуда в ней такие эмоции, почему ей смешно в ситуации, когда всё критически плохо. Но смех лился из неё вместе с дорожками слёз, и она чувствовала вселенское облегчение. Она выжила и на этот раз. И на этот раз всё закончилось хорошо. Шиён смотрела на то, как Минджи хихикает, и как её лёгкий смех перекрывает всю тишину вокруг и гул выстрелов, доносящихся с нижних ярусов. Шиён поймала себя на мысли, что единственное, на что она согласна смотреть в этом мире — это на то, как улыбается Минджи. Пока улыбка на её лице не померкла. Шиён заметила перемену спустя мгновение, которое ощущалось миллионами секунд. Минджи больше не улыбалась. И Шиён услышала лишь: — Шиён, сзади! Её истерическим голосом. Когда обернулась в сторону коридора. И получила пулю в живот.***
Шиён пригвоздило к бетону. Она запомнила только резкую боль в теле и столь же резкое падение. Её щека столкнулась с полом. В глазах был сплошной туман и яркий свет одновременно. Она даже не понимала, упала всем телом или нет. Сначала вроде опустилась на колени. Схватилась за хлестающую кровью рану. Прижалась лбом к полу. Часто, тяжело, глубоко, отрывисто дышала. Не могла вдохнуть полной грудью. Это всё растянулось на целую вечность. Она слышала гремящие над головой выстрелы. Перед глазами была только чернота холодного бетона и пыль. Отпечатки чьих-то ботинок. Пятна крови. Её волосы в ней испачкались. Ледяной пол не остужал кипящий разум. У неё скручивало весь живот миллионами петель боли. Пальцы начали наметь. Кровь уже залила ей всю руку. Пропитала рукава термокостюма. А Шиён только и могла, что дышать. Вжимать ладонь в живот. Чувствовать, как горячая кровь обжигает ледяные пальцы. И дышать. Часто-часто. Каждый раз боясь, что этот вдох — последний в её жизни. Потом выстрелы стихли. Кто-то схватил её за плечи и оторвал от пола. Её посадили на пол. Стены и перила лайна заваливались в стороны, словно калейдоскоп. Она чувствовала спиной чье-то тёплое тело. Думала, что это Минджи. Пока Минджи не возникла мутным пятном посреди этого круговорота. Шиён наблюдала всё будто бы со стороны. Вот Минджи начала рыться в рюкзаке. Выкидывать какие-то вещи прямо на пол. Вот Юхён прошла к одному из коридоров и заглянула туда. Вот в её голову ворвалась всего одна реплика: — Я н-не могу найти его, блять… Но она тут же исчезла в потоке мыслей. У Шиён ноги отнимались. И горячая кровь руку больше обжигала, чем грела. Шиён продолжала хвататься за бок так, словно силой мысли была способна остановить кровотечение. Шиён начинала чувствовать, как энергия жизни уходит из неё огромной бессмысленной струей. Её глаза закрывались. Она слышала ещё чьи-то крики и разговоры. Едва узнавала среди них голос Минджи. Начала клевать носом. Её подбородок уже несколько раз столкнулся с грудной клеткой. Глаза слипались. Ей вдруг стало так легко и хорошо, что она не хотела возвращаться обратно. Пока резкая боль не прострелила голову и шею не начало жечь. Шиён распахнула глаза. Перед ней сидела Минджи с баллоном в руках. Шиён не понимала, почему её взгляд выглядит таким злым. Шиён думала, что Минджи не должна на неё злиться. Минджи можно грустить, но не злиться. Почему Минджи злится? Шиён не знала. Шиён хотелось извиниться перед ней за что-то, но она всё никак не могла понять, за что именно. Она увидела, как Минджи начала что-то ей говорить. Но не слышала. Она слышала только то, как кровь струится из её раны. И как она крупными каплями падает на пол. Слова Минджи запоздало долетели до неё: — Только п-попробуй отключиться. Шиён очень хотела бы отключиться. Тело ей в этом желании только помогало. С каждой секундой она чувствовала его всё меньше. Шиён подумала, что умирает. Эта мысль испугала её, но она не захотела ей сопротивляться. Ей было так хорошо… И спокойно. Шиён впервые за долгое время почувствовала покой. И закрыла глаза. Шиён подумала о том, что если она умрёт сейчас вот так — то, возможно, попадет в рай. Может быть, даже к Боре. Шиён так давно не видела Бору… И не вспоминала о ней. Шиён снова захотелось увидеть её бордовые волосы. Шиён хотелось… Ей просто хотелось… Увидеть её. Ещё раз. Ещё хотя бы раз. Она так много должна была ей сказать, но не сказала… Шиён готова была умереть только ради того, чтобы сделать это. Шея отнималась. Она чувствовала, как голова заваливалась в сторону. Улыбка рвалась наружу. Совсем скоро она сможет её увидеть. А потом Шиён вспомнила. Эта мысль пулей ворвалась в сознание. Она внезапно снова почувствовала боль в животе и хлещущую оттуда кровь. Ей захотелось кричать. Шиён открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Паника душила её. Она почувствовала её мерзкий след в грудной клетке. И начала задыхаться. Шиён вдруг осознала: если она умрёт сейчас, она не увидит Бору больше никогда. И Шиён уже сказала. Это неправда, что Шиён не сказала. Шиён сказала ей всё, что могла. Шиён сказала ей самое главное. Я люблю тебя. И Бора сказала ей это тоже. Внезапно боль ушла. Только кололо почему-то шею. Тёплого тела за спиной резко не стало. Она чувствовала лишь чьи-то пальцы на плечах. Приоткрыла тяжёлые веки. Перед ней была Минджи. Минджи наматывала что-то вокруг её талии. Какую-то чёрную тряпку. Она стояла на коленях. Рядом с её ногами валялся какой-то баллон. Пустой баллон. Шиён чувствовала себя такой же пустой. Минджи наклонилась к её животу и зубами разорвала ткань. Завязала каким-то узлом. Подняла голову, посмотрела на неё. У Минджи в глазах была пустая тоска. Шиён хотелось что-то сказать ей, но она не могла ничего придумать… — Ты уверена, что он поможет ей сейчас? — Я должна попытаться… Неожиданно к ней вернулся слух. Практически полностью. Она снова начала слышать приглушенные ярусами крики и выстрелы. И неожиданно поняла. Ничего ещё не закончилось. И приближающаяся к Минджи Юхён привела её в чувства окончательно. — Поднимайте её, — бросила Юхён, неприятно нависая над ними. — Хватит валяться уже. Шиён не успела ничего понять. Минджи уже подорвалась с места и кинулась на Юхён. Юхён — к её величайшему удивлению — бухнулась на пол с Минджи наперевес. Шиён перестала чувствовать чьи-то руки на своих плечах, и только сейчас до неё дошло — это была Юбин. Всё это время. Без опоры она и сама упала на пол. И только краем глаза наблюдала то, как Юбин подошла к ним и начала поднимать Минджи с Юхён. Она сделала это с такой лёгкостью, что Шиён тут же бросило в дрожь. Её теория о том, что Минджи не справится с ними одна, только что подтвердилась. Шиён тут же попыталась выпрямиться и хотя бы сесть. Боль в ноге и животе казалась ей какой-то далекой. Она запоздало посмотрела на пустой баллон, который всё ещё валялся около. И поняла, что это был метродокс. Вероятно, весь метродокс, что у них был. Снизу донёсся очередной грохот. Как очередное напоминание о том, что они всё ещё в муравейнике. В полном федератами муравейнике. Шиён собрала всю свою волю в кулак и поднялась с пола. Тут же пошатнулась, но быстро пришла в себя. Юхён всё ещё валялась посреди кучи тел и мерзко скалилась, окидывая их всех взглядом. Шиён решила, что ей надоело на это смотреть. Но единственное, на что её хватило — это выдавить из себя единственное: — П-пошли. Шиён видела, как Минджи порывалась подойти к ней, но не сделала этого. Шиён смертельно хотелось обнять её, но в присутствии Юхён даже такой жест казался ей неуместным. Шиён не хотела, чтобы Юхён вообще что-либо видела. Чтобы она видела ещё больше. Шиён чувствовала, что слабость Минджи, самая главная её слабость — это сама Шиён. Шиён не хотела давать Юхён ещё больше поводов на что-либо. И мысль о том, что они не могут отделаться от неё, особенно сейчас — буквально душила её и ранила в самое сердце похлеще любого выстрела. Шиён твёрдо поклялась себе, что закончит весь этот ужас, как только они выберутся. Юбин подняла с пола часть их вещей и глянула в пролёт. — Нам нужно спуститься на второй ярус, — начала она свою лекцию. — Оттуда будет выход в переулок. Балкон старый и хлипко замурованный. Нам это только на руку. Юхён точно пробьёт его. Никто не догадается. Шиён оперлась на стену и чувствовала себя так, словно готова согласиться со всем на свете. — Ты предлагаешь нам выйти в окно? — возмутилась Минджи. — В этом и заключается весь твой ебанный план?! Шиён прямо увидела, как Юхён приготовилась отпустить какой-нибудь колкий комментарий. Она открыла было рот, но ничего не сказала, и Шиён даже не понимала, стало ей от этого легче или нет. Она всё хотела найти для себя повод прибить её. И это возникшее вновь желание окончательно убедило её в том, что она пришла в себя. Юбин сухо глянула на Минджи и спокойно ответила: — У тебя есть другие варианты? Все знали, что других вариантов ни у кого нет. Шиён готова была согласиться на любой из них, лишь бы выжить. Она хотела покинуть это жуткое место и вернуться к Боре. К живой Боре. Шиён совершенно не хотела умирать сегодня.***
— Блять. Это карман! Они оказались в тупике. Чертов карман для транспортников был местом, в которое они вышли в итоге. Шиён в истерике оглядывала стены эппаутенов вокруг. Они высились над ней, как огромные скалы. Шиён чувствовала себя на дне глубокой ямы. — Ты издеваешься?! — шипела Минджи на удивленную Юбин. И Юбин впервые за весь этот ужас не выдержала: — Откуда я могла это знать, чёрт возьми! Шиён едва контролировала себя. Она слышала крики и грохот выстрелов за спиной. И знала, что действие метродокса — не вечно. Рано или поздно её накроет. И кровь снова начнёт хлестать рекой. И Шиён снова станет на шаг ближе к смерти. — Идти назад поздно, — констатировала факт Минджи. — Блять, самая тупая смерть, которую только можно было придумать! Шиён накрыла лицо ладонями и простонала: — Пиздец… — Лично я не собираюсь подыхать здесь, — прошипела Юхён, осматривая стены. — Мы можем пойти назад. — Чтобы драться с целым подразделением федератов снова?! — рявкнула на неё Минджи, брызжа слюной от злости и паники. — Отсидеться в этот раз не получится! Шиён слушала их перепалку вполуха. Она стояла возле тупиковой стены, ощупывая холодный бетон. Судорожно пыталась понять, что им всем теперь делать. — Что в этом здании? — спросила она, оборачиваясь на Юбин. Юбин прокашлялась и едва слышно ответила: — Отходник, вроде, — задумчиво протянула она, хмурясь. — Канализационные трубы. Шиён провела пальцами по стене, собирая на кожу всю пыль и грязь. Приложилась к бетону ухом. Едва сдержалась от желания лизнуть чертову стену, сама не зная зачем. Коленки дрожали. Нога болела. И голова. И что-то под рёбрами. Она вся превратилась в одну сплошную боль. Но Шиён всё равно не хотела умирать. Особенно здесь. Особенно сейчас. Особенно сейчас, когда Бора сказала, что любит её. — Мы можем пойти назад, — повторила Шиён в каком-то трансе. — А можем пробить чёртову стену. Юхён фыркнула, стоя возле выбитой двери балкона, как какой-то цепной тхакур, которого оставили на охрану. Из открытых окон муравейника каждую секунду доносились крики и выстрелы. — Она слишком толстая, — сказала Юхён, закусив губу. — И цельная. Эту я не смогу пробить. — Да вы ебанулись?! — зарычала Минджи, тыча пальцем в стену здания. — Её никто не пробьет! Это ебучая стена. Нам даже нельзя пострелять по ней, потому что нас тут же засекут, сука… — А я говорила, надо было взять федератское оружие, — процедила Юхён. — Теперь мы все сдохнем из-за вашей гордости. — Дело не в гордости, блять. — М, правда? — Да оно бы вырубилось нахуй! И куда мы потом с этим дерьмом? — Минджи права, — согласилась Юбин, и на этом вспыхнувшая ссора закончилась. Шиён ощупала стену тупика ещё раз и ей в голову пришла абсурдная мысль. Она практически засмеялась от того, насколько это было тупо и гениально одновременно. — Мы можем не стрелять, — предложила она. — Я пробью стену. Лицо Минджи тут же стало стало гневным, а глаза — дикими и осуждающими. Шиён передернуло от этого зрелища. — Ничего ты не будешь пробивать. — Я реально могу её пробить. Я буквально слышу гул аппаратуры даже сквозь стену. Минджи подошла и схватила её за руку, будто бы останавливая. — Ты себе все руки в мясо собьёшь! — А что лучше? Ты предлагаешь нам сдохнуть?! — прошипела на неё Шиён в полукрике. — Я не хочу умирать, блять! Она высказала это и на несколько мгновений воцарилась тишина. Тишина, но только среди них — криков стало меньше, а отголосков выстрелов — больше. Шиён прокричала это и впервые в жизни поняла, насколько сильно поверила сама себе. Шиён и правда не хотела умирать. Она со злобой выдернула свою ладонь из рук Минджи. — Лучше отойди. Минджи не оторвала от неё взгляда. Шиён видела, как в уголках её глаз скопились слёзы. Это было больно, и кололо в самое сердце. Но меньше, чем видеть слёзы Минджи, Шиён хотела только допустить её смерть. — Юбин, подержи её. Юбин подошла к ним, кладя руки Минджи на плечи и оттаскивая в сторону от Шиён. Минджи почти всхлипнула, когда из её рта вырвалось лишь: — Шиён… — Всё будет хорошо. Шиён последний раз посмотрела на Минджи. Юбин оттащила её далеко, практически к Юхён, и держала. Шиён понимала, что идея пробить чёртову стену голыми руками — единственный выход в их случае. У Шиён не было металла в коже в отличие от Юхён. Отчасти Шиён хотела бы, чтобы эта участь досталась не ей. Но Юхён не была способна сделать нечто подобное с нормальной, крепкой стеной. Поэтому это должна сделать Шиён. Шиён понимала, что она собьёт себе руки в кровь, прямо до костей. Шиён не хотела, чтобы Минджи видела это. Но единственное, на что она надеялась — это то, чтобы ей хватило сил устоять на ногах. На этих жалких ногах, которые постоянно подводили её. На правой ноге, которая ныла и болела каждую чертову секунду её жизни. И чтобы дыра в животе не напомнила о себе. Шиён не хотела, чтобы Минджи видела это. Поэтому — прежде чем нанести первый удар — она безмолвно попросила Юбин закрыть Минджи глаза. Шиён уперлась левой рукой в холодный бетон и прицелилась. Пот заливался в глаза. Волосы слиплись на лице каким-то сухим комком. Шиён смотрела на грязный асфальт под ногами. Думала, как ей правильно встать. Как ей встать так, чтобы не упасть после первого же удара. Как сделать так, чтобы раны не открылись от перенапряжения мышц. Но когда она осознала, что крики больше не доносятся до них из муравейника. Когда она осознала, что даже выстрелы заглохли… Шиён поняла: все внутри либо схвачены, либо мертвы. И они будут следующими. Времени ждать больше не было. Шиён упёрлась левой рукой в стену и отвела правую в сторону. И как только костяшки её пальцев столкнулись с бетоном — она услышала хруст стены, свой собственный приглушенный вопль и… Полный горечи всхлип. Шиён с каждым новым ударом чувствовала, как её кожа, мясо, мышцы, сердце — рвутся, расплываются синяками, как костяшки её пальцев нестерпимо болят и как стена и душа покрываются миллионами трещин. И она не знала, кто из них сдастся первым — она или эта чертова стена. Но Шиён поклялась себе сегодня: не сдаваться. И стена была первой, кто поднял белый флаг. Поэтому холод в теле, взявшийся из ниоткуда, пугал. У неё вся рука была в крови. Каменные блоки валялись какой-то грудой внутри и снаружи. Шиён слышала копошение за спиной, но весь шум слился в одну бесцветную массу. У неё вся рука была в крови. Шиён смотрела на ладонь целую вечность. Шиён видела, как кожа содралась, как синяками покрылось почти всё — чуть ли не до запястья. Ей было тяжело дышать. И она не понимала, почему именно. То ли от открывшихся старых и появившихся новых ран, то ли от неожиданно задушевшей её паники. Она прислонила окровавленную руку к животу и на мгновение растерялась. У неё было чувство, словно кровавым источником сейчас была не только содранная кожа. Шиён чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она не хотела знать о причинах. Мучительной болью болела рана под рёбрами. Она чувствовала, как горячим пятном намокает ткань под рукой. О ноге у неё не было даже сил думать. Шиён казалось, что холод, внезапно сковавший тело ледяным блоком — это предвестник смерти. Но он оказался спасением.