***
Что это с ним? Почему он на меня так пялится, может у меня что-то с лицом? Он как будто вообще не слушает. Кажется, он не в себе… Не сказать, что Гермиону это сильно беспокоило, но пустой взгляд, синеватые жилки на веках, подчёркивающие оттенок неба перед бурей в его серых радужках, и отливающие красным белки глаз - всё это придавало Малфою жутковатый вид. Надо сказать, его фирменное выражение лица никуда не исчезло, впечатление было такое, будто он надевал его утром и снимал только перед сном. Когда он вот так на нее смотрел, он выглядел как магловский манекен. Как будто и не живой вовсе. Но на самом деле, Гермиона понимала: сама она выглядела не на много лучше. Прошел месяц с момента окончания битвы за Хогвартс. Но страхи, тоска, печаль, они не покидали ее, этот год навсегда изменил ее жизнь, и, не смотря на то хорошее, что у нее сейчас было, оно не компенсировало нескончаемую боль от потерь. И это сказывалось. Во всем. Там, где ей раньше было уютно, теперь было не по себе. Они с Роном встречались, а по факту жили в одном доме. Гермионе было некуда возвращаться, родители остались в Австралии и не помнили ее. После битвы и она, и Гарри перебрались в Нору. Каждый по-своему пытался справлялся с горем. Но она просто не справлялась. Дело было в том, что Гермиона Грейнджер не привыкла быть слабой. Она просто на просто не умела. И Гарри, и Рон, да собственно все, кто знал ее привыкли полагаться на нее. Она поддерживала. Она понимала. Она помогала. Она чувствовала себя значимой. И ей это нравилось. Но вот незадача, она устала, очень устала. Ей хотелось свернуться калачиком и пореветь, поистерить. Пару раз Гарри удавалась ее утешить, но эта жилетка уже была занята. Джинни на правах девушки имела на нее больше оснований, да и поводов для печали у нее не меньше, не говоря уже о том, что сам Поттер балансировал на тонкой грани депрессии. А Рон… Рон привык видеть ее сильной и сдержанной и видимо не собирался ничего менять их отношениях. И это подбешивало! Как и точно такое же его отношение к общим увлечениям и темам для разговора. Казалось, единственное что их связывало — это умение находить приключения на причинные места, а потом поиск выхода из этих самых мест. Но вот приключения закончились, пришло время спокойной жизни, а вот в отношении этой жизни общего мнения у них не было. Они хотели мира, чтобы не было войны, но как оказалось к нему ещё нужно было привыкнуть. Если у Гарри с Джинни что-то получалось за счёт общих интересов, то у них с Роном все катилось в Тартарары. Иногда Гермионе казалось, будто они — две абсолютные противоположности. Она так долго ждала, столько мечтала о том, что они будут вместе. Нет, ее чувства не угасли, она по-прежнему любила его, любила его веснушки, улыбку до ушей, жизнерадостность, непосредственность и… Да, у Рона было много хороших, достойных качеств, но на мир они смотрели по-разному, и это отнимало у их отношений одну маленькую, но очень важную деталь — покой. Они постоянно что-то выясняли. Споры начинались с мелочей и заканчивались глобальными проблемами мирового масштаба. И может быть это было бы даже мило и забавно, если бы не её апатичное нежелание вообще кому-то что-то доказывать. Если бы не необходимость побыть в покое. В такие моменты находясь в доме, полном любимыми ею людьми, ей становилось одиноко. Так бывает, когда хочешь что-то рассказать человеку, но точно знаешь: даже если он и выслушает — не поймет, тогда какой смысл высказываться? В мире Рона были только чёрные и белые цвета: это — хорошо, а это — плохо и никак иначе. Гермиона же за свою жизнь поняла: чистое зло во плоти встречается крайне редко, и у любых поступков есть свои причины. Нет, она не оправдывала, но и судить тоже не спешила. Не далее, как вчера они снова поссорились. Рон отстаивал позицию: все носители метки должны сидеть в Азкабане, в том числе и Драко Малфой. Гермиона пыталась парировать предопределённостью его поступков, ввиду убеждений его семьи. И хоть он — заносчивый хорек и вообще неприятная личность, это — не повод отправлять его за решетку. Как ни странно, но Гарри разделял мнение Гермионы, от этого становилось немного легче, но в то же время обиднее. Почему друг понимает ее, а парень — нет? И сейчас она стояла и смотрела красными опухшими от вчерашних слез глазами в его красные впалые. Интересно, а что терзает его душу? Как только она подумала об этом, Малфой как по щелчку моргнул и отвернулся. В тот день он не взглянул на нее больше ни разу.***
Ой дурааак!!! Глаза мне вырви, Салазар! За каким Гриндилоу, я на нее посмотрел? Да ещё и завис в неподходящий момент. Наверняка она подумала, что у меня окончательно кукушку сорвало… У нее глаза красные. Плакала. Интересно, почему? Драко ещё пару раз замечал ее взгляд, сам же смотреть на нее он себе запретил. Как только Малфой вышел из суда, его под руку подхватила Астория. Мягким елейным голосом она прощебетала: — Милый, как все прошло? — Давай отойдем подальше, — фразы были произнесены таким образом, чтобы привлечь максимум внимания публики, спектакль отыгран филигранно, нюхлер носа не подточит. Дафна решила, что не стоит придумывать что-то новое, если старая байка так хорошо работает. Общаясь со своей невестой, он не вызовет подозрение ни к себе, ни к другим членам команды. А план был до невозможности прост: Астория отводит Малфоя в более или менее безлюдную часть Министерства, где под дизэлюминационными чарами его ждали Блейз, Тео и Дафна. Таким нехитрым способом он мог поговорить со всеми, создавая иллюзию того, что общается лишь с Асторией. — Здорова, дружище, выглядишь паршиво, — голос принадлежал Тео, тот стоял практически вплотную к Драко и говорил шепотом. — Как-нибудь обойдусь без твоих комментариев, Нотт, напомню, мы сюда не потрындеть пришли, — в голосе Малфоя четко прослеживалось раздражение, но все присутствующие знали его достаточно хорошо, чтобы понять: так он скрывал свое волнение и беспокойство. — Вот именно, — вмешался Блейз, — может, ты уже объяснишь, зачем мы сюда пришли, — Забини стоял чуть поодаль, но тоже достаточно близко. Драко попытался рассказать то, что он узнал из письма крестного, избегая особенно личных вопросов. Так же, он решил умолчать и об омуте памяти. — Подводя итог, ты хочешь, чтобы мы стали твоими мечом и щитом? — Малфой, даже не наблюдая Забини воочию, чуял, как у того приподнялась бровь. — Если хочешь так назвать, то — да. — Нас слишком мало. Я не говорю о том, что наши навыки оставляют желать лучшего, — констатировала Дафна. — Я хочу обратиться за помощью к Аберфорту Дамблдору, Снейп сказал: он осведомлен о моем деле в большей степени, чем кто бы то ни было. У меня есть основания полагать, что он может свести нас с заинтересованными людьми. — Но я все равно не понимаю, почему мы не можем просто обратиться к Министру? — жалостный тон Астории выдавал ее страх с головой. — Потому что он связан в своих полномочиях. — Драко прав, Астра, пока суть да дело нас просто перебьют поодиночке, тем более, насколько я понимаю, речь идёт не только о нас… — у Малфоя пробежали мурашки по коже, Нотт говорил так, будто знал то, о чем остальные не догадывались. — Дело и правда не только в нас - речь идёт о зарождении новой войны, ее нужно загасить в зародыше. — Я все равно не понимаю, почему мы? — не унималась Астория. — Вы можете отказаться, я не стану настаивать. — Я не об этом, Драко, просто… Ты же знаешь, геройство у нас не в чести… В конце концов, есть бессмертный Гарри Поттер и какой-то там их Орден… — Орден состоит из ярых гуманистов, они и мухи не обидят, даже если на кону жизнь стоит, никто из них не способен на подобное решение проблемы. — вмешался Забини. — А мы — способны? — Дамблдор полагает — способны. — С какой стати старик стал радикалом? — Тео недоверчиво хмыкнул, — да и судьба Снейпа как-то не прельщает к альтруизму. — Общее благо, мать его… — Чегооо? — Теория такая, Теодор, почитай на досуге, узнаешь много чего интересного о нашем Величайшем Директоре, подозреваю братец его — никто иной как одна из ключевых фигур на его доске. — Блять, да он же помер! Как он может все предвидеть?! — Для высокоорганизованного разума смерть — это не конец, а… — Ой, заткнись, Блейз! Очередная теория? — Ну в общих чертах — да. — Тебе обязательно вечно умничать? — Хватит грызться, у нас других дел что ли нет? — Этот разговор уже затянулся, время было на исходе, им нужно было уходить. — Вы должны принять решения, вы со мной или нет? — Да ладно, Драко, мы просто соскучились, — смех Тео обратил на них внимание проходящего мимо мага, Забини пихнул ему локтем под ребра, и тот закашлявшись продолжил, — что за вопрос, дружище? Я с тобой в какое бы дерьмище ты бы не вступил. — Я ответила ещё неделю назад. — Склонен дать положительный ответ. — Да не выделывайся ты… — Тео! — Как по команде, в один голос зашипели все. — Так какой план действий? Я так понимаю, ты у нас за главного? — Типа того… — Драко слегка задумался и продолжил, — Астория, Дафна, на вас Аберфорт, Тео, ты отвечаешь за боевую подготовку, я надеюсь, ты не хернёй страдал, когда тебя отец учил. — В основном страдал, но при большом желании можно попробовать все вспомнить. — Я даже не сомневался, Блейз, на тебе аналитика, нужно вычислить их первую цель, все что у меня есть, я отправлю через Асторию. Если что-то срочное — шлите сову с шифром, на этом все. Время вышло. Чтобы не привлекать внимание, группа расходилась по одному, снимали чары и через камин отправлялись по домам. Сначала Блейз, потом Дафна, затем Астория. Драко уже собирался направиться к Атриуму, когда Тео одернул его за рукав, Малфой кивнул, давая понять, что он слушает. — Драко, ты ведь понимаешь, что я могу играть роль шута, для вашего развлечения? — Нотт стоял практически вплотную к спине Малфоя и шепотом говорил ему прямо в ухо, от чего тому становилось как-то не по себе. — Я готов выставлять себя дураком, чтобы подчеркнуть ваш с Блейзом одаренный ум. Но не думаешь ли ты, что я не способен сложить два плюс два, чтобы увидеть очевидное? — Малфой понимал, Нотт задаёт риторические вопросы, но ему очень хотелось возразить. — Скажи мне, на кой хрен, ты все это устроил? Можешь не отвечать, дай угадаю. Отец твой заслужил свое место в Азкабане, и ты, и я об этом знаем, ни тебя, ни Нарциссу не посадят, тут и к Трелони не ходи. Что до нас, так все мы едем в Хогвартс осенью, до конца лета рукой подать, а там нас никому не достать. И что-то мне подсказывает, тебе нет никакого дела до нашей родни. Так нафига? Я думаю, все опять сводится к женщине, — и вот тут все пошло под откос: руки блондина непроизвольно сжались в кулаки, жилки на скулах пришли в движение, а в глазах заплясал огонь. Если бы не необходимость поддерживать конспирацию, Драко бы давно впечатал Нотта в стену, но он стоял неподвижно, изо всех сил делая вид, будто кого-то ждёт, тем временем, Тео непринужденно транслировал. — Это из-за нее? Та, по которой ты страдаешь с первого курса? — Тебя это не касается, — с угрозой в голосе прошипел Драко. — Не касалось бы, если бы ты не начал это дело. Я думал, когда-нибудь сам расскажешь, когда придет время, не хотел лезть к тебе в душу, ведь ты — мой друг, но очевидно, ты не даёшь мне другого варианта, как догадаться самому… — Тео, не надо. — Не обессудь, я должен знать, ради кого я буду убивать. Итак, приступим, — Теодор начал медленно двигаться вокруг Драко, как дементор, довлеющий над своей жертвой, — очевидно, она с нашего потока или курсом старше, так как ты сохнешь по ней с первого, а на последнем её в замке не было, итого тридцать шесть девушек. — Нотт! — Она, однозначно, не из Слизерина. — Остановись. — Не из списка двадцати восьми и не чистокровная, иначе проблемы не существовало вовсе, полукровки нашего потока тоже отпадают… — Прекрати! — Она не погибла в войне. — Хватит!!! — Однако, она участвовала в сражении за Хогвартс, из чего следует, что она прибыла вместе с Орденом. — Прекрати этот фарс, ты и так знаешь — кто она! — Выплюнул Малфой. — О, гиппогриф меня подери, ты серьезно? — Заткнись… — Сражено простонал Драко. — Вот это ты влип, парень… — Закрой. Свой. Рот. — Менее злобно, но не менее обречённо. — Знаешь, а в тебе что-то поменялось, ты даже сам наверно не подозреваешь. Но это определенно интересно. Я с тобой, друг. Удачи тебе. Ах, да! С днём рождения, Малфой. Драко почувствовал, как воздух около него сместился, и он осознал, что Нотт ушёл, оставив его в полнейшем недоумении. После посещения Министерства, Малфоя не покидало ощущение неминуемой беды, а слова Нотта только усугубляли ситуацию. Юноша прокручивал в голове весь день, чтобы уловить тот момент, который спровоцировал появление этого предчувствия, но сей момент ускользал от него, посему настроение его ухудшалось с каждой минутой. Сначала ему казалось, что так его сознание отреагировало на изоляцию мыслей о ней, но потом вспомнил: ощущение пришло к нему гораздо раньше. В какой-то момент он провалился в поток быстро двигающихся мыслей. «…Блейз на тебе аналитика, нужно вычислить их цель…», " …вы должны стереть их с лица земли…», «…я осведомлен о твоей маленькой тайне…», " …в качестве свидетеля приглашается мисс Гермиона Грейнджер…», " …Гермиона Грейнджер», " …предатели и грязнокровки…», " …мы все едем в Хогвартс… там нас никому не достать», " …Грязнокровка…», " …вы принесёте Непреложный Обет…», «…жертва…», " Вот это ты влип, парень…», «… Кто же умрет первым?», » …да, и она первая в их списке…». Нееет… только не это… Да чтоб вас всех. Паника поглотила его. Просто прожевала и выплюнула. Он был раздавлен. Страх сковал все тело и обуял рассудок. Память услужливо подкинула воспоминание: Мэнор, Беллатриса и Грейнджер. На полу извивается от боли и кровь, везде ее кровь. Красная, такая же красная как у него, такая же как у всех, но ее так много, а он стоит и смотрит, не в силах даже пошевелиться, как во сне. Да ведь она снилась ему, кричала, просила о помощи, а он, как и тогда не сдвинулся с места. И снова безжизненные глаза Лили Поттер. Он чувствовал, как водоворот отчаяния закручивает и тянет на дно, он тонет. Одно радует: если она умрет, он тоже долго не протянет. Проклятье позаботится о том, чтобы страдал он не долго. Но в этот момент как будто это самое проклятье заговорило с ним. Она жива! Я не смогу, я не успею, я не готов! Ты нужен ей, ты должен ее спасти… Но как, я не знаю, как?! Подумай, все здесь, в твоей голове, вспоминай… Драко как будто выдернули из ледяной воды, его трясло, а сердце отчаянно гнало кровь по сосудам. Я снова что-то упускаю, все где-то на поверхности, я успею, я должен! Он схватил перо и начал писать в зачарованной тетради. » Блейз, мне срочно нужна помощь, я знаю, кто первая жертва».