Макабр

      Give me love — Ed Sheeran.       Когда уже уже закончиться этот отвратный день? Почему сегодня каждый третий обязался долгом со мной потрещать?       — Драко, ну остановись же! — Паркинсон наконец-то догнала однокурсника и, обогнув его с левой стороны, преградила путь.       — Что тебе нужно, Пэнс? — Раздражение отражалось в каждом миллиметре его тела и концентрировалось в глазах.       — Поговорить с тобой. — Девушка тяжело дышала от быстрой ходьбы на высоких каблуках, поэтому помогала себе жестами. Что было довольно необычно для холеной чистокровной леди.       — У меня мало времени, поговорим потом. — Выплюнул Малфой и попытался двинуться дальше, но Пэнси ловко словила его за отвороты мантии на груди.       — Это — важно. — С чувством безнадёжности и гнева проверещала она.       — Говори. В темпе. У меня дела. — Грубо отрезал юноша, скрещивая руки в защитной позе, тем самым скидывая ее с себя.       — Какие? Какие дела заставляют тебя игнорировать меня? — Паркинсон вскинула подбородок, чтобы заглянуть парню в глаза.       — Это не твое дело, — сухо отчеканил тот, демонстрируя полнейшую незаинтересованность в данной беседе.       — С каких пор это не мое дело? — Девушка балансировала на грани истерики, видимо эти эмоции давно копились в ее голове.       — Я думал, мы уже все решили. — Будь она чуть повнимательнее и менее расстроена, может и смогла бы разглядеть его истинные чувства, но Драко умело создавал бутафорию безразличия, отвлекая внимания от плохо защищённых мест своего сознания.       — Не понимаю, о чем ты! Ты сам все решил! Я не помню, чтобы давала согласие! — Ему было жалко ее, на глаза Паркинсон наворачивались слезы, и он знал, что долго так не продержится, но чтобы она смогла двигаться дальше, канаты нужно было отрубить, ради ее же блага.       — А я не помню, чтобы давал каких-либо обещаний. Ты все знала изначально. — Сухо, скупо, по факту.       — Но ты же… Это же — не правда! Ты ведь расторг помолвку? Зачем вы всем врёте? Зачем ты врешь Мне, Драко? — Нужно было сделать это раньше. Трус.       — Затем, что даже если это — так, к тебе это не имеет никакого отношения. — Ее лицо перекосила неприкрытая гримаса боли, но это — не конец. Он наступит тогда, когда до нее дойдет истинный смысл его слов.       — А к кому имеет? — Так вот к чему она ведёт?       — Так, Паркинсон. Слушай сюда внимательно. Я тебе скажу один раз и больше повторять не стану. Я не заинтересован в отношениях ни с кем. В моей жизни дохрена вопросов, не требующих отлагательств, и последнее, в чем я нуждаюсь, так в этой любовной ерунде. — Размеренно выдавил Малфой, словно запуская свои слова по вене так, чтобы они остались в ее голове навсегда. — И Астория в этом плане мне идеально подходит.       — Чем же? Тем, что позволяет бегать за грязнокровкой? — Та дам!       — Ты ходишь по хрупкому льду. — Кровь ударила в голову, пробуждая нехорошие инстинкты. Лучше бы тебе сейчас остановиться, Пэнс.       — Скажи, это — не так? — Она не предъявляла, она просила. Она все еще надеялась, что ее собственные слова — ложь.       — Ты от Харпера этот бред подцепила? — Малфой не старался быть убедительным, где-то в глубине души, он надеялся, что она ему не поверила.       — Он не единственный, кто это заметил! — Вот она, та самая грань, где он должен был опровергнуть ее предположения, но Драко не собирался этого делать.       — Забавно. — С усмешкой протянул он, и Паркинсон взорвалась.       — Что? Тебя это забавляет? Ты что, всерьез с ней? — Нижняя губа задрожала, слезы подступили к мутно болотным глазам, а голос перешёл на писк.       — Пэнси, я вот не пойму, ты глухая или тупишь сегодня больше обычного, я пять минут назад тебе четко и ясно сказал: мне никто не нужен. Точка. Можешь придумывать себе все, что угодно, только избавь меня от своих бредней. — Контрольный выстрел, и Малфою удается обойти девушку, чтобы наконец-то закончить объяснения, опоздавшие на два года.       — Драко! Стой! Ну почему не я?! — Из последних сил сквозь слезы кричит она ему в спину.       — И правда, почему…? — шепотом спрашивает он, остановившись, но так и не удосужившись повернуться к ней лицом.

***

25 декабря 1994 Хогвартс. Святочный бал.       — Гойл, где Тео? — Через пять минут должны объявить начало праздника, где носит этого болвана?       — Ну…э-э. Он в гостиной. — Почесав затылок, грузный парень поправил парадную мантию так, словно это могло спасти его внешний вид.       — Какого черта он там делает? — Пэнси выглядит сногсшибательно, от отца конечно влетит, но оно того стоит.       — Я не знаю. Наверное, он не придет. — Пробубнил Грегори себе под нос и поспешил отойти, чтобы не оказаться крайним.       — Кретин.       — Кто, милый? — Паркинсон, прижимаясь всем телом, строит глазки своему кавалеру.       — Не обращай внимание. Ты не знаешь, почему Тео не пришел? — Дубовые двери открываются, и музыка наполняет пространство Большого зала.       — Нет. Кажется, я видела его, когда мы выходили из подземелий… — Она говорит что-то ещё, но ее голос уже не достигает ее собеседника, по проходу идут чемпионы со своими партнёрами. Диггори и Чанг, Крам и…

***

      5 июня 1996 года. Хогвартс. Подземелье.       Вот лепреконово дерьмо. Нафига я так накидался? Оно того явно не стоило, и куда все подевались? Только бы добраться до спальни и ни на кого не нарваться. Снейп не оценит.       Раз порожек, два порожек, три… Нафига их столько придумали… Опять Тео дверь забыл закрыть. По-любому меня ждёт, чтобы ещё к бутылке приложиться. Сори, братан, раньше надо было думать, закрома — пусты.       — … Дафна, отпусти! Я все равно это сделаю! — Нотт кричит во всю глотку, параллельно слышны звуки борьбы и падающих предметов.       — Тео, они встречаются, чего ты ждал? — Голос Гринграсс звучит встревожено, но твердо.       Что за черт? Какого лешего она здесь забыла, да ещё и с Тео?       Драко подходит ближе и останавливается в нескольких сантиметрах от двери, прислушиваясь.       — Как ты можешь так просто говорить об этом, он помолвлен с твоей сестрой! — Громкость не снижается, но теперь в реплике слышны перебои в виде тяжёлого и прерывистого дыхания.       — Потому что Драко и Асторию не связывает ничего кроме этой дурацкой договоренности между нашими родителями, а Пэнси любит его, неужели ты не знаешь этого? — Юноша за дверью старается не дышать лишний раз, чтобы не выдать себя, это даётся с большим трудом, сказывается количество выпитого.       — Я убью его, как он мог? Твою мать, ну почему?! — В комнате снова поднимается грохот и звук разбитого стекла.       — Это был ее выбор. Ты сам виноват, ты должен был сказать ей! — Пытается перекричать поднявшийся шум Дафна, и секундное затишье прерывается скрипом кровати и недовольным стоном Нотта.       — Верно. Я виноват, — едва различимо шепчет тот, и словно рикошетами от стен раздается скулеж растерзанной души.       — Прости, Тео, я не это имела в виду. — Голос девушки стих и приобрел окрас сожаления. — Но ты же должен был понимать к чему все идёт, он ведь не знает, что ты её любишь.       Так вот оно что… Браво Малфой, ты снова выбрал не ту. Прости, Тео… Я не знал… А не знал ли? Может, просто не хотел знать?       Драко разворачивается, но замирает, услышав вопрос:       — Ты думаешь, он …?       — Я уверена.       Как мило, Даф, ты веришь в меня больше, чем я того заслуживаю…

***

      — Это то, о чем ты хотела со мной поговорить? — Спрашивает Малфой, так и не ответив на вопрос девушки.       — Нет, я хотела… — Дрожащим голосом отвечает она.       — Тогда извини, твое время вышло, я опаздываю, — он перебивает ее, не позволяя договорить, и делает несколько шагов вперёд.       — Астрономию отменили, — хриплый голос Паркинсон даёт ему понять, что она сдалась. Спустя столько лет, сегодня, их история закончилась. Хотя было не правильно что-либо начинать вовсе. Пришло время исправлять свои ошибки.       — Знаю, но это не отменяет того, что я спешу. — Отстранённо кидает Драко и скрывается за поворотом.       Мысли бегали в голове, как тараканы по комнате, в которой включили свет. Хаотично и бестолково. Ноги взяли на себя инициативу и привели его на площадку Астрономической башни. Да, вот оно — то самое место.       Почему я здесь? Урока не будет. Нужно было идти в факультетскую башню и ложиться спать. Холодно. Только сейчас холод снаружи, не как тогда… И все же, как здесь красиво… Лучше места не найти, чтобы уйти из этого мира. Да, Альбус Дамблдор умел действовать эффектно. Забавно. В какой момент я перестал содрогаться и задыхаться при мысли о той ночи? Я теряю человечность? А была ли она у меня? Что дальше? Скоро провалится нос, и выпадут волосы? Вряд ли. Страх. У меня точно был страх. А нет. Все в порядке. Уж он — точно всегда при мне.       — Здравствуй, Драко. — Ровно на том же месте, где и в свое время стоял Дамблдор, из неоткуда появилась белокурая девушка.       — Лавгуд! Бл… ин! Что ты здесь делаешь?! — Малфой от неожиданности вздрогнул.       — Жду, — несмотря на невероятную темень, ее глаза источали холодный свет. Она снова была одета не по погоде, но по-видимому, это не доставляло ей никакого дискомфорта.       — Кого? — вскинув бровь, спросил Драко и подошёл ближе.       — Ветролистных огнекрылов*. В это время у них проходит миграция в южные страны, местный климат для них слишком суров. — Размеренно объясняла Полумна под пристальным взглядом парня.       — Я даже не стану спрашивать, кто это. — Выдавил Малфой, чувствуя, как мозг вязнет в трясине отупляющей абсурдности.       — Оу, это маленькие светящиеся создания, которые…       — Лавгуд, я же сказал, что не хочу этого знать. — Салазар всеведущий! Откуда в ее голове эта каша?!       Девушка отвернулась и замолчала.       Блин, походу обидел ее… Абзац, с какого перепугу это меня волнует? Тишина давила, но почему-то уходить не хотелось. Неизвестно по какой причине Драко был не прочь продолжить этот бессмысленный разговор. Наверное, поэтому с ней и дружат. Она несёт несусветную чушь, но рядом с ней поразительно легко.       — Ну и где они? — Пересилив себя, спросил Малфой.       — Наверное, ещё слишком рано. — Юноша не мог вычленить настроения когтевранки из ее слов. — Как твое самочувствие?       — В норме, кстати, спасибо тебе. — Драко переминался с ноги на ногу, усталость брала свое.       — Была рада помочь, обращайся, если потребуется. — Полумна повернула голову в его сторону и оценивающе прошлась взглядом по фигуре молодого человека.       — С чего ты взяла, что мне снова понадобиться твоя помощь? — Он замер. Может она думает: с ним опять что-то случилось?       — Я думаю, нам всем нужен человек, к которому можно обратиться в трудную минуту. — В этот момент девушка присела на каменный пол, предварительно подложив под себя полупустую тряпичную сумку.       — И ты могла бы им стать для меня? — Малфой замялся, раздумывая, усесться ли рядом?       — Конечно. Если хочешь, я могу научить тебя тому, что знаю.       — Вряд ли мне это понадобиться в школе. — Непринужденно кинув свою сумку на пол, он опустился в такую же позу.       — В Хогвартсе возможно и нет… — Задумчиво начала Лавгуд, но парень прервал ее рассуждения.       — К чему ты клонишь? — Странно, но рядом с ней Драко не хотелось возводить вокруг себя привычную стену и держать маску, которую он носил — сколько себя помнил. Это обескураживало.       — Ночь сегодня весьма темная, не находишь? — И вот когтевранка снова переводит тему. Интересно, она делает это специально или она действительно мыслит настолько экстраординарно? — Наверное, ветролистные огнекрылы не появятся.       — Новолуние, в это время всегда так темно. — В какой-то момент у парня сложилось ощущение, будто он тоже ждёт появления этих неведомых существ.       Забавно… Почему я раньше с ней не общался? А! Точняк, раньше ее держали в плену в подвале моего дома. А ещё раньше невообразимое самомнение не позволило бы мне опуститься до беседы с Полоумной.       — Но это же — неплохо, верно? — Девчонка склонила голову на бок и, обхватив руками колени, водрузила на них свой подбородок.       — Но при свете же — лучше?       — Возможно. Но тьма — это лишь отсутствие света. — Она просто богиня двусмысленности, не понимаю, чем Дамблдору приглянулся Поттер, вот она — настоящая преемница его манеры мышления.       — Ну… тьма несёт в себе страх, — философски констатировал Драко и неопределенно покачал головой.       — Не всегда, мы сами выбираем, как к ней относиться и как ее использовать. — Только не говорите мне, что она пытается меня оправдать…              — Ты же сейчас не о времени суток говоришь?       — Как и ты. — Лавгуд увела взгляд куда-то в небо, и тяжёлые дождевые облака расступились, чтобы открыть их взору созвездие Дракона. Это было сильно.       — У меня такое ощущение, будто ты знаешь все и о всех. — С нервным смешком вымолвил Малфой, продолжая смотреть, как тучи снова пожирают горделивое созвездие.       — Не я. Замок знает. Если не спросишь — никогда не узнаешь. Если знаешь — нужно лишь спросить. — Она мило улыбнулась, словно намекая на что-то очевидное.       — Почему ты хочешь мне помочь?

***

1 мая 1998 года. Хогвартс. Восьмой этаж.       — Лавгуд! Ты что здесь делаешь? — Кто-то довольно грубо дёрнул девушку за руку и втолкнул в арочный проем, попутно придавив к стене. -Бессмертием заболела — здесь ночью шляться?!       — Привет, Блейз. — Шепотом ответила Луна, слегка пошевелившись в захвате, чтобы твердые камни менее больно врезались в спину. — Я хожу во сне…       — Ты это Кэрроу будешь рассказывать, в перерыве между пытками! — Раздражённо прошипел Забини.       — Ничего страшного, я понимаю, ты должен доложить… — Парень, до этого озиравшийся по сторонам, перевел на нее взгляд. Лавгуд словно не присутствовала в теле, она говорила бесстрастно, переводя свой взор по стенам, но даже не на чуть не пытаясь отстраниться или вырваться.       — Я не собираюсь тебя сдавать, — мулат нахмурил брови и сузил глаза, что окончательно превратило его в темное пятно, которое даже на фоне полного мрака не сливалось с ним, потому как оно было темнее чёрное. — Зачем ты вернулась в Хогвартс?       — Я нужна моим друзьям. — Бойко ответила девушка, не свойственным ей образом.       — Они здесь? Они вернулись? — Парень сделал пол шага назад, но при этом все равно удерживая ее у стены.       — Кто? — невинно округлив и без того бездонные глаза, Луна улыбнулась.       — Не строй из себя дуру, Лавгуд, я не тот, кто это оценит. — Забини высунул голову из проема и, убедившись в отсутствии лишних ушей, продолжил. — Их ищут, возвращайся туда, откуда пришла и не высовывайся, поняла меня? И передай остальным, если сегодня кого-то поймают, одними пытками дело не кончится.       Он тут же вышел из тени арки и жестом показал в сторону коридора, ведущего в выручай-комнату. Девушка направилась в том же направлении, но, пройдя несколько шагов, обернулась.       — Спасибо, Блейз. Ты…?       — А сама как думаешь?

***

      — Разве не для этого нужны друзья? — Спустя непродолжительное молчание, спросила Полумна.       — Друзья… — Отстранено протянул Драко, услышав шум на лестнице и слишком знакомый голос, подкрепленный назидательным тоном. — Тогда, до завтра?       Малфой резко встал, подобрав с пола сумку и закинув ее на плече, повернулся к выходу.       — Доброй ночи, Драко. — Ответила девушка, в тот же момент, когда на площадку вынырнуло " Золотое трио».       — … сейчас бы спали спокойно, вон и тучи какие, все равно же ничего не видно. — Пробубнил рыжий, не отрывая взгляда от женской трети их компании.       — Вы вообще собираетесь наверстывать упущенное, или вы вернулись в Хогвартс ради вкусных обедов? — Недовольно возразила староста девочек и хотела уже продолжить свою нравоучительную речь, как запнулась, увидев идущего в их сторону Драко и Полумну, провожающую его взглядом. Рон ошарашено перевел взгляд на друзей, а Гарри с не менее удивлённым видом уставился на Лавгуд, та, завидев их, широко улыбнулась и подняла руку в качестве приветствия. В то время как Гермиона, словно метаморф с поразительной скоростью меняла оттенок своей кожи от бледно синего до ярко алого. Малфой усмехнулся и, последовав примеру своей недавней собеседницы, вскинул руку. Гермионе удалось кивнуть в ответ. Мальчики просто опешили. Как только слизеринец покинул зону видимости, Рон потерял причину сдерживаться и тут же спросил:       — Что это было?       И правда, что это было? Параллельная вселенная? Чего он хочет добиться? Что за игру он затеял? Зачем ему Полумна? Зачем ему …я? Ему что-то нужно? Он не смог это получить от меня и пытается выудить это у Луны? Что общего между нами? Может быть… " Значит ты плохо знаешь Драко Малфоя». А что если все намного проще? Что если он просто хочет исправиться? Может он хотел поблагодарить Лавгуд за помощь? … А как он вообще получил ту травму? Опять с кем-то подрался? Почему на этот раз?       — Да, Гермиона?       — Я, я… Эм, что ты спросил Рон?       — С тобой все в порядке? Ты какая-то бледная, — Уизли пристально всматривался в ее лицо в поисках ответа на свой вопрос.       — Я просто задумалась.       — М-м, я говорю, змееныш, походу, подмазаться пытается, — нахмурив брови изрёк парень, переводя взгляд на друга, для поддержки его теории. Тот лишь рассеяно смотрел на то место, где две минуты назад сидела Полумна.       Она ушла, а я даже не заметила, со мной твориться что-то не ладное, это не нормально.       Гарри повернулся к Гермионе лицом и вопросительно наклонил голову. Девушка отвела глаза, сама не понимая почему. Постояв ещё несколько минут, выслушивая словесный понос своего рыжего друга, ребята решили, что погода действительно не подходящая для занятий Астрономией, и пошли в свою башню.       Через день, после встречи с Малфой на Астрономической башне, Гермиона осознала: если она не поделится своими мыслями о Драко с кем-нибудь, то не ровен час, сама к нему пойдет. Чего ей крайне не хотелось.       После факультативных занятий девочки собрались в дуэльном клубе, чтобы порепетировать. Хэллоуин приближался со скоростью Ночного рыцаря, мчащегося к волшебникам, попавшим в затруднительное положение. Выступление было готово и нуждалось лишь в проработке деталей, поэтому очередной прогон не был чем-то волнительным. Ни для кого, за исключением Гермионы. Потому как жертвой для своего допроса, она выбрала Дафну, которая, не о чем не подозревая, давала последние наставления по поводу проработки движений и намеревалась уходить.       — Дафна.       — Что? — Гринграсс смотрела холодно и, лишь услышав свое имя, встала в защитную позу, скрестив руки на груди.       — Я хотела поговорить. — Неуверенно ответила Грейнджер, жалея о выбранной интонации. Со слизеринцами всегда стоит держать себя твердо как камень, иначе они прожуют тебя и проглотят, даже не заметив. Но менять что-либо уже было поздно.       — О Драко? — От былой лёгкости в общении не осталось и следа, дверь в класс была открыта, и любой при желании мог их услышать, но слизеринка и не намеревалась говорить тише.       — В общих чертах — да. — Гермиона замялась.       — Ну, спрашивай.       Вот так просто. Спрашивай. В ее голове все было иначе, когда она думала об этом разговоре. Грейнджер рассчитывала на шквал препирательств со стороны Дафны, думала: та попытается отмахнуться от нее, на крайний случай обвинит ее в чрезмерном любопытстве, и Гермиона была готова к жаркому спору, в котором она бы предъявляла претензии к поведению Малфоя, а его подруга пыталась бы его оправдать, или что-то в этом духе. Но все пошло в какое-то другое русло. Как так вышло, что это она должна объяснять причину, по которой сейчас стоит здесь? Что можно у нее спросить? Она вот так просто ответит? Какой задать вопрос, и при этом не выглядеть дурой в ее глазах? Гринграсс ждала, продолжая держать изгиб брови и уголка рта, что могло напоминать улыбку, но на самом деле ею не являлось.       Что связывает его с Полумной? Нет, не то. Как он получил перелом ребер после отбоя? Звучит как обвинение в суде. Почему он игнорирует меня, после того как спас мне жизнь? ООО, это, вообще, речь влюбленного подростка…       — Эм… Почему… — в голове выстроилось ещё пара тройка вопросов, начинающихся с этого слова, и один был глупее другова.       — Почему: что? — И правда, что? Что вообще мне от него нужно?       — Эм, неважно, я просто хотела убедиться, что с ним все в порядке.       — Серьезно? — Дафна едва не засмеялась в голос. — Так может у него и спросишь?       — Он не разговаривает со мной, — набравшись храбрости, Гермиона выпрямилась и приняла решение не пасовать, ведь скрывать ей было не чего, верно? — И я не знаю в чем причина его очередной смены отношения ко мне. Впрочем, это неважно. Гриффиндорка отвела глаза в сторону, нервно теребя застёжку на массивной сумке. Пожалуй, на этом стоило закончить разговор. По крайне мере это было бы логичнее, чем продолжать эту бестолковую пытку.       — Знаешь, Грейнджер, — Дафна опустила руки и завела их за спину, при этом слегка наклонила голову. — По моему скромному мнению, между вами достаточно недосказанности, чтобы играть в «Угадайку». Я, может, и могла тебе ответить, но тебе не кажется, что вы уже слишком взрослые, для выяснения отношений через друзей? — Прости, что? — Что? ЧТО?! Отношения? У них нет никаких отношений! Просто у Малфоя растроение личности, одна — заносчивый хорек, вторая — хитроумный змееныш, а третья — мандрагора в период полового созревания. И если к первым двум у нее выработался иммунитет, то третья раз за разом придумывает все новые способы выводить ее из себя.

***

      11 октября. 1998г. Туалетная комната для девочек на втором этаже.       — Почему ты мне не сказал? — Дафна выплеснула весь запас негодования и говорила медленно, апатично.       — Это ничего не изменило бы и сейчас не меняет. — Малфой упёрся руками в стенки кабинки, в то время как его собеседница, разгромив половину туалетной комнаты, тем самым напугав даже Миртл, наконец-то угомонилась и уселась на унитаз.       — Изменило бы, если бы ты не вел себя с ней как последний засранец! — Гринграсс снова повысила голос.       — Ошибаешься, Даф. Она ненавидит меня. Я не нужен ей. И чтобы я не сделал, вряд ли это сыграет мне на руку, разве что на оборот. Да и если допустить это в порядке бреда, отец не поверит мне на слово. Для него это слишком мало, чтобы запятнать свой род грязной кровью. — Девушку поражало: с каким спокойствием он говорил о вопросе жизни и смерти. Он смирился. Давно.       — Не правда, ты просто опустил руки. Из любой ситуации есть выход, но ты даже не пытаешься! Я поговорю с ней.       — Нет! Не смей! — Вот они эмоции, со своей участью он смирился, но она…       — Но почему?! — слезы все-таки не удержались на кромке века и покатились по щекам.       — Я не позволю ей жить с мыслью о том, что я умер из-за нее.

***

      — О Салазар! Грейнджер! — Гринграсс взмахнула руками и раздражённо выдохнула, закатив глаза. — Ну уж нет, я в этом не участвую. Хочешь правду — так дерзай! Ты же у нас здесь самая умная!       И девушка, схватив свою сумку, вылетела из класса.       И как это понимать? Почему она говорила со мной в таком тоне, будто я подхожу к ней с расспросами по несколько раз на дню? Она сказала «вы», значит, имела в виду нас обоих. Значит, Малфой говорил с ней обо мне. Но что именно? И почему ее это так задело? Все стало запутаннее, чем было… Мерлин! Ну почему я не могу просто вычеркнуть все это из головы и спокойно жить дальше?! Лучше бы он не возвращался в школу в этом году… Его стало слишком много в моей жизни. Хотя нет, его слишком много в моей голове…       — Она тебе гадостей наговорила? — Гермиона моргнула и поняла, что до сих пор стоит в проёме дверей класса, а перед ней из неоткуда появился ее рыжий друг.       — А? О! Нет, все в порядке, я хотела у нее кое-что уточнить и… — если так пойдет дальше, рассеянность станет ее вторым именем.       — Точно? Не вздумай умалчивать, если они тебя достают, — сурово нахмурив брови, процедил Уизли.       — Нет, Рон, правда, ничего такого, с чего ты взял? — Девушка попыталась создать будничный вид, но сама понимала никчемность своих попыток.       — Ты — бледная и выглядишь потеряно. — Его глаза приобрели налет нежности и жалости.       Неужели я, правда, так выгляжу? Мои друзья беспокоятся обо мне, они думают, со мной что-то серьезное, а я как последняя дура забиваю голову всякой ерундой. Это должно прекратиться. Все, я даю себе время: до наступления Хэллоуина. Я поговорю с ним и всё узнаю, а если нет, то по окончании праздника, спор будет завершен, и мне нет больше никакой надобности — с ним общаться. Да. Так будет правильно. Дафна — права, мы взрослые люди. Если я хочу что-то узнать, я должна всего лишь спросить. Вот и все.       — Я просто устала.       — Ну да, всегда резко устаешь, как увидишь Малфоя или с его блондиночкой побеседуешь. — Отлично, то есть это настолько очевидно, что даже Рональд заметил.       — Все не так, Рон… — Девушка закатила глаза, подразумевая ошибочность его суждения, но и в этот раз ее это не спасло.       — Я знаю: вы скрываете что-то от меня с Гарри, думаю, Джинни тоже в курсе. — Парень подошёл ближе, и, если бы не напряжённость и некоторое раздражение в голосе, Гермиона бы подумала, будто тот хочет ее поцеловать. — Не понимаю, почему вы не хотите, чтобы я знал, но уверен, это как-то связано с Малфоем. Так вот, если он хоть как-то тебя обидел, я разорву его в клочья и…       — Хватит! Я — не хрустальная ваза! — Грейнджер отступила на шаг, чувствуя неловкость от вторжения в личное пространство. Черт бы побрал этих мальчишек с их вечным показушничеством. — Я сама могу о себе позаботиться. Ты перегибаешь! Я не хочу, чтобы ты кого-то рвал, не хочу, чтобы ругался с кем-то из-за меня, вот поэтому я не хочу, чтобы ты знал! — запал потух, Гермиона выдохнула.       — Гермиона, что происходит, просто ответь мне, — Рон с надеждой смотрел ей в глаза, но катарсиса не произошло. Не сейчас. Нельзя пытаться объяснить человеку то, чего сама не понимаешь, тем более, такому как Рональд.       — Ничего. Ничего не происходит. Возникло некоторое недопонимание между мной и Драко… — Грейнджер выдохнула, пытаясь прикрыть испуг, от прозвучавшего имени, и… Рон смолчал, чем несказанно ее удивил, видимо он на столько хотел узнать причину ее состояния, что даже перевоплощение Малфоя в Драко его не озадачило. А зря, будь он более сообразительным, понял бы, где именно зарыта собака. — В общем, я хотела узнать у Дафны, может ли она помочь мне разрешить это недопонимание.       — Гермиона, мы, сколько знакомы с Малфоем, друг друга не понимаем, почему тебе приспичило это менять? — Уизли говорил спокойно, наверное, это давалось ему чрезвычайно трудно.       — Я не хочу это больше обсуждать, я правда устала. — Этот разговор никогда не кончиться? Нужно срочно уносить ноги, пока не взболтнула ещё чего похлеще! — Я тебя понял. — Рон кивнул, поджал нижнюю губу, развернулся и ушел.        Отлично, он обиделся. Браво, Гермиона. Ты обидела друга из-за слизеринской занозы в заднице. Супер. Можно смело брать звание «Друг года». Ну почему все так? У меня нет другого выхода, я должна с этим разобраться. Я должна разложить все по полкам в своей голове, прежде чем начну разбираться в его. Давненько мне не приходилось это делать… Но нужно признать, разум меня обманывает. Я вижу лишь то, что допускает видеть мое обычное мировосприятие, чтобы осознать большее, мне нужно быть с собой по-настоящему честной. И так, приступим:       Я по-прежнему отношусь к Драко Малфою?       Нет.       С какого момента?       Визжащая хижина.       Почему?       Он просил меня не уходить, я смутно помню, но это точно был он.       Что это значит?       Он говорил: я твой должник. Нет, не то. Это — что-то другое.       Что?       Он применил непростительное при Гарри, он рисковал своей свободой дважды ради меня. Это — не долг. Это… Я ему не безразлична. Не мыслимо! Невозможно.       Я не могу знать это наверняка.       Почему тогда он игнорирует меня?       Опять не верно. Почему меня это беспокоит?       Я не понимаю его.       Ложь.       Я хочу понять, что я сделала не так?       А точнее?       Я хочу, чтобы он перестал меня игнорировать.       Почему?       Я не знаю.       Снова ложь.       Он тоже мне не безразличен.       Почему?       Я благодарна ему.       Слишком неоднозначно.       Он был рядом, когда мне была нужна помощь.       Как и ты.       Верно, ведь так зарождается дружба, так я подружилась с Гарри и Роном.       Тогда почему меня смущает его общение с Полумной?       Я не знаю.       Ложь.       Не знаю!       Ложь…!       Хватит! * Ветролистные огнекрылы — продукт деятельности воспаленной фантазии автора, одно из выдуманных созданий К. Лавгуда. Внешне напоминает крохотные огоньки на подобие светлячков, они питаются теплом и производят пыльцу, вдохнув которую, человек может ощутить кратковременную эйфорию.